Текст книги "Записки на табличках Апронении Авиции"

Паскаль Киньяр
Записки на табличках Апронении Авиции

I
Жизнь Апронении Авиции

Апронения Авиция родилась в 343 году. В это время империей правил Констант.[1]1
  Констант Флавий Юлий (323–350) – римский император (337–350).


[Закрыть] Она прожила на свете семьдесят один год. Эта знатная, влиятельная женщина, истинная патрицианка, большую часть года проводила в своих римских дворцах или на роскошной вилле, построенной на склоне Яникульского холма.[2]2
  Яникульский холм – один из семи холмов Рима, на левом берегу Тибра.


[Закрыть] В ее письмах и дневниковых записях, которые она вела наподобие Паулина и Рутилия Наматиана,[3]3
  Паулин и Рутилий Наматиан – латинские римские поэты IV в.


[Закрыть] читатель не отыщет ни единого упоминания о гибели империи. Либо она не снисходила до того, чтобы замечать подобные события. Либо внутренняя сдержанность мешала ей высказываться – более того, диктовала необходимость вести себя так, будто вокруг ровно ничего не происходит. Это презрение – или безразличие – стоили ей презрения и безразличия историков к ней самой. Смерть Магнуса, казнь Галла, приход к власти над империей Юлиана, Иовиан, Валентин, Валент[4]4
  Магнус, Юлиан, Иовиан, Валентин, Валент – римские императоры, правившие империей в 350–375 гг.


[Закрыть] – ни одно из этих имен не слетает с ее уст. Она видела бесчинства Алариха в Риме,[5]5
  Аларих I (370–410) – король вестготов, незадолго до смерти завоевавший и разграбивший Рим.


[Закрыть] но единственная ее забота – описание мерцающих волокон утреннего тумана или рыбаков, увиденных вдали, на Тибре. Битва при Мурсе, битва при Аргентории, битва при Марсианополисе, бой под Андринополем,[6]6
  Битвы, которые римляне вели в IV в. с иностранными завоевателями.


[Закрыть] волны нашествий франков, алеманнов и саксов в Галлии, вторжения готов и аланов в Паннонию, бастарнов и гуннов на берега Дуная, саксов в Британию, вандалов и свевов в Испанию[7]7
  Франки (салические и рупуарские), алеманны, саксы, готы (вестготы и остготы), вандалы, свевы – различные группы германских племен. Аланы – ираноязычные племена сарматского происхождения, часть которых участвовала в так называемом великом переселении народов. Гунны – кочевой народ, живший в Приуралье; в 70-х гг. IV в. двинулись на запад, дав толчок великому переселению народов. Паннония – римская провинция, занимавшая часть современной Венгрии, Югославии и Австрии.


[Закрыть] – ни одно из этих бедствий не нашло отзвука в ее дневнике, тогда как все вокруг содрогалось от грома сражений, словно кровь жертв, обагрившая мостовые Рима, сожженные поля и мрамор разграбленных, поверженных в прах дворцов, оставалась для нее невидимой. Она была моложе Симмаха и Амвросия.[8]8
  Она была моложе Симмаха и Амвросия. – Симмах Квинт Аврелий (340–402) – римский политический деятель, префект Города в 384 г., проконсул Африки в 373 г. Амвросий Аврелий (Св. Амвросий) (334/337-397) – один из Отцов Церкви, римский сенатор, епископ Милана, автор многочисленных теологических и философских сочинений. Религиозный и отчасти политический противник Симмаха, исповедовавшего языческую веру.


[Закрыть] Она была старше Августина и Иеронима.[9]9
  Блаженный Августин (354–430) – христианский теолог и церковный деятель, епископ Гиппона (Северная Африка). Из его многочисленных трудов самые известные – «Исповедь» и «О граде Божием». Святой Иероним (347–420) – христианский теолог, первый переводчик Библии на латынь (так называемой «вульгаты»)


[Закрыть] Через своего отца, Децима Авиция, она была связана с Ветгием Агорием Претекстатом и Аконией Фабией Паулиной, с Вирием Никомахом Флавианом, с Рустинианой, Ликорис, Лампадием, Меланией Старшей и Анициями.[10]10
  Здесь: имена богатых и влиятельных римских патрициев. Веттий Агорий Претекстат (умер ок. 384 г.) – высокопоставленный римлянин, известный противник христианства.


[Закрыть] Правду сказать, многочисленные родственные и дружеские связи Апронении Авиции определить тем более трудно, что ее второй брак безнадежно спутал все нити этой сложной паутины отношений, в которой и с самого-то начала почти невозможно было разобраться.

В 350 году салические франки завоевали Токсандрию.[11]11
  Токсандрия – юг Франции, римская провинция.


[Закрыть] У Апронении Авиции появилась няня по имени Латрония, молодая женщина, родившаяся во времена Константинова двадцатилетия[12]12
  Константинова двадцатилетие (306–337) – годы правления римского императора Константина I Великого (280/288-337).


[Закрыть] в окрестностях Сетии; три года спустя, в возрасте двадцати двух лет, она умерла ужасной смертью, изнасилованная и разрубленная на части, под конец пиршества, гостями Децима Авиция и, вне всякою сомнения, им самим. В 357 году, когда Меммий Витразий Орфит вторично стал префектом Рима, а Секст Клавдий Петроний Проб – проконсулом Африканских колоний, Децим Авиций выдал свою старшую дочь, Апронению Авицию, за Аппия Ланария. В том же году в Нумидии,[13]13
  Нумидия – в древности область Северной Африки, с 46 по 429 г. римская провинция.


[Закрыть] в Фагасте, маленький тщедушный африканец с рахитичными конечностями, едва умевший ходить и отзывавшийся на имя Августин, играл в тенистых уголках ослепительно белых, залитых жгучим солнцем улочек, неуклюже бросая камушки в перепелок и ручного соловья. Это был сын декуриона[14]14
  Декурионы (куриалы) – социальное сословие, составлявшее местную администрацию в Римской империи; ведали городским управлением, сдачей городских земель в аренду, сбором налогов и т. п.


[Закрыть] Патриция. Его мать – почти ровесница Апронении Авиции; она исповедует христианскую веру, имеет легкую склонность к выпивке и зовется Моникой.

* * *

К 360 году (Секст Аврелий Виктор[15]15
  Секст Аврелий Виктор – латинский историк IV в., автор кратких биографий римских императоров от Августа до Констанция («Caesares»).


[Закрыть] как раз заканчивал своих «Цезарей») Апронения Авиция уже родила двух дочерей, Флавиану и Ветустину. Через отца молодая патрицианка была связана с самыми влиятельными и знатными семьями языческой партии Рима. В двух римских дворцах, принадлежавших Аппию Ланарию, она принимала Рустиниану с ее восьмилетним сыном, Аконию Фабию Паулину, Меланию Старшую и Аницию Пробу. Вместе с Аппием Ланарием она принята у Клавдия Петрония Проба и в языческих кружках, пользующихся покровительством императора. В 364 году Л. Аврелий Симмах – отец Симмаха – был префектом Города. В укромном домике рядом со Свайным мостом (Pons Sublicius) Апронения встречается с неким Квинтом Альцимием; их любовная связь продлится целых пять лет, с 365 по 370 год. В 369 году Квинт Аврелий Симмах отдал принцепсу, «в виде добровольного пожертвования», все свое состояние.[16]16
  Обычная практика описываемой эпохи, когда император (принцепс) принуждал своих богатых подданных «жертвовать» или завещать ему свое состояние.


[Закрыть] Это произошло в Требии. Вскоре Апронения порывает с Альцимием. Она описала сцену расставания – встречу жарким полднем в Рострах, скупые, сдержанные оскорбления, душевную боль, куда-то запропастившегося Силига, призрак Горгоны, что преследовал ее два или три часа, и, наконец, облегчающие рыдания. Слава ее ближайших подруг возрастала, она же оставалась в тени – более того, стремилась укрыться в тени, заботливо, по былинке, по крупинке, собирая добро для своих роскошных сумрачных гнезд (или, вернее, огромных муравейников), которые строились по ее приказу на римских холмах; в 370 году Меммий Витразий Орфит выдал свою дочь Рустиниану за Квинта Аврелия Симмаха; в 371 году Секст Клавдий Петроний Проб стал соправителем императора. Ко времени восшествия на престол Валентиниана II Апронения Авиция – уже мать семерых детей, перешагнувших младенческий возраст; все они у нее выжили.

Первое сохранившееся письмо Апронении Авиции относится к 379 году, когда Флавий Афраний Сиагрий был проконсулом Африки, а Деций Магнус Авзоний – консулом. Вскоре после этого появится эдикт Феодосия.[17]17
  Феодосий I Великий (346–395) – римский император с 379 г., утвердивший своими эдиктами господство ортодоксального христианства.


[Закрыть] До нас дошли два вида произведений, подписанных именем Апронении Авиции, – epistolae (письма) и buxi. Buxi – это особые, сделанные из буксового дерева, таблички, на которых древние вели бухгалтерские счета, записывали даты рождений, несчастий, смертей. Апронения начала вести это подобие дневника, с ежедневными заметками и памятками, в год смерти Феодосия, иными словами, около 395 года. В том же году умер ее отец, Децим Авиций (его кончина последовала за самоубийством Вирия Никомаха Флавиана), а сама она вторично вышла замуж – за Спурия Поссидия Барку.[18]18
  Барка – родовое прозвище, данное ему, вероятно, в насмешку (Гамилькар Барка – полководец III в. до н. а, «гроза» римлян): он был крайне медлителен и заикался, за что коллеги-сенаторы и прозвали его «Молниеносным».


[Закрыть] В ту пору ей было около пятидесяти двух лет. Записи обрываются в год свадьбы Атаульфа с Галлой Плацидией (414 год),[19]19
  Атаульф – король визиготов (410–415). Был женат на Галле Плацидии, сестре императора Гонория. Завоевал Прованс, Аквитанию, затем Испанию, но был убит в Барселоне одним из своих офицеров.


[Закрыть] когда Апронении Авиции уже семьдесят один год. Можно предположить, что конец дневника совпал с ее смертью.

Корреспонденция, дошедшая до нас и подписанная Апроненией Авицией, начинается с 379 года, но не позволяет уточнить ее окончание. От нее не осталось ни одного письма, датированного позже 22 августа 408 года (день убийства Стилихона),[20]20
  Стилихон (359–408) – римский полководец и политический деятель из племени вандалов, начальник полиции при императоре Феодосии, затем регент при его сыне Гонории. В 395 г. становится императором Запада. Убит по приказу Гонория.


[Закрыть] и, уж во всяком случае, ни одно из ее писем не появляется после приказа об уничтожении памятных надписей на Римском форуме, восхвалявших преданность Стилихона империи и его победы над врагами (Quamvis litteras meas…, лист 481).[21]21
  Quamvis litteras meas… (лат.) – Сколько бы письма мои… (Здесь и далее перевод с латыни Н. П. Гринцера.)


[Закрыть]

Существует лишь одно издание писем и записей на буксовых табличках. Оно фигурирует в парижском переиздании 1604 года сборника Фр. Жюре «Quinti Aurelii Symmachi v. с. / Cons. Ordinarii, et praefecti Urbi / Epistolarum Lib. X. castigatissimi. Cum auctuario. L. II. / Cum Miscellaneorum L. X. /Et Notts nunc primum editis/a Fr. Jur. D. Parisiis Ex Tipographia Orriana. Anno Christiano 1604. Cum privilégie Regis».[22]22
  «QuintiAurelnSymmachiv. с. /Cons. Ordinarii, etpraefecti Urbi / Epistolarum Lib. X. castigatissimi. Cum auctuario. L. II / Cum Miscellaneorum L. X. / Et Notis nunc primum editis / a Fr. Jur. D. Parisiis Ex Tipographia Orriana. Anno Christiano 1604. Cum privilégie Regis» (лат.). – «Квинту Аврелию Симмаху, избранному консулу и префекту Города / Десять книг исправленных писем / с двумя книгами добавлений / и десятью книгами разных заметок / а также примечаниями, впервые изданными у Франсуа Жюре в типографии Орриан. Год издания 1604. С милостивого соизволения Короля».


[Закрыть] К переизданию этому были приложены рукописи из коллекции Фр. Питу, и оттого оно богаче текстами на вульгарной латыни, нежели предыдущее, датированное 1580 годом и получившее широкое распространение. Ж. Лек воспроизвел только текст первого издания.

«Epistolae» Апронении Авиции фигурируют на листах 342–481 парижского переиздания 1604 года. Ни в одном из всех сохранившихся писем от 380 года ни слова не говорится о положении в империи, о возвышении христианской партии, об эдикте Феодосия, о разрушении алтаря Победы. Апронения Авиция, свидетельница необычайно быстрого проникновения христиан во все сферы общественной жизни, упорно игнорирует их партию в своих записях и корреспонденции. А ведь то был потрясающий период: одно только звучание новых имен собственных, мало-помалу вписываемых в канонические легенды, и то наводит страх; имена эти кажутся тягучими, вязкими, глухими, допотопными; они словно вросли в ткань языка, который еще и языком-то не назовешь, – Дидим, Боноз, Дамаз, Сирис, Оптат, Сидуан, Мартин, Илер, Павлин, Макробий; есть даже какой-то неизвестный, что носит имя Амброзиастер.

* * *

В 385 году (это письмо Апронении Авиции датировано особенно точно: «A. cl. tertium nonas octobres primo Iuris…» – «На рассвете третьего дня от октябрьских нон»[23]23
  Ноны – в римском календаре 9 дней перед идами (см. ниже).


[Закрыть]) во дворце на Авентинском холме Аппия Ланария поражает апоплексический удар, от которого он уже никогда полностью не оправится. В это время ему было семьдесят три года, а Апронении Авиции – сорок два. В том же году неподалеку от Рима, в Милане, в один прекрасный летний полдень муниципальный ритор Августин вдруг услышал пронзившую его до глубины души детскую песенку; случилось это в саду, ему принадлежавшем. Впоследствии он рассказывал, что напев этот послышался ему в тот самый миг, когда он пересел из-под тенистого каштана в более светлую, прозрачную тень поникшего фигового дерева. В том же году святой Иероним внезапно уехал из Рима в Иерусалим.

В 386 году (Флавиан Горгоний был cornes rei private[24]24
  Comes rei privatae (лат.) – соправитель императора.


[Закрыть]) болезнь Аппия Ланария приняла безнадежный оборот. Апронения выдает замуж Флавиану и Ауфидию. К 389 году все ее дети уже состоят в браке. Симмах председательствует в сенате. В 389 году, в то время как Никазий возглавляет консулат вместе с Тимазием, А. Ланарий, родившийся в год битвы при Мильве,[25]25
  Мильва – мост на Тибре, в трех километрах от Рима, где в 312 г. Константин одержал победу над римским императором Максенцием, погибшим в этом сражении.


[Закрыть] умирает в возрасте семидесяти семи лет. Апронения Авиция абсолютно ничего не рассказывает нам о своем первом муже, с которым, однако, прожила тридцать два года, родив от него семерых, всех выживших, детей. Но, судя по всему, в течение четырех-пяти лет, последовавших за кончиной Аппия, Апронении Авиции никак не удается обрести прежнюю уверенность в себе. Большая часть ее подруг давным-давно обратилась в христианство; Городом управляет также христианин, Алипий; Никазий умирает, давление христианской партии переходит в настоящий гнет. Вирий Никомах Флавиан, принадлежавший к числу самых близких друзей Децима Авиция, доведен до самоубийства христианской партией, которая прибегла к юридическому шантажу и незаконной конфискации его земель в Кампании и на Сицилии. Сенат не осмеливается выступить против. 5 сентября 394 года Вирий кончает жизнь самоубийством. Не проходит и четырех месяцев после смерти отца, как Никомах Флавиан Младший принимает христианскую веру, дабы избежать гонений со стороны этой партии. Не известно, прониклась ли Апронения Авиция, теща Никомаха, мотивами зятя. Ее корреспонденция того периода (Апронения, не достигшая пятидесятилетнего возраста, еще вдовеет) противоречива и в некоторых отношениях малопонятна. На листах 401–406 парижского переиздания сборника Жюре фигурируют четыре странных письма. Одно из этой серии, письмо «Facio rem cum tuis moribus…» (лист 411),[26]26
  «Facio rem cum tuis moribus…» (лат) – Действую по обычаю твоему


[Закрыть] можно резюмировать следующим образом: в 392 году, руководствуясь рекомендациями Аниции Пробы и фактом давней дружбы, связующей оба их семейства, патрицианка Апронения Авиция, сорока девяти лет, вдова Аппия Ланария, просит у церковных властей Рима благочестивых советов, которые могли бы направлять ее последующую жизнь. Священник Насеб призывает ее уклониться от настоятельных уговоров любящего отца вторично выйти замуж и вместо того призывает посвятить свое воздержание Господу, дабы усердными молитвами искупить прошлую бесстыдную жизнь. Это письмо Насеба к Апронении Авиции – «Auctus sum gaudio…» (лист 412)[27]27
  «Auctus sum gaudio» (лат.). – Преисполнен радости.


[Закрыть] – сохранилось полностью. Вот что гласит его заключительная часть: «Ты вновь обретешь, насколько сие возможно, ту невинность, что поблекла с возрастом и по вине прошлых наслаждений; ту душевную непорочность, что замарали время, материнство и чувственные утехи. По крайней мере, ты попытаешься возродить в себе сожаления об этой чистоте. Ты должна всеми силами избегать соблазнов, коими искушает тебя Рим, сей грешный Вавилон, – изысканной пищи, тяги к чтению светских книг, музыке и прочим искусствам, чрезмерных забот о своем теле, богатства и, наконец, снисходительности к себе, свойственной приближающейся старости. Очисться же! Проникнись сознанием греховной нечистоты замужнего состояния! Да осенит тебя благодать Господа нашего, да обратится душа твоя к добродетелям бедности и отрешения от благ земных! Отринь общество людей и возлюби радости небесные!» Мы не знаем, как именно прошла встреча Апронении Авиции с Насебом. Но похоже, ему не удалось окончательно обратить ее. Она не отвернулась от «грешного Вавилона». Не отправилась в паломничество по монастырям Палестины. Более того, в 395 году, в возрасте пятидесяти одного – пятидесяти двух лет, она заключила брак с богатейшим землевладельцем и сенатором Спурием Поссидием Баркой и, по всей видимости, любила своего мужа. В весьма пикантном послании к Евдоксии («Меае litterae quoniam tibi…» (лист 435)[28]28
  «Меае litterae quoniam tibi…» (лат.) – Дело в том, что мои письма к тебе…


[Закрыть]), помеченном мартом 399 года, она характеризует его как грубоватого, жадного до наслаждений любовника, а впрочем (добавляет она), человека вполне добродушного и почти игривого.

* * *

В 394 году умер Децим Авиций – сказалось потрясение после самоубийства Вирия Никомаха Флавиана. Апронения Авиция присоединяет богатое отцовское наследство к имуществу, оставленному ей первым мужем. В 395 году к этому добавляется еще и состояние второго ее супруга. И наконец, в том же году она начинает делать свои странные заметки, стилем на буксовых табличках. Не известно, какое именно событие – брак ли со Сп. Поссидием Баркой, смерть ли отца – натолкнуло ее на решение вести записи на buxi. Название «buxi», которое по сложившейся традиции присваивается писаниям Апронении Авиций, если и не выдумано ею самой, то, уж по крайней мере, не вовсе чуждо ей: в записи CLIII Апронения Авиция говорит о своих дощечках (tabellae), a в другой – СХХ – упоминает о запахе буксовых табличек (buxi), которые составляет в настоящее время. «Буксовые таблички» Апронении Авиций – произведение довольно необычное для той эпохи. Нам вообще осталось очень мало такого рода деловых документов, чье авторство принадлежит крупным землевладельцам или богатым аристократам античного периода. Эти же записки вдвойне удивительны для времени, в котором они появились на свет: семидесятилетняя женщина ведет счета, делает памятки о необходимых покупках, записывает денежные поступления, а кроме того, приобретенные ткани и старинные статуи, заказы на вина, духи и редкостные вещицы, наконец, свою склонность – или, наоборот, отвращение – к тем или иным запахам и удовольствиям, парадоксы, остроты, сплетни, непристойности, кошмары, воспоминания. Она потрясающе конкретна, эта истинная римлянка ипохондрического склада, и если нам ровно ничего не известно о ее начитанности и полученном образовании, то из записок мы узнаем все о ее вкусах, способах ухода за телом, некоторых звуках, нелюбимых за то, что они будоражат ее душу, блюдах и винах, которые она ставит превыше всего. Этот дневник – из числа тех, что возникают внезапно, в один прекрасный день, под влиянием мгновенного, неодолимо сильного порыва, внушенного, несомненно, ощущением близости смерти, но главным образом именно ипохондрией, заставляющей автора скрупулезно фиксировать состояние своего здоровья, подробности трапез, душевные кризисы, смены настроений, тяготы бессонницы. Элий Аристид во II веке, в Смирне, Сей Сёнагон в XI веке, в Киото, Понтормо в XVI веке, во Флоренции, Сэмюэль Пипс в XVII веке, в Лондоне,[29]29
  Элий Аристид (117/119 – 189) – известный греческий оратор, один из главных представителей так называемой «второй философии». Сей Сёнагон – японская поэтесса XI в., автор «Интимных записок». Понтормо, Якопо Карруччи (1494–1527) – итальянский художник, ученик Андреа дель Сарто. Сэмюэль Пипе (1663–1703) – английский мемуарист, автор подробной хроники событий своего века.


[Закрыть] несомненно, руководствовались тем же побуждением.

Иногда людям вдруг кажется, что вести дневник своих немощей – наилучший способ отгородиться от них, за невозможностью победить. Они считают, что, записывая все это, они смогут одержать верх над небытием, подтачивающим их тело, избыть, заклясть, отвести от себя смерть с помощью пера и бумаги. Они пытаются задержать воду времени, утекающую меж пальцев, как крепко ни сжимай кулак. Они мечтают о несбыточном. Апронения Авиция, в противоположность Вивии Перпетуе, жившей веком раньше, даже не помышляла обнародовать и представлять на суд публики эти второпях начертанные заметки. А ведь Паулин из Пеллы опубликовал дневник в 459 году, в возрасте восьмидесяти трех лет. Латинский текст «Buxi» фигурирует на листах 484–524 сборника Фр. Жюре, вышедшего в 1604 году. Я счел эти записки любопытными и надеюсь, что если читатель согласится вдохнуть в них жар собственной фантазии, то былые грезы и запахи, ткани и формы обретут новое существование, а поблекшая, истаявшая тень старухи обернется перед ним ярким видением женщины, полной жизненных сил.

* * *

396 год – время раздела империи, о котором таблички молчат. Спурий Поссидий Барка был свидетелем в Курии, на заседании сената, знаменитого появления овдовевшего Паммахия в монашеском плаще. Он наверняка присоединился к тому изумленному молчанию, которым встретили Паммахия его коллеги. В своем письме «Quotiens tua suma conloquia…»[30]30
  «Quotiens tua suma conloquia…» (лат) – Сколько раз принимаюсь с тобой говорить…


[Закрыть] Апронения Авиция ярко и образно описывает немое удивление, род столбняка, растерянность, поразившие в первый миг собрание сенаторов, а затем тихое перешептывание, шорох всколыхнувшихся одежд и внезапную волну глухого ропота, в котором явственно слышались отчаяние и ужас грядущего поражения, что охватили многих из них при виде монашеского одеяния среди белых льняных тог с пурпурной полосой – знаком сенаторского достоинства. Сенатор П. Савфей Минор поднялся с места, жестом призвал собравшихся к молчанию и сказал, даже не повысив голоса (это отнюдь не лишило его высказывание пафоса), что эта черная тряпка в стенах Курии – куда худший позор, нежели гунны у границ империи.

В последующие годы и вплоть до самой кончины Публия Савфея Минора дружба между ним и Апроненией Авицией становилась все более тесной, невзирая на меланхолию, овладевшую Апроненией с ее вторым вдовством; ростки сей дружбы превратились в странное дерево с печально шепчущей листвой – именно такого сравнения достойны их старческие беседы – невнятная рапсодия, составленная из остроумных словечек и брюзгливых сетований, жалоб, сожалений и разочарований, – род любопытного состязания двух немощных существ, лишенных иллюзий перед лицом почти вплотную подступившей смерти.

В 397 году Аврелий Амвросий умер в Милане. Рассказывали, будто смерть настигла его в тот миг, когда он писал слово «mortem».[31]31
  Mortem (лат) – смерть.


[Закрыть] В 399 году Никомах Флавиан Младший стал префектом Города. Тридцать лет спустя, в 431 году, этот зять Апронении Авиции, столь внезапно перешедший в христианство после того, как эта партия обрекла его отца на самоубийство, бывший префектом преторий Италии, Иллирии и Африки, сидя в своей личной библиотеке на три зала, с гидравлическим органом, займется пересмотром всего творческого наследия Тита Ливия.[32]32
  Тит Ливий (род. ок. 59–17 до н. э.) – римский историк, автор истории Римской империи в 142 томах «От основания Города».


[Закрыть]

В 401 году Андромах становится префектом Галлий.[33]33
  Римляне разделили Галлию на несколько провинций (Нарбоннскую, Лугдунскую, Аквитанию и Белгику), отсюда множественное число.


[Закрыть] В том же году женится сын Симмаха и Рустинианы, Квинт Фабий Меммий Симмах. В письме, датированном декабрем 401 года («Mones ut amicitiae…» (лист 444)[34]34
  «Mortes ut amicitia…» (лат) – Напоминаешь, что дружбу…


[Закрыть]), Апронения Авиция отмечает, что ездила вместе с Ауфидией и Фабрицием к Портуэнским воротам взглянуть на ход ведущихся работ. Кстати сказать, именно благодаря этой записи и было установлено время написания данного письма. Однако в нем ни единым словом не упоминаются причины, вызвавшие реставрацию Аврелиевой стены, Стилихон, набеги готов под предводительством Алариха, паника, охватившая, как полагают историки, население Рима. Покров молчания скрывает и царивший тогда голод, уменьшение на треть хлебного пайка, невозможность переправы через Тибр, первые случаи людоедства. Всего лишь один намек («Nihil moror ceteros…» (лист 445)[35]35
  «Nihil moror ceteros…» (лат). – Не удерживаю прочих.


[Закрыть]) на невыносимый смрад в городе: поскольку Рим находился в кольце готских войск, умерших нельзя было вывозить за крепостные стены для погребения. Но зато письмо «Facit enim tenerior…» (лист 476),[36]36
  «Facit enim tenerior» (лат). – Да, более юный делает.


[Закрыть] кажется мне, можно отнести именно к периоду этой первой осады Рима. В нем Апронения Авиция сообщает, что приказала «посвятить» традиционным языческим богам мальчика-раба из племени тевктеров, которого долгие месяцы терзали сильнейший катар и лихорадка. Таким образом, Апронения Авиция принимает участие в раздоре, сотрясавшем осажденный Рим, и еще больше отдаляется от кружка Аниции Пробы. Беженцы из Тосканы распустили слух, что город Нарни спасся от вражеского нашествия, совершив древние ритуальные жертвоприношения. И если завладевшая империей христианская партия являет собою источник всех несчастий, обрушившихся на Рим, то возврат к старинным, исконным богам – единственная защита от неприятеля. Волузиан, с которым Апронения Авиция связана через Меланию Старшую, убедительно и страстно развивает этот аргумент: древние боги Рима карают Город за его измену прежней вере. Римский префект не смог добиться от папы Иннокентия I дозволения на открытое проведение этих обрядов. Папа согласился на языческие жертвоприношения лишь при одном условии: они должны проходить строго конфиденциально, в семейном кругу; было объявлено, что только христианские церемонии и причащение телом и кровью распятого бога разрешается проводить публично. На это языческая партия возразила, что древние обряды жертвоприношения национальным богам утратят всякий смысл и не смогут защитить столицу империи, не будучи осуществлены при стечении народа, в присутствии сенаторского корпуса, согласно сложившейся вековой традиции. Но сенат не осмелился восстать против христианской партии. Вместо этого он проголосовал за взимание контрибуции с богатых граждан Рима. Готам обещали пять тысяч либр золота, тридцать тысяч серебра,[37]37
  Либра – римский фунт, чуть больше 327 г. Таким образом, римляне должны были отдать готам примерно 1635 кг золота и 9810 кг серебра.


[Закрыть] четыре тысячи шелковых туник, три тысячи окрашенных пурпуром кож, три тысячи фунтов пряностей. Христиане возмутились: передача под секвестр, в пользу государства, роскошных поместий Пиниана и Мелании, сторонников христианской партии и богатых владельцев дворца Валериев, была объявлена ими «воровством у Христа» (кровавого идола христиан). Они закидали камнями префекта Помпеяна, когда он приехал брать под секвестр владения этих миллионеров. Сенату не осталось ничего иного, как осудить языческую партию и отдать приказ обобрать все храмы, кроме христианских; было принято решение отдать в переплавку золотые и серебряные статуи римских и иноземных богов, но не посягать на бога христиан. Римляне, хранившие верность своему традиционному культу, грустно бродили по Риму, чьи великолепные, торжественные, всенародные религиозные празднества отныне канули в Лету. Зосим[38]38
  Зосим – греческий историк, автор труда «О падении Рима», описывающего историю Рима от Августа до 410 г.


[Закрыть] пишет, что, когда статую богини Виртус[39]39
  Виртус – от лат. Virtus – добродетель.


[Закрыть] переправляли на повозке в кузню, один римский гражданин по имени Савфей при виде этого зрелища вскричал, скорбно воздев руки, что «Рим лишился своей добродетели». Человек, описанный Зосимом, по всей вероятности, был сенатор П. Савфей Минор, которому Апронения Авиция посвящает в своих «Buxi» множество записей. Созомен, сам перешедший в христианство, насмехался в своей «Истории церкви» (IX, 6) над язычниками, чтившими богов, которые в один день лишились своего величия. В той же записи он издевается над мрачным религиозным фанатизмом римлян, подчеркивая, что даже осадившие их готы и те примкнули к христианству. Именно на фоне этих высказываний, кажется мне, особенно интересно уже упомянутое письмо «Facitenim tenerior…»: Апронения Авиция снова разошлась с кружком Аниции Пробы, и «посвящение» маленького раба римским богам, несомненно, явилось самым настоящим человеческим жертвоприношением (а может быть, и замаскированным людоедством). Однако трудно установить, идет ли речь в этом письме о первой осаде города, в 409 году (когда Аниция Проба и все семейство Анициев оказывают сопротивление Атталу,[40]40
  Аттал Квинт – один из легатов римской Курии, в 409 г. был императором Рима.


[Закрыть] хотя он и окрестился у городского епископа Сигезара), или о третьей, в августе 410 года, когда у стен города стояли войска Алариха. Эта последняя была отмечена самыми многочисленными случаями людоедства, пусть даже свидетельства о них и бывали преувеличены – христиане, пожиравшие язычников, матери, съедавшие собственных младенцев (святой Иероним «Epist. Ad Principiam», CXXVII, 12).[41]41
  Epistolae ad Principiam (лат.) – письма к Принципии.


[Закрыть] На что Августин тотчас отвечает, что это, мол, еще не так страшно; вот во времена осады Самарии королем Бенабадом в городе наладили самую настоящую торговлю «съедобными детьми», а цена голубиного помета утроилась. Но именно в период первой осады Рима дебаты о языческих жертвоприношениях и национальных богах ведутся особенно ожесточенно, тем более что привлекательность древних богов сильно упала после переплавки их статуй. Словом, я склоняюсь к тому, что речь идет об осаде 409 года.

Апронении был шестьдесят один год, когда однажды, зимним днем 15 января 404 года, она приказывает подать маленькую жаровню и массикского вина во вторую экседру[42]42
  Экседра – полукруглое помещение в галерее (портике), а также зал для приемов.


[Закрыть] виллы на Яникульском холме и аккомпанирует на лире Олу, Флавиане и Ликорию, поющим песнь салиев и гимн Тукульче.[43]43
  Салии – жрецы, исповедующие культ бога войны Марса, так называемые «танцоры». Их ритуальный танец был призван возродить воинственный дух римлян в дни опасности. Тукульча – по-видимому, имя неизвестного божества.


[Закрыть] Одиннадцатью днями позже, 26 января, вдали от Рима, в Палестине, в холодной келье Иероним, преклонив колени на ивовой циновке, рядом с мечущейся в жару и бреду святой Павлой, вторит ее предсмертному хрипу, который осмеливается назвать «псалмом»; а тем временем ее дочь Евстохия, воздев руки, подливает масла в лампаду, слабо мерцающую на стене в сумраке каморки.

* * *

В 404 году умер поэт Клавдий Клавдиан. В течение того же 404 года Сп. Поссидий страдал от непрерывно возраставшей слабости, тошноты, катаров и обмороков. В начале 405 года Спурий Поссидий Барка скончался. «Buxi» подробнейшим образом описывают эту болезнь и эту смерть. Состояние Апронении Авиции, вкупе с наследством от А. Ланария, Д. Авиция и Сп. Поссидия, должно было стать к концу ее жизни весьма значительным. Однако возникает впечатление, что Апронении Авиции пришлось столкнуться с немалыми материальными трудностями, наверняка связанными с тяжкими испытаниями, постигшими империю и отдавшими ее в руки религиозных фанатиков. По крайней мере, после смерти Сп. Поссидия Барки и даже раньше, с начала 404 года, непрерывные записи о помесячных процентах и поступлениях мешочков с золотом ясно говорят о серьезных финансовых проблемах. Из писем можно понять, что Апронения Авиция владела как минимум тремя дворцами в самом Риме, двумя виллами в римских пригородах (одна из них на Аппиевой дороге), двумя виллами в Кампании, одною в окрестностях Неаполя, поместьями в Самниуме, Апулии[44]44
  Самниум – гористая область Средней Италии, к северу от Кампании. Апулия – область Южной Италии, орошаемая рекой Ауфидом.


[Закрыть] и Мавритании, домом на острове Мегарис и дворцом в Сицилии, откупленным у Аниции Пробы. К этому, по-видимому, следует добавить большую часть недвижимости, принадлежащей ее детям от первого брака. Однако сильнее всего стареющая патрицианка любила (особенно в самые последние годы своей жизни) виллу-дворец на склоне Яникульского холма, выстроенную на участке земли, принадлежавшем отцу Апронении, но унаследованную ею от матери; вилла эта составила часть ее приданого при вступлении во второй брак. Там проживали шесть-семь тысяч рабов, не считая арендаторов земель и клиентов[45]45
  Клиенты – свободнорожденные граждане, находившиеся под покровительством более знатного и могущественного гражданина (патрона).


[Закрыть] Сп. Поссидия Барки. Когда Апронения Авиция покидает какой-нибудь из своих римских дворцов, чтобы отправиться в Яникульское поместье, или, наоборот, едет в город, ее, судя по одной из записей, сопровождают не менее ста десяти человек на сорока повозках. П. Савфей рассказывает о «целой деревне», занятой работами на кухнях его старой подруги.

В 408 году Никомах Флавиан вторично становится префектом Вечного города. Весной Лампадий добивается наконец решения сената не отдавать Алариху четыре тысячи либр золота, обещанного тому Стилихоном. В начале зимы, 15 ноября 408 года, вышел категорический эдикт Гонория, гласивший, что всякая статуя, являющаяся предметом нехристианского культа, должна быть сброшена с пьедестала, надписи на ней сбиты и алтари разрушены; при виде молота кузнеца, занесенного над священными изваяниями, римские язычники наконец осознали, что их боги окончательно покинули мир, который доселе надежно защищали.

Переход в христианскую веру среди римской знати принял массовый характер. В 408 году Апронения Авиция оказалась свидетельницей того, как внучка Мелании Старшей – Мелания Младшая, давно примкнувшая к христианской партии, – покинула Рим в сопровождении своего мужа Пиниана, матери, ученого-эгзегета Руфина и посвященных девственниц, выбранных ею среди рабынь. Мелания укрылась в своем огромном роскошном имении близ Мессины, на сицилийском побережье; Руфин занимался там переводами из Оригена[46]46
  Ориген (185–254) – христианский теолог греческого происхождения, первым предложивший законченную систему христианства, автор многих теологических трудов.


[Закрыть] в окружении мраморных статуй, в тисовых и буксовых аллеях садов или за оградой маленькой финиковой рощи.

Волузиан, дядя Мелании Младшей и Пиниана, остался в Риме; он хранил верность традиционной религии и, сблизившись с кружком П. Савфея Минора, принимал участие в собраниях, проходивших на Целиевом холме. Он отправлял своей племяннице ядовитые, во многих отношениях интереснейшие письма, затем, подобно ребенку, внезапно охваченному миссионерской страстью просветительства, засыпал своими посланиями всю империю. С тех пор как восторжествовало христианство, писал он, жизнь стала куда менее веселой; города, дороги, храмы, театры, термы запущены в небрежении и постепенно разваливаются. До того как власть захватили христиане, и книги писались лучше, и жизнь протекала дольше и счастливее, и цены были ниже, и женщины красивее, лучезарнее и желаннее, и жилища просторнее и роскошнее, и радость заразительнее, и свет ярче, и звуки чище; запах мужских и женских чресел был куда пикантнее и острее, даже сардины и жареные сосиски и те имели другой вкус. Со времени же появления Гонориева эдикта Рим лишился своих богов, его осадили и разорили готы, вино обратилось в кровь, хлеб в пламя и пепел, песни и пантомимы заглушены воплями пытаемых; искусство погибло, остались одни руины. Пока древние римляне чтили своих древних богов, Рим был в зените славы и владел целой империей. А бог христиан, видать, не очень-то и бог, иначе почему он не защищает своих ревнителей? Неужто во всем Риме не набралось пятидесяти праведников?[47]47
  Намек на города Содом и Гоморру, согласно Библии погрязшие в распутстве. В них не нашлось и пятидесяти жителей, ведущих праведную жизнь, за что они были испепелены небесным огнем.


[Закрыть] Вот Рим и погиб. Покровительство мучеников всюду, куда ни глянь, гроша ломаного не стоит. Тело христианина Петра Рим не спасло. Тело христианина Павла Рим не спасло. И тело христианина Лаврентия тоже Рим не спасло. Волузиан неустанно множил и множил свои аргументы. А Марцеллин, излагая их в сокращенном виде, отсылал в Гиппон, Августину и Пиниану, чтобы довести до их сведения и побудить к контрдоводам. Три первых тома «De Civitate Dei»[48]48
  «De Civitate Dei» (лат.) – «О граде Божием», сочинение Блаженного Августина.


[Закрыть] посвящены исключительно ответам на филиппики Волузиана и языческой партии: Аларих пощадил базилики;[49]49
  Базилика – в Древнем Риме судебное или торговое здание, обычно расположенное на площади форума; позже – один из типов христианского храма.


[Закрыть] в Риме куда меньше праведников, нежели в Содоме; конец Рима – пустяк в сравнении с геенной огненной или несчастиями Иова; изнасилованные девственницы достойны зависти, ибо тем самым судьба научила их смирению и тому, что непорочность есть состояние души, а не плоти; наконец, Бог был совершенно прав, обрушив Свой гнев на театры.