Книга: Крепость - Петр Алешковский

Диалог героя с женой: "Она: Квартиру на нас отпишешь? Он: Надо будет - поговорим и о квартире. У меня Нина, ничего не остается. После всего... не ожидал, что так поступишь. Я буду книгу о татарах писать, грант РГНФ не даст умереть мне с голоду".

Так что, коллеги, вместо того, чтобы в следующий раз стонать на весь фейсбук о не(до)полученных грантах, знайте - этот грант спас от голодной смерти археолога Мальцова!

Читать «Крепость» – как пить ту мифическую водку без вкуса и запаха. Никакого гастрономического или эстетического удовольствия, только на душе становится всё тише, и мысли так и норовят устремиться на предмет более глубокий, чем натужные страдания главного героя об извечных проблемах – ай как все предали, жена предала, друг предал, в личном плане в душе плюнули, в социальном отвесили под сраку пендель, ай да я горемычный под глубокий вой печурки-печурочки полежу, пожую свои сопли, поскольку именно это и положено делать несчастному честному человечку вроде меня.

Мальцов – гомункул, выведенный из того же органического материала, из которого штампуют работников Российской Государственной Библиотеки, чья главная задача заключается в максимальном усложнении процесса получения книг читателем, потому что нормальные люди на работе работают, а не книжки выбирают, а также цель этих людей – научиться сжимать губы в нитку, выражая всё своё интеллигентское презрение одним взглядом. Потому что всем же понятно, что честные люди днём в библиотеки не ходят, только маргиналы всякие, а хорошие беременные бабы идейного мужика не бросаются, а должны молча в клювик приносить еду, смотреть с обожанием, эмоционально обслуживать, содержать и безропотно слушать пьяный храп пожилого бездаря в холодной квартире. Это только проститутки да меркантильные суки решат, что бездеятельный мужик с протухшим киселём вместо характера – это не то, что каждая женщина с отрочества видит в своих мечтах.

Что автору прекрасно удалось, так это сделать практически обоняемым тот кислый пьяный трёп, который можно услышать от многих завзятых алкоголиков. Замешанный на жалости к себе коктейль из зависти, эгоизма и патетики, щедро приправленный остатками хорошо подвешенного языка. Можно написать корявым языком книгу про вечную ценность Чести, и она будет хороша, пусть и сложна для восприятия. А можно как Алешковский – написать красивым, изящным, очень мелодичным языком книгу про говно человека, провести время с которым читателя не заставит никакая наносная шелуха. Потому что Мальцов – человек-колтун, который волочится туда, куда его влекут, предпочитая слова действия, предпочитая жалость к себе решимости, прикрываясь Иллюзией Высшей Цели. Вырезать бы это всё из сюжета, оставить одну линию Туган-Шоне – вот это было бы проявлением человеколюбия к читателю со стороны автора. Поскольку заставлять читателя продираться через унылые напластования слов ради слов, подкармливая витальными сплетениями с жизнью разудалого воина Золотой Орды – это как срать ослику на лицо, перемежая дерьмо с морковкой. Видимо, обозначение «Русского Букера» на обложке книги – это настойчивый маркер, что книгу уже прочитали, и как могли пометили, раз нельзя по диагонали на обложке оставить штамп "не трать своё время", тебе это не надо, читатель, не лезь сюда, оно тебя сожрёт.