Текст книги "Лед. Чистильщик"

Серебро и огонь. Огонь и серебро.

Бойтесь, суки!

Но тени не боялись. Гул все нарастал и нарастал, шарканье бесчисленных подошв сливалось в монотонный шорох, а трубы изгибались, силясь вырвать из стен проржавевшие крепления. Призраки слились в единую угольно-черную сущность, и та заполонила собой весь подвал.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

Дробовик три раза харкнул огнем, но тьма лишь слегка задрожала, принимая в себя серебряную картечь. А в следующий миг затрещал бетон, будто обратно из преисподней в мир живых рвались захороненные под полом мертвецы.

Этого еще не хватало! Ну что за мода такая – старые кладбища застраивать?!

Я судорожно выхватил из кармана пластиковую бутыль, скрутил крышку и выплеснул святую воду прямиком в подступавшую тьму.

Ух как взвыло! Будто не водичкой, а напалмом брызнул!

Сотканная из теней тварь в один миг рассыпалась на отдельные лоскуты; проклятые души тотчас метнулись прочь, и я вновь открыл огонь. Шагал по коридору, дозаряжал ружье, ловил веселым зеленым огонечком лазера плоские, словно вырезанные из самого пространства силуэты и жал спусковой крючок.

Бах! Бах! Бах! – как на тренировке мишени дырявил.

Бах!

А потом тени бесследно развеялись, и вместе с тенями сгинула эйфория.

Мать, мать, вашу ж мать!

Вернувшись в бойлерную, я поднял с пола полупустую бутылочку и опрыскал помещение остатками святой воды. Не скупясь, обработал стены, трубы, ржавые прутья клеток и перепачканные бурыми разводами засохшей крови кандалы в них. И там, куда падали брызги, бетон и железо словно утрачивали часть своей материальности. Все начинало казаться ненастоящим, простым мороком, и не более того.

Пройдясь со второй бутылкой по остальному подвалу, я повел ружьем, и яркий луч подствольного фонаря вырвал из мрака витавшие в воздухе клубы пороховой гари. Оставленные картечинами дыры показались в его свете несоразмерно крупными, как если бы серебро попадало не в бетон, а в куда более податливую живую плоть; сам же коридор словно оплывал и изгибался, уподобляясь неровной кроличьей норе. Возвращаться по нему к выходу категорически не хотелось, и я взбежал по осклизлым ступеням второй лестницы, обнаружившейся неподалеку.

Толкнул незапертую дверь и замер на пороге, обнаружив, что на улице царит самая настоящая зима. Кругом белели сугробы и раскачивались на ветру ветви деревьев; над залитым катком помаргивали фонари и откуда-то из другого мира доносились веселые крики и щелчки посылаемых в борта шайб.

Ага, вон и знакомые гаражи…

Радуясь тому, что кедам предпочел нормальные ботинки, я спрыгнул на расчищенную от снега дорожку, обернулся и увидел лишь глухую стену дома. Никакой двери, никакого подъезда.

Однако…

Зимний морозец как-то совсем уж неласково куснул щеки и уши, и я поспешил к катку. Хотел было с разбегу перекатиться по льду на другую сторону, но вовремя остановился. Вместо этого щелкнул кнопкой предохранителя и в обход хоккейной коробки побежал к знакомым гаражам – тем самым, крыши которых созерцал из окна служебной квартиры.

Чутье не подвело: сверток и в самом деле соприкасался там с реальным миром. Пространство меж двух расписанных матерными словами стен истончалось, дрожало и размывалось, а стоило протиснуться в эту узкую щель, как острой болью загорелось правое предплечье, чутко реагировавшее на колебания магических полей.

Ерунда! Шаг, другой, и вот уже я вывалился в глухой закуток, образованный двумя рядами гаражей, и зима осталась где-то позади, уступив место прохладе летней ночи.

На мое счастье поблизости никого не оказалось, и никем не замеченный я вернулся в квартиру. Запер за собой дверь, кинул дробовик на диван и доверху, буквально с горкой, наполнил бокал коньяком. В несколько долгих глотков влил в себя обжегший мягким пламенем алкоголя напиток, и сразу – отпустило.

Руки перестали трястись, сердце – пропускать удары, а на спине выступила испарина. Отпустило – да…

Стянув штормовку, я протопал в комнату и без сил повалился на диван. Закрыл глаза и моментально забылся безмятежным сном праведника.

Только и успел подумать: «блин, так и спиться недолго»…

Глава 3

Стужа. Снег. Страх.

Рубаха на голое тело нисколько не спасает от холода, и лишь благодаря выпитому натощак мерзавчику водки после часового нахождения в сугробе еще удается шевелить руками и ногами.

Водка – это хорошо.

Именно вызванная алкоголем апатия позволяет отрешиться от происходящего и наблюдать за собой будто со стороны. Снег – ерунда. Стужа – неважно. И даже выматывающий страх пасует перед опьянением.

Но все же секундная стрелка ползет по циферблату слишком медленно.

Ну же, чуть быстрее!

Ослепительный луч прожектора вспарывает ночной сумрак совсем рядом, на миг замирает у соседнего сугроба, а потом ярко-белым пятном уносится прочь.

Но уносится лишь для того, чтобы тут же вернуться…

Нет!

Я подорвался с дивана, вспомнил, где нахожусь, и с облегчением вытер покрывшееся испариной лицо.

Это всего лишь сон. Просто дурной сон, и ничего более.

Сходив умыться, я вернулся в комнату и задумался, чем заняться, пока не прикатил Виталий.

Вроде не вопрос – нормальный человек с утра обычно принимает душ, чистит зубы и завтракает. Наверное, еще и сигаретку-другую выкуривает, если табаком злоупотребляет.

Хорошо быть нормальным человеком.

И, тяжело вздохнув, я достал убранный под диван дробовик. Притащил ветошь, масленку и набор для чистки, опустошил магазин и сноровисто снял ствол. Оно, конечно, необязательно этим прямо сейчас заниматься, да только не дело ружье нечищеным оставлять. Да и руки дрожать перестанут – задрал уже утренний тремор…

Приведя оружие в порядок, я выкинул в мусорное ведро грязную ветошь и закрепил ствол. Установил обратно фонарь и ЛЦУ, убрал дробовик в сейф и занялся патронами.

А потом решил наперекор всему доказать собственную нормальность и отправился в ванную. Постоял под контрастным душем, почистил зубы, сходил за электробритвой, а когда избавился от колючей щетины, сообразил, что оставил одеколон в Сочи.

Ну да не беда: лучшая рыба – это колбаса, лучший одеколон – это коньяк. Плеснув на ладонь немного из остававшегося в бутылке «Арарата», я растер его по щекам и по привычке заглянул в холодильник, но еды там за ночь не прибавилось.

От мыслей о завтраке отвлек звонок в дверь. Натянув джинсы, я запустил в квартиру хмурого Виталия и ушел в комнату собираться.

– Чего у тебя телефон выключен? – с нескрываемым раздражением поинтересовался парень.

– Аккумулятор сел. – Я отыскал мобильник и вместе с зарядным устройством убрал его в рюкзак. После оглядел развешанную в шкафу одежду и остановил свой выбор на старой черной футболке и вытертых джинсах. Уделаю, хоть не так обидно выкинуть будет. – Как там, на улице? – спросил, подходя к окну.

– Нормально.

– Логично.

Я с сомнением глянул на небо, по которому лениво плыли кудлатые облачка, и решил на всякий случай прихватить с собой штормовку. Синоптикам, конечно, веры никакой, но просто так штормовое предупреждение передавать не станут. Да и в свертках погодные условия не столь тепличные. И ботинки, непременно ботинки…

– Не спаришься? – ухмыльнулся Виталий, в легких штанах и туфлях-плетенках походивший сейчас не на сотрудника серьезного учреждения, а на товарища отдыхающего. Красная футболка с надписью «Made in USSR» сзади и советским знаком качества впереди такое впечатление усиливала.

– А штормовое предупреждение? – напомнил я и сунул в карман Olight M20. Если опять в какой-нибудь подвал лезть придется, без фонаря не обойтись, да и в качестве кастета его использовать одно удовольствие – защищавшая стекло ударная кромка хоть и не превращала корпус из авиационного алюминия в орудие смертоубийства, но при некоторых навыках обращения ею легко можно было рассечь кожу, сломать переносицу или перебить костяшки пальцев.

– Слушай больше прогнозы, – снисходительно улыбнулся Виталий.

– Поживем – увидим.

Я запер дверь и вслед за водителем спустился во двор. На солнце начало припекать, но стоило расстегнуть штормовку, и немедленно налетел прохладный ветерок.

Ну что за погода такая?!

– Сейчас на Пионеров-Героев вывернешь, остановись рядом с «Морем», – попросил я водителя, забираясь в автомобиль.

– Зачем еще?

– Производственная необходимость.

Парень пожал плечами и вскоре припарковал внедорожник аккурат напротив магазина. Купив пару йогуртов, бутылку минералки и набор одноразовой посуды, я вернулся к автомобилю, и Виталий сразу забеспокоился:

– Ты чего это?

– Завтракать буду.

– Салон уделаешь!

– Не уделаю. Йогурт хочешь?

– Нет.

– Он с шоколадными шариками.

– Не хочу, сказал! – прорычал водитель, и внедорожник сорвался с места.

Я даже йогуртом чуть сиденье не заляпал.

Ан нет – заляпал-таки. А вот не надо было так резко трогаться!

Кое-как затерев жирное пятно, я прикрыл его пакетом и приступил к трапезе. Кальций для растущего организма – вещь незаменимая. А этот еще недоволен чем-то…

Загнав внедорожник во двор НИИ, Виталий выбрался из-за руля и предупредил:

– Сейчас оружие и сканер получу и поедем.

– Стой! – Я выкинул мусор в урну и, закинув на плечо лямку рюкзака, побежал следом: – Мне еще кое-какое оборудование понадобится!

– Разговаривай с Грачевым, спецблок в его ведении.

– Подожди тогда.

Взбежав на второй этаж, я зашел в приемную Григория Петровича, но оторвавшаяся от компьютера секретарша сразу предупредила:

– Идет совещание!

– Господин Шептало тоже там?

– Да.

– Вот и замечательно. – И прежде чем тетенька успела хоть слово сказать, я распахнул дверь и проскользнул внутрь. – Не помешаю?

Григорий Петрович поморщился и досадливо глянул на Владимира Николаевича. Владимир Николаевич ответил ему не менее раздраженным взглядом, но выгонять меня все же не стал.

– Излагай, только быстро, – разрешил он.

– Я по снаряжению.

– Тогда жди. – И Шептало указал на свободный стул, не захотев обсуждать такие вопросы при посторонних. – Слушаем вас, Григорий Петрович.

Замдиректора прокашлялся, обвел строгим взглядом сидевших вокруг стола подчиненных и начал самым натуральным образом их распекать. Солидные дядьки в возрасте безропотно кивали, и у меня даже сложилось впечатление, что ничего из ряда вон не происходит. Обычные рабочие будни. Бери больше, кидай дальше, и все такое.

Когда совещание наконец подошло к концу и мы остались наедине, Грачев включил селектор и распорядился:

– Вызовите Зимину.

– Ну? – поторопил меня Владимир Николаевич. – Что опять случилось?

– Да я уже забыл, зачем пришел! А! Насчет портала! Можете его как-нибудь не столь интенсивно сегодня эксплуатировать?

– С какой стати? – раздраженно постучал Грачев карандашом по столу.

– Да, с какой? – поддержал его Шептало.

– У меня два района по плану, а из-за вашей установки…

– Нет, – с ходу отрезал куратор. – Даже не заикайся.

– Ну елки! И как теперь работать?

– Придумай что-нибудь, прояви креативность мышления. Что-то еще?

Я тяжело вздохнул и неуверенно начал:

– Да вы знаете…

– Не знаем, – немедленно буркнул Владимир Николаевич.

– Просто подумал…

– Это полезно, только не перенапрягись, – вновь не смог промолчать куратор.

– Короче! Мне без напарника не обойтись!

– А Виталий тебя чем не устраивает? – удивился Грачев.

– Виталий – водитель, а нужен кто-то, кто мог бы подстраховать в свертках.

– Нереально, – безапелляционно заявил Шептало.

– Чего еще? – удивился я.

– Ты у нас один такой уникальный, – развел руками куратор. – Остальные постоянных перепадов магического излучения просто не выдержат. Нужен тебе одноразовый напарник? Думаю, нет.

– А если из Приграничья кого-нибудь выдернуть? – без особой надежды предложил я.

Вызвать можно; вопрос – кого? Колдунам здесь сразу из-за отсутствия магии поплохеет, а от обычных людей, как Шептало и сказал, толку немного. Оставались кондукторы – уникумы, способные самостоятельно выбираться из Приграничья в нормальный мир и уходить обратно через «окна», – но ими точно никто рисковать не станет.

– Кондуктора сюда вытащить хочешь? – будто прочитал мои мысли Шептало. – Ты ведь понимаешь, что это нереально, да?

– Все я понимаю, – обреченно вздохнул я, не желая строить из себя одинокого рейнджера. В команде работать куда приятней. – Ладно, тогда хоть нормальным снаряжением обеспечьте.

– Каким именно? – спросил Грачев и отвлекся на затрезвонивший телефон. – Да, – поднял он трубку, страдальчески поморщился и разрешил: – Пусть заходят.

Дверь распахнулась, и к нам присоединились два парня в рабочих комбинезонах.

– Григорий Петрович, мы с проверкой, – объявил один из них и выложил на край стола прибор, напоминавший обычную автомобильную магнитолу с небольшим жидкокристаллическим экраном.

– А нельзя ее перенести? – возмутился Владимир Николаевич.

– Можно, – пожал плечами техник со сканером, – но любое отклонение от протокола должно быть задокументировано официально.

– Время проверки определяет генератор случайных чисел, – пояснил замдиректора и разрешил: – Приступайте.

Техники быстренько исследовали кабинет, собрали оборудование и, подписав у Грачева акт проверки, вышли в приемную.

– И часто у вас жучки находят? – фыркнул Шептало.

– Бог миловал, – улыбнулся Геннадий Петрович. – Ладно, Лед, что именно тебе требуется?

– Из амулетов-то? – задумался я. – Что-нибудь наступательное, помощнее. Ну и защитные обереги не помешают. И дозу «Небесного исцеления» на всякий случай, плюс обезболивающее и противошоковое.

– С препаратами проблем не будет. Талисманы пассивной защиты тоже получишь. А вот с боевыми артефактами не все так просто.

– Они есть на складе или их нет? – поставил я вопрос ребром. – Ведь есть же?

– На складе есть, – подтвердил Грачев.

– И в чем тогда проблема?

– Проблема в том, что у нас нет возможности держать эти… устройства заряженными. И даже если прямо сейчас из бласт-бомбы залить в них энергию, у тех же чарометов аккумуляторы сядут меньше, чем за минуту. К тому же никто тебе заранее не скажет, как на них скачки интенсивности магических полей при переходе в сверток скажутся.

– А что-нибудь алхимическое?

– Вот этого добра хватает, – повеселел Грачев.

– Григорий Петрович! – с укоризной произнес Шептало. – Вот давайте не будем на моих людях эксперименты ставить!

– Давайте не будем, – с неприкрытым сожалением вздохнул Григорий Петрович.

– Вы о чем это? – удивился я.

– Алхимические реакции вытягивают энергию через пространственные микропроколы, – пояснил куратор. – В Приграничье это работает, у нас эксперименты успехом не увенчались. Возможно, в свертках все пройдет как надо, но мне почему-то не хочется проверять это экспериментальным путем. Даже на тебе.

– Аналогично, – поежился я, живо представив последствия неконтролируемой алхимической реакции. – Ладно, тогда защитными амулетами ограничимся.

Пассивные устройства и к перепадам магического излучения менее чувствительны, и энергию напрямую из окружающего пространства получают. Для свертков – наилучший вариант. Да и микстуры ведьм там действовать должны.

– Виталий тебя в хранилище проведет, подбери сам, что посчитаешь нужным, – решил поскорее избавиться от меня Шептало.

– А в арсенал меня кто проведет?

– Тебе пистолета мало? – удивился куратор.

– Мало, – подтвердил я. – Защитные обереги и лекарства – это, конечно, здорово, но если какая-нибудь тварь накинется, без тяжелой артиллерии не обойтись.

– С автоматом по улицам ходить собрался? – уставился на меня Грачев.

– С обрезом. Таким, чтобы в рюкзак поместился.

Пистолет – это так, от людей в городских условиях отстреливаться; ну и для подстраховки на самый крайний случай. Автомат тоже не годится: и таскать с собой неудобно, и калибр против магических тварей маловат. А вот обрез – самое то.

Замдиректора надолго задумался, потом предложил:

– Курковая двустволка подойдет?

– А есть? – не удалось удержаться мне от удивленного возгласа.

– Да изъяли тут недавно по случаю, – пояснил Григорий Петрович. – Никак руки не доходят ни оприходовать, ни на уничтожение сдать.

– На тебе, боже, что нам негоже? – догадался я. – Ладно, сгодится. Только патроны с серебряной картечью выдайте. И к «макарову» с серебряными пулями.

– Обеспечим, – после недолгих колебаний решил Шептало. – Так ведь, Григорий Петрович?

– Выдадим под отчет, – подтвердил Грачев. – Надеюсь, это все?

– Все, пожалуй. Куда теперь?

– Найди Виталия, он в хранилище проводит.

– Один момент, – остановил меня Владимир Николаевич. – Энергетический сканер получишь, не забывай им свертки промерять. Нам точные данные о состоянии магических полей нужны.

– Ну… ладно. Не проблема.

Прихватив рюкзак, я вышел из кабинета, увидел, что в приемной уже дожидается аудиенции Алена Евгеньевна, и решил здесь немного задержаться. Благо повод для этого долго искать не пришлось.

– Будьте добры, поставьте заряжаться. – Я передал секретарше телефон и зарядное устройство и с невинным видом уселся на диван рядом с Зиминой. – Привет, тебя не вызвали еще?

– Нет, – улыбнулась девушка и поправила юбку, боковой разрез которой доходил до середины загорелого бедра. – Надеюсь, ты начальство не раздраконил?

– Ой, перестань! Откуда такие мысли?

– У тебя исключительная способность выводить из себя людей.

– А вот это было обидно.

– В самом деле? – улыбнулась Алена и подмигнула: – Ну и как с Романом Дьячковым вчера пообщался?

– Пообщался – это громко сказано, – поморщился я и встревожился: – Погоди, весь НИИ уже, что ли, в курсе?

– Ну весь не весь… – загадочно рассмеялась девушка.

– Тьфу на вас, Алена Евгеньевна! Давай лучше тему сменим.

– Давай, – легко согласилась девушка, – ты царапины чем-нибудь обрабатывал?

– Обрабатывал. Коньяком.

– Внутрь?

– Снаружи в медкабинете чем-то намазали.

Я осторожно прикоснулся к исцарапанному при вчерашнем падении лицу, и тут в распахнувшуюся дверь заглянул Виталий.

– И сколько тебя ждать можно? – раздраженно поинтересовался он.

Нестерпимо захотелось в него чем-нибудь запустить, но вместо этого я забрал у секретарши телефон и продемонстрировал водителю зарядное устройство:

– Я мобильник заряжаю, если что.

– Идем!

– На склад?

– А куда еще?

Я вслед за водителем спустился на первый этаж и уже во дворе, когда шагали к соседнему крыльцу, спросил:

– Слушай, Виталий, ты чего такой дерганый?

– Да ничего, – буркнул водитель, поднимаясь по стершимся ступеням. – Уже десять, а еще не выехали!

– Солдат спит, служба идет. Нет?

– У меня вообще-то, и кроме как с тобой возиться, работы хватает! – огрызнулся Виталий и распахнул дверь проходной спецблока. Сидевший в бронированном аквариуме охранник внимательно изучил наши прижатые к стеклу «корочки» и нажал кнопку переговорного устройства:

– На Леднева пропуск не оформлен, – сообщил он.

– Посмотри во временных, – подсказал водитель.

– А, точно! Одноразовый выписали, – нашел нужную запись караульный и разблокировал дверь. – Проходите.

– Бюрократы, – пробурчал я, проходя внутрь.

– Не туда. – И Виталий потянул меня налево. – Там медкабинет, не помнишь, что ли?

– У меня с пространственной ориентацией проблемы.

– Оно и видно.

Водитель приложил к считывающему устройству свой пропуск, и замок без промедления мигнул зеленым огонечком. Дальше оказался небольшой тамбур, там парень начал набирать код – «пять», «шесть», – но сразу оглянулся, перехватил мой заинтересованный взгляд и загородил цифровую клавиатуру плечом.

Пип. Пип. Клац.

Загудели приводы запоров, и Виталий посторонился, позволяя мне пройти в хранилище.

– Отбирай что нужно, – разрешил он. – Только быстрее, мне еще в оружейную идти.

– Хорошо.

Оглядев заставленные всякой всячиной полки, металлические ящики и пару холодильников, я остановился у стеклянного шкафа с кодовым замком, на полках которого лежали чемоданчик бласт-бомбы, штук пять чарометов, аккумуляторы к ним, несколько невзрачных на вид коробок с патронами и парочка длинных ножей с посеребренными клинками. Но не успел я еще ничего спросить, а Виталий уже заявил:

– Здесь все только с прямой санкции Грачева.

– Да мне пока без надобности, – пожал я плечами и прошелся вдоль стеллажей.

Нет, ну в самом деле – куда мне бласт-бомба? В нашем мире магия будто вода в песок уходит, у нас она просто физически сработать не сможет, а рвани эта адская машинка в свертке, еще и меня зацепит. Слишком уж мощная штука, при детонации само пространство пережигается. Чуть зазевался – и привет!

– Что отберешь, сюда складывай. – Виталий сунул пустую коробку и пояснил: – Надо будет в реестр внести.

– Договорились.

Первым делом я отыскал в холодильнике дозу «Небесного исцеления» – а точнее шприц и две бутылочки с компонентами оного. Там же обнаружил одноразовые инъекции обезболивающего и противошокового действия и пару блистеров с экомагом. Тоже пригодится – хоть у меня организм и привычный, но на случай слишком сильных перепадов интенсивности магических полей стоит подстраховаться.

Еще отложил упаковку алхимических сигнальных огней – вдруг случится теней отпугивать? – и амулет от морока. Раньше такие штуки мне без надобности были, а теперь даже не знаю; пусть лучше будет.

Напоследок взял пару запаянных пробирок с черным порошком на основе серебра, в разы усиливавшим эффективность защитных кругов, и вновь подошел к стеклянному шкафу.

– Говорю же, – тяжело вздохнул Виталий, – здесь все только с личной санкции Грачева.

– Патроны с серебряными пулями, – потребовал я. – Минимум две обоймы. Грачев согласовал.

– Там пули не серебряные, а из сплава какого-то, – возразил парень. – С серебряными в оружейке возьмем.

– Спецпули, что ли? – догадался я.

На подобные боеприпасы не действовали отводящие пули амулеты и заклинания, поэтому никакой необходимости в этих весьма недешевых патронах сейчас не было.

– Не знаю, идем уже. – Виталий вывел меня из хранилища, забрал коробку и захлопнул дверь. – Жди во дворе.

– А сканер?

– Сейчас принесу, – пообещал водитель и скрылся в оружейной комнате.

Оставшись в одиночестве, я покидать помещение не стал и вместо этого достал свой пропуск. Приложил его к считывателю: красный огонечек, мерзкий писк.

Досадно.

Пришлось идти во двор. Погода за это время нисколько не изменилась, и по небу продолжали ползти кудлатые облачка, то и дело закрывавшие весело скалившееся сверху солнышко, а резкие порывы ветра раскачивали ветви росших за забором НИИ деревьев.

Прождав Виталия минут десять, я задумчиво глянул на синий огонечек сигнализации внедорожника, прикидывая, не двинуть ли ботинком по колесу, но не успел.

– Господин Леднев! – окликнул меня появившийся на крыльце Прокофьев. – Вы так вчера ко мне и не зашли!

– Форс-мажор, – указал я на свое исцарапанное лицо. – В маршрутке ехал и в аварию попал.

– А сейчас что же? – уточнил замдиректора по режиму.

– А сейчас у меня выезд.

– И никак нельзя его отложить?

– Никак, Борис Федорович, – пришел мне на выручку Виталий, с плеча которого свисала спортивная сумка, – но как только вернемся, сам его к вам отведу. Можете на меня положиться.

– Жду вас до конца дня.

– Договорились.

Я взял у Виталия сумку и забрался в машину. Водитель уселся за руль, повернул ключ в замке зажигания и поправил зеркало заднего вида.

– Шептало просил передать, что за деньги отчитаться надо, – напомнил он.

– Отчитаюсь, – поморщился я и достал карту. Сверился с ней и попросил: – Давай сейчас к областной больнице. Высади меня и езжай на Маршака, куда-нибудь в район парка Лермонтова. Как доберусь, позвоню.

– Хорошо.

Машин на дорогах хватало, и до места мы в итоге добирались минут пятнадцать, а потом почти столько же Виталий искал, где бы припарковаться. За это время я успел рассовать по карманам отобранные в хранилище вещицы и набил магазины ПМ, предварительно убедившись, что кустарные серебряные оболочки пуль лишены дефектов. С обрезом тоже оказалось без неожиданностей – обычная курковая двустволка двенадцатого калибра, в целях компактности укороченная и лишенная приклада. В рюкзак вошла, будто под него и делалась. Подсумок с патронами отправил туда же.

Когда Виталий наконец загнал внедорожник меж двух «газелей», я на всякий случай заранее дослал патрон и, сняв пистолет с боевого взвода, сунул его в кобуру.

– Ладно, пойду.

– Буду на связи, – предупредил Виталий. – Если что, звони.

– Обязательно.

Захлопнув дверцу, я перебежал через проезжую часть и первым делом купил в киоске банку черного «Козела». Демонстративно вскрыл ее и сделал длинный глоток.

Неплохо, неплохо. За что его уважаю – не люблю, а именно уважаю, – так это за относительно приличный для локализованного пива вкус и малую крепость. В компании посидеть – милое дело.

Виталий немедленно схватился за мобильник; я отсалютовал ему и зашел за торговый павильон. Там поставил банку под ноги и попытался уловить присутствие магической энергии, но только-только отрешился от дорожного шума, как в кармане зажужжал поставленный на бесшумный режим телефон.

Ага, это уже Виталий куратору про пиво настучать успел…

Усмехнувшись, я сбросил звонок и повернулся к обтрепанному мужичку с черным пластиковым пакетом в руке:

– Тебе чего?

– Допивать будешь?

– А? Нет, бери.

Бродяга сцапал банку и заковылял к автовокзалу; я без лишней спешки двинулся в противоположном направлении. Дошел до перекрестка, перебежал через дорогу и столь же неторопливо отправился дальше.

А чего торопиться? Иду – гуляю.

Хотя место для прогулки, конечно, не самое удачное. Автомобили ползут, автобусы чадят. Дым, гарь, дышать невозможно. И, что самое печальное, – никакого намека на присутствие тех самых зон локальной концентрации магической энергии, ради которых это все и затевалось. Хоть садись на троллейбус и катись по маршруту со всеми удобствами.

Но филонить было не дело, и я продолжил свое не слишком увлекательное путешествие по родному городу пешком. Так и дошел до самого парка Лермонтова, не уловив ни малейших признаков аномалий.

Послонявшись какое-то время напротив главного входа, я решил, что обедать пока еще слишком рано, и отправился проверять окрестности. По узенькой боковой улочке дошел до Вольной и повернул к центру, но ничего интересного не обнаружил и там.

Девчонки симпатичные на каждом шагу попадаются, кабаков приличных тоже хватает, а свертки словно попрятались. Как отрезало.

Ерунда какая-то!

Я в сердцах плюнул и уселся на первую попавшуюся лавочку.

Ну что за напасть такая? Вчера влегкую три свертка нашел, а сегодня уже полгорода протопал и результат нулевой!

В кармане задергался телефон, я глянул на экран и в раздражении сбросил вызов Виталия. Вот только не надо меня подгонять! Мало того, что отпуска лишили, так еще хотят на шею сесть и ножки свесить. Я, блин, вольный художник, а не цепной пес, которого на поводке выгуливают!

И тут до меня дошло! Вчера шел куда хотел, а сегодня, как существо подневольное, тупо маршрут прочесываю. Добросовестно, но и только. Никакой творческой импровизации, никакого свободного поиска.

Быть может, в этом-то все и дело?

Что, если прямо сейчас попытаться понять, куда меня тянет? Не принимая в расчет аэропорт, разумеется.

Куда, а?

Я поднялся на ноги и заозирался по сторонам. К проспекту Революции пойти или, наоборот, – к вокзалу? Пожалуй, к вокзалу. Только вот это уже следующий сектор, его завтра проверять буду.

И неожиданно для самого себя я решил вернуться к парку Лермонтова. Свернул на узенькую улочку, на которой еще не успели вырубить деревья, дабы устроить на их месте парковки, а когда в ряду выстроившихся вдоль дороги домов обнаружилась прореха небольшого уютного дворика, недолго поколебался и шагнул с тротуара к пыльной чаше заброшенного фонтана.

Шагнул – и тут же в воздух взметнулись серебристые струи воды!

Есть! Сверток!

Летний зной придавил к земле, обжигающие лучи солнца нагрели черную штормовку, и спина враз взмокла от пота. Зачерпнув из чаши кристально чистой и обжигающе-холодной воды, я умылся, прикрыл лысину банданой и надел темные очки. Потом включил полученный от Виталия сканер, но на экране – сплошные блики.

Пришлось прятаться от солнечных лучей в густую тень деревьев и изучать энергетическую карту свертка уже там. Обнаружив, что зона с наиболее интенсивным излучением притаилась с другой стороны дома, я зашагал через двор, и навстречу сразу явственно потянуло магической энергией.

Очень необычное впечатление – будто сквозняк по голой спине или стылость из открытого погреба по ногам, только много-много неприятней. В «осеннем» свертке тоже нечто подобное ощущалось.

Не забывая время от времени сверяться со сканером, я обогнул детскую площадку, и постепенно изнуряющий летний зной сменился резкой прохладцей поздней осени. Асфальт подернула изморозь, ноги заскользили и лишь рельефные подошвы позволили не чувствовать себя коровой на льду.

Нормально иду, не падаю.

Только подумал, и будто сглазил – сканер пискнул в самый неподходящий момент, я отвлекся на него, машинально шагнул дальше… и словно ступеньку пропустил. Зубы клацнули, позвоночник неприятно толкнулся в основание черепа, и не успел я даже глазом моргнуть, как очутился в высоченном сугробе.

А кругом – белым-бело…

Откуда-то издалека доносилось хрипение уличных динамиков – на миг даже почудилось: «Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним», – с ясного неба сыпались редкие снежинки, и было холодно. Очень холодно.

Пытаясь понять, куда угораздило провалиться, я продрался через облетевшие на зиму кусты и в удивлении стянул с себя солнцезащитные очки, когда впереди замаячили вылепленные из снега фигуры.

Богатырский конь, жар-птица, большая черепаха. Еще – Дед Мороз с непременной Снегурочкой, и кто-то совсем уж неразличимый в заполонивших парк вечерних сумерках…

Скоро Новый год? Ох, не похоже что-то…

Очень уж непраздничной показалась атмосфера. Ощущалась скорее некая печаль. И не могу сказать, что печаль светлая.

Жутковатенько здесь, жутковатенько.

Поймав себя на этой мысли, я вздрогнул и несколько раз хлопнул по крышке засбоившего сканера.

Надо валить отсюда и шустрее, а то одной ледяной фигурой скоро станет больше. Магией веет все сильнее, того и гляди, фигуры оживут и наваляют по первое число.

Следуя показаниям вновь заработавшего прибора, я сошел с расчищенной от снега тропинки и пробрался через сугробы к металлической ограде парка. Скрипнув зубами из-за обжегшего ладони холода промороженного железа, перевалился на другую сторону… и бухнулся на грязный асфальт!

А кругом – лето! Жара, пыль, пожухлая зелень деревьев и несущиеся по дороге автомобили.

Выбрался!

Я вскочил на ноги и не успел еще толком отряхнуть штаны, как в кармане начал надрываться в беззвучном жужжании телефон. Звонил Виталий.

– Ты где?

– Тебе в рифму ответить или по существу?

– Где ты, спрашиваю?