Текст книги "Вечный Египет. Цивилизация долины Нила с древних времен до завоевания Александром Македонским"

Составить четкое представление о представителях двух других категорий сложнее. В нашем распоряжении нет источников, содержащих сведения о том, что кто-либо принадлежал к числу рехит или хенемемт, или о том, что к этим группам относились обладатели тех или иных профессий.

Рис. 13. Чибисы. На другом фрагменте вырезаны луки, свисающие с флагов. Изображение на булаве царя Скорпиона

Хенемемт – самая загадочная категория. Согласно одному из Текстов пирамид, они владели небом. В этом слове присутствовало изображение солнца, которое также применялось для написания термина аху, солнечного блеска. Возможно, они были потомками древнего племени солнца, символическое изображение которого встречается уже на герзейских сосудах. Можно предположить, что именно они основали посвященный этому светилу город – Иуну (Гелиополь), на протяжении длительного времени остававшийся одним из важнейших религиозных центров Египта.

Слово рехиту выписывалось с помощью изображения чибиса. Следовательно, у нас есть основания для того, чтобы полагать, что представители данной группы населения, к которым остальные жители страны относились с некоторым презрением, были потоками чибисов, повешенных за шею под изображениями эмблем союзников царя Скорпиона (рис. 13). На пьедестале статуи Джосера вырезано изображение, где с ними также обращаются как с врагами, хотя и менее жестоко. Их перья переплетены по два (именно так охотники поступали с пойманными птицами, чтобы те не улетели).

Еще в период царствования XII династии имя Хора продолжали сопровождать эпитетом «Убийца чибисов», возникшим в глубокой древности. Мы полагаем, что имеем право отождествить птиц царя Скорпиона с жителями Та-мех, завоеванными царем Нармером, и сделать вывод, согласно которому они жили в северной части страны. Собственно говоря, все средиземноморское побережье называлось «кругом чибисов». На фрагменте саркофага, датированном временем правления царей XXX династии и хранящемся в настоящее время в музее Нью-Йорка, имеются два интересных изображения. Чибисы изображены в виде людей с крошечными гребешками на головах, свидетельствующими об их родстве с птицами. Судя по их местоположению, они были тесно связаны с Дельтой. Более того, на протяжении всей истории страны жители данного региона нередко конфликтовали с обитателями Верхнего Египта.

Одним словом, в названиях некоторых категорий, к которым относились египтяне, сохранились слабые намеки на их далекое прошлое. Хенемемт, поклонявшиеся солнцу, могли быть связаны с первыми жителями долины Нила, ее автохтонным населением, история которых затерялась в лабиринте времени. Чибисы, пришедшие с востока или запада (или, возможно, с обеих сторон), осели в Дельте. Пат, возглавляемые богом-соколом, покорив своих предшественников, стали своего рода «белой костью» и самыми преданными сторонниками фараона, приходившими ему на помощь во времена кризиса. Далее мы увидим, что царь постоянно обновлял состав аристократии, состоявшей из тех, кто занимал высшие должности и владел основной частью богатств страны, самостоятельно назначая людей на наиболее ответственные посты. Тех, кто относился к низшим и средним слоям населения, можно было отличить друг от друга двумя способами: во-первых, по ному или городу, где они жили, в котором были похоронены их предки, где они сами собирались обрести вечный покой и поклонялись местному божеству; во-вторых, по тому ремеслу, которым они занимались и которое передавалось от отца к сыну (жреца, воина, писца, купца или земледельца). Нам ничего не известно о существовании закона, запрещавшего египтянам переезжать из одного нома в другой или менять род занятий.

Некоторые обладатели высоких должностей происходили из далеко не самых знатных слоев населения и в начале своего жизненного пути узнали, что такое бедность, но затем благодаря своему таланту были замечены царем или каким-либо сановником. Однако подобные примерны встречаются нечасто. В мирные времена люди не переезжали из родного города, не покидали свой социальный слой и не меняли род занятий.

АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ТИПЫ

Многочисленные статуи и статуэтки, обнаруженные в Египте, являются великолепными произведениями искусства. К этой теме мы обратимся позднее. В данной главе мы проанализируем лишь те из них, которые позволяют судить о наиболее распространенных в Древнем Египте антропологических типах, и попытаемся по мере возможности отделить автохтонных жителей страны от обладателей иностранного происхождения. Не стоит забывать о том, что, так как речь в данном случае идет о периоде Древнего царства, большинство источников, имеющихся в нашем распоряжении, происходит из Мемфиса и его окрестностей. Артефакты, по которым можно судить о внешности и происхождении египтян, живших в более поздние времена, исследователи находят по всему Египту. Основным сосредоточием источников, относящихся к эпохе Нового царства, являются Фивы, а датированных коротким периодом господства культа солнечного диска Атона с его человеческими руками – Ахетатон, расположенный в Среднем Египте.

Мужчины, как правило, были высокими, хотя не чрезмерно. Они могли похвастаться широкими крепкими плечами, твердыми плоскими животами и хорошо развитыми конечностями. Для них были характерны четкие черты лица, большие глаза, почти плоские носы, толстые губы и довольно низкие лбы. Такими были все без исключения египетские цари, правившие в эпоху Древнего царства. Для многих частных лиц, например Ранефера, жившего во времена царствования представителей V династии, две статуи которого хранятся в Каирском музее, были характерны схожие черты. Внешность этого решительного человека можно назвать аристократической, а его самого – истинным ири-пат. Облик Рахотепа, удачливого супруга Неферт, и сидящего писца, изображение которого в настоящее время находится в Лувре, также относится к этому типу, хотя оба они более плотные. Данный факт, по крайней мере относительно писца, можно объяснить тем, что род его занятий предусматривал сидячий образ жизни. Рахотеп же, в свою очередь, был уже немолод. Между лицами имеются незначительные различия, связанные в основном с их выражением. Людей, обладающих подобной внешностью, несложно найти в Египте и в наши дни.

Облик знаменитого Шейха эль-Беледа заметно отличается от описанных выше. (Так этого человека прозвали рабочие, нанятые Мариэттом, нашедшие его статую и пораженные его сходством с их бригадиром.) Крупный, но не мускулистый, слегка дородный, с круглой головой, посаженной на мощную шею, он, очевидно, был живым и энергичным человеком. Он типичный землевладелец, проверяющий свои обширные угодья со строгостью полновластного хозяина.

Описанные выше статуи принадлежат ярким представителям трех типов древнеегипетской элиты периода строительства пирамид: человек дела, чиновник и землевладелец.

Писцы, изображавшиеся сидячими или стоящими на коленях, ремесленники и работники занимали следующую, более низкую ступень социальной лестницы. Писец, статуя которого находится в Лувре, читающий, судя по его проницательному взгляду, мысли своего господина прежде, чем тот успевает их выразить словами, занимал, вероятно, более высокое положение, чем другие представители этой профессии. Он заметно отличается от своих коллег. Выражение почтительности, застывшее на лицах их статуй, сопровождается некоторой грубостью черт, являющейся неотъемлемым свойством многих изваяний, созданных в данный период, хотя писцы вполне оправданно гордились своей профессией. Судя по грубым чертам их лиц и выпуклым глазам, этих людей вряд ли можно заподозрить в чрезмерном уме.

Под узкими платьями женщин скрывались стройные тела и тонкие талии. Скульпторов можно обвинить в том, что они изображали представительниц прекрасного пола со слишком широкими плечами, полными лодыжками, чрезмерно крупными руками и ногами. При этом вряд ли они несут ответственность за нехватку обаяния на лицах изображенных ими женщин и за то, что они слишком похожи на своих мужей и отцов. Даже самые красивые из них не лишены недостатков. У Неферт, супруги Рахотепа, срезанный подбородок, а в выражении лица не хватает жизни, а черты лица жены Менкау-ры, судя по ее изваянию, были слишком мужеподобны.

Для древнеегипетского искусства на протяжении почти всей его истории характерно наличие двух типов изображаемых людей – аристократического и «народного». В этой связи нам следует проанализировать две статуэтки, сделанные из бронзы с инкрустацией и относящиеся примерно к одному и тому же периоду, – царицы Каромамы, супруги Такелота II, и госпожи Такушит, хранящейся в афинском музее. Последняя привлекает внимание своими очаровательными изгибами, хотя на ее лице отсутствует какое-либо выражение. Гордость, написанная на лице Каромамы, прекрасно сочетается с ее положением в обществе.

Мы уже говорили о том, что в доисторическую эпоху Египет был местом встречи для различных племен. Поэтому неудивительно, что для нескольких статуй (как правило, наиболее известных) характерны черты, свидетельствующие об иноземном происхождении изображенных людей. Голова, хранящаяся в Лувре, судя по форме черепа и выступающим скулам, принадлежала скорее обитателю Сахары, а не жителю какого-либо города или крестьянину из долины Нила. Хемиуну, портрет которого является гордостью музея Хильдесхайма, был царевичем, возможно, племянником Хеопса и обладателем множества религиозных титулов. При этом он обладал весьма незаурядной внешностью, в частности огромным туловищем, покрытым запущенным целлюлитом. У него была маленькая голова, посаженная на бычью шею. Весь облик Хемиуну свидетельствует о том, что он любил хорошо поесть. Но, судя по тонкому, орлиному носу, плотно сжатым губам и волевому подбородку, кто-то из его предков обладал восточным происхождением. Задолго до того, как Иосиф сделал блестящую карьеру при дворе, располагавшемся тогда в Аварисе, каким-то семитам определенно удалось обрести благосклонность фараона. Другие иноземцы оказывались не менее умелыми. Анхаф, еще один известный человек, живший в этот период, не похож ни на урожденных египтян, ни на Хемиуну. Между прочим, Анхаф был прекрасно сложен. Он мог похвастаться широкой грудной клеткой, благородной осанкой, прямым изящным носом, решительным ртом и мощным подбородком. Вполне вероятно, что он был потомком греческих моряков, корабли которых северный ветер пригонял к египетскому побережью и о которых будет сказано в следующей главе.

В то же время по Нилу в Египет прибывали жители земель, располагавшихся южнее. В гробнице, датированной временем правления IV династии, помимо других упомянутых нами произведений искусства была обнаружена скульптурная голова, которая в экстренном случае должна была заменить настоящую голову покойного. Для нее характерны ярко выраженные негроидные черты. Цари и богатые египтяне любили ради забавы держать у себя карликов. Их привозили из района верховьев Нила и далекой страны Пунт, находившейся на дальнем побережье Красного моря. Карлики были талантливыми танцорами. Они не только развлекали своих хозяев, но и следили за их обезьянами и собаками, которых, как и горбунов, также привозили с юга (рис. 14). Они нередко следили за домотканым полотном. В Мемфисе жили карлики, происходившие из самого Египта и занимавшиеся ювелирным ремеслом. Их богом-покровителем был Птах, которому они поклонялись как патеку, богу карликов. Карликами и ювелирами считались кабиры, сыновья Птаха. На протяжении длительного времени ученые полагали, будто статуя карлика Хнумхотепа, хранящаяся в Каирском музее, является единственной в своем роде. Однако в ходе недавних раскопок в Гизе было обнаружено изображение его «коллеги» Сенеба, женившегося, несмотря на свой недостаток, на женщине нормального роста и ставшего отцом обычных детей.

Рис. 14. Карлик и горбун. Изображения людей, обладавших аналогичными дефектами, встречаются в Бени-Хасане. Гробница Ти

В период Древнего царства поселенцы прибывали в Египет отовсюду. До сих пор мы говорили о скульптурных изображениях, найденных в районе Мемфиса. По портретам, созданным в более поздние периоды, можно судить о типах людей, живших в других частях страны. В результате раскопок, проведенных Мариэттом около 100 лет назад в Сан-эль-Хагаре, находящемся в восточной части Дельты, была обнаружена группа скульптурных изображений, вызвавших тогда жуткий переполох и до сих пор являющихся предметом ожесточенных споров. Я имею в виду четырех львов с человеческими лицами и двух носильщиков подношений, которые в настоящее время хранятся в Каирском музее. Мариэтт поспешил привлечь внимание публики к грубым чертам их лиц, мощным орлиным, хотя довольно уплощенным носам, дряблым, но в то же время впалым щекам и опущенным уголкам губ. Он утверждал, что видел на берегах озера Мензалех людей, очень похожих на этих. Эта точка зрения неоднократно оспаривалась, однако данная проблема так и подверглась тщательному исследованию. Те, чьи образы были найдены в Сан-эль-Хагаре, носили длинные бороды; аналогичные изображения неизвестны в Египте, хотя такие бороды нередко отращивали жители Месопотамии, в частности сам царь Хаммурапи. В восточной части Дельты нередко оказывались иноземцы, прибывавшие из далеких стран. Некоторые из них быстро возвращались на родину, а другие ассимилировались. В самом начале царствования представителей XIX династии в изобразительном искусстве произошли перемены: скульпторы и художники, работавшие над рельефами, стали изображать людей иного антропологического типа. Исследователям удалось доказать, что семья Рамсеса происходила из района Таниса, где и в наши дни живут многочисленные потомки этих людей. Превосходным образцом этого типа был Баз Исмаил, на протяжении длительного времени служивший инспектором на наших раскопках.

Фивы в правление XVIII династией стали царицей египетских городов. На статуях, рельефах и росписях появился антропологический тип, заметно отличающийся от тех, что изображали на протяжении предыдущих периодов. Прекрасными примерами этого являются великолепная голова Аменхотепа III, хранящаяся в Британском музее, канопы, обнаруженные в гробнице, предположительно принадлежащей царице Тейе, канопы Сменхкара и рельефы на стенах гробницы Ра-мосе и Хамхат, а также удивительные находки, сделанные в гробнице Тутанхамона. Этим людям часто свойственны иноземные черты. В эпоху Нового царства правители Египта нередко женились на царевнах из далеких стран. Предки изящной Нефертити обладали евроазиатским происхождением, а царица Тейе, дочь двух высокопоставленных жителей Фив, была красавицей из Нубии. Бесчисленных пленников, которых привозили в те времена из других стран, как правило, заставляли выполнять самую трудную и грязную работу. Однако неглупые люди встречаются всегда. Многим рабам удалось обмануть судьбу, заведя семью и постепенно влившись в состав местных жителей. Таким образом, благодаря притоку иноземцев антропологические типы, представленные в Египте, становились все более разнообразными.

В эллинистический период, когда по всей территории страны расселились греки, статуи стали выглядеть иначе. Возможно, это связано с появлением у мужской части населения новых типов лиц, с браками, заключавшимися между эллинами и египтянами, или с тем, что уподобление грекам стало модным.

ЧИСЛЕННОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ

Сами египтяне не оставили нам источников, благодаря которым мы могли бы определить численность населения страны в тот или иной период. Вероятно, она равномерно увеличивалась во времена завоеваний и экспансии, в частности в начале эпохи Древнего царства, в периоды правления царей XII и XVIII династий (за исключением последних лет их царствования), Сети I и Рамсеса II, а также в первые годы нахождения у власти Саисских династий. В царствование Яхмоса в стране насчитывалось, по словам Геродота, 20 тысяч густонаселенных городов[4]4
  Геродот. II. 17; Диодор. I. 31; Феокрит (XVII. 82–84) приводит другие цифры.


[Закрыть]. При этом в стране должно было оказаться такое число земледельцев, которое производило бы достаточно пищи, а также необходимое количество ремесленников и писцов, солдат и моряков. Настоящими сосредоточиями бурной деятельности были каменоломни и мастерские скульпторов. Строительство пирамид, работа по созданию и украшению подземных сооружений – все это требовало мобилизации всех человеческих ресурсов, но при этом жизненно важные работы следовало осуществлять в обычном режиме.

За периодами экспансии следовали не менее (если не более) продолжительные отрезки времени, на протяжении которых египтяне казались совершенно бездеятельными, и тогда уровень рождаемости резко падал. Однако, если на протяжении нескольких тысячелетий он оставался бы неизменным, уже к периоду правления Рамессидов численность населения Египта достигла бы астрономических цифр.

Рис. 15. Хромые пастухи. В гробницах, найденных в Мейре (Средний Египет), изображены хромые всех видов. Люди с аналогичными увечьями изображены в гробницах Ти и Птахотепа. Из Блэкмена

Геродот писал, что египтяне здоровые и крепкие. Они дотошно относились ко всему связанному с личной гигиеной и при малейшем недомогании обращались к врачам. Однако, несмотря на это, в стране нередко разгорались эпидемии, значительно увеличивавшие убыль населения. Десятая казнь египетская – смерть первенцев – вероятно, была связана с эпидемией, жертвами которой становились все новорожденные младенцы. Чума приходила в страну почти каждый год и нередко приводила к страшному опустошению. В письменных источниках упоминаются некоторые инфекционные заболевания и описываются меры предосторожности, такие как изоляция больного. Во времена неурядиц орошение и торговля приходили в упадок из-за отсутствия порядка и того, что люди не чувствовали себя в безопасности. Везде царил голод, и страдали от него в первую очередь дети.

Скульпторы изображали людей, обладавших различными физическими недостатками: чрезмерно полных, страдающих от недоедания, косолапых и горбатых – за выполнением повседневных обязанностей (рис. 15), однако такие инвалиды составляли меньшинство. Египтяне были настолько живучи, что за временами страшных бедствий следовали периоды процветания, на протяжении которых восстанавливался порядок, залечивались раны, а численность населения снова становилась достаточной как для выполнения необходимых работ, так и для создания предметов роскоши, благодаря чему жители долины Нила получали возможность поместить еще несколько шедевров в сокровищницу истории.

Глава 3. Фараон

КТО ТАКОЙ ФАРАОН

В современных языках господин Обеих Земель назван библейским термином – «фараон». Именно фараон принимал Авраама. Именно его следовало благодарить за успехи Иосифа и за то, что поселил его братьев в стране Гошен. Затем в Египте появился фараон, не знавший, кто такой Иосиф. Он начал преследовать сыновей Израилевых и окончил свои дни на дне Красного моря. В конце концов фараон выдал свою дочь замуж за Соломона. Современные исследователи столкнулись с крайне сложной проблемой, связанной с тем, что один и тот же термин используется по отношению к шести разным правителям. Это дословный перевод египетского словосочетания пер-аа, «великий дом», или царский дворец. Нам известно о существовании в эпоху Древнего царства чиновников великого дома. Придворных воспитывали эм пер-аа эн несу, в великом доме царя. Называя себя главным певцом либо главным изготовителем париков пер-аа, тот или иной человек думал в первую очередь не о самом дворце, а о его обитателе. Ко времени правления царей XVIII династии слово пер-аа стало нередко использоваться для обозначения самого правителя.

Царь, несомненно, занимал положение намного более высокое, чем то, которым пользовались все его подданные. В текстах, вырезанных на стелах по заказу государства, он часто назван нечер нефер, прекрасным богом. Придворные называли его даже нечер аа, великим богом. В том разделе словаря, где речь идет о людях, о нем говорится раньше, чем обо всех остальных смертных, сразу после рассказа о сверхъестественных существах: нечер, боге; нечерет, богине; ах и ахет, духах мужского и женского пола. За несу, царем, следует статья, посвященная несут, царице, затем говорится о царской супруге, матери царя и его детях. Затем речь идет об остальных людях, и в первой из посвященных им статей сказано о ири-пат, сановнике.

Наследник престола считался исключительным созданием; египтяне верили, что он появлялся на свет не так, как все остальные дети. Некоторые изобретательные теологи разработали теорию о божественном происхождении правителя, иллюстрациями к которой являются сопровождающиеся надписями изображения на стенах храмов царицы Хат-шепсут в Дейр-эль-Бахри и Аменхотепа III в Луксоре, а также многих других сооружений, которые были разрушены или повреждены.

Настоящим отцом Хатшепсут был царь богов Амон-Ра, принявший облик фараона Тутмоса I. Решив даровать египтянам нового правителя, он созвал Великую эннеаду, состоявшую из двенадцати божеств, и рассказал ее членам о своих намерениях. Бог Тот подвел его к царице, лежавшей в роскошном царском дворце. Она проснулась, почувствовав аромат, исходивший от бога, и засмеялась. Исполненный желанием, Амон устремился к ней. Любовь бога струилась по ее членам. Когда его божественное величество совершил то, чего желал, он открыл царице имя божественного величества, матерью которого она станет и которое будет великодушно править всем миром. Бог гончаров Хнум, когда ему пересказали суть дела, создал дитя и его ка (дух-защитник). Его супруга Хекет вдохнула в ребенка жизнь. По прошествии положенного срока те же божества отвели беременную царицу туда, где ей следовало родить (рис. 16). Месхенет выполняла обязанности родовспомогательницы, а Хатхор была кормилицей младенца (в этом ей помогали бог Нила и богиня молока). Ребенку пророчили великое будущее. Амон поцеловал его в присутствии богов Верхнего и Нижнего Египта. Конечно, все прекрасно знали, что отцом Хатшеп-сут был Тутмос, а матерью – дочь царя Яхмоса и что ее вскормила Сат-Ра, дочь Ра, которую также звали Ини. Считалось, что, в то время как события развивались своим чередом, к тем же последствиям приводили деяния богов. Царь и царица полагали, что принимают участие в неком священнодействии, от результатов которого зависело будущее династии и всей страны в целом.

Рис. 16. Рождение царицы. Царь не изображен в этой сцене; в предшествующих и последующих сценах его изображение также отсутствует. Из Навилля

Представление о божественном происхождении правителя не было изобретением представителей XVIII династии. Оно уже существовало в эпоху Древнего царства, но до нашего времени дошло слишком мало царских заупокойных храмов того времени. На сохранившемся рельефе из храма Сахуры изображены богиня Нехбет в облике прекрасной молодой женщины в головном уборе в виде грифа, вскармливающая правителя, и Хнум, вылепивший ребенка на гончарном круге и наблюдающий за этой сценой. Там, несомненно, освещались и другие соответствующие события, при этом, возможно, существовало несколько их вариантов изображения подобных сцен. Боги Мемфиса и Гелиополя выполняли целый ряд функций, которые впоследствии были унаследованы фиванскими божествами. Так, роль божественной кормилицы очень скоро перешла к Хатхор. В частности, широкую известность получило изваяние, где Аменемхет III изображен лежащим под этой богиней-коровой и пьющим ее молоко. Существуют аналогичные изображения Тутмоса III и Псамметиха I.

По легенде, появившейся, вероятно, в период правления царей V династии (и, несомненно, до окончания Древнего царства), мы можем составить представление о том, каким образом простые смертные объясняли суть учений, созданных теологами. Согласно ей, бог Ра, подобно Зевсу, вступил в союз со смертной женщиной, дочерью одного из его жрецов в Сахебу, действительно существовавшем городе, располагавшемся в номе бедра, к северо-западу от Мемфиса. Правитель, которым был не кто иной, как Хеопс, вообще ничего не знал о существовании этой женщины. Однако волшебнику, осведомленному гораздо лучше царя, было известно о том, что под сердцем она носит троих детей, которые со временем станут фараонами и будут править всем миром. Когда у женщины начались схватки, Ра приказал нескольким богиням: Исиде, Нефтиде, Месхенет и Хекет – помочь ей родить. Хнум отправился с ними, неся их вещи. Богини помогли появиться на свет троим детям: Усеркафу, Сахуре и Какаи, – которые действительно были первыми представителями V династии и правили в хронологическом порядке. Однако, согласно некоторым имеющимся в нашем распоряжении источникам, они не приходились друг другу братьями, но это обстоятельство никоим образом не помешало появлению пересказанной выше легенды. Мы не знаем, как заканчивается эта история, но представить, что произошло, несложно. Хеопс, напуганный словами волшебника, попытался пленить мальчиков. Судя по всему, это ему не удалось, ибо, как сказал позднее один мудрец, выполнена должна быть воля богов, а не людские прихоти.

Пока царевичи росли, к ним относились с безграничной заботой и вниманием. В некоторых текстах говорится о существовании специальных учебных заведений для детей знати, но у нас нет доказательств того, что их посещал наследник трона. Скорее всего, он проходил обучение во дворце под руководством личного наставника. Фараон приказал своему визирю Птахотепу, автору одного из древнейших поучений, найти ученика, с которым тот мог поделиться своей мудростью. Вполне вероятно, что выбранный им юноша принадлежал к царской фамилии. Правитель, живший во время Первого переходного периода, решил самостоятельно заняться обучением своего сына, царевича Мерикары, и подготовить его к выполнению нелегкой задачи, уготованной ему судьбой. Царь говорил о том, что номархи вот-вот взбунтуются, аму, заметив любое проявление слабости, пересекут границу Египта и разграбят его, а грозные войска правителей с юга оккупируют южную часть Верхнего Египта. Осветив таким образом внешнеполитическую ситуацию, он стал объяснять, что опорой правителя в его царстве должна стать сильная знать, представители которой будут ревностно и беспристрастно выполнять его указы, если сами будут чувствовать под своими ногами твердую почву. Вельмож следует выбирать по заслугам, а не по праву рождения: «Велик царь своими вельможами. Могуч царь владыка, велик он богатством своих вельмож»[5]5
  Здесь и далее текст перевода «Поучения гераклеопольского царя своему сыну Мерикаре» приводится по изданию: Хрестоматия по истории Древнего Востока: Учебное пособие: В 2 ч. Ч. 1 / Под ред. М.А. Ко-ростовцева, И.С. Канцельсона, В.И. Кузищина. М., 1980. (Примеч. пер.)


[Закрыть].

Никто не должен действовать вразрез со справедливостью: «Не делай различия между сыном (знатного) человека и простолюдина. Приближай к себе человека за дела его», «Не притесняй вдову, не прогоняй человека из-за имущества его отца».

Нельзя накладывать на всех преступников одинаковое наказание, а смертный приговор не следует выносить слишком часто. Если царь будет править в соответствии с этими установлениями, его душа спокойно проследует в загробную жизнь и сможет успешно пройти испытание – встречу со строгими судьями, «которые за одно мгновение видят всю жизнь».

Образование, получаемое наследником престола, зависело (по крайней мере в какой-то степени) от конкретных обстоятельств. Отец Мерикары правил лишь небольшой частью Египта. Сравним два текста, составленные, вероятно, по указанию царского двора, первый из которых был написан в начале правления основателя XII династии Аменемхета I, а второй – в самом конце его царствования. Пророк, якобы живший во времена Снофру, предсказывает события, которые произошли через 500 лет после смерти этого царя, и, рассказав о случившихся тогда бедствиях и последовавшей за ними панике, стал говорить о попытках, предпринятых правителем для того, чтобы упрочить свое шаткое положение. Сам царь сообщил, что укрепил границы страны, восстановил систему государственного управления, вернул в Египет процветание, но при этом сталкивался с черной неблагодарностью. Его супруга стала жертвой заговора, целью которого было не допустить рождение законного наследника трона. Через столетие династия укрепилась, и царь прекрасно понимал, что его предки сделали для своей страны. Он справедливо гордился ими и приказал составить в их честь несколько панегириков и поучений. Он был ка (духом-защитником), ху (красноречием), Атумом, Хнумом, дарующим жизнь и изобилие. Он считался творцом, созидательной силой, вдохнувшей жизнь во всех людей. Таким образом, царь был способен удовлетворить все потребности своих верных подданных, а ненавистные им будут прозябать в бедности не только при жизни, но и после смерти: «Друг царя становится Имаху, но не будет гробницы у того, кто восстанет против его величества, и тело его будет брошено в воду»[6]6
  Цитата из наставлений детям сановника Сехетепибра. (Примеч. пер.)


[Закрыть].

Главной заботой царя была защита границ страны. Об этой проблеме уже знал отец Мерикары, правивший лишь небольшой частью Египта. Однако Сенусерт III, расширивший подвластную ему территорию, довольно грубо, совершенно не стесняясь, говорил об этом следующее: «Отважному человеку следует нападать. Отступать – это трусость. Тот, кто не идет дальше своей собственной границы, настоящий… (в тексте содержится непристойное выражение). Следовательно, каждый мой сын, укрепляющий границу, созданную Моим Величеством, воистину мой сын, рожденный от Моего Величества, воплощение сына, мстящего за своего отца (Хора), который усиливает границу того, кто породил его; но тот, кто бежит от границы и не сражается, чтобы защитить ее, не мой сын. Он не был рожден от меня…» Подобные истины, сопровождая их всевозможными примерами, внушал юному царевичу мудрец, на плечи которого была возложена почетная обязанность, сопряженная с огромной ответственностью, – обучать юного царевича.

Представители XVIII династии были еще более воинственными, чем их предшественники – цари XII династии. Они, несомненно, знакомили своих наследников с мыслями живших в древности мудрецов, давали им базовые знания об истории и географии, но при этом особое внимание уделяли спорту и атлетической подготовке. Об этом свидетельствует текст, вырезанный на огромной стеле Аменхотепа II, обнаруженной в Гизе в 1936 г.: «Его Величество вырос в качестве царя, стал он зрелым юношей. В возрасте восемнадцати лет он был совершенно взрослым. К тому времени он знал все искусства Монту (бога-воителя). Не было ему равных на поле битвы. И он постиг [искусство] управления лошадьми и их дрессировки. Не было подобного ему в этой многочисленной армии. Не было человека, который мог бы натянуть его лук. И никто не мог превзойти его в беге». Далее Аменхотеп подробно описывает свои достижения в гребле, стрельбе из лука, верховой езде. О его подвигах узнал его отец, ужасный Тутмос. Тогда его величество сказал своему окружению: «Пусть ему будут даны лучшие лошади из конюшен Моего Величества, которые в Стене (Мемфисе), и скажите, чтобы он распоряжался ими, сделал их послушными, дрессировал их, заботился о них».