Текст книги "Всё исправить"

Пауза.

– Примерно так действует иммунитет в организме. Никто не развешивает плакатов «Отечество в опасности» или «их разыскивает милиция», никто не пишет приказов и не составляет план мероприятий… А в итоге так получается, что данный микроб гибнет. Или даже не сторонний микроб-возбудитель – к примеру, участь переродившейся, раковой клетки обычно печальна…

– Мы с Володькой типа раковые клетки?

– С точки зрения пресловутой «злобной реальности» – да.

Ее глаза задумчивы и мудры.

– Ведь вы задумали ни много ни мало переродить этот мир. И тогда та самая «злобная реальность» умрет. Перестанет быть злобной… Поэтому она защищается, как может. Неосознанно, точно елка, заливающая смолой жука-короеда, пытающегося прогрызть ход.

Алексей думал так, что казалось – в голове гудят мозги, точно перегруженный трансформатор.

– Любая система, сохраняющая стабильность, обязательно должна иметь механизмы, обеспечивающие ту стабильность… – медленно, точно в трансе, пробормотал он. – Устраняющие внешние и внутренние возмущения…

– Ну вот видишь, – Юля чуть улыбнулась. – Что значит ученый человек. Враз сформулировал.

– Однако идея не нова. Читала «За миллиард лет до конца света»? Известная вещь братьев Стругацких…

– Ты удивишься, но читала, – вновь полуулыбка. – Писатели, они чувствуют, Лешик. Им этого вполне достаточно. А вот ученому мало. Он должен понять, как это работает. Сам механизм.

Алексей все-таки сдержался, не хмыкнул. А и нечего хмыкать… Она права. Этот мир материален, и все сущее в нем имеет какой-то материальный носитель. Надо искать.

– Я не знаю, где искать, – честно признался он. – Это не расчет по логарифмам – взял исходные и паши себе… Озарение нужно, не иначе.

– Тогда давай спать, – вздохнула Юля. – Все польза.

Алексей вновь поцеловал жену, заботливо прикрыл одеялом.

– Ты спи, спи… Я сейчас…

– Опять в тетрадку?

– Ну а как иначе? Мысли, не занесенные на скрижаль, имеют свойство улетучиваться…

* * *

Грязь чавкала под ногами. Небо, еще недавно голубовато-белесое, на глазах наливалось мутным багрянцем, в темных прожилках облаков, приобретая отчего-то сходство с сырым мясом. Глаза бы не смотрели на все это…

Темные бетонные ящики громоздились вокруг, таращась одинаковыми светящимися квадратами окон. Впрочем, это только на первый взгляд они одинаковы… Вон те окна, источающие матово-зеленый свет – очевидно, зеленые шторы – были тихи и умиротворенны. И из этих вот лился медово-янтарный свет, спокойный и счастливый. А вон те окна светятся как-то истерично… наверное, хозяйка на грани скандала… А вот это одинокое окно – куб страха и тоски…

И только темный провал арки, под которой им предстояло пройти, смотрел, словно дуло пистолета.

Однако трусить перед любимой женой недостойно мужчины. И мужчина, презрев неприятный холодок – словно ящерка бегает вдоль позвоночника – решительно устремляется в разверстый зев арки. Молодая женщина послушно идет за ним – он мужчина, защитник, он решает… ну мало ли, что там чувствует спина…

Дальше все происходит быстро. Свет фонарика в лицо… радостно ощеренные обезьяньи хари…

Он проснулся, хватая ртом воздух. Ну надо же… Вот как. Вот так, значит… Действительно, как просто. Шайка шпанят, промышляющих мелким грабежом, поскольку все хлебные места, скажем, на рынке, заняты солидными пацанами-рэкетирами. Или наркоманы, остро желающие ширнуться… Неважно. Важно, что потенциальный возбудитель, грозящий самому существованию злобной реальности, будет ликвидирован на корню. Как короед, залитый смолой. Как Володька. И не надо никакой мистики разводить – обычное совпадение, граждане. Тот гражданин Чушмо ни разу не был знаком с этими ребятами, так что всякое совпадение случайно и непреднамеренно.

Или это все-таки просто сон? Ночной кошмар, не имеющий связи с реальностью? Нервные потрясения, связанные с последними событиями, вполне реально докатиться до невроза…

– Ты чего? – Юля сонно хлопала глазами, глядя на мужа, выбирающегося из постели.

– Спи, спи… я сейчас…

Строчки ложились в тетрадку ровно. Мысль, занесенная на скрижаль письменами, это уже не невнятные ощущения. Записанная мысль бессмертна… в отличие от ее владельца.

– Леш, я все-таки спрошу… – Юля смотрела из-под своих мохнатых ресниц грустно и тревожно. – Ты не съедешь с катушек? Вот так, просто и элементарно.

Алексей ответил не сразу. А что? Тоже вариант. Ничем не хуже шайки шпанят или наркоманов. Или грузовика с пьяным водителем. А где-то даже и гуманней. Вот, смотрите, человек жив, улыбается, смачно кушает кашу, послушно глотает таблетки… И никакой отныне опасности для злобной реальности не представляет.

– Я все-таки попытаюсь, – твердо, без улыбки произнес он.

* * *

– Вах! Зачэм сразу всэ распэчатал?

– Для экономии времени. Прогнать комп, это же два часа как минимум. А если сбой программы где, то еще и разбираться надо, и все по-новой. Это ж сколько мне сидеть, если с каждым отдельно?

– Ну, тэбэ виднэй… Потом двэр запрешь, сыгналызацыю вклучыш, мэнэ позвоныш…

– Да все сделаю, не беспокойся. Если понадобится, по второму кругу прогоню. В общем, неисправная машина клиентам не уйдет, гарантия.

– Вэрю, вэрю… Ха! – Гарик покрутил головой. – Как ты кинул вашэго дыректура бывшего, Сан Стэпаныча…

– Где же кинул? – изобразил полную невинность Чекалов. – Комп работает? Работает. Документы все печатает. А больше там и не надо ничего. И потом, сам к тому компьютеру сроду не подходил, как помнится, его ж Зинуле-секретарше поставили. Они и рюхнулись только через год, и то случайно.

– Да-да! – засмеялся Ананикьянц. – Как жэ… Падарыл, к прымэру, тэбе кто-то «мэрсэдэс». А кто-то замэныл мотор, от «Запорожца» поставыл… Как?

– Ну и прав будет, – Алексей улыбался так широко, как это вообще было возможно. – Нафига козе баян, а мэнээсу «мерседес»? Мне лишь бы колеса крутились, и хватило бы. Это вашему брату-бизнесмену непременно «мерседес» нужен. От погони уходить хорошо, в случае чего.

– Ладно, ладно, – теперь Гарик улыбался совсем ласково. – Там ужэ нэ мое дэло было, аппарат какой надо был выдан. Кто обслуживаэт, тот отвечаэт. Здэс такой фокус-покус, сам панимаэш…

– Я так сильно похож на идиота? – счел возможным оскорбиться Чекалов. – Давай тогда сейчас все запакуем, да и пошел я домой. И ключ мне зачем доверяешь, от греха забери.

– На идыота ты нэ похож, – возразил Ананикьянц. – Ты похож на чэловэка, одэржымого скрытой идээй. Рады которой ему своя голова – тьфу. Все, я ушел, работай!

Оставшись один, Алексей только головой покрутил. Верно говорят, и шила в мешке не утаить, и Земля, она всегда круглая. Вот, пожалуйста, всплыло… Кстати, у русских людей нетвердое знание русского языка инородцами нередко вызывает неоправданный «синдром чукчи» – дескать, ну что с него, чурки, взять, он и говорить-то толком не умеет, лопочет кое-как, где уж тут ждать мудрых мыслей… А зря. Восточные люди часто умны и проницательны. Порой даже сверх меры проницательны.

Компьютеры, расставленные в ряд на всех столах, один за другим запускались, довольно урча, заглатывали дискеты, экраны высвечивали заставки «по умолчанию». Алексей вновь вздохнул, разглядывая «сведения» – быстро, быстро растет-развивается вычислительная техника… Давно ли его «пентиум» был чуть ли не писком моды, для России, считай, почти демонстрационный образец. А сейчас уже зауряд, ничего особенного. Вот эти ящики заметно покруче будут. Ладно… Сейчас это на руку. Чем мощнее, тем лучше.

Он выложил на стол две коробки дискет, заготовленных на сегодня. Справятся ящички? Должны… Но сперва, разумеется, надо поставить Windows и прочее. Хотя для его «Энигмы-M» это ни к чему, лишний груз в памяти – Гарик платит деньги не за его «скрытую идею», а за нормальную предпродажную подготовку «железа».

– Але, это я, – заговорила в кармане рация голосом, который не могли исказить никакие помехи.

– Да, Юль… – и сердце привычно дало сбой.

– Все хорошо?

– Пока да. Работаю.

– И я скучаю по тебе, – просто ответила «Имула». Алексей сглотнул. – Ладно, пока!

Против ожидания, проверка, программная обвязка и настройка дюжины компьютеров заняла не два, а все четыре с половиной часа, так что когда он звонил из вестибюля – в помещении, арендованном Ананикьянцем, телефона не было – руки уже слегка дрожали. На бумажке были крупно начертаны аж четыре телефонных номера, поскольку бизнесмен мог быть по делам в разных местах.

– Да, слюшаю, – отозвалась трубка по первому из оставленных номеров.

– Гарик?

– Я.

– Ну я сделал.

– Всэ исправны?

– Все.

– Хорошо. Сыгнализацыю ставь, ключ потом отдашь. Как будэт другой партыя, я тэбэ позвоню.

Ай, молодец, восхитился Чекалов. Сделал дело – гуляй нах!

– Про деньги забыл сказать, – не слишком вежливо напомнил он.

– Э… Другой заказ придэт, сразу получишь. Мнэ сэйчас ехат твой бывший контора нэт врэмя.

– Хорошо, – коротко ответил Алексей, кладя трубку. Ладно… Деньги, конечно, Гарик заплатит. Но вообще-то не только, и не столько ради денег он взялся за эту работу.

Первый комп заглотил дискету, на экране тотчас возникла знакомая крутящаяся спираль. Вторая дискета, третья… последняя. Теперь все компьютеры работают во славу науки. Двенадцать новеньких «пентиумов», это сила… Вот только хватит ли времени? Алексей глянул на часы – ого, уже час дня! А в шесть часов все крыло будет обесточено вахтером.

Оглядев еще раз батарею компьютеров, усердно переваривавших задание, он вытащил из внутреннего кармана заветную тетрадь. Ладно… Попробуем и мы поработать. Вдруг придет в голову стоящая мысль?

Он криво усмехнулся, вспомнив вчерашние события. Да, и этот сон еще… Докатился бывший научный сотрудник – сны записывает в тетрадку, словно дореволюционная барышня.

Время лениво текло, «пентиумы» негромко урчали, работая во славу науки, а он сидел и тупо смотрел в тетрадку. Время от времени приходилось отвлекаться, вмешиваясь в процесс, проверять промежуточные результаты, но все-таки «Энигма-М» не требовала неусыпного внимания, как старый вариант. Рутинный процесс, осознанного вмешательства почти не требующий… Кстати, по такому принципу устроены все живые системы, и человек в том числе… Крохотные участки в лобных долях больших мозговых полушарий, где расположено самосознание – сама человеческая личность – не так уж сильно загружены, если разобраться. Особенно у большинства граждан, к такой загрузке и не стремящейся. Остальная часть процессов происходит либо автоматически, либо просто скрытно, неосознанно…

Что-то щелкнуло в голове. Вот. Вот оно. Ну конечно. Автоматизм, рефлексы и прочее – это для подсознания. А есть ведь еще процессы, неосознанные, но отнюдь не автоматические. Да то же озарение – разве можно их смешивать с примитивными рефлексами и инстинктами? А ведь смешивают. Потому как не отличают подсознание от надсознания. Все, что не осознано – к подсознанию! А как же иначе?

Сразу всплыло – Юлькины глаза под мохнатыми ресницами… «Откуда-то оно приходит, и все. Думаю, и у вас с Володькой примерно так же, только вы, как мужчины, самоуверенно относите это к продукции собственных мозгов. Типа как компьютер вычислил… Верно, мозги тут имеют значение, и даже очень большое, но только ли они?»

Чекалов схватил ручку и принялся торопливо черкать в тетради. Задан конкретный вопрос – откуда оно приходит? Нужен столь же конкретный ответ. И если невозможно получить его прямо, то есть такое понятие, как косвенные признаки-улики. Значит, так… Первым делом следует проверить обоснованность беготни той ящерки по спине. И этот сон, скажем так, в руку. Неведомая угроза, таящаяся в подворотне? Выяснить и доложить!

– Але, ты где? – Юлин голос из коробки «Имулы», и сразу стало тепло.

– Я все работаю, в конторе, – ответил он виновато.

– У… А я размечталась, муж меня встретит… – она вздохнула. – Ладно, работай, труженик мой.

Ящерка резво промчалась по спине.

– Юля, Юль…

– М?

– Я встречу. Ты только дождись.

Короткий смешок.

– Рабочий день у меня, считай, закончился. Не заморачивайся, я сейчас в клинику, теть Вере передачку, и потом домой…

– Дождись, говорю. Час всего.

Пауза.

– Уверен? – ее голос стал напряженным.

– Да.

Пауза.

– Хорошо, жду.

Ящерка, убедившись, что хозяин с пониманием отнесся к ее беготне, затихла. Интересно, очень интересно… Кто предупрежден, тот вооружен… чем?

Взгляд наткнулся на лежащий в нише стола массивный бинокль. Чекалов вытянул его за шнур, служивший для навешивания на шею, и хмыкнул. Надо же, какими приборами занимается Гарик. Ночной бинокль, трехкратный… ну да, вроде бы, для приборов ночного видения и это немало. На аппарате успел скопиться приличный слой пыли. Заказчик не забрал? Или взято по случаю, подешевке у кого-то из военных – вдруг потом продать удастся…

Решение созрело само собой. Ночное виденье – это как раз то, что нужно. Надо только Гарика спросить…

Компьютеры все же справились с заданием до момента обесточивания рабочих помещений, где-то в половине шестого. Сохранив результаты на дискетах, он старательно потер все следы и принялся отключать «пентиумы» один за другим.

– Вах! Какие люды! – господин Ананикьянц собственной персоной стоял в дверях. – Трудовой энтузыазм, да? А когда звоныл, сказал – всэ сдэлал…

А скажем-ка мы почти чистую правду, мелькнула мысль. Успокоим подозрения проницательного восточного человека.

– Так я и сделал, – улыбнулся Чекалов. – Просто, скажем так, воспользовался вычислительными мощностями, раз все равно под руками. Чего им впустую в коробках стоять… Есть у меня наработки, которые на одном домашнем компе потянуть сложно. Это чтобы не с пустыми руками в Канаду, в случае чего.

Гарик смотрел задумчиво-изучающе. Глаза их встретились.

– А если нельзя, ты так и скажи. Нет проблем. Тогда придется мне ночным сторожем в ВЦ идти. Благо там мощности у них сейчас простаивают.

– Э… Да ладно! – махнул рукой Ананикьянц. – Мнэ что, раз прыборы работают… Дэнги тэ жэ… Нэ возражаю, корочэ.

– Ну и славно, – с облегчением вздохнул Алексей. – Да, слушай, а что это за?.. – он показал на ночной бинокль. – Интересно. Не ночной?

– Прыбор ночного выденыя, он и ест…

– Тоже торгуешь?

– Да нэ, так завалялся… Одын алкаш, прапорщык, задаром почты отдал…

– Можно, я возьму?

– Приобрэсты желаешь, да? – Гарик засмеялся. – Бэры, вэщ нужная в хозяйствэ. Толко я нэ прапорщык, даром нэ отдам!

– А сколько?

– Тэбэ со скыдкой, пятьсот баксов.

Алексей присвистнул.

– Круто… Боюсь, жена резко не одобрит. А взять посмотреть, если даром? На пару ночей, а потом верну.

– Бэры. Всэ равно так лэжит, пыль собираэт. Ты давай, пакуй аппараты, я за нымы и заехал! Четыре сэгодня бэрут…

* * *

– … Гарик, хитрый жук. Так ведь и не расплатился, сделал вид…

– Ну, может, денег наличных нет у него.

– Может, и нет… А вернее всего, сообразил, что у меня кроме денег важнее интерес. Однако, если будет тянуть волынь, придется с ним расставаться, как ни жаль. Пойду в ВЦ…

Они шли по весенней улице и болтали. Непонятно отчего, Алексея буквально толкнуло выйти за пару остановок. И вообще, сегодня дела шли не так плохо. Сергею Михайловичу стало немного легче – сказалась интенсивная терапия. Правда, расходы на лекарства и прочее окончательно опустошили скудный бюджет семьи Чекаловых, заставив раскупорить стратегическую заначку – четыреста долларов, свернутых в трубочку и засунутых в укромное место. Однако Алексей полагал, что господин Ананикьянц все же не станет рисковать потерей новообретенного ценного работника, и рассчитается в ближайшие дни.

– … Я так есть хочу, слушай. Придем, макароны с тушенкой сделаю, – Юля ловко перепрыгнула ямину на асфальте.

. Чекалов резко остановился, и жена буквально споткнулась, судорожно уцепившись за его руку.

– Какой ужас…

Он не ответил. Остановка, где они обычно покидали общественный транспорт, выглядела, как после бомбежки. Сильно покореженный ЗИЛ-130 валялся на боку, кругом сновали люди. Рядом стояли две машины «скорой помощи» и милицейский УАЗ.

– Идет охота на волков… – Чекалов сглотнул. – Идет охота…

Они не сговариваясь свернули за угол. Всякие вопросы потом… Сейчас важно осознать, наконец, отбросив всякие глупости насчет «случайных совпадений» – идет охота. Система иммунитета злобной реальности, слепая и беспощадная, ищет их, чтобы устранить. Так лейкоциты стягиваются к месту воспалительного процесса, пусть пока скрытого.

Небо сегодня сияло бледным золотом – хороший вечер, тихий и мирный… Вот только от улучшившегося было настроения не осталось и следа.

Ящерка, как обычно, возникла ниоткуда. Пробежалась по спине и была такова.

– Опять… – Юля смотрела во все глаза. – Что же это такое, Леша?

А впереди зияла дулом пистолета темная арка. Точно так, как вчера. И совсем не так, как еще недавно. Вот как… Вот так, значит. Обложили меня, обложили…

И вновь они пробираются окольным путем, перелезая через ободранные трубы теплотрассы. Нормальные герои всегда идут в обход. Держитесь подальше от торфяных болот, особенно если зло властвует кругом безраздельно.

Дверь, как всегда, отсекла их уютный дом от злобной реальности.

– Ну здравствуй…

Она медленно подняла глаза, бледно улыбнулась.

– Ты извини, Лешик, сегодня это звучит фальшиво. Надо думать, как жить дальше, вот что. Реальность – не компьютерная стрелялка.

Ужинали молча. Жуткая сцена на остановке стояла перед глазами. Юлька права, права на все сто.

Итак, что мы имеем в минусе. Черная полоса, она же невезуха… можно долго изощряться в подборе эпитетов, факт остается фактом – идет охота. На него, на Алексея Чекалова, а также по совокупности достается родным и близким. Причем, что характерно – пресловутая злобная реальность бьет по площадям. Нагляднейший пример тому сегодняшняя авария.

А что мы имеем в плюсе? Да, кое-что имеем… Спасибо тебе, славная маленькая ящерка. Уже который раз выводишь из-под удара… И этот вещий сон еще. Может, не зря молится втихую Юля? Спасибо Тому, Кто Нас Бережет…

Однако, что же делать?

Чекалов подошел к окну, из которого отлично была видна проходная арка. Значит, так… Это будет первый пункт. Надо разобраться.

– Ты куда? – Юля смотрела на него тревожно.

– Маленький научный эксперимент, – успокаивающе улыбнулся Алексей, одевая куртку. Извлек из угла «военно-конверсионную» трость. – Надо же выяснить, что за чудо-юдо таится под той аркой.

Он повесил на шею тяжелый бинокль, взятый у Гарика напрокат, сунул в карман газовый пугач. В другой опустил коробку «Имулы». Проверил, как работает маленький пальчиковый фонарик. Присесть на дорожку еще не хватает, мелькнула ироническая мысль. Большое дело задумал товарищ, во двор выйти…

– Ты не бойся. Я очень, очень осторожно.

Сумерки уже сменились полноправной ночью, однако в Москве ночь никогда не бывает по-настоящему темной. Чекалов постоял во дворе, издали вглядываясь в темнеющий провал арки. И ничего похожего на дуло пистолета. Обычная проходная арка, лишенная фонаря… то есть когда-то он был, но его, естественно, разбили, и в связи с наступлением нынешней калиюги восстанавливать никто не думает.

В бинокль ночного видения картина выглядела совсем иначе. Окна сияли ослепительно, но умная военная электроника успешно справлялась с засветкой. Алексей осторожно подошел поближе, так, чтобы можно было видеть арку на просвет, навел прибор…

Пусто. Никого.

Помедлив, он двинулся в разверстый зев. Ящерка вела себя смирно, бегать по спине не пыталась. Интересно…

Ночной бинокль не соврал – под аркой не было ни души. Как не оказалось и ничего необычного. Обычный грязный асфальт, стены, исписанные какой-то невнятной похабщиной… Алексей выключил фонарик. Все понятно. На сегодня охота окончена. Приходите завтра, молодой человек… ну или послезавтра… в общем, следите за сообщениями мудрой ящерки.

Юля сидела на диване, поджав ноги.

– Фокус не удался, – Чекалов чуть улыбнулся, отвечая на невысказанный вопрос. – Ужасное чудовище, таившееся во мраке, утомилось и отправилось баиньки.

– Что ж… – вздохнула жена. – Давай и мы последуем примеру.

* * *

Зыбкая тьма колыхалась вокруг, невнятно бормотала на разные голоса. И слова были разные – русские, английские, испанские… наверное, даже китайские. Но смысл был один.

«В этом мире ты не нужен. Мне ты не нужен. Такие, как ты, мешают»

Там, во сне, у него шевельнулись волосы.

«Твое существование недопустимо. И будет прекращено»

И тут он почувствовал злость.

«Аналогично»

«То есть?»

«Твое существование будет прекращено»

«Уж не тобой ли?»

«Мной»

Издевательский шипящий смех.

«Смело. Ты хорошо подумал?»

«Я все-таки попытаюсь»

Снова издевательский смех.

«Попытка не пытка, ты полагаешь? Так вот – в этом ты не прав»

Воздух вокруг уже был страшен своей нечеловеческой, непереносимой густотой… сколько же тут атмосфер, не меньше дюжины, мелькнул в мозгу обрывок мысли… не то, не то!

«Это совсем несложно. Инсульт, ведь мозг-носитель твоей сущности так хлипок… просто кисель… А может, лучше инфаркт?»

И тут он почувствовал силу.

«А ну прочь!!!»

Рывок! Он будто всплывал к поверхности из океанской глубины, ледяной и темной. Еще! Еще чуть…

Взрыв в голове!

… Звезды, как много звезд над головой. Острые, немигающие, такое могут видеть лишь космонавты, наверное… постой… это что же получается?

Круглится громадным шаром планета. Теперь он не сомневался – человек может летать. Пусть во сне… но ведь может!

Взрыв в голове!

Гигантский диск Галактики, сияющий многими миллиардами звезд. Особенно много их в ядре, они роятся, словно пчелы, вокруг центрального коллапсара… Если приглядеться, можно увидеть эту самую «черную дыру» – место, откуда ничто и никто не возвращается, где не действуют привычные вселенские законы… Откуда он все это видит? Как он это все понимает? Потом, потом!

Взрыв в голове!

Он висит в абсолютной пустоте, в самом центре гигантского войда, этой вселенской сверхъячейки, стенки которой сотканы из мириад галактик. На сотни миллионов световых лет вокруг – ни одной звезды… Здесь нет ничего привычного, и даже вездесущие протоны космических лучей сюда почти уже не залетают… Потом, потом… Дальше!

Взрыв в голове!

Некоторое время он разглядывает светящуюся мелкоячеистую губку – именно так выглядит Вселенная с точки зрения стороннего наблюдателя. Способного выйти за все пределы.

Взрыв в голове!

Наверное, именно так выглядел тот самый Большой Взрыв, породивший Вселенную…

Он даже рассмеялся, там, во сне. Надо же, как все просто… Кто бы мог подумать, как все просто… Вся Вселенная вот она, на ладони – простая и понятная. Чего тут может быть непонятного?

Летят сквозь космос стремительные протоны, разогнанные в галактических магнитных полях, этих природных ускорителях невообразимых размеров, до чудовищных скоростей, очень близких к скорости света. Но в силе их таится и их же слабость. Они слишком прямолинейны, эти протоны, они чересчур полагаются на свою чудовищную энергию, свою немеряную силу… Влетая в атмосферу планеты, они идут напролом, сокрушая на своем пути атомы и ядра разного азота-кислорода, порождая целые ливни вторичных частиц. И если даже кому-то удается достичь тверди, то только для того, чтобы там и погибнуть.

Летят во всех направлениях фотоны, для которых скорость света уже родная, единственно возможная – они не могут жить иначе, чем летя со скоростью света, поскольку они сами свет. Их нельзя остановить, не убив. Что ж, и такое бывает в этом мире и этой жизни – только люди, ничего не понимающие в смысле жизни, пожмут плечами и бросят презрительно: «фанатики!»

А вот и неуловимые нейтрино скользят сквозь пространство. Вот пример всем протонам-фотонам, как надо жить – спокойно, тихо и незаметно скользить мимо, не вступая ни в какие ненужные взаимодействия… Эти нейтрино пройдут везде, они пролетят сквозь земной шар, не заметив, и само Солнце для них прозрачней стекла…

Но и нейтрино этим далеко до тахионов, которым скорость света не верхний, а нижний предел. Вот уж кто действительно неуловим и вездесущ… Они даже не имеют реальной массы, те тахионы – только мнимую. И чем больше теряет тахион энергию, тем сильней разгоняется. В сто, тысячу, миллион раз быстрее света! Конечно, и их разгону есть предел – тот квантовый барьер – но как он невообразимо далек…

Кипит, пузырится вакуум, основа Вселенной. Это только на первый взгляд существа из грубой материи-плоти вакуум пуст. На самом деле в нем ежесекундно рождаются мириады виртуальных частиц-античастиц – рождаются, чтобы тут же кануть обратно в небытие. И лишь в особых условиях – скажем, на границе «горизонта событий» «черной дыры», или под действием особо мощного гамма-кванта виртуальные частицы становятся реальными.

И все это движется, взаимодействует и живет, образуя… образуя…

Он снова засмеялся во сне. Так вот ты какое, Единое энергоинформационное поле Вселенной… Кто сказал, что мертвые уходят в никуда? Ничто в этом мире не проходит бесследно. Здесь хранится информация обо всем, что было, есть и будет во Вселенной, а также о том, чему уже никогда не бывать…

Он уже сжимался в точку, в сингулярность – с такой скоростью не сжимается ни один коллапсар. Большой Взрыв наоборот?..

Взрыв в голове!

* * *

– … Леша, Леша! Проснись, да проснись же!

Гул в голове затихал, точно в громадном колоколе. Чекалов поднял веки, точно они были отлиты из свинца. Сквозь медленно тающие разноцветные пятна проступало встревоженное лицо с огромными, во всю ширь распахнутыми глазами.

– Юлька…

– Лешик…

– Не… я в порядке… правда, правда… – гул в голове затих, размытые цветные пятна очистили наконец поле зрения, и Алексей ободряюще улыбнулся.

– Пошевели руками! Ногами… так… Все чувствуешь?

– Да все нормально, Юль, чего ты? Мне сон такой приснился…

– Уф… – она обессилено откинулась на подушке. – Ну ты и напугал… Я думала, ты… что ты умер…

Она вдруг заплакала, тихонько.

– Юля, Юль… ну что ты… – он целовал ее куда попало. – Я жив. И теперь долго буду.

Алексей выскользнул из постели, нашарил домашние штаны.

– Надо записать, – твердо ответил он на невысказанный вопрос.

Юля покачала головой.

– Леша, Леша… Что такое предынсультное состояние, знаешь?

– Представляю, – так же негромко ответил он.

«Это совсем несложно. Инсульт, ведь мозг-носитель твоей сущности так хлипок… просто кисель… А может, лучше инфаркт?»

– Ну уж хрен там инсульт! – неожиданно жестко произнес Чекалов. – И инфаркт тоже!

Он сел к столу, раскрыл тетрадку. Сейчас главное, ничего не забыть…

Время шло, размашистые летящие строчки ложились на бумагу, закрепляя неясные видения, переводя на язык формул.

– Юля, Юль…

– М?

– Я, кажется, нашел…

– Что именно?

– Помнишь, ты насчет виртуальной составляющей человека, души то есть, говорила?

– Помню.

– Ну вот… ее, стало быть.

* * *

– А вот и наш бесстрашный страж!

– Привет!

Народу в аптеке к закрытию, как всегда, было немного. Пара бабулек, какой-то парень в очках и долговязый, плохо выбритый тип, то и дело двигавший кадыком – очевидно, в предвкушении.

– Вам?..

– Настойку боярки, две по сто!

«…в один стакан!», привычно достроил фразу Чекалов. Вот интересно, если вдруг привычного лекарства-напитка в ассортименте не окажется, рискнет ли этот, к примеру, мужик отведать мозольную жидкость? Она тоже на спирту…

Инкассаторы, топоча ботинками, покинули аптеку. Зафырчал, отъезжая, бронированный УАЗ. Последняя бабулька, поджав губы, покинула заведение, и на лице ее явственно читалось – да здесь разбойничий вертеп, сборище вампиров… такие цены…

– Вам что?

– Двадцать килограммов гипса, – парень тычком в оправу поправил очки. Алексей поймал его взгляд, улыбнулся.

– Крупная статуя будет?

– Бюст, – парень улыбнулся виновато-обезоруживающе. – По нынешним временам редкий заказ. Сейчас если уж памятник, то из черного мрамора. Но надо же чем-то кормиться.

Алексей понимающе кивнул. Наш человек. Истинный интеллигент, не добитый пока злобной реальностью.

– А настоящую работу я делаю из пластики, – очевидно, скульптор тоже опознал в Чекалове недобитого интеллигента. – Знаете?

– А по деньгам как?

– Ох, не сыпь соль на рану, – вновь улыбнулся скульптор. Похоже, парень окончательно расположился к Чекалову душой, недобитые интеллигенты не так уж легко на «ты» переходят.

– Удачи тебе, – негромко, серьезно произнес Алексей. – Если не мы, то кто же?

– Думаешь? – парень тоже перестал улыбаться. Ни малейшего удивления – вне сомнения, ваятеля тоже посещали примерно сходные мысли.

– Уверен.

– Тогда и тебе удачи. Спасибо, девушка! – это уже продавщице.

Чекалов стоял у окна и глядел вслед незнакомцу, в обеих руках тащившему пакеты с гипсом. Удачи тебе, брат по разуму. Да-да, именно ты – ты держишь свой участок фронта против злобной реальности. В отличие от тех, кто сдался, или и вовсе не брал в руки оружие. Тех, кто пьет настойку – два по сто в один стакан… Держись, брат. Держись.

– Принимай объект, Алексей, – заведующая позвякивала ключами, запирая шкафы. – Девчонки, на выход!

Холодная ящерка тут как тут – пронеслась по спине, аккурат вдоль позвоночной ложбинки, и вновь затаилась. Интересно…

Алексей сосредоточился. Угроза. Откуда и какая?..

Он вдруг вновь почувствовал странное раздвоение. Один Чекалов, в китайском пуховике и мятых джинсах, стоял столбом, силясь найти разгадку внешней угрозы. Зато второй, невидимый и неощутимый, уже твердо знал, в чем дело.

– Людмила Павловна, – медленно, негромко произнес Алексей. – Вы сейф с препаратами не заперли.

– Где? – недоумение женщины выглядело совершенно натуральным.

– Вы проверьте лучше.

– Людмила Павловна, мы пошли? – девушки-аптекарши уже стояли у выхода.

– Давайте-давайте, до завтра! – чуть более торопливо, чем следовало, ответила заведующая.

Дождавшись, когда аптека очистится от посторонних, Чекалов встретился взглядом с женщиной – взгляд был недоумевающе-напряженным.

– Не надо, Людмила Павловна, – он улыбнулся чуть виновато. – Не надо. Положите-ка лучше на место. Уверяю вас, ничего хорошего из этого не выйдет. Ну подставите вы меня… В ментовке вы расколетесь, точно вам говорю. Не выдержите. Потому что не урка вы, обычная русская баба. И все – вместо денег этих несчастных будут вам нары… И вся жизнь под откос…

Она вдруг разрыдалась, горько и безутешно. Вот так, привалилась к мужику и ревела. Алексею оставалось только молча гладить ее по голове.

– Ну-ну-ну… ну ничего же этого не случилось, ну… все будет хорошо…

– Пя… пять ты… тысяч долларов… этих клятых… обещано…

Она подняла глаза, полные муки.

– А нет, сказали – отловим твою девчонку, и… потом искать будешь всю жизнь…

Чекалов до хруста сжал зубы. Вот как… Вот так, стало быть. Ай да злобная реальность. Одной шашкой чик-чик-чик, сразу кучу добрых людей, и в дамки… Хороший ход. Сильный.

– Вы вот что, Людмила Павловна… Вы пока дочку не выпускайте из дому.