Текст книги "Бить будет Катберт; Сердце обалдуя; Лорд Эмсворт и другие"

ДЛИННАЯ ЛУНКА

© Перевод. С. Никонов, 2012.

Молодой человек в курительной гольф-клуба со страдальческим видом набивал трубку.

– Вот уж кто сидит у меня в самых печенках, – взорвался вдруг он, прервав тишину, стоявшую уже несколько минут, – всякие крючкотворы-законники. Да их и близко к полю подпускать нельзя!

Старейшина задумчиво оторвался от чашки чая и пирога с тмином и приподнял седые брови.

– Юриспруденция, – изрек он, – уважаемая профессия. Зачем же лишать ее представителей удовольствия от благороднейшей из игр?

– Юристы здесь ни при чем, – ответил молодой человек, немного смягчившись под благотворным действием табака. – Я говорю о типах, готовых променять свою лучшую клюшку на свод правил. Есть такие зануды. Только выиграешь лунку, а они тут как тут – откапывают Правило восемьсот пятьдесят три, раздел два, параграф четыре и засчитывают тебе поражение за плохо остриженные ногти! Вот, я сегодня, – в голосе молодого человека зазвенели жалобные нотки, – играл самый обыкновенный дружеский матч с Хемингуэем, знаете такого? И на кону-то стоял всего-навсего мяч для гольфа. Так на седьмой лунке этот умник заявил, что лунка его, поскольку я, видите ли, уронил ниблик в бункер. Ну не кровопийца?

Мудрец покачал головой.

– Правила есть правила, мой мальчик, их следует соблюдать. Странно, что вы заговорили об этом, поскольку как раз перед вашим приходом мне вспомнился один довольно занятный матч, судьба которого не могла решиться без тщательного изучения правил. Правда, так случилось, что приз все равно никому не достался. Впрочем, лучше рассказать все с самого начала.

– Э-э… знаете, у меня сегодня и без того… – Молодой человек заерзал на стуле.

– Я бы назвал эту историю, – невозмутимо продолжил мудрец, – «Длинная лунка», потому что речь пойдет, на мой взгляд, о розыгрыше самой длинной лунки в истории гольфа. Начало, возможно, напомнит вам один из моих рассказов о Питере Уилларде и Джеймсе Тодде, однако вы увидите, что потом все будет по-другому. Ральф Бингем…

– Я обещал зайти к одному человеку…

– …но начнем, – ответил мудрец, – вижу, вам не терпится узнать подробности.

Ральф Бингем и Артур Джукс всю жизнь недолюбливали друг друга, хотя их соперничество было слишком острым, чтобы признать это. Однако с появлением Аманды Трайвет тлеющие угли неприязни вспыхнули ярким пламенем настоящей вражды. Впрочем, так бывает всегда. Не помню, у какого поэта, в произведении, название которого выветрилось из памяти, есть чудесные строки, которые я позабыл. Так вот, они прекрасно передают самую суть этой старой как мир истории. Смысл их в том, что стоит где-нибудь появиться прекрасной женщине, жди беды. После того как Аманда поселилась в наших местах, находиться в одной комнате с Артуром и Ральфом было все равно что присутствовать на встрече Монтекки и Капулетти.

Видите ли, Ральф и Артур не знали себе равных на поле для гольфа. В последнее время их жизнь превратилась в безмолвную жестокую борьбу. То Ральф выигрывал турнир в мае с преимуществом в один удар, то Артур вырывался вперед в июне, чтобы на июльских состязаниях вновь уступить какую-нибудь малость. Люди более благородной закалки, несомненно, испытывали бы в этих обстоятельствах взаимное уважение и даже любовь. Тем не менее, как ни прискорбно это признавать, несмотря на выдающееся по местным меркам мастерство в гольфе, Ральф Бингем и Артур Джукс были довольно жалкими личностями, хотя и не лишенными внешнего обаяния. Поэтому, едва приехала Аманда Трайвет, они только поправили галстуки и подкрутили усы, полагая, что благосклонность Аманды не заставит себя ждать.

Однако молодых людей ждало разочарование. Девушка была исключительно приветлива, но глаза отнюдь не горели любовью. Не долго думая, оба независимо пришли к разгадке этой тайны. Было совершенно очевидно, что они сводят на нет достоинства друг друга. Если бы не Ральф, думал Артур, давно можно было бы рассылать свадебные приглашения. В свою очередь, Ральф считал, что если бы ему удалось навестить мисс Трайвет как-нибудь вечерком, да чтобы под ногами не путался Артур, он с присущим ему природным обаянием сразу же добился бы своего. В самом деле, конкурентов у них не было. Вудхэвен в то время не был богат подходящими холостяками. Женятся у нас здесь рано, и все возможные претенденты уже нашли пары. Казалось, если Аманда желает выйти замуж, ей остается лишь обратить взор на Ральфа Бингема или Артура Джукса. Жестокий выбор.

Я тогда и представить не мог, что сыграю в той истории не последнюю роль. И все же в решающую минуту Ральф пришел именно ко мне. Однажды вечером, вернувшись домой, я обнаружил, что мой слуга проводил его в гостиную и оставил на каминном коврике.

Я предложил ему стул и сигару, и Ральф с похвальной сноровкой перешел к делу.

– Ли, – сказал он, раскурив сигару, – слишком тесен для нас с Артуром Джуксом.

– Так, значит, вы все обсудили и решили покинуть наши края? – обрадовался я. – Вы совершенно правы, Ли явно перенаселен. Вам с Джуксом нужен простор. Когда уезжаете?

– Я не уезжаю.

– Но вы вроде сказали…

– Я имел в виду, что одному из нас пришло время уехать.

– Ах, только одному?

Тоже неплохо, но, признаюсь, я был разочарован, и, наверное, мне не удалось это скрыть. Артур удивленно посмотрел на меня.

– Надеюсь, вы не расстроитесь, если не увидите больше Джукса?

– Конечно, нет. А он и впрямь уезжает?

– Уезжает. Он, может, так и не думает, но это точно, – на лице Ральфа отразилась угрюмая решительность.

Я ничего не понял и так прямо и сказал. Ральф осторожно окинул взглядом комнату, словно желая удостовериться, что его не подслушивают.

– Думаю, вы заметили, – сказал он, – как этот тип гадко увивается вокруг мисс Трайвет, надоедая ей до смерти?

– Я иногда видел их вместе.

– Я люблю Аманду Трайвет! – заявил Ральф.

– Бедная девушка, – вырвалось у меня.

– Простите?

– Бедная девушка! Ведь Артур Джукс увивается вокруг нее.

– Вот и я так думаю, – сказал Ральф Бингем. – Поэтому мы сыграем матч.

– Какой матч?

– Матч, который мы сыграем. Я прошу вас быть судьей. Будете сопровождать Джукса и следить, чтобы не мошенничал. Вы же его знаете! А в таком состязании, когда решается вопрос жизни и смерти…

– На что же вы играете?

– На весь мир!

– Как вы сказали?

– Весь мир. Такова ставка. Проигравший покинет Ли навсегда, а победитель останется и женится на Аманде Трайвет. Мы все обговорили. Меня сопровождает Руперт Бейли, он будет вторым судьей.

– И вы хотите, чтобы я обошел все поле с Джуксом?

– Не обошел. Прошел.

– Разве есть разница?

– Мы не станем играть весь круг из восемнадцати лунок. Все решится на единственной.

– Вот как, правило внезапной смерти?

– Не слишком внезапной. Лунка получится длинноватой. Мы стартуем от клуба, а лунка будет в городе, у входа в отель «Мажестик» на Роял-сквер. Миль шестнадцать, думаю, выйдет.

Я был возмущен. В то время клуб захлестнула эпидемия потешных матчей, и я решительно не одобрял их. Начало положил Джордж Уиллис. Он сыграл раунд с местным профессионалом, причем Джордж проходил только первые девять лунок, а его соперник – все восемнадцать. Затем состоялся матч между Гербертом Видженом и Монтегю Брауном, в течение которого Браун, имевший гандикап двадцать четыре, имел право трижды проорать под руку сопернику: «Мазила!» Были и другие позорные профанации священной игры, о которых и сейчас вспоминать противно. По мне, играть потешные матчи в гольф – все равно что издеваться над великолепной классической мелодией. Однако то, что я услышал от Бингема, показалось мне самым возмутительным, особенно если принять во внимание романтический интерес и размеры ставки. Наверное, мои чувства отразились на лице, потому что Бингем начал оправдываться.

– Другого пути нет, – сказал он. – Вы же знаете, в гольфе мы с Джуксом совершенно на равных – ближе не бывает. Конечно, ему просто чертовски везет. Он же чемпион мира по удаче. Зато от меня фортуна всегда отворачивается. Поэтому исход обычного матча для нас – просто лотерея. Испытание же, которое предлагаем мы, не оставляет места случайности. После шестнадцати миль я… то есть сильнейший наверняка выйдет вперед. Вот почему я говорю, что Артуру Джуксу вскоре придется убраться из Ли. Полагаю, вы согласитесь быть судьей?

Я задумался. Матч обещал сделаться историческим, а что может быть заманчивее перспективы навсегда оставить свое имя в памяти благодарных потомков.

– Хорошо, – ответил я.

– Замечательно! Полагаю, не нужно напоминать, что за Джуксом нужен глаз да глаз. Обязательно возьмите книжку с правилами – вдруг что-нибудь забудете. Начнем на рассвете, иначе к концу игры на той стороне маршрута будет слишком людно, а мы хотели бы избежать ненужной огласки. Представляете, что будет, если мой мяч вдруг попадет в полисмена? Боюсь, это вызовет комментарии.

– Пожалуй, и я даже знаю какие.

– Возьмем велосипеды, чтобы не устать в пути. Рад, что вы согласились отправиться с нами. Встречаемся завтра на рассвете у клуба, и не забудьте прихватить правила.

Поутру я прибыл к месту встречи и отметил, что атмосфера сильно напоминает старые времена, когда споры разрешались на дуэли при помощи шпаг и пистолетов. Лишь Руперт Бейли, мой старый друг, не унывал. Я по утрам вообще редко бываю бодр и весел, а соперники свирепо смотрели друг на друга с молчаливым презрением. Оказывается, такие ядовитые взгляды бывают не только в кино. «Тьфу на тебя!» – читалось в их глазах.

Они разыграли право первого удара. Бить выпало Джуксу, и он мастерски послал мяч далеко вперед. Следом Ральф Бингем поставил мяч на ти и обратился к Руперту Бейли.

– Идите вперед по семнадцатому фервею, – сказал он, – и проследите, куда упадет мяч.

– По семнадцатому?! – удивился Руперт.

– Я буду бить туда, – ответил Ральф, указывая за деревья.

– Но ваш второй или третий удар угодит в озеро!

– Я подумал об этом. На берегу у шестнадцатого грина приготовлена плоскодонка. С помощью мэши-ниблика я загоню мяч внутрь, переплыву на другой берег, выбью его и продолжу. Если доплыву до Вудфилда, то сэкономлю пару-другую ударов.

Я так и ахнул. Какая дьявольская изворотливость! Неплохое стартовое преимущество. Артур послал мяч прямо к шоссе, которое проходило по пустырю за первым грином; он намеревался пройти обычным путем вдоль дороги и дойти до моста. Ральф же тем временем срежет угол. У Артура нет шансов воспользоваться оружием противника – между его мячом и семнадцатым фервеем болото. Если даже он чудом пройдет его, то где взять лодку?

Артур яростно запротестовал. Неприятный молодой человек, почти такой же неприятный – хоть и трудно в это поверить, – как Ральф Бингем. Однако в ту минуту я, признаться, сочувствовал ему.

– Это еще что? – воскликнул он. – Не слишком ли вольно ты трактуешь правила?

– О каком правиле речь? – холодно поинтересовался Ральф.

– Эта твоя плоскодонка – препятствие, верно? Ты же не можешь путешествовать по воде на препятствии.

– Почему нет?

Простой вопрос поставил Артура в тупик.

– Почему? То есть как почему? Потому что нельзя! Вот почему.

– В правилах ничего не сказано, – заявил Ральф Бингем, – о том, что препятствие запрещено перемещать. Если можно его передвинуть, не сместив при этом положения мяча, двигай на здоровье. И вообще, что ты мелешь про препятствия? Кто может запретить мне кататься на лодке? Спроси любого доктора, он решительно одобрит утреннюю греблю. Я просто хочу переплыть через протоку, а если в лодке оказался мяч, то при чем здесь я? Главное – не смещать его и играть с того места, где он лежит. Или я не прав, что мяч играют с того места, где он лежит?

Мы признали, что прав.

– Вот и прекрасно, – сказал Ральф Бингем. – Не будем терять времени. Ждем вас в Вудфилде.

Мяч красиво пролетел над деревьями и скрылся где-то неподалеку от семнадцатой лунки. Мы с Артуром спустились с холма для второго удара.

Так уж устроена душа человека – даже будь вы совершенно равнодушны к исходу состязания, все равно болеете за кого-то. В начале этой затеи я был совершенно беспристрастен. Какая мне разница, кто выиграет? Жаль, что оба не могут проиграть. Но события развивались так, что мои симпатии целиком перешли на сторону Джукса. Не скажу, что Артур мне нравился. Мне претили его манеры, лицо, цвет галстука. И все же было что-то в упрямстве, с которым он шел к цели, несмотря на трудности. Немногие сохранили бы хладнокровие, столкнувшись на старте с такой хитростью, но Артур не опустил рук. Несмотря на все недостатки, он оказался настоящим гольфистом. В угрюмом молчании, за двадцать семь ударов, он выбил мяч через раф к шоссе и оттуда начал нелегкое путешествие.

Стояло прекрасное утро. Я ехал на велосипеде, отечески приглядывая за Артуром. Пожалуй, первый раз в жизни мне удалось по-настоящему оценить изысканные строки Кольриджа:

 
И плоская обыденность явлений
В рассветном озаренье представала…
 

И впрямь, все казалось таким таинственно прекрасным в прозрачном воздухе, даже пестрые бриджи Артура Джукса, которые я раньше терпеть не мог. Когда Артур наклонялся, чтобы выполнить очередной удар, солнце поблескивало на задней части его брюк, и была в этом какая-то радость и даже поэзия. В кустарнике вдоль дороги весело щебетали птицы, и от этакой благодати я тоже затянул было песню, но Артур раздраженно попросил меня умолкнуть. Он заявил, что вообще-то с удовольствием слушает, как другие подражают голосам домашних животных, но сейчас не время – я, мол, мешаю сосредоточиться. До Бэйсайда мы добрались молча, и вскоре подошли к отрезку дороги, ведущей к железнодорожной станции и спуску на Вудфилд.

Артур продвигался неплохо – удары были хоть и не очень длинные, зато прямые, а это куда важнее. После того как мы миновали Литтл-Хэдли, в нем взыграло честолюбие, и он решил ударить «медяшкой». Результат оказался катастрофическим: пятьдесят третий удар срезался, и мяч угодил в раф справа от дороги. Артуру пришлось потратить десять ударов нибликом, чтобы выбраться оттуда. Это происшествие научило его осторожности.

С тех пор он бил только паттером и без каких-либо затруднений прошел до самого Бэйсайда. Лишь раз мяч застрял на железнодорожном переезде на вершине холма.

У спуска, что ведет к главной улице Вудфилда, Артур остановился.

– Пожалуй, здесь снова можно попробовать «медяшкой», – сказал он. – Мяч лежит прекрасно.

– Благоразумно ли это?

Артур посмотрел вниз.

– Я подумал, что мог бы как следует попасть мячом в этого типа Бингема. Вон он стоит, прямо посреди фервея.

Я проследил за взглядом Артура. Так и есть, стоит, опершись о велосипед, курит сигарету. Даже на таком расстоянии видна его отвратительно самодовольная физиономия. И Руперт Бейли тут же, изнуренный, уселся на земле, прислонившись к двери вудфилдского гаража. Руперт всегда любил чистоту и опрятность, а прогулка по пересеченной местности явно не пошла ему на пользу. Казалось, что он соскребает с лица грязь. Позже выяснилось, что неподалеку от Бэйсайда Руперт свалился в канаву.

– Нет, – сказал, поразмыслив, Артур. – Осторожность прежде всего. Продолжу паттером.

Вскоре мы спустились с холма и встретились с соперником. Я не ошибся, говоря о самодовольной физиономии Ральфа Бингема. Он прямо-таки ухмылялся во весь рот.

– Играю триста девяносто шестой, – сообщил он, едва мы подошли. – А как у вас?

– У нас кругленький счет в семьсот одиннадцать, – сказал я, заглянув в карточку.

Ральф открыто торжествовал. Руперт Бейли молчал – был слишком занят очисткой собственной персоны от илистых отложений.

– Может, сдашься? – предложил Ральф.

– Ха! – ответил Артур.

– А пора бы.

– Хм! – ответил Артур.

– Тебе не выиграть.

– Пфу! – ответил Артур.

Конечно, Артур мог быть более красноречив, но он переживал трудные времена.

Руперт Бейли робко подошел ко мне.

– Я ухожу домой, – сообщил он.

– Еще чего, – ответил я. – У тебя официальные полномочия. Ты на посту. Да и что может быть прелестней утренней прогулки?

– Черт бы побрал эту прелестную утреннюю прогулку! – раздраженно ответил Бейли. – Я хочу назад, к цивилизации. На мне уже можно делать раскопки!

– У тебя слишком мрачный взгляд на вещи. Подумаешь, немного запылился.

– Да я был похоронен заживо! Ладно, это еще ничего. Но терпеть Ральфа Бингема выше моих сил.

– А что Ральф? Плохая компания?

– Компания! Я с третьей попытки выбираюсь из канавы, а что делает этот тип? Зовет полюбоваться на его чертов удар «железкой»! Ни капли сочувствия! Только о себе и думает. Упроси своего сдаться. Ему не выиграть.

– Не принимается. Мало ли что произойдет до Роял-сквер.

Никогда еще пророчество не исполнялось так быстро. Внезапно дверь вудфилдского гаража распахнулась и выехал небольшой автомобиль. За рулем сидел чумазый молодой человек в свитере. Он отогнал машину на дорогу, вылез и вернулся в гараж. Там он начал кричать на кого-то – слов мы не разобрали, а автомобиль тем временем урчал и пыхтел у тротуара.

Я был увлечен разговором с Рупертом Бейли, поэтому не придал значения тому, что мир потихоньку просыпается. И тут раздался хриплый победный вопль Артура Джукса. Обернулся – а его мяч лежит прямехонько в кабине. Сам Артур стоит, размахивая нибликом, и приплясывает посреди фервея:

– Что вы теперь скажете о движущихся препятствиях?

Тут вышел молодой человек в свитере с гаечным ключом.

Артур подскочил к нему.

– Пять фунтов, если довезете меня до Роял-сквер, – сказал он.

Не знаю, каковы были планы молодого человека на то утро, но я поразился услужливости и быстроте, с которой прошел их пересмотр. Думаю, вы тоже замечали, что здоровый крестьянский дух нашей любимой родины откликается на предложение пяти фунтов как на зов боевой трубы.

– Садитесь, – сказал молодой человек.

– Прекрасно! – воскликнул Джукс.

– Каков умник, – проговорил Ральф Бингем.

– Да, я такой, – ответил Артур.

– Тогда, может, расскажешь, как собираешься выбить мяч из машины, когда приедешь на место?

– Разумеется, – ответил Артур. – Сбоку на автомобиле ты можешь заметить чрезвычайно удобную ручку. Если ее повернуть, откроется дверь. Один удар – и мяч снаружи.

– Понятно, – проговорил Ральф, – а я и не подумал.

Что-то странное слышалось в голосе, когда он произносил эти слова. Какая-то подозрительная кротость, словно в рукаве припрятан козырь. Артур нетерпеливо позвал меня, и мы поехали. Он был в превосходном расположении духа. Водитель заверил, что эта машина – его собственная, что у соперника нет шансов нанять другой автомобиль, а у того, что остался в гараже, серьезная проблема с маслом, и быстрее чем за день его не починить.

Он перечислял наши преимущества, а я качал головой и думал о Ральфе.

– Не нравится мне это, – сказал я наконец.

– Не нравится – что?

– Поведение Ральфа.

– Оно никому не нравится. Все только и делают, что жалуются.

– Да нет, когда вы рассказывали, как выбьете мяч из машины.

– А что?

– Как-то он чересчур… ха!

– Что значит «чересчур ха»?

– Я понял!

– Что?

– Вы в ловушке. То-то он промолчал, когда вы сказали, что откроете дверь и выбьете мяч. Если вы это сделаете, вы проиграли.

– Ерунда! Почему?

– Потому, что это против правил – изменять преграду, – ответил я. – Если, например, вы попали в бункер, то не можете разглаживать песок. Если попали под деревце, ваш кэдди не должен придерживать на нем ветки. Если тронете дверь, вы дисквалифицированы.

Челюсть Артура отвисла.

– Черт! Тогда как же мне его выбить?

– Это, – сурово ответил я, – должно решиться между вами и Создателем.

И тут Артур сказал такое, что я потерял к нему остатки уважения. В его глазах появился хитрый, зловещий огонек.

– Послушайте, – предложил он, – они догонят нас не раньше чем через час. Предположим, в это время дверь случайно откроется, как раньше, и снова закроется? Ведь об этом не обязательно упоминать, верно? Вы будете добрым малым и придержите язык, правда? И подтвердите, что я выбил мяч с помощью…

До чего гадко.

– Я гольфист, – ответил я, – и чту правила.

– Да, но…

– Правила эти ввел… – Я почтительно приподнял шляпу: – …Королевский гольф-клуб. Я всегда соблюдал их и в данном случае не поступлюсь жизненными принципами.

Артур Джукс приумолк. Лишь раз он нарушил молчание, когда мы переезжали мост на Вест-стрит. Он спросил, неужели я ему не друг. На этот вопрос мне совсем не трудно было дать чистосердечный и отрицательный ответ. Вскоре машина подъехала к отелю «Мажестик» на Роял-сквер.

Несмотря на ранний час, в центре города уже царило некоторое оживление. Человек в костюме для гольфа, отчаянно орудующий нибликом в салоне автомобиля, не может не привлечь толпу зевак. Ее возглавляли трое мальчишек-рассыльных, четыре машинистки и джентльмен в вечернем костюме, у которого (а может, у его знакомых) явно имелся обширный винный погреб. К тому времени, как Артур бил девятьсот пятидесятый, подтянулись шесть разносчиков газет, одиннадцать уборщиц и, наверное, дюжина бездельников неопределенного рода занятий. Все с живым интересом обсуждали, какая именно психиатрическая лечебница имела честь приютить Артура, пока тот не исхитрился обмануть бдительность стражей.

Оказалось, Артур подготовился к подобным неожиданностям. Он отложил клюшку, вынул из кармана огромный плакат и прикрепил его к автомобилю. Надпись гласила:

МАККЛУРГ И МАКДОНАЛЬД

«ВСЕ ДЛЯ ГОЛЬФА»

ЖДЕМ ВАС ПО АДРЕСУ

ВЕСТ-СТРИТ, 18

Знание человеческой психологии не подвело. Сделав вывод, что Артур что-то рекламирует, толпа категорически отказалась на него смотреть и мгновенно растаяла. Артур продолжил упражнения в одиночестве.

После тысяча сто пятого удара – прекрасного, мощного удара нибликом, – когда Артур прервался на заслуженный отдых, с Бридл-стрит прикатился изрядно побитый мяч. За ним по порядку следовали Ральф Бингем, едва не падая от усталости, но с решительным видом, и Руперт Бейли на велосипеде. Грязь на Руперте засохла, и он имел чрезвычайно экзотический вид.

– Сколько у вас? – поинтересовался я.

– Тысяча сто, – ответил Руперт. – Мы нарвались на случайную собаку.

– Случайную собаку?

– Да, прямо перед мостом. Все шло хорошо, и вдруг какой-то бродячий пес схватил мяч на девятьсот девяносто восьмом и утащил его назад, к самому Вудфилду. Пришлось играть заново. А как у вас?

– Только что сыграли тысяча сто пятый. Прекрасная игра, идем на равных. – Я посмотрел на мяч Ральфа у тротуара. – По-моему, вы дальше от лунки. Ваш удар, Бингем.

И тут Руперт Бейли предложил позавтракать. Ну и неженка! Одно название, а не гольфист.

– Завтрак? – воскликнул я.

– Завтрак, – твердо ответил Руперт. – Если вы не знаете, что это, я обучу вас за полминуты. Для этой игры нужны кофейник, нож, вилка и полцентнера яичницы. Попробуйте, вам понравится.

К моему изумлению, Ральф Бингем поддержал предложение. Я-то думал, что за миг до победы его уже ничто не остановит. Но он с радостью согласился отложить игру.

– Завтрак, – сказал он, – замечательная идея. Начинайте, я сейчас присоединюсь, только куплю газету.

Мы вошли в отель, а через несколько минут подошел Ральф. Признаюсь, когда я сел за стол, идея перекусить уже не казалась мне такой плохой. Я нагулял аппетит, и некоторое время официант без передышки носил мне яичницу. Вскоре мы насытились, и я предложил двинуться. Не терпелось завершить матч и отправиться домой.

Мы вышли из отеля. Артур шествовал впереди. Когда я вышел, то увидел, что он стоит как громом пораженный, озираясь по сторонам.

– В чем дело? – спросил я.

– Исчез!

– Кто?

– Автомобиль!

– Ах, автомобиль? – проговорил Ральф Бингем. – Не волнуйся, все в порядке. Я разве не сказал? Я только что купил его, а водителя нанял личным шофером. Давно мечтал приобрести. Человек должен иметь автомобиль.

– Где он? – беспомощно, как в бреду, пробормотал Артур.

– Точно не скажу, – ответил Ральф. – Я приказал водителю ехать в Глазго. А в чем дело? Ты хотел ему что-то сказать?

– Но внутри мой мяч!

– Вон оно что, – протянул Ральф. – Да, не повезло. Ты хочешь сказать, что до сих пор не смог его выбить? Неприятное положеньице. Боюсь, ты проиграл матч.

– Проиграл?

– Определенно. Об этом четко написано в правилах. На каждый удар отпущено пять минут. Игрок, не сумевший произвести удар в течение указанного срока, считается проигравшим лунку. Сожалею, но это как раз твой случай!

Артур опустился на тротуар и закрыл лицо руками. Сломленный человек. Должен признаться, я опять пожалел его. Мужественно идти до конца – и в итоге потерпеть такое поражение!

– Играю тысяча сто первый, – объявил Ральф Бингем гнусным самодовольным голосом и весело рассмеялся.

Рядом остановился мальчишка-рассыльный, серьезно наблюдая за происходящим. Ральф Бингем потрепал его по голове.

– Ну, сынок, – промолвил он, – а какой бы клюшкой воспользовался ты?

Артур Джукс подскочил.

– Требую признать мою победу! – воскликнул он.

Ральф холодно взглянул на него.

– Простите?

– Требую признать мою победу! – повторил Артур. – Правила гласят, что игрок, испрашивающий совета у кого-либо, кроме кэдди, считается проигравшим лунку.

– Чушь! – сказал побледневший Ральф.

– Я обращаюсь к судьям.

– Мы поддерживаем заявление, – сказал я после короткой консультации с Рупертом Бейли. – Правило достаточно ясное.

– Но ты уже проиграл! Ты не ударил в течение пяти минут.

– Тогда была не моя очередь. Ты стоял дальше от лунки.

– Хорошо, теперь твоя. Играй! Посмотрим на твой удар.

– Какой смысл? – хладнокровно ответил Артур. – Ты уже дисквалифицирован.

– Требую признать ничью!

– Не согласен.

– Обращаюсь к судьям.

– Хорошо, пусть решат судьи.

Мы обсудили вопрос с Рупертом Бейли. По моему мнению, заключение Артура было правильным. Но Руперт, хотя и хороший друг, от природы порядочный олух. Он считал иначе. Мы не пришли к согласию и вернулись к нашим подопечным ни с чем.

– Это смешно, – сказал Ральф Бингем. – Надо было взять трех судей.

И тут из отеля выходит – кто бы вы думали? – Аманда Трайвет! Прямо-таки театральное совпадение.

– Мне кажется, – говорю, – лучше всего доверить решение мисс Трайвет. Лучшего судьи не сыскать.

– Не возражаю, – согласился Артур Джукс.

– Подходит, – поддакнул Ральф Бингем.

– Вот так встреча, что это вы тут делаете с клюшками? – удивленно воскликнула девушка.

– Эти джентльмены, – объяснил я, – играют матч, и возник спорный вопрос, по которому судьи не могут прийти к согласию. Нам нужно стороннее, непредвзятое мнение. Мы просим вас решить. Факты таковы…

Аманда Трайвет внимательно выслушала и покачала головой.

– Боюсь, я не так хорошо знаю правила, чтобы принимать такие решения, – ответила она.

– Остается запросить Королевский клуб, – сказал Руперт Бейли.

– Я знаю, кто поможет, – подумав, сообщила Аманда.

– Кто же?

– Мой жених. Он как раз вернулся из отпуска. Потому-то я и здесь – встречаю его. Он заядлый гольфист. Буквально позавчера взял медаль на состязаниях в Малой Грязевичной Пустоши.

Повисло напряженное молчание. Я деликатно отвел взгляд от Ральфа и Артура. Тишину нарушил громкий треск – это Ральф Бингем сломал мэши-ниблик об колено. Следом издал сдавленный икающий звук Артур.

– Так что, позвать его? – переспросила Аманда.

– Не стоит беспокоиться, – ответил Ральф Бингем.

– Это не так важно, – поддакнул Артур Джукс.