Текст книги "Меч и пламя"

Адель посмотрела туда, куда указывал юноша, и заметила за окном слабый огонек, мерцавший в темноте декабрьской ночи.

– Тогда приведите сюда и ее дочь тоже. Умоляю вас, Симм! Нам нужно достать целебные травы, иначе Рейф может умереть.

Симм неуверенно переминался с ноги на ногу.

– Вы приказываете мне привести сюда заодно и Сэди Галлет? – спросил он таким тоном, словно Адель совершала большую ошибку.

– А почему бы нет? Или она тоже ведьма, как ее мать?

Юноша пожал плечами:

– Так говорят, миледи. И еще… она известна как самая красивая женщина во всей округе. – Он покраснел и смущенно уставился в пол.

Теперь Адель наконец поняла, в чем причина нерешительности Симма – с ее стороны неразумно приглашать в замок такую красавицу, чтобы ухаживать за возлюбленным. Однако она знала и то, что без лекарств Рейф умрет.

– Хорошо. Тогда пришлите сюда горничную, чтобы присмотреть за раненым, а мы с вами заглянем в лазарет. Я хочу убедиться, не смогу ли сделать что-нибудь сама, прежде чем посылать за миссис Галлет.

После того как Симм обложил Рейфа целой горой пуховых подушек, Адель приказала служанке накормить хозяина бульоном, а затем вышла в темный и холодный коридор замка. Вооруженные стражники с подозрением наблюдали за ней, недоумевая, как она здесь оказалась.

Симм быстро проводил ее в лазарет, расположенный в самом дальнем углу замка. Внутри нетопленой комнаты было холодно и сыро, влага из окружавшего замок рва просачивалась сквозь каменную кладку и стекала по стенам. Адель плотнее завернулась в плащ – хорошо еще, что она догадалась захватить его с собой. Держа в руке огарок свечи, девушка окинула взглядом ряды горшков и, к своей радости, обнаружила на одном из них надпись: «Мазь из примулы». Все здесь выглядело таким запущенным, что Адель приходилось сдувать с горшков пыль, чтобы прочесть слова на этикетках – едва различимые буквы, написанные мелким почерком. Кроме того, она нашла подвешенный к стропилам мешочек с головками мака и кадку с гусиным жиром для приготовления мазей. Адель удалось также откопать еще несколько мешочков, в которых, судя по запаху, хранились сухая герань, тысячелистник и лесная звездчатка.

– После того как миссис Галлет выгнали из замка, сюда никто не заходил, – извиняющимся тоном пояснил Симм, быстро убрав с глаз долой связку кроличьих лапок и нескольких дохлых жаб. Однако он оказался недостаточно проворным, чтобы спрятать сосуд, в котором в желтом растворе плавали мышиные трупы.

Адель тоже заметила их, хотя понятия не имела, для чего они здесь – вероятно, как принадлежности для ворожбы. Ей было неизвестно, какие еще ужасные открытия они могли сделать, роясь в грязи и паутине, но, судя по тому, что она уже видела, улики были явно против миссис Галлет. И все же…

– Как вы думаете, лорд Рейф очень рассердится, узнав, что я послала за этой женщиной? – спросила она у Симма.

Тот в ответ пожал плечами:

– Вполне возможно. Но если она спасет ему жизнь… Здешний священник уверял нас: если эта ведьма со своими колдовскими штучками останется в замке, мы все попадем в ад.

– И где сейчас этот священник?

– Умер еще в прошлом году, на праздник Сретенья.

Они обменялись понимающими взглядами.

– Идите и приведите сюда миссис Галлет.

– И мисс Сэди тоже?

Какое-то время Адель колебалась. Состояние Рейфа ухудшалось на глазах, и она была в таком отчаянии, что решила не обращать внимания на недобрые предчувствия.

– Да, если она хоть немного смыслит во врачевании.

Симм ушел, пообещав ей выбраться через боковые ворота так, чтобы его никто не заметил, а Адель вернулась обратно в спальню Рейфа, несколько раз свернув не в ту сторону, прежде чем ей удалось найти нужную дорогу. Гулкое эхо от шагов вызывало в ее душе суеверный страх, и она испытала настоящее облегчение, переступив порог освещенной комнаты хозяина замка.

Горничная была несказанно рада ее появлению, поскольку она так и не сумела накормить своего господина и теперь боялась, что ее накажут. Адель взяла эту задачу на себя, попросив девушку принести воды для умывания и чистую одежду. Та повиновалась, но ее малопочтительные манеры вызвали у Адель желание дать ей хорошую затрещину.

Адель насухо вытерла полотенцем подбородок Рейфа, по которому стекали струйки бульона. Зубы его до сих пор оставались плотно стиснутыми, и он отказывался их открыть. Она склонилась над ним, приглаживая его волосы, целуя в лоб, что-то нежно шепча ему на ухо, уговаривая, словно маленького ребенка… Сначала Рейф никак не отвечал, но постепенно расслабился, и по промелькнувшей на его губах улыбке ей стало ясно, что он все понял.

Адель ухитрилась-таки влить ему в рот несколько ложек бульона, массируя при этом шею, чтобы заставить его сделать глоток. Две ложки. Четыре. Затем его зубы снова сомкнулись, и он не съел больше ни капли. Она вздохнула, понимая, что Рейфу никогда не выздороветь, если он и дальше будет так скудно питаться. Она убрала подпиравшие его со всех сторон подушки и помогла прилечь, хотя и сомневалась в том, что ему вообще удастся заснуть с такой ужасной болью в спине. Лоб раненого был горячим, но Адель все же накрыла его одеялом, зная, что уже через несколько мгновений он начнет дрожать от холода.

Вернувшись к очагу, она выбрала из корзины, принесенной ею из лазарета, нужные травы. Гусиный жир после долгого пребывания на холоде стал таким жестким, что не годился для работы, и, чтобы его растопить, девушка поставила кадку поближе к камину. Затем она устало откинулась на подушки дивана и вскоре задремала.

Ее разбудило прикосновение чьего-то влажного холодного носа к ладони. Адель изумленно вскинула голову, увидев у себя на коленях знакомую черную голову и большие карие глаза, сочувственно смотревшие на нее.

– Вэл! – ахнула она, уверенная в том, что все это ей снится.

– Ну, давай смелее, дружок. Она уже не спит, – донесся откуда-то из тени ободряющий голос Адрика.

Взвизгнув от восторга, Вэл положил передние лапы на колени Адель и осторожно лизнул ее в щеку. По тому, как он размахивал хвостом, можно было судить о радости пса от встречи с хозяйкой, однако он явно сдерживал свой порыв, как будто понимал, что они находятся в комнате больного.

– Ах, милый мой, я вижу, ты уже совсем здоров! – прошептала Адель, осмотрев гладкую шкуру Вэла, после чего обхватила пса руками и прижала к себе. – Нам нужно благодарить за это нашего дорогого Адрика, – добавила она, обращаясь к лекарю, и тот в ответ смущенно отвел глаза в сторону. – Я признательна вам за то, что вы сумели поставить его на ноги. Вэл очень много для меня значит.

– Я знаю, миледи. Для меня было большим удовольствием ухаживать за вашим приятелем – так же как и за Лунным Светом, и за всеми остальными.

Глаза Адель вспыхнули.

– Значит, Лунный Свет тоже здесь! – воскликнула она. – О, Адрик, мне с трудом в это верится! Я могу увидеть его? – добавила она, едва сдерживая слезы при мысли о том, что оба ее любимца целы и невредимы.

– Да, конечно. Сегодня вечером, если захотите, но, будь я на вашем месте, я бы подождал – снаружи слишком холодно, да и время не самое подходящее для прогулок.

Адель улыбнулась, а Вэл между тем с довольным видом разлегся у ее ног.

– Адрик, идите к камину и погрейтесь, – предложила она.

– Дело в том, леди, что я должен вам еще кое-что сказать. Видите ли, я… я хочу взять в жены вашу Марджери… если только вы согласны.

– Согласна? Я просто счастлива и рада за вас обоих! – воскликнула Адель. – Значит, Марджери здесь… и Кейт тоже?

– Нет. Его светлость решил, что девочку лучше отправить назад, к матери, но Марджери здесь и по-прежнему готова служить при вас камеристкой, если вы не против. Она замечательная женщина, миледи, о большем я не мог бы и мечтать.

Когда Адрик удалился, Адель еще долго сидела перед камином, поглаживая голову Вэла и одновременно раздумывая над последними удивительными новостями. Она никак не ожидала, что оба ее любимца будут ждать ее здесь, а то обстоятельство, что Марджери вышла замуж за Адрика – того самого человека, который, по ее глубокому убеждению, спас жизнь Вэлу, – стало для нее самой большой радостью за все последние дни. Если бы только кто-нибудь совершил то же самое чудо для Рейфа!

Она бросила взгляд на постель, и ее хорошее настроение исчезло без следа. Рейф был очень плох – судя по тому, как беспокойно он метался по постели, его лихорадка не шла на убыль. Если она потеряет Рейфа, то все остальное в жизни утратит для нее смысл.

Некоторое время спустя дверь со скрипом распахнулась, и Вэл издал низкий предостерегающий рык. Какая-то женщина в шали тихо вошла в комнату, неся в руках плетеную корзину. Сквозь открытую дверь Адель могла заметить, как стражники из отряда Рейфа осеняли себя крестным знамением, когда гостья проследовала мимо. Ее сопровождала другая женщина, тоже в плаще, лицо которой было скрыто под темным капюшоном.

Адель быстро поднялась им навстречу.

– Пожалуйста, заходите, миссис Галлет. Мне нужны ваши познания, чтобы вылечить раны лорда Рейфа, – сказала она просто.

Старуха, прищурившись, взглянула на Адель сквозь облако жестких седых волос; на ее морщинистом лице была заметна явная враждебность.

– А ты кто такая? – осведомилась она и направилась шаркающей походкой к камину, чтобы согреться. – Надеюсь, не одна из этих потаскушек, которые шатаются по округе?

– Я – леди Сен-Клер и, уж конечно, не имею ничего общего с потаскушками, – ответила Адель возмущенно, выпрямившись во весь рост.

– Ба, да мы, я вижу, корчим из себя важную особу! – прокудахтала в ответ старуха. – Так или иначе, девушка, вид у тебя сегодня не ахти.

Пораженная правдой, содержавшейся в этом заявлении, Адель почувствовала, как ее щеки вспыхнули густым румянцем. Другая женщина между тем стояла в нерешительности в дверном проеме, пока старуха не поманила ее к себе:

– Заходи, дитя мое. С открытой дверью он может простудиться и умереть.

Адель в изумлении смотрела на прелестное видение, которое как будто вплыло в комнату. По всей вероятности, это и была Сэди Галлет. Теперь ей стало ясно, почему Симм так не хотел приводить ее сюда. Молодая женщина откинула капюшон, открывая копну курчавых темных волос. У нее была гладкая бронзовая кожа и большие, с поволокой карие глаза под тонкими полукружиями бровей. Ноздри ее слегка раздувались. Сэди отличалась какой-то странной, экзотической красотой – ничего подобного Адель никогда не случалось встречать раньше. У нее снова неприятно засосало под ложечкой. Разумеется, было бы гораздо разумнее не приглашать Сэди в замок. Адель сомневалась в том, что на всем свете найдется хотя бы один мужчина, у которого хватит духу отказать такой женщине в чем бы то ни было.

– И насколько тяжело ранен его светлость? – спросила Сэди у Адель, подойдя к камину, чтобы погреть руки. Голос ее оказался неожиданно мягким и мелодичным. Высокая и гибкая, как тростинка, она была в выцветшем фиолетовом платье под черной туникой, снежинки на которой при каждом ее шаге искрились и сверкали, отражая свет камина. Как Адель ни старалась, она не могла найти никаких изъянов ни в лице, ни в фигуре Сэди Галлет.

– У него глубокая ножевая рана в верхней части спины и несколько мелких порезов. Его бросает то в жар, то в холод, и все, что я ему давала, не помогает. Он почти ничего не ест.

– Черви съедают пораженную плоть, – высказала свою догадку миссис Галлет. Проковыляв к постели, она приложила голову к груди Рейфа.

– Легкие не задеты, – заявила она с удовлетворением в голосе. – Тут вам повезло.

– У матери настоящее чутье по части болезней, – пояснила Сэди Адель, которая с тревогой наблюдала за тем, как старуха приподняла веки Рейфа, заглянула ему в рот и пощупала пульс на шее. – Прежде я никогда вас здесь не встречала. Вы его жена? – спросила она, протянув длинные изящные пальцы поближе к пламени камина.

Адель вздрогнула, безошибочно почувствовав в голосе Сэди насмешку. Соперница тем временем критически рассматривала ее убогое платье, остановив взгляд на обтрепанном подоле юбки, где когда-то находилась богатая отделка.

– Нет, но надеюсь ею стать.

Сэди лукаво улыбнулась.

– Лорд Рейф нравится многим женщинам. Я когда-то тоже мечтала стать его невестой… – призналась она, явно гордясь произведенным впечатлением.

У Адель перехватило дух.

И как только она сразу не догадалась о том, что между Рейфом и Сэди Галлет есть некая связь? Редкая красота этой женщины и то обстоятельство, что она жила совсем недалеко от замка Рейфа, а также видимое нежелание Симма приводить ее сюда – все это, вместе взятое, должно было послужить достаточным предостережением, однако она по глупости своей даже не подумала о такой возможности.

Неожиданное открытие до такой степени потрясло Адель, что она тяжело опустилась на диван, пытаясь справиться с приступом дурноты. Лукавая улыбка на губах Сэди Галлет свидетельствовала о том, что она была вполне довольна произведенным эффектом.

Миссис Галлет тем временем приблизилась к камину и опустилась на корточки, роясь в своей корзине. Быстро подойдя к ней, Сэди ловко выхватила из груды какой-то сверток и передала его матери.

– Вы хотите, чтобы он жил? – внезапно осведомилась старуха, глядя прямо в глаза Адель.

– Разумеется! Именно поэтому я и послала за вами.

Старуха ухмыльнулась во весь свой беззубый рот:

– Люди далеко не всегда посылают за мной по этой причине. У меня есть снадобья, чтобы удовлетворить любое желание.

– Я прошу вас поставить его на ноги, и пусть он станет таким же здоровым и сильным, как прежде…

– О да, именно таким, как прежде, – поддержала ее Сэди с гортанным смешком.

– Тише, дитя мое, тебя никто не спрашивает, – оборвала дочь миссис Галлет. – Ты свою возможность уже упустила.

Уголки губ Сэди тотчас поползли вниз, и она замолчала.

– Вот что вам нужно сделать, милочка, – продолжала старуха, обращаясь к Адель, – перестаньте прикладывать холодные примочки, от них все равно нет никакого толку; да прикажите подбросить дров в камин. А еще закройте ставни и накройте его всеми покрывалами, какие только вам удастся найти, – волчьими шкурами, одеялами, всем чем угодно, лишь бы заставить его пропотеть. Затем дайте ему вот это, настоянное на вине. – Она вложила в руку Адель горсть измельченных в порошок трав. – Как только яд вместе с потом выйдет из его тела, он сразу пойдет на поправку.

Со слезами признательности Адель пожала шишковатую руку старухи. Миссис Галлет быстро перевернула руку Адель ладонью вверх и долго рассматривала ее прищуренными глазами, словно пытаясь что-то разглядеть на ней. Когда она наконец снова подняла голову, ее похожие на бусинки глаза были полны нескрываемого любопытства.

– В последнее время вам слишком много пришлось страдать, леди, и все ради того, чтобы наконец оказаться в этом месте. Теперь вы здесь. Его жизнь в ваших руках.

Слова странной гостьи не слишком удивили Адель.

– Я сделаю все так, как вы мне сказали, миссис Галлет. И я благодарю вас от всего сердца.

Старуха снова ухмыльнулась, выставляя напоказ единственный почерневший зуб.

– Будьте осторожны. Вам придется приложить много усилий, если вы хотите занять свое законное место в замке. Некоторые из живущих здесь при первой же возможности попытаются выставить вас за дверь, и на сей раз он не сможет вам помочь.

Адель постаралась получше запомнить данный ей совет.

– Разумеется, никто из слуг не будет относиться ко мне с должным уважением, пока я не сниму с себя эти лохмотья.

В действительности ей не было нужды оставаться в лохмотьях, тем более что ее собственные сундуки уже прибыли в Фордем, но теперь, когда Рейф находился между жизнью и смертью, у нее просто не хватало ни времени, ни желания на то, чтобы переодеться.

Миссис Галлет снова подошла к постели Рейфа, все еще временами дергавшегося от боли, и, склонившись над ним, пробормотала что-то неразборчивое, одновременно водя руками сначала над его головой, потом над сердцем и затем вдоль всего тела. Она принялась мурлыкать себе под нос какую-то мелодию; голос ее казался все более и более неестественным, и Адель с растущей тревогой прислушивалась к странным, незнакомым словам, разрываясь между велением догм церкви и отчаянным желанием спасти жизнь возлюбленного. Она едва удержалась от того, чтобы не перекреститься, как те суеверные солдаты, которые ожидали снаружи. Вся комната наполнилась невидимой энергией, и это лишний раз убеждало Адель в том, что старуха занималась ворожбой. Она не без некоторого страха наблюдала за миссис Галлет, а затем, мельком взглянув на Сэди, заметила, что та смотрит на нее с насмешливой улыбкой на губах. Очевидно, от внимания красавицы не ускользнула борьба, происходившая в ее душе.

Наконец миссис Галлет отвернулась от кровати и перевела взгляд с одной молодой женщины на другую, словно почувствовав напряжение, нараставшее между ними.

– Вы еще не приказали добавить побольше дров в камин, леди? – обратилась она к Адель, прервав их безмолвное противостояние. – Так сделайте это. И как только кризис минует, дайте ему несколько ложек. – Знахарка сунула в руку Адель непонятно откуда взявшийся горшочек с темной вязкой жидкостью – по всей видимости, прежде она прятала его где-то в складках одежды.

Обе гостьи, одевшись и прихватив с собой корзину, направились к выходу. Вэл молча наблюдал за ними со своего поста возле дивана, не приветствуя их, как друзей, но и не рыча, как на врагов, словно тоже был околдован.

– Вы вернетесь завтра? – спросила Адель.

– Я буду здесь, когда придет пора, леди, – ответила старуха и распахнула дверь, впуская в комнату поток холодного воздуха.

По шарканью и глухим ударам Адель догадалась, что стражники все это время подслушивали за дверью. Теперь они поспешили убраться с пути обеих женщин, опасаясь даже случайно прикоснуться к ним. При виде их испуга у миссис Галлет вырвался кудахтающий смешок – она простерла вперед правую руку, указывая на каждого из мужчин по очереди и бормоча себе под нос какую-то тарабарщину. Глаза солдат чуть не вылезли из орбит от ужаса; те из них, кто стоял ближе других к ведьме, истово перекрестились, прижавшись спинами к каменной стене, уверенные в том, что на них пытаются навести злые чары. Еще долгое время после ухода старухи ее диковатый смех эхом разносился по коридору, и от этого жуткого звука по спине Адель пробегали мурашки.

Теперь, когда мать и дочь Галлет покинули комнату, солдаты, нахмурившись, смотрели в ее сторону и их лица выражали явную враждебность: ведь это она послала за ведьмами. Решившись прибегнуть к помощи дьявола, не была ли она сама созданием тьмы? Адель без труда прочла их мысли, и холодный ужас сковал все ее существо. Если эти люди, поддавшись предрассудкам, вышвырнут ее вон из замка, то Рейф почти наверняка умрет.

– Симм! – крикнула она, тщетно пытаясь отыскать среди серых физиономий, смотревших на нее из полумрака, румяное лицо оруженосца. Однако Симм не явился на ее зов и никто не предложил его привести.

Неожиданно голос Адель стал резким от гнева:

– Вы что, оглохли? Немедленно приведите сюда Симма, Адрика, Айво и его брата! – В порыве вдохновения она перечислила тех из людей Рейфа, кто сопровождал их в недавнем путешествии.

Солдаты переглянулись, удивленные тем, что Адель знала имена их товарищей. Была ли эта женщина обычной непотребной девкой из тех, что увивались за проходившими мимо войсками, или она действительно та, за кого себя выдает?

– Если вы хотите, чтобы ваш господин дожил до утра, делайте то, что вам говорят, – прибавила Адель, понизив голос и заставив его эхом разноситься по коридору. Как она и надеялась, этого предостережения оказалось для них достаточно. Самый младший из солдат тут же сорвался с места и бросился на поиски названных ею людей. Адель коротко кивнула в знак одобрения и, отступив в комнату, закрыла за собой дверь.

Оказавшись за надежными стенами спальни, она устало прислонилась к стене, пытаясь выровнять дыхание. Еще немного, и ее могли бы вышвырнуть в ночь вместе с двумя ведьмами.

Наскоро пробормотав благодарственную молитву, Адель взялась за дело. Рядом с камином уже лежала груда запасенных дров, и она до отказа набила ими камин, а из сундука достала шерстяные одеяла и волчью шкуру, намереваясь вывести вместе с потом яд из тела больного. Адель не знала, поможет ли это Рейфу или, напротив, только ухудшит его состояние, однако решила последовать советам миссис Галлет, поскольку никакого иного выхода у нее не оставалось.

Звук стремительно приближавшихся шагов за дверью сообщил ей о том, что мужчины уже здесь. Адель не стала тратить зря время и, распахнув дверь, почти втолкнула их в комнату, после чего снова тщательно закрыла дверь, чтобы избежать любопытных глаз и ушей.

– Как он, миледи? – с тревогой спросил Адрик.

Она молча покачала головой. Глаза Симма наполнились слезами. Оруженосец приблизился к постели и тут же искоса посмотрел на Адель, заметив, что она набросила на и без того вспотевшего Рейфа еще несколько одеял.

Адель коротко объяснила мужчинам, что от них требовалось. Айво утвердительно кивнул: он уже слышал о том, что подобный способ применялся, и не без успеха, во Франции, когда он в последний раз там был. Все сошлись на том, что попробовать стоит, поскольку прочие средства оказались бесполезными.

– Значит, нам нужно заставить его пропотеть, чтобы вывести яд? – спросил Симм с сомнением в голосе. Ему одному было известно, что этот новый и не совсем обычный род лечения был предписан старухой Галлет. До сих пор, кроме него, никто не догадывался о том, что Адель обращалась за советом к ведьме. Однако Адрик и Айво недолго будут оставаться в неведении: остальные солдаты быстро разнесут слух по всему замку. А пока Симм готов был сделать все, что в его силах, чтобы помочь Адель спасти жизнь своего господина.

В комнате становилось все жарче, так что скоро лица присутствующих покрылись испариной. Мужчины во главе с Адриком принесли две жаровни с углем, а также новый запас дров, чтобы постоянно подбрасывать их в камин. Заметно оживившийся Вэл сопровождал группу из комнаты больного вниз по лестнице в темноту ночи и обратно.

Адель чувствовала себя настолько изнуренной, что на короткое время задремала, прислонившись к краю кровати Рейфа. Позже, когда она прилегла на диван, надеясь немного отдохнуть, ее место у постели больного занял Симм.

Они попеременно дежурили всю ночь до тех пор, пока комната вокруг Адель не превратилась в одно расплывчатое пятно из взметавшихся вверх языков пламени и спертого воздуха, такого горячего, что им было трудно дышать. Мужчины сбросили с себя туники и, обнаженные до пояса, энергично работали, поддерживая огонь в камине и время от времени переворачивая своего хозяина, чтобы сменить мокрые простыни. Когда глубокой ночью Адель, проснувшись, увидела озаренную зловещим багровым светом комнату и гигантские черные тени на стене, на какой-то миг ей даже почудилось, что она умерла и попала в ад.

Уже наступило утро, когда Симм разбудил ее, осторожно тряся за плечо:

– Посмотрите сюда, миледи. Вам не кажется, что ему стало лучше?

Адель с затуманенным взором проследовала за ним к постели. Свечи на сундуке превратились в огарки, однако оранжевое пламя камина давало достаточно света, чтобы можно было видеть все, что делалось вокруг. Когда Адель опустила глаза, сердце в ее груди на миг остановилось – ей показалось, что Рейф умер! Его красивое лицо покрылось восковой бледностью, глаза закрылись, руки лежали неподвижно на груди, и больше всего он напоминал сейчас покойника, приготовленного к погребению. Она зажала ладонью рот, чтобы сдержать крик отчаяния, но Симм неожиданно улыбнулся и показал ей пальцем на больного. Только теперь Адель поняла, что он имел в виду – дыхание Рейфа стало ровным! Когда она положила руку на его лоб, кожа была влажной и липкой на ощупь, однако лихорадка исчезла.

– О Господи! – воскликнула Адель, бросившись к юноше, чтобы обнять его. – У нас получилось! Адрик, Айво, идите скорее сюда!

Мужчины тут же повскакали с мест и бросились к постели; за ними вприпрыжку бежал Вэл. Когда они взглянули на своего неподвижно лежавшего хозяина, их первой реакцией был ужас… но тут веки Рейфа дрогнули и он открыл глаза.

Взобравшись поверх груды покрывал, Вэл потерся носом о его руку и осторожно лизнул ее. Все дружно ахнули, когда де Монфор в ответ на приветствие пса едва заметно улыбнулся.

Адель попыталась вспомнить, что следует делать теперь, когда кризис миновал, и тут ей на память пришел горшочек с черной смесью, которую оставила, уходя, миссис Галлет.

Вязкая жидкость имела отвратительный запах свернувшейся крови и какой-то горькой травы, название которой Адель не могла определить; тем не менее она уселась на кровать рядом с Рейфом и при помощи маленькой ложки влила ему в рот немного снадобья. Глаза его снова приоткрылись, а из груди вырвался возглас удивления.

Адель сжала его пальцы и поднесла их к губам, чтобы поцеловать.

– Выпей это, любимый, и тебе сразу станет лучше, – уговаривала она. К ее радости, Рейф послушно открыл рот, хотя и гримасничал, как ребенок, после каждой ложки. Спустя несколько минут он уже крепко спал. Адель не знала, следовало ли ей убрать лишние покрывала прямо сейчас или подождать, пока не пройдет лихорадка. Она приказала Адрику убавить огонь в камине и приоткрыть ставни, чтобы впустить в комнату свежий воздух декабрьского утра.

Сознание того, что худшее для Рейфа осталось позади, явилось для Адель большим облегчением: она чувствовала, как напряжение в ее ногах и спине постепенно ослабевает. Ей снова припомнились жуткие сцены прошедшей ночи: обнаженные до пояса, потные мужчины, подбрасывающие дрова в камин до тех пор, пока воздух в спальне не становился невыносимо душным и они едва могли дышать. То было поистине адское зрелище, но теперь Божьей милостью опасность миновала, и Адель даже прочла благодарственную молитву за избавление Рейфа. Пока все шло именно так, как и предсказывала миссис Галлет: как только кризис остался позади, Рейф быстро пошел на поправку.

Ночь выдалась безлунной и ветреной; Адель знала, что существовала особая примета, связанная с такой погодой, однако сейчас она чувствовала себя слишком утомленной, чтобы ее припомнить. Все, кроме Симма, уже разошлись по своим комнатам. Верный оруженосец Рейфа спал рядом с его постелью, а Вэл уютно пристроился у него под боком.

Понимая, что после полной хлопот ночи в жарко натопленном помещении вид у нее должен быть даже более жалким, чем накануне вечером, Адель попыталась заплести свои растрепанные волосы в косу, однако из-за отсутствия гребня ее усилия оказались напрасными. В это время раздался легкий стук в дверь и, открыв ее, Адель увидела перед собой Марджери. Обе женщины обнялись, заливаясь слезами радости. Марджери принесла с собой чистую рубаху, шерстяное платье, чулки, туфли и, что самое главное, собственный гребень Адель.

– Меня прислал Адрик, миледи.

Дав возможность Адель умыться и расчесывая ее густые темно-рыжие волосы, Марджери с восторгом рассказывала о своем замужестве. Правда, по ее словам, она до сих пор чувствовала себя неловко, поскольку так и не испросила разрешения на брак у своей госпожи. Адель с улыбкой заверила горничную в том, что та не могла выбрать себе лучшего мужа, чем Адрик, и что видеть их счастливыми является для нее самой приятной из всех неожиданностей.

Переодевшись в рубаху и платье, Адель сразу же почувствовала себя на голову выше. До чего же хорошо снова выглядеть чистой и причесанной! Когда она поднялась с кресла, темно-зеленая шерсть ниспадала красивыми складками к ее ногам. Марджери принесла с собой простой обруч из переплетенных пурпурных и светло-лиловых лент, чтобы закрепить на лбу полупрозрачную вуаль цвета морской волны. Затем с проворством, достойным ярмарочного фокусника, она достала из подвесного кармана зеркало.

Адель пристально разглядывала свое отражение в ярком свете камина и новых свечей, которые принесла с собой Марджери. Несмотря на то что черты ее лица остались такими же, какими они ей запомнились, она обнаружила в нем такую перемену, что ей казалось, будто перед ней незнакомка. Очертания ее подбородка и скул стали резче, а в зеленых глазах появился стальной блеск, которого она никогда не замечала прежде. Эта перемена была вызвана ее нелегкой жизнью. Хотя в действительности с начала ее странствий прошло не больше года, Адель за это время стала намного старше, завершив переход от юности к зрелой женственности.

Она разбудила Симма, но тот не желал даже ненадолго отойти от постели хозяина, чтобы перекусить, поэтому Марджери пришлось силой вытолкать его за дверь: юноше просто необходимо было подкрепиться.

Следующим появился Уиллет, личный слуга Рейфа, которого прислал сюда Артур, чтобы он побрил своего господина. Одна нога Уиллета была покалечена, поэтому обычно он не сопровождал Рейфа в походах, прислуживая ему лишь тогда, когда его лорд находился в замке. Он даже не подозревал о том, что Рейф был в спальне не один, и потому очень удивился, застав там незнакомую леди и ее горничную. Уиллет отвесил Адель вежливый поклон, и она сразу поинтересовалась, что именно ему сообщили о хозяине.

– Только то, что лорд Рейф был ранен, – ответил Уиллет, бросив взгляд в сторону кровати. – Я еще никогда не видел его таким бледным.

– Ну разумеется, он еще никогда таким не был, ты, олух царя небесного. – Марджери подтолкнула слугу к постели: – Брей его поскорее, а потом убирайся.

Пока Уиллет занимался своим делом, обе женщины связали в узел использованное белье и подготовили новую смену простыней и наволочек для кровати больного. Рейф без возражений дал слуге побрить себя и расчесать волосы.

Не успел Уиллет промыть в воде бритву и объявить, что его задача выполнена, как из коридора послышались тяжелые шаги; затем в комнату без лишних церемоний вошли трое мужчин во главе с Артуром, который с недоумением уставился на Адель – он едва узнал ее в новом наряде. Двое его спутников также замерли на месте, не сводя глаз с Адель. То были молодой священник в сутане, который явился сюда, чтобы исповедать и соборовать лорда де Монфора, и местный лекарь, державший склянку со скользкими тварями, служившими орудиями его ремесла и явно принесенными им для того, чтобы высосать из Рейфа последнюю кровь.

– С дороги, женщина! – приказал Артур, едва к нему вернулось самообладание. – Мы здесь для того, чтобы позаботиться о нашем господине.

– Сегодня ночью кризис миновал. Разве вы не видите, что лорду Рейфу намного лучше?

Мажордом перевел взгляд с Адель на Уиллета, который в нерешительности стоял возле постели хозяина, не зная, остаться ли ему или уйти.