Текст книги "Сама жизнь"

Пэлем Гринвел Вудхауз
САМА ЖИЗНЬ

Беседа в «Привале рыболова» вертелась вокруг искусства, и кто-то спросил, стоит ли смотреть фильм «Прекрасная Вера, или Превратности судьбы», который шел в «Нежных грезах».

– Конечно, стоит, – сказала мисс Постлвейт, наша милая и бойкая барменша, посещавшая все премьеры. – Там сумасшедший профессор хочет превратить одну девицу в краба.

– Превратить в краба? – удивились мы.

– Да. Он собрал кучу крабов, растолок, выварил какой-то гормон и собирался впрыснуть ей в спинной мозг, но тут ворвался Джек Фробишер. Сами понимаете! Ее зовут Вера Далримпл.

– А зачем он…

– Ну, кто захочет, чтобы любимую девушку превратили в краба!

– Нет, профессор. Зачем он это все затеял?

– Рассердился на нее за что-то.

Мы подумали и решили, что это вполне возможно. Но один из нас покачал головой.

– Ерунда, – сказал он. – Такого не бывает.

– Простите, – вмешался другой, и мы заметили, что с нами – сам мистер Маллинер.

– Простите, что вмешиваюсь, – продолжал он, – но я случайно услышал вашу беседу и понял так, что вы, вот вы, затронули весьма близкую мне тему: что в жизни бывает, чего – не бывает. Как можем мы, с нашим скудным опытом, судить об этом? Возможно, сейчас тысячи женщин превращаются в крабов. Еще раз простите мой пыл, но я немало пострадал от нынешнего скепсиса. Есть даже люди, которые не верят рассказу о моем брате Уилфриде всего лишь потому, что он не укладывается в рамки обыденной жизни.

От волнения мистер Маллинер спросил горячего виски с лимоном.

– А что случилось с вашим братом? – осведомились мы.

– Он превратился в краба?

– Нет, – отвечал мистер Маллинер, глядя на нас честными голубыми глазами. – Нет, не превратился. Я мог бы сказать: «Да, именно», но как-то привык говорить одну только правду.

Уилфрид (сказал мистер Маллинер) – самый умный в нашей семье. Еще в детстве он возился со всякой химией, а в университете отдавал все свое время исследованиям. Тем самым, совсем молодой, он обрел известность как изобретатель прославленных «Чудес Маллинера». Этот общий термин включает крем «Жгучий цыган», лосьон «Горный снег» и многое другое, как парфюмерного, так и лечебного характера.

Конечно, человек он был занятой, и настолько, что, несмотря на очарование, присущее всем Маллинерам, достиг четвертого десятка, ни разу не влюбившись. Помню, он говорил, что у него просто нет на это времени.

Но всех нас, рано или поздно, настигает любовь, а сильных, сосредоточенных людей она поистине поражает. Уехав ненадолго отдохнуть в Канны, он встретил Анджелу Пардью и пал ее жертвой.

Позже он признавался, что привлек его прежде всего замечательный загар. То же самое сказал он и ей, делая предложение, поскольку она, в своей девичьей манере, спросила: «А за что ты меня полюбил?»

– Ах, – заметила она, узнав ответ, – загар так быстро сходит! Если бы я знала, как его сохранить…

– Попробуй крем «Жгучий цыган», – отвечал ей Уилфрид.

– Выпускают два вида коробок – маленькие (полкроны) и большие (7 шиллингов 6 пенсов). В большой – в три с половиной раза больше. Наносить особой губочкой, перед сном.

– Он правда хороший? – проверила Анджела.

– Я его изобрел, – просто ответил Уилфрид. Анджела благоговейно посмотрела на него.

– Какой ты умный! – вскричала она. – Но все равно опекун рассердится.

– Почему?

– Я получила огромное наследство, и он хочет выдать меня за своего сына.

– Ах, – сказал мой дядя, – же ман фиш![1]1
  Плевал я на это! (фр.)


[Закрыть]

Однако через несколько дней после возвращения в Лондон (Анджела уехала раньше), он получил возможность проверить эти слова. Когда он размышлял над тем, как вылечить сап у канареек, ему принесли чью-то карточку.

– «Сэр Джаспер Ффинч-Ффароумер, баронет», – прочитал он и сказал: – Попросите его войти.

Вошел очень толстый розовый человек того типа, какому полагается быть веселым; однако он им не был.

– Сэр Джаспер Финч-Фароумер? – осведомился Уилфрид.

– Ффинч-Ффароумер, – поправил чуткий посетитель.

– А, ясно! Через два «ф».

– Всего их четыре.

– Чему я обязан?..

– Тому, что я – опекун Анджелы Пардью!

– Виски? Вина?

– Спасибо, нет. Я не пью. Заметил, что от вина толстею. Кроме того, я не ем картошки, масла, супов… Простите, я пришел не в гости. Меня послала Анджела.

– Ах! – сказал мой дядя. – Сэр Джаспер, я ее безумно люблю.

– Да? – усомнился баронет. – Тем не менее все кончено.

– Что?

– Все. Она просила передать, что разрывает помолвку. Уилфрид вдумчиво посмотрел на баронета. Он читал много книг, где толстый румяный человек оказывался первостепенным злодеем.

– Вот как? – холодно сказал он. – Я бы предпочел услышать это от нее.

– Она не хочет вас видеть. Да что там, вот письмо. Почерк узнаете?

Уилфрид почерк узнал; содержание не представляло возможности для сомнений; и все же на лице его играла недобрая улыбка.

– Иногда письмо пишут под давлением.

Баронет стал густо-вишневым.

– Что вы имеете в виду?

– То, что сказал.

– Вы намекаете…

– Да.

– Ф-фу!

– Возможно. Кстати, я подозреваю, что фамилии ваши пишутся через одно «ф».

Пораженный в самое сердце, баронет повернулся и вышел.

Великий ученый, мой дядя был и человеком дела. Как только посетитель ушел, он кинулся в клуб «Пробирка» и узнал из справочника, что зловещий опекун живет в Ффинчхолле (Йоркшир). Отсюда он вывел, что именно там томится Анджела.

В тот же день Уилфрид уехал в Йоркшир и к вечеру достиг кабачка «Герб Ффинчей», а ночью ходил в саду Ффинч-холла, вслушиваясь в разные звуки.

Наконец из верхнего окна до него донесся звук, от которого сами собой сжались кулаки, и настолько, что костяшки пальцев побелели. То был женский плач.

Уилфрид всю ночь не спал, зато к утру знал, что делать. Не буду утомлять вас описанием того, как он познакомился с лакеем сэра Джаспера, посещавшим местный кабачок, а там – осторожно, исподволь – завоевал его доверие лестью и пивом. Достаточно сказать, что через неделю он подговорил его (не без помощи денег) уехать к внезапно заболевшей тетке, предложив вместо себя любимого кузена.

Кузеном этим, как вы догадались, был Уилфрид, но совсем иной. Темноволосый красивый человек, перевернувший всю химию (он доказал, что Н2 О + b3 g4 zz = G6 f5 p3 x), обратился в истинное чудище. Перед отъездом он приобрел рыжий парик и синие очки. В данном случае очки не принесли бы пользы – синеочкового лакея заподозрит самый бесхитростный баронет, поэтому пришлось просто сбрить усы и намазаться «Жгучим цыганом».

Усадьба, в которой он водворился, принадлежала к числу тех мрачных усадеб, которые для того и со

...

конец ознакомительного фрагмента