Текст книги "Пламя"

Что я должен сделать? Оттащить ее за волосы к своей машине?

Ага, так я много очков заработаю.

И все же он прав. Я ни за что не переживу, если Тэйт уйдет домой с кем-то другим. Пусть я и научился усмирять свой нрав, но она для меня триггер.

В прошлый раз мне довелось мельком увидеть ее интрижку. Сейчас другое дело. Бен – неплохой парень, к тому же Тэйт давно с ним знакома. Их отношения могли стремительно выйти на новый уровень.

Пристроившаяся возле меня девушка прильнула к моей руке. Посмотрев на нее, я почти пожалел, что не уйду домой с ней. Из-за переизбытка адреналина во мне бурлила энергия, поэтому сегодня ночью я хотел оказаться в постели с женщиной. Я мог бы притвориться, будто заберу эту девушку с собой. Мог бы уговорить себя. Позволил бы ей распалить меня до такой степени, чтобы мозг отключился, и я бы отдался ощущениям, немного развлекся. Вот только мне пришлось бы принуждать себя. Я хотел только одну девчонку, которой были известны все мои предпочтения.

– Козел!

Резко повернув голову в сторону танцпола, я заметил Пашу, оттолкнувшую какого-то парня.

Отлично. Я почувствовал раздражение. Когда поднялся, рука девушки соскользнула с моего бедра.

Паша достаточно напилась, чтобы разрешить незнакомцу потанцевать с ней, а теперь, образумившись, не хотела его внимания.

Парень, на вид лет тридцати, широко улыбнулся, схватил ее за талию и притянул к себе.

– Перестань! – Паша стукнула его по рукам. Я направился к ним, точно зная, что сейчас произойдет.

Люди танцевали практически плечом к плечу, поэтому конфликт не остался незамеченным. Мэдок, Фэллон и все остальные за их столиком вытянули шеи, пытаясь рассмотреть, в чем дело.

Парень схватил Пашу за руку.

Черт.

Протискиваясь сквозь толпу, я подоспел как раз вовремя: моя ассистентка отвесила ему пощечину.

– Вот сука! – заорал парень, прижав ладонь к лицу.

Я встал между ними, загородив девушку спиной.

– Отвали, – процедил сквозь зубы, буравя его взглядом, когда он сделал шаг вперед.

– Она меня ударила! – огрызнулся чувак.

Глядя ему в глаза, я медленно приблизился и пригрозил:

– Уж лучше она, чем я.

Он замер, вероятно, взвешивая все возможные варианты, после чего развернулся и ушел. Я выдохнул, в равной степени сердясь и на Пашу, и на него. Она часто устраивала подобное. Сначала намекала какому-нибудь болвану, будто у него есть шанс, а потом умывала руки, когда понимала, что не хочет его. Ей пора уже перестать притворяться.

Обернувшись, я спросил:

– Ты в порядке?

Но Паша не смотрела на меня. Покусывая нижнюю губу, она покачала головой и пробормотала, словно только осознав:

– Я лесбиянка, да?

Прыснув, я кивнул:

– Знаю.

Девушка вскинула голову и удивленно прищурилась. Неужели она действительно думала, что никто не догадывался?

– Мой отец и так меня ненавидит, – угрюмо сказала моя ассистентка. – Теперь он возненавидит меня еще больше.

– Знаешь, чем хороша семья? – рассудил я, приобняв ее и уводя с танцпола. – Родных ты не выбирала, поэтому не несешь за это никакой ответственности. Зато друзей выбрать можешь.

Подойдя к столу Мэдока, я выдвинул ногой деревянный стул, усадил девушку на него и спросил у своих друзей:

– Ребята, вы помните Пашу?

Правую щеку будто обожгло, и я понял, что Тэйт смотрит на меня.

– Привет, – послышались их тихие голоса.

Фэллон поднялась, достала пиво из ведерка со льдом, открыла крышку и поставила бутылку перед моей ассистенткой. Опершись на спинку стула, я благодарно кивнул. Ее поступок лишний раз доказал, что мои друзья – лучшее, чем я мог поделиться с Пашей.

Затем перевел взгляд на Тэйт. Даже несмотря на то что она демонстративно не смотрела на меня, я был уверен, что она больше никого не замечает.

Ее волосы, завитые в крупные локоны, перекинутые через плечо, спадали на грудь мягким каскадом. Тэйт сидела молча, не шевелясь, словно ждала, когда я что-нибудь скажу или сделаю.

Опустив глаза, я заметил, как Бен гладил внутреннюю поверхность ее бедра, но теперь и она положила руку ему на ногу.

Я стиснул челюсти и развернулся, собираясь вернуться на свое место, когда Мэдок окликнул:

– Чувак, да садись уже здесь. Давай.

Все уставились на меня. Засмеявшись, я сказал:

– Не думаю, что это хорошая идея. – Затем добавил: – Тэйт неуютно.

Девушка тут же метнула хмурый взгляд в мою сторону.

– У нас общие друзья, Джаред. Я переживу твое общество.

Я весь вспыхнул от удовольствия, наклонил голову набок и бросил с вызовом:

– Правда? Твое дыхание участилось, ты сжала кулаки и едва на меня смотришь, – поделился я своими наблюдениями. – И не прикасалась к нему, – я выгнул бровь, указав на Бена, – пока я не подошел.

Упиваясь повисшим молчанием, я ухмыльнулся и продолжил:

– Ты права. Это не неловкость, ты нервничаешь.

Мои предположения, несомненно, были верны. Если бы я сейчас дотронулся до ее щек, они были бы горячими, а если бы положил руку ей на грудь, то почувствовал, как часто бьется сердце.

Я был удовлетворен тем, как точно угадал настроение Тэйт, но не мог понять, почему она не вскочила с места и не ударила меня.

Тэйт не отличалась излишней жестокостью, но могла хотя бы накричать.

Вместо этого она растянула губы в злорадной ухмылке, а затем встала, удерживая меня в плену своих голубых глаз.

Иронично вздернув бровь, она повторила:

– Нервничаю? Даже забавно, что ты думаешь, будто тебе отведено мало-мальски значимое место в моей памяти, Джаред. Тебя настолько легко было забыть. – Неторопливо и спокойно Тэйт подошла ближе. – Мне становится смешно, когда вспоминаю, как сильно заблуждалась на твой счет.

От ее снисходительного тона я скрипнул зубами. Значит, я – всего лишь гребаное воспоминание?

Все воспоминания Тэйт были обо мне.

– Ты способен одержать победу в споре только c помощью кулаков, – с издевкой произнесла она. – Твое антисоциальное поведение вгоняло меня в дикую скуку. И мне было стыдно за нехватку у тебя навыков общения на публике, мягко выражаясь.

Какого хрена?

Сосредоточив на ней яростный взгляд, я медленно поднял голову, чувствуя, что готов лопнуть от гнева.

Одним шагом преодолев оставшееся между нами расстояние, я посмотрел на девушку сверху вниз и явил свой пробудившийся темперамент.

– Тебя вполне устраивали мои навыки общения, когда мы оставались наедине, – оскалившись и чеканя каждое слово, подметил я. – В машине и на ее капоте, в моем душе и на твоей кровати, – прорычал я ей в лицо, – на полу практически каждой комнаты твоего дома. Тогда они тебе нравились.

За спиной у Тэйт кто-то прыснул от смеха. Обернувшись, она разъяренно посмотрела на Джульетту. Подруга Тэйт замолчала, когда увидела выражение ее лица. Мэдок и Джекс потупили взгляды в пол, благоразумно обуздав свое веселье.

Бен подошел к ней, взял за руку, даже не взглянув на меня, и твердо сказал:

– Идем.

С раскрасневшимися от гнева щеками Тэйт согласно кивнула.

– Конечно.

Когда Бен уводил ее, она остановилась и прошептала, чтобы услышал только я:

– Ты был хорош в одном, но абсолютно бесполезен в другом.

У меня перехватило дыхание. Я смотрел им вслед, в то время как все, кто собрался за столом, сверлили взглядами мой затылок.

Твою мать.

Каждой клеточкой тела я тянулся к этой девушке. Мне хотелось только одного: чтобы Тэйт оказалась подо мной, – невзирая на ее намек, что я гожусь только для секса.

Я улыбнулся.

Когда она выпустит свои коготки в следующий раз, я напомню ей обо всем, в чем был хорош.

Глава 7
Тэйт

– Знаешь, нет ничего зазорного в том, что его присутствие выбивает тебя из колеи, – тихо произнес Бен, держа меня за руку, пока мы шли по мощеной дорожке к моему дому. – Вы долго были вместе.

Натянуто улыбнувшись, я сжала его ладонь.

– Джаред не выбивает меня из колеи, а бесит.

Поднявшись по деревянным ступенькам в тусклом свете фонаря над крыльцом, я бросила мимолетный взгляд на дом Джекса и заметила, что там до сих пор темно.

Я решила вернуться домой, раз Джаред останется у Мэдока, если доедет: ведь он тусовался с Пашей и еще одной девушкой.

Остановившись на полпути, я обернулась к Бену, который стоял на ступеньку ниже.

– Я бы пригласила тебя, – сказала, легко потянув за передний край его поло, – но там настоящий бардак.

Тень разочарования промелькнула на лице парня, но он мастерски это скрыл, быстро улыбнувшись.

Разумеется, беспорядок не должен быть помехой. Да он и не был. В конце концов, мою комнату ремонт не затронул.

Если честно, голова была слишком занята другим, чтобы думать о Бене. Он заслуживал моего полного внимания, но сейчас мое тело и мысли потеряли покой. Я была чересчур взвинчена, чтобы провести вечер с ним.

Бен посмотрел мне в глаза, рассматривая мое лицо, излучая ауру спокойствия. Он наверняка понимал истинную причину, скрывавшуюся за моими отговорками, но ничего не сказал, а молча принял то, что я не могла выразить словами.

Он хороший, умный парень, говорит, что считает меня красивой, и поддерживает мои решения. Глядя в его голубые глаза, я практически была готова раствориться в них, чтобы узнать, каково чувствовать теплую кожу Бена на своей, проверить, получится ли у него доставить мне такое же удовольствие, как…

Я вздохнула, выбросив эту идею из головы.

Поступив подобным образом, я использую его, чтобы прийти в себя, а мы оба достойны большего. Поэтому нам нужно подождать более подходящего момента.

Бен поднялся на одну ступеньку и целомудренно меня поцеловал. На этот раз я ощутила вкус корицы, затем вдохнула аромат его одеколона. Отстранившись, он нежно улыбнулся и развернулся, собираясь уйти.

Но я его остановила, схватила за плечи, притянула к себе и накрыла губы Бена своими. Парень вздрогнул от удивления. Дразня его языком, наклонила голову набок и стала целовать еще настойчивее, довольная тем, что у него перехватило дыхание. Бен обхватил рукой мою шею сзади. От этой близости мои щеки вспыхнули.

С ним всегда так приятно, спокойно. Бен хорошо целуется.

Только я полностью контролирую наши отношения. Когда он в первый раз попытался прикоснуться к моей груди, сначала спросил, не возражаю ли я. Позже мне было стыдно за свое легкое разочарование. Просто складывалось такое впечатление, словно он сам не знал, чего хочет, поэтому вполне рад следовать моим указаниям. Бен будет дожидаться моего разрешения, и я сомневалась, что когда-либо сочту такой подход возбуждающим.

Это не значит, что я хочу быть подконтрольной кому-то. Мне просто необходимо терять разум от страсти.

Он сделал шаг назад, улыбаясь чуть шире, чем раньше, прежде чем направился к своей машине.

Отперев дверь, я вошла в дом и сразу же услышала цокот маленьких коготков по деревянному полу. Когда Мэдмэн выбежал из кухни, подскочил и встал на меня передними лапами, я не сдержала улыбки. Наверное, он улизнул из заднего двора Джекса и пробрался внутрь через собачий лаз. Джекс с Джульеттой присматривали за ним, пока я гостила у Мэдока. Можно было взять пса с собой, но у меня выдалась такая загруженная неделя. Он получал больше внимания от моих друзей.

Мы с Джаредом подобрали его щенком десять лет назад. Большую часть времени Мэдмэн жил у Джареда, и я была счастлива, что последние два года он провел со мной.

Этому малышу всегда удавалось меня рассмешить. Даже сейчас, несмотря на старость, он не растерял своей энергии.

Я нагнулась и погладила Мэдмэна по голове, прекрасно зная, чего хотел этот разбойник: поесть, попить и чтобы ему почесали брюшко – желательно все одновременно.

Миновав беспорядок, оставленный малярами в столовой, я прошла в кухню. Мебель и полы были застелены белыми простынями, а в воздухе ощущался знакомый запах краски. Запах начала новой жизни.

Я подсыпала Мэдмэну корма и налила свежей воды, после чего закрыла глаза, глубоко вздохнула и прошла через прихожую, упиваясь воспоминаниями.

Мама часто перекрашивала стены, когда я была маленькой. Ей нравились перемены, поэтому химические запахи меня успокаивали. Таким был мой дом.

И мне было горько его терять. Отец отклонил два щедрых предложения. Я не возражала, хотя и не знала причины.

Умом я понимала, что продать дом – к лучшему. Да, мне будет не хватать друзей, живших по соседству, и сложно даже представить, что тут поселится кто-то другой, но я знала: нужно оставить Джареда позади, сбежать от воспоминаний, его старой комнаты, расположенной напротив моей; от будущего, в котором он станет наведываться в город, когда ему вздумается.

Поэтому любые изменения были необходимы.

В детстве мама как-то заставила меня пожертвовать часть моих старых игрушек перед Рождеством. Я расплакалась, а она сказала, что мне нужно освободить место для новых подарков от Санты. Многими игрушками я уже не пользовалась, но, несмотря на это, они были для меня друзьями. Куда их заберут? О них будут заботиться, любить?

По мнению мамы, все дается тяжело в первый раз. Но чем больше открываешься переменам, тем легче становится. Вот зачем она перекрашивала стены каждые несколько лет.

Перемены готовят нас к утратам. И она оказалась права: со временем с ними становится проще справляться. Мне следовало свыкнуться с возможными отношениями между мной и Беном или кем-то еще, а Джаред был волен делать все, чего только пожелает.

Так и должно быть.

Насколько бы неловко я себя ни чувствовала рядом с ним, знала ведь, что Джаред, скорее всего, вернется, чтобы навестить мать и поприсутствовать при рождении сестры. Как бы неловко я себя при этом ни чувствовала, портить ему этот визит я не собиралась.

Достав мобильник из кармана, я прошла в ванную и дрожащими пальцами на ходу набрала эсэмэску. Помедлив немного, отправила ее Джареду.

«Оставь меня в покое, и я сделаю то же самое».

Крепче сжала телефон на пару секунд, затем положила его на раковину и разделась.

Чтобы не думать о нем или о том, что он ответит и ответит ли вообще, расчесала волосы, затем надела тонкие белые пижамные шорты, черную толстовку с эмблемой Seether и легла на кровать.

Выключив свет, поставила мобильник на зарядку и свернулась калачиком под одеялом. Не стану дожидаться ответа от него. Не буду ждать Джареда.

* * *

Сонно потерев глаза, я наконец-то заметила новое сообщение:

«Не могу. И ты не можешь».

Я проверила время: начало третьего. Значит, я проспала всего около часа. Сначала мне показалось, что это написал отец. Он часто забывает о разнице во времени и может присылать эсэмэски посреди ночи. Но, вспомнив, что попросила Джареда оставить меня в покое, еще раз перечитала его ответ. То есть он намекает, будто я не могу себя контролировать?

– Высокомерный придурок, – выпалила я, яростно набирая сообщение, и повторила шепотом: – Не разговаривай со мной. Даже близко ко мне не подходи.

Швырнув телефон обратно на прикроватную тумбочку, уткнулась лицом в подушку с решительным намерением выбросить Джареда из головы.

Это не помогло.

Я стукнула кулаком по матрасу. Вот же говнюк!

– Напыщенный, самоуверенный сукин… – прорычала в подушку. Мне стало противно, оттого что в его словах была доля правды.

Я отчетливо помнила, как любила, когда он не оставлял меня в покое. Ему нравилось любое место, где можно было уединиться и раздеть меня.

Мой мобильник снова завибрировал. Зная, что нужно просто его проигнорировать, я моргнула. Но все равно подняла голову и, продолжая хмуриться, прочитала эсэмэску, всплывшую поверх экрана.

«Я к тебе не подойду. Пока. Лучше понаблюдаю за тобой».

У меня перехватило дыхание.

– Что? – прошептала, нахмурив брови.

Понаблюдает за мной? Я сглотнула и попыталась взять себя в руки, не веря собственным глазам. Откинув одеяло, взяла телефон, на цыпочках прошла к французским дверям и посмотрела на улицу сквозь густую листву дерева.

«Где ты?» – написала, не заметив света в старой спальне Джареда.

Как он может наблюдать, если не видит меня? Внезапно окно напротив осветилось. Я выпрямилась, когда свет просочился через мои полупрозрачные занавески, заправила волосы за уши, ощутив нервный трепет внутри, опустила рукава и скрестила руки на груди. Мое сердце забилось чаще.

Едва Джаред появился в окне, я отпрянула назад, скрывшись в темноте.

– Черт, – произнесла шепотом, будто он мог услышать. Почему Джаред дома, а не у Мэдока?

По крайней мере, он меня не заметил, поскольку свет горел только у него в спальне, зато я его хорошо видела.

Джаред был в тех же черных брюках, что и раньше, но ремень и футболку снял. Он смотрел так, словно точно знал, где я стою. Даже на таком расстоянии от меня не ускользнула игривость в его взгляде. Он, несомненно, пришел бы ко мне, если бы я сейчас открыла двери балкона, как в старые добрые времена.

От этого осознания по рукам пробежала дрожь.

Подняв телефон, парень что-то напечатал. Я задержала взгляд на его теле. Мой язык не раз исследовал этот мускулистый, точеный пресс.

Опустив глаза, я низко зарычала.

Сотовый завибрировал, и я провела пальцем по экрану, чтобы прочитать сообщение.

«Ты выглядела невероятно прекрасно на треке».

Я прищурилась, стараясь настроить себя против его откровенности. Джаред редко демонстрировал свою мягкую сторону, поэтому она производила особо неизгладимое впечатление. Мне не хотелось слышать от него комплименты.

«Спустя столько времени ты по-прежнему сражаешь меня наповал. Я все еще хочу тебя, Тэйт».

– Нет, – тихо произнесла я, после чего вздохнула и присела на край кровати, не выпуская из поля зрения его темный силуэт.

«Я скучал по тому, как наши тела двигались в такт».

Склонив голову, стала читать поступавшие эсэмэски.

«Но никогда не забывал об этом».

«Я помню каждый сантиметр твоей кожи. Каждый вкус, каждый твой звук…»

Лунный свет падал на мои колени. Я видела, как белеют пальцы, пока с силой сжимала телефон.

Он действительно был знаком с каждым сантиметром моего тела и умел играть на нем как на инструменте. Требовательные руки и рот Джареда всегда были такими ненасытными. Запрокинув голову назад, я ощутила, как капля пота скатилась вдоль позвоночника.

Дерьмо.

В пальцах покалывало. Я понимала, чего он добивается, и не хотела, чтобы Джаред останавливался.

«Похоже, сегодня навыков общения недостает тебе».

Я закатила глаза.

«Ты думаешь, что изменилась, но это не так. Знаю: ты до сих пор меня чувствуешь», – написал он.

Его самонадеянность заставила меня скрипнуть зубами, сжать бедра от нахлынувших воспоминаний.

«Я столько раз был внутри тебя, – продолжал дразнить парень. – Скажи, что помнишь, иначе мне придется освежить твою память».

Все мое тело пульсировало, словно кто-то бил в барабан, и я зажмурилась.

Джаред.

Я провела рукой по бедру. Мне чертовски нравилось ощущать жар, вспыхнувший между ног после столь долгого перерыва.

– Черт бы его побрал, – всхлипнула едва слышно.

«Хочешь, чтобы я прекратил?»

Глядя на дисплей, я часто, прерывисто дышала.

«Сделай это. Останови его, – твердила себе. – Это ненормально, он тебя больше не получит».

Но мою кожу будто пламенем охватило. Я словно вернулась домой.

Мне было тепло и спокойно. Что бы ни случилось, с какими бы людьми я ни встретилась, чего бы ни лишилась, лишь рядом с Джаредом я чувствовала себя как дома.

В одиннадцать лет, ровно через год после смерти матери, Джаред стал моим ангелом-хранителем. Он не отходил от меня ни на шаг, даже когда я его игнорировала. Просто раскачивал на наших старых качелях из покрышки на заднем дворе в течение двух часов, пока я не перестала плакать и не заговорила. Джаред был моим другом. И эта дружба строилась на прочном фундаменте.

А когда он повзрослел, чувства только многократно усилились.

Я поерзала на постели, чтобы трение шортов и трусиков о кожу принесло хоть какое-то облегчение.

Парень прислал очередное сообщение. Сдавшись, я прочитала его содержание.

«Мне нравилась твоя нежная кожа, Тэйт. В том месте, где талия плавно переходит в бедро. Даже сейчас я помню ее райский привкус».

Мои веки затрепетали. Я упала на кровать и погладила ту часть моего бедра, которую он так любил.

«Ты крепко хваталась за мои волосы, практически оседлав мое лицо. Твой отец не подозревал, какая ты на самом деле проказница».

Проведя ладонью по клитору через шорты, я застонала. Мне вспомнились тайные утренние визиты Джареда перед школой. Он пробирался в мою комнату и, нырнув мне между ног, буквально пожирал меня. Ему приходилось затыкать мне рот рукой, чтобы нас не услышали.

«В десятом классе, когда ты занялась бегом… твои ноги стали такими подтянутыми. Я думал, ты специально пыталась свести меня с ума».

Не сдержавшись, я начала поглаживать себя между складок сквозь тонкую ткань. Мне отчаянно хотелось вновь ощутить прикосновение его грубых рук.

Я напрягла мышцы, отчего моя грудь приподнялась, и представила, как длинные пальцы Джареда проскальзывают под мою толстовку. Он не мог оторвать своих проклятых рук от моей груди.

«Тэйт, ты всегда идеально мне подходила. Ты так выгибалась мне навстречу, когда я трахал тебя сзади».

– Твою мать, – я испустила хриплый стон и закрыла глаза, вспоминая. Виляла бедрами, прижимаясь к собственной руке.

«Это была твоя любимая поза, верно?»

Я не ответила, потому что он и без меня это знал. После нашего приключения на кухонном столе мне нравилось стоять перед ним на четвереньках.

«Но ты никогда не таяла подо мной. Всякий раз встречала мои толчки сопротивлением. Пока мой член погружался в тебя, твоя спина изгибалась, оторвавшись от кровати, и ты терлась своими сосками о мои губы, упрашивая меня использовать язык. Тебе всегда нравился жесткий секс».

Внутри сладко ныло и горело от возбуждения. Я так отчаянно в нем нуждалась. Больше никто не доводил меня до безумия так, как Джаред. Волна желания захлестнула меня, я ощутила собственную влагу, пропитавшую шорты. Закрыв глаза и поглаживая себя все сильнее, я воображала, как он перевернул меня на живот и вошел одним движением. Пот выступил на лбу. Воспоминания были столь яркими, будто все происходило вчера. Фантастическое ощущение наполненности, немного болезненное при первом проникновении. Боль была слабой, но мне нравилось. Джаред проникал так глубоко. Было чертовски приятно чувствовать это давление и растяжение.

Я подняла телефон и прочитала новую эсэмэску.

«Помнишь нашу горячую ночь после выпускного в моей машине у озера? Твое разодранное платье валялось на полу, а ты, полностью обнажившись, надела мой галстук».

Да, я помнила, как оседлала Джареда на заднем сиденье. Его галстук свисал с моей шеи между грудями. Он не выдержал и набросился на меня словно дикий зверь, буквально пожирая.

«Тэйт, ты понятия не имеешь, что делаешь со мной. Ты сводишь меня с ума. Своими словами, своим смехом, своими слезами, своими глазами… Я полностью принадлежу тебе».

– И я – тебе, – в уголке глаза появилась слезинка и покатилась по виску.

Сглотнув, я сжала ноги вместе, чтобы ослабить эту истому.

«Я стал достойным мужчиной, только для меня нет женщины лучше тебя. Ты единственная».

Мне нужно было кончить. Я сжала кулаки и судорожно вздохнула, желая, чтобы он довел меня до оргазма, но стукнула рукой по кровати, отказываясь потворствовать ему.

Джаред принес мне слишком много страданий. Несмотря на физическое влечение, до сих пор существовавшее между нами, ничего не изменилось. Мне стоило помнить об этом.

«Я хочу переломать его гребаные руки, когда он тебя трогает».

Джаред продолжал:

«Но, если честно… чертовски завожусь, наблюдая за тем, как другой парень получает то, что нужно мне».

Да, я отреагировала так же, когда увидела его с другой женщиной. Мне было противно и больно, но я ощутила собственнический инстинкт. Это пробудило мое желание бороться.

«На самом деле я сейчас тверже стали».

Я выдохнула, закусив нижнюю губу и едва не улыбнувшись, но остановила себя. При виде Джареда, возбужденного, в полной готовности, у меня всегда текли слюнки. Пусть я сейчас лежала одна, все равно могла представить, как он держит себя.

Прошло около минуты, прежде чем парень снова прислал сообщение.

«Похоже, тебе жарко. Лучше сними эту толстовку, перед тем как ляжешь спать».

Мои глаза округлились. Подскочив с постели, я уставилась в свои французские двери. Он же не видел меня, не так ли? В комнате было темно. Я провела рукой по волосам. Лицо горело от стыда.

Украдкой выглянув на улицу, я заметила Джареда, по-прежнему стоявшего у окна в золотистом свете лампы. Несмотря на ночную мглу и ветви дерева, на его лице было различимо самодовольное выражение. Опустив голову, он набрал очередную эсэмэску.

«Я все помню, Тэйт. И знаю, что ты тоже помнишь».

Заметив, как его смеющиеся глаза угрожающе потемнели, я уронила телефон. В следующее мгновение Джаред задернул шторы и скрылся из виду.

Твою мать.

Глава 8

Тэйт

Пока я бежала по тротуару, мои кроссовки смягчали удары стоп об асфальт. Проскочив через бордюр, пересекла улицу под гремевшую в наушниках песню I Hate Everything About You Three Days Grace. Все тело покрывал пот.

Я находилась в хорошей форме и обычно не тренировалась на скорость, но, судя по сбивчивому дыханию, сегодня явно переусердствовала. Раньше мне удавалось не запыхаться во время регулярных утренних пробежек.

Перейдя на шаг, я подняла край черной майки и вытерла лицо. Укороченные черные легинсы промокли от пота, из-за чего ткань липла к бедрам. Это меня раздражало.

Хвостик, щекотавший спину, тоже раздражал, как и ноющая боль в ногах: свидетельство того, что избыточная энергия не покинула моего тела после пробежки.

Давно я так не злилась.

Сегодня меня разбудил рев мотоцикла Джареда, и я лежала на кровати словно кипятком ошпаренная, внезапно ощутив острую потребность в его визите. Я всегда была в настроении по утрам, поэтому просыпаться, ощущая его ласки между своих бедер, было приятно.

Но он куда-то умчался, и я определенно не хотела того, чего требовал мой организм.

Войдя в дом, положила ключи вместе с наушниками и айподом на столик в прихожей, затем прошла на кухню. Мэдмэн последовал за мной. Включив ноутбук, принялась готовить омлет. Пока резала фрукты, выпила две бутылки воды.

С моим графиком было сложно придерживаться здорового питания. В больнице постоянно появлялись коробки с пончиками, печенье или другие сладости. Я часто в спешке перекусывала тем, что попадалось под руку, потому что в свободное время либо пропадала в библиотеке, либо читала дома, либо ремонтировала машину. К счастью, выходные выдавались свободные, поэтому я делала заготовки для салатов и полезных закусок.

Но все равно при любом удобном случае старалась схватить шоколадный пончик.

Я села за стол и набрала отца для нашего еженедельного видеочата.

– Привет, пап, – поздоровалась я, отрезая кусочек омлета со шпинатом, грибами и сыром. – Как поживает великолепная Италия? Держишься подальше от вина, да? – поддразнила, отправив вилку с едой в рот.

– Вообще-то, вино полезно для сердца, – подметил он с искрящимися от смеха голубыми глазами. Такими же, как мои.

– Ага, один бокал, – уточнила я. – А не пять, ясно?

Папа кивнул.

– Туше.

Ему не очень нравился алкоголь, но я знала, что он слишком уж увлекался кухней некоторых стран, куда его отправляли в командировки. И Италия входила в их число.

Пять лет назад папин стиль жизни все-таки отразился на здоровье. С его напряженным рабочим графиком, отсутствием распорядка дня, неправильным питанием на ходу и недостатком физических упражнений вследствие частых переездов он перенес два сердечных приступа, пока находился за границей, и даже не рассказал мне. Узнав, я была в ярости.

Теперь старалась чаще звонить, чтобы попилить его. Взяв деньги из своих сбережений, заказала ему беговую дорожку в подарок на Рождество. Даже исследовала продуктовые магазины в тех районах, где он жил, чтобы советовать их салат-бары и ассортимент органической продукции.

К счастью, папа терпел мою навязчивость. Почти двенадцать лет он растил меня один и наконец-то понял, что будет нужен мне еще очень долго.

– Ты дома? – спросил отец, посмотрев на обстановку на заднем плане. – Я думал, ты перебралась к Мэдоку и Фэллон.

Я пожала плечами, не отвлекаясь от своего завтрака.

– Сегодня у рабочих выходной. Мне захотелось навести порядок во дворе, чтобы выглядело презентабельно, понимаешь?

Двор на самом деле был в отличном состоянии. Джекс за всем следил, пока папа находился в командировке, а я – в колледже. Мне просто хотелось побыть дома, и я знала, что отец поймет, невзирая на все мои старания скрыть данный факт.

– Тэйт, знаю, это тяжело, – сказал он тихо. – Я имею в виду продажу дома. Уверен, что ты будешь скучать.

Проглотив еду, я попыталась изобразить безразличие.

– Попрощаться с этим местом будет нелегко, но ведь ничто не вечно, правда? – Я старалась сохранять оптимизм. Ничего не поделаешь, к тому же отец не обязан платить за огромный дом, который нам обоим, по сути, не нужен.

– Милая, посмотри на меня, пожалуйста.

Отложив нож с вилкой, я подняла взгляд.

Папа изучал меня в течение нескольких секунд, но потом нахмурился и отвернулся. Потерев нос рукой, он шумно выдохнул.

Мое сердце сжалось. Я не могла сообразить, что именно он пытается сказать.

– Все нормально? – воскликнула я. – У тебя сердце?..

– Я в порядке. – Отец быстро кивнул. – Просто…

Я прищурилась.

– Дом был продан?

Он встретился со мной взглядом и ответил после недолгой паузы, покачав головой:

– Нет. Ничего плохого не случилось.

– Пап, давай выкладывай уже.

Тяжело выдохнув, отец провел пальцами по волосам.

– Ну, если честно, я кое с кем встречаюсь. Мы очень сблизились с ней.

Положив вилку на тарелку, я выпрямилась. Встречается? Помню, как он изредка упоминал, что ходил на свидания спустя довольно длительное время после маминой смерти, но ни с кем меня не знакомил. У них все серьезно?

Отец наблюдал за мной, вероятно, дожидаясь моей реакции.

Я наконец-то моргнула и прочистила горло.

– Это замечательно, пап, – сказала ему, искренне улыбнувшись. – Рада за тебя. Она итальянка?

– Нет. – Он заерзал на месте, явно стесняясь. – Нет, она живет в нашем городе, вообще-то.

– Здесь?

Надув щеки, папа опять запустил пальцы в волосы и нервно засмеялся.

– Это очень неловко. Дорогая, около года назад я начал встречаться с одной… – Он умолк с таким видом, словно хотел подобрать другие слова, чтобы сказать то, что собирался. – Я начал встречаться с одной из твоих бывших учительниц. Элизабет Пенли, – выпалил отец.

– Мисс Пенли?

Мисс Пенли и мой папа?

– Мы виделись нерегулярно, – пояснил он, как будто извиняясь. – С моими поездками, ее работой, твоей учебой, когда ты практически не приезжала домой, я хотел, чтобы мы проводили время только вдвоем. – Глубоко вздохнув, папа продолжил: – Просто не выдавалось удобного случая тебе рассказать.

Думаю, я понимала.

Хотя он мог упомянуть об этом как-нибудь. Господи.