Текст книги "Нет. Стихи"

Нет
Стихи
Павел Быченков

© Павел Быченков, 2024

ISBN 978-5-0062-4836-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сторона A

«В моей стране…»

 
В моей стране,
В стране, где я родился,
Где столько жил и дальше проживаю,
Столь многое здесь может приключиться —
Не рассказать, не выразить словами.
 
 
Здесь можно стать кем только пожелаю:
Учёным, космонавтом, президентом.
Дорога эта широка, как небо,
И нету ей конца и нету края.
 
 
Но я боюсь, что мне не повезёт,
Не справлюсь, может быть, не хватит сил,
И говорю себе, как раньше говорил,
Что в худшем случае ты просто здесь умрёшь.
 
 
А это, между прочим, очень ценно.
Так много умерло здесь лучших из людей,
А сколько умерло великих здесь идей!
И сколькие ещё умрут, наверно.
 
 
Большая честь
Последний вздох свой cделать здесь,
И телом постучаться в эту землю.
Я думаю, на родине со смертью
Я справлюсь и не хуже, чем другие.
Я дом не строю, и деревьев нету,
И, может быть, не вырастить мне сына,
Но умереть в России, боже мой,
Какое счастье умереть в России!
Как будто крепкое кровавое вино
Пьянят и губы жгут слова такие.
 
 
Все старые здесь вечно молодые,
А молодым – открытая дорога,
И я иду, и кажется, что долго,
Но тот конец всегда будет счастливый.
 

«Вот раньше были пацаны…»

 
Вот раньше были пацаны,
Что шарили за ямбы,
И за анапесты, хореи,
Ещё за амфибрахи.
 
 
А я пишу, ну, как-то так,
Как пишется, пишу.
И ничего ведь, слушают,
И в книжках издают.
 
 
Но если я, когда умру,
Там попаду на небо,
К себе, наверно, не возьмут,
Великие поэты.
 
 
Скажут:
«Ты не шаришь».
 

«Есть много вещей …»

 
Есть много вещей —
пора бы забыть, но ты помнишь:
Самые неудачные стихи,
Рекламу из нулевых,
Как отличить рыбу лещ от рыбы подлещик,
Что Круг не сидел и не служил Расторгуев,
Сколько башен в Кремле,
Сколько волос на теле (в среднем),
Что WinRAR программа, вообще-то, платная,
Что Панина в «Жмурках»
озвучивал Юрий Гальцев,
Что при выбросе хлора надо бежать наверх,
И вниз, когда аммиак (легче воздуха),
Запах пота соседки по парте,
Сколько шрамов на запястье кассирши.
 

«Жить тихо и незаметно…»

 
Жить тихо и незаметно,
Безденежно и бездетно,
Не играть безумно, не пить беспросветно,
Но всё же бесцельно и безыдейно,
Почти что бесшумно
Существовать почему-то.
Для чего и как?
Нет, не отвечать.
Жить просто так
Слушая «Буерак»,
А иногда «Дайте танк!».
И к маме ходить и видеться с папой,
А когда умрут – на могилы
И во снах.
А когда будешь сам умирать,
Вспомнить абстрактное что-то
Вроде солнца, песка и моря,
И девочку, что хотела с тобой играть.
Но ты ей тогда отказал,
Ты ещё в детстве сказал,
Что здесь чересчур много смыслов,
И чтоб не терять потом близких,
Лучше и не начинать.
 

«Как стать счастливым на ум не приходит идей…»

 
Как стать счастливым на ум не приходит идей,
Но поверь мне, Сенека, поверь,
Я буду идти с пира
Пресытившимся.
Счастливым?
Нет, из этого мира
С улыбкой идти пошло.
Я всегда за плохое.
Я
Против хорошего.
 
 
Отец мой! (но не небесный, земной),
Ты стал слишком быстро стареть,
Я не успеваю взрослеть,
Я не успеваю, я
Уже не чувствую рук, не вижу и взгляда
Твоего на меня
Как на взрослого,
Как на ребёнка мне больше не надо.
Время летит слишком быстро,
и голос теряется где-то,
Я не успеваю писать об этом.
Одно мне скажи ещё только:
Как жить в этом мире?
«Мементо мори, сын мой,
Мементо мори».
 

«Когда мне становится очень тоскливо…»

 
Когда мне становится очень тоскливо,
Я читаю стихи Бориса Пузыно,
Там у него написано
«Жить не страшно,
Уже совсем не страшно жить…»
Какие слова, Борис!
Правда, он всё же сошёл с ума.
Ну, а я? А что я?
В крайнем случае, тоже сойду.
Безумие – это ментальный уют,
А ум – это горе и только.
 
 
А вот ещё был Рыжий Борька,
Тоже поэт хороший!
Тоже как-то закончил…
Ну а если и так, что особого тут?
Не от водки и не от простуд.
Хотя, и от водки, возможно…
В общем, стихи хорошие.
Так что и их читаю.
Становится легче?
Не знаю.
Просто время проходит,
И столько уже прошло,
А мне всё ещё нет тридцати,
А мне всё ещё не всё равно.
И что-то пишу, а зачем – не знаю,
Но всё-таки продолжаю.
 

«Легко порезаться…»

 
Легко порезаться,
Легко обжечься.
Заплакать трудно,
Сложно закричать.
Я снова забываю рифмовать,
Я забываю, как писать стихи,
Я забываю сны,
И для чего родился.
Я забываю бабушке звонить
(Да нет, не забываю – не хочу).
Глубокой ночью я опять не сплю,
Мне хочется пойти и прогуляться,
Но я женатый взрослый человек,
Мне завтра на работу, я начальник,
Мне не пристало по ночам гулять
(Опять я забываю рифмовать).
Мне надо спать, а мир вокруг опасен,
И будет сильно нервничать жена,
Если из дома в ночь я выйду шляться.
Так что, простите, мрачные пространства,
Вы и сегодня снова без меня.
 
 
Я не умру от раны ножевой,
В полночном парке под звездой полярной.
Я буду умирать абсурдно старым,
И опытным, и с белой бородой,
В каком-нибудь чудном пансионате,
После каких-нибудь нелепых процедур,
И медсестра к дежурному зайдёт
Сказать, что умер наконец-то дед проклятый
(Да ты не отвлекайся, дед, рифмуй).
А мир насилия, жестокости и зла
Останется лишь только на бумаге,
И я умру с кровавыми руками,
Которые в чернилах запятнал.
 

«Мир пустеет, когда ты дописываешь…»

 
Мир пустеет, когда ты дописываешь.
Даже если
Это прочтут миллионы,
Даже если
Это случится до твоей смерти,
Пустота заполняет всё,
Начиная прямо от сердца.
Радует только,
Что идти налегке хорошо
И уходить просто.
 

«Одноклассницы говорили друг дружке…»

 
Одноклассницы говорили друг дружке:
«Мы с тобою подружки,
Пойдём, подержишь мне дверь в туалете»,
Потому что она не закрывалась.
А что же в мужском?
А, неохота рассказывать.
 
 
В общем, про школу стихи.
 
 
Грудничок на руках старшеклассницы̀.
«Только не надо учить его матам!»
 
 
Смеются
ребята.
В столовой у входа бренчат на гитаре,
Подброшу им пару монет,
Сдачу с пиццы и чая.
И бежать, и бежать.
Ещё пять минут, ещё столько можно узнать.
Что есть пятиклассник,
он бьётся об парту башкой,
Говорят, что он сын технички,
но никто не знает какой.
 
 
У меня в дневнике валентинка,
но с ней разберёмся потом.
А к нам перешла недавно, но в классе другом
Девчонка, что ходит всегда босиком,
И я безумно в неё влюблён.
И стихи ей подбросил в куртки карман,
А она, а она
Сказала, что чувства её я все поцелуем высосал.
А я нервный, взъерошенный, снова в соплях
и не выспался.
И опять почему-то меня отправляют к психологу,
Хотя баллончик принёс не я
и не я жёг траву за школою.
Они от меня ничего не добьются.
Ребята
смеются.
 
 
А в том кабинете все на педсовете,
Завуча говорят, что взрастили ребят
И не одно поколенье.
Но и сломали не меньше —
это только моё мнение.
 
 
Классуха спросила у кого от невролога справка.
Но ты держишься, держишься
За руку соседки под партой,
Как за спасательный круг,
Представляя, что школу захватят,
И только вас с ней не убьют.
 
 
Что-то, по-моему, я чересчур разогнался,
И высказал всё училке, а она начала задыхаться,
Ведь сложно орать и дышать долго и сильно,
Это всё ладно, пускай,
но у меня в дневнике валентинка.
Но опять не сейчас, потому что звенит звонок.
Спасибо, не надо, я всё уже

...

конец ознакомительного фрагмента