Текст книги "Аркус. Фиолетовая бездна"

– Да, я боюсь, что станет хуже, ― без стеснения заявил Гай.

– Куда уж хуже… ― хмыкнул я. ― Вчера весь день с Анной вычищали грязь из каждого уголка коттеджа Рэя. Видишь, какую шишку набил?

– А я огороды перекапывал, ― сказал Гай. ― И умей ты хоть по сто раз в день колдовать, там надо работать лопатой.

Я налил в стакан отвар и предложил деду.

– Давай попробую глоточек, ― сказал Фостер-древний и осторожно отхлебнул горячий напиток. ― Весьма и весьма неплохо. Главное ― с душой. Как на силу заклинания влияет чёткость мыслеобраза, так на качестве зелья сказывается настроение волшебника.

– Не знал, ― сказал я с удивлением. Потом обратился к другу: ― Даже не попробуешь?

Гай покачал головой.

– Извини, ― сказал он. ― Мне это ни к чему.

– Бесцветные с тобой, оставайся слабаком, ― разозлился я.

– Я Фиолетовый. И, если буду знать хоть сотню мощных боевых заклинаний, Синий всё равно сможет заставить меня есть с земли, ― глядя мне в глаза, тихо сказал Гай. ― Ты сам себя обманываешь.

Гай прав. И дед прав ― мы падаем в фиолетовую бездну, которая съедает радость любого маломальского успеха. Сила имеет значение, когда на руке не фиолетовый браслет.

Я поставил перед Гаем парящую тарелку с грибами и картошкой, и он забыл о браслетах, силе и зельях. Обжигаясь, он с радостью набросился на еду.

Что ж, каждому своё.

***

– Куда подевались все Фиолетовые?! Пора вводить утреннее построение, чтоб вы, помои фиолетовые, не могли улизнуть от работы! ― так началось моё утро.

Я открыл глаза и сел на кровати. Посреди комнаты стоял пожилой Синий господин.

– Где все? В лес сбежали? ― спросил он меня.

К моему удивлению, дома не оказалось даже деда. Я опустил голову и ответил:

– Не знаю, я спал.

– Значит, ты выполнишь моё задание. Собирайся.

Я быстро оделся и, наученный горьким опытом, прихватил три яблока и краюху хлеба.

– Мои козы не вернулись. Я думал, что они уснули на пастбище, но сегодня утром я обнаружил, что их там нет! Восемь взрослых коз! Две чёрных и шесть белых, ― рассказал Синий, пока я обувался. ― Это всё моё состояние! Тебе нужно их найти и вернуть обратно. И пока не соберёшь всех ― в деревню не возвращайся.

Я побелел от ужаса. Но сказать ничего не мог.

– Вот восемь верёвок и козий корм для приманки, ― сказал господин. ― У коз на правой задней ноге клеймо ― большая буква Р. Давай, бегом!

И я побежал на пастбище. Там паслось с полсотни коз и коров. Я осмотрел всех животных, но нужного клейма не нашёл. Я прошёл сотню шагов и остановился. За спиной ― деревня, по левую руку стоял лес, а впереди и справа ― бескрайние просторы холмов, равнин, оврагов, болот и рощиц. Животные могли быть где угодно!

«Я не вернусь в деревню никогда, ― понял я. ― Мне придётся искать этих коз до старости. Козы давно сдохнут, а я по-прежнему буду пытаться выполнить приказ господина. От одной мысли, что я проведу всю жизнь в поисках вонючих коз, разрывалось сердце. Ну зачем он так сказал?! Почему нельзя было приказать искать их три дня, неделю… Но всю жизнь? Может, они убежали в лес, и их съели волки, которые не полакомились мною. Если так всё и случилось, то лучше бы медр меня не спасал».

Медр? Ну конечно! Ведь он знает всё, что происходит в лесу! Я побежал к стене деревьев, уверенный, что хозяин леса вновь меня спасёт. А птицы? Птицы ― его глаза. Они наверняка видели отбившихся от стада коз. Как здорово, что у меня есть такой могущественный друг!

Я вбежал между деревьев и сказал:

– Медр, хозяин леса, появитесь, пожалуйста.

Я надеялся заметить вихрь, который в прошлый раз принёс медра, но листву по-прежнему шевелил лишь слабый ветерок.

– Хозяин леса, мне очень нужна ваша помощь! ― немного громче произнёс я. ― Очень!

Прошло несколько минут, наполненных утренним пением птиц, едва уловимым скрипом деревьев, и теплеющими лучами солнца.

– У меня для вас яблоки, ― без всякой надежды сказал я.

Медр не появился и в этот раз. «Никакие мы не друзья», ― с апатией подумал я и вонзил зубы в яблоко. Пережёвывая сочный фрукт, я побрёл прочь из леса. Ни коз, ни даже их следов рядом с деревьями не нашлось.

От яблока есть захотелось ещё сильнее. Я слышал о заклинании, которое заглушает чувство жажды и голода, но не знал его. Потому поступил по старинке ― оторвал кусок хлеба и начал его долго и тщательно пережёвывать. Чтобы отогнать дурные мысли, я начал считать шаги. Сотня… две сотни… тысяча… На двух тысячах я сбился и заметил, что хлеба почти не осталось. Голод отступил, но я знал, что если не к обеду, так к вечеру он вернётся с новыми силами.

Я раскрыл мешочек и понюхал козий корм ― затхлая вонь ударила в нос, глаза заслезились. Неужели этим можно приманить? Если Синий кормил коз такой гадостью, то немудрено, что они не захотели к нему возвращаться. Видимо, он перепутал их со свиньями. Я вытряхнул мешок, зная, что такая еда пригодится полевым мышам и голодным птицам, а мне не придётся весь день таскать лишнюю тяжесть. А приказ я не нарушил ― я приманиваю коз.

Было прохладно, потому я не останавливался, боясь замёрзнуть. Когда уставал ― просто шёл медленнее. За полдня поисков я так никого и не встретил. Ни одной бездомной бесцветной собаки. Я начал понимать, что ночевать мне придётся на улице. Без подушки, без одеяла, под холодным осенним небом. Чтобы не замерзнуть ― придётся набрать много дров.

Настроение испортилось ещё сильнее, когда я вспомнил про Алису. Девушка придёт, будет стоять, ждать меня, подумает, что я её обманул. А Гай решит, что я его бросил и пошёл в школу с Алисой. Замечательно! Даже из-за одной козы можно потерять сразу двух друзей!

Тут же в голову пришла гениальная идея. Мне запретили возвращаться в деревню, но никто ничего не говорил о школе! Можно перехватить Гая и Алису, когда они будут идти на занятия! Возможно, они помогут найти животных и поделятся едой. Ведь я буду голоден, как бесцветный.

От сердца немного отлегло, и я несколько раз глубоко вздохнул. В этот момент я поднялся на холм и увидел пасущихся коз. Две чёрных, четыре белых. Что ж, даже если я их всех поймаю, то придётся с этим табором искать ещё одну парочку свободолюбивых парнокопытных.

Сделав на веревке петлю, я двинулся к ближайшей козе. Мекнув, она отбежала в сторону и продолжила пастись. Я повторил попытку подкрасться. Теперь коза отскочила ещё дальше. С двумя другими животными я тоже потерпел неудачу. В раздражении хмыкнув, я понял, что найти коз было половиной дела.

Дед всегда говорил, что упорство и терпение ― большая сила, но, прежде чем раз за разом долбить в одну точку, стоит подумать. Возможно, проблема легко решается, если зайти с другой стороны.

Я посмотрел на широкий фиолетовый браслет. Магия. Я стал перебирать в голове все заклинания, которые знал. Пугать коз нельзя, поджигать или охлаждать ― тоже. Заклятие тоски и бессмысленности! Оно было зонное, так что я смогу поразить им сразу несколько животных! Я представил, как небо заслоняют свинцовые тучи, начинает моросить мелкий холодный дождь, бескрайнее поле подёрнуто туманом, и нет кругом ни души и некуда идти. Я почувствовал в груди щемящую пустоту и произнёс:

– Ангореус.

Три козы перестали жевать и легли на траву. Я подошёл и спокойно надел им на шеи верёвки. Глотнув из фляжки и подождав минуту, я снова создал мыслеобраз и повторил высвобождающее слово. Вскоре я связывал шесть верёвок в одну, чтобы животные не разбежались, когда их настроение прояснится.

Мои глаза расширились ― одна коза запуталась и начала себя душить! Я выхватил Цертус, перерезал верёвку и начал делать ошейник заново. Ещё не хватало! Вряд ли Синий похвалит меня, если я приволоку тушу мёртвой козы. Видимо, заклинание оказалось слишком сильным.

Я потянул коз за собой ― от них зависела моя жизнь. Некоторые упирались, и мне пришлось взять в руки прут.

Двух самых крупных коз я поймал, когда густые сумерки накрыли Аркус. У всех восьми животных на задней ноге красовалось клеймо в виде буквы Р. Думаю, эта буква будет напоминать мне о сегодняшнем дне до конца жизни. Сейчас же осталось не заблудиться и найти родную деревню при свете звёзд.

Уставшие животные в хорошие попутчики не годились, и я привёл их во двор господина лишь глубокой ночью. Из последних сил привязал коз к забору и, спотыкаясь от усталости, побрёл домой. Мама помогла мне разуться и лечь в постель ― в тёплую постель с подушкой и одеялом.

***

Спасеньем от работы пришёл школьный день. Я не хотел, чтобы Алиса ждала даже минуту, и вышел раньше обычного. На улице было темно, лишь свет фонаря на краю деревни разгонял ночную мглу. Вначале я заметил тёмный силуэт, но через пару секунд узнал Алису по походке. Горизонт заалел в тот момент, когда девушка подошла ко мне.

– Привет!

– Привет-привет, ― улыбнулась она. ― Пойдём?

Мы направились к дому Гая. Алиса надела тот же красный джемпер, скрывающий шею, и длинную юбку, которая касалась сапог. Тёмные волосы девочка заплела в косу. Я понял, что рассматриваю её слишком пристально, и поспешил отвернуться.

Гай вышел на улицу, одновременно прожёвывая последние куски завтрака и протирая глаза. Он кивнул нам и, кажется, продолжил спать на ходу.

– Как неделька? ― поинтересовалась Алиса.

Гай махнул рукой: мол, и не спрашивай даже.

– Ужасно, ― ответил я и рассказал о чердаке и погоне за козами.

– Заклинание тоски? ― приподняв узенькие брови, спросила Алиса. ― Необычно. Только как ты смог воспользоваться им трижды? Меня на одно едва хватит.

Я постучал пальцем по фляге.

– Ты стал пользоваться зельем? ― удивлённо спросила девушка.

– Ты тоже думаешь, что зря? ― спросил у Алисы Гай, впервые за утро подав голос.

– Я думаю, это смело, ― улыбнулась Алиса. ― Зря не зря… кто знает? Точно одно: если б не зелье, Марк до сих пор бы гонялся за скотиной.

– Я готов был распрощаться с домом навсегда, ― признался я.

– Бабушка рассказывала, что раньше Синие заверяли задания у специального человека, который проверял, может ли Фиолетовый или несколько Фиолетовых с ним справиться, ― нахмурив лоб, сказала Алиса. ― Без крайней необходимости жизнь и имущество подчинённого не должны были подвергаться опасности. И, конечно же, Фиолетовый всегда мог вернуться домой. То, что сделал с тобой Синий, нарушает все принципы кастового общества. Господин должен не только раздавать указания, но и заботиться о слугах. А теперь мы только, как попугаи, повторяем про Белых жрецов, наших отцов и хранителей, но даже не знаем, где находится Храм с Радужной сферой.

– Тухлый бред бесцветного! Храм находится в столице! ― воскликнул Гай. ― Вам бы ещё познакомить своих деда с бабкой ― и можно организовывать тайное общество недовольных!

– Она умерла в прошлом году. Прямо во время работы, ― вздохнула Алиса, и мы надолго замолчали.

Из-за холодной погоды мы шагали быстрее обычного и подошли к школе первыми. Гай поделился с нами сладкой шарлоткой, где яблок было больше, чем теста.

– Так ждать занятий намного веселее, ― сказала Алиса, ― спасибо. Пойдёмте сегодня ко мне! Я вас угощу вкуснейшей штукой! Пирогом с изюмом и вишней.

Алиса поочерёдно посмотрела на меня и Гая, а мы тем временем переглядывались друг с другом.

– Думаю, можно, ― кивнул я. Затем улыбнулся и добавил: ― Точнее, с удовольствием. Да, Гай?

– Не смогу, ― отмахнулся огромной рукой Гай. ― Это Марк худой, его надо откармливать. А я весь пирог съем и не замечу.

Алиса лишь пожала плечами. Со всех сторон начали подтягиваться другие ученики, и тема сама собой закрылась. Уговаривать Гая никто не собирался.

Из-за угла школы медленно вышел Синий учитель. Он сильно хромал и морщился при каждом шаге. Мы лишь на секунду задержали на нём взгляд, но он всё равно пришёл в ярость и проорал:

– Что уставились?! Заразы бесцветные…

Отвечать мы, конечно, не стали. Нам хватило и того, что браслеты успели нас ощутимо обжечь. Учитель шёл по коридору целую вечность, наконец-то зашёл в класс и плюхнулся на стул, словно ноги отказались его держать. Схватив первого попавшегося ученика за рукав, он толкнул его к окну и приказал:

– Открой!

Когда все расселись, преподаватель сказал:

– Первые два урока вы будете мыть школу: полы и окна, парты и стулья.

Каждому хотелось взвыть от возмущения, но годы повиновения и вечный надсмотрщик на левом запястье не позволили произнести ни звука. Всю неделю работать, а потом прийти в школу и снова быть слугой? Жизнь определённо не любит Фиолетовых детей.

Почти два часа мы драили класс и коридоры. Я помогал Алисе мыть окна, а Гай натирал парты.

– Сегодня я вам представлю краткий курс географии Аркуса, ― произнёс учитель, когда все расселись. ― Впрочем, для вас его более чем достаточно. Большинство Фиолетовых не покидают своих деревень до конца жизни. Многие из вас, кто пришёл из соседних поселений, и сюда перестанут ходить, едва закончат школу, ― сегодня Синий учитель был жесток. И не собирался прятать неприязнь к низшей касте ни в едином слове. ― У Фиолетовых почти нет магических способностей, потому в городах они бесполезны. Радужная сфера даёт всё, что вы можете взять. А взять вы можете мало. Потому Фиолетовых детей учат самым элементарным заклинаниям, которые могут хоть немного облегчить их никчёмную жизнь. Хотя, как я заметил, некоторые не способны справиться и с ними.

Преподаватель перевёл дух, зная, что никто не сможет его перебить, даже если он будет молчать пять минут.

– Вы думаете, без вас Аркус погибнет? Как бы не так! Вы ― обуза, ― продолжил он. ― Один Зелёный за день делает столько работы, сколько вы не выполните все вместе за год. Белые жрецы, наши отцы и хранители, в своей бесконечной милости разрешают жить таким, как вы, и быть хотя бы чуточку полезными для мира, служа нам, Синим. Цените это! Занимайтесь и работайте усерднее!

Я был не согласен. Я не хотел соглашаться даже с одним его словом. Но реальность была такова, и я лишь ниже опустил голову. Рядом сидели поникшие друзья. Я украдкой переглянулся с Алисой, она улыбнулась мне, пытаясь подбодрить, но улыбка получилась грустной и вымученной.

– Мир Аркуса ― это континент, с трёх сторон окружённый бескрайним морем. Также к Аркусу относятся ближайшие острова, наши колонии, на которые распространяется сила и власть Радужной сферы, Радужного жезла и Белых жрецов, наших отцов и хранителей, ― рассказал Синий учитель. ― С четвёртой стороны мир пересекает Стена, за которой Хаос. Зелёные, Жёлтые, Оранжевые, Красные и Белые каждый год переносят Стену в глубь континента, расширяя мир Аркуса и давая таким, как вы, земли. А бесцветным, что жили в Хаосе, дают браслеты и новую жизнь, наполненную силой Радужной сферы.

Синий учитель поморщился, с трудом встал и, не произнеся больше ни слова, вышел из класса.

– И чего он так взъелся на нас? ― спросил Гай, когда браслеты перестали светиться.

– Думаю, в их деревне побывала делегация Голубых, ― ответил я. ― Наверное, Синие получили разнос и нехилое задание на будущее. Вот он и сорвал на нас злость.

– Может, его били? ― с ужасом спросил Гай. ― Чего он хромает?

– Это меня занимает меньше всего, ― поморщился я.

– Не удивлюсь, если Голубые говорили Синим то же самое, что он сказал о нас, ― поделилась мыслями Алиса. Затем, передразнивая голос учителя, произнесла: ― Белые разрешают жить таким, как вы, Синим, и быть хотя бы чуточку полезными для мира, служа нам, Голубым. Цените это! И помойте наконец школу!

Я засмеялся, а Гай возвёл глаза к потолку и покачал головой, отчего его пухлые щёки смешно затряслись. Мой друг словно удивлялся, как он попал в такую опасную компанию.

Синий ушёл раньше обычного, потому Фиолетового учителя пришлось ждать почти полчаса.

Сегодня преподаватель объяснял заклинание зонта, под которым можно было укрыться от проливного дождя или снегопада. Заклятие держалось от пяти минут до часа в зависимости от чёткости мыслеобраза и силы волшебника.

Я знал это заклинание несколько лет, потому был занят своими мыслями. До того, как я начал пить восстанавливающий и, как оказалось, увеличивающий магические силы отвар, у меня не хватало энергии на заклинание зонта, но теперь, произнося умбелла аква, я хотя бы на пять минут останусь сухим.

Я вспомнил разговор с дедом о фиолетовой бездне, вспомнил грязный чердак, сбежавших коз, замученных родителей и сестру. Не остался без внимания и сегодняшний гневный разнос Синего учителя. Стоило Фиолетовому преподавателю закончить тему, как я поднял руку и спросил:

– Как стать Синим?

– Марк Фостер, твои вопросы перешли все границы. Но я всё-таки отвечу, ― учитель вздохнул. Чувствовалось, что каждое слово даётся ему с трудом. ― Если бы был специальный рецепт, если бы можно было как-то выслужиться, то Фиолетовые тратили бы на это всё свободное время. Но такого рецепта нет.

– А если переодеть браслет? ― быстро спросил я.

– Такое точно невозможно, ― устало ответил учитель. ― Это ты мог спросить у родителей.

– Но говорят, ― не унимался я, ― что если совершить подвиг…

– …то Белые по величайшей милости пожертвуют часть своей силы Радужной сфере, и она поменяет цвет героя, дав ему больше магических сил, ― закончил за меня учитель. ― Знаем, слышали, мечтали. Для одного браслета такое мощное волшебство возможно совершить лишь единожды, и обычно оно касается Красных. Мы, Марк, на другом конце радуги!

Я доверял учителю и любил деда. Да и что может сделать пятнадцатилетний парень, чтобы на это обратили внимание сами Белые жрецы? Я едва не засмеялся над собой. Вокруг сотни Фиолетовых… неужели я правда думал, что могу быть лучше них? Щелкнуть пальцами, сделать, что скажет учитель, и стать Синим? О каких возможностях говорил дед? Обидно, но это, как повторяет Гай, ― тухлый бред бесцветного. Я родился Фиолетовым и должен копать картошку для Синих господ и мыть их чердаки до самой смерти. Сердце кольнуло от последней мысли, и я выкинул из головы вопрос о смене цвета. Я запретил себе даже мечтать об этом. Ведь когда унижение считается нормой, оно уже не приносит такую боль. Я не понимал, что, как и тысячи других людей, принял кастовую систему как должное. Я добровольно шагнул в фиолетовую бездну, решив раствориться в ней навсегда.

Тогда я не представлял, что следующие события заставят меня думать только об этом. О смене цвета.

Глава четвёртая. Странное тепло

Мы попрощались с Гаем, и я в компании Алисы прошёл мимо своей деревни. Вскоре и лес остался за левым плечом. В разгар дня осеннее солнце дарило миру тепло, зная, что ночью люди будут греться у печей и вспоминать ласковые лучи.

Мы шли долго, но путь ни капли нас не утомил.

Я увидел поселение Алисы и вскинул брови: оно было совсем непохоже на наше. Вдоль блестящей реки на большом расстоянии друг от друга возвышались два десятка домов. Огороды были огромными – целые поля и пастбища. На другом, крутом берегу тоже стояли деревянные особняки. Около каждого хозяйства я рассмотрел небольшой причал, на сваях поднимающийся из воды. К некоторым были пришвартованы лодки, а кое-где я заметил торчащие ловушки для рыб.

Алиса открыла калитку, и к нам со счастливым лаем бросилась мохнатая собака. Заметив меня, она остановилась и, опустив голову, принялась рычать.

– Лайла, свои. Всё хорошо, – объяснила собаке девочка, и та сразу расслабилась.

В раннем детстве у меня была собака, но, когда она умерла, родители не захотели заводить новую. Я сразу позавидовал Алисе белой завистью: лохматая Лайла мне понравилась.

Алиса открыла чуть покосившуюся дверь и сразу сказала:

– Мамы нет дома, надо всех покормить.

– Давай помогу, – предложил я, – вдвоём быстрее.

– Хорошие хозяева сначала кормят животных, а потом уже себя, – с улыбкой произнесла Алиса. – Но я плохая хозяйка, потому вначале попьем чай мы.

– Рад слышать, – искренне рассмеявшись, ответил я. – Думаю, пирог ждёт не дождётся, когда его съедят.

На кухне над печкой висели веники из различных трав. В углу напротив стояли умывальник и вёдра с водой. Все остальные стены были заняты полками. На них я рассмотрел сотню различных баночек, коробочек, шкатулок и кастрюль.

Посреди кухни стоял круглый стол, за который я уселся после приглашения Алисы. Она заварила чай, поставила передо мной тарелку с гигантским куском пирога, который оценил бы и Гай.

– Очень вкусно, – сказал я, когда прожевал первый кусочек и запил его душистым травяным чаем.

Алиса тоже ела, потому только кивнула. Когда мы допили по второй чашке, пришло время дел. Вначале мы насыпали в гигантскую кастрюлю полмешка зерна, залили его водой и с трудом запихнули в печь.

Первая порция каши досталась Лайле. Я сам наполнил её миску, чтобы собака прониклась ко мне доверием. Потом мы зашли в небольшой сарай и накормили полсотни цыплят. Дальше настала очередь свиней, ютившихся в загоне в самом углу двора. Стоило нам подойти, как животные засуетились, начали громко хрюкать и толкаться возле широкой кормушки. Не заходя внутрь и морща носы, мы перевалили остатки каши через забор. В этот момент свиньи выглядели очень счастливыми.

– Если честно, им нужно больше еды, но тогда зимой нам всем вместе придётся пить травяной чай, – сказала Алиса.

– Вы богато живёте, – заметил я. – Столько скотины.

– В деревне почти нет Синих. Нам дают задания на неделю, а иногда и на месяц вперёд, – вздохнула девочка. – Так что многое не наше. Половину скота нам привели на откорм. Потом просто заберут и спасибо не скажут.

– Этого они не любят, – усмехнулся я невесело, – говорить спасибо.

– Пойдём к причалу, – с улыбкой перевела тему Алиса. Ей не хотелось говорить о плохом.

Берег, на котором жила Алиса, был пологим, и потому причал оказался довольно низким.

– В буйную весну его заливает полностью, – пожаловалась Алиса.

– Свой причал, – я восхищенно покачал головой. А сам думал, как весело летом с него можно нырять и ловить рыбу.

Справа от причала, на лужайке с невысокой зелёной травой, был сложен очаг из камней. В нескольких шагах от него лежала охапка дров. Я помог Алисе расстелить на земле толстое одеяло и спросил:

– Разожжём костёр?

– Люблю огонь, – ответила Алиса.

Я бросил в очаг охапку хвороста, представил загорающуюся спичку и произнёс:

– Сцинтилла!

Огонь занялся сразу, несмотря на то что дрова были немного влажные.

– Это лучше, чем бежать за спичками, – улыбнулась Алиса.

Я по привычке потянулся к фляжке, но почувствовал, что сил у меня осталось достаточно. Да и незачем было сейчас колдовать.

Подул ветер, и ещё не набравший силу огонь затрепетал, как беспомощный птенец. Я уже собрался повторить заклинание искры, но ветер, словно обжёгшись о костер, начал дуть на воду, покрывая реку рябью. Огонь дрожал ещё несколько секунд, будто приходя в себя после удара, а затем весело затрещал, распробовав новые дрова на вкус.

Мы сидели и смотрели на огонь, на воду, друг на друга. Секунда шла за секундой, выстраиваясь в ровные шеренги по шестьдесят штук, чтобы превратиться в минуту. Нам с Алисой казалось, что время остановилось. Река будет течь, огонь гореть, и нам никогда никуда больше не захочется. Но прошла ещё четверть часа, и мне пришлось встать, чтобы подбросить дров. Хрупкая иллюзия растаяла, и я сказал:

– У вас здесь безлюдно и спокойно.

– Мёртвое спокойствие, – глухо отозвалась Алиса и на несколько минут замолчала. Затем, когда я снова сел, заговорила: – Десять лет назад на нашу деревню обрушилась страшная болезнь. Почти все дети умерли, многих взрослых тоже похоронили. Кто-то покинул деревню во время эпидемии, надеясь не заразиться, а одна семья погибла полностью, в их доме до сих пор окна и двери заколочены досками.

Мне стало неуютно, и я поёжился. Не хватало встретить призраков.

– Про нашу деревню есть и хорошая история, – улыбнулась девочка. – Рассказать?

Я кивнул, довольный, что Алиса сменила тему.

– Сорок лет назад, когда моя бабушка была молодой, в нашу процветающую деревню приехала девушка из синей касты, чтобы дать задание Фиолетовым. Она зашла в один из домов, где жил смелый парень. Он вовремя не опустил голову, они посмотрели друг другу в глаза, и Синяя девушка с Фиолетовым парнем сразу влюбились. Конечно, её родители были против такого союза, а друзья парня говорили, что девушка будет всю жизнь им командовать, но их настоящая любовь смогла победить людские толки и силу Радужного жезла, и они поженились. И до сих пор живут где-то в горах, наслаждаясь счастьем и забыв навсегда о браслетах.

– Я слышал что-то похожее, – сказал я, хотя понимал, что у меня не получится описать всё так же романтично. – Но не про ваше или наше поселение. Так, старая легенда.

– Рассказывай уже, – поторопила Алиса.

– В ней говорится, что парень из Зелёной касты влюбился в Голубую девушку, и вместо того, чтобы просто приказать ей быть с ним, предложил руку и сердце. Легенда гласит, что решение о том, в какую касту определить их детей, принимали сами Белые жрецы.

– Красиво.

– Как думаешь, почему нет легенд, как Голубой влюбился в Фиолетовую? Или Жёлтый в Голубую? – спросил я.

Алиса пожала плечами

– Может, и есть. Просто мы их не знаем.

На миг меня проняла дрожь. Я сидел один на один с девчонкой, с которой начал общаться на прошлой неделе, и обсуждал такие темы, о которых постеснялся бы заговорить и с сестрой. А Гай бы, пожалуй, и вовсе поднял меня на смех.

Я достал Цертус и сказал:

– Он волшебный.

Прозвучало как похвальба, но Алиса понимающе улыбнулась:

– Я вижу, красивый артефакт. А что значат надписи?

– Не знаю, – вздохнул я.

– Возможно, здесь написано имя первого владельца. Или, – Алиса посмотрела на зелёный самоцвет Цертуса с прищуром, – о его волшебных возможностях.

Я вздрогнул, когда Алиса с радостью прокричала:

– Твой нож подмигнул мне!

– Так говоришь, словно он живой, – сказал я.

– А ты сомневаешься? – удивлению девушки не было предела. – Да он живее моей собаки!

Я быстро посмотрел Алисе в глаза. Они были в тон чистому небу и, словно солнце, светились теплом.

– С недавних пор я многому стал верить, – ответил я. Так я начал рассказ о волках и хозяине леса.

– Медр, – позже произнесла Алиса, словно пробуя слово на вкус. – Хотелось бы с ним познакомиться.

– Ты мне веришь?

– А зачем тебе врать?

Я пожал плечами, вспомнив реакцию Гая.

Солнце нырнуло за крутой берег реки, и небо расчертили пять полос, вырывающихся из красного пятна. Казалось, что перед закатом где-то наверху произошла битва. И теперь небесный великан положил на купол небосвода окровавленную пятерню. Она отражалась в реке, делая прекрасную картину тревожной.

– Мне пора идти, – сказал я. – Даже если побегу, вернусь домой по темноте. Родители будут волноваться.

– Приходи ещё в гости.

– Спасибо! – искренне ответил я и, поборов стеснение, взял Алису за руку. – Лёгкой недели! Если вдруг не получится встретиться, то в школьный день на том же месте.

– Договорились, – улыбнулась Алиса.

От её улыбки тревога на миг отступила, но небо быстро темнело, и я, махнув на прощание, бегом ринулся домой. Я подумал, что в крайнем случае Анна или мама могли спросить у Гая, где я. Да и любой господин мог задержать меня хоть на три дня. После чудесной прогулки слова Синего учителя подёрнулись дымкой, а жизнь снова стала простой и весёлой штукой.

Главное, чтобы у отца сегодня не было на меня планов, иначе взбучка неизбежна. А в остальном всё прекрасно.

Холмы немного замедляли мой путь, зато, когда заберёшься на вершину, вниз летишь так, что едва успеваешь переставлять ноги. Обойдя глубокий овраг, я заметил далёкий огонёк, горевший на краю нашей деревни. Пройдя ещё сотню шагов, я заметил, что и окна моего дома лучатся светом лампы.

В груди появилось чувство тревоги, сродни тому, когда сквозь чащу леса ломится дикий кабан или разъярённый медведь. И тебе некуда бежать. Я открыл дверь, быстро пересёк сени и вошёл в комнату.

Мать сидела на кровати Анны и плакала. Отец лежал на полу и смотрел в потолок остекленевшими глазами. Я испугался, что папу хватил удар.

– Что случилось? Что делать?! – закричал я.

Ответил мне дед:

– Марк, сядь. Случилось то, что случается со многими красивыми Фиолетовыми девушками. Анну забрали.

Я забыл, как дышать. Казалось, что из-под меня выбили пол, и я плюхнулся на кровать.

– Как забрали? – через три секунды прошептал я. – Она ж не одеяло… И ей только семнадцать лет.

– Через две недели восемнадцать, – сквозь всхлипывания сказала мама. – Он специально забрал её раньше, пока она не вышла замуж за Фиолетового.

– Кто забрал? Зачем? – я не понимал собственных вопросов и не надеялся понять ответы. Мир снова в одно мгновение сделал неудачный кувырок.

– Её забрал прислуживать Рэй, которому вы недавно мыли дом, – ответил Фостер-древний.

– Но она могла и так ему помогать! – воскликнул я.

– Скорее всего, он сам хочет подобрать для Анны мужа. Или даже жениться на ней. Её мнение, конечно, никого не интересует, – объяснил дед.

– Хватит болтать! Всем спать! – встав с пола, грубо приказал отец. – Завтра нас, как всегда, заставят работать. И всем плевать, что у нас забрали нашу девочку.

Где весь день провёл я, всем было безразлично. Горе смывает любые вопросы. Я подумал, что лучше бы меня наказали, накричали бы, заставили работать с утра до ночи, но при этом Анна осталась в родном доме. Но нет. Мой прекрасный день с Алисой останется навсегда со мной, чтобы перерасти в ужасный день, когда у меня отобрали сестру.

Я наконец разулся, сделал глоток воды и забрался в постель. Отец тут же погасил лампу, поставив жирную точку в неприятном разговоре. И наш дом, словно погибший светлячок, слился с мраком ночи.

***

Думая о сестре, я ворочался всю ночь. Как там Анна? Спит ли? Или так же, как мы, не может сомкнуть глаз? Я слышал, как плачет в подушку, едва сдерживая громкие рыдания, мама. Что-то в полудрёме бормотал отец. Несколько раз на улицу выходил дед.

Я помнил, как Синий господин, этот Рэй, смотрел на мою сестру, брал её за подбородок, давал монеты! К бесцветным такого управляющего! Анна ещё говорила, что он к нам добр. И правда, такую доброту ещё поискать. Меня поразила новая мысль. Неужели Алису, когда она немного повзрослеет, тоже заберёт какой-нибудь Синий? Ведь она красивая… Несовершенство мира людей, которое я чувствовал с каждым днём сильнее, меня пугало.

Не знаю, сколько оборотов я сделал, переворачиваясь с левого бока на правый, но, пожалуй, не меньше сотни. Уснуть я так и не смог. Только начало рассветать, я встал и побежал в лес, чтобы немного отвлечься. Собрать ягод для медра, поговорить с ним, если он пожелает. Помощи я у него просить больше не собирался. Только совета.

Лес стал для меня старым, немного сварливым, но неопасным знакомым. Бессонная ночь давала о себе знать. Глаза немного опухли, руки и ноги были вялыми, но возвращаться в постель, которая так и не смогла дать отдыха, я не хотел.