Текст книги "Тверские перекрёстки. Выпуск 11"

Наташа Смехачёва

 
Нацелена на творческие опусы.
Активна и в поэзии, и в прозе.
Торжок – известный город нашей области,
А стал заметней с «Голубою розой».
Шедевры будут удивлять и радовать
Аспектами негаданными, разными.
 
 
Стремится быть сообществом замеченной —
Международных конкурсов участник.
Её ждут стеллажи библиотечные.
Хвалебных откликов достойна часто.
Амбициозность не бывает чуждою.
Час от часу – мудрей и ёмче слово.
Ёрш – рыба из-за первой буквы нужная,
Ведь акростих взят мною за основу.
А день рождения – прекрасный повод!
 

Венена Петровская

 
Волшебных слов волнующие звуки
Её талант доносит до людей.
На радость многим творческие муки
Ей часто помогают разглядеть
Нечаянную красоту в обычном,
А таинство и сказочность – в привычном.
 
 
Полёт мечты с реальной красотою
Ещё не раз способны удивить.
Талантом и трудом творит такое —
Рискнёт, увы, не каждый индивид.
О, как прекрасны образные строки
В стихах былых и настоящих лет!
Соперничество с ней – удел немногих.
К нам в мир явился истинный поэт!
Авторство её, неоспоримо,
Яркостью, лиризмом покорило.
 

Виктору Шалому

 
Волшебство гитарных переборов
И вокал солистов и дуэтов,
Колдовство душевных разговоров
Творческий подъём дают поэтам.
Очерёдность Каблуковских былей
Радовала нас и восхищала.
Удивляли множество фамилий,
Широта и глубь потенциала…
Актуальность музыки и слова,
Литучёба опытных поэтов
Очень вдохновляли, чтобы снова,
Методично чтя первооснову,
Удивлять находками сюжетов.
 

Серову Виктору

 
Счастья желаю на долгие годы,
Ездить на отдых в любую погоду;
Радовать общество жизненным кредо;
Оды слагать в честь желанной Победы;
В жизнь воплощать чувства, мысли и планы;
Узел проблем разрубать непрестанно;
 
 
Всемеро больше над текстом трудиться
И стать наследником лучших традиций
Книжных шедевров всех стран и времён,
Таинством творчества ты заражён;
Об руку с литературной элитой
Рваться желаю к высотам великих!
Ум пусть поможет достигнуть зенита.
 

Дракон

 
1.
Думаем и говорим по-русски.
Россиянами сильна страна.
А зачем с востока, как в нагрузку,
Календарь иной засел в умах,
Опоясав кругом зодиака,
Нам диктует жизнь согласно знакам?
 
 
2.
Дорогие, любимые лица.
Радость встречи, эмоций размах.
Аромат новогодних традиций.
Кружит в снежной метели зима.
…Он в Россию спешит из Китая,
Необычностью нас привлекая…
 
 
3.
Дарит каждый Новый Год
Радость взрослым, детям.
А какой зверь к нам придёт,
Краской ночь расцветит?
Он зелёный… Странно —
Назван деревянным…
 
 
4.
Дни, спрессованные в годы и века,
Рассказать способны людям о былом.
А сегодня мы расслабимся слегка —
Календарь впускает праздник в каждый дом.
Огоньки гирлянд и зимняя краса…
Нам китайский зверь пророчит чудеса.
 

Ноябрь в рифмах

 
1.
Летит к земле сухой последний лист,
И тучи хмуро смотрят на природу.
Творит ноябрь-традиционалист,
Едва начавшись, грустную погоду.
Раскачивает ветер голый лес.
А дождь, порой со снегом вперемешку,
Торопится весне в противовес
Убрать воспоминаний безмятежность…
Разумно в эту пору не хандрить,
А сохранять привычной жизни ритм.
 
 
2.
Ласковое солнце, где ты, где ты,
И роскошной зелени палитра?..
Так прекрасно рисовали лето,
Если б не столкнулись с колоритом
Разноплановых оттенков меди,
А вдобавок – сепии и охры.
Танец буйства красок двух соседей
Удивил нас и заставил охать.
Радовало «бабье лето» лаской…
А ноябрь покрыл всё серой краской.
 
 
***
 
 
Любите чтение, друзья,
И чаще классиков читайте!
Традиции терять нельзя.
Есть в них особый смысл и тайна.
Рассказ ли, повесть иль роман —
Анализ чувств, поступков наших,
Толковый, верный талисман.
Универсальны персонажи.
Разносторонен проводник…
А вы могли бы жить без книг?
 

Александр Рушковский
г. Тверь

Родился в Иркутской области, в 1961 году. Учился и закончил школу в Краснодарском крае. Служил в армии. Окончил ВУЗ, филологический факультет. Всю жизнь проработал строителем. В Твери живу с 1996 года. Стихи начал писать в 13—14 лет. Тогда же и первые публикации в районной газете. В Твери первые публикации были в журнале «Домовой», потом в газетах, журнале «Тверца», в альманахах. С давнего времени являюсь членом ТОТО «Ковчег».

«Дочь любит очень кошек и собак…»

 
Дочь любит очень кошек и собак.
Ну всех подряд, особенно бродяг
Жалеет. И порою даже плачет,
Когда увидит вдруг тоскливый взгляд собачий:
 
 
Пёс ковыляет, к животу поджавши лапу…
Я ж холоден. Теперь я только папа.
Мне жалко дочь. Мне за неё тревожно!
Вместить всю боль, что есть на свете, – невозможно!
 
 
Она вмещает…
Пусть сердце у неё не льва, даже не львёнка,
Но защитить бездомного котёнка
Она бросается, не думая ничуть.
Я не хвалю… Я уберечь её хочу.
 
 
Но всё же… Всё же, если вдруг когда случится,
Что, вновь просматривая фильм,
Где «Весьегонская волчица»
Лежит в крови и умирает на снегу,
 
 
И слёзы мою дочь опять подстерегут —
То значит, что мы с мамой жизнь
Не зря прожили.
И всё хорошее мы в дочь свою вложили.
 
 
…Дочь любит очень кошек и собак.
 

«Город развесил гирлянды огней…»

 
Город развесил гирлянды огней.
В мокром асфальте огни отражаются.
Вот и нагрянул сезон стылых дней.
Вот и зима приближается.
 
 
Вечер замедлил движенье авто.
Всплески от фар вырываются, кружатся.
Дождик стекает с зонтов и пальто.
И расплывается в лужицах.
 
 
Город развесил гирлянды огней.
Космос в размерах до улиц сужается.
Я тебя жду. Ты приходишь ко мне.
Жизнь продолжается.
 

«Я вышел – посмотрел: к нам дождь пришёл…»

 
Я вышел – посмотрел: к нам дождь пришёл
В гости.
Он нитями спускался на речной
Мостик.
Он рисовал круги, как циркуль на реки
Глади.
Он забавлялся, листья у ольхи
Ласкал-гладил.
А я стоял-смотрел, как дождь в траве
Чвакал.
И капли по лицу текли, как будто я
Плакал.
А может плакал. Потому что дождь пройдёт
Всё же.
Он, будто лучший друг мой, умереть
Может.
А мы всего каких-то пять минут
Вместе.
Дождь музыку творил, а я слова
Песни.
…Я всё стоял. А дождь пошёл
Дальше.
Он чист и свеж. И в нём нисколько нет
Фальши.
 

«Томно смотрятся в лужи…»

 
Томно смотрятся в лужи
И, в предчувствии стужи
Сеют свет свой в ночи фонари.
Чай остыл, но не очень.
Просидим этой ночью
Мы с тобою вдвоём до зари.
 
 
Разглядим мы сквозь стёкла
Как природа промокла,
Как роняет листву старый клён.
Постучится к нам в окна,
Весть домчав издалёка,
Ветер – вечный шалун-почтальон.
 
 
Скажет, что с побережья
К нам грядёт белоснежье,
Что должны сохранять мы тепло.
Мы услышим, конечно.
И обнимемся нежно.
Боже, как нам с тобой повезло.
 
 
Повезло, что в начале
О любви не кричали.
А потом вдруг зажгли две свечи.
Ведь в предчувствии стужи
Обязательно нужен
Тот, с кем свет ты разделишь в ночи.
 

«Я приехал. Здравствуй, мама…»

 
Я приехал. Здравствуй, мама.
Опоздал. Прости.
Знать, к твоей могилке прямо
Ныне все пути.
 
 
Север. Юг. Восток и Запад…
Впереди– погост.
Здесь мой дед. А рядом– батя.
Я ваш редкий гость.
 
 
Постою и помолчу я
У родных могил
Может, душу поврачую,
Чтоб набраться сил.
 
 
Я приехал. Вы простите,
Что я редкий гость.
Тишины погост обитель…
Мир до жути прост.
 

«А волосы твои пахнут хлебом…»

 
А волосы твои пахнут хлебом,
Дождём и травой придорожной.
А в глаза твои – опрокинулось небо.
Да разве так можно?
 
 
Разве так в жизни можно,
Чтоб всё в тебе разом вмещалось?
Но чувствую (где-то подкожно)
Тобою – обогащаюсь.
 

«Здесь всё, что око емлет …»

 
Здесь всё, что око емлет —
Чудесный окоём:
Дубы, берёзы, ели
В величии своём.
 
 
И пташка, что щебечет,
Слетая с высоты.
А там, в траве – кузнечик.
А средь травы – цветы.
 
 
И радуга повисла
Над тихою рекой…
Здесь не ищу я смысла,
Найдя в душе покой.
 
 
Иду, расправив плечи:
Аз есмь! Я здесь! Я свой!
И мир мой обеспечен
Небесной синевой!
 

«Я как будто бы бездомный…»

 
Я как будто бы бездомный
Примеряю мир огромный
На себя.
Хоть теплом необделённый —
Подгляжу я, как влюблённо
Иглы елей листья клёнов
Теребят.
 
 
Птицы в скверике щебечут.
Ну совсем по-человечьи
Милых птах непринуждённый
Разговор.
Мы родня под вечным небом.
Я рассыплю крошки хлеба
Для пернатых на зелёный
На ковёр.
 
 
И пойду своей дорогой.
Может сделал и немного,
Но в груди:
Сердце радостно трепещет.
Ну совсем по-человечьи. —
Про-бу-дил!
 

Первый снег

 
Ловлю снежинки на лету. —
Я так не радовался лету!
Дома в снежинковом цвету.
Снежинки там, снежинки – тут…
И всё вокруг в одежды снежные одето.
Дома как будто терема —
В высоких шапках!
А снег уютно прикорнул
В еловых лапках.
Но стоит только ветерка лишь дуновенье —
Пушистым облаком взлетит —
В одно мгновенье.
Снежок так чуден, свеж и юн —
Неодинаков.
Он также чуден как стихи
У Пастернака.
 

«Помнишь, быстро как пришла чудо-осень…»

 
Помнишь, быстро как пришла чудо-осень,
И летели клином вдаль в небе птицы.
Как вдыхали мы густой запах сосен.
Вдохновенными у нас были лица.
 
 
А потом мы шли берёзовым парком,
И шуршали желтизной палых листьев.
Это было так пронзительно ярко.
И голос твой, как ручеёк звонкий лился.
 
 
Ты шутила и сама же смеялась
Над собой и непутёвым поэтом.
Я твердил всё: – Ну какая же жалость,
Что с тобою мы не встретились летом.
 
 
Ты сказала: – Боже мой! Будем зиму
Коротать. И слепим снежную бабу.
А пред нами проплывал тихо мимо
Дорогой багряноносный октябрь.
 
 
И кричала детвора: – Тили-тесто!..
Только вышло так, что ранней весною
Назвалась ты не моею невестой.
Стала чьей-то чужою женою.
 
 
…Ах, как быстро же прошла чудо-осень!
Улетели далеко к югу птицы.
 

Армине Гилоян
г. Тверь

Я родом из прекрасной Армении. Уже 12 лет живу в Твери. Замужем, мама троих детей. Стихи пишу с детства, со школьной скамьи. Публиковалась в нескольких выпусках московского международного Альманаха «Чувства без границ», под редакцией Игоря Владимировича Киреева. В 2012 году стала лауреатом премии молодых поэтов Закавказья, в качестве награды стихи были опубликованы в сборнике «Плеяда Южного Кавказа». Состою в Тверском Творческом объединении «Ковчег». В 2017 году стихи были напечатаны в литературном сборнике «Новая волна». В том же году в по благословению, и при содействии настоятеля Армянской Апостольской Церкви города Твери Отца Нерсеса, в здании приходской армянской воскресной школы состоялся мой творческий вечер. Печаталась в местной газете Тверской Армянской Церкви, вплоть до её закрытия. В 2019 году некоторые стихи были опубликованы во втором сборнике трилогии «Любовная Лирика Армении», под редакцией Ара Геворкяна. Основная тема моего творчества – любовь, в её проявлениях к Богу, к Родине и человеку!

О, повсеместно дышащая Жизнь

 
О, повсеместно дышащая Жизнь,
О, Имя, пребывающее в славе,
Опустошить всё и всея Ты вправе,
И вновь заполнить семенем новизн.
Ты лишь помысли – волею Твоей
Приобретает всяко свет и форму,
Твоя Любовь переполняет норму,
И льёт потоком милости елей.
Дай нам прозреть и разреши нам узы,
Как мы порой решаем их другим,
Дай не забыть Кем человек родим,
Огороди от пребыванья всуе.
В Тебе моё и вИденье и сила,
И сердца песнь летит у Алтаря,
Чтоб не задумал – пусть всё от Тебя,
Чего б душа моя не попросила.
Аминь, аминь…
 

В мыслях хаос, на сердце тревога

 
В мыслях хаос, на сердце тревога,
И бездонна души пустота,
Это стрелы Магога и Гога
Раскололи поверхность щита.
 
 
Там, где некогда вспыхнула вера —
Пепелищем осела зола,
И войны боевая галера,
Словно воду, любовь рассекла.
 
 
У надежды обрезаны крылья,
Не взлететь в небеса без любви,
И никто не предпримет усилья,
Чтоб спасти поколенья Земли.
 
 
А чертовки в аду хороводят,
Раскаляя багрянцем котлы,
Да на ум только мысли приходят:
«Боже Праведный, где же Ты?»
 

Под звёздным небом

По воспоминаниям Анны Дженсон Степанян.

 
– Помнишь, папа, мы были вдвоём
В том селе, под названьем Шагат?
Пело сердце тогда соловьём,
Были мысли тогда невпопад.
 
 
Мне двенадцать, ты бог мой и царь,
За тобой – за высокой скалой!
Ты нашел где-то старый фонарь
И повёл потаённой тропой.
 
 
По каменьям ступать тяжело,
Было сложно девчушке идти,
Но меня в эту тайну влекло
То, что нечто у нас впереди.
 
 
И в большущей отцовской руке,
Умещается тонкая кисть,
Мы шагаем вдвоём, налегке,
Сельский воздух – он свеж и душист.
 
 
Впереди небольшая гора…
Мы уже на вершине: – «Смотри!»
В небеса поднимаю глаза,
Рвётся сердце в полёт из груди.
 
 
Не забыть мне свечение звёзд,
И парад ярко-жёлых огней,
Где кометы-скиталицы хвост —
Горной лани проворней, резвей.
 
 
Россыпь звёзд – как роса на траве,
(Потому и названье – Шагат),
В них стрелу у Стрельца в тетиве
Близнеца изготовил собрат.
 
 
Блещут сферы на чашах Весов,
Яркий Лебедь крылами взмахнул,
Меж сверкающих звёздных рядов
Змееносца весёлый разгул.
 
 
Дева молча сажает цветы,
Лепестки – как гирлянды, и тут,
Бойко в игры играют Коты,
На Арго мореходы плывут…
 
 
Всё прошло. Ты уже пожилой,
Да и мне не двенадцать, увы…
Но в мечтах эти годы – долой.
И вот снова в деревне той мы.
 
 
Вновь сжимаю я руку твою,
Мне с тобой, папа, так хорошо,
Я под небом огромным стою,
И дыхание ветра свежо.
 

Примечание: село Шагат в Сникской области Армении, в переводе – «Усыпанное росой».

Ода Солнцу

 
Солнце медовое, тайное вмиг освещая,
Всходит в клубящейся утренней розовой дымке,
Трепетно дышит земля в предвкушении
Жара его раскаленных объятий.
С горных вершин растекается
Терпкой амриты благое сияние.
Дерзко стекая в воды серебристую гладь —
Златом украсило волны реки полноводной!
– Солнце великое, жизни источник священный,
В каждом из нас отражение солнца имея,
Всё же сияния мы твоего не достигнем,
Недосягаемы слава твоя и величье.
Бога творенье, подобно Ему триедино,
Нам открываешь секреты всего мирозданья.
Ты – вдохновение, ты – та великая сила,
Что поднимает нас паром к священному небу.
Ты – притяжение сфер внеземных и творений,
В царствие неба на троне резном восседая,
Нам благодушно свою теплоту посылаешь,
Каждому равно отмерив и пыл, и сиянье.
Будь негасимо, о Бога земное светило,
В каждой былинке, в дожде перламутровых каплях,
И в аромате садов, и плодах сладко-пряных,
Будь же всегда и всецело в своем воплощенье,
Сильным, и нежным, и ласковым – не затемнённым,
Неутомительно долг свой святой исполняя!
 

Кто друг, кто враг, кто родственник, кто пришлый…

 
Кто друг, кто враг, кто родственник, кто пришлый —
Рассудит время, дав свои плоды,
А коли нелюбим семьёй и лишний,
То ей роднёй не станешь снова ты.
 
 
Но не беда! Своё благословение,
И помощь от совсем чужих людей,
Получишь ты, найдет тебя везение,
Построишь дом из брошенных камней.
 
 
За помощью протянутые руки
Пустыми не останутся, поверь,
Другой обнимет, успокоит муки,
Восполнит чашу горестных потерь.
 
 
А те, кто глух и нем остался к просьбе,
Они с Небес, мой друг, осуждены.
Оставим их, предавшихся стыдобе,
Тебе такие братья не нужны!
 

Лилит

 
Хочу поведать я рассказ,
А может миф или легенду,
Пусть каждый сам решит из вас —
Любому рада рецензенту…
 
 
С тех самых пор, когда Адам
С женой покинул сад Эдемский,
Ни тот, кто волю даст словам,
Ни стиль искусный и богемский,
Не выразят немую боль
Осиротевшего Эдема —
Одна житейская юдоль,
И обездоленное семя,
Одна награда на двоих,
Одно проклятье для обоих,
Их – обесчещенных, нагих,
Презренных, жалких и убогих…
Но змею было не дано
Найти в сием успокоенья,
Лелеял мысль давным-давно,
Вменить Адаму преступленье.
И обернулся жуткий змей
Красавицей рыжеволосой,
Манил огонь её очей,
Уста цвели Эдемской розой.
Был сладок голос, мягок взор,
Пурпурны были одеянья,
И на челе её узор,
Как солнца вышнего сиянье.
Смиренной поступи следы
Рождали дивное цветенье,
Куда ни ступит – там сады,
Где бросит взгляд – там озаренье.
И в миг изгнанника пустырь
Наполнился цветеньем Рая,
И снова он в нём богатырь —
Возможность данная вторая.
Неужто благородный Бог
Так осчастливил горемыку?
И восхвалил Адам, как мог,
Всемилосердного Владыку.
На диву бросив жадный взор,
До сель не видя чужеземца,
Познало пламенный задор
В нём человеческое сердце.
– Кто ты, посланница Небес,
Открой своё предназначенье,
Ты Ангел Божий или бес,
Проклятие иль утешенье?
В обитель боли и стыда,
В обитель смерти и страданий
Как ты, небесная звезда,
Явила блик воспоминаний
Той райской жизни, что манит,
И в снах безудержно терзает,
Кто ты? Ответь мне!
– Я – Лилит!
И облик мой да не пугает.
Я рождена в святом огне,
Всеочищающем, могучем,
Ты скорбь свою поведай мне —
Испепелю в утробе жгучей.
Очищу, снова обелю,
Желанней стану той и лучше.
К душе твоей, Адам, молю,
К душе потерянной, заблудшей,
Та, из ребра что твоего,
Обречена лишь на страданье,
Теперь ответь мне, для чего
Тебе влачить се испытанье?
Ты плод запретный не срывал,
И с демонами не общался,
Когда к тебе Господь взывал,
Ты от смущения скрывался.
Непослушания клеймо
Чело тебе не осквернило,
Тебе прощение дано,
Оно с Небес меня явило.
Впредь не умрёшь ты,
Райский сад —
Твоё навеки окруженье,
А я тебе дана. Ты рад,
Скажи, сему благословенью?
 
 
И очи скромно опустив,
Лилит склонилась над Адамом,
Как ветви моложавых ив,
Свисали кудри водопадом.
Хотел Адам коснуться их,
Вдыхая аромат эфирный,
Но вдруг, оторопев на миг,
Окинул взором даль пустыни.
И видит, вот его жена
Склонилась робко над ребенком,
Свисает сальная коса,
К омытым пухленьким ручонкам.
– Нет, не могу принять сей дар,
Будь то Всевышнего награда,
Хоть и пленяет знойный жар,
Но мне нужна моя отрада —
Мой сын, любимая жена,
От плоти плоть, моё светило,
Она мне Господом дана,
В ней поражение и сила.
Она лишь в сердце навсегда,
Она была со мною рядом
Во дни изгнания, когда
Я был прельщён презренным гадом.
И боль и смерть с ней разделив,
Во веки стали неразлучны.
Запретный плод с женой вкусив
Нагнал и я над нами тучи.
Виновен я, и боль мою
Забыть никто мне не поможет.
Я Еву трепетно люблю,
Да так, как Ангелы не могут.
 
 
Адама выслушав слова,
Вскипела ярость в деве знойной,
– Испепелить тебя вольна!
Меня отринул, недостойный?!
Мой адский пламень опалит
И будет залита слезами
Та, что ребенка схоронит
Своими дряблыми руками,
И в ней будь проклят женский род!
Чего бы не коснулся пламень —
Всё станет жертвою невзгод,
И сердце превратится в камень.
 
 
Сверкнула молния, – она
Всё обратила в красный пепел.
Над Евой – чёрная луна…
И взор, увы, уже не светел.
И слёзы с глаз её текут,
Вся боль и скорбь легли на плечи,
Но Ева – ЖИЗНЬ! Нет, не согнут
Её проклятья злые речи!
А верность мужа для жены —
На век легла благословеньем,
В нём свет и мощь заключены,
И в испытаньях – утешенье!
 

Мандаранчал

 
Я начинаю пахтанье души,
Когда она повержена, бессильна,
Мандаранчал – великая твердыня,
Мои сомненья разом сокруши.
 
 
В Молочном океане, как и ты,
Под натиском воды и волн сомнений,
Под тяжестью душевных преступлений,
Я падаю в пучину с высоты.
 
 
И если бы не мощная спина,
Не Мирозданья Вечный Вседержитель —
Мой Оберег, мой Лекарь и Спаситель,
Была бы скорбь потери велика…
 
 
Лишь Он моя твердыня и оплот,
И пахтанье дары свои явило,
Сознание и душу осветило,
И подняло над тризной нечистот.
 
 
И тьма Небес заполнила края…
Но тут Амрита – дивный Утешитель,
Всех наших судеб праведный вершитель,
Разрезала просторы бытия!
 
 
Утихла буря, страсти улеглись,
С почтением склоняюсь перед Богом,
Его внимаю жизненным урокам,
И лишь прошу, Душа моя, крепись…
 

В основу стихотворения легла древняя индийская легенда о пахтании (взбивании) Молочного океана полубогами и демонами.

Мандаранчал – гора, которая стала мутовкой во время пахтания. Чтоб гора не рухнула и не повлекла за собой смерти, сам Хранитель Мироздания поддерживал её на своей спине. В конце пахтания появился Халакал – яд, собирательный образ грехов всего мира, который Творец выпил Сам, после чего в утешение и жизнь вечную явилась Амрита – нектар бессмертия.

Памяти Илюши

 
И снова состоится встреча…
Не на земле, где скорбь и боль,
Где душу – сердце изувеча,
Терзает нас одна юдоль.
 
 
Но состоится встреча в доме,
Где Сын – виновник торжества,
Где Бог Отец на белом троне,
И Ангелов летит хвала.
 
 
И будет встреча… Точно будет
Объятий нежность и тепло…
Осколками разбитых судеб
Молитвы Небо вознесло…
 

Ольга Сорокина
г. Тверь

Сорокина Ольга Борисовна – филолог, корректор вышневолоцкого издательства «Истоки», член «Содружества литераторов Верхневолжья», 35 лет преподавала русский язык и литературу в средней школе. Проживает в г. Тверь.

Публикации – альманахи: «Каблуковская радуга», «Литературная среда» (г. Тверь), «Новый Енисейский литератор» (г. Красноярск), «Цнинский берег» (г.В.Волочёк), «Северо-Муйские огни» (Бурятия); «Ода Пушкину» (Самара-2021 г.), «Богатство современной поэзии» (Москва, «АРТ-Сияние» -2021 г.), «Тверские перекрёстки» и многие другие.

Лауреат и дипломант многих поэтических конкурсов.

В 2019 году вышла первая книга её стихов «Я выучила лето наизусть». На её стихи написаны песни тверскими авторами и исполнителями.

Молитва

 
Господи, спаси наш хрупкий мир!
Тонок, как богемское стекло, он.
Во Вселенной, среди чёрных дыр,
Солнечным лучом он прорисован
 
 
И дрожит в космической пыли,
Как мираж в неведомой пустыне…
Беды нашей маленькой Земли —
Все от суеты и от гордыни.
 
 
Не понять, что сделалось с людьми:
Вся планета – жертвоприношенье.
Боже, неразумных вразуми,
Дай нам силы для её спасенья!
 

«Когда накроет ночи синева…»

«Поэзия – это лучшие слова в лучшем порядке.»

Сэмюэль Тэйлор Кольридж

 
Когда накроет ночи синева
И погрузит сознанье в эфемерность,
Из недр души выходят на поверхность
Такие долгожданные слова.
 
 
Слова, что ищешь годы напролёт,
Откуда-то возьмутся ненароком
И хлынут нескончаемым потоком,
А ты не спи – бери их в оборот,
 
 
Располагая лучшие из них
В необъяснимо-правильном порядке…
И в старой ученической тетрадке
Из этих слов родится новый стих.