Текст книги "Обитель мрака"

Минус 1 год

Этот мир искали несколько экипажей, и когда Леонардо Ригасси, командир земного звездолета, нашел его, то с удивлением обнаружил, что здесь уже были люди. Они называли эту планету Обитель Мрака.

А потом – то ли по воле Всевышнего, то ли по иронии судьбы или по чистой случайности – настал тот самый год.

Глава 1

Дельфинбург медленно скользил под полной луной по поверхности Филиппинского моря. Мерцали и вспыхивали тысячи огней, слышалось эхо голосов, люди, задевая друг друга, протискивались в толпе по улочкам района увеселений. Были здесь и искатели более спокойного отдыха. Среди прочих отведенных для них мест числился и висячий сад на крыше Гондвана-хауса. На правом краю ведущего понтона располагалась обзорная площадка, с которой просматривался и весь океанский город, и сам океан с другой стороны. Днем здешние воды зачастую кишели лодками, но после наступления темноты тут обычно можно было увидеть только блуждающие огоньки одного-двух «рыбьих пастухов», вышедших на дежурство, а в тропиках – еще и корабли, качающие со дна минералы, необходимые, чтобы питать планктонные плантации. Они напоминали светлячков, занесенных в морские просторы.

Нынче вечером светящиеся растения в саду потускнели, а оркестр звучал тише обычного. Он играл танцевальную музыку времен Классического Возрождения: вальсы, мазурки, танго, под звуки которых танцующие крепко прижимались друг к другу и плавно скользили по площадке, обрамленной цветочными клумбами и кустами. В мягком воздухе плыли ароматы роз, жасмина, аурелии и животвора. До висевших над головой звезд, казалось, можно было достать рукой.

– Хорошо бы, чтобы это никогда не кончалось, – пробор-, мотала Койя Фолкейн.

Ее муж попытался усмехнуться.

– Нет, дорогая, на самом деле ты так не думаешь. Я никогда не встречал девушки, столь нетерпимой к однообразию и наделенной таким даром его избегать.

– О, я хочу, чтобы многие вещи были вечными, но только все вместе, ты понимаешь? – ответила она. По тону Койи он понял, что и она изо всех сил притворяется веселой. – Жизнь должна строиться по канторианским принципам. Бесконечное множество бесконечностей, мой милый математический тугодум.

«Но вместо этого, – подумал он, – мы идем сквозь единое пространство-время по единственному доступному нам пути – лет сто или около того, если удается создать наилучшие условия омоложения, и, разумеется, гораздо меньше, когда происходит нечто, обрывающее линию жизни того или иного мира. Мне по большому счету наплевать на то, что я смертен, Койя, но мысль о твоей смерти невыносима!»

– Были времена, – сказал он ей, – когда я мечтал о бесконечной череде женщин, прекрасных и доступных. Но вдруг обнаружил, что мне вполне достаточно тебя, даже с избытком. – Он склонил голову и прильнул щекой к щеке жены, ощущая благоухание ее волос, которое не смог заглушить тонкий аромат духов. – Но довольно, любовь моя. Вскоре у нас будет много дел, а посему давай потанцуем вволю.

Койя кивнула. Она двигалась все так же изящно, но Фолкейн чувствовал, что напряжение не оставляло ее, а пальцы Койи что-то уж слишком крепко вцепились в его руку.

Поэтому, когда танец кончился, он предложил:

– А что, если мы пропустим один номер и выпьем?

Он повел ее к бару. Взяв бокал шампанского, Койя сказала:

– Я бы с удовольствием полюбовалась морем. Они отыскали уединенное местечко возле внешнего ограждения. Провисшие под гнетом виноградных гроздьев лозы скрыли от них танцевальную площадку и заслонили от других парочек, искавших здесь покоя. Луна висела над правым бортом, отбрасывая на воду широкую дорожку света и заставляя искриться гребни ближних волн. За пределами лунной дорожки вода напоминала жидкий обсидиан. Во мраке тускло поблескивала листва. Палуба под ногами дрожала: там работали машины. Пульсация распространялась от стоп на весь опорно-двигательный аппарат, но была тихой и ровной, как стук сердца; шелест волн под форштевнем и вовсе был еле слышен. Ветерок приносил едва ощутимую ночную прохладу.

Фолкейн протянул руку, нежно взял Койю за подбородок и приподнял голову. Он криво улыбнулся одной левой стороной рта.

– Не тревожься за меня, – попросил он. – Ты ведь никогда не волновалась.

– О, еще как волновалась, когда была подростком, – отвечала Койя. – Стоило мне услышать о последнем приключении легендарной команды «Через пень-колоду», и я цепенела от ледяного страха при мысли о том, что может случиться с тобой.

– С тех пор как ты присоединилась к нам, я ни разу не видел тебя взволнованной, а между тем нам приходилось раз-другой попадать в передряги.

– То-то и оно. Я сама была там. Нам было либо нечего бояться, либо некогда трусить. И мне не приходилось ждать тебя дома, гадая, суждено ли нам свидеться опять.

Она отвела взгляд и подняла глаза к небу. Отыскав призрачный Млечный Путь, Койя устремила взор на одну из его белых звезд.

– Каждую ночь я смотрела на Денеб и терзалась сомнениями, – добавила она.

– Позволь напомнить тебе, – с деланной веселостью ответил Дэвид, – что в тех местах помимо Бабура и Обители Мрака есть еще и Гермес. Если уж я вернулся оттуда один раз, наверняка вернусь и опять.

– Но если разразится война…

– Ну и что? Я по-прежнему гражданин Гермеса, а не Содружества. И еду туда с четким и ясным заданием: навести справки и оказать неофициальное дипломатическое давление. Этим моя миссия исчерпывается. Возможно, бабуриты – не самая уживчивая раса во Вселенной, но они – разумные существа и не станут без нужды наживать себе врагов.

– Но если задание такое простое и безобидное, почему должен ехать именно ты? Фолкейн вздохнул.

– Ты сама знаешь почему. У меня есть опыт. Вот уже тридцать с лишним лет я веду дела с нечеловеческими обществами. Эдзел, Чи и я вместе действуем чертовски успешно. – Он снова улыбнулся. – Скромность – вторая из высших добродетелей, перечисленных в святцах. А первая – искренность, если желаешь знать. Но я говорю совершенно серьезно. Гунунг-Туан правильно сделал, попросив нас поехать. У нас больше шансов добиться хоть какого-нибудь толку, чем у кого-либо другого. Или, по крайней мере, привезти оттуда мало-мальски определенные сведения. И ты все это знаешь, дорогая. Если ты хотела выдвинуть какие-то возражения, зачем было тянуть с этим до нашего прощального вечера?

Койя закусила губу.

– Извини. Я думала, что сумею не выдать своих опасений… до твоего отъезда.

– Послушай, я не кривил душой, костеря судьбу за то, что она подкинула мне это задание именно сейчас, когда ты не можешь ехать со мной. Я не врал, громогласно выражая сожаление по этому поводу. Стал бы я так делать, кабы мне грозила хоть мало-мальски серьезная опасность? Самое важное неизвестное в этом уравнении сводится к вопросу, надолго ли мы уезжаем.

Койя медленно кивнула. Они с Дэвидом оба перестали бороздить космос, когда родилась Хуанита, поскольку полеты означали неопределенно долгую разлуку с Землей. Старшее поколение, более склонное к утехам и менее основательное, наплодило столько невротиков, что Койя не только сама прониклась, но и заразила мужа убеждением в том, что крепкий, надежный дом и необходим ребенку, и положен ему по справедливости. А ведь сейчас она снова была на сносях.

– Все равно не понимаю, почему непременно ты, – сказала Койя, уже почти смирившись. – Проведя три года в Солнечной системе…

– Можно малость заржаветь, да, – закончил за нее Дэвид. – Но ты только четыре года занимаешься вместе с нами торговым первопроходчеством, а я в этом деле двадцать с лишним лет. Все премудрости этой работы уже у меня в крови. Когда старик попросил, я просто не мог отказать.

«Не мог, ибо восемнадцать лет назад я обманул его доверие из-за Обители Мрака, – пронеслось в голове. – Меня простили, меня сделали кронпринцем империи ван Рийна, но сам я так и не простил себя до конца. И вот теперь у меня появилась возможность поправить дело».

Койя понимала, о чем он думает. Она подняла голову.

– Да, да, сэр, прошу прощения. Но если начнется война, многие женщины будут вести себя куда хуже, чем я.

– Совершенно верно. – рассудительно ответил Дэвид. – Но существует вероятность того, что моя шайка внесет кое-какой вклад в дело мира.

– Ну ладно. Однако у нас в запасе еще много часов. – Койя поднесла свой бокал к лучику лунного света. Снова грянула веселая музыка. – Первым делом мы обязаны отдать должное этому превосходному шампанскому, не правда ли?

– Вот слова, достойные моей подруги, – Фолкейн улыбнулся жене, и их бокалы соприкоснулись.

Когда два человека из команды «Через пень-колоду» удалились на покой, пути двух ее членов, принадлежавших к другим расам, разошлись. Чи Лан вступила в качестве ксенобиолога в новую команду торговых первопроходцев. Она чувствовала, что еще не созрела для оседлой жизни. Кроме того, ей хотелось до неприличия разбогатеть на своих командировках, чтобы получить возможность удовлетворить любую прихоть, когда она наконец вернется на планету, обозначенную в астрономических каталогах как гамма Эридана А-2 и именуемую по-английски Цинтией. Когда разразился кризис вокруг Обители Мрака, Чи была на Земле, и, возможно, это обстоятельство помогло Николасу ван Рийну утвердиться в мысли возродить эту троицу – хотя сначала он, должно быть, обратился к делопроизводителям своей фирмы, дабы узнать, есть ли надежда немедленно установить с нею связь.

– Что? – выпалила Чи, когда он позвонил ей домой. – Я? Шпионить и выманивать сведения лестью? Ни слова! Я знаю, вы назовете это «сбором разведданных» и «наведением мостов для переговоров». Вы сыплете словами, будто пьяный лексикограф. Вы и впрямь задумали отправить нас на Бабур? – ощетинилась Чи. – Бросить нас в котел весьма вероятной войны? Должно быть, вы спятили оттого, что каждый день сжираете бочонок сливочного масла.

Ван Рийн на экране благочестиво возвел очи горе.

– Не надо волноваться, кошечка, – произнес он елейным голоском. – Ты только подумай: новое путешествие в обществе твоих ближайших друзей. Подумай: ты можешь оказать содействие и предотвратить беспорядки, которые губят людей, а возможно, и сокращают доходы. Подумай о славе, которую можешь сыскать себе своими дерзкими подвигами, о славе, которая бросит отблеск на твоих детей. Подумай о…

– Я лучше подумаю о наличных, – оборвала его Чи. – Назовите сумму.

Ван Рийн в страхе воздел руки.

– Ты столь корыстолюбива, а ведь речь идет о возможности ужасных событий! Да что же ты за создание такое?

– Мы оба знаем, что я за создание. А теперь давайте договоримся о стоимости моих услуг. – Чи поудобнее устроилась на мягком сиденье. Вместо того чтобы освежиться спиртным, которое не оказывало на нее ровным счетом никакого воздействия, Чи вставила в древний мундштук из слоновой кости сигарету с легким наркотиком и раскурила ее. Похоже, разговор будет долгим.

Он причитал, она презрительно насмехалась над ним, и оба немало позабавились, обсуждая гонорар за работу, которая, возможно, окажется опасной и уж наверняка не принесет денежной выгоды. Чи добилась, чтобы Эдзелу заплатили столько же. Оставшись не у дел, одинит совсем пал духом, и, позаботившись об интересах этого здоровенного книжника, Чи сочла, что доброе дело, намеченное на этот месяц, сделано. Ван Рийн подтвердил ее подозрения: он и впрямь подрядил Эдзела, бесстыдно воззвав к его чувству долга.

Тот по-прежнему был в Андах и собирался покинуть горы только накануне отлета. Когда этот день настал, Чи узнала из сводки справочной службы, что Эдзел снял комнату в дешевой гостинице Террапорта. Название гостиницы она сразу вспомнила: там не умели создавать домашние условия представителям негуманоидных рас. «Ну и что? – подумала она. – Эдзелу в общем-то и не нужна гравитация, в два с половиной раза превышающая обычную, не нужен плотный жаркий воздух, слепящий свет Солнца класса F5, не нужны и иные прелести, которыми изобилует планета, известная людям под именем Один. Он годами обходился без всего этого на борту „Через пень-колоду“, не говоря уж о буддийском монастыре, где провел последние три года в качестве брата-мирянина».

«Несомненно, он замыслил отдать все свои сбережения, бедным или пожертвовать на какую-нибудь другую глупость того же пошиба», – решила Чи, а потом поймала такси и отправилась в ближайший аэропорт, чтобы вылететь оттуда первым же трансокеанским рейсом.

На борту к ней были прикованы взгляды всех пассажиров. Инопланетянин в качестве попутчика все еще был редкостью на Земле. Даже обитатель Цинтии, самая развитая цивилизация которой уже давно освоила космические маршруты. Чи к этому привыкла и была не прочь продемонстрировать людям, как выглядят истинно грациозные создания. Они увидели перед собой маленькое существо, девяносто сантиметров в длину, с пушистым хвостом, добавлявшим еще полстолько. Ноги у нее были длинные относительно туловища, стопы заканчивались пятью цепкими пальцами; руки были такими же длинными и шестипалыми. Круглая голова, огромные глаза цвета изумруда, остренькие ушки, короткая мордашка с широким носом; изящный ротик с очень острыми зубками обрамляли густые жесткие бакенбарды. Шелковистый мех покрывал все ее тело, за исключением серых стоп и кистей рук; он был белоснежный, только вокруг глаз виднелись похожие на маску серо-голубые круги. Однажды Чи довелось услышать, как ее сравнивают с помесью ангорской кошки, обезьяны, белки и енота. Тогда она лениво подумала, что неплохо бы выяснить, которые из этих тварей составляли мужскую линию ее рода, а которые – женскую. Такие мысли были вполне естественны, ибо Чи происходила от состоящей из представителей двух полов живородящей расы, что роднило ее с Эдзелом; кроме того, оба они были теплокровными, хотя ни того ни другого, строго говоря, нельзя было назвать млекопитающим.

Какой-то маленький мальчик воскликнул: «Ой, кошечка!» – и хотел было погладить ее. Чи подняла глаза от распечатки лондонской «Таймс» и любезно спросила мать малыша:

– А почему вы не поедаете свой молодняк?

После чего ее оставили в покое. Прибыв на место, Чи опять взяла такси и дала машине адрес гостиницы. Солнце здесь уже зашло, значит, Эдзел, должно быть, сидит дома. Чи надеялась, что он не слишком погружен в медитацию и услышит дверной звонок. Когда до нее донеслось сухое шуршание чешуи, Чи поняла, что Эдзел распрямляет свое тело и сейчас впустит ее. Вот и хорошо. Наверное, приятно будет снова увидеть старого нескладеху.

Дверь открылась. Чи подняла голову, а потом и вовсе задрала се. Голова Эдзела возвышалась над полом на два с лишним метра; ее поддерживали толстая драконья шея и грузное кентаврье туловище, из которого торчали две мощные руки с четырехпалыми кистями. Длина тела этого создания составляла, от шеи до кончика хвоста, похожего на крокодилий, четыре с половиной метра. Голова тоже отдаленно смахивала на голову земноводного: удлиненная пасть, плотные, будто резиновые, губы, зубы всеядного существа, перемежающиеся несколькими клыками зловещего вида; большие глаза цвета янтаря, защищенные выпуклыми надбровными дугами; костистые уши. Вдоль всей спины тянулся ряд треугольных пластинчатых зубцов. Один из них, чуть позади торса, был удален хирургическим путем, дабы друзья Эдзела могли ехать на нем, не опасаясь увечий. Все его тело было покрыто блестящей чешуей, темно-зеленой на спине и золотистой на брюхе.

– Чи Лан! – загремел он по-английски. – Какой милый сюрприз! Входи, дорогая, входи. – Четыре раздвоенных копыта, поддерживавшие тушу весом в тонну, выбили громовую барабанную дробь, когда Эдзел посторонился, чтобы пропустить гостью. – Я и не надеялся, что смогу приветствовать тебя раньше завтрашнего дня, когда мы встретимся на корабле. Я думал, мне лучше…

– Вряд ли нам понадобится проводить предварительную проверку. Нам троим и Пню* note 4Note4
  Пень – корабельный компьютер «Через пень-колоду».


[Закрыть], – согласилась Чи.

– …лучше попробовать…

– Но все-таки я решила, что мы правильно сделаем, если заблаговременно обменяемся информацией. Дэви от семьи багром не оттащишь, пока не наступит время отбытия, но мы с тобой сейчас никем не увлечены.

– Я пытаюсь…

– Правда?

– Что? Я пытаюсь ознакомиться со сложившейся обстановкой, – Эдзел указал на видеоэкран. Диктор говорил:

«…сделать обзор событий, предшествовавших кризису. Предпосылки к нему возникли гораздо раньше, чем была открыта Обитель Мрака, а это случилось в прошлом году. По сути дела, это было повторное открытие. Прежде планета около пятнадцати лет принадлежала консорциуму „Сверхметаллы“, который добывал из ее недр богатства, не ставя никого в известность о том, откуда берутся сокровища, которые он продает. Консорциум пытался создать впечатление, будто источником его богатств была некая секретная технология производства, гораздо более высокая, чем любая из уже известных. Этот обман до известной степени удался. Но в конечном итоге многочисленные ученые пришли к заключению, что сверхметаллы, вероятнее всего, производит и концентрирует сама природа…»

– Ты слышал? – спросила Чи, махнув хвостом в сторону экрана.

– Да, разумеется, но у меня есть надежда, что он толком объяснит, что сейчас происходит, – ответил Эдзел. – Не забывай, я три года не слышал ни одного выпуска новостей, не читал никакой светской литературы, кроме журналов по планетологии.

Чи обрадовалась, узнав, что Эдзел не забыл свою работу. Возможно, в нынешнем путешествии его профессиональные умения не понадобятся, но как знать? В любом случае, раз Эдзел следил за последними достижениями науки, значит, он еще не совсем соскочил с катушек с этой своей кармой.

– Время от времени к нам приезжали посетители, – продолжал дракон, – но я старался по возможности избегать общения с ними, боясь, что моя наружность может отвлечь их от восприятия просветляющего влияния тамошнего окружения.

– Наверняка, особенно если бы ты попытался сесть в позу лотоса, – съязвила Чи. – Ладно, я объясню тебе все куда лучше, чем этот пустозвон.

– Не желаешь ли выпить чаю? – спросил Эдзел, указывая на пятилитровый термос. – Мне его заварили в том месте, где я ужинал. Вот эта пепельница чистая.

Он поставил пепельницу на пол и до краев наполнил ее чаем, чтобы Чи могла вылакать его, а сам поднес свой термос ко рту.

Телевизионный лектор тем временем принялся бегло повторять основы физики.

После ряда актиноидов в Периодической системе числятся только радиоактивные элементы. В крупнейших атомах взаимоотталкивающее действие протонов обязательно берет верх над силами притяжения в ядре. У трансурановых элементов скорость распада настолько велика, что древние ученые Земли не обнаружили этих элементов в природе. Им пришлось создавать нептуний и плутоний самим. Позднее выяснилось, что микроскопические количества этих элементов все-таки попадаются в скальных породах. Но их присутствие – не более чем свидетельство желания природы соблюсти формальности. Почти все, что существовало в самом начале, распалось на более мелкие ядра. А у всех трансплутониевых элементов период полураспада настолько короток, что даже самые мощные и действенные средства едва способны произвести их в количестве, достаточном для обнаружения сверхчувствительными приборами. А мгновение спустя исчезает даже эта толика вещества.

Однако теория предполагает существование некоего «островка устойчивости», и расположен он между 114-м и 122-м элементами Периодической таблицы: это девять элементов, большинство изотопов которых обладает лишь слабой радиоактивностью. Получение бесконечно малых количеств этих элементов в лабораторных условиях стало триумфом науки. Чтобы соединилось такое сонмище частиц, требовалась гигантская энергия. Теория туманно намекала на существование каких-то физических и химических свойств, присущих то ли этим материалам, то ли их устойчивым составляющим, которые сами по себе, взятые отдельно, устойчивы не были. Инженеры мечтали получить такие материалы, чтобы сделать из них катализаторы, проводники, создать сверхпрочные сплавы. Но никто не видел способа осуществить эту мечту. До тех пор, пока вдруг не родилась одна идея.

(Первым, кого осенило, был Дэвид Фолкейн, и случилось это восемнадцать лет назад. Но теледиктор не знал об этом и теперь повторял выкладки более поздних мыслителей.)

По нашим представлениям, материя начиналась с беспорядочного скопления атомов водорода, самых маленьких на свете. Некоторые из них соединились; когда случился большой взрыв, и образовался гелий; процесс этот продолжался и потом (при гигантских температурах и давлениях), в недрах звезд, рожденных из сгустков газа. Там-то и образовались более сложные элементы. Это происходило постепенно, по мере взаимодействия атомов. Звезды разбрасывали свое вещество солнечным ветром, превращались в умирающих красных гигантов, в новые и сверхновые; первые поколения светил насытили межзвездный вакуум ядрами, которым впоследствии и было суждено превратиться в солнца и планеты. Углерод в наших белках, кальций в наших костях, кислород, которым мы дышим, – все это было создано в древних горнилах Вселенной.

Если бы в космосе не образовались очень большие звезды, цепочка превращений оборвалась бы на железе. Этот элемент занимает место в низшей точке энергетической кривой. Стянуть вместе большое количество протонов и нейтронов не под силу ни одному ровно горящему солнцу. Но чудовищно крупные звезды не умирают тихой смертью. Они превращаются в сверхновые и какое-то мгновение сияют так же ярко, как все остальные светила Галактики, вместе взятые. В этот миг непостижимого уму неистовства стихий и происходят химические реакции, невозможные при любых других условиях. И рождаются медь, золото, уран, равно как и элементы с атомным весом меньше, чем у железа. Их выбрасывает в пространство, и они соединяются с веществом других звезд и планет.

Среди веществ, зародившихся таким образом, – и сверхметаллы с «островка устойчивости». В результате всех трудностей их возникновения эти металлы встречаются в очень маленьких количествах, настолько мизерных, что поначалу их вовсе не могли обнаружить в природе. Даже после того, как человек вырвался за пределы Солнечной системы и стал исследовать свой уголок Галактики. И все же эти металлы наверняка были. Задача заключалась в том, чтобы обнаружить такое их скопление, которое можно измерить с помощью приборов.

Представьте себе гигантскую звезду, у которой есть гигантская планета, достаточно тяжелая, чтобы ее ядро могло уцелеть после взрыва. Теоретически это невероятно, но все-таки не невозможно. Взорвавшееся солнце обдаст ядро планеты неистовым потоком элементов. Самые тяжелые из них образуют сгустки, а возможно, даже твердые пластины. Разумеется, они будут составлять ничтожную толику всего того вещества, которое извергнет в пространство сверхновая. Но и эта толика даст миллиарды тонн ценных металлов и какое-то количество неизмеримо более дорогих сверхметаллов. При их сравнительно малой радиоактивности сверхметаллы, судя по всему, могут в течение нескольких миллионов лет существовать в виде месторождений, достойных промышленной разработки…

«…очевидно, ее первооткрыватели проводили математический анализ с помощью самого мощного компьютера, – продолжал диктор. – Используя имеющиеся данные о плотности и орбитах звезд в этом районе Галактики в сочетании с данными о межзвездном газе и пылевых скоплениях, магнитных полях и так далее, можно было создать сложную программу и рассчитать вероятность существования в соответствующих пространственно-временных пределах сверхновой звезды, имеющей планету, которая больше Юпитера. Программа позволяла весьма приблизительно определить вероятное местонахождение такой звезды в современную эпоху. Затем более точная программа рассчитывала пространственно-временное распределение координат по степени вероятности, а это, в свою очередь, позволяло выработать наилучшую схему поисков. Судя по всему, самые высокие шансы давал поиск в направлении Денеба, примерно на полпути к нему.

Если наши ученые смогли прийти к этому заключению год или два назад, значит, вполне разумно было бы допустить, что «Объединенные сверхметаллы» сделали такой же вывод еще раньше. Следовательно, сокровищница существует, и ее в конце концов обнаружат, если поиски будут вестись достаточно энергично. И вот в космос отправились корабли с пылкими искателями на борту.

Повезло капитану Леонардо Ригасси из Европейского исследовательского объединения.

Тайна стала достоянием гласности. Существа, представлявшие интересы «Сверхметаллов», теперь открыто хвастались тем, что разрабатывали богатства планеты, которую они называли Обитель Мрака. Они пытались узаконить свое обладание ею, но тотчас возник целый рой вопросов. Первым и самым острым из них стал вопрос о юрисдикции. Какое из правительств имеет право распоряжаться здесь? Существа, руководящие «Сверхметаллами», не получают поддержки ни от одного из правительств, они сами по себе, и…»

– Да выключи ты этот болтливый ящик, – потребовала Чи Лан. – Наверняка ты уже знаешь все то, что он может тебе сообщить.

– Извини меня, но это – весьма легкомысленное отношение, – укорил ее Эдзел, но тем не менее протянул руку и нажал выключатель. Невзрачная комнатка на миг наполнилась тишиной.

Наряду с тишиной ее заполнило и громадное туловище Эдзела. Проделав уже знакомые Чи по былым временам телодвижения, он уселся на пол и свернул свой хвост колечком, чтобы Чи могла вольготно расположиться на нем. Она воспользовалась приглашением и села, прихватив с собой пепельницу с чаем.

– Во-первых, – сказал Эдзел, – для меня было большим облегчением узнать, что мы, то есть ты, Дэви и я, пока не разоблачены как подлинные первооткрыватели Обители Мрака, которым планета и обязана своим названием. От известности и славы одно расстройство, правда?

– О, я уже подумывала, как бы нажиться на этом, буде такое случится, – ответила Чи. – Но при нынешней безумной неразберихе… Да, несомненно, ребята из «Сверхметаллов» правильно сделали, сдержав слово. Не знаю, надолго ли их еще хватит. У них больше нет никаких видимых причин хранить в тайне наши имена. Полагаю, они и сейчас делают это скорее по привычке, чтобы не делиться ничем, даже воспоминаниями, с теми слизняками, которые норовят отнять у них сокровище.

– И надежду, – вполголоса добавил Эдзел. – Как ты думаешь, они получат справедливое возмещение?

– От того правительства, которое сумеет отстоять свои притязания? От Бабура или Содружества? Хо-хо-хо! Власть Содружества – это власть корпораций, которые интересуются только богатыми месторождениями, это власть политиканов и столоначальников, которые ненавидят «Сверхметаллы», потому что эта компания никогда не раболепствовала перед ними. А власть Бабура – кто знает, что это такое. Но я верю, что бабуриты возвысят голос в защиту прав горстки существ, дышащих кислородом.

– Ты и впрямь думаешь, что Обитель Мрака может достаться Бабуру? Их притязания основаны на принципе «области интересов», а это звучит нелепо.

– Но не более вздорно, чем выдвигаемый Содружеством довод о «праве первооткрывателей». Осмелюсь предположить, что этот спор разрешит какая-нибудь молниеносная война.

– Неужели они и впрямь будут драться за… за несчастный комок затвердевшего сплава? – с горечью спросил Эдзел.

– Друг мой, им придется хорошенько постараться, чтобы избежать войны. Разве что Бабур блефует, в чем я сомневаюсь. – Чи глубоко вздохнула. Воздух пах чаем и чуть-чуть отдавал теплым терпким духом, присущим одинитам. – Ты ведь понимаешь, почему ван Рийн посылает нас туда, не правда ли? Главным образом за сведениями какого угодно содержания, они необходимы ему, чтобы продумать дальнейшие действия. Сейчас у всех голова кругом. Правительство Содружества, подобно всем остальным, вынуждено действовать вслепую, оно не знает, чего можно ждать от столь чуждых созданий, как бабуриты. Но кроме добычи сведений мы должны, если удастся, попробовать заключить, или хотя бы предложить, сделку. При их нынешнем настрое они могут причинить серьезный ущерб недвижимости Галактической компании пряностей и спиртных напитков и повредить ее торговой деятельности. Ну а на нас они и вовсе зуб точат.

– Почему?

– А ты не знаешь? Лет тридцать назад Бабур пытался втереться в компаньоны компании при заключении сделки с товаром, именуемым «голубец», на одной из соседних планет. Бабуриты могли извлечь из этого «голубца» большую выгоду, чем мы. Тем не менее глава нашей тамошней фактории не видел причин покорно мириться с откровенным грабежом. Он сделал хитрый ход и отнял у бабуритов всю их добычу, а заодно устроил все таким образом, чтобы возвращение на планету не принесло им никаких выгод. Это было первое воинственное деяние бабуритов в космосе. Теперь они, похоже, считают, что готовых настоящей битве, а всему космосу хорошо известно, что Содружество к такой битве не готово.

– И поэтому мы снова отправимся в путь. Наша троица и наш корабль. Будто молодость вернулась, – со вздохом сказал Эдзел. – Разве что на этот раз нас отправляют не в страну надежд.