Книга: Евангелие от атеиста - Питер Богоссян

Немного отвлекусь и, прежде чем начать рассказывать об этой книге, сделаю небольшое отступление в тему. В прошлой прочитанной мной книге - Станислав Лем "Сумма технологии" - было множество комментариев от редакторов. Как я понял, большинство комментариев сделал Сергей Переслегин. Там очень много бестолковых комментариев, но один из этих комментариев запомнился очень хорошо, потому что стерпеть его было очень сложно:

Сегодня мы считаем, что три метода познания мира: объективный (научный), субъективный (принятый искусством) и трансцендентный (характерный для религии) — эквивалентны и могут смешиваться в любых отношениях. Способ рассуждения, который оптимален в каждом конкретном случае, определяется постановкой задачи.

Я считаю, что это чисто постмодернистская философия. Вкратце - историю развития человечества можно поделить на три периода, характеризующихся превалирующим методом формирования картины мира. В эпоху премодерна главенствующим способом формирования картины мира был трансцендентный способ - всё в мире объяснялось с религиозных позиций: "это так, потому что так написано в священном писании". В эпоху модерна главенствующим способом формирования картины мира стал научный метод - всё в мире стало объясняться с научных позиций: "это так, потому что это подтверждено опытом, объяснено логикой и подкреплено математическими расчётами". В эпоху постмодерна главенствующим способом формирования картины мира стали средства массовой информации: "не важно как это на самом деле, главное - что об этом думают люди". Естественно, что в разные эпохи существовали одновременно разные методы формирования картины мира, просто в каждую из эпох какой-то один из методов был более массовым, чем остальные.

Постмодерн глумится и над религией и над научным методом, его цель - манипуляция массовым сознанием через средства массовой информации. Постмодерн пытается посеять в людях убеждение в том, что нет объективной истины, что у каждого человека могут быть свои представления об истине, имеющие такие же права на существование, как и представления об истине другого человека. Кинорежиссёры, снимающие псевдоисторические фильмы, прибегают к "субъективному методу познания" - на все возражения историков о недостоверности изображённого в фильме они заявляют: "Я художник, я так вижу". Люди верующие с таким же апломбом заявляют: "Я верю в Бога, Бог мне поможет", когда пытаются лечить тяжёлое заболевание молитвами. Думаю, что не стоит объяснять пагубность обоих этих "методов познания". Из чего можно сделать вывод, что эти "методы познания" отнюдь не эквивалентны и не могут смешиваться в любых отношениях.

Теперь вернёмся к книге "Евангелие от атеиста". Автор в этой книге не занимается критикой каких бы то ни было религий как культурных явлений. Вместо этого автор сосредотачивается на понятии "вера", которое неразрывно связано с религией, как на эпистемологическом методе - методе познания мира. Центральная идея книги заключается в том, что вера - это ненадёжный способ познания окружающего мира, и именно этим он и плох.

Фактически книга начинается во второй главе, где автор даёт определение слову "вера" и объясняет, чем это слово отличается от слов "знание", "надежда", "доверие" и "уверенность". Приведу два определения слова "вера", данных в книге:

1. Вера - признание чего-либо истинным без доказательств.

2. Вера - симуляция знания при его отсутствии.

Дальше приводится небольшая табличка, которая толкует часто встречающиеся фразы со словом "вера", используя эти определения. Например, фраза "я верю в Бога", если применить к ней определение 2, толкуется следующим образом: "Я выдаю себя за человека, который знает о Боге то, чего на самом деле не знает". Я бы истолковал эту фразу несколько иначе: "Я делаю вид, что знаю, что существует сверхъестественная сущность, создавшая всё вокруг, хотя на самом деле я этого не знаю".

Рассматривая отличие верующих людей от атеистов, автор делает акцент на том, что атеист всегда готов пересмотреть свои представления, если к тому будут объективные предпосылки. Чтобы отличить веру от знания, важно понять, имеется ли в конкретном убеждении способ для его опровержения. У верующих такого способа обычно не предусмотрено, а вот атеист может назвать такой способ. Например, автор книги готов поверить в Бога, если все люди смогут увидеть на небе звёзды, выстроившиеся в виде надпись "Бог любит тебя", причём все люди, смотрящие на эту надпись, должны видеть её на своём родном языке. Другой пример, который автор услышал от своего знакомого звучит так: "Если во время финала суперкубка по бейсболу на стадион с небес опустится Христос и превратит напитки посетителей стадиона в вино, а еду - в рыбу, то я готов поверить в существование Бога". Я тоже, в свою очередь, задумался над тем, что могло бы убедить в существовании Бога меня. Подумал о том, что если бы в результате исследований была бы обнаружена достоверная зависимость между молитвой и выздоровлением от неизлечимых болезней вроде рака, или если бы по статистике убийцы или насильники перед совершением преступления теряли бы сознание, умирали от инфаркта или инсульта, то я бы готов был поверить в Бога. Это был бы действительно милосердный Бог, в которого бы я с радостью верил и молился бы ему. Но, к сожалению, люди умирают от рака независимо от того, молятся они или нет, а убийства и изнасилования продолжают происходить без вреда для убийц и насильников.

Далее в книге рассматриваются причины, почему верующие люди оказываются в ловушке ошибочных знаний и почему оттуда бывает очень сложно выбраться. Дело в том, что вера внутренне не противоречива - любое явление можно объяснить существованием Бога. Прорвать эту непротиворечивость можно только снаружи, при наличии у человека хотя бы задатков критического мышления. Критическим мышлением не обладают религиозные фундаменталисты, на которых автор советует не тратить время.

Если человека в принципе возможно переубедить, то можно попробовать по отношению к нему одну из стратегий, описанных в следующей главе. Одна из таких стратегий - метод Сократа - описывается в отдельной главе. Суть метода заключается в задавании человеку вопросов. Правильно задавая вопросы, можно нащупать противоречие в логике собеседника и, задавая очередной вопрос, предъявить ему эти противоречия в виде очередного вопроса. Таким образом, собеседник сам приходит к той мысли, которую и хочет донести до него его визави. Такой метод особенно эффективен, потому что беседа протекает не в стиле "нападение - оборона", а в стиле спокойного рассуждения.

Если человек отказался от веры, то ему требуется замещающая терапия. Человек, отказавшийся от веры, часто оказывается вырванным из религиозного окружения, в котором он до этого пребывал. Многие такие люди, тем не менее, часто продолжают посещать церковь и общаться с религиозными общинами. Если же человек решил покинуть религиозную общину, ему следует сформировать новый круг общения.

На мой взгляд, очень интересной была глава "Вера и образование", в которой автор в пух и прах разнёс идеологию современного либерализма, который он называет социальным и отделяет от классического. Классический либерализм защищает свободы людей, а социальный либерализм он считает искривлённым посторонними ценностями: релятивизмом, субъективностью, толерантностью, расовым многообразием, мультикультурализмом и уважением к чужому мнению. Почему автор так ополчился на современный либерализм? Дело в том, что классический либерализм защищал свободы людей, но был открыт для критики идей. Если имеются объективные доказательства в пользу того, что какая-то идея плоха, то при классическом либерализме такая критика имела право на существование. Современный либерализм перестал быть объективным. То, что раньше могло быть подвергнуто объективной критике, сейчас считается неприкасаемым по той причине, что разные культуры имеют равную ценность и представления о ценностях в разных культурах относительны.

Один из наиболее ярких примеров пагубности современного либерализма заключается в том, что толерантность противоречит феминизму. В исламских странах женщины поражены в правах, но современные феминистки не занимаются защитой прав женщин в исламских странах, потому что ценности относительны, господствует толерантность и мультикультурализм, а стало быть культурные представления о правах женщин в исламских странах имеют равное право на существование. Таким образом получается, что современное движение феминизма приобрело лицемерный характер. Есть как бы два стандарта прав женщин - один стандарт действует в исламских странах, а другой действует в остальных странах. Получается, что феминистки борются за права женщин не в тех странах, где женщины наиболее поражены в правах, а там, где у женщин достаточно равноправия и без феминисток.

Другой яркий пример не в пользу современного либерализма - это существование смертной казни за вероотступничество в исламских странах. Классический либерализм защищает свободу вероисповедания - нельзя запрещать человеку исповедовать ту веру, какую он пожелает. Но в исламских странах нельзя исповедовать никакой религии, кроме ислама. Современные либералы и это представление о свободе считают относительным. Что поделать, - говорят они, - в исламских странах свои представления о справедливости и мы должны уважать эти представления.

Если бы не священная корова толерантности, приводящая к моральному релятивизму, то можно было бы называть вещи своими именами, добиваясь свободы вероисповедания и гендерного равноправия в исламских странах. Но мультикультурализм и толерантность приводят к тому, что защищать эти свободы становится невозможно.

Если отвлечься от того, что автор книги предлагает заниматься "уличной эпистемологией", приставая к людям на улицах и предлагая поговорить им о вере, то книгу действительно можно считать неплохим дополнением к книге Ричарда Докинза "Бог как иллюзия". Если честно, то книга Докинза показалась мне даже более слабой, чем эта. Автор "Евангелия от атеиста" поднимает в книге именно те вопросы, которые составляют самую суть атеизма - надёжность эпистемологии.