Текст книги "Удар Ворона"

Джес наслаждался прикосновением, но отстранился раньше, чем эмоциональный всплеск Хенны не сделал положение еще более сложным.

Он не смотрел на нее, не пытался прочесть ее чувства. И не знал, какие чувства она читает в нем, потому что сам был в них не уверен.

Отец сказал бы, что их разговор закончился неоднозначно. И добавил бы, что иногда это лучший результат, на какой можно надеяться. Джес был уверен, что это как раз один из таких случаев.

Он ничего не сказал, отступил и позволил Хенне вернуться туда, где ждал клан. А сам пошел за ней, чтобы быть уверенным, что с ней ничего не случится.

Таер нервничал, потому что, расставшись с Бенрольном и его кланом, они двигались медленнее: Сэра настаивала на частых остановках, чтобы у Таера отдохнули колени. Брюидд как Целительница не была такой строгой. По вечерам Сэра и Хенна долгие часы проводили в иллюзорном доме одного из колдунов Колосса, как делали вместе с Брюидд раньше, когда вышли из Таэлы. Они пользовались мермори Сэры – домом, который когда-то принадлежал Изольде Молчаливой.

Таер уже много лет знал о мермори, но обычно Сэра только поглядывала на изящные серебряные предметы, которые напоминали Таеру кинжалы. Раз или два он видел дом Изольды, но это не делало неожиданное появление дома посреди дороги менее фантастическим.

Женщины искали способ освободить ордены, которые Путь привязал к камням.

– Было бы легче, – сказала ему однажды вечером Сэра, – если бы Путь действительно сделал то, что собирался. Если бы он сумел полностью отделить орден от убитого колдунами Странника, камень, вероятно, можно было бы просто уничтожить и тем освободить орден.

– Но сейчас ты не знаешь, как это сделать.

Сэра передвинулась рядом с ним, укладываясь удобнее. Он не сказал ей, что она локтем уткнулась ему в грудную клетку, где все еще побаливают ребра, – не сказал, потому что тогда она совсем бы от него отодвинулась. Прежде чем уснуть, она еще немного поворочалась.

– Нет, – сказала она, зевая. – Брюидд говорит, что в мире всегда существует определенное количество орденов. Когда носитель ордена умирает, орден очищается и переходит к новому носителю. Но из-за вмешательства Пути эти ордены не очищены.

– Что это значит? – спросил он. Ему не хватало этих ночных разговоров. Когда они только выехали из Таэлы, он слишком уставал за день и вечером сразу засыпал. Сегодня он тоже устал, но не настолько, чтобы впадать в забытье, как только кончается движение.

– Большинство камней не действуют правильно, – ответила Сэра. – Что происходит, когда камень попадает в руки колдуна и тот начинает пользоваться его силой, как носитель, у которого его украли? Брюидд считает, что орден забирали слишком поспешно: он не успевал очищаться после смерти прежнего носителя.

– Значит, камни сохраняют след прежнего владельца? – спросил Таер.

Сэра кивнула.

– Так мы предполагаем. Волис говорил, что ни один из камней Целителей не действует нормально.

– А если разломать камни, освободятся ли ордены? Сэра пожала плечами.

– Возможно. Но в них все равно сохранятся остатки опыта прежних носителей, может, даже часть их личности. Брюидд считает, что это помешает ордену связаться с новым носителем или, что еще хуже, он будет действовать как тронутый тенью. – Она глубоко вздохнула. – Может, как орден Защитника.

– Понимаю, почему ты не можешь просто уничтожить камни, – сказал Таер, приглаживая ее волосы.

– Может, со временем придется, – сказала Сэра. – Но пока я еще не готова рисковать.

«Горы – две стороны медали, – думал спустя несколько дней Таер. – Их появление означает, что путники приближаются к дому. Но в то же время передвижение замедляется».

Лер и Джес обычно уходили вперед, искали добычу, следили за возможными грабителями, предоставив женщинам плестись с калекой и его старым боевым конем, как думал о себе и Скью Таер. Путешествуя с кланом Бенрольна, он привык ехать верхом, пока остальные идут пешком, но теперь, когда его спутницами были только женщины, это его мучило.

Когда они вышли на относительно ровный участок дороги, Таер со стоном спустился на землю.

– Что ты делаешь? – Сэра, подбоченившись, хмуро посмотрела на него.

– Хочу немного пройтись, – ответил он, сопровождая слова соответствующим действием.

– Брюидд велела тебе беречь колени. Сэра взяла его под руку и пошла рядом.

– Это было неделю назад, – сказал Таер. – Я буду идти, только пока дорога ровная. Скью должен отдохнуть.

– Нет, не должен, – упрямо сказала она. – Таер… – Она замолчала. Потом продолжила мягче: – Я знаю, что слишком тревожусь. Но мне это ненавистно. Ненавистно то, что ты ранен. Ненавистно потому, что я не принесла в жертву людей, которые это сделали: они просто умерли.

Он погладил ее локоны и наклонился, чтобы поцеловать.

– Ты не отвечаешь за все, что происходит, мой Ворон. Не можешь избавить нас от боли и тем более смерти. Это не в твоих силах. Тебе лучше принять это, любимая.

Она ничего не ответила, только плотнее прижалась к нему на ходу.

– Но это трудно, – сказала она, когда ровный участок кончился и Таер остановился, чтобы сесть верхом.

– Что трудно? – спросил он с гримасой боли. Идти было достаточно тяжело, но садиться верхом вообще ужасно. Колени не сгибались, он не мог продеть ногу в стремя, а правое колено особенно болело, потому что на него пришлась вся нагрузка. Таер терпел, он сумел сесть в седло, но с огромным трудом.

Сэра ждала, пока он не сел, потом ответила на его вопрос:

– Моя задача – обеспечивать безопасность других. Для этого я выросла, и отчасти это и значит быть Вороном.

Он удерживал Скью на месте, сверху вниз глядя на жену. Она крепка и, боги знают, сильна. Он это знал, но в глубине души видел, как легко причинить ей боль и сколь непрочна ее плоть. Он видел женщину, которая весила меньше его самого и любого из его сыновей.

Он любил в ней все. Если бы она не была Вороном, она не была бы его Сэрой. И он не хотел ничего менять в ней, даже если это значит, что она должна будет принять свои обязанности и оставить ферму, оставить его. Но ему это, конечно, не нравилось.

– Правда? – негромко спросил он. – Может быть. Но эти рассказы такие древние, Сэра. Они древнее империи, древнее орденов и Падения Безымянного короля. Ты уверена, что права? Может, существует что-то другое, что должны делать Вороны, Совы и все остальные ордены? Может, есть причина, почему Джес страдает от когтей Орла. Надеюсь, что она есть. Может, какие-то неразумные колдуны решили, что дети детей их детей должны за что-то платить. Ведь ты платишь слишком дорого.

* * *

Хенна остановилась, подняла камешек, который привлек ее внимание, и положила его в карман. Небо затянуто тучами, но дождя еще нет. Может, ей стоит вернуться на дорогу и присоединиться к Сэре и Таеру.

Когда парни уходили на охоту, Хенна старалась оставить Сэру с Таером наедине. Между ними возникло какое-то напряжение, в котором им нужно разобраться, а бродить в одиночку Хенне не трудно. Ей нравится одиночество: оно дает возможность подумать.

У нее было достаточно времени, чтобы понять, что решение отправиться с семьей Джеса было верным. Человек, отказавшийся от своей человеческой сущности ради власти, никогда не простит удар, нанесенный Таером его планам. Рано или поздно Черный отыщет их, и Хенна намерена была присутствовать, когда это произойдет. В конце концов, ведь в этом цель ее существования – не подпускать тени к людям.

Да, решение ее было верным, но не для Джеса. Не для Джеса. И она намерена была прекратить причинять ему боль.

Достав камешек из кармана, она как можно дальше бросила его. Камень попал в ствол дерева, отскочил от коры и с глухим стуком упал на землю.

– Что случилось? – спросил Джес, заставив ее вздрогнуть. Защитники все такие.

– Ничего, – ответила Хенна, не поворачиваясь к нему. – Я просто подумала, что пора вернуться к твоим родителям. Они будут гадать, где мы.

– Я не отец, – сказал Джес. Теперь он был так близко, что она кожей ощущала тепло его тела. – Я не могу определить, когда ты лжешь.

– Я всегда лгу, – ответила она. И сказала правду, хотя постаралась говорить как можно небрежнее.

Медленно, чтобы у нее было время отодвинуться, Джес прислонился к ее спине, обнял руками за плечи и привлек к себе. От его дыхания шевелятся ее волосы, и она закрыла глаза, чтобы лучше это чувствовать. Очень давно никто к ней так не прикасался. В этом объятии не было ничего сексуального – если бы было, она бы высвободилась. Но она не могла отказаться от предлагаемого им утешения.

Глаза ее жгло от слез, хотя она сама не понимала почему.

– Ты устала, – прошептал Джес и обнял ее крепче.

– Мы с Сэрой легли спать слишком поздно, – ответила она.

Он покачал головой.

– Нет. Ты не сонная. Усталая.

Она устала от тщетной битвы, которая никогда не кончится. Они сумели уничтожить Путь – эта задача казалась неосуществимой, когда она с Сэрой и ее сыновьями направилась в Таэлу. Но они как-то ее решили, хотя торжества в этой победе не было: Черный уцелел. И даже если они смогут уничтожить этого Черного, появится другой. Пройдет десять лет или два столетия, но появится человек, обезумевший от стремления к власти, и захочет жить вечно. Что бы она ни делала, этого никогда не будет достаточно.

– Очень устала, – повторил Джес, слегка покачивая ее. – Ш-ш-ш. Не плачь…

Ей хотелось утонуть в его объятиях. У него такие сильные руки; она не помнит, чтобы чувствовала себя в такой безопасности, как в его руках. Только с Джесом. Ей нравится запах дерева и земли, которым пропитана его кожа. Нравится…

Но она не хочет причинять Джесу боль.

Она высвободилась и повернулась к нему лицом.

– Я не плачу. Просто дождь начался.

Он наклонил голову, поднял руку, и на ладонь ему упало несколько редких капель. Джес мягко улыбнулся.

– Отец знал бы, что ты лжешь. Хенна нетерпеливо вытерла лицо.

– В таком случае хорошо, что ты не твой отец. Улыбка его стала шире, он кивнул.

– Особенно потому, что моя мать очень расстроилась бы, если бы отец испытывал к тебе то, что испытал я, когда обнимал тебя.

Он эмпат. Как она могла забыть?

Она не знала, отразилось ли это на ее лице, но Джес рассмеялся. И хоть лицо ее горело, она все равно почувствовала, что смех Джеса растопил холод у нее внутри. И ей захотелось прикоснуться к нему.

* * *

– Посмотри, – сказал Таер, показывая на горы. – Видишь ту вершину? Я ее знаю. Мы ближе к дому, чем я думал.

– Уже с час Скью идет быстрее, чем обычно, – ответила Сэра, и в этот момент упали первые капли дождя. – Думаю, до дома осталось не больше часа пути. Может, и меньше. Я только раз была на этой дороге.

Она посмотрела на мужа и улыбнулась, видя напряженное выражение его лица. Он последний раз видел Ринни осенью, полгода назад.

Откуда-то сбоку послышался громкий смех Джеса. Зашуршали, закачались ветви, и на дороге показалась Хенна. Выглядела она необычно взволнованной.

Она подошла к Сэре и погрозила пальцем.

– Скажи своему парню, что он для меня слишком молод. Я не беру детей, только что отлученных от материнской груди.

– Я ей нравлюсь, – сказал Джес с широкой улыбкой, появляясь вслед за Хенной.

– Вижу, – сказал Таер. – Но послушай меня, сын. Ей пора поправить крылышки.

Хенна перевела взгляд на Таера.

– Не поощряй его!

Сэра никогда не слышала, чтобы Защитник был настолько стабилен, что мог поддерживать романтические отношения. Слишком много возникает проблем. Даже простое прикосновение затруднительно – когда Защитник спит, носитель ордена, который всегда эмпат, слишком напряжен, чтобы позволить кому-то коснуться его. Когда контроль у Защитника, безымянный ужас, который всегда сопровождает его, отпугнет самого пылкого влюбленного.

Но подготовка Хенны как Ворона позволяла ей полностью себя контролировать, и это защищало Джеса от эмоций, так что он мог наслаждаться ее прикосновениями. А что касается Защитника, он как будто нисколько не пугал Хенну.

И это внушало Сэре надежду.

Пока Таер и Хенна обменивались репликами, резкими с ее стороны и насмешливыми с его, Сэра наблюдала за Джесом и радовалась его смеху, пока этот смех неожиданно не прервался. Улыбка еще задержалась во взгляде, но скоро исчезла и она, и теперь казалось, что он никогда не смеется.

Прежде чем Сэра смогла спросить, что случилось, из-за деревьев вместе с Гурой появился Лер.

– Папа, мама, что-то…

Его прервало резкое ржание жеребца. Скью полувстал на дыбы и ответил.

– Спокойнее, – сказал Таер, и старый боевой конь послушался его. – Что случилось?

В этот момент буря из легкого дождя превратилась в сплошной поток; Сэра невольно нагнула голову. А когда подняла, прямо перед ними на дороге стояла лошадь.

Бледная как смерть, мертвенно-белого цвета, с облезлым желтоватым хвостом, лошадь была страшно худая, у нее торчали ребра, а глаза смотрели из глубоких впадин.

– Что случилось? – спросил Джес, и Сэре вначале показалось, что он просто повторяет вопрос отца.

Но тут лошадь ответила голосом хриплым и страшным, как завывание бури.

– Идем, – сказала она и исчезла за деревьями.

Оба парня и собака исчезли вслед за ней. Скью сделал скачок, прежде чем Таер придержал его и посмотрел на Сэру и Хенну.

– Это лесной царь, – сказала Сэра, как только поняла сама. – Иди вперед. Мы с Хенной догоним.

Он не стал ждать повторения.

– Это и есть лесной царь Джеса? – спросила Хенна, торопливо идя вместе с Сэрой за Таером. – Не то, чего я ожидала.

– Он редко бывает таким, как ожидаешь, – согласилась Сэра, выбирая дорогу в подлеске.

– Мы должны следовать за ними, или ты знаешь, куда мы идем?

– Разве ты не чувствуешь? – спросила Сэра. – Я не обращала внимания, пока не стало хуже, но эта буря вызвана.

– Ринни?

– Если только поблизости нет другого Баклана. Что-то неладно.

Они замолчали; Сэра всю энергию тратила на движение. Кратчайший путь к дому крут, и им пришлось еще на полпути пойти медленнее.

– Я иду на ферму, – объяснила Сэра, отдуваясь. – Кажется, Ринни там. Смогу сказать точно, когда окажемся на вершине.

Хенна даже не пыталась говорить.

На вершине хребта Сэра остановилась. Ферма прямо под ними, но из-за деревьев и потемневшего неба ее не видно. Однако в распоряжении Сэры не только зрение.

Первое, что сделала Сэра, когда они с Таером здесь поселились, – вокруг фермы установила защиту. Ферма слишком близко к полю древней битвы – к месту Падения Черного, чтобы не иметь защиту от тварей, которых притягивает тень. В течение двадцати лет по несколько раз в году Сэра укрепляла защиту.

Защита проходит по вершине как раз здесь.

Сэра наклонилась и коснулась еловых иголок. Мгновенно в нее устремилась волна силы – что-то тронутое тенью именно в этот момент пытается преодолеть защиту. Она ждала, как паук в паутине, затаив дыхание, ожидая, что защита скажет ей больше.

Волна откатилась, хотя Сэра чувствовала, что то, что пыталось преодолеть защиту, все еще здесь. Она заметила, что в защите есть слабые места, словно прошло гораздо больше шести месяцев с тех пор, как она в последний раз укрепляла ее: пока она отсутствовала, защиту не раз пытались преодолеть.

Над головой почти непрерывно гремел гром, сверкали молнии, один удар следовал за другим, ветер усилился и завыл.

Видя эти свидетельства тревоги Ринни, Сэра решила больше не ждать информации, она всю свою силу направила в защиту, укрепляя ее, как рыбак чинит сеть. Это не ликвидирует все слабые места, но с остальным придется подождать, пока не будет больше времени.

Сэра встала и начала спускаться по склону.

– Что ты узнала? – спросила Хенна.

– Не очень много, что-то тронутое те… – Ее прервал дикий вой, принесенный ветром.

– Тролль, – сказала Хенна.

Чувствуя, как сердце бьется в горле, Сэра побежала. Миновав рощу и глядя вниз, Сэра увидела ферму, которая выглядела совсем не так, как в те дни, когда Сэра ее покидала.

Вместо полувспаханных полей и пустого дома она увидела множество палаток, а дом освещен изнутри и снаружи десятками фонарей. Для храбрости, поняла она, потому что было еще недостаточно темно, чтобы лампы требовались для освещения. Впрочем, в такую бурю совсем скоро станет темно по-настоящему.

Среди происшедших перемен и толпа, состоящая как будто из всех жителей деревни, и все они смотрят на тролля, который стоит на дороге, ведущей в Редерн.

Рядом с Сэрой стояли в основном женщины и дети. Она вышла на открытое место перед ними и призадумалась, оценив грандиозность задачи.

Это был лесной тролль, зеленый от мха и более крупный, чем его многочисленные родичи – горные тролли.

У троллей две руки и две ноги – это породило слухи, будто они отдаленные родственники человека. По мнению Сэры, всякий, кто так говорит, никогда тролля не видел. Маленькие красные глазки посажены глубоко и расположены близко друг к другу на голове, широкой, как у Скью, над носом, представляющим собой две вертикальные щели в бугристой коже. Из нижней челюсти торчат длинные изогнутые клыки, они оттягивают вниз нижнюю губу, обнажая острые, размером с кулак, зубы, которые легко могут раскусить череп коровы.

Давний учитель Сэры утверждал, что Черный превратил в троллей хобгоблинов или какие-то другие мелкие существа. Он говорил Сэре, что первые упоминания о троллях в книгах появились вскоре после Падения Черного.

Каково бы ни было их происхождение, Сэра хотела бы, чтобы этот тролль был далеко, а не расхаживал взад и вперед по дороге, ведущей в Редерн, возвышаясь головой над деревьями.

Насколько могла судить Сэра, все мужчины Редерна, способные носить оружие, собрались вдоль защиты, чтобы помешать троллю приблизиться, как будто знали, где эта защита проходит. Они родились и выросли в Рваных горах, и Сэру не удивило бы, если бы они действительно могли ощущать присутствие защиты; впрочем, вероятно, просто опыт подсказал им, как далеко может пройти тролль. Некоторые были вооружены луками и мечами, но большинство схватило то, что попало под руку. Сэра увидела Бандора, мужа сестры Таера, с большим ножом, которым режут хлеб.

Ни лесного царя, ни Джеса она не видела, но это ее не удивило. Если они и здесь, то в лесу, а не в толпе.

Таер был в первой линии защитников. Сэра легко разглядела его, потому что он был единственным всадником в толпе. Лошадь нелегко подвести к троллю, но Скью выращен и воспитан для схваток.

Мерин заржал, как могут только боевые кони – очевидно и мерины тоже. Его грудь и шею покрывала пена, а все остальное было залито потом и дождем. Прижав уши, он медленно, управляемо поднимался на дыбы. Таер как-то сказал Сэре, что боевых коней учат превращать страх в ярость – точно как делала сама Сэра.

В руке Таера был меч, он не размахивал им, но держал наготове.

Среди взволнованно передвигающихся людей на мгновение показалась Ринни; девочка стояла сразу за Скью. Еще ребенок, в котором лишь с трудом можно было разглядеть будущую женщину, она должна бы выглядеть жалкой рядом с воином и троллем, но тело Ринни сверкало ярче, чем фонари, которые только что миновала Сэра.

На мгновение она была потрясена красотой силы, которую способен призвать Баклан.

Но это было только мгновение, потому что Ринни еще не обладала способностью контролировать такую силу – да и ничего не могла противопоставить троллю. Сэра начала пробиваться к дочери через толпу; люди расступались, как только видели ее.

Ударила молния и попала в тролля. Тот закатил глаза и затряс головой, но молния ему не навредила. А пока он отвлекся, стрела попала в цель, и тролль с болезненным криком сделал несколько шагов назад. Подняв руку, он вытащил стрелу из ноздри. Потряс ею, прежде чем отбросить, и снова двинулся вперед гулкими шагами, почти такими же громкими, как его крики.

Лер, стоя слева от Ринни, приготовил еще одну стрелу и ждал.

Тролль дошел до защиты Сэры; вспыхнули разноцветные огни, но защита выдержала. Тварь оставалась на месте столько, что можно было сосчитать лишь до двух, потом отступила, закрыв глаза; но Сэре яснее всех было очевидно, что защита долго не выдержит.

– Ринни! – закричала она, как только оказалась достаточно близко, чтобы дочь услышала ее сквозь рев бури. Сэра остановилась возле девочки, насколько могла близко. – Ринни, отпусти бурю. Твои молнии не причиняют ему вреда, а темнота ему только на пользу. Лер, в глаза, уши, ноздри и брюхо – если возможно, пусть кто-нибудь сделает для тебя горящие стрелы. Тролль отчасти неподвластен магии, поэтому я не могу его поджечь, но настоящий огонь иногда действует.

Иногда.

Хотя блеск ее не потускнел, Ринни, должно быть, расслышала слова матери: дождь и ветер прекратились, наступила зловещая тишина, но буря со всем ее грозным потенциалом все еще нависала над головой.

– Есть несколько заклинаний, способных навредить ему, – сказала Хенна.

В тревоге за семью Сэра почти забыла о другом Вороне.

Повернувшись, она увидела, что Хенна свела руки кругом, будто держала в них большой шар, а потом бросила его. Как только невидимый шар миновал линию защиты, колдовство превратило его в огненный, такой горячий, что он казался голубым. Шар попал троллю в лоб, и звук удара Сэра расслышала со своего места.

Ослепленный светом огня, тролль сбросил раскаленный шар, и от прикосновения магии шар погас, оставив только большое почерневшее место на морде тролля. Тролль гневно заревел.

– Ты должна научить меня этому, – сказала Сэра. – Но сейчас это мало чем нам поможет. Тролли охотятся по запаху и слуху. Слепота только разъярит его.

Кто-то услышал, как она велела Леру использовать огонь; Сэра услышала крик: «Вот огненные стрелы!» Кто-то другой крикнул:

– В глаза, в рот и в интимные места, парни!

Тролль снова навалился на защиту. Сэра прошла мимо Скью и принялась укреплять защиту, не обращая внимания на крики ужаса со стороны Таера. Тролль тоже увидел ее и побрел вдоль защиты, чтобы подобраться ближе.

Тролли умнее, чем кажутся.

С верхушки дерева на тролля прыгнула большая горная кошка, она приземлилась ему на голову, и тролль отступил от Сэры и защиты.

Джес. Черная горная кошка – одна из любимых его форм, да и настоящая горная кошка никогда не нападет на тролля.

Гневное рычание кошки присоединилось к крикам толпы. Прежде чем тролль смог восстановить равновесие, к нападению присоединилась Гура, вцепившись в сухожилие на ноге чудовища сзади.

Тролль отчаянно пинался и задел Гуру ногой. Собака крикнула, прокатилась с десяток футов, ударилась о ствол дерева. И лежала неподвижно.

Задними лапами Джес уперся в спину троллю, а когтями впился ему в лоб, потом потянул – заставив тролля раскрыть пасть.

Суставы тролля устроены не так, как у большинства животных. У него нет шеи, и нижняя челюсть неподвижна относительно тела. Поэтому тролль жует, действуя верхней частью головы. Держа его голову, Джес эффективно контролировал все движения тролля.

«Умно, – подумала Сэра, – но откуда Джес знает, как использовать против тролля его слабые места?»

Кто-то воспользовался ее советом, потому что горящая стрела попала троллю в открытую пасть. Он попытался освободиться, и Сэра поняла, что уже несколько минут ощущает запах горящего масла. Повернувшись, она увидела двойную линию лучников; все они, включая Лера, пользовались неловко завернутыми в промасленные тряпки горящими стрелами, и ими нелегко попадать в цель.

Несколько стрел тлели во влажной почве перед троллем, но на глазах Сэры стрела, пущенная Лером, попала в раскрытую пасть, рядом с первой. Лер быстро послал еще две стрелы. Обе под радостные крики защитников попали в цель. Остальные лучники тоже стали стрелять более метко.

Разъяренный, тролль пытался закрыть пасть. Когти Джеса разрезали прочную кожу, образовались огромные раны, но это позволило троллю сомкнуть челюсти. Тролль опустился на землю и покатился, заставив Джеса спрыгнуть. Пахло горелой плотью: тролль снова встал и пытался погасить десяток стрел.

Пантера зарычала и попятилась, остановившись возле Гуры, которая неуверенно встала. Как только стало ясно, что огонь отвлек тролля, большая кошка исчезла в лесу, гоня перед собой собаку.

Сэра услышала слова Хенны:

– Молодец Джес. На время ушел от нас. Меньше всего нам сейчас нужно, чтобы люди еще больше запаниковали.

Поднялся ветер, вначале слабый, потом он неожиданно усилился, раздувая огни стрел, попавших в траву. Кто-то, должно быть, Хенна, поддерживал этот огонь магией.

– Ринни, – резко сказала Сэра. – Достаточно!

Но резкий тон не подействовал: сила продолжала сотрясать маленькое тело девочки.

– Что случилось? – спросил Таер.

– Позови ее, Таер, – сказала Сэра. – Быстрее.

– Ринни? – произнес он.

– Не так, – сказала Сэра. – Как ты позвал Скью в ту ночь, когда медведь забрался в амбар. Она призывает бурю, и буря убьет ее, если ты не сможешь ее отвлечь.

Он не стал дожидаться дальнейших объяснений.

– Ринни, – сказал Таер, и голос его каким-то образом перекрыл грохотание грома.

Не только дети кое-что узнали о своих орденах с прошлой весны. Голос Таера звучал громче, чем обычно; Сэра чувствовала, как он проникает ей в сердцевину костей, хотя звал Таер не ее. Даже тролль на мгновение перестал отбиваться.

Еще до того, как снова пошел дождь, Сэра почувствовала перемену погоды; на этот раз дождь был мелкий и частый, такой способен поглотить всю энергию бури. Она облегченно вздохнула.

– Хенна, держи тролля сухим, чтобы он сгорел дотла.

– Сделано.

– Папа, – сказала Ринни, ошеломленно глядя на Таера. – Он умер?

Таер вложил меч в ножны и слез с коня, хмыкнув, когда коснулся земли. Но колени не помешали ему подхватить Ринни и крепко обнять ее.

– Ш-ш-ш, – сказал он. – Ты теперь в безопасности.

Но он слишком поторопился. Тролль перекатился через защиту и теперь приближался.

Таер, стоя спиной к нему и глядя на Ринни, не получил никакого предупреждения. Умирающее чудовище нанесло ему скользящий удар и сбило с ног. Таер изловчился упасть так, что Ринни оказалась под ним, он защищал ее своим телом.

Но теперь тролль знал, где они; протянув трехпалую лапу, он схватил Таера за ногу.

Тролль по-прежнему лежал поперек защиты Сэры, и она впервые в жизни использовала Слово, одно из тех, что колдуны Колосса передали своим потомкам – Странникам:

– Сюла-евра-килин-фаурат!

Слова прокатились и, призванные к жизни ее волей и древним колдовством, превратились во что-то иное.

Двадцать лет по ночам, пока семья спала, Сэра обходила всю ферму. Она закапывала в землю свои волосы и орошала своей кровью, произнося заклинание, которое должно было уберечь семью от зла. В кульминационный момент своим Словом она собрала всю силу, все то, что делала долгими ночами, всю свою магию.

Огонь Лера погас, оставив тролля почерневшим, обожженным, но живым. Тролль торжествующе взревел и крепче стиснул ногу Таера.

Кто-то отчаянно крикнул.

– Умри! – сказала Сэра хриплым, совершенно незнакомым голосом, который исходил словно не из ее глотки. И когда она коснулась тролля, в ней не оставалось ни гнева, ни страха, только сила.

Почерневшая плоть посерела и растрескалась вокруг зеленых, как трава, костей. Серое превратилось в белый пепел, и дождь начал смывать его в траву. А Скью ударами подкованных копыт разбрасывал остатки, защищая хозяина, как положено боевому коню.

Сэра глубоко вздохнула и постаралась успокоиться, однако силы было слишком много.

– Не трогай ее, Лер, – сказала Хенна. – Присмотри за Таером и девочкой. Сэра, Сэра!

Сэра медленно повернула голову и взглянула на второго Ворона – та отвела взгляд.

– Что ты собираешься делать с этой магией?

Хенна не смотрела на Сэру, но вопрос ее прозвучал спокойно.

И Сэра уцепилась за это спокойствие.

– Ее слишком много, – сказала она. – Неразумно убивать такое древнее существо Словом.

– И что ты с нею сделаешь?

Сила Слова, пронизывавшая Сэру, обжигала и одновременно была восхитительна. Тролль был стар, очень стар. Сила магии его смерти разрывала Сэру, как и магия ее Слова. Слишком много силы, чтобы быть в безопасности.

– Защита, – сказала она хриплым и необычно низким голосом. – Мне надо защищать…

– Папа?

Голос Лера отвлек Сэру от Хенны и напомнил, из-за чего был убит тролль.

– Таер? Ринни?

Сэра повернулась и увидела, как Лер и несколько самых храбрых жителей деревни оттаскивают от Таера кости чудовища.

– Они живы, – спокойно сказала Хенна. – И останутся живыми, если ты сдержишь свою магию. Возьми себя в руки, Ворон.

– Позаботься о них, – резко сказала Сэра. Она негодовала и одновременно понимала, что Хенна права. Ей надо избавиться от этой магии. – Я пройду вдоль защиты.