Текст книги "Веревочник"

Глава 2. История

Конечно, в Долине было время – как же иначе? Но не было истории. Во всей плодородной Долине – от высоких гор на севере до дремучих лесов на юге – никогда не происходило никаких войн. Текли дни, сменялись времена года, рождались новые поколения. Не было ни королей, ни иных правителей – только родители, их родители, предки. Сменилось восемнадцать поколений, а в Долине ни разу не случилось ничего такого, что стоило бы записывать в книги, ни одного события, в память о котором можно было бы воздвигнуть монумент. Итак, истории не существовало. Только время.

И предание об Асарте.

Впрочем, в предании было слишком много всякой волшебной чепухи, а волшебства в Долине имелось не больше, чем истории. Если и существовала какая-то магия, то мелкая и будничная – привороты любимого, заговоры от бородавок и тому подобное. Ее считали суеверием, и если она помогала, то только по случайности. Поэтому мало кто верил в предание. Говорили, что его придумали давным-давно, чтобы объяснить, почему в северных горах круглый год лежит снег и не пропускает орды диких кочевников и откуда взялась хворь, которая не дает мужчинам войти в лес и таким образом защищает Долину с юга. Признавали, что болезнь действительно странная: мужчины, входившие в лес, испытывали слабость и головокружение, а если оставались там дольше, то впадали в оцепенение, уже не могли прийти в себя и умирали. Но это не значит, что болезнь была волшебного происхождения.

Говорят, когда-то в Долине было предостаточно истории. К югу от леса простиралась огромная могущественная Империя. На севере, за горами, тянулись бесконечные равнины. Там обитали племена свирепых кочевников, которые жили разбоем и воевали друг с другом, когда оказывалось больше некого грабить. Кратчайший путь между двумя областями лежал через Долину, потому что в течение всего лета можно было без труда перейти через горы. Император приказал проложить через лес широкую дорогу, чтобы взимать налоги с местных жителей и охранять проход в горах от кочевников. Долина была большой – семь дней пути с запада на восток, пять с севера на юг. Трудолюбивые фермеры с любовью обрабатывали плодородную землю, так что налоги, которые они могли платить, заслуживали императорского внимания. Но стоило Императору сократить войска на северной границе, как орды кочевников подобно смерчу врывались в Долину и неуклонно приближались к сердцу Империи, грабя, убивая и предавая огню все на своем пути.

Постепенно Империя снова собирала войска и выдворяла их обратно на равнины, где пыталась наказать их за дерзость и уничтожить, но безрезультатно. Долина служила ареной для всех военных действий. Войска оставались там на постой на целые годы, разбойничая и мародерствуя не меньше кочевников. При этом сборщики податей взимали налоги в том же объеме, что и прежде, да еще требовали задолженность за то время, когда в Долине хозяйничали кочевники, и дополнительную плату за усиленную защиту. Неизвестно, что для жителей Долины было хуже.

Когда где-нибудь в бескрайней Империи разгоралось восстание или новый Император забывал заплатить войскам, солдаты уходили на юг, забирая с собой что хотели и кого хотели, а жители Долины снова пытались наладить свою жизнь, зная, что, пока они собирают скудный урожай в прохудившиеся амбары, кочевники подбираются к неохраняемому проходу в горах.

За девятнадцать поколений до рождения Тильи как раз закончился такой период. Амбары были пусты, скот угнан, дети уведены в рабство, дома разрушены солдатами, которые искали спрятанные сокровища, чтобы восполнить невыплаченные Императором деньги. Некоторые решили отправиться на юг вместе с солдатами, чтобы начать новую жизнь в Империи, но большинство осталось на своих пепелищах. Как бы трудна и опасна ни была жизнь в Долине, они любили ее.

Через год жизнь немного наладилась. Еще через год дела пошли в гору, а кочевники все не появлялись: в тот год на равнинах свирепствовала лошадиная чума. Амбары покрыли новыми крышами, двери в домах были целы, и столы накрыты. Снова появились ярмарки и товар, за который стоило поторговаться. В базарный день люди, бывало, сидели кружком, попивали местный крепкий сидр и размышляли о том, долго ли продлится благоденствие. В один из таких вечеров кто-то, вздохнув, сказал:

– Вот если бы можно было как-нибудь закрыть проход в горах!..

– Фьюгон Великий пытался это сделать. Еще во времена наших прадедов.

– Нет, раньше, – заметил другой. – Фьюгон Четвертый – его называли Великим. А закрыть проход пытался Фьюгон Второй.

Они продолжали спорить о временах и Императорах, пока кто-то не сказал:

– Не важно, кто это был. Все равно у него ничего не вышло. А если уж самому Императору это не удалось… Кто может быть сильнее Императора?

– Асарта сильнее, – вдруг произнес Соннам. – Она может закрыть проход, если захочет.

Соннам – не типичное для Долины имя. Человек этот был не местным и говорил с южным акцентом. Он дезертировал когда-то из императорской армии, потому что влюбился в девушку, которая жила на ферме у реки. Они с матерью скрывали его у себя целых три года, но теперь, когда войска ушли, Соннам женился на ней и больше не прятался.

Он не был местным, поэтому жители Долины не принимали его всерьез и посмеялись его словам. Но его жена сказала:

– Вы ничего не понимаете. Вы не жили в Империи, а Соннам жил.

– Ладно. Расскажи-ка нам об этой Асарте. Под вечер долгого дня не помешает хорошая история.

– Об Асарте известно только то, что она позволяет узнать, – начал Соннам. – В моей семье всегда были солдаты. Дядя моего отца служил начальником дворцовой стражи. В то время на западное побережье Империи постоянно совершали набеги пираты. Император построил флот, чтобы отражать их нападения, но пираты объединились и потопили императорские корабли на его глазах. Снова Император построил флот, и снова он был разбит. На третий раз, по совету придворных, он попросил помощи у Асарты. Та запросила высокую цену, но пришла. И вот корабли опять вышли в море. Император сидел на скале и наблюдал за ходом сражения. Асарта, невысокая пожилая женщина в сером одеянии, расположилась рядом. Когда флотилии приблизились друг к другу и начался бой, она вскричала громким голосом, и из пучины поднялись шесть огромных змей. Они обвились вокруг пиратских кораблей, раздавили их и, подняв в воздух, вытрясли из них всех пиратов в свои чудовищные глотки.

Тогда по приказу Императора слуги принесли шесть тяжелых сундуков и поставили перед Асартой. Она взглянула на них, по мановению ее руки они развалились на части, и все увидели, что только сверху лежало золото, а остальное заполнял свинец. Император сказал, что виноват казначей, который хотел утаить золото для себя. Казначея немедленно схватили и повесили, прежде чем он успел вымолвить хоть слово. Асарта посмотрела Императору прямо в глаза, и он начал уменьшаться, пока не стал размером с мой мизинец. Она посадила его в золотую клетку, которую извлекла из воздуха, и повесила ее на золотом шесте.

При виде этого стражники под предводительством дяди моего отца бросились на помощь своему господину, но чем ближе они подходили к Асарте, тем меньше становились – сначала размером с мышь, потом с муравья. Потом они испугались, что могут совсем исчезнуть, и остановились. Вдруг Асарта выкрикнула что-то таким громким голосом, что все пали на землю, а тело казначея поднялось – его голова безжизненно болталась на сломанной шее – и подошло к ней. Она возложила на него руки и что-то тихо сказала, и к нему вернулась жизнь. Он отдал приказ, и слуги принесли гораздо больше золота, чем она просила вначале. Тогда Асарта исчезла, забрав с собой и золото, и казначея.

Стражники, и мой родственник среди них, начали постепенно увеличиваться в размере и к вечеру достигли своего прежнего роста. Однако Император так и остался карликом и до конца своих дней говорил тонким, птичьим, голоском и никогда не забывал, что Асарта могущественнее, чем он.

Все это дядя видел своими собственными глазами, но, будучи человеком неглупым, сразу же сменил имя и место службы, потому что те, кто видел, как Император болтался в золотой клетке, не задерживались на этом свете.

– Неплохая сказка, – усмехнулся кто-то из слушавших.

– Видите, Асарта сильнее Императора, – сказала жена Соннама.

– Если она еще жива.

– И если все это правда.

– Чушь. Сказки.

Большинство слушателей с этим согласилось. Даже в те времена, когда в Долине, как и во всей Империи, еще было волшебство, люди в него не очень-то верили. Может быть, потому, что за долгие-долгие годы ни один уважающий себя маг не заглядывал в их края.

Текли дни, сменялись времена года, лошадиная чума продолжала свирепствовать на равнинах, и то в одной, то в другой области Империи происходили волнения. На юге страны кипела такая смута, что императорские чиновники вообще забыли о существовании Долины и много лет никто не приходил собирать налоги. За это время успело смениться целое поколение.

Но однажды на рыночную площадь прибежали запыхавшиеся пастухи и принесли плохие вести. Они пасли свои стада на горных пастбищах и вдруг увидели свирепого вида всадников. Те смотрели сверху в Долину, о чем-то совещались и смеялись. Потом они развернулись и ускакали на север.

То было время, когда на рыночной площади сидели, потягивая сидр, сыновья тех, кто слушал когда-то историю об Асарте. Среди них был и сын Соннама, в чьих венах текла кровь храброго солдата. Когда все, выслушав пастухов, впали в отчаяние, он твердо сказал:

– Нам остается только одно. Мы должны взяться за оружие и сражаться.

Так они и сделали. Они напали на всадников из засады, но поскольку им было незнакомо военное дело, а у кочевников оно в крови, то им пришлось нелегко. Однако в конце концов враги отступили.

После этого жители Долины созвали совет. Одни говорили:

– Мы победили! Одолеем их и в другой раз.

– В следующий раз их будет больше, и они лучше подготовятся, – возражали другие. – Надо попросить помощи у Императора.

– Император хуже самих кочевников, – спорили третьи.

И вдруг кто-то сказал:

– Остается только позвать Асарту.

Конечно, это была шутка. Выражение «позвать Асарту» стало в Долине почти поговоркой. Кто-то ответил, тоже шутя:

– По крайней мере, это лучше, чем звать Императора.

– И в самом деле, – согласился другой, уже без иронии.

Никто не заметил, как шутка постепенно стала предложением, а потом переросла в решение, и они начали обсуждать, как его осуществить.

Соннам не слишком помог им. Он уже состарился, и память его ослабла.

– Асарта?.. – пробормотал он. – Да, да. Она запросила высокую цену.

Это их немного озадачило. Долина процветала, скот тучнел, и амбары ломились, но у людей не было ни денег, ни драгоценностей – ничего, что ценилось бы в Империи. Они собрали все, что смогли, и направили послов к Асарте. Так как половина ферм в Долине наследовалась по женской линии, то они выбрали пять женщин и пять мужчин.

С самого начала несчастья преследовали их. Одного убили, троих схватили по обвинению в неуплате налогов и продали в рабство, остальных ограбили и избили. Но хуже всего было то, что они ничего не узнали об Асарте. Все расспросы оказались напрасны – о ней не сохранилось ни памяти, ни предания.

Когда у них не осталось почти ничего, четверо сдались и вернулись домой ни с чем. Но один мужчина и одна женщина решили продолжить поиски, без гроша в кармане и почти утратив надежду. Их звали Рейель Ортальсон и Дирна Урласдотер. Они продолжали свой путь, выбирая дорогу наугад, пока не пришли в один город у бескрайней пустыни, которая ограничивала Империю с востока.

И вот однажды утром, сидя в тени городских ворот, Рейель и Дирна увидели двух женщин, идущих из пустыни, и услышали их разговор:

– Значит, вот так Асарта окончила свой путь…

– Не думала, что доживу до того дня, когда она решит уйти. Без нее мир изменится.

Люди из Долины вскочили и подбежали к ним:

– Вы знаете что-то об Асарте? Мы прошли долгий путь, чтобы найти ее.

Женщины покачали головой и ответили:

– Вы опоздали. Она удалилась в пустыню, чтобы окончить свои дни. Через час после восхода луны ее уже не будет.

– У нас еще есть время. Куда она пошла?

– На восток. Но вы не найдете ее, если она сама этого не захочет.

Рейель и Дирна наполнили фляги зловонной водой из бочки, стоявшей у ворот, и, ступая по раскаленному песку, отправились дальше на восток. Не было ни дороги, ни какой-нибудь тени. Грязной водой из фляг они смачивали себе лоб и плелись дальше. Пришло время, когда они поняли, что если сейчас не повернут назад, то умрут в пустыне. Но они продолжали идти, и когда солнце село и исчезли длинные тени, ползшие впереди них, они увидели скалу, в которой была пещера. В ней на испещренной надписями каменной плите, низко опустив голову, сидела старуха в сером одеянии.

Они вошли и остановились перед ней, боясь вымолвить хоть слово. Но старуха подняла голову и мягко сказала:

– Вы пришли по какому-то поручению. Хотите попросить меня о чем-то. Расскажите мне о вашей беде.

Выслушав их, она кивнула и спросила:

– Вы принесли мне плату?

– У нас ничего нет, – сказали они. – Когда мы отправились в путь, у нас были деньги и драгоценности, но нас ограбили в дороге, и теперь у нас есть только наша одежда.

– Значит, ничего? И вы хотите, чтобы я сделала для вас такую тяжелую работу бесплатно?

– У меня есть краюха черствого ячменного хлеба, которую я выпросила в городе, – сказала Дирна.

– А у меня осталось немного воды во фляге.

– Дайте их мне, – потребовала Асарта.

Она смочила губы водой, отломила кусочек хлеба и протянула флягу и краюху обратно.

– Хорошо, – проговорила она. – И все же я не могу сделать то, о чем вы просите. Я больше не занимаюсь магией. Но я научу вас, что делать. Ждите здесь и смотрите, что произойдет, когда я уйду. Потом идите в город Талак и найдите человека по имени Фахиль. Попросите его помочь вам. Он потребует плату, и вы дадите ему вот это кольцо. Берегите его, но никогда не надевайте. Я доверяю вам, потому что вы доказали, что у вас сильная воля.

Асарта сняла с пальца золотое кольцо и положила его рядом на каменную плиту. Она подняла камень, подула на него, и он рассыпался в мельчайший песок. Волшебница растерла его между пальцев и сплела из песка, как из пряжи, тонкую веревку, которую затем продела в кольцо и соединила концы без узла. Она протянула кольцо Дирне, та надела веревочку на шею и сунула кольцо под блузку. Веревка приобрела цвет ее кожи и стала почти незаметна.

Асарта знаком показала, что они могут идти, и застыла в том же положении, в каком те ее застали. Они сели у входа в пещеру и стали наблюдать. В ожидании они съели немного хлеба и попили воды и обнаружили, что хлеб свежий и душистый, словно только что из печи, а вода вкусная и прохладная, как в роднике у них в Долине.

Небо потемнело, и высыпали звезды. Взошла яркая луна и осветила пустыню, но в пещере по-прежнему царила густая тьма. Оттуда доносился шепот Асарты – слабый старческий голос, словно шорох сухих листьев, подхваченных ветром. Когда луна переместилась и стала светить прямо в пещеру, голос окреп, это был голос королевы, созывающей свою армию, или жрицы, воздевшей нож над жертвой. И вот уже на каменной плите стояла не дряхлая старуха, а высокая сильная женщина с длинными темными волосами. Ее голос звучал словно колокол, заставляя дрожать валун, на котором они сидели. Искры метались по пещере, словно хвост кометы. Потом ее голос стал мягче, зазвучал как песня, и искры закружились вокруг нее, освещая ярче, чем луна. Песня закончилась, и она стояла молча, ожидая чего-то.

Казалось, само время застыло в ожидании. Они наблюдали, не понимая, что происходит. Но они помнили, о чем говорили женщины у городских ворот, и знали, что если приблизятся, то их унесет вихрь времени, в центре которого пела Асарта. Когда песня закончилась, водоворот времени тоже остановился.

Она сбросила плащ и вытянула перед собой руки, словно предлагая звездному небу невидимый дар. Светящиеся искры опустились на ее ладони и образовали некое подобие капли, остающейся на листе после дождя.

Асарта не мигая смотрела на каплю. Потом воздела руки над головой, и капля поднялась вверх, мерцая и расширяясь, пока незаметно не растворилась в лунном свете. Они наблюдали, как капля исчезает, а когда опустили глаза, Асарты уже не было.

Рейель и Дирна вернулись в город и узнали, как идти в Талак. Путешествие было долгим и опасным, но с ними не приключилось никакой беды. Ячменный хлеб и вода подкрепляли их, не только всегда оставаясь свежими, но и постоянно обновляясь, – сколько бы они ни ели и ни пили, их всегда оставалось столько же.

Когда на приют для странников, где они ночевали, напали разбойники, то ограбили и раздели всех, кроме Дирны и Рейеля. Казалось, разбойники их просто не увидели.

Добравшись до Талака, они обнаружили, что у городских ворот стоит стражник, опрашивает и обыскивает всех и требует непомерную плату за вход. Но когда Рейель и Дирна подошли к воротам, ему вдруг принесли весть о том, что его жена родила сына, и от радости он не заметил, как они прошли.

Неприятности начались в городе. Талак был древней столицей Империи. В самом его сердце находился императорский дворец, к которому вели широкие прямые улицы от двенадцати городских ворот. Между ними был лабиринт улочек и переулков, тупиков и площадей. Даже люди, прожившие в Талаке всю жизнь, могли заблудиться в незнакомом квартале и несколько дней искать дорогу домой. Жители города были недоброжелательны, суетливы и подозрительны. Когда они слышали вопрос о Фахиле, то пожимали плечами или бросали на них быстрый испуганный взгляд, словно в этом имени таилась опасность.

Тогда Дирна и Рейель оставили расспросы и принялись наугад бродить по городу, чувствуя себя более потерянными, чем в пустыне, и надеялись услышать где-нибудь в обрывке разговора имя Фахиля, как когда-то услышали об Асарте. Изо дня в день они обходили город, но каждый вечер, по какой-то невероятной случайности, возвращались на одну и ту же темную улочку, на которой стоял только один дом – без окон и с замурованной кирпичом дверью. Это место они стали считать своим временным пристанищем. Там было тихо, безлюдно, а на крыльце дома удобно спать.

Однажды, когда они завтракали, прилетела маленькая желтая птичка и стала искать крошки. Дирна и Рейель не считали волшебные хлеб и воду чем-то само собой разумеющимся и поэтому в благодарность Асарте делились ими при каждой возможности. Дирна отщипнула кусочек хлеба и протянула птичке. Та без страха села ей на руку и стала клевать. Глядя на них, Рейель рассмеялся и вспугнул птицу. Улетая, она задела крылом кирпичную стену, и вдруг на долю секунды в стене показалась дверь, но через мгновение там снова была кирпичная кладка.

Рейель встал и положил ладонь на это место. В стене появились очертания двери без ручки и без дверного молотка.

Вдруг раздался голос:

– Кого вы ищите?

– Фахиля, – ответили они.

– Зачем?

– Нам нужен мир в нашей Долине.

– Вы принесли положенную плату?

– Да.

– Входите.

Дверь открылась, и они вошли в темный прохладный зал. Там никого не было. Из зала несколько дверей вели в другие комнаты, и пока они раздумывали, какую выбрать, все двери, кроме одной, растаяли, как туман. В эту дверь они и вошли. Там оказался точно такой же зал. И вновь они выбрали ту дверь, которая не исчезла. На третий раз они оказались в залитом солнцем саду. Там росли розы, лилии и цветы, каких они никогда не видели, персиковые и абрикосовые деревья, груши, яблони – их усыпанные плодами ветви были заботливо подвязаны. В ручейках, текущих через сад, журчала сияющая вода. Раздавалось птичье пение.

В центре сада они увидели человека, который сосредоточенно прививал черенок к грушевому дереву. Казалось, он почувствовал их присутствие, но неторопливо доделал свою работу и лишь потом обернулся.

Это был высокий мужчина с небольшой черной бородкой, в коричневой куртке с большими карманами для садовых инструментов и зеленом тюрбане. Он изумленно поднял брови, словно не ожидая их здесь увидеть.

– Мы ищем Фахиля, – сказали они.

– Что ж, дверь знает свое дело. Фахиль – это я.

– Мы пришли к тебе с просьбой.

Он кивнул, и они рассказали ему о набегах кочевников, и об императорской армии, и о том, как жители Долины хотят избавиться и от тех, и от других и жить спокойно.

Когда они закончили свой рассказ, Фахиль сказал:

– Это не так-то просто. Почему я должен тратить на вас свое время?

Дирна сняла с шеи веревочку и протянула ему кольцо. От его прикосновения веревка обратилась в песок, из которого Асарта его сплела. Кольцо едва заметно шевельнулось в его руке, и он быстро сжал пальцы.

– Откуда оно у вас? – спросил он.

Они рассказали ему, что случилось с Асартой, и в доказательство показали ее дары – воду и хлеб.

Фахиль слушал, крепко сжимая в руке кольцо. Наконец он задумчиво произнес:

– Не знаю, что все это значит. Сотни лет я пытался заполучить кольцо, а теперь Асарта сама мне его прислала. Ну что ж. Используем ее могущество, чтобы выполнить вашу просьбу. Возьмите воду и хлеб и отправляйтесь домой. Полагаю, твой дом стоит у подножия гор и рядом течет ручей.

– Это так, – ответил Рейель.

– Через две полных луны после того, как ночи станут длиннее, чем дни, поднимись в горы к тому месту, где снег начинает таять. Вылей остатки воды из фляги в ручей. И после этого ты должен будешь петь снегам.

– Что петь? – удивился Рейель.

– Слушай ручей. Он подскажет тебе. А твоя ферма, – обратился чародей к Дирне, – стоит на окраине леса. Рядом есть небольшое поле и каменный амбар.

– Так и есть, – ответила она.

– Когда осенью соберут урожай и взборонят поле, возьми этот хлеб и разбросай крошки в борозды. Следующей весной пусть поле вспашут и засеют ячменем. Потом собери урожай в амбар. Когда выпадет первый снег, возьми два мешка ячменя и оставь зерно у озера в лесу. После этого ты должна петь кедрам.

– Что же я буду петь?

– Кедры сами скажут тебе. Ты будешь делать это каждое полнолуние до тех пор, пока не кончится зерно и не растает снег. То же самое вы должны будете делать год за годом. У тебя, Рейель, будут сыновья, а у тебя, Дирна, дочери, и они тоже будут слышать голоса ручья и кедров. После вас ваши дети будут петь им. Так сменится двадцать поколений. Никто, даже Асарта, не может удерживать время вечно, но в течение двадцати поколений в Долине будет царить мир. А теперь, раз уж вы ничего не попросили для себя, возьмите хотя бы это. – Он протянул им два персика.

Рейель и Дирна поблагодарили его и ушли. Съев персики, оба ждали какого-то магического эффекта, но ничего не произошло. Рейель выбросил косточку, подумав, что персик не вырастет так далеко на севере, где он жил. А Дирна сохранила ее и посадила в Вудбурне, когда они через много-много дней вернулись домой.

В Долине царил хаос. Кочевники вторгались еще два раза, но жителям Долины удавалось отражать нападения, хоть и слишком дорогой ценой. Четверо из тех, кто уходил на поиски Асарты, вернулись и рассказали о своей неудаче. В отчаянии, зная, что кочевники вернутся еще не раз, жители Долины попросили защиты у Императора. Так что когда Дирна и Рейель вернулись, никто не обратил на них особого внимания.

Тем не менее оба сделали то, что сказал Фахиль. Через две полных луны после того, как ночи стали длиннее, чем дни, Рейель поднялся в горы к источнику ручья, который протекал по его земле, и вылил флягу туда, где он появлялся из-под ледника. Сделав это, он прислушался к журчанию зарождающегося ручейка. В шепот воды вплеталась песня, которую, казалось, он знал с рождения и хранил в своем сердце. Тогда он начал петь, и ветер подхватил его голос, и скалы ответили ему эхом. Когда он закончил петь, ветер окреп и принес тяжелые тучи. Не успел Рейель добраться до дома, как начался сильный снегопад.

Пять дней в Долине не переставал идти снег. Такого снегопада еще не бывало – дома были погребены до коньков крыш. Зима была долгой, и снега становилось все больше. Когда пришла весна, река, берущая исток в горах, превратилась в бушующий поток. Пастухи, поднявшиеся со своими стадами на высокогорные пастбища, рассказали, что если в Долине снега было много, то в горах – чудовищно много. Проход на равнины оказался закрыт огромным ледником.

Дирна тоже в точности выполнила указания Фахиля. Когда в Вудбурне собрали урожай и взборонили землю, она раскрошила свою краюху хлеба и разбросала крошки в борозды. Весной она вскопала поле и засеяла его лучшим ячменным зерном, какое смогла найти.

С юга по лесной дороге пришли императорские чиновники, чтобы расквартировать войска и собрать подати. Налоги оказались непомерно велики, потому что жители Долины несколько лет не платили в казну ни гроша. Когда они рассказали чиновникам о леднике и объяснили, что в этом году не нуждаются в защите Императора, те еще больше подняли налоги под предлогом того, что им не придется кормить солдат, а значит, у них будут лишние деньги. Если людям было нечем платить, их детей забирали в рабство. Но жители Долины уже привыкли к свободе и независимости. Они убили чиновников и бросили их трупы в реку.

Когда весть об этом достигла Талака, Император пришел в ярость. Он хотел направить в Долину войска, чтобы покарать ее жителей: дома сжечь и сровнять с землей, мужчин убить, женщин и детей увести в рабство. Однако близилась зима, и он решил отложить возмездие до весны.

Дирна собрала большой урожай ячменя и сложила его в каменный амбар. Когда пришел первый снегопад, она погрузила в сани два мешка зерна, запрягла лошадь и повела ее к небольшому продолговатому озеру глубоко в лесу. Там она высыпала ячмень в нескольких местах и сама не заметила, как начала петь. Слова и нежная, убаюкивающая мелодия поднимались из глубины ее сердца и сливались с шепотом ветра в кедрах. Окончив песню, Дирна поглядела вокруг, но ничего не изменилось, и она поехала назад.

Через несколько дней ее брат отправился утром в лес, чтобы расставить ловушки, и не вернулся к обеду. Обеспокоенная его отсутствием, Дирна пошла по следам на снегу и скоро нашла его. Он лежал лицом вниз, с трудом дыша. Она не сумела привести брата в чувство и отвезла его на лошади домой. Только через три дня он открыл глаза и не мог вспомнить, что с ним случилось.

То же самое происходило со всеми мужчинами, заходившими в лес. Если они немедленно поворачивали назад, то отделывались сильным головокружением и слабостью, но если заходили слишком далеко, то теряли сознание и умирали. Женщины были совершенно не подвержены этой болезни, так что они стали охотиться, расставлять ловушки и собирать хворост, а мужчины оставались на ферме и ухаживали за скотом.

Всю зиму, каждое полнолуние, Дирна отвозила ячмень к озеру, но из-за постоянных снегопадов было не видно, съел ли кто-нибудь предыдущие кучки зерна.

С наступлением весны люди, боясь гнева Императора, начали искать укрытия для мужчин в горах, а для женщин – в лесу, потому что там странная хворь не даст солдатам преследовать их. Но почти никто не верил, что магия сможет противостоять могуществу Императора.

Они ошибались. В начале лета из леса стали появляться лошади, в сбруе, но без всадников. Иногда в седле сидел привязанный к лошади мертвый солдат. Лишь один из них еще дышал, но был в глубоком обмороке. Когда через несколько дней он очнулся, то не мог вспомнить происшедшее с ним в лесу, но рассказал, что Император действительно направил войска в Долину, желая покарать ее жителей. Однако солдаты столкнулись с необъяснимой болезнью. Кто-то умер, кто-то вовремя вернулся. Император прислал своих лучших чародеев, но они были бессильны против колдовства Асарты. Мудрейшие из них отступили. Остальные утратили свои силы или лишились рассудка.

Тогда солдаты кавалерии привязали себя к седлам и пустили лошадей самым быстрым галопом, надеясь проскочить через лес. Этот человек был одним из них. Его конь считался самым быстрым и сильным во всем войске. Так как солдат не мог вернуться, он остался в Долине, однако, в отличие от Соннама, так и не обзавелся хозяйством, не женился и умер в драке, которую сам развязал.

Таково предание, которое рассказывают в Долине. Оно передавалось из поколения в поколение в семье Дирны Урласдотер из Вудбурна. Хотя в Долине ходит много версий этой истории – каждый рассказчик изменяет имена и приключения по своему вкусу, – Урласдотеры верны своему преданию и не рассказывают его за пределами семьи. Для них эта история правдива, и, не заботясь о том, что их вера и настойчивость вызывают насмешки, из года в год засевают поле отборным ячменем, собирают урожай, хранят его в особом амбаре, а зимой отвозят в лес.

Ортальсоны поют снегам в горах и хранят свое семейное предание. Все остальные признают, что болезнь в лесу, конечно, очень странная, но этому наверняка есть разумное объяснение. И если ледник закрыл место, где когда-то можно было пройти, то это говорит лишь о том, что раньше зимы были мягче. Чему тут удивляться? К тому же в предании ни слова не говорится о Великой Пустыне, которая защищает Долину с востока и которая простиралась там всегда, задолго до Асарты.

Когда жизнь в Долине вернулась в обычное русло, Дирна посадила косточку от персика, который дал ей Фахиль. Из нее выросло дерево и много лет простояло у южной стены амбара в Вудбурне. В нем не было ничего волшебного. Несмотря на суровый климат, дерево цвело и приносило такие вкусные плоды, что многие просили черенки и сажали их у себя. Через восемь поколений после Дирны ураган разрушил амбар и свалил дерево. Древесину сохранили и мастерили из нее разные вещи, особенно резные деревянные ложки, которые мужчины любили выстругивать долгими зимними вечерами, когда женщины сидели за прялками.

Вскоре появилась традиция использовать эти ложки для гадания и предсказания будущего, рассматривая бесчисленные круги, узелки и завитушки в рисунке дерева. Лучшие из них передавались по наследству и даже получили собственные имена, как мечи героев. Но, вообще-то, в их предсказания верили не больше, чем в историю об Асарте.