Текст книги "Орудие войны"

– Кто еще? – спросила Маля.

– Кто еще? – изумилась Альмади. – А этого недостаточно? Я еще не успела даже устроить перекличку. Пройдет еще какое-то время, пока я пойму, может ли корабль вообще куда-то идти, не говоря уж о шторме.

Мале очень захотелось схватить ее за плечи и хорошенько потрясти. Она что, не видит, что все разваливается? Вместо этого она сунула протез в лицо Альмади.

– Видите это? – Она повертела искусственной рукой, демонстрируя капитану механический скелет, вороненую сталь и крошечные суставы. – Когда я потеряла руку, я сочла себя везунчиком. Видите Вана? – она указала на бывшего солдатика у фальшборта. Импланты сияли в густеющей темноте. – Видите, что у него с ушами?

– Вы не знаете, что…

– Я знаю, что случается с людьми, которые медлят! Видите тех солдат? Они служили минимум в пяти армиях. Думаете, они сильно друг друга любят? Будут друг друга беречь? Они боялись Тула. Они хранили верность Тулу. Но он погиб. И прямо сейчас приблизительно двадцать капитанов в разных частях города начинают снова думать самостоятельно. Думать, чего они хотят. Кому доверяют. Кого ненавидят. Они прекратили сражаться не потому, что забыли о ненависти. Тул вынудил их прекратить. Его больше нет, и я гарантирую, что любому из них пригодится этот корабль. А вот мы точно никому не пригодимся.

– Что хорошо в урагане, – заметил Ван, – так это то, что он просто тебя убивает. А вот отродья войны, – он постучал по импланту, – им важно разобрать тебя на части.

Ошо решительно кивал, соглашаясь.

– Если у нас есть возможность уплыть, любая, мы должны уплыть, капитан.

Альмади посмотрела на пылающий город, потом на черные тучи. Скривилась.

– Мне надо получить полный отчет о повреждениях. Потом я подумаю, что можно сделать.

– У нас мало времени, – подчеркнула Маля.

– Вы наняли меня управлять кораблем! – рявкнула Альмади. – Мы договаривались, что я принимаю все решения на этот счет. Вы занимаетесь торговлей. Я занимаюсь «Быстрой».

Ошо многозначительно взглянул на Малю. Она знала, о чем он думает. Он предпочел бы свистнуть своих мальчиков, наставить на Альмади ствол и решить проблему так, как принято в Затонувших городах.

Маля качнула головой. «Не сейчас».

Ошо пожал плечами. «Как знаешь».

Дело в том, что команда «Быстрой» была верна Альмади. Маля платила им деньги, но их верность принадлежала капитану. Они не смогут пройти сквозь шторм без команды. Маля постаралась говорить мягче:

– Я очень сочувствую вашей потере. Мне жаль Лорку. И вы действительно знаете корабль лучше нас. Но мы знаем Затонувшие города, и если война начнется снова… – Она тронула свой протез. – Есть вещи и похуже штормов.

– Я не знаю. Просто не знаю. – Альмади подняла руку, не желая слушать возражений. – Я постараюсь ускорить проверку корабля. Потом поговорим.

Она ушла, качая головой. Маля схватила Ошо за руку:

– Иди за ней. Может быть, мы могли бы просто отплыть от берега и найти там якорную стоянку, бухту, где переждать шторм… что угодно, лишь бы уйти отсюда. Уговори ее.

– Понял, – резко кивнул Ошо.

– И узнай, что это на самом деле за шторм, – крикнула она вслед.

– Какая разница? – спросил Ван. – Категория один. Категория два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Это все равно лучше пули в голове. Если эта дамочка откажется плыть, я сам отрежу ей уши, чтобы она поняла, как живут в Затонувших городах.

Маля мрачно взглянула на него.

– Шучу! – Он поднял руки. – Шучу!

Только когда Ван ушел вслед за Ошо и капитаном, Маля позволила себе снова посмотреть на горящий дворец.

Он был разрушен до основания. Как будто Бог Войны обрушил на него гигантский пылающий кулак, позаботившись о том, чтобы ничто не устояло и никто не выжил. Стер его с лица земли. Леди Кали растоптала его, но Мария Милосердная не пришла вслед за ней…

Мале трудно было поверить, что Тул погиб. Она помнила, как в джунглях он уничтожил целую стаю койволков, которая напала на нее. Дикий получеловек с окровавленными челюстями протянул ей еще горячее сердце мертвого койволка, предлагая дружбу и настоящую связь.

Стая. Он называл это стаей. Он был ее стаей, а она – его. И он был сильнее, чем сама природа.

А что теперь? Он растаял. Испарился. Не осталось ничего. В глубине души ей хотелось броситься к пожару. Искать его. Представить, что его можно спасти. Она стольким ему обязана…

– Пожалуйста, не говори, что ты туда собираешься.

Ошо вернулся. Он спокойно смотрел на пожар и на отчаянные и безрезультатные попытки спастись. Маля сглотнула, пытаясь справиться со своим горем.

– Нет. Не собираюсь.

– Вот и хорошо. Потому что на секунду мне показалось, что ты отродье войны, готовое пожертвовать собой без цели.

– Нет. Я не такая. – Она снова сглотнула. «Горевать будем потом». Тул мертв. Он бы смеялся над ней, если бы она не мыслила стратегически. – Там невозможно выжить.

– Капитан говорит, что мы можем плыть, – сказал Ошо.

– Ты ее заставил?

– Самую чуточку. – Ошо пожал плечами. – Мы пойдем к бухте дальше по Побережью. Пара часов ходу, если все пойдет хорошо. Там мы сможем переждать любой шторм. Она так думает.

– Хорошо. – Маля отошла от борта. – Тогда уходим отсюда.

– Мы вернемся?

– А ты как думаешь?

Ошо посмотрел на горящий город и поморщился:

– Жаль. Хорошая была добыча.

– Ну, – Маля кисло улыбнулась, – ничто не вечно.

– Да, пожалуй.

Маля не знала, выглядит ли она так же спокойно, как и Ошо. Два человека, которые притворяются сильными.

Через несколько минут начали ставить паруса. Механические шкивы скрипели и визжали, веревки ползли по побитым, кривым блокам. Карбоново-нейлоновые паруса захлопали, расправляясь, а потом надулись под свежим ветром.

Наверху клубились черные облака. Ветер гулял по палубе. Начался дождь, по спинам колотили крупные, тяжелые капли. Серые волны Потомака под дождем покрывались рябью.

Сквозь дождь она различала Аиста, Стика, Гаму и Цента, которые возились, пытаясь отвязать корабль. Маля встряхнулась и побежала помогать. Веревки наконец поддались.

«Быстрая» зашевелилась, следуя за ветром. Клипер был настоящим инженерным чудом, предназначенным для борьбы с любой погодой, но Маля все равно молилась, не уверенная, что после взрыва корабль переживет надвигающийся шторм.

Корабль уверенно набирал скорость. Из доков за ними следили солдатики. Кто-то тыкал руками в их сторону, думая, наверное, не нужно ли задержать корабль, но пока еще никто не отдавал приказов. А без командиров солдатики были ни на что не способны.

«Быстрая» спешила вперед, раздвигая носом серый туман. Паруса надулись до отказа. Корабль закачало – они достигли моря. Маля и ее команда разбежались по местам, готовясь бороться с волной.

Они были так заняты, что не заметили обломок, всплывший перед ними. Он показался на поверхности, похожий на бревно, налип на корпус, как водоросль или мусор, который скоро смоет волной.

Только этот обломок полез наверх.

Отчаянно цепляясь руками, он восстал из воды, медленно, но неудержимо, вытянул себя наверх и наконец уцепился за кормовой рейлинг, болтаясь за кормой.

Это было чудовище, истерзанное и жуткое. Создание, восставшее из ада, обгорелое и изорванное. Оживший монстр, пышущий жаром, несмотря на ливень.

Корабль шел вперед, разрезая волны.

На борту у него был неучтенный пассажир, обгорелый и дымящийся.

Пылающий гневом.

5

– За кровь, – прошептал генерал Кароа, – за кровь и историю.

И за конец ночным кошмарам.

Он поднял бокал с коньяком и посмотрел в окно своей каюты.

В шести тысячах метров под ним раскинулся Тихий океан – огромное, сияющее от лунного света пространство. На этой высоте уже можно было представить, что смотришь на другую планету, на моря ртути, на темное, неисследованное место.

Во многом так оно и было. Большая часть мира погибла в конце Эпохи ускорения, не пережив катастроф. Наводнения и цунами. Ураганы. Эпидемии и неурожай. Голод и войны опустошили планету, и огромные территории еще предстояло освоить заново.

И он занялся этим. Более тридцати лет он приходил на новые земли, подавлял восстания и устанавливал власть «Мерсье».

Каюта у него была такая, какая полагается человеку его положения: просторная, украшенная его военными трофеями. Ковер в память о нападении североафриканцев на Суэц, кинжал, вырезанный из китового уса, – сувенир на память о битве за Северо-западный проход.

На одной полке мягко светились бутылки с бренди, привезенные с сельскохозяйственной войны во Франции, а на другой, прямо над ней, громоздились книги, напечатанные на настоящей бумаге. Сунь Цзы, Клаузевиц, Шекспир. Некоторые тома очень старые, и все невероятно роскошные, учитывая ограниченное пространство и грузоподъемность дирижаблей класса «Нарвал».

«Аннапурна» брала на борт почти пять тысяч человек. Пятьсот человек командования и инженеров, две тысячи человек морской пехоты. Здесь помещались дроны, орудия, отдел логистики, командный центр, центр разведки… и все они подчинялись Кароа.

С палуб дирижабля, вооруженный электронными глазами и ушами, настроенными на спутники и следящими за перемещением войск и флота, генерал управлял четвертью планеты – обеими Америками, от полюса до полюса. Там, где его услуги нужны были корпорации «Мерсье».

На самой первой его нашивке красовалось изображение плюсового, стоящего на задних лапах, и слова: «Нападай быстро».

А еще ниже золотом были вышиты слова, которыми он руководствовался на протяжении всей своей карьеры: Feritas. Fidelitas.

Жестокость и верность.

Он потрогал нашивку и подумал, что теперь его кошмары могут закончиться.

Далеко под его ногами тянулась на север черная береговая линия – протекторат «Мерсье». Он различал костры в руинах Лос-Анджелеса и яркое ожерелье небоскребов «Мерсье», выстроенных на берегу залива.

У него ушла целая жизнь, чтобы оказаться здесь. Выше его не было почти никого. Он мог ожидать разве что включения в Исполнительный комитет компании, постоянно действующий совет, продумывающий стратегию «Мерсье» в одном из самых высоких небоскребов Лос-Анджелеса.

Если его повысят еще раз, то шансы на продвижение кончатся.

Пораженный этой мыслью, Кароа подошел к письменному столу и проверил ситуацию перед сном. В Арктике велись перестрелки, неудобные Исполнительному комитету, – возможно, китайцы увеличили давление. Обычные проблемы с пиратством в Северо-западном проходе. «ТрансСибирия» и ее солдаты-инуиты пытаются взимать «пошлины» со всех товаров, которые следуют через полюс. Это неприятно, учитывая, что большая часть его войск сосредоточена далеко на юге, на Литиевых равнинах Анд. Чтобы перенести войска с низа мира наверх, даже учитывая количество дирижаблей, понадобится какое-то время. Но зато по крайней мере солдаты уже экипированы на холодную погоду.

Генерал убрал с экрана всю информацию. Все может подождать. Он может хотя бы раз расслабиться и насладиться преимуществами своего положения. Он снова потянулся за коньяком.

Пискнул коммуникатор.

Кароа раздраженно спросил у компьютера:

– Кто там еще?

На настенном экране появилось знакомое лицо – молодое, энергичное. Аналитик. Кароа попытался вспомнить ее имя.

Кажется, он стареет…

Джонс, точно.

Юная настырная прыщавая Джонс. Бесящая Джонс. Старательная Джонс. Даже слишком старательная.

Судя по ее личному делу, она сдала пугающий квалификационный экзамен «Мерсье» лучше девяноста процентов участников. Высокая оценка позволила ей бросить прошлую жизнь и поступить на службу в «Мерсье». Стоило также заметить, что тесты она сдавала в шестнадцать лет. Значит, она, как и он, пришла в компанию очень рано и быстро росла.

Может быть, его беспокоило горячее дыхание соперников за спиной.

Он тоже когда-то был самым умным.

Но не надо только думать, что все так уж хорошо. Она, может быть, умная, как ракета с искусственным интеллектом, но она вышла с ним на связь в нерабочее время, нарушив тем самым все возможные протоколы о субординации.

– Лучше бы у вас были хорошие новости, младший аналитик Джонс.

Он потянулся к коммуникатору, собираясь выругать ее, но задумался. В конце концов настырная девица нашла его старого врага. Она просеяла кучу данных и обнаружила то, что другие упускали долгие годы.

И все-таки поощрять такую наглость не стоит. Он открыл коммуникатор и взглянул на нее:

– Почему бы вам не обратиться к вахтенному офицеру, младший аналитик?

Она подавилась словами.

– Вы любите мыть окна на высоте шести тысяч метров?

– Простите, сэр, – дрожащим голосом сказала она, – но вы… должны это увидеть.

Кароа чуть не сорвался. Он никогда не был суеверен, и мало кому удавалось его напугать. Он сражался на всех семи континентах и мог доказать это, продемонстрировав коллекцию скальпов. И все же голос аналитика его нервировал.

– В чем дело?

– Я прошу прощения за то, что беспокою вас, сэр…

– Вы уже это сделали, – рявкнул он, – забудьте!

– Я… я решила, что вам стоит на это взглянуть.

– Вы хотите, чтобы я поднялся к вам?

Она явно испугалась, но все же справилась с собой.

– Да, сэр. Вы должны увидеть это своими глазами.

* * *

Пять минут спустя Кароа поднялся на мостик и зашагал к центру стратегической разведки, на ходу застегивая китель.

Рой и Щепка, двое громадных плюсовых из морской пехоты, отступили в стороны при его появлении. Собакоросомаха и тигр. Жестокие убийцы. Они маячили поодаль, пока Кароа смотрел в объектив камеры. Когда знакомый красный луч коснулся глаза, он моргнул.

Системы безопасности просканировали сетчатку, определили его должность и наличие допуска в центр разведки. Сканер пискнул, подтверждая. Рой и Щепка расслабились. Они его знали, но все равно смотрели каждый раз. В отличие от людей они никогда не ленились и не забывали о своих обязанностях.

Feritas. Fidelitas.

Пуленепробиваемая дверь скользнула в сторону, выпустив облако теплого воздуха. Послышалось клацанье клавиатур и гул голосов – аналитики переговаривались, сидя за компьютерами. Кароа пробрался между рабочими станциями. Аналитики отдавали ему честь, когда он проходил мимо, и немедленно возвращались к работе, без устали следя за ходом операций «Мерсье».

– Что у вас такого важного, Джонс?

Она говорила что-то вахтенному офицеру, и при его появлении оба замерли. Аналитик выглядела менее уверенно, чем во время разговора – возможно, она наконец поняла, что побеспокоила командующего среди ночи. «Ну что, не такая уж ты дерзкая и умная?»

– Ну?

Джонс слышно сглотнула.

– Вот, сэр, – она показала на одну из станций наблюдения. Красная точка на экране медленно ползла по холодному синему полю. Другие точки, оранжевые, похолоднее и поменьше, болтались рядом. Люди. Изображение дрожало и раздваивалось, потом снова делалось четким.

– И что же это?

– Это… тепловая метка.

– Я вижу, что это тепловая метка. Зачем вы мне ее показываете?

– Это клипер. А это… это плюсовой, сэр. Он… он не умер, – проговорила аналитик, – он на корабле.

– Что? – Кароа бросился к экрану. – Это невозможно! Мы попали в него!

– Да, сэр, – подтвердил вахтенный, – удар попал точно в цель. – Он тоже ничего не понимал.

– Мы попали в него, – сказала Джонс, – но тем не менее вот он. Прямо здесь.

– Это может быть другой плюсовой, – возразил Кароа, – какой-нибудь пират. Это может быть торговый корабль с Побережья, они иногда нанимают полулюдей.

Джонс покачала головой:

– Нет, сэр. – Она склонилась над клавиатурой и начала вбивать команды. – «Хищник-один»… я покажу.

По экрану полетели кадры съемки. Мелькали изображения. Вспыхивал свет. В инфракрасном спектре отматывалась назад съемка удара. Дворец восстанавливался из руин, мертвые оживали.

Ракеты летели назад…

Аналитик замедлила воспроизведение.

– Прямо перед первым ударом, – пояснила она.

И снова. Знакомые последние секунды, которые он уже видел. Люди, бродящие по дворцу. В углу кадра тикал счетчик – до ракетного удара оставались секунды. Все верно. Генерал не видел ничего необычного.

Две секунды до попадания ракет. Последний судорожный рывок плюсового, почувствовавшего их приближение.

Генерал сжал зубы, следя за происходящим. Плюсовой двигался быстро. Они все двигались невероятно быстро, поэтому корпорация их и использовала. А этот был лучше всех остальных. Но никакой магии в них не было. Как бы ни оптимизировали их ДНК, плюсовые все равно состоят из плоти и крови. Они просто живут. А потом просто умирают.

– Первый удар, – пояснил вахтенный.

На экране вспыхнул шар слепящего света. Джонс остановила запись.

– Секунда до второго удара, – сказала она и нажала несколько кнопок, – я включила повторное воспроизведение и отфильтровала по уровню тепла. Искала самые холодные объекты. – Она указала на экран.

Призрачное пятно все еще двигалось.

– И что это? – спросил генерал. – Атака прошла как по учебнику.

Запись чуть-чуть сдвинулась вперед. Пятно начало нагреваться, как будто загорелось.

– Вот! Видите! Он горит! – воскликнул Кароа. – Ясно, как день!

– Да, сэр, – печально согласилась Джонс, – а вот и вторая ракета.

Второй шар огня и смерти взорвался на экране, и пятно вспыхнуло пламенем. Люди вокруг умирали, превращаясь в пепел.

Третий удар. Всего через несколько секунд.

Секунда… полторы… две секунды…

– Он мертв, – твердо сказал генерал, – он в самом эпицентре взрыва.

– Я не закончила, сэр, – обиженно сказала Джонс.

Кароа заподозрил, что она выбирала тот же оскорбленный тон на занятиях, демонстрируя своим инструкторам, что она куда умнее их.

– Датчики «Хищника-один» сгорели. Но на «Хищнике-два» все в порядке. Так что я решила посмотреть еще раз.

– Как это пришло вам в голову?

Джонс и вахтенный офицер виновато переглянулись.

– Ветер был удачный, так что топливо не тратилось, – сказала она, но потом под суровым взглядом вахтенного все-таки призналась: – Мы… то есть я хотела посмотреть, что там осталось. Я никогда не запускала по шесть ракет зараз.

– Ее первая ракета упала, – пояснил вахтенный офицер, немного улыбаясь ее желанию любоваться разрушением и смертью. Кароа тоже помнил и понимал эту тягу – увидеть божественную мощь, которую сам направил, посмотреть, что осталось за ним. Всего несколько кодов – и мир охвачен пламенем и превращается в раскаленную магму.

Эта тяга никуда не девается. Даже у стариков.

Кароа сдержал улыбку, не желая потакать Джонс. Вместо этого он вздохнул:

– Хорошо. Показывайте.

Джонс явно стало легче.

– У меня ушло какое-то время, чтобы привести туда «Хищника» и получить информацию. Там начинается ураган, так что видно плохо, а датчики на «Хищнике-два» не такие уж и хорошие, так что пришлось повозиться, – она постучала по экрану пальцем, – видите?

Экран все еще заливало белое пламя. Там и тут взрывались канистры с топливом и боеприпасы. Вода в огромном прямоугольном озере, раскинувшемся перед древним капитолием, тоже, казалось, горела. Но в воде краснело одинокое пятно, которое двигалось.

Камеры потеряли изображение.

– Шторм, – извинилась аналитик.

Изображение вскоре вернулось, довольно четкое, хоть и дрожащее. Большая тепловая метка двигалась. Ровно, решительно. Подальше от пожара.

Как аналитик и сказала, камеры тут были совсем не так хороши, как на «Хищнике-один». «Хищник-два» предназначался для убийства, а не для слежки. Но большое живое существо куда-то двигалось… и оно очень сильно нагрелось.

– Он горит, – прошептал генерал.

– Да, сэр. Мне тоже так кажется. Плюсовой все еще горит, даже под водой. Я думаю, его зацепил первый удар и, может быть, чуть-чуть задел второй, но потом…

– Мы промахнулись.

Пятно плыло дальше.

– Почему он не умер? – спросил вахтенный офицер, глядя на экран. – Любой бы умер.

– Они так устроены, – сердито пояснил генерал, – они почти не чувствуют боли и страха. Это великолепное оружие.

– Да, сэр. Но это… неестественно. Даже для плюсового.

Генерал сжал зубы. Вахтенный не представлял, насколько прав. В юности Кароа верил, что не бывает слишком хорошего оружия. Теперь он жалел о своем былом энтузиазме. Слишком острым ножом можно порезаться. Пятно все еще двигалось, но уже медленнее.

– Он ранен, – заметил Кароа.

– Наверняка, – согласилась Джонс, – мы скинули на него довольно гадкую штуку. HH-119 даром не проходит. Думаю, он уже прогорел насквозь. Наверное, ему помогло длительное пребывание в воде. Удивительно, как долго он может оставаться под водой без кислорода.

– Они предназначены для подводных нападений, – пояснил генерал, – могут провести под водой добрых двадцать минут, если не больше.

– Интересно, а почему мы не оборудовали их жабрами? – спросил вахтенный.

– Мы пытались. Оказалось сложно совместить две системы дыхания. – Кароа нахмурился. – Неужели он еще двигается?

– В любом случае он медленно жарится, – сказал офицер, – посмотрите на метку. Если он двигается, это не значит, что он жив. Просто это займет чуть больше времени.

– Где он теперь? – спросил генерал.

Джонс ускорила воспроизведение. Пятно быстро-быстро поползло под водой, пересекло озеро, а потом… Исчезло в тени корабля.

– Шхуна класса «Скат», – сказала Джонс, – быстрый маленький корабль. Контрабандисты, скорее всего. Какое-то время цель пряталась под ней, потом поставили паруса…

Тепловое пятно появилось на корме.

– Значит, этот сукин сын нашел себе транспорт, – заключил генерал и посмотрел на тепловую метку. Все еще жив. Все еще держится, выходец из ада.

Экран заморгал.

– Это уже прямой эфир? – спросил он.

– Да, сэр. Начинается шторм, так что будут помехи. Скорее всего, категория два. Максимум три. Но все-таки плыть неприятно.

– Может быть, они утонут? – с надеждой предположил вахтенный.

Генерал мрачно взглянул на него, и вахтенный заткнулся.

Корабль боролся с волнами. Экран мигал из-за помех.

– Стреляйте в них, – приказал генерал, – утопите корабль.

– Сэр? – удивились Джонс и вахтенный офицер.

– Потопите корабль, – второй раз сказал Кароа, – может быть, плюсовой уже умирает, но, поверьте мне, тут лучше подстраховаться. Если он взбесится, это будет слишком опасно. Это как чертов ящик Пандоры. Потопите корабль. Никто не заметит. Там никого нет, ничья земля. Это совсем не то же самое, что потопить конкурентов в Южно-Китайском море. Корабли все время тонут, особенно в шторм. Стреляйте.

– Сэр, – возразила Джонс, – мы использовали все боеприпасы. У нас больше нет готовых ракет. Чтобы подтянуть «Хищников», уйдет несколько часов. К этому моменту разыграется буря и полет станет невозможен. – Экран снова вздрогнул. Джонс нахмурилась и тронула несколько кнопок. Изображение вернулось. – Я уже с трудом за ними слежу.

– Вы имеете в виду, что мы скоро потеряем след?

Джонс виновато посмотрела на вахтенного, который тоже выглядел невесело.

– Да, сэр.

– Храни нас Норны.

У генерала по спине поползли мурашки: старый страх, старые воспоминания. Он пальцем оттянул воротничок, чтобы стало легче дышать. В центре стратегической разведки неожиданно сделалось слишком жарко. Почувствовав начинающийся приступ клаустрофобии, генерал сосредоточился на текущей задаче.

Это его вина. Он его упустил. Нужно было оставить резерв.

Как глупо, глупо, глупо.

Он понял вдруг, что ощупывает шрамы на лице, вспоминая о старых ранах.

Застонав, Кароа оторвал руку от искалеченной плоти, залечить которую до конца не смогла даже клеточная хирургия. Ситуация изменилась. Теперь он хозяин положения.

Он посмотрел на клипер, который уходил все дальше в шторм.

– Найдите его, – велел он, – найдите корабль. Узнайте регистрационные данные. Отслеживайте его передвижения.

– Это контрабандисты, сэр. Я не думаю, что они сообщают о своих передвижениях.

– Аналитик, подумайте головой! Докажите, что вы не только тесты сдавать умеете! Контрабандисты возят контрабанду! Им нужно где-то скидывать груз. Им нужно продать то, что они вытащили из этой адской дыры. Прочешите восточное побережье! Манхэттенский Орлеан, Приморский Бостон, Миссисипи-Метро. Залив, Острова. Проверьте лондонские регистры, если понадобится!

Он посмотрел на инфракрасную метку получеловека, который все еще болтался на корме. Пузырь жара под плетьми дождя и ветра.

Может быть, он умрет сам. Генерал подавил эту мысль. Нищие духом молятся Кали-Марии Милосердной, чтобы дамбы не треснули. Дураки просят Норн отвести ураган. Глубоководные христиане молят своего бога смыть их грехи. Все это не для солдат.

Солдаты смотрят реальности в лицо – или умирают.

– Этот корабль куда-то идет, – сказал Кароа, – выясните куда. Мы накроем их после шторма.