Текст книги "Щит"

Пол АНДЕРСОН
Щит

Глава 1

Одно мгновение, когда он смотрел на мегаполис, что-то вроде ужаса охватило его. Что мне теперь делать?

Багровое солнце опускалось за Центр черным силуэтом вырисовывающиеся на небе где изредка пролетали самолеты. Вся линия горизонта, казалось, состояла из силуэтов объединенных субгородов и башен. Однако, Коскинен знал, что это только иллюзия. На самом деле огромные здания находились друг от друга на большом расстоянии, а между ними находились низкоэтажные дома: магазины, квартиры для людей низшего класса. И все это связывалось между собой с помощью труб, которые сейчас сверкали в последних солнечных лучах. Однако, внизу, на земле, находилась самая прозаическая сеть улиц, движущихся тротуаров, монорельсов. Там, внизу уже в окнах вспыхивали огни – темнота там наступает раньше – включились уличные фонари, зажглись фары машин и автобусов. Здесь, на высоте сотни этажей стояла тишина, и город внизу казался чем-то нереальным. Как будто Коскинен видел какую-то чужую планету.

Коскинен резко выключил стену обзора и весь пейзаж перешел в беспорядочные переливы пастельных тонов. Коскинен не проигрывал те записи, которые предлагались ему в роскошно оформленном списке. Он даже не стал слушать гавайскую гитару или музыку парижских кабаре, которые ему так понравились сегодня утром. Я хочу чего-то, что можно осязать физически, попробовать на вкус, понюхать, в конце концов.

Что же именно?

При отеле были свои бары, рестораны, бассейн, гимнастический зал, сад, театр – все, что можно было купить или нанять на время. Он мог даже потребовать обслуживание по первому классу и уплатить за это на пять лет вперед. Кроме того, есть еще и сам город. А можно еще заказать стратокорабль и улететь в какой-нибудь западный город, нанять местный флайер или флиттер, улететь на окраину национального парка, провести ночь на берегу лесного озера. Или…

– Что? – спросил он себя. – Я могу заплатить за все, что хочу.

Только мне не купить друзей. Уже целых 24 часа я совершенно один! Я уже понял, как скучно платить за все!

Он подошел к телефону. – Звони, – сказал ему Дэйв Абрамс. Центраин Кондоминиум на Лонг Айлеид. Вот номер. У нас всегда найдется для тебя место. Да и Манхеттен рядом. Прекрасное место для развлечения.

По крайней мере так было пять лет назад. И кроме того я могу гарантировать самые вкусные в мире мамины булочки.

Коскинен опустил руку, не взяв трубку. Еще нельзя. Семье Абрамсов тоже нужно время, чтобы узнать сына. Он за пять лет здорово изменился.

Представители правительства, встречавшие команду в Годдар Филд отметили, как они стали спокойны, как будто спокойствие Марса вошло в них, стало их частью. Нет, звонить он не будет. Он слишком горд для того, чтобы напрашиваться в гости: "Си, примите меня. Мне плохо одному.

Ведь у меня нет друзей". И это после того как он наговорил, что будет делать, как будет веселиться после возвращения на Землю.

Все его товарищи по экипажу имели преимущества перед ним. Они были старше и у них было место, куда они возвращались, где их ждали. На корабле было даже двое женатых. А у Пита Коскинена не было никого.

Кошмары прошлой войны не затронули маленький городок в северной Миннесоте, но сопутствующие эпидемии не пропустили его. И вот восьмилетнего выжившего ребенка, сироту, вырастили вместе с несколькими тысячами других, имевших такой же ИКУ, как у него. Было так трудно. Не потому, что в школе к ним относились сурово, нет, страна делала все, чтобы заменить сиротам родителей. Но страна нуждалась в большом количестве тренированных мозгов. Коскинен получил степень магистра в 18 лет. В этом же году Общество Астронавтов приняло его предложение и включило в состав Девятой Экспедиции на Марс. Он был одним из тех, кто должен будет остаться на Марсе надолго и узнать побольше о марсианах. И Коскинен покинул Землю.

Он выпрямился. – Мне нечего жалеть себя, – подумал он. – Мне 23 года, у меня прекрасное здоровье, внушительный счет в банке.

– Нужно начинать с чего-то, парень, – сказал он вслух и пошел в ванную, чтобы посмотреть, как он выглядит. Красная блуза с высоким воротником, обтекающие легкие голубые брюки, мягкие сапожки. Все это он купил сегодня в самом шикарном магазине. Он подумал, не сбрить ли ему свою светлую бородку, но затем решил, что его лицо без нее будет слишком детским – курносый нос, высокие скулы, голубые глаза. Тело его было мускулистым, сильным. Капитан Тлен настаивал на ежедневных упражнениях, да и постоянно таскать на себе сто земных фунтов снаряжения это тоже не прогулка на пикник. Коскинен удивился, как быстро он приспособился к земной силе тяжести. Пыльный, влажный воздух и температура позднего лета угнетали его больше, чем вес.

Через несколько дней, когда я сделаю свое официальное заявление, мое имя войдет в анализ истории. А пока нет ничего удивительного, что я на Земле никому не нужен. Нельзя же провести большую часть своей жизни в другом мире, так отличном от того, что кажется сном, а по возвращению мгновенно стать таким же, как эти шесть биллионов землян.

Раздался звонок.

В первое мгновение удивленный Коскинен не двинулся с места. Кто?

.. Кто-нибудь с корабля, – с надеждой подумал он. – Такой же одинокий, как он сам. Он вспомнил про сканер, включил его, но экран был пуст.

Дверь открылась и вошли два человека. Один из них нажал кнопку возле двери и она закрылась. Другой рукой он щелкнул что-то в маленькой плоской коробочке. Сканер вернулся к жизни и на экране появился пустой коридор. Человек опустил коробочку в карман голубой блузы. Его компаньон двигался вдоль стены до тех пор, пока ему не стала видна ванная комната.

Коскинен стоял без движения, ничего не понимая. Это были мощные мужчины, он видел это, лица их были твердыми, почти без выражения.

– Эй, – начал он. – В чем дело?

Голос его прозвучал довольно слабо и беспомощно, как будто звукоизоляция стен и пола поглотила его голос.

– Ты Пит Дж. Коскинен с Бонса?

– Да-да, но…

– Мы из Службы Безопасности.

Человек достал из кармана бумажник, раскрыл его. Коскинен посмотрел на идентификационную карту, сравнил лицо владельца с фотографией. Живот у него поджался.

– В чем дело? – спросил он дрожащим голосом, так как даже новички на Земле знали, что СБ не занимается простыми преступлениями.

Человек спрятал бумажник. Коскинен успел заметить имя Сойер.

Человек возле двора остался анонимом.

– Наше бюро получило сообщение о тебе и твоей работе на Марсе, сказал Сойер. Его глаза цвета стали пристально смотрели на Коскинена. Сначала скажи, у тебя назначены какие-нибудь встречи на этот вечер?

– Нет, нет, я…

– Отлично. Помни, что мы проверим все твои слова, даже с помощью психовмешательства. Лучше не лги нам.

Коскинен отступил на шаг. Его руки внезапно вспотели.

– В чем дело? – прошептал он. – Я арестован? За что?

– Назовем это просто предохранительной мерой, – сказал Сойер чуть более дружеским тоном. – Технический арест, но технический только до тех пор, пока ты не откажешься помогать нам.

– Но что я сделал? – внезапный гнев охватил его. – Вы не можете пичкать меня наркотиками – знаю свои права, – крикнул он.

– Верховный Суд три года назад постановил, что в случаях, касающихся национальной безопасности, допустимы методы психического вмешательства. Разумеется, эти свидетельства не могут быть использованы в суде – пока. Но это и не важно, – Сойер наклонился к Коскинену. – Где эта штука?

– Какая? – Коскинена охватила дрожь.

– Экранирующее устройство. Ты взял его с корабля со своим багажом.

Где багаж?

– Это почти единственный мой багаж, – пронеслось у него в голове.

– Что-что вам нужно, – услышал он свой заплетающийся шепот. – Я… никогда не воровал. Я только хотел иметь его при себе… пока не сделаю официального сообщения.

– Никто не считает тебя вором, – сказал человек у двери. – Просто служба безопасности считает гаджет опасной штукой. Кто еще знает о нем, кроме других членов экспедиции?

– Никто, – Коскинен облизнул губы. Страх понемногу начал оставлять его. – Он у меня здесь… в этой комнате.

– Отлично. Давай его сюда.

Коскинен прошел в кабинет и нажал кнопку. Стена скользнула в сторону и появилась кое-какая одежда, плащ и сверток, размером два на один фут. Он был завернут во вчерашнюю газету и перевязан шнурком.

– Вот, – сказал Коскинен.

– И это все? – подозрительно спросил Сойер.

– Устройство небольшое. Я покажу вам, – Коскинен наклонился, но Сойер положил руку ему на плечо и оттянул назад.

– Не надо. Держись подальше от него.

Коскинен постарался подавить гнев, снова завладевший им. Он свободный американский гражданин, который хорошо поработал для своей страны. Кто они такие, эти плоскостопие, чтобы так обращаться с ним?

Служба Безопасности, вот кто. Это заставило его содрогнуться. Нет, конечно, он мало знал о них, никогда не слышал, чтобы они хватали людей без вины. Но о Службе Безопасности всегда говорили приглушенным тоном.

Сойер быстро осмотрел комнату.

– Больше ничего, – кивнул он. – О, кей, Коскинен, расплатись здесь и мы уходим.

Коскинен начал складывать вещи в чемодан, а потом подошел к телефону набрал номер и невразумительным тоном пробормотал, что чрезвычайные обстоятельства вынуждают его срочно уехать. Затем он подписал чек и клерк, принявший внизу его факсимиле спросил, не нужен ли ему носильщик.

– Нет, благодарю, – Коскинен отключил связь и посмотрел в лицо агента, имени которого он так и не узнал. – Я надолго? – спросил он.

– Я только работаю здесь, – агент пожал плечами. – Идем.

Коскинен понес сам свой чемодан, а Сойер взял сверток. Второй человек стоял возле стены, недвусмысленно держа руку в кармане.

Скользящая дорожка понесла их вдоль коридора. На третьем перекрестке они сели в лифт, который поднял их прямо на крышу. По пути им встретились девушка и юноша, спускающиеся вниз. Ее полупрозрачная легкая туника переливалась нежными цветами, волосы ее были уложены в высокую прическу и спрыснуты михалятом. Смех ее показался Коскинену серебряными колокольчиками, звонившими откуда-то издалека. Коскинен почувствовал себя таким же одиноким, каким чувствовал себя в ту ночь, когда стоял под деревом ночью и видел, как умирает его мать.

Чепуха, сказал он себе. Все должно быть под контролем. Именно этого и хочет Протекторат – контролировать все, сохранить города от радиоактивного дыма. И Служба Безопасности не более чем служба разведки Протектората. Все понятно. Ведь этот потенциальный барьер открывает возможности войн. Хотя и не агрессивных. Или я ошибаюсь? Может быть Служба Безопасности – или сам Харкус – хочет иметь твердую уверенность в этом вопросе?

А пока Сойер крепко держал его за локоть, у второго агента наверняка в кармане было оружие, и они ведут его куда-то, где проникнут в его мозг с помощью психонаркотиков… И внезапно ему до боли захотелось снова очутиться на Марсе.

На окраине Тривиум Сароятис, где начиналась Элезианская пустыня, которую заливало морем света маленькое сверкающее солнце с неба, похожего на пурпурное стекло, по которой перекатывались темно-красные и коричневатые песчаные дюны и на горизонте виднелся песчаный вихрь, увенчанный ледяными кристаллами, стояла каменная башня. Она стояла здесь еще в те времена, когда жители Земли еще охотились на мамонтов.

Из-за башни появилась огромная фигура Эльнора. Его шагов не было слышно в разреженном воздухе. Он положил руку на шею Коскинена. Это была сильная рука, и Коскинен чувствовал ее прикосновение даже через термокостюм, но в то же время это прикосновение было мягким и нежным, как прикосновение женской руки. И вот Коскинен ощутит кодированную вибрацию, пронизывающую все его существо, он теперь понимал этот код также просто, как английский язык.

– Когда я прошлой ночью растворился в звездном свете ко мне пришла идея о новом аспекте реальности, которая может решить проблему и дать нам взаимную радость.

Затем они втроем вышли из кабины на крышу. Поодаль от припаркованных каров стоял ничем не выделяющийся воздушный кар. Сойер кивнул служителю и открыл дверцу кара:

– Заходи.

Коскинен сел на переднее сиденье. Агенты заняли места слева и справа от него. Они застегнули ремни безопасности. На радарном посту вспыхнул зеленый сигнал. Сойер двинул рычаг и кар взмыл к небу.

Глава 2

Солнце уже село и низкоэтажные мегаполисы погрузились в темноту.

По стране протянулись цепочки электрических огней. Они тянулись, смутно припоминал Коскинен к Бостону, Норфолиу, Питтебургу. Но над погруженной в темноту земле, возвышались небоскребы, Центры. Они были такими высокими, что солнце еще освещало их верхушки. Над янтарем солнечного заката небо окрасилось в темно-зеленый свет и на нем вспыхнули яркие точки.

Венера – вспомнил Коскинен. А эти маленькие и движущиеся, спутники связи. А в небе было много воздушных каров, гораздо больше, чем он помнил с детства. Значит материальное благосостояние вернулось к людям, наконец, подумал он. Огромный трансконтинентальный лайнер скользнул по небу и пошел на посадку на морской аэродром возле мыса Код.

***

Сойер взял курс на Вашингтон и включил автопилот. Он достал пачку сигарет.

– Куришь? – предложил он Коскинену.

– Нет, благодарю, – тишина в кабине кара давила на него и, чтобы нарушить ее он стал объяснять. – Мы не можем курить на Марсе.

– О, конечно. Ведь приходится все время восстанавливать кислород.

– Нет. Кислород ни причем. Главное, сила тяжести. Вместе с марсианами мы разработали восстановитель воздуха размером с кулак. Он способен снабдить воздухом двух человек, даже при максимальном потреблении кислорода. Я вмонтировал такой восстановитель в экранирующее устройство. Естественно, когда я путешествовал по Пероу, используя вместо термокостюма и шлема потенциальное поле…

Сойер напрягся.

– Заткнись! – рявкнул он. – Я не желаю этого слышать.

– Но ты же из Службы Безопасности, – сказал удивленный Коскинен.

– Я не босс. И я не хочу подвергаться промыванию мозгов, чтобы я не знал того, чего не должен знать.

– Заткнись, – сказал его компаньон.

Сойер поджал губы. Коскинен откинулся на спинку сидения. Неужели они сотрут мою память?

Второй агент повернулся и посмотрел в заднее окно.

– Что-то долго этот кар летит за нами, – сказал он.

Сойер тоже посмотрел. И Коскинен не мог удержаться, но не увидел ничего, кроме ничем не примечательного кара, летящего за ними. В небе было много таких каров.

– Мы не одни, кто летит в Вашингтон – сказал Сойер.

Агент достал из отделения для перчаток бинокль и посмотрел на кар.

– Да, – пробормотал он. – Тот же самый, что летел за нами от самого Джерси. Я обратил внимание.

– Таких голубых каров много, – ответил Сойер.

– Я запомнил номер, – фыркнул агент. – Бери курс на Академио.

– Но… – пот каплями стекал по щекам Сойера.

– Слишком много совпадений с этим каром. Он летел за нами из Эклин, затем потерялся над городом и появился над отелем точно в тот момент, когда взлетели мы. И к тому же он тоже летит в Вашингтон. А у нас даже нет связи со штабквартирой. У любого здесь возникнут сомнения.

– Если у них было время выделить экскорт, то они могли бы подобрать нам вооруженный кар с закрытой связью. Это кто-то чужой. Что нам с ним делать?

Сойер взял микрофон.

– Вызови регулярную полицию, – предложил он. – Или даже Штаб-Квартиру.

– И тогда полконтинента узнает, что здесь происходит? Нет, подождем, пока нас не вынудят обстоятельства. – Агент наклонился к пульту и нажал кнопку. Вспыхнул транспорант с надписью: «Просим разрешить максимальную скорость».

– Что случилось? – спросил Коскинен – Не беспокойся, парень, – сказал агент. – Когда Служба Контроля выведет нас на верхний уровень, этим птицам придется ждать при этой плотности движения не меньше трех минут до того, как возникнет возможность следующего открытия. А это 30 миль и много каров между нами.

– Но… но…

Сойер взял себя в руки.

– Мы стараемся уберечь тебя, – сказал он дружелюбно. – Как ты думаешь, сколько времени ты проживешь, если китайцы не набросят на тебя петлю?

– О, он проживет немного, но вряд ли такая жизнь понравится ему, сказал агент.

Где-то внизу система контроля вычислила маршрут, по которому кар мог подняться вверх с максимальной скоростью. Прозвучал сигнал предупреждения. Коскинена вдавило в подушки сидения со страшной силой.

Мелькающие огни слились в сплошные линии и затем они все оказались далеко внизу. Через прозрачный потолок кабины Коскинен видел только темное небо, первые звезды на нем и ни следа человеческой деятельности, за исключением нескольких спутников да одинокого лайнера.

Кар выравнился. Сойер вытер лоб тыльной стороной ладони – Должен сказать, что здесь мне совсем не нравится.

– Но что теперь они могут сделать? – спросил Коскинен. – Если, конечно, они не решаться незаконно превысить скорость.

– Вряд ли они решаться на это, – хмыкнул агент. – Ведь тогда здесь через две минуты будут полицейские. Однако, эти мальчики не играют вхолостую. Наверняка у них есть еще что-нибудь.

Сойер немного расслабился.

– При такой скорости мы быстро будем над Вашингтоном, но вполне возможно, что нам придется долго ждать просвета для посадки. Они успеют оказаться там. Как нам устроить срочную посадку?

Хм. Я…

Коскинен, глядя на звезды, и думая, увидит ли он их снова, первым заметил стратокорабль.

– Что это? – спросил он. Оба агента вскочили.

Корабль быстро снижался, большая черная пуля, неосвещенная, почти невидимая. Уши Коскинена, привыкшие к разреженному воздуху, уловили рев его двигателей.

– Военный! – ахнул Сойер. – Он рванулся к панели управления и включил что-то. Коскинен замер – это уход с курса, установленного Системой контроля. И увеличение дозволенной скорости…

Бронированный корпус корабля завис над каром и начал прижимать его к земле. Снова вокруг замелькали огни дорожного движения. Система контроля пыталась справиться с неожиданным нарушением ее установок.

Сквозь туман в глазах Коскинен видел, что они не справляются – красные и зеленые огни беспорядочно мелькали. Иногда они загорались одновременно.

Но вот ремень безопасности крепко сдавил его живот. Рывок был таким сильным, что он чуть не ударился головой в приборную доску.

– Черт возьми! – крикнул Сойер. – Они использовали для нас систему захвата спутников.

Через потолок кабины Коскинен увидел натянутые струны. Кар накренился. Огни снова остались внизу. Они были в ловушке.

Сойер нажал кнопку связи. Никакого ответа.

– Они блокировали связь, – прохрипел он. Затем он попытался включить двигатели, но все было бесполезно. Сойер выключил двигатель. Нам не разорвать эту сеть. Есть надежда, что копы вмешаются?

– Никакой, – сказал его компаньон сквозь зубы. – Даже зацепив нас этот корабль спокойно уйдет от любого полицейского кара. Но если вмешаются Воздушные Силы, то они смогут перехватить его.

Сквозь скрипы и скрежет Коскинен слышал низкий свист. И вот перед ними открылась черная голубизна неба и солнце над западным горизонтом.

Вероятно они вышли в стратосферу и воздух покидал кабину через неплотно пригнанные стены и двери. По звону в ушах Коскинен догадался, что давление падает.

– Кар, который следил за нами, имел постоянную связь с этим кораблем, а корабль постоянно находился на такой высоте, чтобы служба Континентальной Защиты не засекла его. Вот почему кар так открыто следил за нами. В каре знали, что мы будем делать, когда заметим слежку – полетим наверх – прямо в ловушку. Значит, это китайцы. Никто, кроме них не смог бы разработать такой дьявольский план.

У обоих агентов в руках уже были пистолеты.

– Ч-что мы будем делать? – запинаясь, спросил Коскинен. Ему уже не хватало воздуха. Дрожь била его тело.

– Драться, – сказал Сойер. – У нас есть еще шансы. Чтобы освободить нас из сети, им нужно спуститься. Копы наверняка предупредили Воздушные Силы и их радары засекли нас. Эскадра преследования перехватит нас через 20 минут.

– Вероятно, они тоже знают это, – сказал другой агент. Он неотрывно смотрел вверх, где над ними весело стальное брюхо корабля, а вокруг него виднелись небо и звезды.

Кар тряхнуло. В брюхе открылся люк. В нем сверкнул свет.

– Они поднимают нас на борт! – ахнул Сойер.

Его компаньон сидел неподвижно. Кровь текла из его носа.

– Да, – сказал он. – Этого я и боялся.

Его пистолет повернулся и уперся в Коскинена.

– Прости, парень, – пробормотал агент.

– Что ты делаешь? – вырвался крик у Коскинена.

– Мы не можем позволить им взять тебя. Ты слишком важен для безопасности страны.

– Нет!!!

– Прощай, парень.

Коскинен действовал помимо разума. Никакая реакция не спасла бы его, если бы он полагался только на разум. На Марсе он иногда занимался дзю-до ради развлечения. И эти животные инстинкты наложились на оточенную технику.

Он резко повернулся на сидении, одновременно выбив левой рукой пистолет из руки агента. Правый кулак его, как ракета, нанес удар в лицо, которое превратилось в сплошное кровавое пятно.

Тут же Коскинен ударил головой назад. Удар пришелся прямо в подбородок Сойера. Тот хрякнул. Руки Коскинена сдавили шею Сойера. Уже страдающий от недостатка кислорода, он тяжело обмяк.

Коскинен выпрямился. Космическая чернота окружала его. Вибрация кара побудила его сознание. Люк уже был под самой крышей кара, как разинутая пасть. Коскинен заметил человека на краю люка – в термокостюме, шлеме и с винтовкой. Кар через минуту будет внутри корабля. И тогда корабль свободно улетит туда, откуда прилетел.

Сойер и другой агент шевельнулись. Коскинен в смятении подумал: Боже, что я наделал? Я напал на двух сотрудников Службы Безопасности…

И я оставил тут их, чтобы их захватили в плен… Но они хотели убить меня. А у меня не было времени, чтобы помочь им.

Кар стукнулся о край люка. Коскинен открыл дверь. Шпаги вонзились в его барабанные перепонки, когда он принял на себя полную разность давления. Человек в костюме направил на него винтовку.

Коскинен прыгнул в открытую дверь и начал падать…