Текст книги "Многобукаф. Книга для (сборник)"

Принц толкнул дверь и вошел в таверну.

– Чего желаете-с? – тут же подскочил к нему улыбчивый толстяк в переднике, почуявший возможную наживу.

– Есть, – коротко обронил принц. —

Пить. Потом спать.

– Девочек? – с надеждой спросил толстяк.

– Нет.

– Как Вам будет благоугодно. Значит, еда?.. Могу порекомендовать луковый суп и жареную свинину с горошком.

– Идет.

– А пить что будете? Вино, эль…

– Эль.

– Сию минуту.

Толстяк поспешил на кухню, а принц прошел в дальний угол и сел за столик лицом к двери. За его спиной на деревянной сцене немузыкально пела размалеванная девица, редкие посетители не обращали на нее внимания. Принц их вполне понимал.

– Ваш заказ, – симпатичная официантка поставила перед принцем кружку с элем. – Суп сейчас будет.

– Спасибо, – буркнул принц и уткнулся носом в эль. Официантка отошла, покачивая бедрами; принц искоса глянул ей вслед и тут же отвел глаза.

Через короткое время появился и луковый суп. Его принес сам хозяин, протер столик передником и аккуратно поставил миску перед гостем.

– Приятного аппетита, – угодливо улыбнулся он.

– Спасибо.

– Не возражаете, если я тут присяду?

– Не возражаю.

Толстяк тут же уселся напротив принца и стал смотреть, как он ест.

– Прошу прощения, что сую нос не в свои дела, но Вы ведь, если я не ошибаюсь, знатный господин?

– Угу.

– И надолго Вы к нам?

– Нет. Только переночевать.

– Я это к тому, что комнаты у нас, конечно, отличные, но, возможно, на Ваш взыскательный вкус…

– Неважно. Давайте любую.

– Вот и хорошо, – просиял толстяк. – Я вам дам самую лучшую. Просторная, и воздух свежий. И кровать большая. Если захотите позвать к себе в номер…

– Не захочу, – отрезал принц.

– Воля Ваша, – поджал губы трактирщик. – Мясо скоро будет, желаете пока еще эля?

– Да.

Толстяк подал знак одной из официанток, и на столе возникла новая кружка.

– А скажите, любезный, – обратился принц к трактирщику. – Вы ведь тут наверняка в курсе всех дел?

– Разумеется, – расплылся в улыбке толстяк.

– Тогда у меня к Вам вопрос.

– Я весь внимание.

– Где здесь находится логово ближайшего дракона?

Брови трактирщика поползли вверх.

– Простите, кого? Дракона?

– Да.

– Честно говоря, не знаю, – толстяк поскреб шею. – Последнего дракона отравил мой прадед, лет сто назад, перед тем, как открыть эту самую таверну. С тех пор… нет, не знаю. А зачем Вам дракон?

– Ведьма сказала, что он украл мою возлюбленную, – сумрачно ответил принц.

– Вот как? – вежливо переспросил толстяк.

– Да. Когда она пропала, я обратился к ведьме, и та сказала, что моя невеста жива. «Иди прямо на восток, – сказала она, – пока не дойдешь до большого города с белыми стенами. Там, возле этого города, у дракона, ты найдешь свою любимую…»

– Так и сказала? – трактирщик мелко захихикал. – Ну бабка, ну юмористка! У дракона, ну надо же!

– Не вижу ничего смешного, – сухо произнес принц.

– Конечно, сударь. Извините. Просто если вам вдруг захочется…

– Ваш заказ, – раздалось над ухом у принца, и на стол грохнулось блюдо с мясом и горошком. Жирная подлива плеснула принцу на колени, он быстро вскочил, но официантка уже умчалась, стуча каблуками.

– Ох, простите, сударь, простите! – причитал толстый трактирщик, неловко обтирая платком штаны принца. – Как это неприятно. Уверяю Вас, ни у кого и в мыслях…

– Кто была эта девушка? – перебил принц.

– Которая? А, эта… Не волнуйтесь, она будет примерно наказана.

– Я спрашиваю, кто она?

– Да так, приблудилась одна… Она вам нравится? Я могу предложить скидку…

– Я тебя не о том спрашиваю! – прошипел принц. – Кто она такая?

– Говорит, принцесса, – пожал плечами трактирщик. – Они все так говорят, хоть бы что-нибудь новенькое выдумали. А то одна и та же история, уже выслушивать надоело. Убежала, дескать, от отца-тирана, который хотел ее против воли выдать замуж за какого-то… какого-то… простите, сударь, Вы не могли бы отпустить мой воротник, а то дышать трудно?..

Принц разжал руку, сел и залпом выпил остатки эля.

– Еще? – услужливо предложил трактирщик.

– Вина, – сказал принц и принялся за жаркое. – Покрепче. Кувшин.

– Один кувшин вина…

– Отнесите в номер.

– Будет исполнено.

Принц отодвинул пустую тарелку, встал и вытер губы.

– Так как, говорите, называется ваша забегаловка?

– «У дракона», – любезно осклабился трактирщик. – Это имя дал мой прадед, который…

– Подробности меня не интересуют, – перебил принц. – Я устал. Показывайте вашу замечательную комнату с большой кроватью.

– Ваша светлость желают?..

– Спать, – сухо отрезал принц.

Рыцарь подошел к пещере, окинул взглядом камень, закрывающий вход, и присел рядом, привалившись к теплой скале. Устроился поудобнее, закинул руки за голову и блаженно зажмурился.

– Эй, Дракон! – крикнул Рыцарь, не открывая глаз. – Ты дома?

– Дома, – отозвался из-за камня Дракон.

– Выйти еще не надумал?

– Не-а.

– Ну ладно, дело хозяйское. А то смотри, если вдруг надумаешь..

– Я тебе сообщу заранее.

– Угу.

Рыцарь поерзал, чтобы кираса не давила на плечо, и продолжил, не повышая голоса:

– В городе вчера праздник был. С карнавалом. Барды приезжали.

– Да? – заинтересовался Дракон. – И кто выступал?

– Какие-то Серебряные с Семи Островов. Василек тоже был. И эта, все забываю ее имя…

– Ласточка?

– Нет, другая. А, вспомнил, Стрекоза.

– Ну и как они?

– Нормально, – пожал плечами Рыцарь. Дракон не мог этого увидеть, но услышал скрежет доспехов и вздохнул.

– А новости какие-нибудь рассказывали?

– Угу. Ничего интересного.

– Ну ладно тогда, – снова вздохнул Дракон. – Пожрать-то принес?

– Принес, – Рыцарь пнул ногой дорожный мешок.

– Не отравлено?

– Нет. Жри себе на здоровье.

– Учти, я сперва дам принцессе попробовать.

– Знаю. Говорю же тебе, не отравлено.

– Да я так, на всякий случай. Просто чтобы ты знал.

– А поговорить с ней можно?

– С принцессой-то? Минуточку…

Дракон зашуршал в глубину пещеры, оттуда послышались приглушенные голоса, через минуту Дракон вернулся и сказал, извиняясь:

– Нельзя, она моется. Завтра поговорите.

– Ну тогда просто спроси ее, она уже разузнала про то, что я спрашивал?

– Это про мое слабое место, что ли?

– Кхм… ну да.

– Она пыталась. Я не сказал.

Рыцарь философски пожал плечами, сорвал травинку и сунул в рот.

– Ну и ладно тогда. На чем мы в прошлый раз остановились?

– Конь бьет королевскую пешку на де-5.

– Да, верно. Слон на а-4.

– Ты мне жертвуешь ферзя?

– Понимай как знаешь.

– Я подумаю…

Дракон подумал, неуверенно двинул вперед ладью, Рыцарь пошел конем, противники разменяли ферзей и отложили окончание партии на завтра.

– Жрачку я оставляю тут, – сказал Рыцарь, поднимаясь на ноги. – Тебе что-нибудь еще нужно?

– Да. Захвати завтра, пожалуйста, немного писчей бумаги. И еще принцесса просила раздобыть ей флейту, хочет научиться играть.

– Я ей найду самоучитель, – пообещал Рыцарь. – И флейту куплю поприличнее.

– Это не очень дорого? – забеспокоился Дракон. – У меня тут есть кое-какие сбережения…

– Не надо, – отмахнулся Рыцарь. – Мне вполне прилично платят за то, чтобы я держал тебя в страхе. Ты ведь в страхе, правда же?

– Ага! – охотно согласился Дракон. – В ужасе просто. У меня даже хвост дрожит, если хочешь знать. Так и передай бургомистру.

– Я передам, – кивнул Рыцарь.

– Да, вот еще. Если Стрекоза не успела уехать, ты не мог бы пригласить ее ко мне в гости? На денек-другой, не больше. Давно ее не видел, да и принцессе было бы приятно, поболтали бы о своем, о девичьем. А может, и спели бы чего-нибудь..

– Я спрошу.

– Спасибо.

– Ну, до завтра тогда. И если надумаешь…

– В другой раз.

– ОК.

Рыцарь забрался на коня и ускакал.

Очень легко быть в хороших отношениях с теми, до кого не можешь дотянуться.

Из пещеры доносился громкий рев, то и дело переходящий в пронзительный визг. Рыцарь остановился у входа и неуверенно позвал:

– Эй, дракон, ты здесь? Выходи!

– Щас, минутку, – отозвались из пещеры. Что-то громыхнуло, кто-то возмущенно взвыл, а затем показался сам дракон.

У рыцарского коня сдали нервы и он потерял сознание. Рыцарь попятился и сказал «Ой!» Горожане в один голос утверждали, что чудовище, похитившее принцессу, было десяти саженей в длину. А дракон оказался гораздо больше; он все лез и лез, и никак не кончался.

– Чего надо? – довольно нелюбезно спросил дракон.

– Я это… за принцессой… она у вас?

– За принцессой, значит? Угу. Подожди тут.

Дракон уполз в пещеру, и через минуту выволок оттуда принцессу.

– На, забирай.

– Она моя-а-а-а! – завыли в пещере. – Я ее нашел!!!

– Молчи, змееныш! – грозно рявкнул дракон через плечо. – Говорил я тебе, чтобы не притаскивал в дом всякую живность? Вот видишь, у нее хозяин нашелся. А у тебя и так уже крокодильчиков целый аквариум, девать некуда.

Он обернулся к рыцарю и неловко пожал плечами:

– Ребенок, что с него возьмешь. То кошку на улице подберет, то овцу. Теперь вот принцессу приволок. А у меня на принцесс аллергия!

И он громко чихнул в асбестовый платок.

– Дяденька, – спросил восторженный мальчуган, – а Вы рыцарь?

– Рыцарь.

– Ой, правда? А Вы и с драконами дрались?

– Дрался.

– А расскажите, как это было?

– Ну как… Дракон украл принцессу, а я отправился ее спасать. Ну и… подрались мы с драконом.

– И кто победил?

– Я, конечно.

– А принцесса?

– Что – принцесса?

– Вы ее освободили?

– Нет, – неохотно признал рыцарь. – Не освободил. Дракон ее не захотел отдавать.

– Как не захотел!? Вы же его победили!

– А вот так! Проиграть он проиграл, а принцессу зажилил. С-сволочь!..

Сидят водном подземелье Рыцарь, Принцесса и Дракон.

– Тебя, Рыцарь, за что сюда посадили?

– За оскорбление Величества. А тебя, Принцесса?

– За своеволие и рукоприкладство. А тебя, Дракон, за что?

– Что значит «за что»? Это, вообще-то, мое подземелье!

– А-а-а! – закричал Дракон. – Нет, только не это!

– Что, опять? – воскликнул Рыцарь.

– Как мне это надоело, – простонала Принцесса. – Рыцари, Драконы…

– И Принцессы, – добавил Дракон с отвращением.

– Ну что, все собрались? – Сказочник радостно потер ручки. – Тогда начинаем. Итак, в некотором царстве, некотором государстве…

Дракон, Рыцарь и Принцесса переглянулись и зарыдали.

– Не успели, – обреченно выдохнул Рыцарь, глядя в небо.

– Догнал, – дрогнувшим голосом подтвердила Принцесса.

Дракон с шумом и лязгом опустился на дорогу прямо перед беглецами и склонил голову набок, разглядывая их по-птичьи, одним глазом.

– Шшшшш…

– Я отвлеку его внимание, – прошептал Рыцарь. – А ты беги.

– Без тебя, одна по горам, на ночь глядя? Ни за что!

– Тц-с-с! – произнес Дракон.

– Я не вернусь! – выкрикнула Принцесса, задрав голову к драконьей морде. – И не пытайся меня принудить!

– Пфф! – Дракон фыркнул и скинул со спины увесистый тючок. Потом напружинил лапы, подпрыгнул, хлопнул кожистыми крыльями – и улетел.

– Чего это он? – Рыцарь недоуменно уставился вслед Дракону, потом – на оставленный тюк.

Принцесса развязала бечевку и заглянула внутрь.

– Что там? – спросил Рыцарь.

– Смена белья, жареная курица в пакете, полотенце, зубная щетка и запасная корона, – перечислила Принцесса. – Ну, и так, кое-что по мелочи.

Она затянула бечевку и навьючила тюк на Рыцаря.

– Пойдем, что ли. В горах темнеет рано.

З.Ы. Через четверть часа Дракон снова нагнал убегающих, сунул в руки Принцессе теплый шарфик и снова умчался, что-то сердито ворча под нос.

– Умри, гадина! – закричал рыцарь и взмахнул мечом.

– Сдохни, человечишко! – просвистел дракон и щелкнул хвостом.

Две армии, повинуясь сигналу, бросились в рукопашную.

Рыцарь и дракон в битве, разумеется, не участвовали, а стояли поодаль, на удобных наблюдательных позициях. Как и положено полководцам.

Кот в сапогах

Кот в сапогах пришел к Людоеду.

– День добрый, господин Людоед. А не могли бы вы превратиться в мышку?

– Да пожалуйста! Нет проблем.

Хлопнул Людоед в ладоши – и превратился в мышь. А потом ка-ак выхватит из-за спины огромный молоток да ка-ак шарахнет Коту по голове!

– Кстати, будем знакомы; меня зовут Джерри.

Умер один мельник. А было у него три сына. Старшему досталась мельница, среднему – осел, а младшему – кот.

Вот сидит младший на пенечке и рассуждает вслух, что бы ему теперь с котом сделать. То ли съесть, то ли на шапку пустить. А кот слушал, слушал, морщился – да и говорит наконец человеческим языком:

– Ну вот что, хозяин! Есть меня тебе никакого резону нет, а лучше купи ты мне сапоги и шляпу – а я из тебя еще важного человека сделаю! Со мной не пропадешь!

Удивился молодой человек, испугался. Он жил на свете двадцать лет и два года – и не слышал, чтобы коты говорили. Ладно бы еще братов осел – такие случаи в истории известны. Но чтобы кот?.. В общем, не посмел он пренебречь просьбой. Пошел покупать коту сапоги.

Легко сказать – купи! А на какие шиши?

Милостыню просить ему гордость не позволила; устроился на почту, газеты разносить. Проработал так некоторое время – накопил на сапоги коту Купил, принес.

– А шляпу?!

Да, верно, про шляпу забыли. Пошел мельников сын работать дальше. Накопил и на шляпу.

– Не, я не такую хотел. А широкую, с пером!

Почесал мельников сын в затылке, взял одну из своих газет, полистал – и нашел другую работу, получше. А поскольку парень он был неглупый, то одновременно устроился на дополнительные курсы – сообразил, что кот потом еще и плащ потребует. Надо заранее о таком варианте подумать.

Прошло некоторое время, кот полностью приоделся.

– А теперь – шпагу!

– Да ты что! Шпагу только дворянам можно.

– Ну, значит, придется тебе подумать, как меня вывести в дворяне. У тебя голова на плечах имеется? Ты же хомо сапиенс, человек разумный – вот и соображай.

Опять почесал мельников сын в затылке – и пошел в лес, ловить куропаток. Надо заводить полезные знакомства при дворе.

«Замок у меня на примете уже есть, – думал он, ощипывая очередную куропатку в подарок королю. – Правда, там людоед живет, но это не проблема. Придумаю что-нибудь».

Через пару месяцев Кот в сапогах сидел, развалясь в шезлонге, на балконе дворца маркиза де Карабаса, потягивал коктейль из высокого бокала и самодовольно мурлыкал:

– Ну что, хозяин, говорил я тебе, что со мной не пропадешь?

– А теперь в мышь, пожалуйста.

– Не, в мышь не могу.

– Как так?!

– Да вот так, не умею. В тигра – пожалуйста. В волка, в медведя тоже. А в мышь… да ну ее! И пробовать не буду.

Кот в сапогах нахмурился. План А накрывался медным тазом, но в запасе был еще план Б.

Кот достал из голенища сапога портрет молодого человека.

– А вот в такое превратиться можете?

– Могу. А зачем?

– Ну хотя бы затем, чтобы официально называться не Людоедом, а маркизом де Карабасом.

– А настоящий маркиз?..

Кот виновато развел лапами.

«Бедный хозяин! – подумал Кот. – Ну что ж, он всегда был неудачником».

Джинн

Забросил рыбак невод, вытащил кучу морской тины и запутавшийся в ней кувшин. Как это принято, тут же сорвал печать, выковырял пробку – и из кувшина вылез полуголый мужик разбойничьего вида.

– Ну наконец-то! Выручил ты меня из тысячелетнего плена, молодец. А теперь три желания.

– Правда? Вот здорово! Ну тогда вот тебе мое первое желание…

– Погоди, погоди. Ты не понял. Это не ты мне желания загадываешь, а я тебе.

– То есть как?!

– А вот так. Выполнишь – катись на все четыре стороны, а не выполнишь – я тебя съем.

– Но как же так? Это же я тебя спас!

– И что с того? Мужик, я джинн. А нам, джиннам, благодарность не присуща. Нам присуща наглость.

Одни желания выполняются сразу, другие требуют времени. Когда я высказал свое второе, джинн ответил «Уфф!» и о чем-то глубоко задумался.

– Ну ты, хозяин, и задачку задал!

– Ты что, не можешь выполнить это желание?

– Нет, – удрученно вздохнул джинн. – Невозможно по определению. Если я создам для тебя мир – это будет мой мир, плоть от… ну что там у меня есть. Но уж всяко не твой. Миры каждый должен творить для себя сам. Вот разве что научить тебя этому искусству?

– Так в чем проблема? – сказал я. – Научи!

– Это третье желание? – быстро уточнил джинн.

– Нет, второе.

– Слушаю и повинуюсь, – уныло отозвался джинн. – Но учти, хозяин, учеба дастся нелегко.

И он стал меня учить. Урок за уроком, год за годом, пока я наконец не усвоил каждый нюанс. Пока не стал магом, не знающим себе равных. И тогда я приступил к делу.

Отстраниться от мира. Выдавить себя из реальности, как воду из губки. Собраться в одно единое самодостаточное Я. Миры каждый творит сам для себя, и сам из себя. Больше не из чего.

Распахнуть себя во всю ширь, насколько хватит воображения. Дать своему Я полную волю – воплотиться тем единственным, одному ему присущим образом, который только и возможен. Открыть глаза и принять этот мир во всей его полноте. Раствориться. И вычленить из этого непостижимого огромного Я свое маленькое неизменное я.

Вот, собственно, и все.

Я так и сделал. И мир вышел что надо – то есть, что мне надо. Сам ведь делал, для себя. Лучше и не придумаешь, сколько ни старайся. И все в этом мире подчинено моей воле…

Мда… кстати, о воле и подчинении.

Сам я остался плотью от плоти того мира, где родился. А как же иначе? Эту связь никак не порвешь, ни в каком ином мире не спрячешься. А когда отказываешься от дарованной тебе на родине свободы воли… ну, тогда не жалуйся, сам виноват.

Невозможно выжать губку досуха. Вот и я тоже… Угораздило же при жизни привязаться к этой безделушке! За нее-то меня и вытащили. И не отпустят, пока я не исполню…

– Джинн, слушай мою волю!

А я что, я слушаю. Как будто у меня есть выбор… Нет у меня никакого выбора в этом мире, сам когда-то отказался. Сознательно.

– Слушаю и повинуюсь, хозяин.

Дурак он, мой хозяин. И желания у него дурацкие.

Бессвязные сказки

Тридевятым царством, тридесятым государством управлял Кощей Бессменный. Ну, как управлял – сами можете представить, не маленькие. Коррупция, инфляция, репрессии и все такое прочее. Короче, надоел он всем хуже горькой редьки. И вот решил один добрый молодец, по имени Иван-дурак, Кощея извести и страну свою ослобонить.

Пошел он, значит, по свету, искать смерть кощееву. Шел-шел и пришел в дремучий лес. А там, надо заметить, жила Баба Яга, древняя старушка с больными ногами. Ну, Иван как завалится к ней в избу, как гаркнет молодецким голосом: «Эй, ты, старая хрычевка! А ну, напои добра молодца, накорми, в баньке попарь да спать уложи, а потом говорить будем!» Бабка с полки скатилась, накормила-напоила Ивана чем смогла, а потом и поведала ему – есть, мол, в Море-Окияне остров Буян, вулканического происхождения. А на том острове растет дуб, на дубе сундук, а уж там заяц, утка, яйцо, иголка и т. д. Ну вот а на конце иглы и наколота смерть кощеева.

Пошел Иван к морю, нанял перевозчика, к острову приплыл. Точно – есть такой дуб! Залез на него, снял сундук, открыл его… А сундук взял и взорвался. И не стало Ивана-дурака.

Так Кощей избавлялся от желающих убить его.

Жила-была на свете одна сказочная краса вица. Такая уж у них, сказочных красавиц, доля – жить да быть. А проходило ее житье-бытье в комнате на самом верху высокой башни. На 16 этаже, если точнее. Под самой крышей, зато с балконом. И недорого.

Каждый вечер сказочная красавица выходила на балкон подышать свежим воздухом и полюбоваться на закат. Это у нее вошло в привычку.

Однажды сидит она на балконе, смотрит в синюю даль – вдруг видит: пыль заклубилась. Это скачет из синей дали Добрый Молодец на лихом коне. Доскакал до башни, гикнул, коня пришпорил – и допрыгнул вместе с конем до самого 16 этажа. Само по себе уже достижение. А он мало что допрыгнул – так еще ухитрился сказочную красавицу в прыжке обнять и в уста сахарные поцеловать – да не как-нибудь мельком, а так задушевно, что у девушки аж голова закружилась.

А когда она сумела сфокусировать зрение – Доброго Молодца уже и след простыл, только опять вьется пыль вдалеке да мелькает в ней лошадиный хвост.

Целый день Красавица пробыла под впечатлением. А когда настал вечер и она вновь вышла по привычке на балкон – откуда ни возьмись, опять прискакал Добрый Молодец, опять пришпорил коня, подпрыгнул – и поцеловал Красавицу так же темпераментно, как и в первый раз.

«Это он неспроста, – подумала Красавица, глядя вслед удаляющемуся всаднику. – Кажется, молодой человек серьезно настроен».

На следующий день – а точнее, вечер – вышла опять Красавица на балкон, стоит, вспоминает прекрасного юношу. «Если, думает, он так целуется, да еще верхом на коне-то каков же он, когда…» – а додумать она не успела, потому что снова прискакал Добрый Молодец, гикнул, прыгнул, поцеловал – и она как-то потеряла мысль.

Пришел следующий вечер – и снова прискакал Добрый Молодец, снова запечатлел на Красавице поцелуй и ускакал, оставив девушку в некотором недоумении.

Следующий вечер – то же самое, прискакал, взял высоту, впечатал в губы сахарные очередной поцелуй и был таков.

Следующий вечер – снова скачет, берет разбег перед прыжком. Красавица к губам рупор поднесла и кричит ему:

– Молодой человек! Погодите целоваться, давайте поговорим.

Остановился Добрый Молодец, голову задрал, ждет, когда Красавица эту трубу от губ сахарных уберет.

– Слушай, Добрый Молодец, – говорит Красавица, – ты что, так и будешь тут на своей лошади прыгать? В то время как я уже четвертый день жду, вся такая готовая, в прозрачном пеньюаре!

– А чего ждешь-то? – не понял Добрый Молодец.

– Жду, когда ты с коня слезешь!

– Так я же тогда не допрыгну!

– А ты по лесенке, по лесенке. Дверь видишь? Домофон 7846, 16 этаж, 48 квартира.

– А зачем? Я же и так тебя поцеловать могу.

– Поцелова-а-ать? А ты что, ни к каким более решительным действиям приступать не хочешь?

– А что, уже время? – обрадовался Добрый Молодец. – Для решительных шагов? Значит, мне уже можно тебе, например, цветы подарить?

Убрала Красавица рупор, плюнула на все это со своего 16-го этажа и пошла спать. А Добрый Молодец потоптался-потоптался внизу, плечами пожал, развернул коня и отправился в бордель, где снял какую-то квадратную плоскомордую деваху. Потому что одно дело – секс, а другое – возвышенные отношения с дамой сердца.

Угу… Начало классическое. Пришла девочка в дом к медведям, напакостила и легла спать, не снимая лаптей.

Вернулись медведи…

П а п а: Кто сидел на моем стуле и сдвинул его с места?!

М а м а: Да ты сам, небось, и сдвинул! Кому это еще надо?

П: Да нет, говорю тебе, мой стул кто-то сдвинул с места! И твой, кстати, тоже!

М: А по-моему, они так и стояли!

М е д в е ж о н о к: Пап, Мам! А мой стульчик кто-то…

П и М (хором): Не встревай, когда старшие разговаривают!

П а п а: Кто хлебал из моей чашки?!

М а м а: А ты бы подольше копался!

П: Ты, что ли?

М: А хоть бы и я! Все уже остыло давно! Я обед на стол поставила, куда тебя черт понес вдруг гулять?

П: Тебе своей мало?

М: Ой! А кто хлебал из моей чашки?!

М е д в е ж о н о к: А кто хлебал…

П и М: Замолчи!

М е д в е ж о н о к (подвывая и размазывая слезы): И всю выхлеба-а-ал!

М (бросив взгляд на мишуткину чашку; набрасывается на мужа): У ребенка кашу сожрал!

П (отбивается).

М и ш у т к а (воет).

В ход идет сломанный детский стульчик и пустой чугунок.

…а в это время в соседней комнате мирно спит девочка Маша…

Медведи грызлись, орали, и спать им как-то не хотелось. А Маша выспалась, потянулась, слезла с кроватки, вылезла в окно и пошла домой. Она ничего такого и не заметила. Потому что была глухонемая.

История эта произошла в одном маленьком сказочном королевстве. Сказочным оно считалось чисто номинально; королевство было такое маленькое, что серьезных чудес в нем никогда не происходило. Так, ерунда всякая.

В этом королевстве, как водится, жил принц. Не только он один, конечно, но сказка будет именно о нем.

Принц, как это обычно и бывает в сказках, любил пастушку. Чистой и возвышенной платонической любовью. Она отвечала ему взаимностью. То есть тоже любила втайне и издалека. И то сказать – кто она такая, и кто он такой! Так только в сказках бывает, что простые пастушки выскакивают замуж за высокородных. А наше королевство, как мы помним, хоть и было сказочным, но все же не настолько. И пастушка, как девушка умненькая и практичная, особо на такие чудеса не рассчитывала.

Принц был настроен более оптимистично. Он нанял кучу осведомителей, которые изучили всю жизнь пастушки и составили для Его Высочества ее полный психологический портрет. И принц понял, что именно такая девушка ему нужна. Для подстраховки он обратился к известной колдунье (заграничной, поскольку в родном отечестве своих не было), и та подтвердила: да, действительно, из всех девушек подходящего возраста пастушка – самая предпочтительная партия для принца. Просто-таки идеальный вариант.

Разумеется, такая история не могла закончиться ничем, кроме хэппи-энда. Но пока что она еще не закончилась.

Свадьбу сыграли весной. Пастушку на нее не пригласили, да это и понятно – что ей делать на королевской свадьбе? Принц женился на принцессе из соседнего королевства. Принцесса была на шесть лет старше его, и лицом не то чтобы некрасива, а так, ничего выдающегося. Хотя, чего уж там – да, она была некрасивая. Маленького росточка, конопатая и близорукая. Зато этот брак был чрезвычайно выгоден двум государствам, а о чем должен в первую очередь думать хороший правитель, как не о благе родной страны? Родители принца и принцессы все обговорили заранее, еще когда те были совсем детьми. И принц прекрасно знал, кто будет его жена. Но мечтать ведь не запретишь, верно?

Пастушка вышла замуж через пару месяцев – за шорника из соседней деревни. И была вполне счастлива в браке. Ведь она, если подумать, и не была знакома с принцем. Он остался для нее детской мечтой, чем-то сияющим, не от мира сего. А муж – вот он, заботливый, работящий, в меру пьющий, редко бьющий – чего еще желать простой пастушке! Да многим ее подругам повезло гораздо меньше! А тут – и свой дом есть, и относительный достаток, и уверенность в завтрашнем дне. А что шорник старше ее почти вдвое – так ведь это не страшно. Зато любит ведь! Пряники покупает. По праздникам на ярмарку возит. Такое счастье улыбнулось пастушке – даже и не верится, что тут без чуда обошлось!

Принц… а что принц? Принц тоже был вполне счастлив. Пусть он не испытывал к своей жене жгучей страсти, но со временем, прожив вместе не один год, научился ее уважать и даже полюбил – ровной и спокойной любовью. Принцесса была неглупая женщина, прекрасно разбиралась в политике и экономике, помогала мужу как могла. С ней можно было с равной легкостью говорить об античном искусстве и о псовой охоте. Спокойная и уравновешенная, принцесса стала для принца надежной опорой, настоящей спутницей жизни, подругой, рядом с которой ему было всегда уютно и тепло. Когда на королевство напали враги и армия принца оказалась отрезана от столицы, принцесса стояла на городских стенах, командуя ополчением. Когда у их единственной дочери была скарлатина, принц и принцесса сами по очереди дежурили у ее кроватки, меняя компрессы на горячем лбу. Беды и радости супруги делили поровну. И принц был только рад, что у него именно такая жена – пусть и не идеальная, но все равно замечательная.

Пастушка рано овдовела. Ее муж погиб на стенах города, сражаясь в ополчении, а больше она замуж не выходила, и сына растила одна. Сын был весь в отца – такой же основательный и серьезный. Фигурой – вылитый шорник: высокий и плечистый, а лицом больше походил на мать, унаследовал ее зеленые глаза и каштановые волосы. Когда мальчик подрос, он пошел в пастухи.

Принц стал вдовцом гораздо позже. Провожая гроб с телом своей супруги, умершей от какой-то редкой болезни, совершенно седой принц не стесняясь плакал навзрыд. Он тоже никогда больше не женился – был не в силах представить рядом с собой другую женщину, а не свою принцессу. А кроме того, он считал, что никакая мачеха не заменит его дочери умершую мать. Дочь выросла мало похожей на родителей. Что-то в ней было и от матери – рыжие волосы и остренький подбородок, что-то от отца – синие глаза и форма ушей, но все эти черты казались ее собственными, никому больше не принадлежащими, так искусно они сочетались. Что и говорить, девочка была настоящая красавица.

Итак…

Жила-была в одном королевстве прекрасная принцесса. И жил в этом же королевстве простой пастух… Разумеется, такая история не может закончиться ничем, кроме хэппи-энда.

Жила-была Звезда. Не из самых больших и ярких, а так, средняя. Это была молодая, Звезда, горя-чая, но еще не сделавшая карьеру. Жила она в дальнем звездном скоплении, где-то за созвездием Дракона (что же за сказка да без какого-нибудь Дракона!), нам отсюда не видать.

У Звезды был спутник. Один-единственный, зато свой. Правда, спутник не отличался постоянством – он то удалялся от Звезды, то снова приближался. Но Звезде даже нравилась его эксцентричность.

Когда спутнику приходило в голову вернуться в жаркие объятия Звезды, он это всегда делал красиво, с шиком, распустив хвост. И каждый раз при его приближении звезда радовалась, поспешно убирала с лица случайные пятна и волновалась, как девчонка на первом свидании. Но спутник, как обычно, погревшись возле Звезды, снова убегал куда-то, и ей ничего не оставалось, как покорно ждать. Другие звезды говорили ей: «Да что ты с ним так носишься? У него же сердце ледяное! И в голове один газ, даром что светится. Дурочка, это же только твой отраженный свет. Он без тебя – ничто!» Но Звезда, конечно, не слушала подруг. Им хорошо, вокруг них спутники так и вьются стаями, а у нее только этот и есть.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды, во время наибольшего удаления спутника от Звезды, какая-то другая блуждающая звезда притянула его – и спутник, врубив четвертую космическую скорость, покинул свою орбиту. Что с того, что другой звезде он тоже не достался, отправился в затяжной свободный полет? Звезда осталась одна.

Что-то в ней надломилось. Те, кто предсказывал ей яркое будущее Новой Звезды (а чем черт не шутит, может, и Сверхновой!), были разочарованы. Звезда взрослела, тускнела, вращалась среди других звезд – и ничем не выделялась, разве что ненормально спокойным, а для звезды – просто-таки холодным характером. Многие ее знакомые звезды уже давно составили пары, некоторые даже успели обзавестись выводком планет, а эта все жила одна-одинешенька.

Но все движется, даже звезды. И однажды, когда к Звезде кто-то обратился, она подняла глаза – и увидела прямо перед собой, в каких-нибудь 600 световых годах, Красного Гиганта. Звезда так оторопела, что даже не поняла, о чем он ее спросил. Она и раньше видела Гиганта, но издали. Гигант всегда был в центре внимания – еще бы, такой внушительный! Недоброжелатели говорили, что Гигант угасает, и уже не тот, что раньше. Но даже сейчас это было великое светило.

Что нашел Красный Гигант в маленькой тусклой звездочке не первой молодости – кто поймет? Но они потихоньку сблизились. Звезда не понимала, что с ней творится, почему их так тянет друг к другу. Конечно, она восхищалась Гигантом, но… разве они ровня? У него ведь, подумать только, есть имя! Его портрет занесен в звездные карты! А о ней, такой неприметной, никто и не слышал.