Текст книги "Котофей Великолепный. Книги 7, 8"

Глава 3

Вот и прибыли на место! Лоша и Вальтер серьёзно и внимательно осматривались по сторонам. А Котофей хоть и подбадривал себя, однако в этот раз взялся за дело не очень охотно, просто понимая, что его помощь необходима. Но в душе он чувствовал, что любовные дела – это всё-таки не по его части! То ли дело дядюшка – уж Баюн-то с любовными задачами справлялся на раз-два! Так это – Баюн, а ведь он, Котя, всё-таки кот науки и прогресса, а не специалист по сердечным проблемам и хитросплетениям! Но, раз уж взялся за работу, то надо выполнить её качественно и добросовестно!

…Издали разглядели наши путники дом Бобыля, перед которым сидела голубоглазая Снегурочка и пряла кудель.******Лель тоже увидел её, и лицо его сделалось печальным.

– Я этой дорогой не пойду, – упрямо сказал он, – мне в другую сторону надо!

Котофей, Лоша и Вальтер молча переглянулись – ну, вот и началось! Лель круто развернулся и, не поднимая головы, пошёл куда-то, покинув своих помощников без всяких объяснений.

И в ту же минуту друзья различили голоса, доносящиеся из берёзовой рощи. Голоса приближались, и вот из леса вышли на опушку Купава с Иваном-царевичем.

– Купавушка, ненаглядная моя, – признавался ей царский сын, – куда бы я ни шёл, что бы я ни делал, всегда тебя перед глазами вижу! А от взгляда твоего ласкового в груди моей пылает огонь негасимый! Дозволь мне у твоего батюшки просить руки твоей! Не отвергай меня, Купавушка! Всё к твоим ногам положу, царицей станешь! А сейчас прими мой подарок тебе – вот это колечко с жемчугами, прекрасными, как твоё лицо!

Трудно было девушке устоять от такого жаркого излияния чувств, она потупила глаза и прислонилась к берёзе. Потом подняла глаза на Ивана-царевича и с обидой в голосе ответила:

– Мизгирь отверг любовь мою, и я оскорблена! Пусть царь Берендей по справедливости рассудит нас, решит, как быть, и спросит с него по всей строгости закона!

Лоша смотрел на происходящее во все глаза и тут заметил Леля, выглядыващего из-за дерева, который напряжённо прислушивался к словам Купавы, и тихонько толкнул Котофея в бок, указывая на пастушка – глянь-ка туда! Только Вальтер не замечал ничего вокруг – он глаз не мог отвести от красавицы Купавы!

– Купава, милая! Оставь надежду мне! Пообещаешь? – не отставал Иван-царевич.

– Повремени немного… Пусть сначала накажут Мизгиря…

– Ну, а потом? Потом сыграем нашу свадьбу?

– Я на царя надеюсь! Он решает!

И они пошли по тропинке, а Лель поспешно скрылся в глубине леса, чтобы избежать нежелательной тягостной встречи с Купавой и царевичем.

 
Да, заварил пастух наш кашу!
И как же быть? И как нам знать — Как разделить любовь тут вашу
 
 
Так, чтоб ошибок избежать?!
 
 
Здесь Баюна бы помощь надо, Уж он бы быстро всё решил!
Эх, дядя, дядя… Где ты, дядя?
 
 
Пришёл бы, Коте подсобил!
 

Коты и Лоша побежали за Лелем, прячась за кустами и деревьями. Но и тут они стали свидетелями любовной драмы! Только на этот раз перед ними оказались взволнованный Мизгирь и царевна Марья Моревна.

– Марьюшка, душа моя! Как только я увидел тебя, так сразу весь покой потерял и забыл про всё на свете – только о тебе и думаю! – прижав руки к груди, горячо говорил Мизгирь, – ради твоей любви я отверг и Купаву, и весь остальной мир! От страсти к тебе меркнет разум мой! Скажи мне – любишь ли ты меня?

Похоже было на то, что Марья отвечала ему взаимностью, и здесь всё шло на лад – не то, что в предыдущей паре.

– Люблю и я тебя, Мизгирь, не скрою! Но нет покоя мне, Купава – ты ведь знаешь, обратилась за помощью к царю-батюшке и теперь ждёт его решения. А каким оно будет – не знамо, не ведомо!

– Ах, ну, и пусть! – вскричал Мизгирь, – но нам скрывать нечего и стыдиться нечего! Как можно стыдиться истинной любви?

– Но ты ведь и Купаве не так давно говорил то же самое, – напомнила ему Марья Моревна, – но всё же – любовь моя к тебе сильнее с каждым часом! Сама я не пойму – что сделалось со мной? Как в сладком сне… под звуки песен Леля… но должен царь решить, а он пока молчит…

– О, милая моя! О, Марьюшка, родная! Давай мы вместе его благословения испросим и уедем! Воздвигнем терем свой, дворец и всё, что пожелаешь – всё для тебя готов я сотворить! – и Мизгирь опустился перед ней на колени.

Но царевна Марья Моревна глядела вдаль поверх его головы и продолжала говорить о наболевшем:

– Купава, бывшая твоя невеста, меня пред всеми всюду осуждает и требует изгнанья твоего! И все теперь мне говорят, что я разлучница, и счастья мне не будет…

– Но сердцу не прикажешь, моя радость! – Мизгирь поднялся с колен и нежно приобнял царевну, успокаивая её, – Уверен я, что Берендей поймёт меня и оправдает! Ведь сам когда-то был он молодым и, верно, знает, как пребывать в смятении любовном!

– Не знаю я… Но много ходит слухов о том, Елена Прекрасная… частенько в саду его гуляет вечерами…

– А нам-то что до этого? – не понял Мизгирь?

– …и говорят, что дивный кот Баюн совсем заворожил её речами… а ведь она, Мизгирь, любила Леля…

– Да пусть она, жена боярина Бермяты – пусть любит хоть кого! Да нам-то что до Леля?

Марья Моревна протяжно вздохнула, повела медленным взором по сторонам, и мысли её потекли в другом направлении:

– Ты посмотри, Мизгирь, насколько день чудесный!

И она тихонько запела про весну, про природу, про любовь и про всё то, чем печалилось её сердце…

А трое наших друзей неслышно пристроились неподалёку, под стройной пушистой ёлочкой, наслаждались душевным пением девушки, и каждый думал о своём. Прослезился Лоша. Закручинился Вальтер. Такие страсти, оказывается, кипят вокруг, что ему даже и сказать нечего, несмотря на то, что он за свою жизнь перечитал множество романтических историй про любовь! Призадумался и Котофей, догадываясь, что вся эта кутерьма и неразбериха началась со сладких речей его дорого дядюшки – не иначе!

 
Надо же – какая это штука, Вся любовь, что сердце иссушает!
Это ведь, брат, целая наука
 
 
Но не каждый это понимает.
 
 
Ну, и как во всём тут разобраться?
Дядюшка про это лучше знает, Нет его, а мне куда податься
 
 
Если каждый прав – и так считает?
 
 
Подойти к Снегурочке мне надо, Холод в ней – тепло прийти не может!
С ней поговорю, пойму по взгляду —
 
 
Вдруг, да это чем-то мне поможет?
 

Котофей и не заметил даже, когда песня царевны закончилась – до того задумался! А Мизгирь, между тем, продолжал:

– Давай уедем отсюда! Ведь ничто не помешает соединиться двум любящим сердцам! Давай уедем – далеко-далеко, в тридевятое царство, в тридесятое государство, и заживём с тобой на славу!

– Нет, лучше с этим повременить! – упорствовала Марья, – вот дождёмся благословения царя Берендея, он разрешить нам венчаться, а потом и уедем в дальние твои края, Мизгирь нетерпеливый! Я не могу всё бросить и уехать – ведь выросла я здесь, у берендеев!

Глава 4

Котофей поделился своими планами с друзьями, и наша дружная троица направилась к дому Бобыля, чтобы поговорить со Снегурочкой и прояснить для себя кое-какие вопросы. Дом стоял на другой стороне озера, и коты с домовым пошли в обход, по неширокой песчаной тропинке, вьющейся вдоль берега.

Неожиданно, когда Вальтер, Лоша и Котофей приблизились к озеру, они увидели, что у самой воды сидит на большом камне Лель и услышали, как он тихонько наигрывает какую-то нежную трогательную мелодию.

– Гляньте-ка, опять из-за любви страдает! – отметил вслух Вальтер, и друзья решили подойти к нему.

– Что, Лель, грустишь? Видать, дела твои не очень?.. – деликатно поинтересовался Котофей.

Пастушок ничего не ответил, лишь обречённо и безнадёжно махнул рукой, и Котофею всё стало понятно – значит, опять он с Купавой ни до чего не договорился! Вот и страдает опять, бедный… Всё-таки жалостливая душа была у Котофея!

Но больше поговорить ни о чём не удалось, так как, откуда ни возьмись, набежала стайка молодых девушек, обрадованных встречей с Лелем, и они сразу начали тормошить его, быстренько организовали вокруг него хоровод и запели звонкую песню… конечно же, о любви! О любви к Лелю!

Вальтер и Котофей внимательно слушали, сидя в сторонке – им всё было интересно, а Лошу разморило от усталости, и он просто задремал под слаженное пение прямо на прибрежном песке! Очнулся он оттого, что Котофей настойчиво тряс его за плечо:

– Ло-о-оша! Лоша! Вставай! Спать потом будешь! – тихо говорил он домовому в самое ухо, а когда Лоша открыл глаза, негромко, но твёрдо произнёс, – немедленно пойди в лес, Лошенька, и постарайся отыскать мне лешего. Срочно нужен!

Лоша не стал спорить и что-либо выяснять, он просто кивнул в ответ и быстренько зашлёпал к лесу. Надо – значит надо, вот и весь сказ!

Зелёные глаза Котофея сузились – он явно вспомнил что-то злое и нехорошее, а Вальтер пробормотал сквозь зубы:

– В общем-то картина ясна, Котя, вот только одного я не поймы – как же царевна Марья Моревна у берендеев-то оказалась? Она-то ко всему этому какое отношение имеет? Да ещё и с папенькой так лихо расправилась! Совсем уж как-то не по девичьи…

– Сам не знаю, – признался Котофей, – нигде, ни в одной сказке, не сказано – откуда она? Так только… дочь Кощея… да и то непонятные какие-то между ними отношения! Вон, целой Берендеевой армией с родителем справилась!

Но пока Котя старательно перебирал в памяти всё, что ему было известно про Моревну, Вальтер думал уже о других персонажах, пострадавших от перепутанной любви:

– Слушай, друг, – сказал он, – а может, нам рыбку золотую попросить, чтобы она Купаву в Леля влюбила? Ну, или уж щуку Емелину – тоже вариант! А ещё… а ещё… – сосредоточенно вспоминал он, возведя глаза к небу, – а ещё для таких дел цветик-семицветик имеется и, наконец, перстень волшебный – он тоже, что хочешь, выполнит! – с воодушевлением перечислял Вальтер.

 
Смотри, имеем сколько средств
Для единенья двух сердец!
Что хочешь, можем выбирать
 
 
Тут важно – не переиграть,
 
 
Чтоб не запутать всё вконец!
Всё утрясётся навсегда, Довольна будет Бабига —
 
 
Ну, разве я не молодец?!
 
 
Исполним миссию свою — Опять спокойно заживём!
Да я от радости спою
 
 
Когда обратно мы пойдём!
 
 
Получит каждый, что хотел, А мы вернёмся в свой удел. И хватит счастья тут на всех!
Ну, разве это не успех?
 

Но Котофей только отрицательно замотал головой, напрочь отметая все заманчивые предложения друга:

– Нет, Вальтер, в своих любовных делах люди сами должны решать – что им делать и кого любить. А здесь и вовсе случай непростой… вон как всё переплелось! Однако что-то говорит мне, что не обошлось тут без любовных зелий…

Вальтер слегка приуныл, но размышлять обо всём этом не перестал.

– Слушай, Котофей, – начал он рассуждать по-другому, – сейчас мы определились, что начать распутывать весь запутанный клубок нам следует со Снегурочки. Так? Так! Потому что главное – Снегурочка должна полюбить… для начала хотя бы просто полюбить! Неважно, кого! Ну, что ты молчишь? Разве я не прав? Если в сердце Снегурочки придёт любовь, то и морозы отступят, и холода… и Весна настоящая придёт в эти края! А то ведь, посмотри кругом, что получается? Вроде и листва на деревьях, вроде и венки на девушках из весенних цветов, вроде и трава зеленеет, а тепла-то – нет! Нет тепла! Котя, ну, что ты молчишь? Ответь хоть что-нибудь!

– А потому я молчу, друг ты мой любезный, что никогда – слышишь, никогда! – никогда не любил я эту сказку про несчастную Снегурочку, которая непременно должна погибнуть, растаять, исчезнуть! Да и теперь вот, – хмуро мотнул он головой, – это дядюшка мой, несравненный Баюн, всё затеял! Я его, конечно, очень люблю, несмотря ни на что, но, по-моему — это уже перебор!

– Но Мизгирь теперь дочку Кощееву любит, а не Снегурочку! Так что же делать-то будем? А, Котофей?

– Да появилась у меня одна мыслишка, – как-то не очень уверенно ответил Котофей, – ты помнишь сказку о «Молодце-удальце, молодильных яблоках и живой воде»?

– Помню, конечно! Да не одну – я восемь сказок с таким названием знаю! А почему ты об этом спрашиваешь?

– А вот почему – я сейчас про шестую сказку из восьми подумал, а именно – про ту, в которой Иван-царевич выкрал живую воду у Елены Прекрасной! Помнишь?

– Ещё бы! – фыркнул Вальтер, – кто же этого не знает?!

– А теперь сообрази… ведь теперь-то Елена Прекрасная жена здешнего боярина Бермяты! Понимаешь?

Вальтер округлил глаза, изо всех сил пытаясь сообразить, о чём говорит Котофей:

– Не-а, пока не очень…

– Ничего, скоро сам всё поймёшь! – похлопал его по плечу Котофей, – а теперь, Вальтер, тебе вот что надо будет сделать! Проберись тайком в царский дворец, проникни незаметно в покои самой Елены, разыщи там флакон с живой водой и принеси мне! Только будь осторожнее, чтобы ни она, ни кто другой тебя не увидели!

– Ну, что же… раз надо, значит, я пошёл… – слегка недоумённо пожал плечами Вальтер и лёгкой трусцой заспешил разыскивать дворец и живую воду.

Едва Вальтер скрылся в густой траве, как из-за ближайших деревьев вышли к озеру Лоша и местный леший. Котофей с радостью поднялся им навстречу.

– Здравствуй, леший! Как жизнь? – спросил он лесного хозяина и с огромным уважением пожал ему руку, чем очень расположил лешего к себе.

– Да неважные нынче дела в царстве берендеев, – с огорчением начал рассказывать леший, – сам видишь, до сих пор холода стоят! Уж слишком долго Весна не приходит – с настоящим теплом, с жарким солнышком! Да вот ведь ещё незадача – сам Мороз приказал за Лелем присматривать и никого к Снегурочке не подпускать! Хоть мне это не очень и по нраву, но ослушаться нельзя, вот и стараюсь, что есть моченьки!

– Понятно, – мяукнул Котофей, – а что сама Снегурочка? Её-то ведь, наверняка, любят? Всё-таки, как я погляжу, красивых девушек много, но она – первая красавица всего царства! Так ли это?

– Так-то оно так… – согласился леший, – да только уж сколько лет прошло, а она всё ещё живёт в доме Бобыля. Многие из берендеев добиваются её любви, уж все парни из-за неё передрались, однако сердце девушки по-прежнему холодно, как лёд! А так, конечно, никто не может по красоте с ней сравниться, это верно! Но неведома ей любовь…

 
Эх, невесёлые дела!
Такая нынче жизнь пошла — Весна никак не настаёт
 
 
Тепла землице не даёт!
 
 
Как быть? Не приложу ума!
Но знает же Весна сама, Прекрасно знает ведь, что тут
 
 
Все ждут её – зовут и ждут!
 

– А как Елена Прекрасная к этому относится? Вроде как она тут первой красавицей считалась? – задал каверзный вопрос Котофей, возвращаясь к разговору о Снегурочке.

– Ну, да-а-а… – как-то неопределённо ответил леший, почёсывая в затылке, – с этим тоже не поспоришь, она ведь жена Бермяты!

Котофей опять нахмурился. Он знал одно – как только Снегурочка кого-нибудь полюбит, сразу же к берендеям придёт настоящее тепло, но… тогда Солнце растопит Снегурочку, превратив её в лёгкое туманное облачко, которое прольётся весенним дождём! И исчезнет Снегурочка-красавица навсегда…

– Послушай, леший, могу я просить тебя об одной услуге? – обратился Котофей к лесному хозяину, и тот утвердительно кивнул в ответ, – вот какое дело, – зашептал он, наклонившись к самому уху лешего, – запутай ты в лесу Мизгиря! Пускай там наш купец походит-побродит, о жизни подумает да поспит подольше в дурман-траве… а как я со своим делом управлюсь, так и отпустишь его!

– Да не вопрос! – воскликнул леший, радуясь такой простой просьбе, – и погуляет, и поспит он у меня, сколько хочешь! И про всё забудет, если надо!

– Вот и договорились, – вкрадчиво промурлыкал Котофей, – а я в долгу не останусь. Как знать – может, и я тебе когда-нибудь пригожусь?!

На том и порешили – леший побежал в лес искать Мизгиря, а Котофей с Лошей продолжили свой путь к Снегурочке. Котофей шёл и обдумывал – как пробудить в Снегурочке любовь к Лелю и при этом сохранить ей жизнь? Конечно, весна и тепло – это хорошо, с этим не поспоришь, но ведь и Снегурочку терять ни за что, ни про что – тоже не хотелось!

 
Всё шло, как думал Котофей, Порывшись средь своих идей. А всё, что делал котик наш —
Всё шло на пользу для людей!
 
 
Друг Вальтер получил наказ, Он выручал уже не раз!
И леший тоже обещал
 
 
Убрать кого-то дальше с глаз!
 
 
Теперь Снегурку навестим, Немножко с нею погрустим…
Потом про Леля расспрошу
 
 
Вот и решу – как нам быть с ним?
 

Но вот, наконец, и жилище Бобыля! Снегурочка всё так же сидела перед избой и печально пряла, изредка вздыхая и бросая тоскливые взгляды на озеро.

– Пр-р-риветствую тебя, Снегур-р-рочка, – сладко промурлыкал наш котик и ласково потёрся головой об опущенную руку сидящей за прялкой девушки.

– Здравствуй, Котенька-коток, – заулыбалась Снегурочка и погладила Котофея по рыжей спинке.

– Снегурочка, спой мне песню про Леля и про то, как все ждут Весну, и про твои девичьи грёзы…

– Хорошо, Котенька, – не стала капризничать Снегурочка, – послушай, коли охота…

И она запела грустную песню про то, как ей тяжело оттого, что в её груди ледяное сердце, и она не знает, что с этим делать, и ещё про многое другое…

 
Во мне сердечко изо льда
И неизвестно мне – когда
Оно вдруг станет, как у всех?
Такая вот со мной беда, И было так всегда-всегда
 
 
И я не знаю – в чём мой грех?
 
 
Меня все любят, я же – нет!
Как полюбить мне? Дай совет!
Так невозможно дальше жить!
А Солнце – любит Леля, да — Меня ж погубит навсегда
 
 
И я не знаю, как мне быть?
 
 
А очень хочется любить
Счастливой стать, счастливой быть,
Но это всё – не для меня!
Ах, жизнь моя так коротка!
И я уйду под облака —
 
 
Весна сказала, мать моя…
 

– Да уж, невесёлые у тебя дела… – вздохнул Котофей, когда Снегурочка допела, – а почему ты не попросишь у своей матери Весны дар любви, чтобы ты стала, как все простые люди?

– А для чего? – она подняла лицо к небу, и её прекрасные голубые глаза наполнились слезами, – и для кого?..

– Да хотя бы для Леля, – продолжал убаюкивать её кот своим чарующим мурлыканьем, – нельзя жить без любви… особенно – среди людей… Так не бывает, милая Снегурочка… это неправильно…

– Наверное, ты прав, рыжий котик, – сказала вдруг Снегурочка и решительно отложила пряжу, – схожу-ка я, пожалуй, в лес – он мне как дом родной, каждая травиночка, каждая былиночка мне в нём известна, да поговорю-ка я там с матерью моей, Весной!

– Так ступай же, не жди! – напутствовал её Котофей и, проводив девушку до леса, они с Лошей направились в другую сторону. Дел предстояло ещё много, и обо всём надо было позаботиться!

Глава 5

Как настоящий лазутчик, Вальтер дождался вечера и, когда уже хорошо стемнело, Вальтер, направляясь к терему Бермяты, увидел Елену Прекрасную, гуляющую по царскому саду. Нарвав цветов, она почему-то пошла не сразу пошла домой, а вошла во дворец. Вальтер немного удивился, но решил проследить за ней и тоже незаметно проник во дворец. Пробравшись в тронный зал, он обнаружил там опечаленного царя-батюшку, ведущего разговоры с боярином Бермятой. Два скомороха сидели у подножия трона и жадно слушали все слова царя, который не мог сидеть на месте, а с очень огорчённым видом ходил взад и вперёд.

– Знаешь, Бермята, очень мне не нравится то, что стало сейчас происходить у берендеев – уже весна должна звенеть во всех сердцах, но что-то неслышно песен, не водит молодёжь хороводы, не отступают холода, хоть время их давно прошло, и солнце мало светит! Что скажешь мне на это?

– Что я могу сказать? Давно уже не пели гимны мы пригожему Ярилу, вот он, похоже, и прогневался на нас! Быть может, ты прикажешь берендеям всем выйти в поле, чтоб всем вместе, дружно спеть песни радости и счастья для Ярилы?

– Да приказать могу… Но что изменится, Бермята?

– Д ничего, пожалуй! – в негодовании махнул Бермята рукой, не зная, как изменить ситуацию, – но с каждым днём становится всё хуже! Все берендеи стали хмуро коситься вслед свои соседям, завидовать, скандалить и злословить… уж слишком стало всё недружелюбно – у нас вовек такого не водилось!

– Так что же ты, Бермята, предлагаешь? Как угодить нам всем богам, Яриле, берендеям? Как нам вернуть порядок прежней жизни?

– О, царь великий! – глубоко вздохнул Бермята, – в бедной избушке Бобыля, что стоит на дальнем берегу озера, – живёт прекрасная Снегурочка, и никто не знает, откуда она там взялась и какого она роду-племени! Но все парни из-за этой голубоглазой красавицы перессорились, передрались и невест своих побросали – лишь бы Снегурка благосклонно взглянула! А брошенные невесты от дикой ревности теперь и вовсе от женихов своих отвернулись, и склоки всё растут в народе. Все недовольны! Отцы и матери за головы схватились! И даже наш сладкоголосый Лель…

Но царь не дал ему договорить, протянув руку властным жестом:

– Поступим так, хоть что бы ни случилось! Всем объяви, чтобы сегодня ночью все разожгли костры на берегу, чтоб пели песни, хоровод водили, чтобы обычаи, как прежде, соблюдали! Тогда, уверен я, Весна нам отзовётся! Вот царский мой указ!

Бермята низко поклонился и покинул царские палаты. И никто, кроме Вальтера, не заметил, что весь разговор подслушала Елена Прекрасная, притаившаяся за дверью. Она о чём-то хотела переговорить с Берендеем после вечерней прогулки, но услышала голоса царя и своего мужа, да так и застыла под дверью с букетом цветов в руках. Но как только Бермята ушёл от царя, Елена тоже заторопилась уйти.

Не видимый в темноте, Вальтер мигом добежал до богато разукрашенных боярских палат! Там он без особых сложностей проник в опочивальню Елены Прекрасной, быстро разыскал её потайную шкатулку, заполненную всевозможными пузырьками, и начал перебирать их, внимательно читая надписи. Итак: зелье приворотное, зелье отворотное… всё не то… зелье страстное, зелье дурманящее… опять не то… мёртвая вода… а вот и живая вода!

Едва кот успел схватить нужную склянку и поставить шкатулку на прежнее место, неподалёку скрипнула половица – это вернулась домой хозяйка комнаты, Елена Прекрасная. Деваться Вальтеру было некуда, и он живо юркнул под кровать.

А Елена плотно прикрыла за собой дверь, зажгла свечу и вытащила откуда-то небольшое круглое зеркальце в резной оправе, Вальтер не успел понять, откуда именно. Но вот что происходило дальше – это он отлично разглядел! Елена села за стол, не выпуская зеркальца из рук, внимательно вгляделась в него, а потом спросила:

– Скажи-ка мне, любимое моё зеркальце – я ли всех красивей во всём Берендеевом царстве?

По комнате тихо прошелестел лёгкий вздох, и мелодичный голос ответил:

– Ты всех прекраснее, Елена, но – пока! До той поры, пока Снегурка не полюбит…

– Хорошо же! – злобно прервала она слова зеркала и с раздражением бросила его в ящик комода, – значит – до той поры, пока Снегурка не полюбит? Так никогда же не бывать этому! Пусть хоть все цари земные пойдут войной один на другого – никто не смеет сравниться со мной в красоте!

Чтобы успокоиться и привести в порядок свои чувства, Елена села к раскрытому окну, устремила задумчивый взгляд к луне и тихонько запела:

 
Я всех прекрасней – знает белый свет, И мне решать – кто любит, а кто нет!
Не встать Снегурке на моём пути —
 
 
Ведь с нею может всё произойти!
 
 
В ней нет любви, и так тому и быть!
Я помогу ей всех и всё забыть, Чтоб не мешала мне свободно жить
 
 
А ей… не обязательно любить!
 

Затем, спустя какое-то время, Вальтер с любопытством наблюдал за тем, как Елена достала заветную шкатулку, в которой он сам недавно так торопливо рылся, и начала переливать что-то из разных пузырьков в один. Пропажи пузырька с живой водой она в спешке не заметила. Потом она тщательно запрятала этот флакончик в длинном рукаве, расшитом золотом, задула свечу и поспешно ушла, стараясь ступать тихо и осторожно.

Дождавшись, когда её шаги окончательно стали не слышны, Вальтер выскочил из своего укрытия и помчался на поиски Котофея. Надо было отдать ему живую воду и срочно рассказать про все коварные задумки Елены Прекрасной.

Тем временем царевна Моревна, гуляя с Мизгирём по лесу, вдруг потеряла его – только что был рядом, и неожиданно куда-то пропал, словно сгинул! Марья заволновалась, забегала по лесу, начала его звать-аукать! Но на одной полянке нашла она не Мизгиря, которого искала, а Леля.

– Лель, дружочек-пастушочек, ты в лесу каждую берёзку знаешь – не встречал ли ты недавно Мизгиря?

– Нет, не встречал, – покачал головой Лель, – но вот Иван-царевич…

– Ах, нет, не до него мне теперь, – всплеснула руками расстроенная царевна, – Мизгиря я ищу! Всё время был рядом со мной и вдруг куда-то подевался!

Она покинула бесполезного в поисках Леля и встревоженная побежала дальше, разыскивать пропавшего Мизгиря.

А Мизгирь, заблудившийся в лесу, как вы уже догадались, не без помощи лешего, сильно устал и, в конце концов, без памяти свалился в заросли дурман-травы после долгих блужданий по лесу. Леший подошёл, полюбовался на спящего Мизгиря и остался очень доволен своей работой!

И тут он распознал лёгкую поступь Снегурочки! Леший быстренько отбежал от Мизгиря и спрятался за дерево, а сам потихонечку выглядывает оттуда – зачем это Снегурка в лес пожаловала? А Снегурочка, конечно же, увидела крепко спящего в траве Мизгиря и очень удивилась. Пока она раздумывала, что с ним случилось, и как всё это объяснить, Мизгирь вдруг глубоко вздохнул и… проснулся! Да только от сладкого хмельного запаха дурман-травы, который приносит полное забвение тому, кто сильно этим ароматом надышался, Мизгирь совсем забыл свою Моревну! Разрушились наведённые чары! Он с наслаждением потянулся, просыпаясь, открыл глаза, увидел перед собой Снегурочку – и обомлел! Потому что он сразу влюбился в неё – влюбился без памяти, влюбился всей душой, всем сердцем!

– Снегурочка, родная, это ты? – охрипшим от волнения голосом спросил он, не веря собственным глазам.

– Да, это я, – спокойно ответила девушка, даже не подозревая при этом, какая буря чувств бушевала в эту минуту в душе статного красавца Мизгиря.

– Да как же раньше я тебя не замечал? – сам себя спрашивал Мизгирь.

Он и в самом деле не понимал, где были его глаза, что он раньше не разглядел такую девицу-красавицу? А сейчас он был настолько поражён сказочной красотой Снегурочки, что сердце в его груди запылало как огонь, обжигая и мешая дышать! Он просто задыхался от любви!

 
Горит огонь в моей крови, Ведь сама – цветок любви!
Я всё отдам за твой лишь взгляд —
 
 
Ты всё, что хочешь, назови!
 
 
Не нужен мне никто иной, Я быть хочу с тобой одной!
В глаза смотреть, твой слышать смех
 
 
И будем мы счастливей всех!
 

– Нет, нет! Не говори так! – испуганно попятилась Снегурочка, – ты не должен мне это говорить, ведь ты другую любишь, Марью Моревну, и ей ты в вечной любви клялся!

– Да нет, Снегурочка! Ты, верно, ошибаешься – никого я не люблю, – немного растерялся Мизгирь от её слов, – а если и любил давно когда-то… то совсем о том не помню! Не уходи, постой! Куда же ты? Мне страшно становится оттого, что счастье так близко, совсем рядом, а я даже обнять тебя не могу!

Снегурочка всё отступает назад и натыкается на царевну Марью Моревну, которая, наконец-то, нашла Мизгиря. На своё горе нашла, потому что слышала все слова, им сказанные! Отодвинув властной рукой Снегурочку в сторону, она вплотную приблизилась к Мизгирю и заглянула ему в глаза:

– А как же я?

– А что – ты? – не понял Мизгирь и, обойдя царевну, устремился за Снегурочкой, – прости, Марья Моревна, но мне сейчас не до тебя, я любовь свою упустить боюсь!

– Но ведь я люблю тебя, Мизгирь! – воскликнула несчастная девушка и громко крикнула ему вслед, – ты опозорить меня хочешь, как Купаву?

– Ну… полюби другого… хоть бы Леля! – отмахнулся от неё Мизгирь.

– А ты, Снегурочка, разлучница-ледышка! – заплакала оскорблённая Моревна, – сидела, сидела холодная да неприступная, да и – нате вам! – выбрала себе зазнобушку!

А Мизгирь больше и не вспомнил про царевну, – ему хотелось догнать убежавшую Снегурочку и поговорить с ней, рассказать ей о своей любви, но она и слышать ничего не желала!

Когда же он нашёл её, то нежно взял за руку и наговорил ей много жарких слов! Однако Снегурочка была непреклонна:

– Вот ты говоришь, что любишь меня, и что один лишь поцелуй сделает тебя счастливейшим из смертных, но… ничего не стоит поцелуй! И я горячих слов твоих не понимаю… не чувствую, не знаю я любви… Но я смиренна и родителям покорна, и дня без дела я не проведу! Вот только слушала всегда бы песни Леля!..

– Зачем же Лель тебе? Ведь рядом я, Мизгирь! А ты… подобна ты прекрасной Снежной Деве! Но счастлива ты будешь лишь со мною!

– Постой, Мизгирь, не говори ни слова больше! – отстранилась от него Снегурочка, – я зла совсем для Марьи не желаю! Ведь ты жених ей будешь… не забыл ли?

– Да что – забыл? – нетерпеливо воскликнул Мизгирь, – мне нечего забыть, я ничего не помню! Есть я и ты, причём же здесь Моревна? Я вижу лишь тебя и лишь тобой дышу я!

Тут им навстречу вышел Лель, который всё слышал. Увидев, что его заметили, он повернулся и поспешил уйти, не сказав им ни слова. Отчаявшаяся Снегурочка закричала ему вдогонку:

– Зачем ты, Лель, бежишь? Неужто тебя так напугало признанье Мизгиря? Чего страшишься ты, что так поспешно скрылся?

Но Лель уже не слышал ничего!