Текст книги "Шоу обреченных"

Глава 17

Вечером Красавина и Копылов сидели в кабинете Ильина и докладывали о проделанной работе. Первым докладывал Алексей:

– …И, по словам Сан Саныча, жертва стояла лицом к убийце. После того как ей был нанесен удар в висок, девушка упала и ударилась головой о твердый предмет, вследствие чего и получила перелом основания черепа.

– Кручинин предположил, – продолжил Копылов, – что убийца основательно подготовился. На теле жертвы были обнаружены парафин, этанол, фенол и углерод. Это означает, что жертву облили жидкостью для розжига и бензином в надежде испепелить ее полностью. Видимо, не хватило температуры горения или неправильно была рассчитана смесь.

– То есть Сан Саныч, предполагает, что убийство было спланировано? – уточнил Ильин.

– Да. Подробный отчет он обещал предоставить на следующей неделе.

– Хорошо. Света, что у тебя?

– Девушку предположительно зовут Юлия Продан и она нижегородка. Она ушла из дома тридцать первого июля этого года. Вот как она выглядит. – Красавина положила на стол лист с ориентировкой о пропаже. – Место, где, возможно, ее в последний раз видели, это опен-эйр «Бэтта денс пипл».

– Бэтта денс что? – переспросил Копылов.

– Танцевальная тусовка под открытым небом, – пояснила Света. – На нее собирается вся прогрессивная молодежь. В этом году она проходила у нас в области и собрала около двухсот тысяч человек со всей России.

– Тогда с чего ты взяла, что это именно Юлия Продан из Нижнего Новгорода, а не Глаша из Новопупинска? – усмехнулся Алексей.

– Потому, что на Глашу, как ты выразился, из Новопупинска ориентировки нет, а на Продан есть, – резко ответила Света.

– Леха, остынь, – одернул Копылова Ильин. – Света, продолжай.

– Итак, Юлия Продан, двадцать лет, не замужем, учится в педагогическом институте имени Козьмы Минина. В интернет-кругах известна под ником Люляшка, ведет блог на «Ютубе», член Организации борьбы за права бездомных животных, неоднократно участвовала в акциях протеста против проведения опытов на животных, жизненная позиция: «Животные – наши меньшие братья».

– И это все ты выяснила по снимкам жертвы? – удивленно спросил Ильин?

– Да, – довольная произведенным эффектом ответила Света.

– По каким снимкам? – переспросил Копылов. – Вот по этим? – Он веером разложил фотографии тела.

– Именно, – не задумываясь выдала Красавина.

– Так ты у нас еще и антропологией увлекаешься?! – подтрунил Алексей.

– Леха, погоди, – осадил Ильин. – Света выдвинула предположение, что это Юлия Продан, основываясь на некой развлекательной компьютерной программе, которая сопоставляет лица обычных людей и звезд. Глянь, на кого я похож. – Андрей протянул Копылову листок, где его сравнили с актером Джерардом Батлером.

Алексей посмотрел на портрет, затем поднял глаза на Ильина, снова взглянул на протрет и негромко пробормотал:

– Офигеть, как похож!!!

– И я о том же, – сказала Света, – компьютер нашел 62,7 % совпадений Продан с певицей Кэти Перри.

– Она что, похожа на труп? – оторвав взгляд от листка, спросил Копылов.

– Кто? – не поняла вопроса Красавина.

– Ну эта, твоя Кэти Перри?

– Ты совсем дебил?! Как певица может быть похожа на труп? – рассмеялась Света.

– Нет, а чего?! Мэрилин Мэнсон ведь похож!

– Она хочет сказать, что у жертвы и этой певицы были похожие лица до того, как все произошло, – пояснил Ильин.

– Да вы сами посмотрите. – Красавина положила рядом с ориентировкой на Продан фото Кэти Перри. – Ну, как? – довольно проговорила она.

– Слушай, и правда похожа, – протянул Копылов, – не на сто процентов, но все же.

– А как ты поняла, что это именно Юлия, а не еще кто-нибудь из остальных тридцати восьми? – спросил Ильин.

– Это уже не я, это «Машка», «МШ-1000», если быть точнее. Она сравнила с Кэти Перри все досье и определила двоих. У одной 30 % совпадений у другой 62,7 %. Я начала с большего.

– А информация о месте учебы, интернет-известности и остальное тоже «Машка» тебе выдала?

– Нет. Социальные сети. Я запросила поиск на сервисе «На связи» и все о ней там узнала. Даже составила себе ее психологический портрет.

– Стоп, стоп, стоп, ты составила психологический портрет человека на основании страницы в соцсети? – с недоверием спросил Копылов.

– Нас в институте учили думать головой, а не мышцами, – язвительно ответила Красавина.

– Глянь! – возмутился Алексей. – В органах без году неделя, а уже такие заявы. Я, между прочим, психологию преступников получше тебя знаю. Михалыч, подтверди! – Он взглянул на Ильина в поиске поддержки.

– Вы еще поспорьте, у кого подгузники круче, – усмехнулся Андрей. – Ей-богу, как дети. Ты мне вот что скажи, – обратился он к Свете, – с чего ты предположила, что ее последний раз могли видеть на этом опен-эйре?

– Она последний раз была «На связи» именно тридцать первого июля в восемь вечера. Так написано на ее странице, и еще, в это время она выложила на «Ютуб» видео о первом дне тусовки. После ни видео, ни посещений страницы не было.

– А где проходило мероприятие?

– В пяти километрах от места обнаружения девушки, вглубь нашей области, на заброшенном поле.

– Итак, подобьем бабки. – Ильин взял в руки блокнот, в котором на протяжении всего совещания делал пометки, и зачитал. – Жертва предположительно Юлия Продан двадцати лет, рьяный борец за права животных, была на тусовке и домой не вернулась. Вероятно, убита и сожжена неким неизвестным, который заранее все спланировал и подготовил. Орудие убийства: тонкий острый предмет. Горючая смесь: жидкость для розжига и бензин. Я ничего не упустил?

– Основное вроде все, – ответил Алексей.

– Предположительно жертва стояла к убийце лицом, – добавила Света.

– И это немаловажный факт, – согласился Андрей, дописывая в блокнот слова Красавиной. – Ну что, господа, есть соображения? – обратился он ко всем, оторвавшись от записей.

– Мне кажется, – начал Копылов, – эта Юля была знакома с убийцей.

– С чего ты взял? – спросила Света.

– Посуди сама. Тело обнаружили в пяти километрах от места, где ее последний раз видели живой. Как-то оно там очутилось?

– Вышла на дорогу и поймала попутку, – предположила Красавина.

– Допустим. Тогда почему она поехала не в сторону Нижнего, а в сторону Владимира, а?

– За рулем был маньяк, он отъехал в безлюдное место, изнасиловал, ударил, развернулся и отвез в лес. Там облил бензином и сжег. Как тебе такой расклад? – Света победоносно сложила руки на груди и откинулась на спинку стула.

– Ладно, допустим, но тогда должны были остаться следы от протекторов, а про них ни слова, – продолжал отстаивать свое мнение Алексей.

– Леха, если ты внимательно читал дело, то наверняка обратил внимание на тот факт, что почва на месте преступления преимущественно песчаная, и времени до момента обнаружения прошло достаточно много, – заметил Ильин.

– Согласен, но есть еще один момент, судя по схеме. – Копылов взял у Андрея папку и полистал страницы. – Вот, – он ткнул пальцем на план местности, – грунтовая дорога, которая уходит в лес с асфальтированной трассы, проложена совсем недавно, и мало кто знает, куда она ведет. Если бы я был маньяком, то нипочем не свернул, если бы не был на полноприводном автомобиле. К тому же, заехав в лес, он свернул с дороги и проехал через вот эту поляну, – он снова ткнул пальцем в схему, – а труп был найден вот здесь. – Алексей переместился чуть вправо. – Теперь представьте, сколько весит внедорожник. И на поляне, скорее всего, росла трава, а трава, как известно, на песке не растет. Я могу сказать с уверенностью процентов на девяносто, что следы были, а вот почему про них не сказано, это уже вопрос к оперативно-следственной группе.

– Ты не учитываешь погодные условия, – сказала Света, – сколько прошло дождей. Их попросту могло смыть.

– Могло, а могло и нет. Я предполагаю, что следы просто заследили, причем та же опергруппа. Они же выезжают к месту на полноприводном микроавтобусе и вполне могли закатать их своими шинами. И кстати, в отношении твоей версии я думаю, что Юля не совсем идиотка была, чтобы садиться в машину к незнакомцу. Еще на такие мероприятия, как этот опен-эйр, поодиночке не ездят.

– А вот это ты правильно подметил, – сказал Ильин. – Нужно поговорить с ее родителями и друзьями, а также с однокурсниками. Света, этим займешься ты. – Красавина согласно кивнула. – Дальше. Сан Саныч упомянул про химический состав горючей смеси, это жидкость для розжига и бензин. Ну, с жидкостью все понятно, но вот фенол? Леха, помнишь, где-то с год назад в СМИ шумели о некачественном бензине на загородных заправках, что якобы в бензин добавляют некую хрень для повышении октанового числа?

– А, это когда из восьмидесятого девяносто второй делали?

– Типа того.

– Ну?

– Не знаешь, что туда добавляли?

– Точно был диметилсвинец, а что еще, – Копылов пожал плечами, – не помню.

– Займись этим вопросом. Еще свяжись с владимирцами и вытряси все по максимуму. Затем нам с тобой нужно будет прокатиться до места и самим все осмотреть.

– Да я там на своей «реношке» не пролезу, – возмутился Алексей.

– Этот вопрос мы как-нибудь решим. Дали же нам в прошлый раз «Роллс-Ройс».

Копылов расстроенно вздохнул, вспомнив, с какой неохотой он сдавал машину обратно в гараж.

– Теперь моя версия. Я думаю так. Жертва была знакома с убийцей, поэтому и села в машину, не опасаясь за свою жизнь. Водитель привез ее на место, там что-то произошло, он ее ударил, она упала и умерла. Затем, чтобы замести следы, облил бензином и жидкостью для розжига и поджег. И скрылся впопыхах.

– Почему впопыхах? – одновременно спросили Копылов и Красавина.

– Да потому, что пламя от такой смеси должно быть огромное, а вокруг лес, который мог загореться, кому хочется оказаться в центре лесного пожара. Теперь жидкость и бензин. На дворе лето, шашлычный сезон, жидкость могла быть куплена для розжига мангала, а бензин мог быть в запасной канистре.

– То есть ты хочешь сказать, что девушку случайно убили, испугались и решили замести следы? – спросил Копылов.

– Вполне возможно. Эту версию со счетов сбрасывать не стоит. Одним словом, пока мы не опросим потенциальных свидетелей, не побываем на месте обнаружения трупа и не поговорим с тем, кто ее обнаружил, мы не сможем никуда продвинуться. Так что, друзья, по коням.

– Света, вот интересно, а на кого я похож? – спросил Копылов, выходя из кабинета Ильина. – В школе мне говорили, что я вылитый Жан-Клод Ван Дамм.

– Не знаю, как раньше, а сейчас, со своей ультракороткой стрижкой, ты больше смахиваешь на черепашку-ниндзя, – хихикнула Красавина и подтолкнула Копылова вперед.

– А что, неплохой герой, – с улыбкой заметил Алексей, – известный и со злом борется, прям копия я.

– Идите, работайте, супермены, – шутливо произнес им в спину Ильин, – темные силы не дремлют.

Глава 18

Джимми почесал затылок, наморщил лоб, что-то вспоминая, и через несколько секунд заговорил:

– Вообще, я пытался пробить эту «ХоумМедиа», но ничего, кроме того, что она зарегистрирована в США, не нашел.

– Ха, я-то думал, что ты нам чего дельного расскажешь, – усмехнулся Вася Рай. – Это и без тебя было известно.

– Мне, например, нет, – сказала Милана.

– И мне, – добавила Даша.

– И ни у кого не возникло никаких подозрений? – спросил Грибин, окидывая всех взглядом.

– Можно подумать, у тебя они возникли, – съязвил Вася. – Ты ведь тоже здесь.

– Нет, не возникли.

– Тогда чего задаешь глупые вопросы?

– Я просто пытаюсь понять, зачем нас сюда собрали. Если судить по тому, что случилось с Тимуром, явно не для съемок.

– А для чего? – округляя глаза, спросила Милана.

– Вот это и не понятно. – Грибин встал и, заложив руки за спину, покачался с пятки на носок. – Камер не обнаружено, черепушки в конвертах, записка в Тимуре…

– Нас хотят всех грохнуть, – закончил за него Бамбр.

– Ты че, опух?! – взорвался Вася. – За что?!

– А что, тебя грохнуть не за что?! – повысил голос Бамбр. – Не ты ли в своих блогах людей опускаешь?

– Ой, да кого я там опускал? – Вася скривил пренебрежительную мину. – Тимурчика? Так ты сам про него говорил, что он дебил. Илюху? Про него многие летсплейщики говорят, что он фейки[9]9
  Непроверенная или преднамеренно ложная информация, опубликованная с корыстной или иной целью (интернет-жаргон). Здесь: Илья Стрелкофф берет чужие видео прохождения компьютерных игр, добавляет комментарии и выдает видео за свои.


[Закрыть] снимает. Кого еще? Ах да, Милана с Лукас, так те вообще на «Ютубе» друг друга ненавидят. Хочешь сказать, из-за этого меня грохнут?

– Погоди, – перебил Грибин, – а Тимур про кого видео снимал?

– Гоша, ты совсем за нетом не следишь?

Грибин неопределенно пожал плечами.

– Ну ты даешь, – усмехнулся Вася, – этот чувак со своим Веней половину блогеров обосрал.

– Меня нет, – возразил Илья.

– Наверное, просто не успел, – ответил Вася, – или пока видос не смонтировал.

– В записке сказано, что он удален за сквернословие, – напомнил Грибин.

– И че? Это значит, Лукас за косметику грохнуть нужно, Милану за радужный парик, а Джимми за копченую спину? – проговорил Вася, поочередно показывая пальцем на блогеров.

– А меня за что? – разволновался Илья. – Я – летсплейщик, игрушки прохожу и никого не троллю.

– Вот грохнут, тогда узнаем, – нервно рассмеялся Вася. – Я предполагаю, что на нас на каждого записочка припасена.

– Я не хочу умирать! – со слезами в голосе проговорила Даша.

– Никто не умрет, – спокойно сказал Бамбр.

– Ты это Тимуру расскажи, – вставил Вася.

– Чувак, не наводи жути, и так живот подводит, – хмуро проговорил Илья.

– А я и не навожу, просто констатирую факт.

– Надо что-то делать! – всхлипнула Милана.

– Что? – Вася кинул на нее вопросительный взгляд.

– Бамбр?! – Милана с мольбой посмотрела на широкоплечего парня.

– Пока не знаю, – ответил ей Бамбр, – нужно подумать.

– Ох ты!!! Наш качок думать решил, – подколол Бамбра Вася. – Пока ты извилиной шевелишь, мы там, – он показал на кухню, – все полки займем.

– Мамочка!!! – взвыла Милана и залилась слезами.

– Послушай, хоббит-переросток, – зашипел Бамбр, – еще одно слово, я тебя сам в холодильник закатаю.

– Еще посмотрим, кто из нас первый туда отправится, – с яростью в глазах сказал Вася, – я не Джимми…

– Мальчики, прекратите, нам сейчас только ссор не хватало, – попыталась остудить назревающий скандал Даша.

– Короче, если понадоблюсь, я у себя, – отрывисто бросил Вася, встал из-за стола, прошагал по лестнице и скрылся в своей комнате.

– Зря он так, – успокаивающе произнес Грибин, – нам сейчас лучше вместе держаться.

– Вот и держитесь, – зло проговорил Бамбр, – а я сам справлюсь. – Он поднялся со стула и с грохотом отшвырнул его в сторону, затем скачками пробежал вверх по ступенькам и хлопнул дверью своей комнаты.

– Нервный какой-то, – заметил Илья. – Мебель-то тут при чем? – Он встал и направился в кухонное помещение.

– Ты куда? – утирая глаза, спросила Милана.

– Пойду схомячу чего-нибудь, а то от этих разговоров на желудке тоскливо стало.

– Мы всю еду в правый холодильник переложили, – сказала Даша, обняла себя за плечи и с отвращением поежилась. – Как в него еще лезет?

Илья прошел на кухню, открыл правый холодильник и стал перебирать ланч-боксы, читая на каждом названия блюд.

– Э, а утки в апельсинах не осталось, что ли? Вчера же целая куча была? – крикнул он.

– Получше посмотри, – отозвался из зала голос Даши. – Когда перекладывали, была.

Илья переложил еще несколько блестящих коробочек и вытащил бокс с надписью «Утка в апельсинах».

– Нашел, – так же громко прокричал Илья.

– Слушай, поешь, пожалуйста, на кухне, а то мне плохо станет, – жалобно проныла Милана.

– Ладно, – ответил Илья и сунул бокс в микроволновую печь.

Через минуту прибор пискнул, оповещая, что обед разогрет. Илья достал бокс, снял с него крышку, понюхал содержимое, удовлетворенно крякнул и направился в столовую для персонала.

– Проблемы проблемами, а кушать хочется. – С этими словами Илья сел за стол и вонзил вилку в утиную грудку. – «Интересно пахнет, – подумал он про себя, – чем-то знакомым, каким-то орехом». – Он положил в рот кусок мяса и принялся с удовольствием жевать.

Внезапно Илья почувствовал, как его легкие сжались, превратившись в сгусток боли. Он попытался вдохнуть, но воздух перестал проникать внутрь. Электрический разряд пронесся в его голове, взрывая каждую клеточку мозга. Лицо начало синеть и покрываться паутинкой лопающихся сосудов. В глазах потемнело. Он сильно ударил себя в грудь, надеясь восстановить дыхание, но только разнес болевой импульс по всему телу. Хрипя и опираясь о стол, Илья поднялся, схватился за горло и завалился на ящик с посудой. Разлетаясь осколками, тарелки посыпались вниз, приняв на себя извивающееся тело Ильи. Упираясь руками об острые края керамических черепков, оставляя кровавый след от порезанных ладоней, не видя ничего перед собой, он пополз, открывая и закрывая рот словно рыба, выброшенная на берег. Силы быстро оставили его. Илья дернулся и затих, распластавшись морской звездой.

Глава 19

Серое тяжелое небо разливалось моросью мелкого дождя. Водяная пыль, подхваченная порывистым ветром, хаотично меняла направления и бесцеремонно хлестала Красавину по рукам и лицу.

«Как всегда, метеорологи на высоте, и чего я маму не послушала? – думала про себя Света, перепрыгивая очередную лужу. – Говорила же она: «Света, возьми зонт», а я: «Да ладно, мам. Обещали пасмурно, без осадков».

Красавина подошла к дому, в котором проживала Юлия Продан, и набрала номер квартиры на домофоне.

– Кто? – послышался из динамика немолодой женский голос.

– Здравствуйте, меня зовут Красавина Светлана, мы сегодня с вами разговаривали по телефону по поводу Юли.

– Проходите. Третий этаж, – сказал голос, и домофон заиграл короткой, переливчатой мелодией.

Света потянула на себя массивную дверь и зашла в подъезд. Запах затхлости, старых тряпок и мокрых окурков плотным сгустком висел в воздухе. Красавина поперхнулась, прикрыла нос шейным платком и зашагала по выщербленным ступеням. Квартира Продан находилась в старом трехэтажном здании народной стройки на окраине города, которое, видимо, было уже списано со счетов из-за отсутствия бюджетных средств на капитальный ремонт. Красавина поднялась на этаж, где ее уже встречала женщина в выцветшем байковом халате и стоптанных тапочках. На вид ей было шестьдесят – шестьдесят пять лет, землистое лицо прорезали глубокие морщины, а выкрашенные яркой хной волосы были убраны на затылке в аккуратный пучок. Острый изучающий взгляд выдавал в ней человека из сословия рабочей интеллигенции, воспитанной на идее всеобщего равенства и братства.

– Светлана? – спросила женщина закутанную по глаза в платок Красавину.

– Да.

– Меня зовут Ирина Сергеевна, – представилась женщина и протянула Свете сухую со вздутыми венами руку. – Извините за запах, – она кивнула на платок, – у нас сосед алкоголик. Наведет таких же друзей и устраивают Содом и Гоморру, а нам потом убирать приходится.

– Ничего страшного, – вежливо ответила Света, приветственно пожимая руку.

– Проходите. – Ирина Сергеевна повернулась и вошла в квартиру.

Крохотная прихожая, оклеенная старенькими обоями, напоминала коробку, заваленную хламом. Без привычки в ней было трудно развернуться, и чтобы раздеться, человек, должен был обладать гибкостью циркового акробата. На полу жались в рядок несколько пар обуви, преимущественно демисезонной, не самой последней модели, а верхнюю полку вешалки оккупировал пушистый кот, поглядывавший на гостью зелеными глазами и недружелюбно махавший хвостом. Животное угрожающе заурчало на Светину попытку повесить промокший плащ. Красавина отдернула руку, мило улыбнулась и тихо заговорила с котом:

– Ну, киса, тихо, я не собираюсь тебя прогонять…

– Барсик, пошел отсюда! – услышала она сбоку голос Ирины Сергеевны. – Юлька понатаскала животины, а мне за ней смотри. Вернется, я ей устрою.

Кот встрепенулся, прыгнул вниз и, мягко приземлившись, зашагал с гордо поднятым хвостом вглубь комнаты.

– Он чужих не любит, – добавила женщина, – признаться, и меня как хозяйку не воспринимает, вот Юльку, ту слушает как дрессированный.

– Вы сказали, животных? – осторожно спросила Света, пристраивая одежду на освободившуюся от грозного Барсика вешалку.

– Да у нас целый зверинец, – усмехнулась Ирина Сергеевна, – только удавов не хватает. Одних котов пять штук. Юлька вся в отца, тот в детстве каждую дворняжку привечал, и эта по его стопам пошла. Хотите чаю? – спросила она, приглашая Красавину пройти в комнату.

– Нет. Спасибо, – любезно отказалась Света, заходя в помещение.

– Ну, нет так нет. Так о чем вы хотели со мной поговорить? – Ирина Сергеевна устроилась на изодранном кошками диване, жестом предлагая Свете присесть в кресло напротив.

– Я хотела поговорить о Юле.

– Что она опять натворила? – с недовольным выражением на лице спросила Ирина Сергеевна.

– Простите? – Света непонимающе переспросила.

– Демонстрация, разбитые стекла, разукрашенные рекламные щиты, что?

– Нет, ничего подобного. – Света заметила, как женщина с облегчением выдохнула. – Скажите, пожалуйста, когда вы видели свою внучку в последний раз?

– Внучку? – Ирина Сергеевна удивленно улыбнулась. – Вы имеете в виду Юлю? – Красавина утвердительно кивнула. – Дочку, а не внучку. Она мне дочь.

– Извините, – смутившись, проговорила Красавина. – Просто про ее отца вы сказали: «В детстве», вот я и подумала…

– Нет. Мы с ее отцом с пеленок знакомы, жили в одной деревне. Потом я перебралась в город, и он за мной. Вместе поступили в техникум, вместе закончили, вместе на завод были распределены. После поженились и получили эту квартиру. – Женщина обвела рукой помещение. – Юлька родилась, когда нам уже по сорок лет было. Раньше бог не дал. Отец ее здоровьем слаб был, тогда медицина, сами знаете, какая была. – Света понимающе покивала. – А тут возьми и случись чудо. – Ирина Сергеевна мечтательно прикрыла глаза и глубоко вздохнула. – Знаете, каким ангелом она была? Ручонки маленькие, глаза большие.

– А сейчас где ваш муж? – прервала воспоминания Света.

– На кладбище, – с горечью ответила Ирина Сергеевна. – Болезнь его доконала. Он умер, когда Юльке годик был. Пришлось мне одной ее растить. Я на трех работах, а она то у соседок, то у подруг, одним словом, как беспризорница.

– А она хорошо училась?

– Не круглая отличница, но и не троечница.

– Вы говорили, что, когда вернется, вы ей устроите. То есть она часто из дома убегала?

– Не то чтобы убегала, скорее пропадала. Иной раз неделю не появлялась. Ладно вот сейчас мобильные телефоны есть, а тогда, пока всех подруг оббежишь…

– А как же учеба?

– Прогуливала, конечно, но все контрольные, зачеты, экзамены сдавала хорошо. Она у меня умница. Учеба ей легко дается. Наверное, поэтому в педагогический поступила.

– Так, когда вы в последний раз видели свою дочь?

– Она собиралась с подружкой на какой-то концерт, это было в конце июля. На следующий день она позвонила и сказала, что встретила старую знакомую и та ее к себе на дачу пригласила, она у нее недельку поживет.

– А в полицию когда обратились?

– В какую полицию? – Ирина Сергеевна недоуменно выкатила глаза. – Я никуда не обращалась. Вы кто? Что вам нужно? – Она вжалась в спинку дивана и судорожно затряслась. – Уходите… уходите! Моя дочь не будет… не будет! Оставьте меня в покое!!! – Из уголков ее рта потекли струйки слюны, глаза закатились. – Я ничего не знаю. Кто вы? Не знаю я ни про какой Интернет, отстаньте от меня! – продолжала бессвязно кричать женщина.

– Что с вами? – испуганно вскрикнула Света.

Женщина повалилась на диван и задергалась. Ее тело выгибалось, а руки заламывались неестественным образом. Красавина подскочила к ней и взяла за плечи. Ирина Сергеевна захрипела, пытаясь вздохнуть, но запавший в горло язык не давал этого сделать.

Карета «Скорой помощи» привлекла своими проблесковыми маячками толпу зевак. Света провожала взглядом двоих санитаров, грузивших носилки с Юлиной матерью, когда услышала за спиной:

– Господи, помилуй, опять с Иркой падучая случилась.

Красавина обернулась и увидела покачивающую головой старушку, одетую в старенькое пальто и с наспех накинутым на пепельную седину платком.

– Простите, вы сказали опять? – обратилась Света к пожилой женщине.

– Так она же эпилептик. – Старушка удивленно посмотрела на Свету, недоумевая, что та не знала этого факта. – Почитай, полжизни мается.

– А вы давно ее знаете?

– Ровно столько, сколько они здесь живут, – ответила старушка и изучающе прищурилась. – А с какой целью интересуетесь?

– Ах, простите. – Света залезла в сумку, вынула удостоверение и, раскрыв, добавила: – Красавина Светлана, мы расследуем обстоятельства исчезновения Юлии Продан.

– И году не прошло, – фыркнула старушка. – Меня зовут Алевтина Викторовна, я ее соседка. – Она указала пальцем на отъезжающий автомобиль неотложки. – Я так понимаю, вы что-то хотите спросить?

Света утвердительно кивнула и убрала удостоверение обратно в сумку.

– Пойдемте ко мне, – предложила Алевтина Викторовна, – зябко тут. – Кряхтя и причитая, она направилась в подъезд.

Они поднялись на третий этаж и вошли в квартиру, расположенную напротив квартиры Продан. К Светиному удивлению, в помещении отсутствовал запах старости, наоборот, цветочный аромат витал по квартире, создавая атмосферу ботанического сада.

– У вас много цветов? – спросила Красавина, снимая плащ.

– Да, я люблю цветы. Проходите, сейчас чаю приготовлю. Вам с медом или с вареньем?

– Мне кофе, если можно, – с легкой улыбкой ответила Света.

– Прости, дочка, кофе не держу. В моем возрасте кофе пить вредно для сердца, – мягко, по-матерински проговорила Алевтина Викторовна, незаметно для себя перейдя с Красавиной на ты. – Иди в комнату, располагайся.

Света переступила порог и обмерла. На секунду ей показалось, что она попала в тропические джунгли. Комната утопала в зелени, захватившей большую часть и без того маленького помещения.

– Вижу, тебе понравилась моя оранжерея? – спросила Алевтина Викторовна.

– Признаться, я и вправду поражена. Как у вас времени хватает ухаживать за всеми этими растениями?

– Времени у меня хоть отбавляй, – усмехнулась старушка. – Я же на пенсии. Вон, садись на диван, – сказала она и похлопала Свету по плечу.

Красавина присела и сложила руки на коленях. Алевтина Викторовна опустилась на стул и, пристально вглядываясь Свете в глаза, спросила:

– Говори, что тебя интересует?

– Вы хорошо знали Юлю?

– Она мне была как родная, – со вздохом проговорила старушка, – с рождения с ней нянькалась. Мать как мужа схоронила, так и забросила ею заниматься, все только работала и работала, а когда не работала – пила. Вот и приходилось мне с ней сидеть. Нет, ты не подумай чего плохого, Ирка, она ведь не запойная, просто тяжко ей было, сама посуди, одна, да с малым дитем на руках, а время-то какое было, страшно вспомнить. Всем домом помогали, а мне так за радость было с Юлечкой потутушкаться. Моя дочка как выросла, вышла замуж за иностранца и укатила к нему в Германию, а про меня забыла. – Она всхлипнула и вытерла ладонью побежавшую по щеке слезу.

– Давно у Ирины Сергеевны припадки начались? – спросила Красавина, видя, что разговор принимает форму семейных воспоминаний.

– Да вот тогда и начались, когда муж скончался, царство ему небесное. Прям на похоронах и шандарахнуло. Врачи сказали, это у нее от нервного истощения, со временем, мол, пройдет, но не прошло. Как перенервничает, так и в тряску. Правда, до «Скорой» редко доходило, само как-то успокаивалось.

– А из-за чего она нервничала?

– Так из-за Юли и нервничала, она хоть и хорошая девочка, а нет-нет да и выкинет что-нибудь этакое.

– Что, например?

– Всего не упомнишь. Раз на дерево забралась, котенка, видите ли, снять, застрял он там. Забраться то забралась, а вот слезть? Мужики наши полезли ее снимать, а как? Ветки тонкие, того гляди обломятся. Мать в истерике. Пожарных вызывали. Они лестницу свою подняли и спустили горемыку на землю. Ох, ей тогда досталось, – с доброй улыбкой вспомнила историю Алевтина Викторовна. – А раз пропала. Кинулись искать, нет нигде. А она в подвал забралась, там дворняжка ощенилась и убежала куда-то. Вот Юля и сидела с ними всю ночь, грела своим телом, пока их мать не вернулась. Она по животным вообще с ума сходила. Как подросла, школу окончила, в институт устроилась, в общество защиты животных поступила, сказала: «Баба Аля…» – она меня Алей зовет, – «Баба Аля, я теперь защитник животных, буду их права отстаивать».

– Что за общество? – перебила ее Красавина.

– Не знаю, только мне эта затея сразу не понравилась. Говорю ей: «Окстись, какие у животных права?» – а она мне: «Ничего ты не понимаешь, они братья наши меньшие».

«Жизненная позиция в соцсети», – отметила про себя Света и спросила:

– А чего в этом плохого, если девочка захотела животных защищать?

– Так-то бы ничего, только методы уж больно нехорошие. Я бы даже сказала «террористские» какие-то.

– Террористические? – уточнила Света.

– Вот-вот, они самые. Это ж надо такое придумать, стекла в магазине шуб побить или щит с рекламой шампуня краской испоганить. Какая это защита животных? Вредительство одно.

– А откуда вы об этом знали?

– Так она сама и рассказывала, а я ей говорила, что до добра это не доведет и, если мать узнает, точно в могилу отправится.

– То есть мать ничего не знает о похождениях дочери?

– Не знает, и Юля просила не говорить ей. Хоть они и как чужие, Юля переживает за ее здоровье.

«Странно, – подумала про себя Света, – она меня первым делом спросила про разбитые стекла и разрисованные рекламы».

– А потерпевшие не обращались в полицию?

– Может, обращались, может, нет, только Юля в полиции ни разу не была, Бог миловал.

– Ирина Сергеевна, перед тем как случился припадок, мне рассказала, что Юля часто и надолго пропадает.

– Бывает. То на пару дней, а то и надольше. Последний раз в конце июля уехала на какую-то, как она говорит, «тусовку», так ее и нет.

– И мать не заволновалась?

– Я больше волнуюсь, чем она, поэтому и написала заявление о пропаже.

– Так это вы заявление написали?

– А кто ж еще. – Старушка удивленно вскинула бровь. – Ирка сказала: «Вернется, никуда не денется», а у меня душа не на месте. Вот чувствую, что что-то случилось. Она жива? – с надеждой спросила Алевтина Викторовна.

– Скажите, Юля не рассказывала вам о своем увлечении Интернетом? – уклоняясь от ответа, спросила Света.

– Хвалилась как-то, что ее пригласили на слет этого самого Интернета, мол, там люди со всей России соберутся. Я ведь в этом ничего не понимаю, а она радовалась так, будто это всю ее жизнь перевернет.

– Она не говорила, где будет проходить слет?

– Говорила. В Москве. Я еще ее отговаривала, в Москве, одна, а она мне: «Баба Аля, что со мной там случиться может…»

– Когда этот слет был?

– Летом. В июне. Ведь как в воду смотрела, – продолжала старушка, – приехала оттуда побитая, с сотрясением.