Книга: Письма - Петр Чаадаев

Честно говоря, непросто совсем без спойлеров рассказать о "Письмах", но я постараюсь свести их к минимуму, указав лишь несколько тезисов, к которым по ходу прочтения пришёл сам.

Помнится, Николай I Чаадаева за эти письма прозвал сумасшедшим... Честно говоря, размышляя над теми или иными мыслями, что высказал Пётр Яковлевич, понимаешь, что с ним трудно не соглашаться! Лично я, по крайней мере, не раз и не два по ходу прочтения осознавал, что мысли, которые он в "Письмах" описывает, посещали и меня!

У него стоящий анализа взгляд на историю человечества. Так, по Чаадаеву, все мировые историки, равно как и историография в целом, подходят к историческому процессу неверно. Делать это нужно исключительно через призму проявлений на земле Божественной воли. Иными словами, смена эпох, крах одних стран и народов и появление других, равно как и незыблемость третьих - это воля Творца, и весь мировой исторический процесс является путём человечества по тем этапам своего развития, что, пусть порой и завуалированно, указаны в Священном Писании и Священном Предании.

Помимо вопросов исторического развития России, Западной Европы и мира в целом, Чаадаев касается ещё массы нюансов общественного, политического, гражданского, национального, религиозного толков. Так, например, крайне любопытным является его подробное наставление собеседнице-получательнице писем (некоей "Сударыне") о правильной, с религиозной точки зрения, организации жизни в современной ему России. Или вот, например, мнение Петра Яковлевича по поводу идей и традиций. Он считал, что мысль должна пройти период становления в несколько поколений, и только после этого она становится достоянием сначала какого-то конкретного народа, а затем и мира в целом. И подобных наблюдений/рассуждений в "Письмах" огромное количество, поверьте! Опять-таки, не буду далее их раскрывать, дабы не портить вам собственного знакомства с этой книгой.

Мне часто приходилось слышать и читать, что Чаадаева считали едва ли не поборником Православной церкви и ярым сторонником церкви Римско-Католической. Не могу заявлять об этом вопросе что-либо с совершенной уверенностью, так как по одним "Письмам" судить о столь важном и сложном вопросе нелегко, да и неправильно. Однако, основываясь именно на одном произведении, могу сказать, что конкретно в нём ничего такого я не увидел. Да, Чаадаев защищает институт Папства, считая именно Папу Римского главой Вселенской церкви. Да, он позволяет себе пару риторических вопросов в адрес Русского Православия (например, почему же Церковь не вступилась за крестьян в эпоху их закрепощения?), но я в этом не вижу ничего кощунственного в адрес государственной религии Российской Империи. Это болезненные вопросы, но лично я их воспринял не как выпады, а исключительно как наболевшие вопросы, которые действительно автора "Писем" волновали, а интерес к поднятым в них темам я считаю, наоборот, крайне полезным и правильным! Да и, в конце концов, он до конца жизни посещал, будучи москвичом, именно православные храмы, и именно как православный похоронен. Так что, дамы и господа, прекратите приписывать Чаадаева к лону Католической церкви. Это попросту неверно ни с исторической, ни даже с этической точки зрения!

Хотел бы и ещё чего-нибудь из Чаадаева почитать. К счастью, мой читательский багаж уже достаточно немал, чтобы адекватно воспринимать труды Петра Яковлевича. Это не значит, что я во всём с ним согласен. Я считаю, что это, даже для развития собственного ума и кругозора, не говоря обо всём остальном, очень и очень полезно!

Возможно, сам Чаадаев хорошо понимал, что на все 100% с ним согласятся очень и очень немногие. Но бывают такие гвозди, которые легкими постукиваниями не забьешь. А времени нет, надо спешить, скоро сдохнешь в той же грязи, в которой родился. В своих письмах Чаадаев излагает свои взгляды. Эти взгляды будоражат уже не одно поколение людей, умеющих читать и думать над тем, что они читают. С Чаадаевым спорил еще Пушкин, который и начал эту тенденцию - "тут ты прав, а тут не прав". Писатели и публицисты - они тоже люди, и бывают чем-то раздражены. Я считаю, что написанное Чаадаевым не точно отражало его личную позицию. Однако соглашателей никто не читает, и в прошлом красавец-гусар решил рубануть саблей как следует.

Мне нравится читать публицистов. То, на что Салтыков-Щедрин или Толстой потратят сотни страниц, у публицистов займет несколько строк. Читаем Чаадаева: "Иностранцы ставят нам в достоинство своего рода бесшабашную отвагу, встречаемую особенно в низших слоях народа; но, имея возможность наблюдать лишь отдельные проявления национального характера, они не в состоянии судить о целом. Они не видят, что то же самое начало, благодаря которому мы иногда бываем так отважны, делает нас всегда неспособными к углублению и настойчивости; они не видят, что этому равнодушию к житейским опасностям соответствует в нас такое же полное равнодушие к добру и злу, к истине и ко лжи и что именно это лишает нас всех могущественных стимулов, которые толкают людей по пути совершенствования; они не видят, что именно благодаря этой беспечной отваге даже высшие классы у нас, к прискорбию, несвободны от тех пороков, которые в других странах свойственны лишь самым низшим слоям общества; они не видят, наконец, что, если нам присущи кое-какие добродетели молодых и малоразвитых народов, мы не обладаем зато ни одним из достоинств, отличающих народы зрелые и высококультурные". Над этим абзацем можно "зависать" часами, уставившись неподвижным взором в никуда. Писатели, пользуясь нашим отсутствием, в это время испишут страницы про какого-нибудь Чонкина.

С другой стороны, концентрированная информация отравляет нас своими консервантами. Вместо культурной прогулки на верхотуру Останкинской башни с рестораном и прочими удобствами, нас приглашают подойти к бездне вплотную без страховки, да еще, блин, и заглянуть в нее. Поэтому так популярны публицисты-балаболы, наподобие талантища Дмитрия Быкова, которые толком никого не очерняют, но и не хвалят. В каждой отдельной строчке нет соглашательства (постоянно какие-нибудь острые выпады, остроумные наезды детским велосипедом на плюшевую игрушку), но итог - нулевой. Читать приятно, депрессии не вызывает.

Чаадаев в грубой форме с причинением трамв рассказал о том, какие мы плохие, и какие иностранцы хорошие (я утрирую). Очень просто было сваливать тогда всё на слишком глупых русских, а сейчас - на слишком умных евреев. Чаадаев говорит, что нас вообще заметили исключительно из-за географических пространств. Хорошо, если у нас не было "углубления и настойчивости" - как мы эти пространства заселили? А очень просто, так же, как американцы свой Запад - сели, взмахнули кнутом и поехали.

Что касается православия, то я согласен с Чаадаевым. Чтобы не писали в советских школьных учебниках истории, на Западе религия только способствовала освобождению от крепостного состояния, впрочем, созвучно с другими социальными явлениями, экономическими факторами и т.п. У нас же церковь действительно делала так, как написано - благословляла рабство. Причем какие-либо реформы совпадали по времени с ухудшением положения крестьян. Занятная закономерность...

В общем, почитайте умную книгу, но не спешите плеваться. В любой правде есть доля правды. Самим своим существованием Чаадаев показал, что не всё так плохо. Всё гораздо хуже.

"Философические письма" (общим числом восемь) представляют собой обращения Чаадаева к некой титулованной незнакомке. Он с абсолютной серьезностью рассуждает об абсолютно гротескных вещах. Россия, считает Чаадаев, есть связующий мост между Востоком и Западом, но при этом ни в коем случае не принадлежит Востоку и имеет свой, отличный от западного, пусть развития. Вот некоторые идеи, которые Чаадаев выдвигает в своих "Письмах":

- у европейцев понятия долга, права, закона заложены в их традиции воспитания и народном духе; у русских же нет этих традиций, поэтому вышеупомянутые понятия им придется выводить самим, а поможет им в этом незабвенное христианство;

- история довольно долго была наукой, копящей сухие факты; теперь настало время сделать историю философской наукой, осознавать все идеи, которые кроются за фактами, и как только за каждым фактом нашей, русской, истории появится своя идея, русский народ и обретет свою настоящую историю;

- душа не бессмертна, вечная жизнь даруется как награда за праведную и безгрешную земную жизнь;

- изначально человек - лишь биологическое существо с внутренним инстинктом истины, и все идеи появляются в его сознании как идеи, привитые ему другими индивидами, и он, основываясь на собственном опыте, выстраивает из них собственную систему воззрений;

- нет истины, кроме истины божественной, и все наши внутренние духовные устремления есть лишь суть проявления божественной деятельности. И абсолютное благоденствие наступит тогда, когда общество в своем развитии достигнет апокалиптического синтеза, то есть когда каждый человек полностью откажется от своей индивидуальности, воссоединяясь с остальными в едином разуме.

Вот такие немудреные истины проповедует Чаадаев. Всем эти вещам, на изложение которых у меня ушло несколько жалких сантиметров экранного пространства, он посвящает восемь достаточно объемных "философических писем", снабжая каждую примерами из истории и других наук, например, зарождающейся тогда антропологии (говоря о ребенке, выращенном в стае животных). В общем и целом, идеи Чаадаева не близки мне ни разу (впрочем, своей идеей апокалиптического синтеза он схож с некогда полюбившимся мне Пьером Тейяром де Шарденом, представившим весьма любопытную и похожую эсхатологическую теорию), кроме того, они изложены достаточно тяжелым, лишенным логических пауз и ударений, языком, а сами письма - довольно критического и нравоучительного толка. Как и достаточное количество других русских философов, Чаадаев пытается утвердиться в своей правоте не логическими доводами и разумными высказываниями, а самоуверенным напором, безосновательной едкой критикой всего, что он видит у себя под носом и обвинением своих оппонентов в неразумности и недостатках личностного характера. Более того, он позволил себе даже жесткую критику Канта, после чего наши пути с ним окончательно разошлись.

Другое произведение, которое есть в этой книге - "Апология сумасшедшего". Оно было написано в ответ на обвинение со стороны российского царя, который назвал Чаадаева сумасшедшим - царю, видите ли, не понравилось, как этот господин критикует Россию-матушку в "Философических письмах". В этом коротеньком произведении повторяются уже изложенные в "Письмах" мысли касательно истории и добавляется мысль о том, что он, Чаадаев, любит Россию правильно, критически рассматривая ее сильные и слабые стороны, потому что в нем есть любовь к истине, порождающая мудрецов. Впрочем, завершает свою "Апологию" он высказыванием о том, что России есть чему научить Запад, и когда-нибудь она "вопрянет ото сна", станет могучей, процветающей и замечательной нацией, возьмет реванш на мировой арене и превратится в край вечного благоденствия. Довольно ловкий политический ход, впрочем, власти его все равно не полюбили.

Итогом ко всему вышеизложенному могу сказать только одно - Чаадаев мне не понравился. И если человек, у которого хватило ума не сделать философию основным родом своих занятий, когда-нибудь решит почитать "что-нибудь из русской философии", ему определенно не стоит выбирать этим "чем-нибудь" Чаадаева. Вообще, самые "вкусные" из уже прочитанных мною русских философских произведений относятся к периоду Средневековья или XVII веку - Нил Сорский, или, например, Григорий Сковорода. В произведениях этих философов было несколько больше здравого смысла и уж точно куда больше искреннего чувства. В дальнейшем русская философия пошла по кривой дорожке подражательства Западу в манере изложения мыслей (по крайней мере, западники повели ее именно в ту сторону), и она утратила свою чувственную привлекательность, а больше смысла от этого не обрела. Засим я кончаю свою гневную тираду и искренне надеюсь, что никого не обидела своим, в общем-то, как всегда субъективным взглядом на вещи.