Текст книги "Взрослые тайны"

Гранди имел представление, кому где следует находиться, а если кто и отклонялся от маршрута, голем всегда мог получить нужные сведения от окрестных растений.

Вскоре Чекс увидела внизу двух девушек – Наду и Электру, – направлявшихся к замку Доброго Волшебника с очевидным намерением спросить его, куда подевался Че. Предполагалось, что Добрый Волшебник всеведущ и за плату в виде годичной службы способен ответить на абсолютно любой вопрос. Правда, сам Добрый Волшебник Хамфри отсутствовал и его обязанности временно исполнял Грей Мэрфи, но он справлялся совсем неплохо, тем более, что если требовалось, находившаяся с ним в замке принцесса Айви всегда могла магически усилить его способности. Конечно, в замок Доброго Волшебника так просто не попадешь, но Чекс надеялась, что уже скоро девушки узнают все, что требуется.

Ну, а пока она повернула назад, туда, где к северу от Провала принц Дольф обследовал Элементарии, сферы Стихий или Первоэлементов. Все они находились в северной части центрального Ксанфа, и каждой из них соответствовал один из пяти Первоэлементов – Воздух, Земля, Огонь, Вода и Ничто. Чекс, которой приходилось иметь дело с Воздухом, знала, что управляться со Стихией это не стихи почитывать, поскольку каждая из них была по-своему опасна, однако Дольф умел менять облик и мог превратиться в то существо, для которого данная Элементария есть естественная среда обитания. Увидеть его не удалось, однако кентаврицу это не расстроило: скорее всего, принц, в соответствующем обличье, углубился в одну из Элементарии и если обнаружит там Че, то выведет его наружу.

Облет завершился без результатов: все поисковые группы занимались своим делом, но никаких новостей, ни дурных, ни хороших, ни у кого не было. Ей не оставалось ничего другого, как вернуться в свое жилище, передохнуть, подкрепиться и вылететь снова. Она будет летать сколько потребуется, лишь бы только малыш был спасен.

При подлете к дому Чекс заметила кого-то на поляне, и сердце ее екнуло: неужто Че сам вернулся домой.

Но увы: снизившись, она увидела, что это не ее сынишка, а эльфийская девочка. От разочарования Чекс приземлилась недостаточно плавно, основательно стукнувшись оземь всеми четырьмя копытами. Потом она сложила крылья и обратилась к эльфессе, взиравшей на нее с очевидным изумлением.

– Ты кто? Как тебя занесло так далеко от вяза?

Эльфесса смущенно переминалась с ноги на ногу.

Вблизи было видно, что она еще ребенок, хотя и необычайно рослый. Эльфы редко вырастают выше, чем в четверть человеческого роста, а эта была человеку по пояс.

У нее был вздернутый носик, веснушчатое личико и довольно растрепанные каштановые волосики. А карие глазки девочки казались близорукими, и это заставило Чекс вспомнить про кентавра Арнольда и Доброго Волшебника Хамфри, исправлявших подобный дефект зрения с помощью очков. Последнее, учитывая, что ни того, ни другого кентаврица отродясь не видела, было довольно странно.

– Мой котик… – пролепетала девочка.

– Но в Ксанфе нет никаких котов, – рассудительно указала Чекс. Действительно, при всем многообразии таких представителей кошачьего семейства, как котильоны и котапульты, при наличии котастрофеев и котофеев, при том, что в замке Доброго Волшебника обитала ксерокошка Копи, настоящих котов и кошек в Ксанфе не водилось.

– В Ксанфе? – переспросила эльфессса с весьма растерянным видом.

– Ну да, у нас в Ксанфе. Не хочешь же ты уверить меня, будто явилась из Обыкновении.

– Конечно, нет, я из Мира Двух Лун. Мой котик…

– Я же сказала, здесь нет… – Чекс осеклась, увидев лежавшего на земле усатого, хвостатого, мохнатого, ярко-рыжего зверя, все черты которого носили несомненный отпечаток чего-то эльфийского, но который при этом не мог быть никем иным, кроме как самым что ни на есть настоящим котом.

– Откуда он…? – растерянно пробормотала Чекс.

– Спроси лучше, откуда она, – вмешался Гранди, и округе нет ни одного вяза; в такой дали от своего дерева любой эльф ослабеет настолько, что и стоять-то не сможет. Да и росточек у этой девицы – о-го-го! Она ж с гоблина вымахала!

– Мой котик Сэмми может найти все что угодно, кроме дома, – сообщила эльфесса, как будто это что-то объясняло. – Он все время ищет, хотя я обычно не знаю, что. Он ищет, а я бегаю за ним, а то ведь что ищет, найдет, а сам потеряется. Впрочем, – она устремила близорукий взгляд на кота, – кажется, на сей раз мы потерялись вместе. А искал он, как вижу, перышко.

И впрямь, рыжий котяра держал в когтях перо.

– Ой! – вскричала Чекс. – Это не простое перо. Таких очень мало: это перышко первой линьки из крыла моего сыночка.

– Значит, ему захотелось найти особенное перышко, – откликнулась эльфесса, а потом, подняв на Чекс глаза, застенчиво попросила:

– Может быть, ты не откажешься сказать, кто ты такая?

– Крылатая кентаврица, кто же еще, – растерянно ответила Чекс. – Ты что, никогда кентавров не видела?

– Нет, – покачала головой девочка.

– Выходит, твой вяз растет в какой-то глуши.

– А что такое «вяз»?

– Дерево, что же еще.

– Ну, деревьев у нас в Двухлунии немного. Во всяком случае, таких, какие я вижу здесь… – Моргая и щурясь, она огляделась по сторонам. – Это ведь все деревья, верно?

– Конечно, это лес, а в лесах всегда растут деревья.

Но ты объясни, как же насчет вяза. Все эльфы связаны со своими вязами.

– А я не связана ни с каким вязом, ни даже с волком. Надеюсь, когда-нибудь я подружусь с одиноким волком, а пока у меня только кот, который находит все что угодно, но при этом теряется сам. Если бы он не терялся, я бы с ним не повстречалась, потому что такие, как он, у нас в Двухлунии тоже не водятся. А нынче мы, кажется, потерялись вместе. Это место выглядит очень странно.

– Странно видеть эльфессу так далеко от вяза, – возразила Чекс. – Откуда ты, говоришь?

– Моя роща…

– Твоя что?

– Моя роща. Она находится…

– Подожди, – сказала совершенно сбитая с толку Чекс. – По-моему, нам лучше начать все с начала. А для начала познакомиться. Ты…

– Я Дженни из Мира Двух Лун.

– А я Чекс, крылатая кентаврица из Ксанфа. Рада знакомству. Теперь… – она осеклась, заметив нечто, показавшееся ей еще более странным.

– Дженни, это твои уши?

– А чьи же еще? – удивленно пробормотала девочка, потрогав левую мочку. – С ними что-то не так?

– Они у тебя заостренные?

– Конечно. А у тебя разве нет?

– Нет. А ты что, не видишь?

– Я.., голова у тебя вроде как пушистая, а больше мне отсюда ничего не видно.

– Бедняжка! – воскликнула Чекс, поняв, что ее догадка насчет близорукости юной эльфессы полностью подтвердилась. – Нам нужно поскорее подыскать для тебя очки. Тебе повезло, как раз на моей полянке растет разлапистый куст очковии, только недавно принесший плоды. Очков там уйма, мы наверняка найдем подходящие.

Девочка нравилась кентаврице, к тому же материнский инстинкт заставлял ее в отсутствие Че проявлять заботу о любом, кто мог сойти за дитя.

– Вот смотри, – сказала она, подведя эльфессу к кусту. – Выбирай, какие понравятся, они исправляют зрение, а насчет размера не беспокойся: любые приспосабливаются к голове магическим образом.

Сорвав приглянувшиеся очки, Чекс бережно водрузила их на нос Дженни. Они оказались велики, но спустя мгновение дужки укоротились, надежно зацепившись за заостренные ушки. Уши не бросались в глаза благодаря растрепанным волосам, но стоило присмотреться, как становилось совершенно ясно, что ни у кого в Ксанфе ушей такой формы нет. Во всяком случае, ни у кого из существ, связанных родством с людьми.

Глаза Дженни – и без того очень большие – округлились от изумления.

– Ой! – вскричала она. – Сколько вокруг всего всякого! И все видно!

– На то и очки, – откликнулась довольная успехом Чекс. – Это, можно сказать, вторые очи, потому так и называются. Удивительно, что ты не обзавелась ими дома.

– У нас дома никто не носит одни очи поверх других, – промолвила Дженни, трогая пальцем диковинное устройство.

– Что у тебя с рукой? – воскликнула Чекс. – Ты потеряла палец?

– Ничего подобного, – покачала головой Дженни, взглянув на свою ладошку – Вот, все четыре на месте.

– Но у всех эльфов по пять пальцев, – сказала Чекс, – и не только у эльфов. Смотри, и у меня тоже.

Она протянула руку.

– Ну и чудеса! – Дженни ошарашенно покачала головой.

– Да, – вздохнула Чекс, – теперь-то я вижу, ты и впрямь вовсе не из Ксанфа. И хотя с эльфами у тебя больше сходства, чем с любым другим народом, ты отличаешься и от них. Причем не только отсутствием связи с вязом.

– Ты можешь называть меня эльфессой, – пожала плечами Дженни, – но вообще-то я просто-напросто особа, поэтому во мне нет ничего особенного.

– Наверное, в вашем мире так оно и есть. Но с точки зрения жителей Ксанфа, ты особа не простая, а со множеством чудных особенностей. А поскольку больше всего похожа именно на эльфессу, так давай, для удобства, ею тебя и считать. А теперь расскажи, как ты сюда попала.

– Я не разглядела дороги.

Это походило на правду: с таким зрением, да без очков, бедняжка вряд ли могла запомнить детали ландшафта. Она заблудилась и потерялась так же, как Че.

– Думаю, – сказала Чекс, – тебе лучше остаться с нами, пока все не прояснится. Твой котик искал перышко, а я как раз ищу того, кому это перышко принадлежало.

Моего пропавшего сыночка Че. А теперь нам, пожалуй, стоит… – Она осеклась, ибо неподвижный до сего момента кот неожиданно вскочил и устремился в лес.

– Сэмми! – закричала Дженни. – Подожди меня!

Ты опять потеряешься!

Кот, разумеется, ждать не стал, и девочка бросилась за ним.

– Дженни! – закричала в свою очередь Чекс. – Постой! В лесу опасно! Вы потеряетесь оба!

Но и кот, и эльфесса уже скрылись в зарослях. А поскольку и появиться на поляне они могли только из леса, получалось, что им как-то удалось пройти по джунглям и не угодить на обед хищникам. Впрочем, такое везение могло и не повториться.

– Неплохо бы нам ее найти, – подал голос Гранди. – Может быть, то, что она появилась как раз тогда, когда исЧЕз Че, простое совпадение, но кто знает…

О такой возможности Чекс даже и не думала. Конечно, ей не больно-то верилось, что ее ребенок мог превратиться в… Но и «случайные совпадения» казались ей какими-то странным. Так или иначе, она выбежала на середину прогалины, расправила крылья и, уже в прыжке, хлестнула себя хвостом. Спустя мгновение Чекс уже летела над тем участком леса, где скрылась Дженни, но густые кроны не позволяли ничего разглядеть.

– Надо будет оповестить всех насчет девочки, – предложил Гранди. – Она чудная, и сразу обратит на себя внимание. Не говоря уж о ее зверьке. Но это не к спеху.

Чекс согласилась и, сделав круг над деревьями, вернулась на прогалину. В конце концов, у нее своих забот полон рот: надо подкрепиться и возвращаться к поискам Че. Ей не до чужаков, даже таких диковинных.

Но все-таки встреча была странной и любопытной.

Глава 2
ДЖЕННИ В ДЖУНГЛЯХ

– Ты опять потеряешься! Подожди меня! – кричала Дженни, спеша за котом, но тот, конечно, и не подумал остановиться. Он никогда не слушал ее, хотя никогда и не убегал специально. Просто, когда котик начинал что-то искать, он так увлекался поисками, что забывал обо всем прочем, из-за чего частенько попадал в беду. Дженни опасалась за него даже дома, а уж здесь, в незнакомом, чужом и чудном краю, тревожилась еще сильнее. Попав в такое место, они уже заблудились, так не хватало им еще и заблудиться в месте своего заблуждения. И так непонятно, как им отсюда выбраться.

Сэмми нырнул в самую гущу кустов, и Дженни, волей-неволей, пришлось последовать за ним, хотя ветки явно вознамерились изодрать в клочья все, что осталось от ее одежонки, а все репьи и колючки вздумали свить гнездо в спутавшихся, сбившихся в колтуны волосах.

Ведь стоит коту пропасть из виду, отыскать его здесь ей, скорее всего, уже не удастся.

А ведь в этом лесу опасно, как крикнула ей вслед тетушка кентаврица. Дженни сроду не видывала более диковинного существа, но эта странная помесь птицы, лошади и женщины казалась милой и доброй. К тому же из ее слов следовало, что у нее имелся ребенок. Стало быть, она относилась к мамам, а мамы как таковые – это всякому известно – самая славная разновидность живых существ.

Очень любезно с ее стороны было подарить Дженни волшебные очки. Девочка в жизни не слышала о существовании подобных вещей, которые, надо полагать, могли существенно облегчить жизнь не только в этом странном мире.

О нем было бы неплохо разузнать побольше: жаль, что ей не удалось задержаться на полянке и поболтать.

Проломившись сквозь кусты, Дженни вновь увидела кота, бежавшего вверх по склону под свисавшими с ветвей премиленькими разноцветными подушками. От изумления Дженни чуть не остановилась – где это видано, чтобы подушки росли на деревьях? Их шьют из ткани и набивают перьями птиц, которых добывают на охоте волки. Птиц съедают, а пух и перья идут на подушки и перины. Ничто не пропадает зря. Но так или иначе штуковины, которые болтаются тут на ветках, трудно принять за что-либо иное, кроме подушек.

Перемахнув гребень холма, Сэмми помчался вниз по склону, поросшему какими-то стеблями, увешанными коробочками. Когда Дженни задевала за стебли, коробочки – а это было не что иное, как хлопок – с громкими хлопками раскрывались, выбрасывая пушистые клочья разноцветной ваты. Подхватив на бегу кусочек, успевшая проголодаться за время своих скитаний девочка отправила его в рот и не пожалела. Вата оказалась сахарной!

Кот больше не пробирался сквозь заросли, а бежал по весьма привлекательной с виду тропке. Только вот вела она прямиком к исполинскому дереву, увешанному щупальцами.

– Стой, Сэмми! – взвизгнула Дженни, которой уже довелось встретиться с подобным растением. Щупальца чуть не сцапали ее, и хотя вырваться девочке удалось, это стоило ей потери ножика, о котором она весьма жалела. – Не подходи к дереву!

Стоило отметить, что теперь ей, по крайней мере, удалось увидеть опасное дерево издалека, а не налететь на него второпях еще и самой. «Как только удастся поймать котика, – решила Дженни, – надо будет вернуться и поблагодарить Чекс за очки».

Котик тем временем соскочил с тропки и снова припустил в кусты, чему Дженни на сей раз даже обрадовалась: у этих кустов, по крайней мере, не было щупальцев.

Через некоторое время окружающие деревья стали крупнее, но зато лес несколько поредел и бежать стало легче. Однако Сэмми не ускорил бег, а напротив, перешел на быстрый шаг, так что теперь девочка поспевала за ним без особого труда. Правда, поймать все равно не могла, и понимала, что будет вынуждена следовать за ним, пока он не найдет то, что ищет на этот раз. Она очень устала, но иного выхода, кроме как бежать следом, у нее не было: нельзя же бросить котика одного, тем паче в таком странном месте!

Ей оставалось лишь удивляться тому, как ее вообще сюда занесло. Правда, неприятности у нее бывали и раньше, главным образом из-за близорукости, но вообще-то она была самой обыкновенной девочкой, приохотившейся к ткачеству и росписи гончарных изделий – домашним занятиям, которым дефект ее зрения не мешал. Со временем Дженни надеялась научиться ткать прекрасные коврики с чудесными узорами и рисунками, чтобы заполучить такой захотелось каждому. А еще ей очень нравилось печь пироги с ягодами, главным образом потому, что еще больше ей нравилось их есть. Но тут имелась одна сложность: все ягодные поляны поблизости от поселения были выбраны, и в поисках ягод ей приходилось удаляться от нахоженных троп. Не раз и не два Дженни приходилось посылать мысленную просьбу о помощи, чтобы хотя бы выбраться на дорогу.

Конечно, с появлением друга-волка у нее появится и возможность ходить по ягоды без опаски, но пока ей приходится довольствоваться котом, а он в таком деле не помощник. Поэтому большую часть «времени девочка проводила дома, упражняясь в своих поделках, – ведь чтобы изготавливать хорошие вещи, нужно иметь чуткие, умелые, натренированные пальцы. Работая, она частенько напевала, – разумеется, так, чтобы не услышали соседи.

Но Сэмми ее пение нравилось, и этого было вполне достаточно.

Однако тем прохладным утром она все же отправилась с Сэмми по ягоды. Кота ягоды не интересовали, он капризничал, а когда Дженни шутливо промолвила:

«Будь у меня перышко, я пощекотала бы тебе усики», неожиданно сорвался с места. Девочка поняла: ему в очередной раз приспичило что-то найти, и ей, хочешь не хочешь, придется следовать за ним. Конечно, она и представить себе не могла, куда заведут их эти поиски и эта погоня.

Кот срезал путь через незнакомый участок леса: толковали, будто там водятся духи, но Дженни в это не верила, потому как в тамошних корявых деревьях не было решительно ничего духовного. Опасалась она другого: ядовитых змей или голодных хищников, которым может захотеться отведать кошатины. Или девчатины. Но страх лишиться котика был сильнее страха перед опасностью, и девочка бежала со всех ног, думая лишь о том, как не отстать, и видя перед собой лишь яркое рыжее пятнышко – пушистый хвост. Все окружающее сливалось в сплошное зеленое марево. К счастью, плохо различавшая неподвижные предметы Дженни примечала движение, иначе ей ни за что бы не уследить за Сэмми.

Потом кот взбежал на гребень, перевалил его, а когда Дженни устремилась за ним, оказалось, что по ту сторону холма.., нет склона. Просто нет! Девочка провалилась в какой-то туман, но не успела и вскрикнуть от испуга, как ее ноги коснулись земли. Она оказалась в совершенно незнакомой местности, разглядеть которую толком не могла по слабости зрения и за неимением времени: впереди мелькал рыжий хвост и отставать было нельзя. На бегу Дженни решила когда-нибудь навестить этот занятный лесок и присмотреться к нему получше.

Сэмми проскочил под кроной обвешенного лианами дерева, а когда с деревом поравнялась Дженни, эти самые лианы – оказавшиеся гибкими щупальцами! – неожиданно потянулись к ней. Они схватили ее, но девочка освободилась, полоснув по гадким зеленым штуковинам своим острым ножиком. Она спаслась, но последнее щупальце вырвало из ее руки ножик, так что бежать дальше пришлось без него. И с убеждением, что она и впрямь попала в диковинные места: о подобных деревьях ей не приходилось даже слышать.

Вскоре Сэмми выбежал на прогалину и остановился, найдя наконец то, что искал. Большое белое перо.

– Ты затащил меня в такую даль из-за дурацкого перышка? – проворчала Дженни. На самом деле она не слишком сердилась, а ворчала скорее потому, что боялась испугаться. А испугаться, по здравому размышлению, можно было: мало того что, забежала незнамо куда, так тут еще и деревья приставучие. Вот и без ножика осталась.

Впрочем, по тому же здравому рассуждению выходило, что в случившемся есть и ее вина: вольно же было ей завести разговор о перышке. Она подсказала котику, что искать, вот он и нашел.

Все эти «здравые рассуждения» прервала накрывшая поляну тень. А потом на землю опустилась поразительная птица-тетя-лошадь. Которая, увидев Джеини, удивилась не меньше, чем девочка, увидев ее. Эта странная особа назвалась каким-то кинотавром и довольно долго толковала насчет связок, завязок, привязок.., или чего-то в этом роде. Уразуметь, почему это она, Дженни, должна быть с чем-то там связана, девочке так и не удалось.

Зато она поняла, что крылатая копытная женщина ищет потерявшегося ребенка, которого зовут Че. Дженни была бы не прочь разузнать на сей счет побольше, но не успела: Сэмми опять сорвался с места и ей опять пришлось пуститься вдогонку, надеясь лишь на какой-нибудь счастливый случай. Возможность самостоятельно. найти отсюда дорогу домой представлялась ей весьма сомнительной.

Сэмми замедлил шаг, видимо, приблизившись к цели.

Если это еще одно перышко, то она прихватит и его, и кота и поспешит назад: вдруг удастся вернуться. Впрочем, это не могло быть перо – котик никогда не искал два одинаковых предмета один за другим. Но что бы то ни было…

«То» оказалось не «что», а «кто». Дженни замерла на месте, увидев перед собой маленького крылатого кентавра. Наверняка того самого потеряшку. Тетя-лошадь сказала, что потеряла его, вот котик и пустился искать. А уж когда он ищет, то непременно находит.

Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что бедняжка не потерялся, а угодил в плен. На шею его была накинута петля, руки связаны за спиной, вдобавок его еще и стреножили, так что он едва мог стоять. Малыш беспомощно махал крылышками и выглядел очень несчастным. Этого было вполне достаточно, чтобы Дженни сочла себя обязанной помочь ему вернуться к матери.

Только вот осуществлению этого намерения могли помешать окружавшие пленника гадкие существа. С виду они несколько походили на людей, но, будучи ростом с Дженни, имели непропорционально большие ступни и головы, темную кожу и мрачные, ей под стать, взоры. Четверо таких уродцев сторожили пленника: в настоящий момент они его не трогали, но было очевидно, что в случае попытки к бегству тронут так, что ему не поздоровится.

Сэмми нашел, что искал, и, довольный собой, остановился.

– Мы должны спасти малыша Че от этих гнусных типов, – шепнула Дженни, положив руку на пушистую спинку. – Надо бы его развязать, но, сунувшись к ним, я добьюсь только того, что свяжут и меня. Вот будь у меня что-нибудь, способное их отвлечь…

Не успела она закончить фразу, как Сэмми сорвался с места.

– Нет! – отчаянным шепотом произнесла Дженни. – Я вовсе не хотела, чтобы ты…

Увы, как и всегда, ее слова запоздали. Ей оставалось лишь припустить за котом, коря себя за неспособность держать язык за зубами в его присутствии. Конечно, это лишало ее возможности предпринять какие-либо действия для вызволения малыша, но поскольку она все равно понятия не имела, что делать, беда для него была невелика.

Довольно скоро кот остановился под деревом с ярко-зелеными листьями и ярко-красными ягодами.

Вишни выглядели аппетитно, однако Дженни была не в том настроении, чтобы лакомиться.

– Я сказала, что хотела бы получить что-нибудь, способное отпугнуть или отвлечь этих противных коротышек, а ты меня куда привел? – пробормотала она, прекрасно зная, что кот не ответит. Он сидел под деревом, не обращая на него ни малейшего внимания, и так бывало всегда: Сэмми увлекал сам процесс поиска, а обнаружив искомый предмет, он тут же терял к нему всякий интерес.

Привстав на цыпочки, девочка сорвала спелую с виду, но твердую на ощупь вишенку, отправила в рот и.., чуть не сломала зуб. Она сорвала вторую, но и ту не удалось даже надкусить, словно кожица обтягивала косточки безо всякой мякоти.

Дженни казалось, что есть ей не хочется, но на самом Деле она основательно проголодалась, а потому изрядно рассердилась. «Наверняка эти дурацкие вишни развешивают на деревьях, чтобы подразнить голодных детей», подумала она и зашвырнула обе несъедобные ягоды как можно дальше. Описав дугу, они шлепнулись на землю и…

Бам! Бух!

Вишенки не лопнули, не отскочили от почвы, не покатились – а взорвались! Да так, что на месте их падения образовались две небольшие воронки.

Вспомнив, что она только что пыталась разгрызть эти взрывучие ягодки, Дженни поежилась – а ну, как одна из них бабахнула бы прямо во рту. Это ж страх-то какой…

И тут ее осенило: нет, видать, не напрасно котик пришел именно к этому дереву. Вишни, которые взрываются с этаким бам-бухом, пожалуй, могут напугать не только маленькую девочку, но и тех гадких чумазых большеногов. Конечно, швыряться во взрослых взрывоопасными предметами нехорошо, но тут случай особый, тем более, что она не собирается заниматься этим постоянно.

Нарвав пригоршню вишен, Дженни осторожно – очень осторожно! – положила их в карманы и, оставив парочку в руках, направилась назад к тому месту, где остались пленившие ребенка-жеребенка уродцы. Поскольку вишневое дерево находилось не так уж близко и лесная растительность глушила звуки, можно было надеяться, что недавних взрывов они не слышали.

Видимо так, оно и было: Дженни обнаружила и пленника, и его похитителей на прежнем месте. Чернявые злыдни, видимо, чего-то ждали, ну, а малышу деться было некуда.

Подобравшись к ним, Дженни быстро составила план действий. Ей предстояло распугать уродцев и быстро развязать детеныша, чтобы он мог убежать. Объяснить пленнику, что его спасают, она успеет, пока будет снимать путы: с его мамой они говорили на одном языке, значит, поймет ее и он. А поняв – если, конечно, повезет, – скроется прежде, чем похитители опомнятся и вернутся.

Конечно, Дженни очень боялась, но желание помочь пленнику было сильнее страха.

Собравшись с духом, она стиснула зубы и бросила первую вишенку. Она была ловкой девочкой, а поскольку теперь, благодаря очкам, прекрасно видела, бросок получился меткий. Она не собиралась никого калечить и целилась так, чтобы вишня не задела ни одного из злодеев, а только упала рядом.

Что и случилось: бабахнуло прямо под ногами у одного из уродцев. Его подбросило вверх, и он испугался так, что, еще не успев приземлиться, засеменил в воздухе лапами, торопясь пуститься наутек.

Следующая вишня побудила задать стрекача еще одного прохвоста. Правда, взрыв испугал и детеныша, но тот, будучи стреноженным, бежать не мог. Третий похититель уже улепетывал, когда бабахнувшая у него за спиной третья вишенка добавила ему прыти. Как только все трое пропали из виду, Дженни поспешила к малышу, крича на бегу:

– Че, я спешу к тебе на помощь!

Она действительно спешила, поскольку понятия не имела, сколько времени в ее распоряжении. Подбежав к кентавру, девочка, не теряя ни мгновения, принялась развязывать путы, но, хотя она и знала толк в узлах, гоблины затянули их туго и справиться с ними было не так-то просто. Время шло, а ей удалось развязать только руки.

– Эх, ножика нет! – чуть ли не всхлипнула Дженни, сражаясь с очередным узлом.

Кот подскочил как на пружинках, но не убежал, а остановился совсем рядом, возле какого-то валявшегося на земле предмета. Как оказалось – возле ножа, видимо, оброненного одним из бежавших караульщиков. Подхватив ножик, девочка перерезала путы на жеребячьих ногах, но едва дело было сделано, послышался сердитый голос:

– Это еще что такое?

Сначала девочке подумалось, что вернулся один из уродливых злодеев, но голос показался ей слишком высоким, как оказалось, потому, что принадлежал не злодею, а злодейке. Причем вовсе не уродливой.

Она явно принадлежала к тому же племени, что и бежавшие похитители, однако сложена была вполне пропорционально, с симпатичной головкой и маленькими ножками.

– Че, спасайся! – крикнула Дженни.

Освобожденный кентавр сделал неуверенный шаг – он бы и не прочь бежать, но поскольку долго оставался связанным, затекшие ноги плохо ему повиновались.

– Я тебе помогу! – С этими словами девочка обняла кентавра и попыталась подтолкнуть вперед.

– Только эльфийских девчонок нам тут и не хватало! – воскликнула незнакомка. – Ну ничего, сейчас мы с этим покончим!

С этими словами она взмахнула какой-то палочкой, и в том же миг Дженни и Че повисли в воздухе.

Дженни с перепугу икнула.

– У нее волшебная палочка, – удрученно промолвил маленький кентавр. – Нам не удрать.

– Ты что, умеешь говорить? – от удивления Дженни забыла про испуг.

– Конечно, мне ведь уже пять лет.

– А на вид тебе меньше года, – откликнулась она, присматриваясь к нему пристально.

– Мы, кентавры, особенно крылатые, взрослеем быстрее людей. Так что в этом смысле мой возраст, думаю, примерно соответствует твоему.

– Скажешь тоже. Мне уже три руки!

– Три чего?

Дженни трижды показала ему ладонь с растопыренными пальцами и пояснила: каждый палец – это год.

– Вот значит сколько… Слушай, а для эльфессы ты высокого роста; я сперва принял тебя за человека. Значит, двенадцать.., погоди, а почему у тебя на руках по четыре пальца?

– Я бы с удовольствием поговорила с тобой и о пальцах, и о многом другом, – сказала Дженни, – но мне не слишком нравится болтать, болтаясь в воздухе. Поначалу стоило бы избавиться от этой.., не знаю уж, кто она…

– Это гоблинша Годива, – со вздохом сказал Че, – и пока у нее волшебная палочка, нам от нее не избавиться.

– Волшебная палочка? – переспросила Дженни, вникая в суть проблемы.

Сидевший на земле Сэмми тут же распушил хвост и направился прямиком к гоблинше.

– Нет! – крикнула Дженни, испугавшись, что ее котику может не поздоровиться.

– Не советую говорить мне: «Нет», – сурово заявила не правильно истолковавшая ее возглас Годива, – не допущу, чтобы эльфы встревали в наши дела, и ты будешь висеть, пока не скажешь, что тут делаешь. И, кстати, где твой вяз.

С этими словами она несколько опустила палочку, так что Дженни, и Че снизились, но по-прежнему плавали над землей.

– Да что тут ко мне все привязываются с какими-то вязами? – в сердцах воскликнула Дженни, и в тот самый миг кот прыгнул. Палочка оказалась в его зубах.

– Отдай! – закричала гоблинша, развернувшись так резко, что длинные волосы замотались вокруг ее головы.

– Сэмми, ищи безопасное место! – воскликнула Дженни, почувствовав, что ее ноги коснулись земли. – Че, бегом за котом!

Кентавра уговаривать не пришлось: ноги его уже пришли в порядок и он припустил за Сэмми резвой рысцой.

Дженни бежала рядом, не сводя глаз с мелькавшего впереди рыжего хвоста. Безопасное место кот, конечно, найдет, но если они потеряют его из виду, толку от этого им не будет никакого.

– Придурок! Идиот! Недоумок! – кричала позади них гоблинша, – Держите их! Хватайте! Отберите палочку!

Однако прежде, чем бежавшие от бам-буховых вишен гоблины успели вернуться и устроить погоню, беглецы основательно от них оторвались. Сэмми мчался со всех ног, однако, увлеченный возможностью найти что-то новенькое, совсем забыл о палочке, которая выпала из его зубов на землю.

– Может быть, это поможет их остановить? – крикнула Дженни, подхватив палочку и поворачиваясь к преследователям.

– Не стоит и пробовать, – бросил на бегу маленький кентавр. – С этим инструментом надо уметь обращаться, к тому же он настроен только на Год иву. У тебя ничего не выйдет.

– Ладно, – откликнулась Дженни, – но пусть палочка останется у меня. Чтобы эта Годива опять нас не подвесила.

Кот бежал со всех ног, Дженни и Че поспевали за котом, однако и гоблины не отставали. Между тем Дженни начинала выдыхаться: она была резвой девочкой, но сегодня ей пришлось бегать слишком много, и становилось ясно, что долго она такой гонки не выдержит.

И тут кот выскочил к берегу реки. Дженни случалось видеть речки и пошире, однако и эта не казалась настолько узкой и мелкой, чтобы ее можно было перейти вброд. Правда, девочка умела плавать, но, во-первых, не знала, умеет ли плавать Че, а, во-вторых, слишком устала, чтобы еще и барахтаться в воде.