Текст книги "Главный калибр. Книга мужчины"

На халяву и уксус сладок?

«Оторви-да-брось» – так назвали бабки из соседнего подъезда моего другана Степку. Я его зову «Тапкой» за то, что он постоянно лезет тапать в чужие телефоны, как только те окажутся поблизости. А он сам, со своими вечно нечесаными серыми волосами и шмыгающим курносым носиком, зовет себя гордо – «Бумер». Ну, какой он «Бумер», когда он просто мой сосед по парте?!? Да многие лучше его знают, какая модель БМВ до скольки может разогнаться, и какая сколько весит. И еще я лучше всех из нашего пятого класса угадываю, что позади проезжает именно «бумер», по звуку его мотора.

А вот от чего меня завидки берут, так это от того, какой Тапка безбашенный. Никто лучше него не может нахамить по-взрослому!!

Ну пустяки. А рассказать я хочу историю, которая приключилась с нами позавчера утром. У меня до сих пор еще болит, не могу понять что больше: то ли животик от смеха, то ли ухи от пальцев Гири-мента.

Вот сижу я такой, значит, весь в драных синих джинсах и бурой курточке, после школы на бревне любимом, около страшно корявой и старой липы в нашем заросшем дворике. Утро. Солнышко осеннее. Гляжу наружу, на дорогу, которая видна через хлипкий заборчик. Дома у нас деревянные, старенькие тоже, вообще район прикольный: мы с друзьями живем в трех почерневших бараках, а через дорогу от нас, справа и слева от моих окон, стоят ужасно вычурных форм домища за высокими заборами, с воротами на брелках управления, и туда бесшумно заплывают такие машины, от которых рот сам разевается. Кто там живет? Не знаю.

Знаю, что «они» живут на другой планете, так мне бабка Нюра говорила – «мы с ними живем на разных планетах». Откуда-то Ленка из класса знает еще, что это тайные бандиты, которые стали теперь адвокатами и директорами.

И посреди нас, инопланетян, непонятно зачем затесался большой белый монастырь. Он прямо перед моими окнами, и мне кажется, что он нахально влез промежду больших вычурных домов. Смотрится, как древний воин со щитом и мечом на крутой вечеринке. Я-то вижу, что туда ходят одни наши соседи – глупые бабки и один дедушка, а бандиты с соседних домов не ходят. Дядя Толя, который зовет себя «научным атеистом» (мне так и хочется сказать – «научным аферистом»), давно всем рассказал, что бандиты его построили. Хотят свои какие-то грехи замолить, деньгами откупаются. В общем, нечистое там что-то.

Сам я тоже частенько забегаю туда, потому что там живет один большущий поп, весь черный: волосы, бородища, платье с юбкой (вроде ряса называется?) … так вот он очень радуется всем нашим школьникам, и когда кого из нас встретит – тут же захохочет, раздвинет огроменные руки, схватит кто не успеет увернуться, и начинает мутузить: и подбросит, и пообнимает, и косточки помнет, и погладит. И иногда, главное, конфеты дает.

Вот я и захожу иногда за эти тяжеленные зеленые решетчатые ворота, за толстые белые стены, и брожу с независимым видом, руки в карманы: типа так, погулять зашел. И сам высматриваю, когда тот поп вывернется из-за угла… а он быстро-быстро шагает, всегда торопится, и углядеть его вовремя – ой, непросто! Не углядишь, он тут как тут – нагрянет сверху, как туча, обхватит ручищами и ну мять и хохотать!

Тяжело конфетки иногда достаются)))

В монастыре есть всякие домики. Вот если посмотреть сверху, как будто с квадрокоптера (фотки с него лежат в инете), то видно, что монастырь – это почти квадрат. Ближняя к тебе сторона – это та, на которую я смотрю из своих окон, с воротами. Дальняя – та, что выходит на реку Каму. Слева в квадрате стоит огромадная церковь. Белая, с темно-зеленой крышей, и со здоровыми золотыми куполами. Наверху кресты такие большие, что я не понимаю, как их туда затащили. Ворота, тяжелые и зеленые, прямо перед церковью. Церковь какая-то простая: никаких украшений на стенах, ни окон всякой разной хитрой формы. Вон, у соседних домов – что ни окно, то чудо: одно с фиолетовыми стеклами, другое в виде листика березового… и стены, то желтоватые и узорчатые, то красные бугристые, то зеленые полосатые. А храм – нет, весь просто белый. Еще левее высокая-превысокая колокольня, тоже белая. С нее, ребята говорят, ночью грешников скидывают. Я об этом даже думать боюсь!

Справа – пустынька такая маленькая, дворик, и еще правее несколько деревянных домиков. Почти таких же стареньких, как и мой дом. Над пустынькой склонились несколько берез, я думаю – они нарочно так склонились, потому что получается тень и не так жарко бывает по пустыньке гулять летом.

По углам пустыньки стоят машины попов (так мне Ленка говорила). Они всякие есть: и старинные «жигули», и новенький «фольксваген-туарег» недавно видел. Думаю, что главный поп на нем ездит. Машина толстая, и поп должен быть толстым…

Я боюсь вообще-то один ходить по монастырю, потому что там, говорят, может выскочить страшный злой монах и сильно отругать меня. За что? Не знаю. Но боюсь.

Поэтому если захожу, то прогуливаюсь около выхода, чтобы чуть что – сразу улизнуть.

Позавчера так все и начиналось. Встал с бревна своего, подошел к воротам монастыря (школа во вторую смену, заняться нечем), как обычно поглазел, кто как кланяется при входе туда: смешно, как роботы, и с таким серьезным видом!

Домикам кланяются. Туповатый, видимо, народ. И ежу понятно, что Бога богатые придумали, бандиты, чтобы притеснять таких старушек, а они не понимают! Зашел вслед за каким-то старичком. Там за воротами сразу площадка небольшая из серой плитки, вот по ней я и стал прогуливаться – руки в карманы. Слева внутри колокольни «церковная лавка» есть: в лавке – красивые штучки, всякие картинки, цветные портреты в блестящих рамках (иконы называются), и на витринах сверкают дорогие драгоценности.

Смотрю, мимо лавки Тапка бежит. Курточка серая, волосенки серые, мордочка тоже серая – немытая, что ли? Он меня увидал и рукой замахал сразу – давай, пойдем, мол! Я за ним, а он через пустыньку наискосок и к дальнему углу монастыря. Забегаем за деревянный дом, и натыкаюсь на троих наших пацанов из школы. Тапка возбужден, руками махает, что-то там объясняет всем. Мне один из ребят, Васька, перевел на русский язык: оказывается, Тапка встретил за соседним домиком монастырским пьяного попа, который сказал, что у них есть ненужный пароход, а на нем куча всяких интересных вещей. И в этот пароход нам можно залезть и взять все, что нам понравится! И совсем почти бесплатно, только за сто рублей всего! Вот халява-то!! И таинственно так, в настоящий пароход залезть!

На этом мы с Тапкой и погорели.

Он стал рыться по карманам, искать деньги. Нашел смятый червонец. Остальные заинтересовались (приключение же) и тоже вывернули карманы. Нет, нашли конечно еще рублей семь, но… куда интересней оказалась другая находка. У Борьки-торгаша, длинного нашего старшака, за пазухой нашлась бутылка! Он не знал точно, что в ней (стырил без палева у родителей), но важно сказал нам: «Да водяра это! А что непонятная и без названия, так на халяву и уксус сладкий!». Я тут же брякнул – надо ее вместо денег дать!

Отдал я бутылку сильно повеселевшему попу, сидевшему покачиваясь на скамейке, и мы пошли с ребятами туда, куда он показал – в самый дальний конец монастыря. Заходим за баньку… и я рот открываю. Сколько мимо бегал, а глаза-то только сейчас разул: за кустиками и деревьями лежит там на брюхе самый настоящий пароход! Корабль железный! Больше автобуса!

Серый, ржавый немного, остроносый и с окошками на боках. Одно окошко без стекла, лесенка деревянная рядом лежит. Кто-то уже побывал тут. Ну, мы с пацанами рванули сразу туда лезть; попыхтели, лесенку приставили, забрались в окошко по очереди. Внутри страхово немного: темно. Закоулки разные. Пахнет старым кладбищем (это мне так кажется).

Боюсь, что сейчас какой-нибудь древний пират вылезет из-за угла и заорет пьяным голосом. Везде железные штуковины, на полу предметы какие-то, коробки, ящики.

Мы давай все открывать и тянуть к свету из окошка. Вася нашел якорь здоровенный, потащил и на ногу себе уронил – как заорет! Наверное, целую тонну тот якорь весит, конечно больно. Тапка быстрей всех пробежал везде, все обнюхал, и мордочка у него чего-то приуныла. А как не приуныть? Все интересное либо слишком большое, либо непонятно зачем нужно.

В общем, поиграли мы там немножко в пиратов, попрятались в разных местах и полезли наружу. Когда отошли уже, я облегченно перевел дух и почувствовал – как это хорошо, что ничего не взял из корабля! Уж больно что-то давило внутри, как будто кто говорил постоянно – «уходи, вылазь, отойди, не бери ничего».

А Тапка… он как будто рожать собрался. Что такое? Курточка на пузе оттопыривается, и походка стала враскоряку. Спрашиваю, что он взял с корабля?

Только сопит и воротит нос в сторону. Так и дошли до тяжелых ворот, а дальше рассосались по домам.

Нет, это мы так хотели – рассосаться.

А Гиря, наш участковый мент, здоровенный дядечка с усами, так не хотел! Он хотел совсем не так, потому что внезапно возник у нас с Тапкой за спиной и уронил свои тяжеленные руки нам на плечи. Я сразу учуял, что дело пахнет керосином… корабль, может, заколдованный был, и не надо было туда лезть. Попы умеют колдовать, это все у нас в классе знают. Вот колдовство и навело на нас ментов, и они сейчас нас посадят в обезъянник и будут мучить наших мамок, чтобы те им денег много дали за нас.

И Гиря был сильно злой. Я дернулся было из-под его руки, так моментом был схвачен за то самое ухо – тиски слабее зажимают! Вторая рука Гири уже давила правое ухо Тапки. Дядя участковый гаркнул мне в зажатое ухо: «а ты знаешь, что сейчас чуть человека на тот свет не отправил?!? ГРЕШНИК!!!». У меня все внутри оборвалось.

Как же, думаю, так? Лазили же аккуратно, никто не поранился даже, а попа того мы и не трогали совсем… «…Пошто, окаянный, водку паленую подсунул?!?» – и тут до меня дошло. Бутылка-то Борькина… оёёй! Но как он догадался, что это я!?

Громким своим басом время от времени громыхая, Гиря с нами в руках маршировал к школе. Оёй… а там как раз на площадке выстроилась линейка мелюзги. А мы с ушами!

– Здравствуйте, товарищ директор! – это загрохотал Гирин бас.

– Доброго здоровья, товарищ инспектор! А что это у вас в руках?

– Разрешите доложить: попались на месте преступления!

– О, кого я вижу. И что натворили?

– Один вот (мое ухо было дернуто) пытался угробить человека, а второй… РОЖАТЬ СОБРАЛСЯ!!!

Строй мелюзги рухнул прямо на асфальт. Ржание и гогот были слышны, наверное, даже в монастыре, за три квартала отсюда!

Сам Гиря не смог удержать больше наши ухи.

Вытирая от слез глаза, давясь смехом, он долго и громогласно рассказывал, как горе-пираты соблазнились «поповской» халявой и что из этого вышло. В бутылке, конечно, оказался именно уксус. Извлеченную из курточного брюха Тапки сложную штуковину Гиря экспроприировал (я с инета специально смотрел, как это слово пишется) и ушел отдавать обратно монахам. Нет, нас не посадили.…

Но уже третий день меня все зовут «уксусянцем», а Тапку «беременным пиратом».

Вот и скажите теперь, что нам делать: то ли смеяться, то ли плакать?!?

Внутри что-то шевелится, где сердце. Не могу понять, что.

 
                                       * * *
 

Этот день начался для меня привычно. Тело проснулось раньше сознания, смахнулось с кровати и бодро пошагало в ванную. После всех утренних процедур, после молитвенного правила, разогретый силовой зарядкой, я пришел в себя окончательно. Рубашка белоснежна, темная форма сидит идеально, документы на месте, барсетка в руках. Мой рост приучил слегка пригибаться в помещениях, вот и сейчас по привычке я чуть поклонился перед зеркалом… надо отвыкать, право слово. А то Гирей прозвали, а сам кланяется каждому зеркалу!

Семья в составе Любаши и миниатюрной Сашки еще мило сопела носиками в кроватках, нежные поцелуи их не разбудили, и я пошагал на утренний развод в свой родной участок бодрый и полный сил. Кто мог предполагать, что сегодня я буду ловить пиратов…?

Но профессия обязывает предполагать еще и не такое.

Получив вводные, разнарядку, амуницию и оружие, мы с напарником Дмитрием Санычем направились первым делом на обход вверенного района патрулирования. Вчера был церковный праздник – Рождество Пресвятой Богородицы. Я был в монастырском храме, отпросился со своей государственной службы на службу Божественную: на праздничную всенощную.

Теперь всенощные службы уже не идут, как это было тысячу лет назад, всю ночь; однако их торжественность и пышность сохраняются в полном виде, настраивая нас на особый лад.

Мне церковные службы стали понятны всего пару лет назад. До того я относился к священникам и богослужению просто с уважением, пока при задержании одного опаснейшего киллера не увидел сам своими глазами вмешательство Божие в земные дела. Не только я, но и двое сотрудников могли влегкую погибнуть тогда, а Бог не дал. Не увидеть и не поверить в существование Живого Бога для меня стало тогда просто нечестным.

Потом понял и смысл службы в храме: наши мозги настолько не понимают настоящей сущности жизни, что нам всем просто необходимо ежедневно подолгу объяснять себе самим, как всё есть на самом деле… только тогда ум проясняется и действуешь с пониманием, не поддаваясь на всякие подставы от бесов. И надо именно коллективно, соборно обращаться к Богу, Его Пречистой Матери и святым людям – чтобы осознать снова единство верующих во Христе, всю полноту Церкви.

Богослужение помогает сплотиться всем христианам вместе, ведь только через совместную жизнь с людьми человек может научиться любить и прощать… то есть стать больше похожим на Бога.

Это так я сам себе объясняю; не богослов, конечно, поэтому если хотите точнее понять – обращайтесь к священникам, не бойтесь. Они для того и поставлены Богом, чтобы отвечать и помогать нам.

Обойдя район, мы с напарниками договорились о встрече у массивных зеленых монастырских ворот и разошлись каждый в свою сторону: осмотреть территорию монастыря после праздника. Известно ведь, что наш народ всякое дело частенько «отмечает» слишком активно… праздники вот, хотя и церковные, тоже. Батюшка наш просил меня еще в прошлом году, помогать таким прихожанам очнуться и прийти в себя, если братия не уследит.

Иногда в наш монастырь заезжают «большие птицы» – мэр города, губернатор, местные олигархи нефтяные и торговые. Машины у них… закачаешься. «Фольксваген-туарег» из них самая дешевая, наверное. «Порше», «ягуары», «бентли»…

Раньше я думал, что они подленько пытаются «грешки отмыть», а когда сам пережил Божие касание, то понял – их тоже Бог коснулся, и они просто по– честному стараются прожить оставшуюся жизнь, помогая Церкви.

Зайдя на территорию, поклонился с радостью местному нестандартному товарищу: есть тут один монах, он не священник, а только диакон (помощник священника); но его все, увидевшие впервые, принимают за Самого Главного Супермонаха, потому что он здоровенный, заросший внушительной черной бородищей и очень общительный. Колоритная личность! Дети его любят, потому что он их тоже любит и конфетки раздает. А еще я знаю, что он несет серьезный молитвенный подвиг… и при этом не унывает никогда.

Тревога!

Услышав сдавленный вопль из-за баньки, я метнулся туда, мигом вспомнив план построек на монастырской территории.

Залетев за угол баньки, мгновенно оценил обстановку: стоит, качаясь, бородач в черном, запрокинул голову, глаза выпучил и сипит, хватаясь за горло. Конечно, такие картинки я уже видел – если бы не слышал крика, то подумал бы, что это приступ астмы; а крик сразу дал знать, что просто человек не того глотнул.

Схватил валявшуюся рядом бутылку, аккуратно нюхнул – уксус! Ну понятно, попил дядя водочки в православном монастыре. Бесы-то не дремлют, подсовывают всякие пакости. Быстро окинул взглядом местность: нужна вода. Да, вон кран из стены торчит – бегом проволок беднягу к нему, запрокинул голову, промыл как мог глотку, заставил вытошнить проглоченный уксус.

Надо бы еще было его пооживлять, но взгляд гражданина сделался уже осмысленным и с губ было готово что-то слететь. Фу… мат-перемат!

Мне аж противно стало, сам не матерюсь давно.

А еще «косит» под монаха! В черное оделся, бороду отрастил. Зачем позорит монастырь, люди ведь думают – это монахи такие-сякие, пьют и матерятся!

Вот беда!

Фильтруя его словесный поток, понял, что его «кинули» четверо пацанов, которых он якобы просил сходить за бутылкой в магазин. Вот они купили и дали ему, невинному, и чуть не «отпустили на тот свет» без покаяния.

Неет, так просто дела не делаются. Понятно же, что так покупать отдавать бутылку уличные дети не станут. Значит, скорее всего, наш герой что-то им обещал за это.

Деньги? Непохоже, чтобы он был при деньгах.

Запугать явно не мог – не в состоянии.

А может, детки решили всучить ему уксус вместо водки, взять у него деньги и слинять? А откуда уксус взялся? Специально купили в магазине? Так бутылка-то явно не фирменная, без наклейки – уксус домашней выделки. Случайно оказалась у ребят? Ну положим. А деньги все-таки сомнительно, чтобы у товарища были.

Загадка. А я люблю загадки! Попробуем оглядеться вокруг. Секунду помолчать… помолиться Богу и своему святому, Георгию Победоносцу. Может… так. Это дети. Дети могут «купиться» на что-то тоже загадочное. Баня? Это просто закрытый на замок домик. Остальные дома на территории – заняты разными монастырскими организациями: библиотекой, воскресной школой, кельями. Там уличным сорванцам неинтересно, увы. Они пока не доросли ни до книг, ни до церковной школы, ни до общения со старцами.

А что, если… точно. За кустиками же стоит недостроенный корпус яхты монастырского детского яхт-клуба. Это мысль; пойдем посмотрим. Есть! Лесенка, следы на земле, выбитый иллюминатор. Осторожно засовываю голову… глаза привыкли к темноте, вижу разваленные ящики и коробки.

Мда, пошарились детки. Ну все – бегом их догонять, благо времени прошло немного!

Рысцой подбегаю к воротам монастыря, и вуаля, вот они! Бородач говорил – четверо, а тут двое, уже половина дела в шляпе. Походка пугливая, озираются.

Неслышно подлететь сзади и хвать!

Опешили. «Дяденька, отпусти, мы больше не будем!» – «Чего не будете?» – «Ничего не будем!»

По горячим следам, так сказать.. Дернулись бежать – схватил обоих за уши.

Интуиция подсказала, что делать дальше.

Рявкнул наугад правому пареньку в ухо: «А знаешь, что сейчас ты чуть человека не убил паленой водкой!?! На тот свет отправить захотел!?» Тот побледнел…

Краем глаза подметил, что у второго что-то оттопыривает курточку на животе.

Ладно, по пути разберемся.

Куда тащить?

На участок… нет. Что в монастыре, на святой земле, произошло, то надо по возможности миром решать – я так для себя понял. Домой развести и сдать на руки родителям? Лекцию коротенькую и увесистую каждому. Можно. Но что-то сейчас сердце не лежит к этому. Они ж не понимают еще ничего.

А что, если в школу?

Пока думал, мы уже почти у школы и оказались – ноги как будто сами принесли, даже удивился. А, вот что! Утренник детский там у младшеньких! Стоят, симпатяги, в беленьких рубашечках, девочки в бантах, мальчики в жилетках. Вот что мы сейчас сделаем.

– Здравия желаю, товарищ директор!

– И вы здравствуйте, товарищ инспектор!

– Здравствуйте, товарищи орлы! (это я к ребяткам в беленьких рубашках)

– Здрааааа!

– Товарищ директор школы! Разрешите обратиться!

– Разрешаю. А что это у вас за… чего они натворили?

– Это, товарищ директор, наши с вами два гражданина. Настоящие, живые граждане России. Но один сегодня хочет нам рассказать, что никогда!!! больше не будет давать людям неизвестные жидкости! А второй… что никогда больше не будет РОЖАТЬ!!

И хлопнул Тапку по животу.

Из которого выпало сложное стальное устройство, утащенное с того корабля…

Я потом, еле сдерживаясь от смеха, долго просил прощения у директора за то, что утренник превратился в бурное веселье прямо на асфальте. Мальчишки и девчонки хохотали, подпрыгивали и показывали пальцем на наших героев…

 
                                       * * *
 

Через два года я присутствовал в составе наряда полиции на освящении той красавицы – яхты монастырского детского парусного клуба. Было много народа, торжественных речей, флагов и детей в кадетской форме.

Мощный кран плавно поднял сияющую черным глянцем бортов яхту и аккуратно опустил на воду.

И… я был очень рад видеть в числе первых ее матросов, взошедших на борт, моих дорогих сердцу сорванцов – Степку и Эдика, в прошлой жизни «уксусянца» и «беременного пирата».