Текст книги "Сос по прозвищу «Веревка»"

5

– В следующий раз, советник, если ты скажешь, чтобы я в лепешку расплющил булавой вот эту руку, я сделаю это с радостью, – сказал Сол. Он был бледен и слаб, но болезнь уже отступила. Перед тем, как он проснулся, они обрядили его в новые брюки из поклажи и предоставили свободу думать об утраченной одежде что угодно. Он о ней и не спрашивал.

На дикой яблоне Сола обнаружила зеленые плоды, этой едой им и пришлось удовлетвориться. Под одобрительные кивки женщины Сос, не вдаваясь в подробности, поведал о битве с землеройками.

– Значит, мы не сможем использовать эту долину, – сказал Сол, не дослушав до конца.

– Напротив. Это прекрасная тренировочная площадка.

– С этими землеройками? – Сола скосилась на него.

– Дай мне двадцать крепких ребят, – Сос решительно посмотрел в лицо Солу, – и один месяц на работу. Я очищу эту территорию на год вперед.

Сол пожал плечами.

– Хорошо.

– А как мы отсюда выберемся? – озабоченно поинтересовалась Сола.

– Так же, как и пришли. Землеройки – рабы своей прожорливости. Они не могут долго оставаться на одном месте. Тем более, что в этой долине им и так нечем было поживиться. Они, должно быть, уже перебрались на новое пастбище. А вскоре и вовсе перемрут: у них короткий жизненный цикл. В такие полчища они, надо думать, собираются каждое третье или четвертое поколение. Правда, это случается несколько раз в году.

– Откуда они взялись? – спросил Сол.

– Скорей всего, мутировали от радиации. – Он пустился в описание возможной эволюции землероек, но Сол откровенно раззевался. – В любом случае, они должны были измениться, чтобы здесь выжить, и теперь сметают все на своем пути. Чтобы не погибнуть с голода, им приходится забираться все дальше и дальше. Но бесконечно это продолжаться не может.

– И ты сумеешь очистить от них долину?

– После некоторых приготовлений.

– Ну хорошо. А теперь нам пора идти.

Долина снова была свободна: нигде ни одной землеройки. И только трава, затоптанная мириадами когтистых лапок, да холмики вырытой в поисках жирных личинок земли напоминали о пронесшейся лавине. Казалось, животные взбирались на каждое деревце, прижимая его к земле совокупным весом, и даже пытались грызть листву. Настоящий бич природы!

Сол рассеянно оглядел унылую картину.

– Двадцать человек?

– Да, и месяц работы.

От ходьбы к Солу возвращались силы, но спутники его время от времени обменивались озабоченными взглядами: не слишком ли он старается выглядеть молодцом, ведь смерть стояла так близко!

Они торопились, надеясь покинуть Больную землю еще до темноты. Ноги словно сами несли их, и на закате они были недалеко от границы. Глупыш по-прежнему сидел на плече Соса, и под его защитой они не боялись двигаться и в сумерках.

На стоянке они задержались на сутки; наслаждаясь теплом, уютом, безопасным сном и обильной пищей. Сола спала рядом с мужем и более ничем не возмущалась. Ничто вроде не говорило о том, что происшедшее на Больной земле что-либо для нее значит, пока Сос не услышал, как она тихонько напевает «Зеленые рукава». Он понял: из их круга еще никто не вышел победителем. Ей придется еще сделать выбор между противоборствующими желаниями, и после – либо вернуть Солу его браслет, либо остаться с ним.

Глупыш быстро приспособился к новому рациону. Насекомые здесь были мельче, белые мотыльки встречались лишь там, на Больной земле. Но птица сохранила верность империи, пожертвовав своим лакомством.

Через два дня пути им повстречался воин с шестом. Он был молод и статен, как Сол. Улыбка не сходила с его лица.

– Я Сэв-Шестовик. Хожу, ищу приключений. Кто хочет сразиться?

– Я сражаюсь за службу, – ответил Сол. – Чтобы создать свое племя.

– А каким орудием владеешь?

– Допустим, шестом.

– Значит, не одним?

– Всеми.

– Тогда, может, выйдешь против меня с булавой?

– Как хочешь.

– Против булавы у меня здорово получается.

Сол открыл тачку и вытащил булаву. Сэв дружелюбно разглядывал его.

– Но сам-то я племени не собираю. Пойми меня правильно, друг. Я присоединюсь к твоему племени, если ты победишь. Но мне-то не нужна твоя служба, если победа будет за мной. У тебя есть другая ставка?

Сол озадаченно посмотрел на него и повернулся к Сосу.

– Он намекает на твою женщину, – сказал Сос нарочито безразличным тоном. – Если она возьмет его браслет и заплатит ему несколькими ночами…

– Достаточно одной ночи, – сказал Сэв. – Я не люблю задерживаться слишком долго.

Сол неуверенно обернулся к женщине. Он не соврал, когда сказал, что не умеет торговаться. Особенно при сложных условиях, варианты из трех человек сбивали его с толку.

– Если ты победишь моего мужа, – сказала Сола, – я возьму твой браслет на столько ночей, сколько ты пожелаешь.

Сос почувствовал, что в ней говорит тоска по обыкновенному вниманию – больше, чем тяга к мужчине. Само же обязательство было не более чем формальностью. Она платила дань за свою красоту.

– Одну ночь, – повторил Сэв. – Без обид, красавица. Я никогда не посещаю одно и то же место дважды.

Шестовик был обезоруживающе откровенен, да и Сола, несмотря на свой сложный характер, не лицемерила. Она ушла бы к лучшему воину, желая носить его имя. И теперь, чтобы быстрее разрешить вопрос, приняла поставленные условия. Сос уже понял, что неудачникам в ее жизненной философии не оставалось места. А может, она была уверена в Соле, и знала, что ничем не рискует?

– Договорились, – сказал Сол.

Вместе они прошли несколько миль вниз до ближайшей стоянки.

У Соса были причины для опасений. Сол невероятно ловок, но булава – орудие силовое, не рассчитанное на быстрые маневры. Недавняя болезнь, не напоминавшая о себе в последнем легком походе, неизбежно должна была отразиться на его силе и его выносливости в схватке. Шест – орудие защиты

– хорош для долгих поединков, но булава изматывает быстро. Сол слишком опрометчиво принял это условие, шансы его были невелики.

Но какая разница ему, Сосу? Если Сол выиграет, племя наконец-то обретет первого воина. Если проиграет, Сола возьмет другой браслет и превратится в Сэву, а затем – снова станет свободной. И какой из этих исходов выгоден лично ему? Лучше предоставить все на волю круга.

Нет! Он согласился служить взамен на имя. Он обязан был проследить, чтобы у Сола были хорошие шансы. Он подвел друга. Оставалось надеяться, что его промах не будет стоить Солу победы.

Воины вступили в круг, и поединок начался. Боевой круг не место для церемоний, здесь важна лишь победа. Или поражение.

Сэв отскочил, ожидая яростной атаки. Но ее не последовало. Шест – одно из легчайших орудий – был около шести с половиной футов в длину, диаметром как и палица, но с квадратным сечением на концах; от сильного удара – слегка сгибался, и в общем-то не особенно отличался от обыкновенной жесткой жерди. Он успешно отражал любое другое оружие, но и его парировать было не труднее, и быстрая развязка была редка.

Следя за стойкой соперника, Сол своим грозным орудием сделал четыре обманных замаха, чуть подался влево, вдруг – миновав горизонталь шеста, боковым ударом – поразил противника в грудь и, мягко приложив булаву к шесту Сэва, – тот стоял ошеломленный, со сбитым дыханьем, – легким толчком заставил его вывалиться из круга.

Сос был изумлен. Сол и не нуждался в совете по поводу выбора оружия. Все походило на счастливое наитие, но он-то знал, что это не так. Точный глаз Сола мгновенно схватил манеру соперника; удар был выверен и стремителен, защита стала невозможной. Фантастическое мастерство с грубой булавою в руках – и никакой случайности. Ничем обычно не примечательный, в кругу Сол преображался. В поединке он становился гением тактики.

Сэв отнесся к своему поражению философски:

– Я, наверное, выглядел полным идиотом после всей своей болтовни.

Он не впадал в уныние и больше не заглядывался на Солу.

На очередного стоящего парня – по закону среднего арифметического, о котором Сос когда-то читал – они могли наткнуться лишь через пару недель. Но в тот же вечер им встретились два воина с мечами, Тор и Тил. Первый – грузный, с огромной бородой, второй – стройный и гладко выбритый. Меченосцы, как и кинжальщики, брились часто: то был особый знак ремесла, тонко намекавший на степень умения владения клинком. Сос пытался однажды побриться мечом, жестоко искромсал лицо и теперь предпочитал ножницы. На стоянках имелись электрические бритвы, но очень немногие ими пользовались. Он никогда не мог понять, почему бритва ненормальных в руках воина падение, а от их провизии не отказывается никто.

Оба меченосца были женаты, у Тора росла маленькая дочка. Два друга, но один из них – Тил – был в этой паре вождем. Оба согласились сражаться. Первым Тор, с оговоркой, что его выигрыш принадлежит Тилу. Таковы правила в любом племени, даже столь небольшом.

Против Тора Сол вышел с таким же оружием: прямой, обоюдоострый меч, двадцати дюймов в длину. Колющий выпад в таком бою не част, хотя меч и был заострен. Состязания меченосцев происходили напряженно и стремительно. К сожалению, и ранение, и смерть здесь нередки, потому Сол и вышел тогда против Соса с шестом: он был уверен в своем мастерстве и не хотел рисковать жизнью соперника.

Тора и Тори смотрели, как Сол прикладывает меч к мечу.

– Его жена и дочь смотрят, – пробормотала Сола, – зачем он сверяет оружие?

– Потому что Тил тоже смотрит, – ответил Сос.

Всю мощь свою Тор вложил в бурную атаку, Сол только парировал. Но затем он перешел в наступление, не слишком выкладываясь, но заметно тесня противника. На мгновение в круге наступила пауза: никто не атаковал.

– Сдавайся, – сказал Тил своему воину.

Тор вышел из круга, и на этом все кончилось – по крайней мере, бескровно. Девчушка в изумлении открыла рот, ничего не понимая. Сола, полагая, что поединок двух мечей непременно ведет к кровопролитию, разделила ее недоумение. Но Сос отметил для себя две важные вещи. Во-первых, он увидел в Торе опытного воина, который вполне мог бы и его сразить в поединке. Во-вторых, он понял, что Тил еще лучше. Так долго идти, не встречая никого под стать, и вдруг – редкая удача – наткнуться на целую пару, да еще какую!

Тор интуитивно чувствовал соперника, и сам, в свою очередь, был вычислен – потому они и не стремились искалечить друг друга. А Тил, наблюдая за Солом, – способности своего воина он знал, – увидел то же, что и Сос: техническое преимущество на стороне их противника. И серьезность его намерений, подтвержденная оружием, стала очевидной. Признав своего воина побежденным, Тил поступил разумно, хотя маленькая Тори, считавшая отца непобедимым, была по-детски разочарована.

До этого Сос выжидательно относился ко всему плану империи, зная, что ловкость и маневренность были не единственными требованиями круга. Теперь его сомнения быстро улетучивались. Если Сол мог сражаться так, еще не окрепнув, – что будет, когда силы полностью к нему вернутся? Всегда будучи далек от поражения, он показал неподражаемое владение шестом, булавой и мечом. И, похоже, ничто не помешает ему постоянно умножать число своих воинов.

Тил поднялся с земли и преподнес сюрприз: отложил в сторону меч и принес со стоянки две палицы. Мастер двух орудий решил не тягаться с Солом в том виде поединка, который только что наблюдал.

Сол только улыбнулся в ответ на это и вытащил свои палицы. Как Сос и ожидал, схватка оказалась быстрой и решительной. Выпад-защита, удар-блокировка. Четыре палицы взвивались и сверкали, действуя то как тяжелый меч, то как подвижный шест. Это было особое искусство: поединок с парными орудиями требовал синхронности и редкой координации движений. Наблюдавшие за схваткой вряд ли понимали, кто берет верх, пока одна из палец не вылетела из круга, а вслед за ней не попятился Тил, наполовину обезоруженный и побежденный. На костяшках пальцев его левой руки багровели кровавые ссадины.

Но и Сол не обошелся без потерь: из ранки над глазом стекали капли крови.

Теперь в его группе было три воина, и двое из них – не новички.

Спустя две недели Сос получил свою двадцатку. Он повел их на Больную землю, а Сол пошел дальше один. Если не считать Солы…

6

– Разбейте палатки повыше на склоне холма, – приказал Сос, – одну на двоих мужчин или на семью. И сделайте у реки склад запасного снаряжения. Два воина будут охранять границы лагеря ежесуточно: днем и ночью. Остальные – днем работать, ночью отдыхать, и строго в своей палатке. В обмундирование ночного сторожа входит защитная сетка. Носить ее постоянно, избегая контакта с белыми мотыльками. Ежедневно будет формироваться охотничья бригада из четырех человек и такая же бригада для выноса земли. Остальные будут копать ров.

– Но зачем? – раздался чей-то голос. – Какой смысл во всей этой ахинее?

Это был Нар, задиристый кинжальщик, с вызовом относившийся к любому приказу.

Сос объяснил им, зачем.

– И ты думаешь, мы поверим байкам мужчины, у которого нет оружия? – издевательски выкрикнул Нар. – Мужчины, который разводит птичек вместо того, чтобы драться?

Сос взял себя в руки. Нечто подобное он и ожидал. Всегда найдется вояка, который считает, что честь и благородство не существуют за пределами круга. – Вот ты и выйдешь сегодня в дозор. А если ты мне не веришь открой лицо и руки. Подставь мотылькам…

Он сделал еще кое-какие распоряжения, и воины занялись устройством лагеря.

К нему подошел Тил:

– Если какие-нибудь проблемы с людьми…

Сос понял.

– Благодарю, – кивнул он угрюмо.

В этот день еще оставалось время наметить расположение рва. С несколькими воинами он натянул тонкий трос, наматывая его на колья, вбитые в землю через равные промежутки. Получился широкий полукруг радиусом в четверть мили, включавший снаряжение, сложенное у реки.

Перед наступлением сумерек подкрепились едой из припасов. Сос лично проверил каждую палатку, выискивая малейшие неточности и настаивая на немедленном их исправлении. Главное – чтоб не было щели, самого неприметного зазора, через который мог проникнуть мотылек.

Кое-кто ворчал, но все было сделано вовремя. Когда ночь накрыла долину, все кроме двоих дозорных разошлись по палаткам, чтобы замуроваться в них до утра.

Сос возвращался к себе довольный. Начало было неплохим. Еще бы понять, где же днем скрываются мотыльки, если их не достают ни солнце, ни землеройки…

Сэв, деливший с ним палатку, был менее оптимистичен.

– В Долине Красной реки будет заварушка, – бросил он со свойственной ему прямотой.

– В Долине Красной реки?

– Да, из той песни, что ты все мурлычешь себе под нос. Я знаю ее целиком. «Но подумай об этой долине, как печалиться будет она; мое сердце разбито отныне, без тебя…»

– Ладно, хватит! – смутился Сос.

– Послушай. – Сэв посерьезнел. – Им не слишком-то понравится дни напролет копать и таскать землю. И детей ночью не удержишь. Что им твои приказы! А если ребенок умрет от укуса…

– Знаю. Родители обвинят меня.

Дисциплина в группе была жизненно необходима. Нужен был хоть один показательный пример, пока не начался разброд.

Случай предоставился раньше, чем хотелось. Утром Нар был обнаружен в своей палатке. Он не был ужален, он крепко спал.

Сос созвал срочный совет, наобум указал пальцем на трех воинов:

– Будете свидетелями. Замечайте и запоминайте все, что увидите сегодня утром.

Они недоуменно кивнули.

– Уведите детей, – снова приказал он.

Теперь расстроились женщины, зная, что им придется пропустить нечто очень важное, но и это приказание было быстро выполнено.

Он вызвал Нара.

– Ты обвиняешься в нарушении долга. Ты был обязан охранять лагерь, а вместо этого спал в палатке. У тебя есть что сказать в свое оправдание?

Нар, досадуя на себя, что был пойман с поличным, затеял скандал:

– Ну и что же ты теперь будешь делать, птичник?

Момент был щекотливый. Взяв в руки меч, Сос не мог остаться верным клятве, хотя был уверен, что без труда разделается с этим наглецом. Но и выжидать неделями, пока не появится Сол, было невозможно.

– Из-за твоей халатности могли погибнуть дети. В палатке могла оказаться дыра, или, в конце концов, ночью появились бы землеройки. Пока мы не избавились от опасности, я ни единому человеку не позволю отлынивать от работы и подвергать риску всех.

– Каких еще опасностей! – захохотал Нар. – Хоть один из нас видел эти «полчища прожорливых малюток»?

Кое-кто улыбнулся. Сос не увидел улыбки на лице Сэва: тот предсказывал это.

– Ты заслуживаешь суда, – ровно сказал Сос. – В поединке.

Нар вытащил два своих кинжала, продолжая смеяться.

– Сейчас я вырежу из тебя большую птицу!

– Займись этим делом, Тил, – сказал Сос, поворачиваясь и собираясь уйти. Он заставил себя расслабиться, чтобы не выказать внутреннего напряжения и не прослыть трусом.

Тил выступил вперед, вынимая меч.

– Сделайте круг.

– Минуточку! – забеспокоился Нар. – Я не с тобой, я с ним собираюсь драться. Эй ты, птичий потрох!

– Ты служишь Солу, – сказал Тил, – и своей жизнью не распоряжаешься, так же как и все мы. Он назначил Соса командиром группы, а Сос выбрал меня, чтобы я занимался дисциплиной.

– Отлично! – взревел Нар, багровея сквозь бледность испуга. – Пусть твои кишки попробуют переварить вот это!

Сос не обернулся, когда раздались звуки сражения. У него не было повода гордиться собой, но другого выхода он не видел. Если этот случай послужит уроком для других, значит, он поступил правильно.

Раздался пронзительный крик, клокочущие гортанные хрипы и звук рухнувшего на землю тела. Тил подошел, стал рядом, отирая яркую кровь с меча.

– Нар был признан виновным, – произнес он тихо.

Но отчего виновным чувствовал себя Сос?

Спустя неделю ров был почти готов, команда воинов яростно пластала землю в глубине его, чтобы пущенная вода текла беспрепятственно.

– Такой ручеек не остановит этих бестий, – с сомнением заметил Сэв. – Ты ведь сам говорил, что они умеют плавать.

– Умеют, – ответил Сос и пошел смотреть за установкой зажигательных устройств. Их следовало расположить на внутренней стороне рва через каждые сто ярдов.

Тем временем особая группа сносила бочонки со спиртом со всех окрестных стоянок, и не для того, чтобы его пить. Бочонки ставились через равные промежутки вдоль линии рва.

Прошла еще неделя, а землеройки не появлялись. Воины сделали несколько боевых кругов, соорудили в центре лагеря огромную палатку из сшитых нейлоновых полотен. Спать же по-прежнему отправлялись в тесные жилища на берегу реки. Охотники сообщали, что в зону начали проникать животные: олени, дикие козы, злые кабаны, волки и лисы, и многочисленные грызуны. Мяса хватит на всех.

Тил все еще занимался дисциплиной, ограничиваясь, как правило, палицами: одного смертного приговора, к тому же сомнительной законности, им было достаточно. Но воинов раздражал – как им казалось – бесполезный труд. Они привыкли к честолюбивым поединкам, а не к этому ковырянию в грязи. И не нравилось им подчиняться приказам безоружного труса.

– Лучше бы ты сам этим занимался, – заметил раз Сэв, глядя на действия Тила. – Все понимают, что делать это необходимо, но когда это делает он, то будто сам становится командиром. Тебя и так никто не уважает, да еще эта птица…

Сэв был парень беззлобный, совершенно открытый. Обижаться на его слова было нелепо. Все верно: Сос выполнял свой замысел за счет собственной репутации, а начинать с этого было негоже. Ни один из воинов не знал обстоятельств, при которых он лишился оружия, не знал, что же привязывает его к Солу, а он не утруждал себя оправданиями.

Тил был фактическим лидером, и если Сол не вернется, вся власть перейдет к нему. Он и раньше хотел создать собственное племя, а мастерства ему не занимать. Как и Сол, он гнушался слабыми противниками и в своих походах сделал лишь единственное приобретение. Но, как и Солу, ему достало ума понять, что можно сделать с обычными людьми, имея перед собой цель. Была ли его помощь искренней? Или он выгадывал время, сплачивая вокруг себя группу?

Сос не имел права на оружие. И зависел от доброй воли Тила и собственного ума. Впереди был год службы, и он намеревался исполнить свой долг с честью. А после…

Лицо Солы виделось по ночам, волосы ее ощущал он на своем плече, чувствовал все ее тело. Но без оружия все мечты были тщетны. В действительности-то он был не менее Тила опасен для имперских замыслов Сола, ибо желал того, что могло дать лишь безоговорочное лидерство. Сола не возьмет браслет у второго воина племени, а тем более у третьего или четвертого, этого она никогда не скрывала.

Но и будь у него оружие, в круге он не одолел бы Сола, да и Тила тоже. На это было бессмысленно надеяться. И в этом смысле безоружность была ему на руку.

Наконец, землеройки явились. В середине дня они лавиной скатились с холма и устремились к защитным укреплениям лагеря. Сос чуть ли не рад был их увидеть, по крайней мере его тщательные приготовления были теперь оправданы. И судя по тому, что дикие звери возвращались в зону, землероек не было долго. А если б они не появились, – как то ни парадоксально, – нарушились бы и его планы.

– Опрокинуть бочки! – крикнул он, и воины, стоявшие около них, заученным движением вышибли пробки и принялись осторожно лить хмельное содержимое в ров.

– Женщины и дети – по палаткам!

Громко протестуя, что их лишают самого интересного, домочадцы перешли реку вброд и взобрались на склон холма.

– Оружие – к бою!

Все свободные воины сформировали цепь защиты, пристыженные размерами противника. Здесь было пятнадцать мужчин и несколько старших подростков; охотничья партия отсутствовала.

Воины у бочек закончили свою работу, не без сожаления взглянув на веселящий напиток, истраченный почем зря, и встали рядом с опущенными древками «зажигалок». Сос медлил, надеясь, что подойдут охотники. Но те не появились.

Землеройки прихлынули ко рву, закружили у его края, опасаясь незнакомого запаха. Затем прыгнули самые смелые, за ними двинулись остальные. «Интересно, – подумал вдруг Сос, – смогли бы ли они опьянеть, как человек?»

– Огонь! – скомандовал он. Барабанщик начал выбивать медленный размеренный ритм, воины одновременно подожгли запалы, отскочив назад. Это был самый болезненный момент тренировок – взрослые мужчины, танцующие под барабан.

Языки пламени взвились надо рвом, дым, смрад горящего спирта наполнили воздух. Они оказались за стеной огня, вздымавшегося полукругом. Глядя на него, «танцоры» прикрывали глаза; теперь им стало ясно, что случилось бы с теми, кто замешкался.

Сос досконально проработал этот план. По книгам он знал, что алкоголь расплывается по поверхности воды и, подожженный, горит лучше, чем на земле, где грязь или палая листва могут его поглотить. Слой воды внутри рва был для спирта отличным полем, а течение распространяло его по всей длине. Сос рад был, что оказался прав, невзирая на сомнения. Здравый смысл говорил, что вода гасит любое пламя. Странно, почему он раньше не додумался влить несколько капель спирта в воду и проверить?

Часть землероек прорвалась. Воины колотили по земле палицами и булавами, пытаясь размозжить увертливых тварей. Воздух сотрясали ругательства. Теперь на крохотных врагов никто не смотрел пренебрежительно.

Языки горящих паров сникли: спирт слишком быстро улетучивался. По сигналу Соса выкатили еще несколько бочонков из центральной палатки. Но воины не могли вылить содержимое, пока пламя не угасло вовсе, иначе они могли попасть в самое пекло, а то и разлететься на куски от взрыва бочки. Такого поворота событий Сос не предусмотрел, напор огня утих, но отдельные очаги – где горючее впиталось в землю по линии рва – остались.

Задыхаясь, с опаленной бородой, подскочил меченосец Тор:

– Верхний край свободен. Если вылить там…

Сос ругал себя, что не подумал об этом раньше. Течение очистило примыкавшую к реке часть рва, а землеройки уже толпами подползали, чтобы растерзать зажаренных сородичей и взобраться по насыпи. В этом месте спирт можно лить бочку за бочкой: поток разнесет его равномерно по всему каналу, и это позволит поддерживать постоянный огонь.

– Займись этим, – крикнул он Тору.

Воины били и молотили бесконечный поток несыти не покладая рук. Сос опять вспомнил отряды странствующих муравьев. Но млекопитающим здесь недоставало организованности насекомых.

Тор, помаявшись с подручными, привел свой план в действие и запалил канал снова. Однако численность тварей не уменьшалась. Откуда они брались?

Вскоре это выяснилось. Землеройки сползали в реку, плыли и выбирались на землю уже внутри защитного полукруга! Большинство – без слаженной координации – либо сгорело в пламени, либо поплыло прямиком к противоположному берегу, много утонуло на середине реки, еще больше – в сражении на воде за трупы собратьев. Но в целом их было столько, что и пяти-десяти процентов прорвавшихся за огневое ограждение с лихвой было достаточно, чтоб заполнить территорию лагеря.

Может спирт, лить прямо в реку? Но горючей жидкости оставалось совсем немного, и если маневр не удастся, они окажутся в ловушке между защитным огнем и животными, наводнившими тылы.

Он не мог допустить потерь. Землеройки выиграли битву.

– Отступаем! – крикнул Сос.

Воины, ранее презиравшие врага, выдохлись. Землеройки изукрасили руки и ноги, они забирались в штаны, заполнили землю: повсюду зубы, зубы, зубы… Воины бросались в реку и спасались вплавь, ныряя в толщу воды. Сос быстро окинул взглядом берег, проверив, не осталось ли раненных, и поспешил за ними.

День угасал. Хватит ли времени переправить палатки до наступления ночи? Или землеройки остановятся, не достигнув лагеря?

Он решил не рисковать.

– Берите палатки и до сумерек отступайте как можно дальше. Этой атаки нам не отразить.

В самом начале они сделали склад запасного снаряжения внутри ограждения на тот случай, если землеройки атакуют с неожиданной стороны. Теперь эти запасы были вне досягаемости. Еще одна ошибка в расчетах. И пока он не будет знать маршруты землероек и периодичность миграций, промахи неизбежны.

Ночью хищники не стали забираться на холм, они мародерствовали лишь при свете дня. Возможно, из-за мотыльков. Наутро основной корпус, насытившись своими же неудачниками и все еще неисчислимый, пересек реку и двинулся вниз по течению. Лишь некоторые упрямцы на окраинах взобрались на холм и подошли к палаткам.

Сос оглядел округу. Вряд ли возвышенность была безопасней плоской поверхности долин. Примет жизни здесь было не более, чем внизу. Вероятно, в маршрутах землероек не было определенности – они преодолеют и подъем, если захотят. Скорее всего, они следовали общим контурам ландшафта, поднимаясь, где легче, и тут же спускаясь, что вообще несложно.

Но было ясно: землеройки передвигались только большими скоплениями и, значит, были подвержены динамике массы. Он попытался вспомнить тот путаный комментарий к очень сложному тексту. Массы формируются вокруг лидеров и отражают их индивидуальность и стиль; стоит устранить лишь некоторых, чтобы сбить с толку всех. Раньше он не придавал этому практического значения. Следовало бы обдумать это, сделать выводы и применить к ситуации.

Неплохо бы проследить за дальнейшими изменениями внутри полчища, узнать наверняка, к чему они приведут. И выяснить бы, с чего все начинается: возможно, они плодятся на ограниченной территории. Тогда ее можно выжечь, прежде чем следующая орда наберется сил. Теперь уже ясно, что делать упор на оборону – не выход.

К полудню враг скрылся из вида, и воины смогли вернуться в разрушенный лагерь. Картина впечатляла: даже нейлон был помечен укусами и загажен кучами испражнений.

Особая группа, назначенная Сосом, немедленно выступила вслед землеройкам, изучить их пути. Женщины и дети направились в сторону рва, чтобы расчистить место и разбить новые палатки. Здесь уже ничто не угрожало. Очередная орда плотоядных тварей погибнет голодной смертью, если последует по маршруту предыдущей. Новая лавина землероек скорее пронесется по другому берегу. А здесь женщины готовились к большой стирке.

Останки и снаряжение пропавших охотников нашли в трех милях вверх по реке. И этого оказалось достаточно, чтобы всякое недовольство работой было среди воинов навсегда забыто. И к Сосу стали относиться с большим уважением: он доказал свою правоту.