Текст книги "С запутанным клубком"

Ниоба зачарованно смотрела на своего мужа. Ей вдруг показалось, что он стал гораздо выше.

Он подошел к ней и помог подняться.

– С вами все в порядке, Ниоба? Я услышал, как вы закричали, и выскочил из класса…

– Седрик, ты никогда не говорил мне, что умеешь так здорово драться!

Он пожал плечами:

– Вы сказали, что я должен с этим покончить.

Теперь Ниоба вспомнила. Ему нравилось драться. Тогда она подумала, что он шутит. Она оглядела распростертую на земле четверку. Ничего себе шутки!

– Возможно, я погорячилась. А чем именно ты занимался?

– Ну, я был в своем районе чемпионом по кулачному бою среди юниоров. Но вы правы, после женитьбы я должен оставить детские игры.

– Детские игры! – повторила Ниоба, покачав головой.

Она еще не забыла, как его ударили в живот. Как двое парней чуть не упали, когда он только пошевелил плечами, а потом рухнули на землю, будто тряпичные куклы. Теперь Ниоба чувствовала силу рук, которые ее поддерживали. Она могла бы догадаться по тому, как он колет дрова.

– И я называла тебя хорошеньким мальчиком!

Начала собираться толпа, и Ниоба увидела профессора, с которым говорила во время своего прошлого визита.

– Что здесь произошло? – спросил он.

Парень с бутылкой с трудом поднялся на ноги.

– Он набросился на нас! – завопил негодяй, указывая на Седрика. – Без всякой на то причины!

От такой наглой лжи Ниоба открыла рот. Однако тут же поняла, что никто не видел, что здесь произошло – только она и четверо юнцов. Ее слово против слова четверых парней.

– Давайте посмотрим? – совершенно спокойно предложил профессор. Он заметил бутылку, поднял и принялся внимательно разглядывать. – Отлично – капелька осталась. Применим водяное заклинание.

Он принес небольшой плоский сосуд с тонким слоем плесени, осторожно поставил его на землю, наклонил бутылку. Тоненькая струйка вина вылилась в сосуд.

Все молчали. Потом над сосудом появилось красноватое сияние. Оно стало расти, превратилось в облачко, вино испарялось под воздействием мощных волшебных стимуляторов. Водяная магия, никаких сомнений. Ниоба была зачарована. Она слышала о подобном волшебстве, но никогда его не видела.

– Отойдите в сторону, – предупредил профессор. – Не следует мешать восстановлению событий.

Все сделали несколько шагов назад, даже юнцы, окончательно присмиревшие после появления профессора.

Облако заполнило всю лужайку и стабилизировалось, отбрасывая красноватые отблески. Потом внутри что-то забурлило, и глазам собравшихся предстала сидящая на скамейке женщина.

– Это десятиминутное заклинание, – пояснил профессор. – Его должно хватить.

– Но ведь вина тогда здесь не было, – вмешался Седрик. – Оно появилось вместе с ними.

– Именно поэтому изображение такое смазанное, – кивнул профессор. – Надеюсь, ты не думаешь, что магия даст нам невнятный ответ, мой мальчик? Вино еще далеко, но волшебство находится здесь; оно воссоздает неподвижное изображение, пока не возникнет возможность уточнить картину.

Прошло несколько минут. Никто не двигался. Всем хотелось увидеть в действии водяную магию.

Затем неожиданно изображение стало ярким и четким. Женщина превратилась в Ниобу, лишь красноватый оттенок вина придавал зрелищу немного жутковатый оттенок. Появилась подвыпившая четверка – призрачные фигуры, но вполне узнаваемые. Перед глазами собравшихся прошла вся сцена безобразного поведения парней. Ниоба почувствовала, как вздрогнул Седрик, когда на голову ее изображения полилось вино; у него возникли такие же чувства, как и у нее.

– Значит, вот что означает ваше «без всякой причины», – пробормотал профессор, бросив взгляд на притихших дебоширов.

В тот момент когда юнцы напали на Ниобу, появился Седрик. Теперь Ниоба смотрела на него со стороны, и он произвел на нее еще более яркое впечатление. Седрик действительно вырос: стал на несколько дюймов выше, чем во время их свадьбы. Он был так красив в своем праведном гневе, что ей даже показалось, будто его окружает нимб. Или всего лишь алый ореол вина?

Теперь Ниоба поняла, что Седрик совершенно сознательно позволил парням схватить себя за руки и нанести первый удар. Она увидела, как затряс от боли правым кулаком студент. Потом Седрик начал драться, и через несколько мгновений все было кончено. Чемпион по кулачному бою? Кто же в этом усомнится!

Сцена закончилась, и красноватое облако исчезло. Однако улики были налицо.

– Освободите свои комнаты, – обратился профессор к четверке студентов.

– Вы с позором исключены из колледжа; незаконно принесенное сюда вино вынесло вам приговор.

Парни быстро удалились.

Профессор повернулся к Седрику:

– Ты поступил очень разумно, предоставив им возможность напасть первыми; никто не скажет, что ты воспользовался своей силой без всяких на то оснований. Тебе известно, что люди, обладающие таким умением драться, с удовольствием его используют?

Седрик серьезно кивнул:

– Я знаю, что у меня была на то причина, но если бы я кого-нибудь убил…

– Причина была, и ты никого не убил, – согласился профессор. – Могу лишь похвалить тебя за осмотрительность. А сейчас отведи жену в домик для гостей; она нуждается в хорошей ванне и утешении.

Теперь, когда угроза миновала, Ниоба почувствовала, что наступила реакция. Ее чуть не изнасиловали, а Седрик был вынужден выступить против четверых пьяных типов, впавших в ярость!.. Девушка закрыла лицо руками и обнаружила, что оно залито слезами, покрасневшими от вина. Ниоба попыталась стереть их, но от этого стало еще хуже, и скоро она уже отчаянно рыдала.

Седрик взял ее на руки и понес в домик для гостей. Ей показалось, что руки у него из гибкой стали, а грудь и живот – железные. Ему исполнилось семнадцать, Седрик был в расцвете физических сил. И продолжал расти…

Ниоба привыкла иметь дело с мальчиком и не заметила появления мужчины.

Седрик осторожно опустил Ниобу на постель.

– Я позову медсестру, – с беспокойством сказал он. – Вы ранены.

Но она прижалась к нему:

– Седрик, ты мне очень нужен! Я тебя люблю!

Он немного помолчал.

– Вы расстроены, и не без причины. Сейчас вам нужно принять ванну и немного отдохнуть…

Ниоба привлекла его к себе:

– Я была такой дурой, и от меня разит вином! Прости меня, Седрик!

– Мне нечего прощать, – мягко сказал он.

Однако не стал противиться и улегся рядом с ней на кровать.

– Вы всегда были само совершенство, Ниоба, – прошептал он ей на ухо.

Она повернулась и прижалась к нему. Мокрые от слез губы девушки нашли губы Седрика, и она поцеловала его с такой страстью, которая удивила ее. Грудь Ниобы переполняли чувства; она никак не могла насытиться. Он ответил на поцелуи, почувствовав в ней огонь страсти.

Неожиданно Ниоба рассмеялась. Седрик поднял голову и удивленно посмотрел на нее.

Ниоба села и расстегнула его рубашку.

– Вот! – воскликнула она, улыбаясь. – Я нанесла первый удар.

– Но это же не бой, – улыбнувшись, ответил он.

– Ты уверен? Мы пытались… почти целый год и всякий раз терпели поражение из-за собственной сдержанности. Седрик, ты дрался за меня, бесстрашно и умело, и ты меня завоевал. Возьми свой трофей!

– Трофей! – пробормотал он. – Вы женщина, которую я люблю.

– А ты мужчина, которого люблю я, – с радостью ответила Ниоба. – Я хочу быть твоей – до конца.

Он поцеловал ее. А потом раздел. Ее блузка была липкой от засохшего вина, волосы грязными, но Ниоба знала, что нельзя упускать момент. Пришло время решительных действий!

Седрик не отворачивался и смотрел на ее тело. Ниоба с улыбкой потянулась к нему, понимая, что ее поведение более важно, чем его, и что физическое слияние является лишь частью их эмоциональной близости. Впервые она по-настоящему желала его, а он только сейчас поверил, что заслужил ее любовь.

И все же он по-прежнему не имел опыта, как и она. Ниоба помогала ему, стараясь не смутить; когда он заколебался, она прижалась к нему и начала страстно целовать. В тот момент когда Седрик вошел в нее и обнаружил, что путь закрыт, он в смятении остановился, и тогда Ниоба сделала решительное движение и сама уничтожила преграду. Ей было больно – но боль пришла вместе с невыразимым наслаждением и близостью, которой она до тех пор не знала.

– Седрик… Седрик… – прошептала Ниоба и нежно укусила мужа за обнаженное плечо.

А в следующее мгновение оказалась на болоте, возле черного дуба, причем смотрела на него сразу с трех сторон. С одной стороны она видела свежесть юности и невинности, словно дерево впервые предстало перед ее глазами, с другой – смотрела на него циничными глазами опыта, понимая и принимая его природу. А с третьей – наблюдала за ним с высот возраста. Ниоба обладала чередой воспоминаний всех времен года, растянутых в бесконечную нить, будто с ручной прялки. Она знала всю его историю. И все же три разных взгляда присутствовали одновременно, не сливаясь и не разделяясь; все три создавали впечатление целого, как цветы или контрасты.

Но каким-то непостижимым образом был еще и четвертый, смутный вид, и Ниоба поняла, что не хочет его воспринимать, потому что он наводил ужас. Однако и он был частью целого, болезненный аспект в единстве приемлемой реальности.

Потом момент прошел, и ее ощущения стали более привычными и не такими яркими.

Ниоба оставалась в объятиях Седрика, пока могучий прилив не отступил. Повинуясь импульсу, она снова поцеловала мужа.

– Теперь мной овладели, – прошептала она.

Слово имело три значения: собственность, сексуальный смысл и одержимость дьяволом. Видение черного дуба, казалось, разделило на части ее сознание, и теперь простое предстало перед ней во всем великолепии сложности.

Прошло некоторое время, и Седрик, желания которого исполнились, заснул. Теперь Ниоба почувствовала неудобство. Она встала, тщательно почистила одежду, вымыла волосы и наложила на тело целебную мазь. Ей не хотелось, чтобы Седрик думал, что причинил ей боль, которая изменила всю ее жизнь. Потом она осмотрела постель и заметила капли крови на простыне. Как же их скрыть? Конечно же, ей совсем не хотелось отправляться в прачечную колледжа, чтобы там узнали не только, что они занимались с Седриком любовью, но и что это произошло в первый раз. Ниоба нашла губку, намочила ее и терла пятнышки до тех пор, пока они почти совсем не исчезли. Только после этого она смогла наконец расслабиться.

Ниоба легла – и Седрик зашевелился. Она взяла его руку, поцеловала и прошептала несколько ласковых слов. Он снова погрузился в сон. Ниоба вздохнула с облегчением; она любила мужа, но сейчас ей хотелось поспать.

Утром она вернулась домой, оставив Седрика наедине с его новыми воспоминаниями. Ему нужно было продолжать занятия. Однако Ниоба не стала слишком долго ждать и довольно скоро снова его навестила. И дело вовсе не в том, что она вдруг начала придавать первостепенное значение сексуальной жизни – мать объяснила ей, что в этом отношении ни одна женщина не в состоянии сравниться аппетитами с мужчинами. Ниоба скучала по мужу и хотела проводить с ним как можно больше времени. Аккуратный дом, в котором она жила одна, больше ее не устраивал. Ей хотелось, чтобы его оживило присутствие Седрика. Ниоба по-настоящему влюбилась.

Они снова занимались любовью в домике для гостей. Теперь у них получилось лучше, потому что появился какой-то опыт. А кроме того, подумала Ниоба, она перестала быть девственницей.

И снова она отдалась страсти почти с таким же нетерпением, как и Седрик, хотя мать предупреждала ее о необходимости сдержанности. И снова в критический момент у нее возникло видение.

На сей раз, когда Ниоба стояла перед черным дубом, она заметила паука, который взбирался по невидимой нити. «Я тоже так могу», – подумала она. Ниоба протянула руку, коснулась собственной невидимой нити и начала подниматься по ней. Теперь у нее было четыре ноги и четыре руки – она превратилась в паука, самого лучшего мастера ткацкого дела. Какую чудесную паутину она сможет сплести!.. Но тут наслаждение отхлынуло, и Ниоба вновь стала человеком и расслабилась в объятиях своего возлюбленного.

Ей хотелось спросить у Седрика, были ли и у него видения, но она не решилась – вдруг ему покажется, будто ей надоело заниматься с ним любовью? Это было совсем не так; скорее яркие картинки означали, что наслаждение слишком острое. Когда система перегружена, может произойти короткое замыкание или даже взрыв; наверное, именно поэтому видения показались ей такими странными, выходящими за границы ее опыта.

У Ниобы не нашлось достойного ответа на мучившие ее вопросы, однако она с удовольствием собиралась продолжить исследования. Ей нравилось заниматься любовью с Седриком, и нравились видения, даже несмотря на то, что связь между ними оставалось неясной.

– О, Седрик! – воскликнула она, снова обнимая его. – Я так рада, что мы наконец нашли друг друга!

– Ты по-прежнему идеальная женщина, – ответил он и погрузился в сон.

– Ах ты, глупый мужчина, – ласково пробормотала Ниоба, покусывая его за мочку уха.

Седрик закончил первый год обучения в колледже с выдающимися результатами и вернулся на лето домой. Теперь он знал о болотах больше, чем Ниоба, и она завороженно его слушала. Он садился на корточки рядом со стоячим прудом, зачерпывал пригоршню густой массы и показывал, как водоросли производят маленькие заклинания тошноты, чтобы воспрепятствовать вмешательству в их существование.

Это было правдой – когда Ниоба в первый раз приблизила к ним лицо, ее чуть не вырвало, но стоило поднять голову, как все прошло. Конечно, дело могло быть в запахе, однако, если она зажимала нос, это не помогало. И Ниоба поверила в волшебство. Седрик умел определять виды черных дубов, растущих рядом с их домом, знал, где прячется чудный лесной олень и чем он больше всего любит лакомиться.

– И все это благодаря тебе, Ниоба. Ты показала мне болота!

– Я заплачу, я заплачу, как только засохнут болота, – с улыбкой согласилась она.

Ниоба и представить себе не могла, что незамысловатая песенка окажет на него такое влияние!

И, конечно, они занялись любовью, первый раз дома, разгоняя призраки прежних неудач; И снова Ниоба погрузилась в видение – на этот раз жуткое. Она увидела мрачное мужское лицо: неизвестный, с перекошенным в злобной усмешке ртом, ей подмигнул. Она закричала, и видение исчезло, а Седрик застыл в неподвижности, испугавшись, что сделал ей больно.

– Нет-нет, – сразу успокоила его Ниоба. – Ты здесь ни при чем. Я просто увидела плохой сон.

– Ты заснула? – с удивлением спросил Седрик.

Ей пришлось рассказать ему о видениях, потому что возникшее непонимание было бы гораздо страшнее правды.

Седрик признался, что у него не бывает ничего подобного, но он слышал о похожих случаях.

– По большей части у женщин, – сказал он в заключение.

– Да? А откуда ты знаешь о женщинах? – лукаво осведомилась Ниоба.

– Прочитал в учебнике по биологии. Это один из обязательных предметов для первокурсников.

Значит, ее опыт не уникален.

– Но ужасное лицо… Почему я увидела его в тот момент, когда так наслаждалась близостью с тобой?

Седрик пожал плечами:

– Может быть, нам следует остановить эти видения.

– Седрик, я не хочу прекращать…

– Я сказал видения, а не любовь! – ответил он, рассмеявшись. Седрик больше не стеснялся, когда речь заходила о сексе. – В следующий раз я попробую спеть для тебя.

Его идея понравилась Ниобе. Восторг от прекрасной музыки, наложенной на любовную игру, – какое поразительное переживание!

Они попробовали, и все получилось. Седрику даже не требовалось петь вслух; если песня звучала в его сознании, оркестр играл для Ниобы, а видения больше не приходили, какими бы сильными ни были ее ощущения.

Потом лето закончилось. Пришло время снова отправляться в колледж, и Ниоба собирала вещи Седрика с искренним сожалением. Но после завершения обучения перед ним открывались прекрасные перспективы, и она не могла отказать ему в этом. Ниоба решила, что постарается почаще навещать мужа, хотя ей и придется скучать.

Однако Ниобе пришлось гораздо тяжелее, чем она ожидала. Она постоянно чувствовала себя не в своей тарелке, иногда ей даже казалась, что она заболела. Что с ней происходит?

И вдруг Ниоба поняла: она совсем не больна – просто у нее будет ребенок.

3. СТРЕЛЯЮЩИЙ ОЛЕНЬ

Конечно, нужно было сообщить новость Седрику. Так она и сделала во время своего следующего визита. Седрик удивился своим деяниям и остался весьма доволен.

– Я стану отцом! – воскликнул он, словно это было чем-то сверхъестественным.

– Ну, нельзя сказать, что ты не старался! – напомнила ему Ниоба.

– Боюсь, теперь нам следует остановиться, – с огорчением сказал он.

– Нет, пока еще нет. Только нужно быть осторожными.

И они соблюдали осторожность. Прошла зима, ребенок рос. Когда пошел восьмой месяц, приехала мать Ниобы, чтобы помочь во время родов, если они начнутся раньше времени, поскольку рядом не было подходящей больницы. Седрик собирался расстаться с колледжем и вернуться домой, но Ниоба воспротивилась – он прошел слишком долгий путь, чтобы бросить все у самого финиша. Таким образом, перед тем как Седрику исполнилось восемнадцать лет, он стал отцом здорового сына и вернулся домой на лето, успешно завершив учебный год.

Он был счастлив – но понимал, что за это придется платить. Если раньше Ниоба могла обходиться одна, то теперь она нуждалась в его помощи. Седрик не возражал, однако Ниоба знала: ему жаль, что придется бросить колледж и окончательно стать семейным человеком. Не вызывало сомнений, что если бы он продолжал занятия в колледже, то стал бы высококлассным специалистом, а может быть, даже профессором. У него и сейчас оставалась такая возможность

– но кто знает, какой будет ситуация к тому моменту, когда через несколько лет он сможет вернуться к занятиям? Так что карьера Седрика оказалась под угрозой. Иногда Ниоба даже жалела, что ребенок родился у них так рано.

– Не огорчайся, – сказал как-то раз Седрик. – Наступает время, когда мужчина должен выполнять свой долг, а я хочу находиться рядом с тобой.

– Какой ты милый! – воскликнула Ниоба и наградила его поцелуем.

И все же она чувствовала себя виноватой.

– Профессор сказал мне, что если бы у него была такая же жена, как у меня, то ребенок у них родился бы еще быстрее, – добавил Седрик.

– Но ведь перед тобой открывались такие замечательные перспективы; ты должен вернуться в колледж как можно быстрее.

– Посмотрим, – только и ответил Седрик.

Но как только Ниоба начинала думать о ребенке, настроение у нее сразу менялось. Сын был источником такой несказанной радости!.. Ниоба не сомневалась, что он будет гением, как и его отец – и обязательно получит самое лучшее образование. О, какие планы она строила для своего сына!

Седрик сразу с головой окунулся в хозяйство и поддерживал дом в полном порядке, пока Ниоба окончательно не оправилась после родов. Потом, когда появилось свободное время, молодой человек стал проводить его на болотах. Седрик решил составить таблицу местной флоры и фауны: деревья, кустарники, животные, насекомые, водоросли, водопады и то, как они между собой взаимодействуют.

По лесам в поисках дичи рыскали охотники, часто нарушая законы охотничьих сезонов. Седрик находил их следы и ужасно сердился.

– Если бы олени могли стрелять, охотники вели бы себя не так нагло! – однажды воскликнул он. Потом немного подумал и заявил: – Возможно, я сумею сделать, чтобы олень мог выстрелить в ответ!

Ниоба рассмеялась, но он говорил серьезно, Седрик специализировался в колледже на болотистых землях, а не на магии, и все же достал толстую книгу заклинаний и начал ее изучать. Вот если бы волшебство заставило стрелу или пулю возвращаться к тому, кто ее послал – тогда получилось бы, что охотник стреляет сам в себя…

Однако волшебство, как и наука, – малоподходящий предмет для любителей. Требуются годы и суровая самодисциплина, чтобы овладеть основными понятиями – и все равно вы не гарантированы от неприятностей. Седрик был умен, но этого оказалось недостаточно.

– У меня просто нет времени! – грустно воскликнул он.

– Ты можешь искать нужное заклинание, сколько потребуется, дорогой, – сказала Ниоба.

Она кормила сына, и ей ужасно не нравилось, когда Седрик был не в духе. Его плохое настроение каким-то образом передавалось ей, у нее портилось молоко, и у сына начинались колики – а хуже недовольного мужа только колики у маленького сына.

Седрик помолчал, словно что-то взвешивая.

– Конечно, – согласился он и вышел из дома.

Неужели она его обидела? В последнее время муж стал нервным и раздражительным. Наверное, следует нанять девушку, чтобы она помогала по дому, тогда Седрик сможет вернуться в колледж. Ниоба знала, какую жертву ему пришлось принести, и ей хотелось, чтобы все было честно.

Но когда вечером того же дня она заговорила об этом с Седриком, он даже слушать ее не стал.

– Я покончил с колледжем! Моя судьба здесь.

– Профессор восхищался твоим удивительным потенциалом! Мне кажется, он мечтает о том, чтобы ты стал…

Седрик накрыл своей большой ладонью руку жены. Ниоба ощутила, как в нем зазвучала музыка – на этот раз какая-то диковинная, неблагозвучная и тревожная.

– Оно того не стоит, – произнес Седрик. – Профессор понимает.

Ниобу охватило неприятное предчувствие, но она не понимала его причин. Мерцающее изображение демонического лица предстало перед ее мысленным взором, а вместе с ним и один из черных дубов, три взгляда на который были позитивными, а четвертый – отвратительным. Какая цена? Разлука? Однако ранее Седрик легко ее переносил и преуспел в своих занятиях. Почему он принял такое решение?

– Седрик, что-нибудь не так?

– Нет, конечно, – быстро ответил он.

Ниоба ему не поверила, хотя и поняла, что правды Седрик ей не скажет. Она встревожилась еще больше, даже перестала кормить сына. Ниоба не сомневалась, что Седрик ее по-прежнему любит; тут все было в порядке. Он стал отцом, настоящим мужчиной, однако даже и сейчас, работая за ткацким станком, Ниоба нередко ловила на себе полные обожания взгляды мужа. Нет, он любил ее и хотел быть рядом. И все же…

Она положила сына в колыбель.

– Седрик, мы можем переехать поближе к колледжу, и тогда ты…

Он обнял ее и поцеловал.

– Это наш дом. Я люблю тебя – и болотистые земли. Моя жизнь здесь.

Ниоба не пыталась с ним больше спорить, им действительно было хорошо вместе. Когда Ниоба окончательно оправилась от родов, они возобновили занятия любовью. Седрик был очень нежным и частенько пел для нее; в такие моменты казалось, что все остальное не имеет значения.

По мере того как Ниоба становилась сильнее, она начала отправляться с сыном на прогулки, ведь свежий воздух полезен для детей. Казалось, ребенку нравятся болота, и особенно огромный черный дуб. Ниоба обычно садилась у его подножия и пела, а сын внимательно слушал. Гамадриада привыкла к их посещениям, и ей полюбился мальчик. Она не очень доверяла Ниобе, потому что взрослые нередко скептически относятся к волшебству, но когда Ниоба оставляла коляску с ребенком возле дерева и немного отходила, дриада спускалась и играла с младенцем. Ниоба была удивлена и обрадована одновременно; очень немногие смертные могут приблизиться к диким существам, обычным или волшебным, и если кому-нибудь такое удавалось, это считалось знаком особого расположения. А вдруг ее сын вырастет и станет знаменитым естествоиспытателем! Ниоба не сомневалась, что от дриады не может исходить никакое зло; так сказал Седрик, а она ему верила. В присутствии дриады мальчик всегда казался веселым и довольным.

События в окружающем мире были не такими радужными. Какая-то компания купила большой кусок земли, на котором находились болота. И хотя Ниоба и Седрик считали его своим, в глазах закона дело обстояло иначе. Представители компании объявили, что они планируют осушить болота и построить множество одинаковых коттеджей.

Седрик возмутился. Он обошел окрестных жителей и убедил их сделать все, чтобы сохранить болота; даже создали специальный комитет – писали письма в газеты и властям графства, а когда это не помогло остановить строительную компанию, начали устраивать ловушки для бульдозеров. Затем подали на компанию в суд, с тем чтобы запретить строительство. Когда адвокат компании попытался убедить судей, что болота представляют собой угрозу для здоровья людей – мол, там плодятся разносящие болезни москиты, – Седрик уверенно доказал, что москиты не являются разносчиками болезней, а служат пищей для красивых птиц и даже не приблизятся к людям, защищенным специальной мазью или заклинанием. Потом он поведал о жизни болотистых земель: рыбах и земноводных, лисах и оленях, деревьях, которые не могут расти в других местах, и особой интерактивной магии, которую выработали эти существа, чтобы выжить.

– Здесь нет плохой воды, – сказал Седрик в заключение и представил документы, подтверждающие его слова: изыскание произвел колледж. – Тут нет эрозии, не бывает наводнений. Болотистые земли очищают воду и сохраняют ее. Мы должны жить в мире с природой. Осталось совсем немного подобных уголков; еще один отвратительный город уничтожит его!

Он говорил так убедительно, что все находившиеся в зале суда встретили его речь аплодисментами. Мало кто интересовался болотами: теперь же все поняли, что это такое.

Однако закон оставался на стороне строительной компании, и судья с искренним сожалением был вынужден вынести решение в ее пользу. Бульдозеры получили разрешение войти в болота.

– Мне очень жаль, – сказала Ниоба, но Седрик только пожал плечами.

– Они будут остановлены, – мрачно заявил он.

Только не сказал как.

Одним туманным утром Седрик поцеловал Ниобу с особой нежностью и вытащил сына из колыбели.

– Я возьму его с собой к дубу.

Ниоба обрадовалась – и одновременно встревожилась. Что-то насторожило ее в тоне мужа. Черный дуб едва ли не самое безопасное место для ребенка; гамадриада превратилась в настоящую заботливую няньку. Более того, нимфа начала учить малыша дикой магии, что вообще случалось крайне редко. Мальчик был еще слишком маленьким, чтобы ходить или разговаривать, однако создавалось впечатление, что он все понимает и почти готов сотворить заклинание. Почему тогда она так нервничает? Ниоба понимала, что поступает глупо. Ей пришлось решительно напомнить себе, что их сыну не может угрожать никакая опасность.

Она работала за ткацким станком, на ковре уже вырисовывалось великолепное изображение дерева и дриады, руки двигались сами, и молодая женщина погрузилась в мечтания. Неожиданно образ дерева затуманился, и на его месте возникло злобное ухмыляющееся лицо.

– Сегодня я приду за тобой! – услышала Ниоба. – Мой посланник уже в пути, его невозможно остановить. Ты обречена, госпожа клубка!

Ниоба закричала. Образ исчез, перед ней снова возник незаконченный рисунок. Она дрожала от перенесенного ужаса – ведь именно это видение возникало перед ней, когда они с Седриком занимались любовью. Ее мужу удалось справиться с ним при помощи волшебной музыки, но теперь страшное лицо стало преследовать ее среди бела дня! Что это значит?

И тут раздался выстрел. От неожиданности Ниоба подскочила на месте. Кто-то выстрелил из ружья. Звук донесся со стороны болота – там был Седрик с сыном. Но он не брал с собой ружья!

В страшной тревоге Ниоба бросилась по тропинке к дубу и, приблизившись, услышала тоненький голосок дриады. Она висела на ветке и отчаянно кричала. Под ней лежала перевернутая коляска.

– Сынок! – воскликнула Ниоба в ужасе.

Она подбежала к дереву и подхватила коляску.

В ней, как и полагается, лежал ее сын, только он весь перемазался грязью и жалобно плакал. Ниобе показалось, что он не пострадал. Коляска перевернулась, и малыш испугался – вот и все.

Ниоба взглянула на дриаду. Нет, нимфа не могла причинить вред ребенку! Более того, она продолжала кричать, показывая маленькой ручкой куда-то в сторону от дерева, где над болотом сгущался мрак.

Ниоба посмотрела – и увидела в кустах распростертое тело Седрика. Предчувствие ее не обмануло, только беда случилась не с ребенком, а с мужем!

Седрик лежал лицом вниз, а из раны в животе текла кровь. В него стреляли! Молодой человек был без сознания, но сердце продолжало биться.

Ниоба подняла голову и увидела дриаду, которая – редчайший случай – спустилась с дерева.

– Что… кто?.. – спросила Ниоба, позабыв, что дриада не умеет разговаривать.

Нимфа взяла палку и приложила ее к плечу, точно ружье, потом тряхнула ею, чтобы показать выстрел. Но Ниоба уже и так поняла, что в Седрика кто-то стрелял.

– У тебя есть какое-нибудь волшебство для его раны? – резко спросила она.

Дриада быстро, как белка, взобралась вверх по дереву и скрылась в густой листве. Вскоре она вернулась с маленькой веточкой в руках.

Ниоба взяла ее и прикоснулась к ране. Кровотечение сразу прекратилось. Волшебство нимфы помогло!

– Спасибо тебе, – сказала Ниоба.

Но как отнести Седрика в дом? Он весил гораздо больше, чем сама Ниоба, она не в силах даже сдвинуть его с места, к тому же резкие движения могут и вовсе его убить! Кроме того, у нее на руках ребенок!

Дриада показала на дерево.

– Ты поможешь? – спросила Ниоба. – Он здесь будет в безопасности?

Нимфа кивнула.

Ниоба с трудом подтащила Седрика к дереву и посадила его так, чтобы он опирался спиной о животворный ствол.

– Я приведу помощь, – сказала она дриаде, подхватила сына и торопливо зашагала к дому.

Через несколько часов эта часть кошмара закончилась. Седрика забрали в больницу, где ему был обеспечен прекрасный уход; кроме того, Ниоба поставила в известность его и свою семьи. Родственники сразу приехали. Однако на этом хорошие новости заканчивались.

Седрик находился в критическом состоянии, и оно постепенно ухудшалось. Пуля повредила позвоночник и внесла неизвестную инфекцию, которая быстро распространялась по его ослабленному организму.

– Мы сможем поддерживать в нем жизнь около недели, – мрачно сообщил врач. – У него очень крепкий организм – в противном случае он уже был бы мертв. Даже если мы сумеем спасти его, он останется инвалидом – не будет владеть своим телом ниже пояса, кроме того, его будет преследовать постоянная боль. Должен с прискорбием сказать, что было бы милосерднее дать ему умереть.

– Нет! – воскликнула Ниоба. – Я люблю его!

– Мы все его любим, – ответил врач. – Он сделал очень много для нашей земли, но спасти Седрика мы не в силах.

– Мы за него отомстим, – заявил адвокат, защищавший болотистые земли. – Очевидно, покушение организовано строительной компанией, чтобы нам было не на кого опереться в борьбе с ней.

– Но компания одержала победу! – запротестовала Ниоба. – Зачем им убивать Седрика?

– Вероятно, они боялись, что он планирует следующие шаги.

Ниоба вспомнила, с какой уверенностью Седрик утверждал, что строительная компания будет остановлена. Видимо, он и в самом деле что-то придумал. Слабое утешение! Ей хотелось только одного – чтобы Седрик поправился.