Текст книги "Прекрасная колдунья"

Глава 4

Голоса. Громкие мужские голоса. Они кричат. Они полны гнева и злобы. Они требуют чего-то. Но она не знает чего. Она съежилась в темноте, но голоса все приближались, становясь громче и громче. Сжав маленькие ладошки в кулачки, чтобы хоть как-то защитить себя, она завизжала. И не смогла остановиться. Воздух наполнился пронзительным визгом. Душераздирающим. Полным отчаяния и ужаса.

Эйлин отчаянно махала руками и ногами, изо всех сил стараясь сбросить с себя многочисленные покрывала. Она кричала. Отчаянный крик рвался наружу, хрупкое тельце Эйлин содрогалось от громких рыданий.

Проходя по освещенному коридору, Дрейк услышал сердитые голоса и приглушенный крик. На мгновение он остановился. Он знал, кому принадлежали эти голоса. Но кто кричал? Первой мыслью было, что это его сестра, и, встревоженный, Дрейк подошел к ее комнате и остановился у двери. Внутри все было тихо. Облегченно вздохнув, он двинулся дальше. Тихо ступая по устланному ковром полу, он приблизился к комнате, отведенной для их гостьи. Конечно, она, всегда такая тихая, вряд ли могла издавать подобные звуки.

Тяжелая дверь почти заглушала сердито спорящие о чем-то голоса. Мгновенно осознав, что из-за своей немоты Эйлин не может громко кричать и что этот хриплый звук вполне может издавать она, Дрейк ухватился за ручку двери. Холодок пробежал по его спине. В случае опасности Эйлин не может даже позвать на помощь! Нужно было оставить с ней на ночь служанку!

Дверь тихо отворилась, и звуки стали чуть громче. Держа в одной руке свечу, Дрейк быстро огляделся. Никого. Разглядев в полумраке кровать, он прищурился, силясь увидеть ту, что должна на ней лежать. Вот он увидел длинную темно-рыжую косу. Глаза постепенно привыкли к темноте, и юноша сумел различить длинную ночную рубашку, которая местами проглядывала между спутанными покрывалами. Рубашка была слишком большой для маленькой стройной девушки, и Дрейк подумал, что она, должно быть, принадлежит леди Саммервилл. Надевать бесформенный мешок, скрывающий изъяны увядающей фигуры, под стать пожилой женщине, но не молоденькой девушке вроде Эйлин. Дрейк улыбнулся при мысли, отчего леди Эмма так тряслась за свою драгоценную «племянницу». Репутация Шерборнов была отнюдь не безупречной.

Донесшиеся жалобные стоны стерли улыбку с лица Дрейка. Оказалось, что девушка спит. Однако стоны рвались из ее горла, а сама она отчаянно боролась с покрывалами. Ее, очевидно, мучил кошмар, но почему-то девушка никак не могла проснуться. Поставив свечу на прикроватный столик, Дрейк вырвал покрывала из скрюченных пальцев Эйлин и отбросил их в сторону.

В этот момент девушка проснулась. Увидев перед собой мужчину, она буквально задохнулась от ужаса. В ушах все еще звучали сердитые мужские голоса. Сообразив, что перед ней лорд Шерборн, Эйлин немного расслабилась. Тусклый свет единственной свечи падал на его золотистые волосы. Он осторожно протянул Эйлин руку, стараясь не испугать ее еще больше. Если бы на ее месте была Диана, он, без сомнения, заключил бы ее в объятия и стал бы успокаивать, поглаживая по голове. Правда, девушка была в его доме гостьей. С тех пор как он привез ее сюда, она старательно избегала его общества, и Дрейк уважал ее желание. Но сейчас он просто не мог оставить ее одну.

Эйлин неохотно приняла его руку и села в кровати. На стуле висел ее халат, и Дрейк накинул его девушке на плечи.

– Пойдем, раздобудем чашку горячего шоколада, – предложил маркиз, помогая Эйлин подняться на ноги. Без кринолина и пышных юбок она казалась очень маленькой и хрупкой. Ее заплаканное лицо еще хранило на себе печать испуга. Какие кошмары могут мучить это молчаливое создание? Вспомнив историю жизни этой бедной девочки, которую поведал ему сэр Джон, Дрейк даже порадовался, что не знает ответа на этот вопрос.

Когда маркиз и Эйлин вышли на лестницу, до их ушей донеслись голоса все еще спорящих мужчин. Эйлин настороженно замерла, а затем попятилась назад, как бы ища защиты в тени мощной каменной стены.

– Это Августин и Пьер. Если они вас пугают, я велю им уйти.

Эйлин взялась за перила и решительно поставила ногу на первую ступеньку. Значит, она слышала во сне именно эти голоса. Эти, и никакие другие. Она больше не будет прятаться. Эйлин шла вниз по лестнице, не обращая внимания на шагающего рядом с ней высокого мужчину. Сейчас она находилась в другом, потустороннем мире, мире своих снов, и просто не видела, что Дрейк идет рядом.

Спустившись, они остановились у дверей кабинета. В камине еще горел огонь, отбрасывая на стены множество причудливых теней. Стоящая на столике бутылка бренди светилась янтарным светом. В креслах с высокими спинками сидели двое, попивая за разговором искрящееся в хрустальных бокалах бренди.

– Да говорю же тебе, Яков Стюарт – полноправный король! – горячо говорил стоявший у каминной полки молодой человек. – А в жилах этого ганноверского выскочки течет кровь торговцев, но никак не королевская! Если нас поведет принц Чарлз, то нам удастся… – Появление Дрейка заставило молодого человека прервать себя на полуслове.

– Закончить жизнь на плахе, как и другим предателям, – закончил за него Дрейк. – Иди-ка ты спать, Пьер. Твои вопли разбудили мисс Саммервилл.

В этот момент в дверном проеме как по волшебству возник заспанный лакей, и Дрейк, повернувшись к нему, приказал:

– Принесите мисс чашку горячего шоколада, Смит. Слуга в ту же секунду исчез, и Дрейк снова обратился к сидящим подле камина мужчинам:

– Августин, тебе недостает хороших манер. Встань и предложи мисс Саммервилл кресло.

Молодой человек виновато покраснел и, быстро вскочив, пододвинул кресло поближе к огню. Убедившись, что Эйлин хорошо устроилась, Дрейк повернулся, чтобы налить себе бренди, как вдруг его остановил чей-то наглый голос:

– Да кто она такая, черт возьми? Слишком молоденькая, чтобы быть одной из твоих шлюшек, или ты уже перешел на детей?

Сидящий во втором кресле мужчина даже не сделал попытки подняться, как будто бы в комнате вовсе не было женщины.

– Эдмунд, недалек тот час, когда я вырву твой грязный язык. Не думай, будто мне не известно, что именно ты подначиваешь этих молодых идиотов делать всякие глупости! А ведь знаешь, что это может быть опасно! Если у тебя не осталось и малейшего понятия об этикете и ты не знаешь, что гостей нужно по крайней мере приветствовать, советую тебе отправиться в свою излюбленную таверну и впустую тратить время там!

Эйлин предположила, что это и есть старший кузен, унаследовавший право распоряжаться поместьем. Когда она только приехала в замок Шерборнов, ее представили бесчисленному множеству двоюродных братьев Невилла, но этого человека она видела впервые. Из обрывков фраз и неясных намеков в разговорах Эйлин поняла, что не знать его – само по себе благо. Она вжалась в спинку кресла, будто хотела слиться с обивкой, чтобы Эдмунд не увидел ее.

В этот момент зашел слуга с чашкой шоколада и поднес его девушке, однако, на ее счастье, Эдмунд, полностью сосредоточившись на маркизе, не обращал ни малейшего внимания на ничтожную особу женского пола.

– Я уйду, но то, что ты вышвыриваешь меня, не делает тебе чести. Если ты хочешь получать от этого поместья прибыль, все равно придется иметь дело со мной. А это не так-то просто. – Эдмунд поднес к губам бокал и допил янтарную жидкость.

– Выполняешь ты свою долю работы или нет, свой процент ты получишь, – сухо добавил Дрейк. – Только помни, что земли принадлежат не тебе, а мне. Зачем ты поставил поперек южного поля забор?

– Хочу сделать из него пастбище. Давно пора. – Поставив на столик пустой стакан, Эдмунд поднялся, чтобы уйти.

– Пастбище?! Ты хочешь пасти овец посреди садов священника?

Шерборн отставил свой бокал и вопросительно посмотрел на кузена.

Эдмунд пожал плечами:

– Эта земля – наша. Придется этим людям убраться с нее и впредь постараться не пересекать наши границы.

– Только через мой труп! – прокричал Дрейк.

Эйлин вся сжалась в своем кресле, услышав громкий мужской голос, так часто являвшийся ей в кошмарных снах.

Не заметив этого, Дрейк продолжил:

– Неужели наши доходы настолько мизерны, что нужно обдирать бедных, чтобы пополнить запасами кладовые?!

– Твои – может, и нет. Но ты должен помнить, что мне достается только процент. Я думаю, что увеличить доход любым способом – в наших общих интересах.

Маркиз укоризненно покачал головой:

– Бог мой, Эдмунд! Ты живешь в моем доме, ешь мою пищу, свободно распоряжаешься моими лошадьми. Какого черта тебе еще нужно? Зачем тебе деньги? Или ты хочешь, чтобы я проигнорировал волю отца и поделил Шерборн на две части, взращивая твою алчность еще больше?

Направившись к двери, Эдмунд бросил через плечо:

– В этом нет нужды. Я проживу и на то, что у меня есть.

Когда Эдмунд вышел из комнаты, разъяренный Дрейк повернулся к своим младшим кузенам. По его виду Эйлин поняла, что он совершенно забыл о ее присутствии. Не желая привлекать к себе внимание, она буквально застыла. Возможно, если она поймет причину этих мужских споров, ночные кошмары перестанут ее мучить?

– Я не хочу больше слышать ни о короле Якове, ни о принце Чарлзе. Никогда! – накинулся Дрейк на Августина и Пьера. – Стюарты сами своей репутацией лишили себя трона, зарубите это себе на носу. Вы же французы! Не нужно лезть в английскую политику!

– Если Стюарты снова займут трон, мы сможем положить конец этим постоянным войнам! – запальчиво возразил Пьер. – Даже наш дядя так говорит, а он посвящен в дела Людовика. И ты сам говорил, Дрейк, что Георг только позорит королевскую семью. Он жуткий варвар! Он готов вырезать половину континента, лишь бы заполучить эти жалкие земли для своих отвратительных любовниц. Если бы только мы могли достать для Чарлза людей и деньги, тогда…

– Если бы только свиньи могли летать! Ваше хваленое французское общество не дало ему ни единого су. Так почему это должен делать я?

«Похоже, спор затянется на всю ночь», – подумала Эйлин, сонно глядя на ленивую пляску языков пламени в камине. Ей вспомнился ее приезд в этот дом. Поначалу ее оскорбил тот факт, что она стала очередной игрушкой для капризной и болезненной сестры лорда Шерборна, но сейчас от былого гнева не осталось и следа.

Тогда она смотрела на золотые волосы и синие глаза сестры Дрейка с нескрываемым удивлением. Не привыкшая к жизни в самых верхах светского общества, Эйлин чувствовала себя под пристальным взглядом холодных глаз леди Дианы Невилл неловкой и неряшливой. И если бы ее не отвлекли темные пятнышки в глазах Дианы, так не похожие на смеющиеся искорки в глазах Дрейка, девушка убежала бы прочь.

Пронизывающий взгляд Дианы немного смягчился, когда до нее дошел смысл шутливого прозвища, которое дал Эйлин Дрейк.

– О, Принцесса Яблок! Значит, у тебя есть свита из гномов, которая может в пух и прах разбить войско злобных троллей?

Болезненный вид леди Дианы тронул Эйлин, и ей стало жаль мисс Невилл. Эйлин украдкой взглянула на Дрейка. В его доброй и приветливой манере поведения было что-то, что заставляло Эйлин относиться к нему не так, как к остальным мужчинам. Впервые в жизни она думала о мужчине как о друге.

Перехватив взгляд гостьи, Дрейк широко улыбнулся:

– Предводитель гномов никогда не изучал тактику ведения боя. Гномы ходят везде, где им заблагорассудится. Они появляются и исчезают прямо на глазах и именно в тот момент, когда этого меньше всего ожидаешь. Эти маленькие существа защищают Принцессу Яблок от любых врагов, но никогда не вступают в бой открыто. Они украдкой сбрасывают на головы свирепых тиранов яблоки, а у злых ведьм воруют чулки.

Его улыбка была такой искренней, что Эйлин невольно улыбнулась в ответ. Она уже поняла, о чем Дрейк собирается рассказывать дальше. Улучив момент, когда Дрейк не смотрел на нее, девушка украдкой дернула за один конец связывающей его волосы черной ленты. Почувствовав, что его волосы свободно рассыпаются по плечам, маркиз издал удивленный возглас. Повернувшись к Эйлин, он протянул руку, требуя вернуть ленту, но девушка с невинным видом вытянула вперед пустые ладони и покачала головой. Леди Диана, видя растерянное выражение на лице брата, разразилась веселым смехом.

– Да, Эйлин! Именно так гномы и делают свои черные дела! Они очень хитрые и могут украсть шнурок из туфельки неосторожной леди или вытащить ленту из волос непоседливого мужчины!

С этого момента между Эйлин и Дианой зародилась дружба. Проводить дни в имении Шерборнов оказалось весело и приятно. Эйлин и Диана были буквально очарованы друг другом, и дружба их крепла день ото дня. То, чего не было у разговорчивой и спокойной Дианы, было у вечно живой и веселой Эйлин. Как и говорил Дрейк, Диана все время болтала без умолку: и за себя, и за молчавшую Эйлин.

То, что все дни напролет Диане приходилось проводить в странном кресле на колесиках, объясняло тот факт, что в ее синих глазах таилась скрытая боль. Еще маленькой девочкой она упала с лошади и с тех пор не могла ходить. Большую часть своей жизни она провела дома, в кругу семьи. Периодически приезжавшие погостить друзья Дрейка скрашивали одиночество Дианы, а теперь и Эйлин делала ее жизнь веселее.

Эйлин же просто наслаждалась своим пребыванием в Шерборне. Но сам всегда улыбающийся хозяин замка, приютивший в своем доме множество кузенов и бездомных художников, оставался для девушки загадкой. Убедившись, что в компании его родственников девушке хорошо и весело, Дрейк всякий раз удалялся, но у Эйлин складывалось впечатление, что, несмотря на это, он знал о каждом ее шаге. Она почти никогда не знала, дома ли он, и часто случалось, что Дрейк неожиданно появлялся к обеду или к ужину. Гости и члены семьи боролись между собой за его внимание, но маркиз был одинаково внимателен и предупредителен со всеми. Эйлин не делала попыток выделиться, но при каждой встрече Дрейк смотрел на нее с ободряющей улыбкой. Но он никогда не пытался сблизиться с ней или переступить границу их официальных отношений. До сегодняшнего дня.

Эйлин очнулась от своих мыслей, стараясь уловить смысл спора между лордом Шерборном и его кузенами. Дрейк был прав: чтобы держать его семью в узде, нужна целая армия. Эдмунд Невилл, хоть и был старше Дрейка, являлся сыном младшего брата, а значит, после того как Дрейк появился на свет, потерял надежду получить Шерборн и все состояние Невиллов. Это создавало определенные трудности, но принадлежность матери Дрейка к французской католической семье еще более осложняла ситуацию. Все ее семейство было против того, чтобы она выходила замуж за английского маркиза, но отец Дрейка был абсолютно уверен в своем выборе, и, когда стало ясно, что если свадьбы не будет, то наследник обоих семей появится на свет внебрачным ребенком, всем волей-неволей пришлось смириться.

С тех пор между французской и английской семьями установились отношения любви-ненависти, что особенно отчетливо выражалось в отношениях двоюродных братьев. Братья Монсар – Августин и Пьер – поселились в имении Невиллов еще детьми, когда умерла их мать. Остальные же кузены со стороны Невиллов жили в замке периодически, приезжая время от времени погостить у брата. Обитатели Шерборна менялись с поразительной скоростью, и каждый старался привнести в домашнее хозяйство что-то свое. На этой почве постоянно возникали разногласия и споры, и было удивительно, что, Дрейк ухитрялся когда-то отдыхать.

К тому времени, как Дрейк отослал своих упрямых кузенов в кровать, Эйлин уже спала крепким сном, свернувшись калачиком в огромном кресле. Подойдя к камину, маркиз только тогда заметил ее. Интересно, как долго она слушала их спор? Поняла ли, о чем шла речь?

Почти угасший огонь освещал длинные темно-рыжие волосы Эйлин, отчего они казались золотисто-красными. Затаив дыхание, Дрейк смотрел на лицо девушки. Опущенные ресницы отбрасывали на нежно-белую кожу щек длинные тени. Спящая Эйлин напоминала хрупкую статуэтку из слоновой кости.

Дрейк поднял девушку на руки, опустив ее голову себе на плечо, и направился по лестнице в спальню Эйлин. Девушка оказалась легкой, как ребенок, но чем дольше Дрейк нес ее, тем больше убеждался, что Эйлин – настоящая женщина. Халат сбился, обнажив упругую высокую грудь, едва прикрытую тонкой тканью ночной рубашки. Одна рука Дрейка лежала на округлом бедре девушки, другой он чувствовал, как тонка ее талия. Когда он нежно опускал Эйлин на простыни, из ее губ вырвался легкий вздох, и Дрейку нестерпимо захотелось узнать, какие они на вкус. То, что девушка не будет кричать на него в гневе, только увеличивало искушение, но все же здравый смысл и честь взяли верх. Накрыв Эйлин одеялом, Дрейк оставил маленькую принцессу в плену сладких снов.

Только когда за маркизом закрылась дверь, Эйлин позволила себе вздохнуть полной грудью. Она готова была поклясться, что почувствовала на лбу его поцелуй. А может, это просто прядь волос выбилась из-под чепца? Откинув непослушный локон, Эйлин уютно зарылась в покрывала. Остаток ночи она проспала спокойно.

Несколько дней спустя маркиз Шерборн, стоя на холме, с которого открывался вид на дорогу, провожал глазами экипаж Саммервиллов, увозящий его очаровательную гостью. Дрейк небрежно откинул со лба прядь волос. Замечательная весенняя погода перестала радовать, когда он осознал, что больше не увидит за столом этой смелой и порой дерзкой девушки. Но маркиз отогнал от себя невеселые мысли: Эйлин приезжала только лишь для того, чтобы скрасить одиночество Дианы, и его, Дрейка, просто расстроило, что теперь сестра будет скучать. Для мисс Невилл всегда самыми тяжелыми были первые недели весны, когда все тает и течет, но юной Эйлин каким-то непостижимым образом удалось принести с собой в замок Шерборн тепло и уют и развеять печаль бедной Дианы. А еще девушка сумела вселить в Дрейка вдохновение, и он начал записывать свои рассказы на бумагу. С тех пор как маркиз унаследовал имение, а с ним и обязанность присматривать за многочисленными членами семьи, у него было мало свободного времени для подобной ерунды.

Заметив Эдмунда, не спеша направляющего своего коня в сторону деревни, Дрейк пустил лошадь шагом. Сегодня он решил удостовериться, что все возведенные Эдмундом заборы снесены.

В тумане Эйлин шла к пирсу, неся в руках мольберт. Холодный ветер раздувал ее плащ, грозя вот-вот сорвать с головы шляпу. Но это не имело значения, потому что целью Эйлин было нарисовать темное небо и волнуемое ветром море, а для этого сейчас было самое подходящее время.

Эйлин тихонько постучала в заднюю дверь таверны, расположенной у самого причала. Если бы сэр Джон узнал, что его драгоценная племянница водит дружбу с женой хозяина таверны, его бы точно хватил удар, но сама Эйлин вовсе не считала это знакомство странным. В такие дни, как этот, когда сильные порывы северного ветра буквально сбивали с ног, девушка с удовольствием проводила какое-то время, сидя в теплой кухне за чашкой горячего шоколада.

Проводив Эйлин в кухню и сняв с нее плащ, миссис Дрю засуетилась, усаживая девушку у пылающего очага. Женщина знала, что эта девчушка на самом деле юная мисс Саммервилл, но, кроме нее, это почти никому не было известно. Ведь кто бы мог подумать, что эта крошечная особа, с ног до головы укутанная в потрепанный плащ, с нелепой шляпой на макушке, которая то и дело ходит на пристань, – племянница могущественных лордов из богатого замка? Миссис Дрю сама едва верила этому.

Взяв в руки чашку с крепким дымящимся напитком, Эйлин благодарно улыбнулась гостеприимной хозяйке. В этом доме она чувствовала себя так же уютно, как в собственной мастерской. С детства она привыкла жить в таких местах, как это.

– Ой, мисс Эйлин, сегодня ветер такой холодный! Не стоит вам ходить одной на пирс! – приговаривала хозяйка таверны. – У вас посинеют пальцы, а все ваши листы унесет в море. И чего вы добьетесь? У меня есть идея получше.

Женщина распахнула дверь в большую комнату, из окон которой открывался вид на море.

– По утрам здесь никого нет, да и рисовать вам здесь будет гораздо удобнее, чем стоя там, на холоде. Думаю, мой муж не будет возражать, а если придут охотливые до сидра посетители, я прослежу, чтобы они садились за дальние столики и не мешали вам. Можете прямо сейчас приниматься за работу, дорогуша.

Остаться здесь было бы довольно смело. Почти так же смело, как отправиться одной на пирс. Если бы сэр Джон узнал, что Эйлин под видом простой конной прогулки ездит так далеко, к самому побережью, он запретил бы ей даже приближаться к конюшне. Поэтому Эйлин взяла с Куигли слово, что он никому не проболтается о ее поездках. Молодому слуге было поручено сопровождать мисс Саммервилл каждый раз, когда ей вздумается поехать куда-нибудь порисовать с натуры. Но ему было ужасно скучно часами сидеть в мокром лесу, ожидая, пока Эйлин сделает наброски, а потом еще и раскрасит их, поэтому, к их взаимной радости, он пренебрегал иногда своими обязанностями и отправлялся в соседнее поместье навестить одну симпатичную девицу. И тогда Эйлин представлялась возможность вырваться на часок-другой из-под опеки и отправиться куда-нибудь, например на пирс.

Эйлин не стала долго раздумывать. Оглядев открывавшийся из большого окна вид на залив, девушка принялась устанавливать мольберт. Отсюда была отчетливо видна серая линия горизонта, где море и небо сливались воедино, а нависающие над окном ветви дуба создавали интересную игру света и тени. Эйлин достала краски и принялась за работу.

Мужчины заходили в таверну и покидали ее, но в это время дня народу на пристани было немного, а следовательно, и посетителей в таверне. Поначалу они пытались заигрывать с Эйлин, отпуская в ее адрес грубоватые шутки, но Эйлин, которая за свою жизнь слышала еще и не такое, старалась не обращать на это никакого внимания. А когда какой-то пьяный мужлан воспринял ее сдержанность как вызов, она сумела достаточно доходчиво дать ему понять, что не нуждается ни в чьей компании.

Поработав около часа или двух, Эйлин начала уже собираться, как вдруг услышала разговор трех мужчин, сидевших за угловым столиком. Эйлин не стала поворачиваться, чтобы посмотреть на говорящих, но в этот момент тревожный колокольчик зазвонил у нее в голове, а по спине поползли мурашки. Голоса становились все громче, и Эйлин узнала один из них. Похоже, что подслушивать разговоры Эдмунда Невилла скоро войдет у нее в привычку.

– Наконец-то принц Чарлз приехал, и мы сможем уничтожить всю их проклятую семейку. И если они не успеют поубивать друг друга, король повесит их вместе с остальными мятежниками, – возбужденным голосом говорил Эдмунд.

– Я не думаю, что Чарлз был бы худшим королем, чем этот длинноносый немец, который напялил на себя корону. И если Невиллы ему помогут, победителем окажется он.

– Да Чарлз – дурак, как и остальные Стюарты, – продолжал Эдмунд. – Без денег и оружия у него нет ни шанса. Но я не стану полагаться на удачу. – Эдмунд неожиданно понизил голос. – Лучше нам поговорить об этом в другом месте. Какого черта делает здесь эта девчонка?

– Да она дурочка. Не обращайте на нее внимания. Даже если она вас слышит и понимает, сказать все равно ничего не сможет – языка-то у нее нету! Хотя характер у девчонки будь здоров! – вмешался в разговор сидевший за соседним столиком хорошо подвыпивший рыбак. – Она чуть мне руку не отрезала! Правда-правда! Наверное, носит под юбкой разбойничий нож. Я и слова дурного ей не сказал, а она набросилась… По мне, так она просто ведьма.

Очевидно, слова пьяного немного успокоили Эдмунда, и он снова громко проговорил:

– Хорошо. Итак, вы знаете, что должны делать. Как только сообщение будет доставлено Монсарам, они в мгновение ока явятся на драку. А наш благородный лорд окажется аккурат позади них. Он всерьез воспринимает свою ответственность за родственников и не допустит, чтобы этих дураков поубивали. Об остальном позабочусь я, и к концу года мы станем богачами. Когда титул будет моим, получить прибыль от этих земель будет просто. Шерборн печется об арендаторах, как о родных, но я сумею поставить их на место. И очень скоро.

Гнев обуял Эйлин, когда она осознала смысл слов Эдмунда. Предатель! Лицемер! Внутри Эйлин все клокотало от возмущения, но она взяла себя в руки: нельзя открываться перед Эдмундом. Он не должен заподозрить, что его коварный план раскрыт. Эйлин принялась старательно накладывать краски на бумагу. Нужно подождать, пока мужчины уйдут. Мысли одна тревожнее другой бесконечной вереницей пронеслись в голове Эйлин. Жизнь лорда Шерборна и легкомысленных Монсаров висит на волоске! И все из-за безумных планов амбициозного сумасшедшего, решившего во что бы то ни стало завладеть титулом и имением Шерборн. Какими злыми порой могут быть люди!

Мужчины продолжали пить и смеяться, отпуская непристойные шуточки в адрес девушки, но после предупреждения со стороны хозяина стали говорить тише. После очередного неприличного замечания Эйлин услышала позади себя неуверенные шаги, а затем почувствовала на плече прикосновение чьей-то руки. От мужчины не пахло рыбой, и Эйлин сделала вывод, что это один из предателей-кузенов леди Дианы. Она не стала поворачиваться.

– Вы нарисовали отвратительное море, мисс. В таких волнах человек может утонуть.

Мужчина ткнул пальцем в крохотное судно, которое терялось в огромных бурных волнах.

Эйлин стиснула зубы и притворилась, что не слышит. Она боялась показывать подошедшему свое лицо. Вряд ли бы он ее узнал, но рисковать все же не стоило.

– А что ты, распутная девка, прячешь под этой уродливой шляпой? – продолжал приставать мужчина и протянул руку к шляпе с большими полями, скрывающими лицо Эйлин.

– Берегись, Эдмунд! Сейчас она достанет нож! – смеясь, произнес один из его спутников.

– Оставьте девочку в покое! – проревел из-за стойки Мортимер Дрю. Он был крупным мужчиной и обладал поразительной способностью заставлять людей слушаться его с первого слова. Его грозный голос заставил Эдмунда молча ретироваться.

Эйлин облегченно вздохнула. Быстро уложив краски в коробку, она принялась складывать мольберт. Все присутствующие решили, что девушка уходит, потому что ей неприятно внимание богатого джентльмена. Мужчины смеялись ей вслед, не зная, что пылать эти щеки заставило отнюдь не смущение.

Подгоняемая собственной яростью, Эйлин подошла к своей лошади и положила мольберт в седельную сумку.

Она знала, что мужчины – мерзкие существа, знала это всю свою жизнь, но то, что она услышала сегодня, выходило за всякие границы.

Эйлин не знала, какую участь уготовил Эдмунд для лорда Шерборна, но то, что от этого пострадают и Монсары, и невинные жители близлежащих деревень, – это она знала наверняка. И тогда несчастная Диана станет одинокой и беззащитной.

Эйлин пустила лошадь галопом, совсем забыв и о Куигли, и о своих рисунках, и обо всем на свете. Ею владела только одна мысль: как можно быстрее сообщить обо всем Невиллам. Но как она сможет предупредить их? Диана, может, и воспримет ее серьезно, но у нее нет никакой власти над кузенами, и она не сможет ничего изменить. Кроме того, Эйлин вовсе не хотела волновать бедную девушку. Беспомощная сестра Дрейка была крайне впечатлительной.

Эйлин нужен был сам маркиз, но она понятия не имела, где его найти. У него было множество имений, а друзья Дрейка жили по всему острову. Может, он ловит лососей в Шотландии, а может, охотится где-нибудь в лесах Англии. Но кому-то ведь должно быть известно, где он!

Войдя в свою мастерскую, Эйлин уже знала, что будет делать.

Записка лорду Шерборну была короткой, но по существу. В ней Эйлин изложила все, что услышала в таверне из разговора Эдмунда с заговорщиками.

Написать же объяснительное письмо Диане оказалось гораздо сложнее. Нужно было убедить Диану срочно отослать записку Дрейку, но при этом не упоминать о том, что он в опасности. Лучше будет, если Эйлин представит все так, будто опасность грозит ей самой, а не Невиллам.

Эйлин бережно вложила записку для Дрейка в письмо Диане. Она была уверена, что мисс Невилл не будет читать записку, адресованную ее брату. Облегченно вздохнув, Эйлин аккуратно завернула письма в чистую бумагу и понесла их вниз, чтобы отдать ответственному за почту лакею. Теперь все было в руках Божьих.

* * *

Официальное письмо подруги несколько озадачило леди Диану Невилл. С того самого времени, как Дрейк принес домой волшебную сказку о маленькой Принцессе Яблок, она была очарована девочкой, которая была не старше самой Дианы и говорила одними глазами. Когда прошлой весной Дрейк приехал к сестре и рассказал ей, что нашел своего маленького лесного эльфа в плену у людей, Диана одновременно и огорчилась, и обрадовалась. Ее расстроило, что эльф потерял свободу, заточенный в темницу цивилизации, но обрадовала возможность встречи с этим сказочным существом. Рассказы Дрейка были такими подробными и красочными, что она чувствовала, будто знает Эйлин, еще до того, как они встретились.

Прочитав письмо Эйлин, Диана чувствовала, что что-то здесь не так. Какая опасность может грозить девушке в поместье Саммервиллов? И самое главное – чем Дрейк может ей помочь?

Диана нахмурилась и потерла колено безжизненной ноги, укрытой шерстяным одеялом. Дрейк поведал ей историю Эйлин и то, что девушка, возможно, наполовину ирландка. Может быть, эта опасность как-то связана с ее прошлым? Но почему она обратилась именно к Дрейку?

Однако все ее вопросы сейчас не имели значения. Диана решительно взяла ручку и быстро написала на бумаге адрес брата. Дрейк всегда любил острые ощущения, хотя вряд ли получал их сейчас, ухаживая за леди Памелой. Диана подозревала, что Памела со многими мужчинами была гораздо более приветливой, чем с Дрейком, но не смела наводить брата на эту мысль. Их помолвка состоялась много лет назад, и Дрейк не станет нарушать волю отца и позорить все семейство, разрывая отношения с Памелой.

Общение с невестой делало Дрейка беспокойным и раздражительным, и, возможно, необходимость помочь оказавшейся в беде девушке пойдет ему на пользу. Диана взяла в руку маленький колокольчик и позвонила служанке.