Текст книги "Шерлок Холмс в России. Старый русский детектив"

V

– Я вам скажу очень немногое, – проговорил сыщик после долгой паузы. – Слепой случай обратил ваше внимание именно на тех людей, за которыми следил и я.

– И эти люди?..

– Англичанин Смитт Коптоун и грек Алферакки…

– Как! – воскликнул пораженный Ватсон. – Тот самый Алферакки, который снял в Главном доме бывший магазин Терехова?

– Он самый, – кивнул головой Холмс. – Я начал следить за обоими, вскоре мне удалось заметить, что между хозяином магазина и приказчиком без места существует тесная связь и дружба. Это открытие было для меня очень важно. Если бы Смитт Коптоун действительно нуждался, то, конечно, его приятель Алферакки устроил бы его у себя, тем более что грек нанял себе приказчика с очень скверной репутацией. Но раз он не взял Коптоуна, следовательно, последний, несмотря на то что долго был без места, не нуждался в заработке…

– Черт возьми, ваши наблюдения очень интересны! – воскликнул Ватсон.

– Постойте! – остановил его знаменитый сыщик. – Итак, рассказ Коптоуна о нужде есть чистейший вымысел. Из их постоянного таинственного общения я сделал заключение, что у них есть общее дело. Теперь сопоставьте следующие четыре факта: привидения у Терехова, поступление к нему Коптоуна, появление одновременно с этим ужасного запаха, чтобы заставить очистить магазин, и… занятие магазина Алферакки, хорошо знакомого с Коптоуном…

– Действительно!

– Итак, я рисую себе картину последних происшествий таким образом, – заговорил Шерлок Холмс. – Алферакки и Смитту Коптоуну зачем-то понадобился магазин Терехова. Конечно, тут скрыта какая-то тайна, и в конце концов нам удастся узнать ее. Думается, что мы накануне какого-то грандиозного преступления…

– Вы полагаете? – перебил Ватсон.

– Я уверен в этом. Итак, они решили выжить во что бы то ни стало Терехова и для этого стали проделывать в его помещении какие-то чудеса. Я еще не осматривал магазин, но уверен, что явления, происходившие там, были оптическими и, вероятно, эти люди очень учены. Воздействуя на суеверность, они заставили бросить службу приказчиков, но упорство Терехова продолжалось. Тогда к нему поступил Коптоун, который и вызвал последний скандал, заставивший Терехова освободить помещение.

– Но интересно, чем он намазал доски? – произнес Ватсон. – Я нюхал их. Несмотря на время, ужасный запах держится до сих пор. Я чуть не сошел с ума, как только понюхал их в полиции.

Шерлок Холмс улыбнулся.

– А я сразу узнал этот запах, – проговорил он. – Мне пришлось познакомиться с ним в Южной Африке, куда я ездил лет десять тому назад. Один негр хотел избавиться от обязанностей проводника в английском отряде. Дезертировать и рисковать быть расстрелянным ему не хотелось. И вот однажды, когда он пришел в лагерь, все чуть не сошли с ума. Лошади храпели и рвались на коновязях, быки ревели и носились по лагерю, опрокидывая палатки, люди с руганью и проклятиями бежали в разные стороны. От него исходил тот самый отвратительный запах.

Сам же проводник преспокойно ходил по лагерю, заявляя, что намазался так от комаров. Тогда под угрозой смерти ему приказали убраться ко всем чертям.

– Забавно! – воскликнул, хохоча, Ватсон. – Чем же это он намазался?

– Соком початка африканского дрока. Это растение попадается лишь в Южной и Центральной Африке, да и то встречается нечасто. Ну-с, я продолжаю. Коптоун нанялся приказчиком и, принеся с собой склянку этого гнусного сока, мазнул незаметно прилавок. Этим он достиг цели.

– А дальше? – спросил Ватсон.

– А дальше вот что, – ответил Шерлок Холмс. – Когда Терехов ушел с места, Алферакки тотчас же занял его, а Коптоун сейчас же оставил службу у Терехова, так как теперь его ждет другая работа, более существенная.

– Ваши выводы замечательно логичны! – воскликнул Ватсон.

– Вероятно, вдвоем они не могут справиться с предстоящей работой, – продолжал развивать свою мысль Шерлок Холмс, – так как говорят о каком-то третьем лице. Но с этим третьим лицом они отнюдь не хотят делиться и почему-то считают его для себя опасным. Они попросту посулят ему участие в деле, используют как рабочую силу и затем отстранят. Мне кажется, что и тут не обойдется без преступления…

– Вы думаете? – спросил Ватсон.

– Я уверен в этом. Какое-то странное предчувствие непредотвратимого несчастья живет во мне.

Знаменитый сыщик немного помолчал, а затем произнес:

– Итак, дорогой коллега, старайтесь не спускать глаз с Коптоуна, а уж за Алферакки примусь я. Сейчас мы расстанемся, но завтра надо приняться за дело с раннего утра. Какое-то таинственное преступление назревает у нас на глазах, и будет очень стыдно, если мы не успеем предупредить его.

– С вами я надеюсь на успех! – горячо воскликнул Ватсон. – А пока спешу выполнить ваш совет и хорошенько поспать, чтобы чувствовать себя завтра бодрее. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи! – ответил Шерлок Холмс, подымаясь с места и протягивая ему руку.

С этими словами они расстались, предварительно уговорившись о месте завтрашней встречи и об условных сигналах.

VI

Вскоре после полудня, на следующий день человек средних лет с темноватой длинной бородой, похожий по виду и манерам на средней руки купца, вошел в Главный дом ярмарки и направился не спеша по пассажу.

Дойдя до магазина Алферакки, он посмотрел на вывеску, затем на товар в витрине и, почесав в затылке, вошел в магазин.

– У вас что же, оптовое дело будет? – спросил он, обращаясь к хозяину, стоявшему за выручкой.

– Оптовое и розничное, – ответил тот, закрывая кассу и подходя к посетителю.

– Тэк-с… – произнес тот, поглаживая бороду. – А товар-то вы где выделываете? Чай, в России?

– Нет-с, изволите ошибаться, – самодовольно проговорил хозяин. – Мы получаем товар из Турции, Греции и Италии. Позвольте спросить: вы торгуете этим товаром?

– Торгуем, – ответил вошедший. – Дело у меня в Ельце и Орле, а оттуда и в некоторые другие города продаем. Кромы, примерно, Карачев, Грязи…

– Очень рад, – улыбаясь, поклонился Алферакки. – Смею думать, что нашим товаром останетесь довольны. Извольте сами посмотреть и попробовать.

И он широким жестом указал на прилавки и полки.

– Известно, без пробы и говорить не будем! – ухмыльнулся покупатель. – Небось наше дело торговое, а не языком только чесать.

– Конечно-с! – согласился хозяин.

Покупатель стал смотреть и пробовать товар, делая временами замечания, обнаруживавшие его знания в этом деле. Он медленно обошел все прилавки, требуя иногда тот или другой товар с полок.

Затем, попросив себе на образец по четверти фунта каждого сорта всех товаров, он заплатил деньги и, пообещав зайти через несколько дней, удалился из магазина.

Никто, конечно, не узнал бы в этом покупателе знаменитого сыщика Шерлока Холмса.

Выйдя из магазина, он взглянул на часы и быстро направился в один из ресторанов в садике перед Главным домом.

Ватсон уже ждал его, сидя за столиком у окна.

Они поздоровались и попросили подошедшего лакея проводить их в отдельный кабинет, где и заказали завтрак.

Тут они были одни и могли говорить без боязни, хотя и негромко.

– Вы следили за Коптоуном? – спросил Шерлок Холмс.

– Да, – ответил Ватсон. – Он виделся сегодня с Алферакки, но разговор их был частью не слышен, частью не понятен мне. Между прочим, мне удалось уловить одну фразу. Коптоун спрашивал приказчика, убран ли из магазина синематограф…

Не успел Ватсон проговорить это слово, как Шерлок Холмс вскочил с места с выражением радости на лице.

– Ура! – воскликнул он. – Так вот каким образом применили в первый раз в России этот аппарат!

– В чем дело? – удивился Ватсон.

– О! Разве вы не читали ничего об этом знаменитом изобретении. Ведь это так называемая живая или движущаяся фотография!

– Читать-то читал, – ответил несколько обиженно Ватсон, – но при чем она в нашем деле?

– Это вы сейчас узнаете, – самодовольно проговорил Шерлок Холмс.

К сведению читателей надо пояснить, что в описываемое время синематограф уже появился на свет божий, но в России еще не был широко известен.

– Не обратили ли вы внимания, Ватсон, на железную коробку, прибитую снаружи, около двери магазина Алферакки? – спросил Шерлок Холмс.

– Я видел ее, – ответил тот. – Это, по всей вероятности, вентилятор или электросчетчик.

– И всякий сказал бы, что это так, – кивнул головой Шерлок Холмс. – Никому не пришло бы в голову, что в нем расположен проекционный аппарат, еще не известный в России. В этом месте стена была пробита для вентилятора, и сквозь нее-то и проходил свет из аппарата, помещенного в коробке. Из рассказов Терехова я знаю, что задняя стена его магазина была занята полками с товаром, которые на ночь занавешивались полотняной занавеской. Эта занавеска и служила экраном. На ней-то и появлялась всякая чертовщина, или, попросту, картины синематографа с изображением пляшущих скелетов, гробов и т. п.

– Да, но как же действовал аппарат? – удивился Ватсон.

– Очень просто, – ответил Шерлок Холмс. – В нем есть приспособление, которое само накручивает ленту, благодаря чему она не выпадает из коробки, а тут же свертывается по мере прохождения через аппарат. Механизм же приводился в движение посредством электрических проводов, следы которых я припоминаю теперь на коробке. Ну-с, дорогой господин Ватсон, вы сегодня не потеряли даром времени! Продолжайте, продолжайте, может быть, я услышу от вас еще что-нибудь интересное…

– О, нет, – ответил Ватсон. – Это все, что я принес. Надеюсь, теперь и вы поделитесь со мной вашими наблюдениями.

– С удовольствием! – проговорил Шерлок Холмс. Он закурил сигару, выпил рюмку бенедиктина и, запив ее черным кофе, начал рассказ.

VII

– Я подробно осмотрел сегодня магазин Алферакки. Первоначальный наружный осмотр заставил меня несколько призадуматься над коробкой, которую вы приняли за электрический счетчик. Правда, я этого не подумал, но мой осмотр был слишком поверхностным, чтобы можно было угадать действительное ее назначение. Благодаря вам я понял все и на этом не буду останавливаться. Мое внимание было направлено на внутренность магазина. Я успел обойти все прилавки и, главным образом, осмотреть полки, причем сделал очень существенное открытие. Левая боковая стена почти вся, за исключением небольшого куска в самой глубине магазина, очень тщательно скрыта огромным шкафом с полками. Однако, судя по глубине полок и боковых стенок самого шкафа, он вовсе не соприкасается задней своей стенкой со стенкой постройки. Глубина полок четверти на две меньше толщины самого шкафа, если судить по боковым стенкам. Значит, между задней стенкой шкафа и стеной постройки есть свободное пространство и ход в него из левого заднего угла магазина.

– Гм… вот это так открытие! – воскликнул Ватсон.

– Это только преддверие открытия, – возразил Шерлок Холмс. – Главное заключается в том, что, прикрываясь шкафом, компания ведет за ним деятельную работу.

– А именно?

– Осматривая магазин, я несколько раз заглядывал на пол за стойками, и мне удалось заметить на нем крошечные осколочки кирпича и извести, занесенные туда, очевидно, ногами. Кроме того, сору за прилавками гораздо больше, особенно за левым и задним. Наша милая компания работает над стеной и куда-то добирается. Слева от них находится мануфактурный магазин, но… гм… Нам необходимо выяснить этот вопрос сегодня же вечером, иначе мы можем опоздать.

Шерлок Холмс замолчал и погрузился в глубокую задумчивость.

– Ну-с, доктор, – заговорил он наконец, – поспешите переодеться в завсегдатая кабаков Бентакуровского канала, а я тем временем схожу кое-куда. Я буду у трактира Вертунова через два часа, и вы узнаете меня по паре дырявых сапог, которыми я буду размахивать в воздухе.

Они простились и разошлись каждый в свою сторону.

Было часов шесть вечера, когда в один из трактиров на берегу Бентакуровского канала вошли трое посетителей.

Это были грек Алферакки, Смитт Коптоун и приказчик Алферакки – Иван Веськов.

Следом за ними на набережной появился и типичный золоторотец[1]1
  Золоторотец – бродяга, босяк.


[Закрыть] с парой дырявых сапог в руке, которыми он разухабисто размахивал в воздухе.

Около трактира Вертунова к нему подошел крючник, и оба они остановились.

Это были Шерлок Холмс и Ватсон, успевшие так изменить свою внешность, что их не узнал бы решительно никто.

– Они вошли туда, – тихо произнес сыщик, указывая на трактир, куда вошли трое пришедших. – Иван Веськов уже порядочно пьян, а те двое только притворялись пьяными. Смотрите же, Ватсон, не спускайте с них глаз. А пока… пойдемте-ка тоже в этот трактир.

Постояв немного на улице и поругавшись для виду с двумя-тремя прохожими, они вошли в трактир.

Но тех, за которыми они следили, в нем не было.

Они, вероятно, заняли отдельную комнату.

Посидев немного, Шерлок Холмс подозвал полового.

– А ну-ка, малец, отведи-ка нам стойло, – попросил он грубоватым хриплым голосом.

Половой посмотрел на них пытливым взором.

– А здеся мало вам места?

Шерлок Холмс ухмыльнулся и хитро подмигнул ему.

– А ты, малый, не кобенься! Значит, «маз» есть, коли в трактире тесно! – с гордостью произнес он.

Обращение полового сразу изменилось.

Этот человек привык вращаться среди бродяг и воров и прекрасно понимал, что, если вор гуляет, значит, и ему перепадет.

– Не бойсь! Деньги вперед платить будем! – самодовольно бросил сыщик.

Это заявление окончательно убедило полового в том, что гости взаправду сделали какое-то «дело», и тон его стал совсем дружественным.

В трактире были три отдельные каморки, громко именуемые кабинетами, а золоторотцами – стойлами.

Пройдя вслед за половым в коридорчик, Шерлок Холмс и Ватсон услышали в одном из «кабинетов» голоса и поэтому заняли соседнее помещение.

Сюда они потребовали две бутылки водки, закуску и пиво.

Вскоре они стали гулять.

Сначала они говорили громко, орали песни и ругались, но это не мешало их привычным ушам внимательно прислушиваться к каждому слову, произносимому в соседнем кабинете.

Судя по разговору, Алферакки и Коптоун уговаривали пить Веськова.

Тот, видимо, уже порядочно нахватался.

Он пел, орал и вел себя самым разухабистым образом.

Вдруг Веськов крикнул:

– Наплевать! Еще только один удар лома да маленько пилой – и мы богачи.

– Тише, черт! – зашипел на него один из его компаньонов.

В это время Шерлок Холмс во все горло заорал пьяным голосом какую-то песню.

За стенкой раздалась в ответ крепкая брань.

Шерлок Холмс замолчал.

Пьяный приказчик еще несколько раз пытался что-то выкрикивать, но товарищи не давали ему говорить, вливая в такие минуты ему в рот вино или коньяк.

Между тем уже совершенно стемнело.

Наконец наступила и ночь, а в обоих соседних кабинетах продолжался разговор.

Но вот у заговорщиков вдруг замолкли голоса и раздался громкий храп.

Немного погодя Коптоун крикнул, подделываясь под пьяный тон:

– Половой, получай!

Послышался спор о количестве выпитого, затем половой, вероятно, получив деньги, вышел и снова вернулся со сдачей.

Пользуясь этим временем, Ватсон выскочил в трактир и расплатился с буфетчиком.

Когда он вернулся к Шерлоку Холмсу, в соседней комнате шла возня.

Пьяный приказчик, вероятно, не мог прийти в себя и лишь тяжело дышал, испуская жалобные стоны, а двое приятелей старались вывести его из трактира.

Вероятно, они взяли его под мышки, так как вскоре вслед за этим в коридоре послышался беспорядочный топот и шарканье ног пьяного, которого волокли насильно.

Подождав с полминуты, Холмс и Ватсон тоже покинули кабинет и, выйдя на улицу, неслышным шагом скользнули за таинственными предпринимателями.

Ночь была так темна, что в двух шагах невозможно было разглядеть даже человеческий силуэт.

VIII

Обе группы медленно двигались вдоль набережной Бентакуровского канала.

Кругом царила тишина, изредка прерываемая пьяным всхлипыванием или воплем какого-нибудь босяка, ночующего на берегу.

Здесь не видно было ни фонарей, ни городовых, да сюда никто и не ходил в эту пору.

С каждым шагом местность делалась все глуше и угрюмее.

Вдруг впереди, вероятно, из какой-то ямы, раздался хриплый заспанный голос:

– Ванюха, а Ванюха! Слышишь – идут! Пойдем-ка пощупаем.

В темноте послышался шорох и шарканье опорок.

Шерлок Холмс остановил Ватсона и, пригнувшись к самому его уху, едва слышно прошептал:

– Золоторотцы услышали посторонние шаги. Сейчас будет драка!

И действительно, не прошло и минуты, как тот же хриплый голос, обращаясь, по всей вероятности, к передней группе, сурово крикнул:

– Стой, не то убьем!

Секунд пять длилось гробовое молчание.

Вдруг раздались звуки нескольких ударов, от которых бы разлетелись и кости.

Каких-то два мягких предмета покатились на землю, и глухие стоны огласили берег Бентакуровского канала.

– Что?! Пограбили? – раздался насмешливый голос Коптоуна. – Лежите, пока живы! Прикончить ведь недолго!

И, судя по шагам, передняя группа снова пустилась в путь.

Холмс и Ватсон следили за ними, сократив расстояние до десяти шагов.

Но вот шаги впереди вдруг смолкли.

– Можно здесь! – раздался очень тихий голос Смитта Коптоуна.

Холмс и Ватсон замерли на месте, зажав в руках револьверы.

Между тем впереди них бандиты совещались, и тихие голоса их, пониженные до шепота, благодаря ночной темноте явственно доносились до слуха сыщиков.

– Один удар, и готово! – говорил Алферакки.

– Зачем? Я вовсе не намерен проливать даром кровь, когда дело свободно может обойтись и без этого! – возражал Коптоун. – Он пьян, а кроме того, я подсыпал ему достаточную дозу сонного порошка. Стоит только бросить его в такое место, где глубина воды доходит до полуаршина[2]2
  Аршин – русская мера длины, равная 0,71 см.


[Закрыть], и он захлебнется, не почувствовав даже воды…

– А если проснется? – усомнился Алферакки.

– Ах, боже ты мой! – нетерпеливо возразил англичанин.

– Неужели же мне впервые проделывать это? Для того чтобы человек утонул в подобном состоянии, достаточно одного ведра воды! Ткнул его головой в ведро – и готово! Шевелиться-то ведь он не может!

– И вы за это ручаетесь?! – недоверчиво спросил грек.

– Ну конечно же! Валяй, тащи его в канал! Нам надо торопиться, иначе станет светать. В десять часов сойдутся служащие, а к этому времени нам надо быть далеко отсюда.

В темноте снова раздались осторожные шаги и шуршание тела, которое волокли за собою грек и англичанин.

Дав бандитам отойти на несколько шагов, Шерлок Холмс нагнулся к самому уху Ватсона и прошептал так тихо, что последний еле смог уловить его слова:

– Вы останетесь здесь. Следуйте за ними по пятам. Они бросят в канал приказчика и скроются. Вы сейчас же отыщите брошенного, благо канал мелок, вытащите его из воды; если он захлебнется, то откачайте и, доставив в ближайший участок, спешите в ярмарочное отделение Государственного банка и там спросите меня.

С этими словами Шерлок Холмс тихонько толкнул Ватсона вперед, а сам, отстав от него, остался на месте.

Вдруг где-то недалеко от него раздался всплеск воды.

Затем несколько секунд все было тихо, и наконец раздались звуки быстро удаляющихся шагов.

Шерлок Холмс пошел за ними, держась от преступников на расстоянии шагов пятнадцати.

Но, когда на улице стали попадаться фонари, он отстал.

Ему хотелось лишь посмотреть, в какую сторону пойдут приятели.

Когда он заметил, что Алферакки и Смитт Коптоун направились прямо к Главному дому, он быстро повернулся и бегом пустился наискосок, в одну из прилегающих улиц.

Добежав до одного из парадных подъездов, он позвонил. Городовой, стоявший на посту, сначала удивленно взглянул на него, потом подошел.

– Ты это что делаешь, босая команда? – крикнул он грозно.

– Тише! – ответил сыщик. – Или не видали никогда агентов сыскного отделения?

Эта фраза произвела действие. Но все-таки осторожный городовой потребовал документы и лишь после этого окончательно успокоился.

На звонок внутри дома послышались шаги, и мужской голос за дверью спросил:

– Кто там?

– Сыщик Шерлок Холмс, – ответил англичанин.

– А другой?

– Это я, постовой, – ответил городовой. – Отворяй, Иван Михалыч, не бойся!

Вероятно, камердинер Иван Михалыч был хорошо знаком с ним, так как сразу узнал его голос и немедленно отпер дверь.

– Что случилось? – спросил он тревожно, впуская пришедших в переднюю.

– Директор ярмарочного отделения Государственного банка дома? – спросил сыщик.

– Дома. Да что случилось? – снова с беспокойством спросил камердинер.

– Пока ничего, но он мне нужен немедленно по очень важному делу, – резко перебил его англичанин. – И если вы вместо того, чтобы идти с докладом, будете заниматься праздными расспросами, я возложу всю вину на вас.

Перепуганный камердинер опрометью бросился в комнаты, попросив сыщика пройти налево в гостиную.

Через минуту выскочил и сам директор банка.

Так как у него были гости, он еще не ложился спать и поэтому был совершенно одет.

Это был средних лет мужчина крепкого сложения, с сильно пробивающейся сединой в волосах и маленькой острой бородкой.

Когда он выскочил в гостиную, вид у него был совершенно растерянный.

Вероятно, предупрежденный камердинером, он нисколько не удивился, что видит перед собою босяка.

– Ради бога, что случилось? – спросил он встревоженно.

– Никто не знает, что мы вас вызвали? – вместо ответа спросил сыщик.

– Нет… никто… В этой гостиной я принимаю только по делам, но… скажите же мне, что значит ваш визит? – ответил директор.

– Вашему банку грозит опасность, и я попрошу сию же минуту распорядиться по телефону, чтобы в отделение прислали двух вооруженных агентов. Вы же сейчас захватите с собой кассира или того, у кого находятся ключи от денежной кладовой, и вместе с ним следуйте за нами. По дороге я вам расскажу все.

Директор оказался человеком умным.

Он не стал больше ни о чем расспрашивать и бросился прямо к телефону.

Через несколько минут все распоряжения были сделаны, а камердинер директора приказал поскорее запрячь лошадь.

Надо заметить, что Шерлок Холмс заранее, как только взялся за дело Терехова, заявил об этом нижегородской полиции и заручился от нее соответствующим документом.

Сев в экипаж, директор вместе с Шерлоком Холмсом понеслись к парадному подъезду Главного дома ярмарки.

Для посторонней публики этот вход был закрыт, так как в верхнем этаже Главного дома помещались лишь канцелярия губернатора, отделение Государственного банка и прочие правительственные учреждения.

– Вы захватили с собой револьвер? – спросил сыщик директора, как только лошадь тронулась.

– Да, – ответил тот. – Но вы обещали мне разъяснить, в чем дело.

– Теперь с удовольствием! – ответил Холмс. – Дело очень простое. На время ярмарки в Главном доме открывается отделение Государственного банка, и к началу его деятельности в кладовой хранятся большие суммы…

– Совершенно верно, – ответил директор.

– Так вот, на эти суммы нашлось двое желающих. Как раз под вашим отделением помещаются два магазина: мануфактурный и Алферакки, бывший Терехова.

– Совершенно верно, – снова подтвердил директор.

– Вы, конечно, слышали о таинственных явлениях, происходивших у Терехова?

– Как же!

– Ну так вот, – кивнул головой сыщик. – Греку Алферакки и его товарищу нужен был именно этот магазин, так как он помещается как раз под кассой и кладовой банка. Это я определил тотчас же, как только посетил ваше отделение. Разными поддельными чудесами им удалось выжить из помещения Терехова и самим занять его место. Теперь же у них уже пробит ход в помещение между их потолком и вашим полом, под самой кладовой и… по моему расчету и некоторым данным, которые вы узнаете впоследствии, незваные гости должны пожаловать в вашу кладовую сегодня, чтобы завладеть кассой.

– Господи Иисусе! – прошептал взволнованно директор.

– Вот поэтому-то мне и необходимо, чтобы наше появление в банке не произвело ни малейшего шума, – договорил сыщик.

В эту минуту экипаж уже приближался к парадному подъезду Главного дома.

Не дав ему подъехать, Шерлок Холмс приказал кучеру остановить лошадь и подогнать к пристани.

Сами же они тихонько подошли к подъезду и отворили дверь ключом, который был у директора.

Поднявшись по лестнице, они зашли в караульное помещение, где директор прямо обратился к начальнику охраны:

– Здесь готовится преступление, и раскрытие его зависит от безусловной тишины. Поэтому пусть все будет так, как и было. Прикажите разводящему впустить нас в кладовую, а сами с караулом явитесь, как только услышите свисток. Мы засядем в кладовой, и дверь в нее пусть будет лишь притворена.

– Слушаюсь, – поклонился офицер.

В это время в караульное помещение вошли вызванный по телефону кассир, три агента и Ватсон.

– Это все свои люди! – сказал Шерлок Холмс. И, оборотясь к пришедшим и директору, он добавил:

– Будьте любезны, господа, снять обувь. Наши шаги должны быть не слышны.

Все шестеро разулись и вместе с разводящим направились в помещение банка.

Вскоре дверь кладовой отворилась, печать с денежного ящика была снята, и разводящий, попросив директора расписаться в книге, удалился.

Включив свет, знаменитый английский сыщик осмотрел помещение кладовой.

Это была небольшая комната, заключенная в толстые каменные стены, с полом, обитым листовым железом.

Посреди комнаты стоял большой кованый железный сундук, а вход в нее защищали крепкая железная решетка и обитая железом дверь.

Посмотрев на эту крепкую защиту, Шерлок Холмс покачал головой.

– Чтобы добраться до денег, надо немало поработать! – прошептал он.

Затем стал размещать агентов.

Себе и Ватсону он определил место за ящиком, остальным же приказал выйти из комнаты и оставаться около двери, ожидая сигнала.

– Если вы, услышав свисток, вскочите в кладовую и не увидите нас, то бросайтесь прямо в денежный сундук, – шепнул он агентам.

И, чтобы пояснить свою мысль, он добавил:

– Весьма возможно и даже более вероятно, что злодеи не выведут ход прямо в кладовую, а пропилят снизу дно денежного сундука. Это гораздо безопаснее, и предварительная работа будет совершенно незаметна для постороннего глаза.

– Пожалуй, – согласился директор, все время слушавший и следивший за действиями сыщика с нескрываемым интересом и восторгом.

Сыщик еще раз бросил вокруг себя взгляд и прошептал:

– Ну-с, господа, теперь прошу вас занять указанные вам места и сидеть как можно тише. Малейший шум, легкий кашель, движение ногой или рукой могут выдать наше присутствие, и тогда мы проиграем все дело.

Повинуясь руководителю, все, кроме Шерлока Холмса и Ватсона, вышли из кладовой, тихо притворив за собою дверь.

Перед уходом директор по требованию сыщика отомкнул замки денежного сундука.