Текст книги "Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений"

– Значит, ты делал все это ради денег? – спросил его Коэн.

– Нет, – покачал головой Бар. – Во всяком случае, не только ради денег, а ради Израиля. Вы не хотите понять, что рано или поздно в мире останется только одна сверхдержава – СССР.

И потому нам куда важнее поддерживать нормальные отношения с русскими, чем с Западом. Я не передавал русским практически никакой информации об Израиле – я сообщал им то, что мне становилось известно о НАТО. К примеру, когда наша компания «Солель Бонэ» получила заказ на строительство новой военной базы НАТО в Турции, я передал Москве план этой базы…

Однако Коэн не очень полагался на показания самого Исраэля Бара и вновь и вновь внимательно просматривал изъятые у него при обыске документы. При этом наибольшее беспокойство у него вызывала записная книжка, в которой определенные даты были обведены то одним, то двумя кружками разных цветов – красного и черного. Коэн предполагал, что эти цифры являются кодами к какому-то шифру, но никак не мог понять, к какому именно. Несколько недель он и лучшие шифровальщики ШАБАКа ломали голову над этим вопросом, а затем он решил напрямую задать его Бару.

– Ах, это! – сказал Бар, увидев в руках у следователя свою записную книжку, и покраснел, что было для него совершенно несвойственно. – Это – так, ерунда…– И все-таки, что обозначают взятые в кружок цифры? – продолжал настаивать Коэн.

– Ну, хорошо, я скажу, – ответил Бар. -

Понимаете, моя подруга моложе меня больше чем на двадцать лет. В моем возрасте у мужчины появляются… гм, некоторые проблемы с удовлетворением женщины. Тем более – молодой женщины. И потому мне приходилось тщательно планировать каждую нашу встречу. Когда мы договаривались о свидании, я обводил дату предстоящего свидания черным карандашом и накануне покупал выпивку и две дозы анаши – для себя и для нее. Это помогало нам прийти в необходимое состояние. Затем, если у меня все получалось так, как я хотел, я обводил эту дату красным карандашом. Как видите, я не всегда был на высоте, поэтому некоторые цифры обведены только черным кружком.

Чтобы проверить, насколько Бар в данном случае говорит правду, Виктор Коэн вызвал на допрос его подругу. Когда он показал ей записную книжку Исраэля Бара и спросил, не помнит ли она, совпадают ли они с датами их свиданий или нет, а если совпадают, то был ли Бар и в самом деле на высоте в те дни, даты которых обозначены красным цветом, молодая женщина вспыхнула.

– Какая низость! – сказала она, встав со стула. – Какая низость! До какой же степени падения вы способны дойти?!

– Увы, мадам. Мы здесь лишь расследуем степень падения других людей! – парировал Коэн.

Известие об аресте столь известного журналиста и высокопоставленного сотрудника Министерства обороны произвело эффект разорвавшейся бомбы. Шимон Перес, Ицхак Навон и Хаим Герцог выразили сомнение в виновности Исраэля Бара и заявили, что единственной причиной его ареста является личная неприязнь к нему Исера Харела. Любопытно, что сам Бар ни с Харелом, ни с Пересом, ни с Герцогом встретиться не пожелал – он предпочитал говорить только с Виктором Коэном.

Однажды Бар обратился к тюремному начальству в субботу и попросил срочно вызвать к нему Коэна в тюрьму, так как он хочет сказать ему нечто важное. Коэн захватил из дома бутылку вина и пирог и поехал в Рамле.

– Виктор, – сказал ему Исраэль Бар, – я хочу признаться тебе в еще одном прегрешении. На самом деле я никогда не воевал в Испании и никогда не заканчивал Венской военной академии. Все эти детали своей биографии я придумал. Правда, придумал не на пустом месте: я действительно превосходно знаю военную историю и внимательно следил по газетам за ходом войны в Испании.

Судебный процесс по делу Исраэля Бара завершился в январе 1962 года – он был приговорен к 10 годам тюрьмы. Сразу после этого и защита, и обвинение подали апелляцию в Верховный суд, оспаривая справедливость такого приговора. В свою очередь, Верховный суд принял точку зрения Исера Харела, утверждавшего, что Исраэль Бар своей шпионской деятельностью нанес страшный удар по безопасности Израиля, и срок заключения Бара был увеличен до 15 лет. Хотя тот же Виктор Коэн считает, что Харел явно переборщил в своей оценке преступления Бара: видимо, и в самом деле свою роль здесь сыграла чисто личная неприязнь.

Исраэль Бар скончался в тюремной камере 1 мая 1966 года.

За три с лишним года отсидки он успел написать книгу «Безопасность Израиля: вчера, сегодня и завтра». Некоторые страницы этой книги с интересом читаются и в наши дни…

1965.
Семейные тайны

Жизнь Франчека Самуэля так и осталась загадкой для летописцев израильских спецслужб, так как этот человек не был особо откровенен со следователями на допросах и не оставил после себя мемуаров. Отсидев положенный срок в израильской тюрьме, он вышел на свободу и, как и полагается профессиональному разведчику, бесследно растворился сначала в пространстве, а потом во времени. Известно лишь, что Франчек Самуэль родился в еврейской семье в Румынии в 1914 году и еще в школе стал видным деятелем молодежной ячейки румынской компартии.

В те годы компартия в Румынии была запрещена королевским указом и за само членство в ней можно было угодить на несколько лет в тюрьму. Тот факт, что Франчек стал активным коммунистом, вне сомнения, говорит о его мужестве и готовности пострадать за идеи, в которые он верил. Дальше все покрыто завесой мрака: непонятно, каким образом Франчеку Самуэлю удалось пережить Катастрофу, где он провел шесть страшных для евреев лет Второй мировой войны и чем именно занимался в эти годы.

Но в 1945 году он снова оказывается в Бухаресте, помогает родной компартии утвердиться у власти, а вскоре назначается первым секретарем одного из румынских обкомов. В этот же период он женится на своей Барбаре, и у них рождаются сначала сын Иоганн, а затем и дочь Екатерина. Уже потом стало известно, что Франчек Самуэль входил в ближайшее окружение будущего диктатора Николае Чаушеску и даже писал за него речи.

Однако конец 40-х – начало 50-х годов были суровой эпохой не только в СССР, но и в Румынии. Видимо, забыв об этом, молодой секретарь обкома Франчек Самуэль увлекся женой одного из руководителей румынской компартии, и возмездие за этот адюльтер не замедлило последовать – он был обвинен в оппортунизме, арестован и брошен в тюрьму, из которой чуть позже был переведен в сумасшедший дом. Трудно сказать, можно ли было считать это везением: в этом заведении для душевнобольных Самуэль провел несколько лет, в течение которых ему запрещали выходить из палаты.

В 1957 году в коридорах психбольницы появились двое представительных мужчин в синих костюмах. Самуэля по их просьбе доставили в кабинет главврача и оставили наедине с гостями. Разговор в кабинете был прямой и короткий: двое сотрудников службы безопасности Румынии «Секуриате» предложили Франчеку Самуэлю помочь выбраться из психбольницы. Но при одном условии: если он согласится направиться в качестве агента этой спецслужбы в Израиль, а затем и в США. И, думается, Самуэль принял данное предложение с радостью и сразу, не раздумывая: выбор-то у него был, в сущности, невелик…

Затем была напряженная учеба в разведшколе, после чего Франчеку Самуэлю объяснили, что основным местом его работы в качестве шпиона должен стать такой оплот мирового империализма, как Соединенные Штаты Америки. Именно в США он должен будет любой ценой проникнуть в госструктуры и добыть ценную информацию для социалистического лагеря. Однако, чтобы не возбуждать подозрений и сделать его легенду как можно более достоверной, он вместе с семьей сначала репатриируется в Израиль на основе Закона о возвращении, поживет там лет пять-шесть и затем – на совершенно легальных основаниях, в качестве разочаровавшегося в исторической родине репатрианта – переберется в США. Но и в Израиле он тоже должен не терять время зря, а исправно поставлять добываемую им информацию через человека, который сам выйдет с ним на связь.В конце 1959 года Франчеку Самуэлю было присвоено звание полковника, и он обратился в Сохнут[29]29
  Сохнут (полное навание – «Сохнут йегуди», буквально – «Еврейское Агентство») – одна из самых крупных международных еврейских организаций, осуществляющая связь между евреями Эрец-Исраэль и стран рассеяния в деле развития и заселения исторической родины еврейского народа.


[Закрыть] с просьбой разрешить ему репатриироваться в Израиль и заодно попросил ускорить оформление всех документов в связи с тем, что он является жертвой «румынского сталинизма» и опасается новых репрессий. Однако разрешение на выезд было получено семьей Самуэль лишь летом 1961 года, после чего Франчек и Барбара с двумя детьми выехали в Вену.

И здесь, на австрийской земле, как расскажет потом Франчек Самуэль на допросе, его впервые начала мучить еврейская совесть. Да, его давно уже почти ничего не связывало с еврейским народом. Да, его жена не была еврейкой и, соответственно, его дети по еврейским религиозным законам тоже не были евреями, но все-таки какие-то сантименты по отношению к евреям у него остались. И если он готов был со всем пылом души работать против США, то при этом ему вовсе не хотелось шпионить против Израиля и наносить ущерб безопасности еврейского государства. А потому Самуэль стал подумывать о том, как из Вены напрямую добраться до США или, по меньшей мере, до какой-нибудь страны Латинской Америки и приехать в гости к Дяде Сэму уже оттуда, а не из Израиля. Начальство Самуэля в Бухаресте одобрило этот план, но тут в ход событий вмешались бдительные сотрудники Сохнута. Их совсем не устраивало создание прецедента, по которому румынские евреи с помощью Сохнута выбирались из своей страны, а затем ехали бы в Штаты или куда-то еще. И потому семья Самуэлей под надзором сотрудников Сохнута была сначала переправлена из Вены в Рим, а оттуда – в Израиль.

Так в 1961 году семья Самуэлей оказалась в одном из израильских кибуцев и начала обустраиваться на новом месте. Однако тогда же один из новых репатриантов из Румынии сообщил ШАБАКу, что располагает информацией о том, что не так давно «Секуриате» заслала в Израиль своего шпиона. Среди тех, кого в Восточноевропейском отделе ШАБАКа «пометили» в качестве потенциального шпиона, был и Франчек Самуэль. Один из сотрудников этого отдела направился к секретарю кибуца, в котором поселилась семья Самуэлей, и попросил его «приглядеть» за новенькими. Секретарь кибуца по простоте душевной спросил Франчека Самуэля, не знает ли тот, почему к нему привязался ШАБАК, и это, несомненно, насторожило последнего. Да и к тому же заниматься разведдеятельностью в кибуце, где большая часть твоей жизни проходит на виду у всех остальных членов коммуны, было практически невозможно.

Вскоре семья Самуэлей покинула кибуц и переехала в Хайфу, обосновавшись в квартале Неве-Шаанан, в расположенном на холме обычном трехэтажном доме. Франчек Самуэль стал работать электриком, и в целом он и его семья вели жизнь, ничем не отличающуюся от жизни сотен тысяч других израильских обывателей.

Однако стремительный отъезд супругов Самуэлей из кибуца лишь усилил подозрения сотрудников ШАБАКа, и за Франчеком было решено установить постоянное наблюдение.

И вот тут до них начало доходить, что они имеют дело с настоящим профессионалом: обнаружив ведущуюся за ним слежку, Франчек Самуэль начал развлекаться, то и дело водя за нос своих преследователей. Он мог заставить их в течение нескольких часов следовать за собой по городу, продираясь сквозь толпу и попадая в различные неприятные ситуации, а мог, выйдя из дома… внезапно исчезнуть, словно провалиться сквозь землю, и тогда оперативникам не оставалось ничего другого, как докладывать начальству о том, что они «потеряли объект». Очевидно, Франчек Самуэль еще в юности, будучи членом находившейся на нелегальном положении компартии, приобрел немалый опыт в том, как следует отрываться от слежки, и теперь вовсю использовал его в Израиле.

Но все это лишь еще больше распаляло тогдашнего главу Восточноевропейского отдела ШАБАКа Нира Баруха. И хотя никаких доказательств того, что ставший Эфраимом Франчек Самуэль работает на иностранную разведку, не было, Нир велел двум сотрудникам ШАБАКа арендовать квартиру, расположенную на одной лестничной площадке с квартирой Самуэлей, и поселиться в ней под видом студентов Техниона. У обоих «студентов» вскоре установились приятельские отношения с соседями и двумя их детьми, что облегчало наблюдение за «объектом».

Но и тщательный осмотр квартиры Самуэлей, когда никого из ее законных обитателей не было дома, тоже ничего не дал: ничто в их жилище не говорило том, что ее хозяин занимается шпионажем. Разве что стоявший в комнате радиоприемник был очень уж дорогим и способным принимать передачи со всего мира. Но и это тоже ничего не значило, такие радиоприемники имелись во многих семьях, а новые репатрианты обычно с их помощью ловили радиостанции, вещавшие на родном для них языке, чтобы послушать любимые с детства песни и мелодии. После того как осмотр квартиры Самуэлей ничего не дал, один из их новых соседей – молодой сотрудник ШАБАКа Моше Лин – решил посоветоваться с коллегами из Технического отдела своей организации, и те предположили, что Самуэль может принимать шифрованные радиограммы с помощью установленного внутри радиоприемника осциллятора.

На следующий день Лин снова осмотрел квартиру Самуэлей – на этот раз вместе с парнями из Технического отдела – и они действительно обнаружили осциллятор, после чего в арендуемой ШАБАКом смежной квартире был установлен точно такой же радиоприемник с точно таким же осциллятором. Еще несколько дней ушло на то, чтобы убедиться, что Франчек Самуэль и в самом деле регулярно принимает шифрованные радиограммы из Бухареста, установить время приема этих радиограмм и расшифровать их.

Нир Барух решил арестовать Франчека и Барбару Самуэль в один из январских дней 1965 года в два часа ночи – в то самое время, когда они будут принимать очередную шифрограмму из Бухареста. В час ночи после бурной любовной игры супруг включил радиоприемник и стал аккуратно записывать передаваемое ему сообщение, не подозревая, что тем же самым занимаются сейчас и живущие за стенкой его «добрые соседи». В два часа ночи группа сотрудников ШАБАКа во главе с Ниром Барухом вышла из квартиры, чтобы позвонить в дверь Барбары и Франчека Самуэлей, а Моше Лин перелез через балкон и, открыв его дверь, проник в детскую.

– Что ты здесь делаешь? – спросил его проснувшийся Иоганн.

– Спи. Я скажу тебе об этом позже! – ответил ему Лин.

Открыв изнутри дверь своим коллегам, Лин постучал в дверь спальни Барбары и Франчека.

– Откройте, ШАБАК! – сказал он, и это было ошибкой: супруги Самуэль не только не подумали выполнить это их указание, но и попытались забаррикадироваться в комнате. Поняв, что ему не остается ничего, кроме как взломать дверь, Лин отошел в другой конец коридора и с разбегу вломился в супружескую спальню Самуэлей, а вслед за ним в нее вошли и другие сотрудники ШАБАКа. Франчек и Барбара, оба совершенно обнаженные, сидели на кровати и торопливо сжигали какие-то бумаги на обогревавшей комнату керосиновой печке.

Лин вырвал один из документов из рук Барбары Самуэль, а когда та бросилась на него с кулаками, силой усадил ее на кровать и велел что-нибудь на себя набросить. Дальше начался обыск, в ходе которого, разумеется, вспарывались одеяла и подушки.

– Ты еще заплатишь за нанесенный мне ущерб! – пригрозила Моше Лину Барбара Самуэль.

– Вы тоже заплатите за тот ущерб, который нанесли моей стране! – спокойно ответил ей Лин.

Нир Барух рассчитывал на то, что внезапность ареста и вызванный этим шок заставит и Франчека Самуэля, и его половину говорить правду, но он ошибся: Франчек Самуэль настаивал на своей невиновности и успешно тянул время. То самое время, которое необходимо профессионалу для того, чтобы окончательно успокоиться и продумать наилучшую версию собственной защиты.

Уже под утро полицейские увели Барбару и Франчека Самуэль в СИЗО, чтобы затем продолжить их допрос в кабинете следователя.

– Почему вы арестовали моих родителей? – спросил 15-летний Иоганн у оставшихся в квартире Нира Баруха и Моше Лина.

– Потому что твой папа шпионил против Израиля, – ответил ему Нир.

– Это неправда! – вскинулся подросток. – Мой отец любит Израиль, он не мог сделать ему ничего плохого…

– И тем не менее, – пожал плечами Барух. – Только никому не рассказывай о том, что тут произошло, ладно? И сестренке скажи, чтобы держала язык за зубами… Затем он набрал номер телефона центрального офиса ШАБАКа, попросил, чтобы прислали какую-нибудь сотрудницу присмотреть за детьми, и, оставив на полке пачку денег на покупку продуктов, вышел из квартиры.

Барбару Самуэль выпустили из-под ареста спустя два дня: как и ее муж, она настаивала на том, что знать ничего не знала о шпионской деятельности Франчека. И хотя было понятно, что она лжет, никаких доказательств ее причастности к шпионажу против Израиля добыть так и не удалось. Несколько позже для того, чтобы добыть такие доказательства, к Барбаре Самуэль был заслан агент ШАБАКа, представившийся сотрудником румынского посольства. У этого агента был с собой передатчик, напрямую транслировавший все его разговоры в комнату, где сидели Нир Барух и его сотрудники. Однако Барбара Самуэль завела гостя в ванную, открыла в ней все краны, и в результате Ниру Баруху и его команде не осталось ничего другого, кроме как, скрипя зубами, слушать шум текущей воды.

Выгородив жену, Франчек Самуэль тем временем начал давать какие-то показания. В частности, он рассказал, как был завербован в шпионы, как не очень хотел ехать в Израиль и как не очень охотно выполнял – если вообще выполнял – поступавшие из Бухареста указания. При этом он сообщил, что связывался с резидентом румынской разведки в Израиле через связного, который должен быть одет в куртку определенного цвета и назвать резиденту пароль. В ШАБАКе решили немедленно воспользоваться признанием Самуэля и в качестве связного направили к резиденту одного из своих сотрудников.

Вскоре в условленном месте – возле одного из тель-авивских кинотеатров – к нему действительно подошел один из высокопоставленных сотрудников посольства Румынии в Израиле. Приняв отчет Самуэля, румынский дипломат заплатил связному деньги и поспешил ретироваться. Второй раз он на связь не вышел, и ШАБАКу стало ясно, что Франчек Самуэль сказал им далеко не все: видимо, прощаясь, связной должен был произнести фразу, которая свидетельствовала бы, что у Самуэля все в порядке. Так как во время встречи у кинотеатра эта фраза сказана не была, в посольстве Румынии, а вскоре, само собой, и в Бухаресте стало ясно, что Самуэль провален (Барбара не могла передать такое сообщение, так как за ней тщательно следили).

На суде, который проходил за закрытыми дверями зимой 1965 года, Франчек Самуэль продолжал настаивать на том, что он не владел никакими государственными секретами, не состоял на государственной службе и выполнял данные ему поручения без особого рвения, так что по определению не мог нанести существенного вреда безопасности Государства Израиль. И судья в целом с ним согласился, добавив, что Эфраим Самуэль является, по всей видимости, «самым ленивым шпионом в мире».

23 марта 1965 года суд признал Франчека Самуэля виновным в контактах с разведслужбой недружественной страны и приговорил его к шести годам тюремного заключения.

Но в этом же году, как известно, новым генеральным секретарем ЦК компартии Румынии стал Николае Чаушеску, активизировавший связи с Израилем и согласившийся разрешить румынским евреям выезжать в Израиль, но на определенных условиях.

Условий, нужно заметить, было немало. Во-первых, за каждого выезжавшего из Румынии еврея правительство Израиля должно было выплатить 4000 долларов (всего до 1990 года Израиль выплатил Румынии по этой статье 600 млн долларов). Во-вторых, Израиль должен был помочь Румынии с закупкой оружия и раздобыть для нее технологию производства нескольких видов немецкой боевой техники. Было еще и в-третьих, в-четвертых и т. д. В число этих условий входило и освобождение из тюрьмы и возвращение в Румынию давнего друга Чаушеску Франчека Самуэля и его семьи.

Таким образом, Франчек Самуэль провел в тюрьме всего несколько месяцев.

О том, что произошло с супругами Самуэлями и их детьми дальше, неизвестно.

Точнее, неизвестно, что произошло с Франчеком, Барбарой и их дочерью Екатериной. Сын же Франчека Самуэля Иоганн остался в Израиле, отслужил (с разрешения ШАБАКа) в израильской армии, получил офицерское звание, а затем прошел гиюр и сменил имя. О том, как зовут этого уже немолодого человека сегодня и где именно он проживает, ШАБАК сообщить отказался…

Завершая эту историю, остается добавить, что арест Франчека Самуэля, вне сомнения, не был напрасным: он помог выявить резидента румынской разведки в Израиле, которого вскоре после этого «попросили» покинуть еврейское государство, не дожидаясь, пока тот будет объявлен персоной нон грата…