Текст книги "Азия. Время красоты"

Мы приняли душ. Нина уже постелила нам в гостиной на широком модном диване. Включила огромный, на полкомнаты, телевизор. Мы прилегли, с блаженством вытянули уставшие ноги.

Нина села рядом с нами в кресло.

– Душа моя рвется к искусству, – сказала она строгим низким голосом. – А я на рынке с раннего утра, да и все детство на огородах, теплицах. У меня зажиточная семья. Бабки соревнуются за меня. Переживают, какой хутор я соглашусь принять в наследство. У одной бабки хозяйство огромное. Наемные работники есть. У другой еще больше хозяйство: сады-огороды, мукомольня своя, маслобойка, и пекарни, и три магазина в поселке. Мама моя отказалась, да и нехозяйственная она, не к лицу ей этим заниматься. Не идет это ей ни с какой стороны. Вот на меня одна надежда. А я не хочу всю жизнь купчихой, меня в культуру тянет. Мне денег хватит карьеру начать. За это не волнуйтесь.

Утром Нина позвонила маме, рассказала про нас. Через час подъехали к дому три иномарки.

– Ну, сейчас начнется, вы только не вмешивайтесь! – приказала нам Нина.

Нина открыла дверь. Две высокие, под метр девяносто, крепкие пожилые женщины и одна помоложе, мама Нины, стройная, как подросток, модная, красивая, молча появились в коридоре. Замерли, внимательно нас рассматривая.

– Нас не побьют? – неуверенно спросила я Зиночку.

– Будем надеяться, – ответила она, не в силах оторваться от колоритной группы, как, бывает, не могут оторвать свой взгляд от надвигающегося смерча.

Мама Нины, любительница выпить и погулять (это сразу прочитывалось в ней), изучала нас с сонным любопытством. Бабки Нины смотрели на нас без всякого выражения. Как на блох.

Сейчас вот прихлопнут одним махом, со всем нашим непростым духовным миром, с нашими обширными творческими планами, и нам конец. Мама Нины затянула сигарету, блеснув дорогими кольцами на обеих руках. Бабки переглянулись и мысленно плюнули на нас. Смерч неожиданно поменял направление. На то он и стихия… Бабки удалились за Ниной в другую комнату. Через несколько секунд они уже вопили, вопрошая, на кого внучка хочет оставить потом и кровью и здоровьем умерших дедушек наработанное хозяйство. Невозмутимая мама Нины (она уже отскандалила, отвоевала свою свободу) вяло проследовала в комнату, где накалялись страсти, и попыталась всех утихомирить. На нас никто не обращал внимания. Бабушки Нины требовали у внучки клятвы, что она никуда не поедет, что выйдет замуж за помощника прокурора, который сохнет по ней уже два года и ждет ее восемнадцатилетия. И ему всего два месяца осталось ждать, а там сразу помолвка и свадьба на второй день после выпускного. А на свадьбу бабушки готовят в подарок машину, и обе по наследству.

– Я не потяну два хозяйства, – чувствовалось, уже привычно протестовала Нина. – Вы меня спросили? Я в знаменитости хочу! Чтобы по телеку показывали. Чтобы не гнуться как проклятая всю молодость над помидорами.

Бабки хватались за сердце, плакали.

– Ну на кого ж оставить все? Ты ж у нас одна такая умница. Такая ловкая, труженица такая. Считаешь мгновенно, калькулятор тебе не нужен. У мамки твоей тройки по математике были, а у тебя самые высокие оценки! Ну хочешь, хоть завтра езжай в этот Париж, купи себе там все, что хочешь. Зачем тебе там жить? Зачем тебе в модели? У тебя здесь родной дом, хозяйство. Ты наследница наша одна! Не губи нас! На кого мы все оставим? Для кого старались, гнулись всю жизнь?

– А теперь я буду гнуться? Я буду до смерти сгибаться над вашими помидорами? Да продайте вы ваши хозяйства, и все! – кричала Нина.

Мы поняли, что Нина имеет полную власть над бабками. Мама дезертировала с помидорного поля. Одна надежда рода на Нину…

Крик нарастал.

Нина заглянула к нам, предупредила:

– А теперь бегите! Лучше для вас будет! Я их придержу! Захватите кулек в прихожей. Я там для вас положила помидоры-огурцы. Прощайте, спасибо вам, а я уж тут останусь погибать.

Убегая, мы слышали, как кричала побежденная Нина:

– Будь они прокляты, ваши деньги, ваши помидоры, ваш рынок! А хоть и голодала бы, да знаменитой стала! И жила бы для души!

– Какая крепкая девочка! – восхищенно повторяла Зиночка. – Это надо же, так разбираться в жизни в семнадцать лет!

– Как жаль, Зин, может, она еще вырвется из купеческих лап?

– Не думаю, вряд ли. И этот прокурор у нее ручной будет. Она и так уже помидорная королева. А скоро она такое большое наследство получит. Зачем Господь дал ей такую внешнюю хрупкость, такие нежные глаза, такие длинные красивые ноги? Такой лик ангела? Для прокурора? За нее еще не один мордобой в поселке будет. А она такая сильная девочка! Мне бы ее характер… Она бабушек жалеет. Не уедет от них никуда.

Мы возвращались с Зиночкой на пароме домой. Зиночка задремала. Но я заметила, как у нее из закрытых глаз выкатились слезы. Может быть, Зиночка представляла, как где-то в Париже или Милане гордо и смело шествует по подиуму знаменитая, счастливая Нина.

Обо мне в столице не забыли – пришло приглашение на мою первую, настоящую съемку для популярного глянцевого журнала! Родители и Зиночка соглашаются отпустить меня в столицу одну. Зиночка приболела, высоченная температура. Я уже была в столице на конкурсе, хорошо ориентируюсь в метро. Съемка состоится в студии где-то в центре. Найду без проблем. Зиночка разрабатывает мое расписание до съемки по часам.

Она напоминает в сотый раз: не опаздывать на съемку! Никогда и нигде! Тем более это мой первый опыт. Сотни моделей мечтают попасть в журналы. А выбрали на этот раз мою персон у. Я счастлива.

Приезжаю на вокзал. Раннее утро. По расписанию Зиночки иду в «Макдоналдс». Зеленый чай, маленькая картошка и (никто не видит!) одно мороженое без наполнителей. Наглядное предупреждение о том, как вреден фаст-фуд (если часто и в большом количестве), – воробьи на открытой террасе, неповоротливые толстые шарики на последней стадии ожирения, им трудно уже перелетать со стола на стол. Они сидят, не двигаясь, высовывают на секунды голову и снова превращаются в шарики.

Умываюсь, переодеваюсь. Сдаю на вокзале большую сумку в багажное отделение. В рюкзачке остается все необходимое на целый рабочий день. Дежурный спрашивает, хорошо ли я продумала, какие вещи взять, а что оставить. Иначе придется платить еще раз, если что-то понадобится. Я мысленно «сканирую» сумки. Вроде все в полном порядке…

Еду в центр. Два раза путаю похожие дома. Наконец нахожу заветный двор. Нужный дом только что построен. На нем еще нет таблички. Следы стройки и ремонта разбросаны по двору. В подъезде пахнет краской, новенький лифт. Белая дверь с табличкой «Фотостудия». Я нажимаю на желтую кнопку. Дверь издает стон. Открывается. Я, заранее улыбаясь, захожу. Никого нет… Серый ковролин, узкий коридорчик, все внутренние двери закрыты. Кто же мне открыл? Я попадаю на кухню. На столике чашечки с остатками кофе, три пепельницы. На тарелке сухое печенье… Где же народ? Попадаю в темное помещение. В полнейшем мраке размеры определить невозможно. Сзади слышу щелчок. Зажигается свет. Я стою в большой фотостудии. Вижу женщину лет шестидесяти, в перчатках, с ведром и метелкой.

– Доброе утро.

– Здравствуйте. Так это ты звонила? А я ищу тебя… Модель?

Я киваю.

– Здесь каждый день красавицы фотографируются. И сколько же вас, красавиц? В наше время тоже были красавицы. Но не в таком количестве. Выйду в город сейчас – одни красавицы. А в наше время все симпатяшки были наперечет. Человек десять на весь город. А я секретарем в Министерстве труда работала. Сейчас здесь тружусь, чистоту навожу… Может, кофе хочешь? Чаю? Не стесняйся…

– Нет, спасибо, мне уже нельзя перед съемкой, а то живот будет выпирать…

– Садись, отдыхай, вот сюда, за столик. Тут журналы всякие. Подружки твои…

Женщина убирает студию. Кто-то еще приходит, исчезает за дверями комнаты. И вот уже несколько человек приветствуют друг друга, делятся впечатлениями от прожитого вечера… В студии с веселым шумом появляются молодые девушки, парни…

– А вот и наша модель, – уверенно приветствуют меня. – Ты видела свои фото на конкурсе?

– Нет, еще не видела. Само шоу выйдет на ТВ через месяц.

– Посмотри, тебе должно быть интересно…

Еще бы. У меня слегка дрожат руки. Беру большие фото. Я на подиуме, разные выходы. Навожу критический фокус: дышу правильно, лицо живое, глаза не похожи на щелочки. Нога поставлена верно, колено вовнутрь… Девушки-стилисты приглашают меня в гримерку. Делают прическу, макияж. Я – водяная дева. Платье просто сказка. Дунешь – улетит. Как лепесток.

Слышу, как все притихли. Пришел фотограф. Меня зовут в студию. Сейчас она розовая с серым. Я понимаю – это раннее утро, рассвет, водяная дева на берегу. Настоящая коряга, настоящий песок…

– Присядь, – приглашает меня девушка-стилист.

Из света направленных на меня софитов, ламп, отражателей выходит ко мне фотограф. Это Дима! Я знаю его по конкурсу. Как хорошо, что на моей первой съемке меня будет снимать знакомый фотограф! Он уже делал мне тесты на конкурс, знает мои слабые и сильные ракурсы… Но Дима словно не узнает меня. Он сейчас отрешенно ходит вокруг меня кругами, подперев подбородок кулаком. То присаживается, то наклоняется, то отходит в сторону. В судии тихо. Все молчат, боятся шевельнуться.

– Вот так, – размышляет Дима. – Если у модели маленький рост, но длинные руки и высокие колени, то визуально потянет на метр семьдесят пять. Нужны ракурсы, ракурсы важны. Тяжеловатый подбородок. Губы не скульптурны. Будем искать…

Краска стыда пощипывает мое лицо, заливает щеки. Глаза предательски наполняются слезами. Но я внимательно поворачиваюсь за фотографом, усердно слушаю его размышления по поводу моих недостатков. От усилий у меня уже косят глаза. Я буду согласно кивать ему, даже если он заявит, что я просто лягушка!

Фотографы – это боги.

Мы работаем весь день. Выхожу на улицу – уже темно. Последний вечерний поезд до моего городка уже ушел. Хорошо, что я не взяла билет. Дима сзади щелкает зажигалкой.

– Как самочувствие, Саша? Тяжеловато с непривычки?

Признал меня, наконец, за живую девочку. Но это его стиль.

– Нет, я не устала. Готова сниматься на все двенадцать журналов в году. На все обложки и «фешен стори»…

– Ты молодец, а сейчас куда?

– Поеду к бабушке знакомой в загородный район. Зиночка там ночевала.

Я показываю записку Зиночки с адресом.

– Это же очень далеко! Это я виноват, заигрался, не спросил, когда у тебя поезд… Извини.

– Ничего, – вздыхаю я, мысленно топая по темным тропинкам бабулечкиного района, проваливаясь в ямки на дороге, вздрагивая от лая собак.

– Саша, я приглашаю тебя ко мне в гости. Переночуешь у меня. Я живу один. Тут недалеко. Я не могу тебя отпустить на окраину. Это опасно. Если хочешь, я уеду на ночь к другу.

Не хватало еще, чтобы известный фотограф, уставший, голодный, уезжал поздно вечером из собственного дома.

– Нет, что вы, не надо! – Я смущена ситуацией до полного отупения. Чувствую себя ужасной дурой.

Зиночка гипнотизировала, заклинала с моей мамой в унисон: нельзя ходить ко всяким дядям домой… Я понимаю. Но это же не просто дядька, а столичная знаменитость, фотограф Дима. Он такой спокойный, интеллигентный… И так не хочется тащиться в тот жуткий район.

– Могу поехать с тобой. Проводить.

– Что вы, не надо, пока вы вернетесь, как раз утро настанет!

Дима тушит сигарету.

– Так что же ты решила?

Я чувствую себя порочной женщиной, зажмуриваюсь, набираю воздух:

– Я согласна.

Дома у Димы обстановка сразу пришлась по душе. Как-то умиротворенно. На диване, на креслах куча ярких мягких игрушек… Больше всего слонов разных размеров. Хозяин дома и сам похож на доброго слоника. Друзья уловили сходство.

Дима сразу включает компьютер.

– Сейчас перекусим, будем обсуждать наши результаты. Только, чур, не спорить. Я все равно главный. А то знаю я ваши модельные аргументы: нравится, не нравится…

Дима перекачивает с дисков на компьютер весь наш съемочный день. Я голодная. Просто ужас… Ем все, что вижу на подносе. Пью горячий чай. Дима сделал себе чашечку кофе, а мне приказал:

– Ешь как следует.

Он поглощен просмотром фото. То морщится, то щурится. Я пока не допущена к обсуждению, но это хорошо. Я никак не могу утолить голод.

Дима поворачивает ко мне монитор.

– Ну что, Саша, – спрашивает он. – Как тебе, к примеру, эта фотография?

Я замираю с полным ртом. Мои глаза увеличиваются в размере. Кто это? Я вижу взрослую девушку с огромными синими глазами, запавшими скулами, острыми плечами. Настоящая модель, родная сестра сразу всех лучших моделей мира. В глазах что-то такое… Колдовское. Это не я!

Дима не выдерживает моей удивленной физиономии. Смеется.

– Ты, малыш, и правду считаешь, что в тебя нельзя смертельно влюбиться?

Я с трудом глотаю застрявшую в горле булочку. Взволнованно прошу:

– Еще. Покажите мне еще другие фото… Мы смотрим допоздна, обсуждаем до хрипоты. Если что-то ему кажется спорным. Дима горячится, возражает сам себе.

– У тебя хороший вкус, Саша, тебе нравится то же, что и мне…

Мы отобрали сорок лучших фото из двух тысяч.

Дима отдает команду «спать». Я принимаю душ (у меня в сумке есть все для жизни и красоты), намазываюсь душистыми кремами, капельку апельсинового масла на затылок для релаксации. Погружаюсь в огромную мягкую подушку, закрываюсь ласковым пледом.

– Дима, можно я возьму вон того тигра?

– О дио мио, бери хоть все. Детство ты мое.

Он присаживается рядом со мной, на краешек дивана. Я вежливо приоткрываю один глаз, другой уже спит. Слушаю его бархатный голос:

– Ты, Саша, должна знать: лицо у тебя на миллионы, а модельного росточка нет. И кажется, к огромному сожалению, уже не будет. Покоряй лицом, работай над мимикой и дыханием.

Дима делает комплимент Зиночке за мою подготовку.

Он ласково, слегка насмешливо, провожает меня в мой такой еще детский сон. Я засыпаю в обнимку с тигром.

– Судя по тому, что из всех зверей ты выбрала тигра, у тебя хватит характера сделать карьеру. Судьба модели – это ее характер. Процентов на девяносто. Послушай, девочка, ни к каким мужчина мне ходи домой. Чтобы тебе ни говорили. Как бы ни приглашали. Только ко мне. Поняла? Помни, в ядовитом мегаполисе столицы у тебя есть островок экологического покоя и безопасности. Не потеряй мой домашний и мобильный телефоны.

Я согласно моргаю, не открывая потяжелевших век, я уже сплю, голос Димы плавно удаляется от меня… Зиночке и маме я ни за что не скажу, что ночевала у взрослого мужчины. Я чуточку горжусь собой: я преодолела свой страх и решилась на такой солидный для меня поступок.

Пришло приглашение на кастинг для мега-шоу, которое устраивает алмазная компания. Снова я окажусь среди тысячи конкуренток.

За три дня я прошла уже знакомые круги ада. Меня выбрали! Первая моя работа, за которую заплатят модельный гонорар! Я попала в компанию пятнадцати счастливиц, отобранных из тысячи высоких, длинноногих девушек. Я – единственная модель такого невысокого роста. Меня взяли для эффектного контраста: первой по подиуму иду я, дюймовочка, а за мной шеренга высоченных худющих моделей. Я открываю шоу! Пятнадцать девушек тщательно отобраны из отечественных агентств и пятнадцать моделей из парижских. Неделю подбирали наряды и украшения. Примерки, тесты. Мы с Зиночкой живем у знакомой бабули.

С понедельника я переезжаю в отель. Зиночка сможет навещать меня на репетициях. Ей удалось снова договориться подработать визажистом. В условленном месте усаживаемся с девчонками в «Икарус», едем за город. Мы не ожидали, что это так далеко! Наш отель оказался заброшенной старинной усадьбой. В зале, где когда-то давали балы, нас ждали явно списанные из дешевой гостиницы старые кровати. На них – не очень свежие пледы.

Заснули мы поздно. Девочки ругали организаторов. Звонили любимым, родным, друзьям. Утопали в сигаретном дыму. Бесконечно заваривали чай, кофе… Наконец все утихли.

Ночью я проснулась. Мне показалось, кто-то на меня смотрит. Я подсветила мобильным: крупная крыса сидела в двух шагах от моей кровати и гипнотизировала меня. Я шикнула на нее. Никакой реакции. Крыса продолжала меня изучать. Я разбудила соседку. Галя вскрикнула. Тут же закрыла рот рукой, чтобы не испугать всех девчонок. Крыса недовольно повела пуговичным носом. Но с места не двинулась.

– Посмотри, что у нее в лапах, – испуганно шепчет Галя.

Крыса держала в обеих лапках мое любимое овсяное печенье.

– Наверное, она думает, что ты сейчас станешь отбирать у нее свое печенье, – прижимается ко мне Галка.

– Давай запустим в нее чем-нибудь тяжелым? – предлагаю я.

– Сейчас она убежит. Мы заснем, а она снова придет. Я боюсь, – стонет Галя.

Галя перебирается ко мне с подушкой и пледом. Обнявшись, мы смотрим на крысу. Она не спускает с нас глаз-бусинок… Крыса просекла, что мы мало походим на воинов, и спокойно с аппетитом принялась за печенье. Взглянула в нашу сторону всего пару раз.

– Возьми еще. – Я подбросила ей два печенья. – Ведь ты тут живешь на постоянной основе.

– Отдай ей всю пачку, пусть лопает. Хоть не полезет за добавкой…

Мы заснули с Галкой на одной кровати, надеясь, что крыса поостережется беспокоить нас обеих…

В комнате, отведенной под нашу столовую, командовала тетка матерого советского вида.

– Стройтесь в очередь, вас много, а я одна! – надрывалась она, выкрикивая обкатанную десятилетиями фразу.

Накормили нас жидкой овсянкой и каким-то чаем неопределенного сорта.

На следующий день вообще ничего. Забыли о том, что модели – тоже люди, иногда должны поесть.

– Для вашей фигуры полезно, – язвила тетка.

Душ – еле теплая вода в голой комнате с застарелой плесенью на стенах. Туалет – просто дыра в полу. Холодно, сыро, страшные сквозняки. А на дворе уже лежит снег. Дали бабушке-завхозу денег и забрали из подсобки единственный старенький обогреватель. Автобус, чтобы доставить нас на репетиции, не пришел.

– Пусть добираются своими силами, – сказали организаторы по мобильному нашему менеджеру Жене.

По модельной почте, самой быстрой в мире, узнаем, что девушки из парижских агентств живут в дорогом отеле в центре города, питаются в ресторане и получают в день двести евро. Они уже получают, а мы еще ждем обещанные сто пятьдесят долларов за три дня репетиций. Девочки собрались, все обсудили и решили, что объявляют забастовку. Бледный менеджер Женя уехал с листочком наших требований. Пять моделей не выдержали, уехали домой. Нас осталось десять человек.

– Ну все, девчонки, первую выкинут меня, – сказала я. – И не состоится мое шоу, плевать уже на гонорар…

– Поплачь еще, а мы пожалеем, – смеются девчонки.

– У вас еще будут показы, а у меня это первый и последний…

– Ничего, Саша, выгонят нас всех, – «утешают» меня девочки.

Устроители шоу попытались на скорую руку заменить нас, но у моделей, которые примчались на кастинг, бедра оказались на несколько сантиметров шире, чем наши. Они просто не смогли влезть в наши наряды. И похудеть не успеют – через два дня объявлено шоу. Пригласительные разосланы. Узнаем, что один пригласительный на шоу стоит две с половиной тысячи евро.

Наши требования остаются прежними – каждой модели по шестьсот евро на руки. Организаторы дают согласие.

До шоу остается двадцать минут. Мы в полной готовности: в макияже, в нарядах на первый выход. Ждем сигнала режиссера.

Наши девочки снова собирают экстренное совещание: если мы сейчас выйдем, то и свои «жидкие», ранее обещанные сто пятьдесят в день не увидим. Мы посылаем бедного менеджера Женю на растерзание к организаторам.

– Что я могу? – беспомощно разводит руками Женя. – Они не выйдут на подиум, и все!

Мы ждем менеджера, стоим сплоченно: отвечать – так уж всем вместе… Женя несется к нам с пачкой денег в руках… Шоу проходит блестяще. Отдыхаем в нашей усадьбе. Обещанный автобус утром не пришел. Нас наказали. Но мы выиграли битву!

Сейчас странно даже представить, что еще несколько лет назад у нас в городе не было Интернета! Зиночке приходилось выуживать адреса агентств из модных журналов, отсылать конверты, ждать ответов, бегать на почту… Пришел один лишь ответ из Франции, из знаменитого модельного агентства, воспитавшего Клаудию Шиффер. Написали несколько строк: у меня интересное лицо, но недостаточный для модельной карьеры рост. Когда представитель прибудет в столицу, он позвонит нам и пригласит на кастинг. Измерят мои параметры, сделают тесты.

– Ну, спасибо им, уделили внимание. Есть небольшая надежда, – утешает себя и меня Зиночка.

Прошло лето, и я выросла на четыре сантиметра! Никто не надеялся, но я непреклонно хотела этого. И получилось. Больше организм выдать отказался, но метр шестьдесят девять – уже хлеб для модели! Пусть без масла. Зиночка сделает новые тесты и смело начнет показывать меня тем агентствам, которые согласны на небольшой модельный росточек.

У Зиночки в бесплатном модельном классе три новые девочки. Каждая из них произведет сильное впечатление на парижские модельные агентства. Но карьерные судьбы девочек окажутся совершенно разными.

Зиночка уделяет им много внимания. Я не ревную – у девчонок не только потрясающая внешность, но и рост у всех троих метр восемьдесят, и это в их шестнадцать лет!

– Не растите больше! – просит их Зиночка.

Ах, если бы меня попросили об этом! Но мои предки цепко держат меня в генетических рамках по линии тети Фени.

Зиночка обнаружила будущую топ-модель в поселке на двадцать домов и одну школу. Лене было одиннадцать лет. Зиночка нежно погладила это чудо природы по головке. Предрекла: весь мир будет носить тебя на руках, Леночка. Тебя будут приглашать самые знаменитые модельеры мира. Ты будешь летать на самолетах из страны в страну. И главной твоей заботой станет: куда девать свои миллионы. Родители Лены поверили. А все село смеялось:

– Лена, нескладеха – будущая топ-модель, первое лицо планеты?

В данный момент Лена по сделанным семидесяти шоу в последнем сезоне считается первым номером. Она была приглашена знаменитой Опрой Уинфри в ее известное шоу как славянское чудо – девушка, повторившая излюбленную сказку Америки про Золушку.

Лена заученно-отшлифованно во всех ее многочисленных интервью по телеканалам разных стран, в журналах по всему миру рассказывает: я из маленького поселка возле Черного моря, из простой семьи мамы врача и папы слесаря. После окончания школы поступила в столичный институт. В метро встретила менеджера столичного модельного агентства. А до этой встречи никогда о модельном мире не слышала, ни разу не мечтала стать моделью. И в свои девятнадцать лет получила приглашение в известное модельное агентство Америки, сотрудничающее с двумя ведущими агентствами Парижа и Лондона.

Как будто не было шести лет, потраченных Зиночкой, чтобы вырастить из сельской девочки Лены будущую топ-модель.

На самом деле за три дня до получения визы во Францию в одно из лучших модельных агентств, подписав с родителями все договора и разрешения, получив пакет необходимых документов для посольства, Лена перестала отвечать на звонки. Ее мама объявила измученной Зиночке, что дочка не хочет больше быть моделью. Объясняется все просто: Лена и ее родители, не имея на это право, подписали соглашение с другим модельным агентством. Вычеркнули Зиночку из своей жизни…

Шесть лет восхищенного ожидания, гордости за хорошеющую на радость всем Леночку. Не говоря уже о бесплатном обучении и сотне фотографий. Зиночке придется два месяца писать объяснительные во французское агентство. Возмущенный директор будет спрашивать ее снова и снова: как это могло произойти? Вы дали гарантию, что ваша Лена подготовлена, ее семья согласна, чтобы девочка стала звездой… Как это понять? Мы сделали все документы, выслали вам, у вас уже была назначена дата визита в посольство… Где Лена? А модель работает в другом агентстве Парижа, у наших конкурентов. Получается, вы нас обманули.

Зиночка смотрит «фешен канал» и, ошеломленная, видит Лену, шагающую по подиуму в компании самых успешных моделей мира. Зиночка плачет уже три года и от стыда перед агентством (это агентство после случая с Леной откажется сотрудничать с Зиночкой), и от счастья за свою модель. Ее воспитанница добилась всего того, о чем Зиночка шесть лет мечтала и говорила. Зиночка собирает вырезки из журналов со статьями о Лене и ее фотографиями. Она засыпает под утро, просматривая «фешен канал» с показами Лены.

Встретив Лену на одном из отечественных шоу, я услышала в адрес Зиночки такие слова:

– Кто она и кто я? Где она и где я? Что особенного она сделала для меня? Я – мировая звезда. А кто она такая? – Что тут добавишь? – если нет души, не попросишь взаймы.

Помню, при знакомстве с семьей юной Лены Зиночку очень удивила строгая религиозность маленькой девочки. Ее тяжеловатая сельская вера. Маленькая Лена точно знала, что Богу угодно, а чего делать нельзя. Она не думала, не сомневалась. Юная Лена без устали повторяла одноклассницам:

– Смотрите, не грешите, нельзя, грех, грех… Бог только один. Он наш, православный. Остальное – грех…

Став немного старше, она полетела в космополитичный модельный мир, где люди являются представителями различных культур и вероисповеданий, а выходцы из Африки вообще поклоняются священным духам и животным.

Как понять ее религиозность? Где милосердие? Доброта? Где главное – благодарность? Ее молитвы, посещения и пожертвования церкви – Лена четко совершает ритуалы только для себя. Что есть Лена как человек на самом деле? Обман. Предательство. Неблагодарность. Малодушие…

Зиночка ненавидит пошлость и вульгарность. Это ее враги. Многих красивых девчонок Зиночка отлучила от себя. Те девочки надеялись с помощью модельного агентства найти богатых дядей. Только за этим и появились в агентстве.

– Ну и сидите с голой ж…, – посмеивались некоторые столичные коллеги.

– А нам нравится сидеть именно в таком виде, – парировала Зиночка. – Каждому свое.

Девочки, которые нашли, что искали, в другом месте, не в агентстве Зиночки, смеялись надо мной при встрече:

– Ну что, все еще покоряете модельные вершины? Сколько ты заработала за последние три месяца?

Я жаловалась Зиночке на такие разговоры бывших приятельниц. Зиночка, обычно добродушная, отвечала мне железным тоном: если охота гнобить свою юную душу, я не держу. Всем, кто хочет уйти, пожалуйста, дверь открыта…

Надо признаться, непреклонное отношение Зиночки к этой теме уберегло меня от большого соблазна: сального, но перспективного по деньгам предложения.

– Чего ты выпендриваешься? – недоумевали те девочки. – Мы уже машины купили, деньги в банке есть. Молодость пройдет, и все. Привет! Танцуй, пока молодой… Ваш с чокнутой Зиночкой моделинг – это такая же лавка товаров, но на другом уровне.

Зиночка убежденно повторяла:

– У них других шансов нет. А у тебя есть. Надо пробовать, бороться за возможность зарабатывать самой.

Когда в городе появился Интернет, Зиночка сутками просиживала в клубе, налаживала общение с агентствами, приглашающими международных моделей.

Зиночка – местная волшебница. Она превращает никому не известных провинциальных миловидных девчонок в профессиональных моделей. Насколько я знаю, никто из них даже не подозревал о своих возможностях, пока не появилась в их жизни Зиночка. Она видит профессиональные достоинства и недостатки. Лепит образ, укрепляя сильные стороны, ретушируя слабые. Любая девчонка, даже не имея модельной внешности, выходит после ее школы уверенной в себе молодой леди. Я тоже воспитываю в себе профессиональный взгляд.

– Главное – чувство собственного достоинства, – учит Зиночка. – Женское достоинство – это уважение к себе самой. Вас никто не может унижать, оскорблять. Никогда не принимайте на свой счет негатив, сказанный другими. Вспомните мои слова в нужный момент. И все будет хорошо.

Многие девочки после окончания нашей школы успешно вышли замуж. Приходят в гости со своими малышами. Делятся с Зиночкой житейскими переживаниями. По-прежнему внимают ее советам.

Светлану Зиночка увидела на остановке автобуса. Невероятной худобы высокая девушка жевала большую булочку, еще три держала в кульке.

– Меня никто не может прокормить. Я все время хочу кушать. Вот и с работы попросили уйти. Я объела ресторан. Посетители, заказав двадцать бутербродов с красной икрой, увидав мои кости, кричали: «Если эта девушка сейчас же не съест пять бутербродов, мы не сможем ужинать! Это надо же, до чего довели человека!»

А меня никто не доводит. Родителям не хватает денег, чтобы меня прокормить. Вот и на работе съедала всю зарплату и еще была должна половину…

Свету приглашают на кастинг известного французского агентства. Директор агентства, молодой красавец, обращается с просьбой к Зиночке:

– Мадам, я приеду за Светой через три месяца. Я беру ее в агентство. Она потрясающая, но Света должна поправиться минимум на пять килограммов.

Света начинает есть еще больше. Ее мама не жалеет денег. К изумлению всех, Света теряет еще два кило.

– Это ужас. Контракт пропал, – переживает Зиночка. – А Света так старалась…

В довершение истории Света выросла за три месяца на шесть сантиметров. Вот на что организм потратил ее калории. С таким ростом в модели не возьмут.

Расстроенный плачевным результатом, директор отказал Светлане в контракте. Зиночка и Света, потерпев поражение в борьбе с природой (по себе знаю – гены не обманешь), возвращались на вокзал. Тут Свету приметила клип-мейкер. Пригласила на пробы. Свету утвердили. Сняли яркий клип. Этот ролик увидел итальянец, живший в столичной гостинице. Разыскал всеми правдами и неправдами Светлану. Сделал предложение.

Света живет в Милане, растит дочку. После родов неестественная худоба заменилась приятной стройностью. Света – домохозяйка. Иногда подрабатывает на показах, когда нужны очень высокие модели. У нее все хорошо…

Алла любит покушать, но в отличие от Светланы поправляется как на дрожжах. Она мучительно худела на семь кило перед кастингом. Получила приглашение в итальянско-французское агентство.

– Ваша девочка, мадам, это сенсация, это успех. Ее уже ждет Гальяно. Он видел ее тесты. Невероятный успех.

Я бы спать не смогла от радости.

Глядя на Аллу, не поймешь, рада она или нет. Непроницаемая. Ее любимое занятие – пролеживать бока на диване. Но Зиночка надеется, что ужасная лень исчезнет, когда Алла попадет в модельный мир.

– Представь, ты увидишь знаменитостей, сама станешь известной, будешь хорошо зарабатывать, купишь модную одежду, квартиру, машину…

Алла, явно скучая, поглядывает по сторонам.

Я впервые на кастинге. Меня тоже пригласил директор одного парижского агентства. Он делает много моих фото. Признается, что в восторге от моего лица. Но с приглашением не спешит…

– Он сказал, надо выждать, когда ты наберешь еще пару сантиметров, – объясняет мне Зиночка.