Текст книги "Метаморфозы Катрин"

В комнате на стене у меня висели несколько платьев. Я взяла обычные ветки, нарезала из одной старой сорочки лент по косой и обмотала ветки этими лентами. Так ткань платья не запачкается от веток. А вместо крючка была просто петелька. Вполне нормальные плечики вышли.

Единственное приличное платье на меня было из тонкого шелка. То самое, которое к лету будет мало. А может, и нет. Пока, во всяком случае, у меня даже грудки еще не болят. Платье голубого цвета. Думаю, к нему отлично пойдет тонкая суконная жилетка. Я сшила ее из остатков ткани, которую выбрала на дорожное платье. Она темно-синяя, и я отделала ее скрученной в толстый жгут голубой шелковой нитью.

Заодно меньше будет видно плоскую грудь. А вот туфли у меня не слишком красивые. Если до свадьбы есть еще день-другой, может, удастся уговорить отца отпустить меня на местный рынок? Вдруг повезет?

Мы уже пробовали с Фицей укладывать волосы. Ничего сложного, конечно, она не могла сделать. Но отделить несколько толстых локонов на висках, жгутом скрутить их вверх и связать на затылке кожаным ремешком было совсем не сложно.

Из украшений я решила взять только одно звено из ожерелья. Звенья, кстати, все отстегивались. Пришила его как брошку на груди. Это обед, а не свадьба. Думаю – достаточно. И синий кабошон прекрасно смотрится на голубом шелке. Рукава пришлось пришнуровывать к платью. Безумная затея. Они тоже были из шелка, но из светло-розового. Других у меня просто не было. Бархатные или суконные не прикрепишь к легкому платью – нелепо будет. Ну, получилось чуть неожиданно, но совсем неплохо. В маленькое зеркало много не рассмотришь, но, пожалуй, розовый делает меня не такой бледной.

Дольше всего я провозилась с ресницами. Мне срочно нужна свиная щетина. Так мучаться каждый раз – никакой красоты не захочешь. Стрелки я рисовать не стала – оставлю это на свадьбу, а на брови нанесла только три штриха и растушевала – получилось значительно лучше, чем в прошлый раз. Ну, я никогда не любила фею бровей. Интернет полон фото девиц, которых она посещает.

Когда я зашла в зал, то поняла, что опоздала. Столы составлены в букву «Т». За короткой перекладиной буквы, которая стояла на возвышении, все места, кроме одного, были заняты. За длинную перекладину еще усаживались люди.

Без шляпы и плаща папенька не смотрелся так величественно. Обыкновенный пузатенький мужичок, среднего роста и с залысинами. Бесцветные волосы и красная обветренная кожа. Или распаренная?

Слава богу, место за высоким столом было свободно только одно. К нему я и двинулась. По левую руку от отца сидела леди Тирон, рядом с ней молодой парень с дурацкой стрижкой под горшок, а уж рядом с ним, похоже, должна сидеть я. Сания сидела с правой стороны от отца и от своего жениха. Полноватый, высокий, розовощекий. Больше я пока ничего не могла сказать о нем. Ну, он тоже граф, как и мой.

* * *

Жареные куриные тушки, огромный копченый окорок, вареные яйца, круглые караваи пшеничного хлеба, миски с вареным горохом и крутой пшенной кашей, которую нарезали ломтями и поливали коричневым соусом с травами, горшочки с тушеным мясом, которое назвали – паштет. На них – запеченные крышки из теста.

Паштетов было два вида – заячий и утиный. На длинном блюде, в окружении вареной моркови – большая рыбина. На голове у нее блестящая корона и в спинку воткнуто что-то вроде шелкового веера. Очевидно, украшения такие. Типа царь-рыба. Головка круглого сыра была разрезана на две части, и каждую половину стола украсили целым куском.

Одна тарелка на двух человек. Зато у каждого – большая двузубая вилка. Отдельно стоит стол, на котором вазы с зимними грушами и яблоками, пироги, думаю, что сладкие, и в глубоких стеклянных вазах что-то похожее на варенье.

Я бы сейчас все это великолепие отдала за овощное рагу или салат.

Стараясь не выглядеть излишне любопытной, я откинулась на высокую спинку стула и искоса посмотрела на жениха.

Не урод, стрижка его портит. Хороший профиль, чернобровый, решительный крепкий подбородок и чуть крупноватый нос. Молодой.

Он резко повернулся ко мне и спросил:

– Леди Катрин, почему вы не едите? Может быть, положить вам что-то еще? Рыбу? Паштет? Налить вина?

На тарелке у нас грустила половина курицы и ломоть хлеба. Тарелка была столь велика, что вполне могла бы быть небольшим подносом.

– Благодарю за любезность, граф Ромский, я не пью вино. Если можно, кусочек окорока.

Граф взял воткнутую в свиную ногу вилку, достал приличных размеров кинжал и отмахнул ломоть чуть не в полкило весом.

Меня пробрал смех. Ну, и что мне с этим куском делать? Ножа то у меня нет!

– Граф, можно попросить ваш кинжал?

Он удивился, но протянул мне свой тесак.

Я, несколько неловко, нарезала окорок пластинами, взяла ломоть хлеба, разрезала вдоль и сверху положила ветчину. Отрезала несколько тонких ломтиков сыра и один положила на бутерброд. Кинжал, кстати, был острый как бритва. Вполне возможно, что им пользовались в бою… От этой мысли мне стало плохо. Обязательно нужно завести ножи только для стола.

Кинжал я с благодарностью вернула хозяину и, выдохнув, принялась за свой бутерброд. Граф не сводил с меня глаз.

Это было не слишком понятно. Может, тушь размазалась?

– Граф, у меня испачкано лицо?

– Нет-нет, леди Катрин. Я просто любуюсь, как красиво вы едите!

Боже мой… Ну вот что я должна сказать? Это комплимент или что? Да мне теперь кусок в горло не полезет.

Так, Катрин, успокоилась и выдохнула. Парень не хотел сказать ничего плохого, а ты не ребенок, чтобы смущаться!

– Спасибо, граф. Мне приятно, что вы это заметили.

Надо хоть немного его разговорить. Я ведь даже не уверена, что он вменяемый человек, а не какой-нибудь средневековый моральный урод. Если вспомнить ангела… Как он сказал? «Муж как муж…» Слишком расплывчатое определение.

– Граф, а вы не могли бы рассказать про ваши земли?

– О, леди, вам там понравится! У нас тоже бывают холодные зимы, но лето гораздо дольше и теплее, чем здесь. У меня в саду, при замке, даже растут персики и мандарины. Вы знаете, как выглядит мандарин?

– Да, конечно! А чем торгует ваше графство? Чем живут крестьяне?

Брови графа скрылись под нелепой челкой…

– Леди Катрин, уверяю вас, как моя жена вы ни в чем не будете знать нужды.

– Граф Ромский, я вовсе не подозреваю, что вы будете меня морить голодом.

Тут я сочла нужным улыбнуться и слегка потупиться. Типа – девичья стыдливость… А то решит еще, что я собираюсь вмешиваться в управление. Ну, то есть я-то, конечно, собираюсь. Только не сразу.

– Поймите, граф, мой вопрос продиктован естественным любопытством. Я же так мало знаю о ваших землях! Есть ли там море? Часто ли летом дожди и грозы? Чем славится ваше графство? Далеко ли ближайшие родовитые соседи? С кем из них вы дружите и с кем – не слишком. Мне интересно знать все-все!

Граф улыбнулся, и стало особенно заметно, что он молодой и симпатичный. Эх, где мои семнадцать лет! Хотя сейчас мне уже меньше… Да уж, ситуация… Хватит ли у парня терпения поберечь ребенка?

– Леди, я очень люблю свою землю. В графстве шесть крупных сел, с населением по семьсот-девятьсот человек, шестнадцать деревень поменьше. Центральный город – Ромор, там живет больше двух тысяч человек. А через два дня пути – герцогский город. Там правит Гитан Грижский. Туда вы будете ездить на балы. Ромор стоит на море, туда приходят торговые корабли. Там можно будет купить для вас новые ткани и безделушки. При дворе моей матушки, вдовствующей графини Ромской, есть даже менестрель. Ее придворные дамы помогут вам разобраться в модных туалетах…

Надо же, прям соловьем разливается… Интересно, ему-то зачем такой брак? Что именно он за него получит?

– О, граф, вы рассказываете так интересно! А я слышала уж-ж-жасные вещи…

И глазками наивно похлопать!

– Я слышала, что ваше графство приграничное, что набеги мародеров разорили крестьян и еще всякие ужасы…

– Леди Катрин, я не хочу вам врать, все это – чистая правда. Потому-то и играют сейчас по стране десятки свадеб, связывая два государства в одно целое. За последние полгода усилиями обеих корон насильники и убийцы на границе выловлены и повешены. И отряды охраны из вашего и моего государства регулярно патрулируют дороги. И у них общий штаб управления – в герцогстве Грижском. Уже восстанавливается торговля. Да, крестьянам нелегко… И у графства долги по налогам. Но вас, милая леди Катрин, это не коснется. Обещаю!

Я решила рискнуть и, посмотрев в глаза графу, спросила:

– Граф, могу я узнать, что получите за этот брак лично вы?

* * *

– Не знаю, обрадует вас эта новость, леди Катрин, или огорчит. За это я получаю место капитана личной гвардии короля. На пять лет.

– Но, думаю, для вас это достойный пост! А как далеко находится Ромор от столицы? Мы ведь будем жить в Роморе, я правильно поняла?

– Не совсем, леди. Вы – будете жить рядом с Ромором. В часе езды на лошади расположен замок. А я буду жить в столице и нести службу. От Ромора до столицы примерно три-четыре недели пути.

– Вы планируете остаться в столице навсегда?

– Нет, миледи. Я честно отслужу эти пять лет и вернусь домой.

– Значит, я буду вас ждать.

– Я рад, что вы так разумны, леди Катрин. Признаться, я несколько опасался…

– Капризов и просьб взять меня ко двору?

– Да. Вы, миледи, умны не по годам.

– Ну, милорд, зачем же нужно капризничать и портить настроение себе и мужу, если можно за это стребовать для себя преференции, не хуже тех, что вы получите от короля?

Я улыбнулась и лукаво посмотрела на слегка оторопевшего жениха.

Граф растерянно посмотрел на меня, потом сообразил, что это шутка, и засмеялся. Довольно громко, так, что на нас начали поглядывать с любопытством. Он взял мою руку и поцеловал пальцы.

– Леди Катрин, вы совершенно очаровательны! Но меня очень удивляет, что вы блондинка, а не рыжая.

Тут настал мой черед удивляться и хлопать глазами.

– Почему я должна быть рыжей, милорд?

– Лисы, милая леди, всегда рыжие!

Я тоже засмеялась.

– Я не лиса, сударь, но я девушка практичная!

Тут я получила тычок в ребро со стороны леди Тирон.

– Катрин, ведите себя прилично! Вы кокетничаете, как девка!

– Дорогая, оставь молодых в покое! Это нам с тобой такое поведение можно было бы поставить в упрек. А у них еще кипит кровь. Это даже хорошо! Тем быстрее будут наследники!

Спасибо, папенька! Но, видя, как перекосило леди Тирон от напоминания о возрасте, я ее даже пожалела. Она ведь совсем молодая женщина, а ему уже явно к пятидесяти.

Обед подходил к концу, мы с женихом молчали, поглядывали друг на друга и улыбались. Приятный парень. Но периодически я опускала глаза, как бы смущаясь. То, что я пять лет еще буду расти в одиночестве, это прямо шикарная новость! Это замечательно! Через пять лет мне будет только восемнадцать. А в девятнадцать я рожу сына. Все просто супер, если я переживу брачную ночь.

Обед закончился, наши женихи встали и церемонно предложили нам руки. Впереди стояла Сания со своим пухлячком, сзади них встали мы. И таким манером продефилировали мимо гостей к выходу из зала. Там женихи сдали нас на руки служанкам. Они почти синхронно склонились и поцеловали нам руки на прощание. Вид у пухлячка при прощании был несколько кисловатый. Мужчины вернулись в зал. Лакей закрыл за ними дверь.

– Уродка! Ты вела себя непотребно! Смеялась и завлекала мужчину! Ты позоришь семью, дрянь!

Я пожала плечами, отвернулась от сестрицы и пошла к себе в комнату. Фица пристроилась сзади.

– Как думаешь, Фица, почему она так взбесилась?

– Так, леди Катрин, как ей не беситься-то? Ейный жених с ней двух слов не сказал. Сидел надутый и молчал. А вы ровно два голубка ворковали!

О гос-с-споди! Какие голубки? Бред какой…

Спать я лечь не успела. Даже не успела раздеться. Пока пила горячий отвар, который к моему приходу Фица обернула в тряпки, чтобы не остыл, в дверь постучали.

– Войдите!

Зашел гвайр Таун, управляющий. Поклонился.

– Леди Катрин, ваш отец приказал вам явится к нему сейчас.

За дверью обнаружилась Сания. Очевидно, папенька собирается дать напутствие девочкам. Гвайр Таун впереди, мы за ним. Спустились на первый этаж, прошли по длинному коридору. Значит, комнаты отца расположены под комнатами леди Тирон. Ну, ничего удивительного, они самые теплые. Войти мы не успели, хоть дверь и была приоткрыта. Довольно высокий мужской голос продолжал какой-то разговор:

– И потом, лорд Бурад, вы обещали, что моя жена будет красивее сестры. Это обман! Мало того, что она старше, так еще младшая и красивее, и живее. А вы мне подсовываете Санию…

– Выбирайте выражения, граф Зобе! Документы подписаны королем. Более того…

Тут гвайр Таун сообразил закрыть дверь. Я боялась смотреть на Санию. Услышать такое накануне свадьбы – да не дай бог! Мне даже стало жалко ее. И потом, вдруг папенька передумает и отдаст меня толстяку? Это ему шестнадцатилетняя красотка старой кажется? С ума сойти! Точно извращенец!

Через несколько минут из комнаты отца вышел этот самый жених, раздраженно поклонился нам и удалился.

Гвайр распахнул двери. Сания, а следом и я вошли в большую теплую комнату. Весь пол был покрыт огромным ковром. Ого! А папенька-то явно не бедствует. Это ведь ручная работа и стоить он должен целое состояние. Кровать с резными столбиками черного дерева, бархатный балдахин. Большой стол с бумагами и свитками, чернильным прибором и двумя подсвечниками на три свечи каждый. В кресле с высокой спинкой сидел отец. Сания поклонилась, я скопировала движение. Отец молча смотрел на нас, разглядывал.

– Я привез вам подарки к свадьбе. Гвайр Таун…

Гвайр подошел к стене за нашей спиной и откинул дерюжную тряпку с двух манекенов. На них были бархатные платья.

Ну, что сказать… Мужчина, что бы он понимал-то…

Грех жаловаться, они были дорогие. Думаю, даже очень. Бархат и широкая вставка от горла до пола из златотканой парчи. Сложные рукава с кучей завязок. Вышивка золотом по подолу и манжетам. Но и я и Сания были блондинки. Одно из платьев было густо-фиолетовым, второе интенсивно-малиновым. Для брюнеток, может, и подошло бы…

– О, папенька, какая красота! Спасибо-спасибо! Можно мне вот это?

Сания тыкала в малиновое платье.

– Ты старшая, тебе и выбирать!

Я тоже открыла рот:

– Спасибо, папа, они очень красивые!

Сания сдернула с крестовины платье и держала его в охапке, светясь от счастья.

– Ну, что же ты, Катрин? Второе – твое! Они от самой модной столичной портнихи. Я специально для свадьбы вам заказал.

– Папенька, оно прекрасно, но я очень боюсь, что оно мне будет сильно велико. Успеем ли мы его подшить? И тогда скроется прекрасная вышивка. Я думаю, что оно мне подойдет только через год или два. И потом, на старшей сестре платье должно быть дороже. А я надену обычное, без золота. Тогда всем будет видно, кто старшая в семье.

– Смотри сама, Катрин. – Папенька явно был недоволен.

Но я приложила платье к себе, и он убедился, что туда войдет полторы меня. И никакая шнуровка ситуацию не спасет.

– Но ты тоже должна прекрасно выглядеть! На свадьбу приедет его королевское величество Клайв Мартель Бого Двенадцатый! Мало кто удостаивался такой чести!

– О, папенька. Платье у меня есть, и достаточно нарядное. А вот приличных туфель нет.

– Завтра сходи на рынок и купи. Я отряжу людей в сопровождение.

– Благодарю, отец. Это очень кстати.

Он протянул нам с Санией по маленькому мешочку.

– Тут по пять салем, докупите себе, что вам нужно.

* * *

Для сопровождения меня и Сании отец отрядил четырех солдат и наших женихов. А также пожилую даму, леди Фанию. Она приехала с ним из столицы и на обеде не присутствовала из-за усталости.

Леди Фания была одиннадцатой фрейлиной королевы из четырнадцати. Эти дамы, в связи с резко возросшим количеством свадеб среди дворянства, путешествовали со свадьбы на свадьбу уже по полгода. Они представляли королеву.

Для леди это была уже восьмая свадьба. Ее утомила дорога, ей надоели ночевки в повозках и на грязных постоялых дворах. Ей надоели тупые дворянские девицы, которые то рыдают, то влюбляются. Ей опротивела походная каша и грубая пища в трактирах. Она явно не собиралась быть с нами любезной и командовала солдатами и нами как боцман. Пусть без мата, но грубо и назойливо.

Представитель короля, лорд какой-то там, скончался неделю назад от простуды прямо в дороге. Но поскольку на нашей свадьбе ожидали короля Бого Двенадцатого, то это было не слишком важно. Как я выяснила, аккуратно расспрашивая леди Фанию, нашего короля звали Сарин Шестой Таридский. Значит, к нам приедет король моего жениха. Нужно постараться понравиться ему. Насколько я понимаю, после свадьбы он станет и моим королем. Стоит, пожалуй, уточнить у жениха.

Но пока мы ехали в санях к заснеженному городку мимо двух– и трехэтажных домов, к центру. Там лучшие лавки и чуть в стороне – торговая площадь.

Нас сопровождали верхом.

Туфли я нашла себе довольно быстро. Невысокий каблучок, атлас и маленький бантик. Вполне мило. Но, подумав о дороге, купила еще две пары симпатичных кожаных туфель, очень теплые сапоги на размер больше – влезет лишний носок – и две пары теплых меховых тапок. Страшненьких, но действительно толстых и мягких. Все это мне обошлось в двойной салем. В мешочке от отца лежали по два двойных салема и по десять монеток серебром. Они были крупнее и тяжелее золотых салемов.

На каждой серебрушке было написано – один рэс. Я видела и мелкие медные монеты. Но только в руках у людей. Не знаю, как они назывались. Но из разговоров и подсчетов в лавке поняла, что медных монет в серебрушке – двадцать пять.

Сания хотела просто пройтись по торговым рядам и посмотреть, что конкретно продают. Думаю, для нее сама эта вылазка была неожиданным подарком. Но леди Фания отказалась, заявив, что не нанималась таскаться по деревенским нищим рынкам. Оба жениха растерянно молчали. Им явно было сложно спорить с дамой в возрасте, да еще и фрейлиной чужой королевы. У Сании на глазах навернулись слезы.

Я толкнула в спину кучера.

– Как зовут?

– Карло, леди Катрин.

– Карло, запомни это место. Сейчас мы поедем на рынок, леди Фания будет дожидаться нас здесь. Не дело такой представительной даме гулять по сельским рынкам.

– Слушаюсь, леди Катрин.

Леди Фания задохнулась, а я взяла оторопевшую Санию за руку и потащила к саням.

– Стойте! – Леди Фания злилась. – Вы не посмеете бросить фрейлину королевы на улице! И я доложу вашему отцу о вашем омерзительном поступке!

– Ну, дорогая леди Фания, вас отправили сопровождать нас, а не наоборот. Я не могу принудить вас ехать с нами. Но можете мне поверить, что Карло послушается меня, как дочь своего хозяина, а не вас. Вы просто гостья и не будете без разрешения отца командовать слугами.

Тут открыл рот жених Сании.

– Леди Катрин, вы ведете себя непочтительно по отношению к знатной даме. Леди Фания является баронессой Рибут.

– Лорд Зобе, не стоит делать замечания моей невесте. Она будет хозяйкой замка и должна уметь справляться с проблемами, – подал голос мой жених.

– Лорд Зобе, граф Пуго, завтра я стану графиней. И по статусу буду выше леди Фании. Но я всегда поклонюсь ей первой, я с уважением отношусь к чужой старости.

И тут леди Фания рассмеялась. Искренне и до слез.

– Ох, и нахальная девчонка! Ох, и доставите вы мужу проблем! Ну, точно как я в молодости! Но и удовольствия доставить тоже сможете, ежели ваш муж не будет дураком. А он у вас, похоже, совсем не дурак!

Она вполне дружелюбно ткнула меня в бок и полезла в сани.

– Садитесь уже, маленькая заноза! Но бегайте не слишком долго! Не хватало вам простыть.

Понимая, что с Санией мы расстаемся, и, возможно, навсегда, я купила ей в подарок красивый кулон. Золотой, с крупной алой вставкой, на тонкой изящной цепочке. Семь салем. И это я еще поторговалась. Просили восемь.

Она буркнула:

– Спасибо.

Но я так и не дождалась от нее человеческого взгляда.

Да и фиг с ней. Сестра или нет, но не стоит с людьми так по-свински общаться.

Она покупала себе еще что-то, но я потеряла к ней интерес.

Себе я купила прекрасный рулон очаровательного тонкого шелка. Отделка на моем платье была закончена, но тут я поняла, что ее стоит поменять. В этот нежный молочно-розовый цвет я просто влюбилась.

Домой мы вернулись, даже не успев замерзнуть. Леди Фания вела себя гораздо более доброжелательно. А жених Сании напоследок в спину сказал нам:

– Я рад, что моей женой будете вы, леди Сания, а не вы, леди Катрин. Она гораздо более послушна, как и положено хорошей жене.

Сания расцвела. Ну, и слава богу. Не жалко.

Я промолчала и сделала вид, что не слышу.

Но уж как я-то была рада!

* * *

Обедали и ужинали в этот день все отдельно.

Свадьба будет одна на двоих. Король прибудет только на несколько часов, и задерживать его величество никто не посмеет.

На кухне яростно готовились к свадьбе. Но котел горячей воды я вытребовала. Вымылась, села сушить волосы и обрабатывать края шелка, пока Фица уносила грязную воду и протирала пол. Надо будет для такой работы мужчину найти.

Работы было много, и я не могла ее доверить Фице. Слишком она тонкая.

Отделку я дошивала уже ночью. Не высплюсь – да и ладно. В таком возрасте это совсем не страшно. Зато завтра я буду выглядеть так, как хотела.

Завтрак тоже подали в комнату. Его королевское величество с сопровождением ждали только к полудню. Он со свитой остановился в соседнем городке, у тамошнего герцога. Насколько я поняла, на свадебный пир он не останется. А после брачной ночи, которую мы с мужем проведем в моей спальне, все – я, Сания и оба наши мужа – присоединимся к его величеству и будем сопровождать королевский обоз до конца.

Потом мужья отвезут нас по домам и вернутся на службу. Так что я хоть и побаивалась этой ночи, но думаю, все обойдется. А потом у моего мужа просто не будет времени на глупости. С утра принесли от мадам Тирон роскошное постельное белье. С вышивкой и вставками шелка. Когда я уйду на свадьбу, Фица поменяет. Но наше белье я строго-настрого указала сложить в сундук. Ткани здесь дорогие. А качественные ткани – и того дороже.

Собираться я начала заранее. Платье, воротник, брошь, серьги. Прическа, стрелки, ресницы, брови.

Осталось немного времени, я потратила его на Фицу. Пусть тоже будет красивой. Кроме того, вместо страшного передника мы сшили ей из хорошего полотна белоснежный фартук. С крылышками и бантом на попе. Выглядела она очень даже секси. Служанки не носили платья в пол, такое позволено было только леди. Их платья были на две ладони ниже колена. Поэтому для нее нашлись еще и новые теплые чулки. Получилась красотка хоть куда!

Она вся изволновалась и пыталась в зеркальце рассмотреть себя. И страшно жалела, что не все видно!

Наконец в дверь постучал отец.

– Катрин! Прибыл король! Мы ждем.

И Фица распахнула дверь.

Мне было приятно смотреть, как вытянулось лицо леди Тирон. И расстроила реакция Сании. Она смотрелась на фоне своего платья бледной тенью. А когда покраснела – вообще растворилась в нем. А платье – да, смотрелось ярко и дорого.

– Необычный наряд, Катрин. Ты очень красивая и кажешься взрослее!

– Спасибо, папа!

Это был именно тот эффект, который мне был нужен.

Платье было необычно тем, что рукава были вшивные, а не крепились на завязочках. Нет, не знаменитый бараний окорок. Буфы я сделала гораздо меньше. Но силуэт был похож.

Ярко синий бархат. Нежный, молочно-розовый воротник мягкими складками раскинулся по плечами, и такого же цвета были небольшие рюши-манжеты. Воротник я сколола брошью с крупным синим камнем.

А воротник подкрашивал розовым отсветом мою бледную кожу. Так же как и две розовые жемчужины, которые покачивались на тонких цепочках и подчеркивали маленькие ушки и стройную шею. И юбка, спадающая пышными складками.

Не видела себя целиком в зеркале, но думаю, все легло так, как надо, и играло на образ юной хрупкой девушки. Заодно складки шелка скрывали отсутствие груди, и талия из-за широкого верха казалась неимоверно тонкой.

Нательных крестиков я здесь ни у кого не видела. Надевать перстни на свадьбу не стала. Сегодня меня будет украшать только одно кольцо – обручальное. А вот в волосы Фица мне закрепила жемчуг, то короткое ожерелье из крупных бусин. Это как намек на диадему или даже корону. У меня свадьба, и я принцесса!

А все проблемы будем решать по мере поступления. Я вскинула голову и сделала шаг вперед.

Отец протянул руку, я вложила в нее тонкие пальчики. Сания встала с другой стороны. И мы отправились в молельную комнату.

Там было так жарко, что кто-то приоткрыл окно. Горели и колыхались от сквознячка огоньки десятков тонких свечей. В дверях толпились люди, но проход был свободен. Отец провел нас с Санией к ждущим у каменного пюпитра женихам. И граф твердо взял меня за руку.

На нем был роскошный черный с золотом костюм. Колет, стеганный золотой нитью в ромб. Узкие кожаные брюки были заправлены в сапоги до колен. Светло-голубая рубаха. На груди лежало массивное ожерелье из крупных звеньев. На плечи накинут подбитый синим атласом черный плащ в пол. На правой руке я усмотрела несколько перстней.

И вроде бы все шло как надо, но меня стало потряхивать. Противная слабость… Думаю, я просто боюсь. Все это время я старательно отгоняла дурные мысли. Но ведь они были и решили навестить меня именно сейчас.

С другой стороны пюпитра стояла Сания и ее муж в алом с коричневым костюме. Похожая тяжелая цепь по плечам.

За пюпитром священник в алом облачении. На скамье сидел пожилой седой мужчина, леди Фания и король. Он тоже был и пожилой, и седой, но то, что он король, было заметно. Сложно объяснить, почему. Аура властности? Взгляд? Не знаю…

Я стояла боком к скамье и не могла рассматривать слишком нагло. На вторую скамью сели отец, леди Тания и еще одна пожилая дама, понятия не имею, кто.

Священник запел, язык был мне незнаком, что-то читал и несколько раз брызнул на нас водой. Потом обратился к жениху Сании. Все как обычно. Следующей парой были мы.

– Марк, лорд Шарон, граф Ромский, согласны ли вы, перед лицом господа нашего, взять в жены леди Катрин Бурад, оберегать ее от невзгод и злобы, служить ей опорой и примером, любить и почитать ее?

– Да!

– Леди Катрин Бурад, согласны ли вы, перед лицом господа нашего, взять в мужья Марка, лорда Шарона, графа Ромского, быть ему светом в жизни, рожать ему детей и хранить верность, любить и почитать его?

Голос сел… Что-то я разволновалась. Надо бы взять себя в руки.

Граф смотрит мне в глаза, и так хочется верить, что все будет хорошо!

К добру или к худу… я тихонько кашлянула, чтобы голос не захрипел, и сказала:

– Да!

* * *

Напрасно я ждала положенных слов «Объявляю вас мужем и женой!». Напротив, священник замолчал, а к нам, встав со скамейки, подошли его величество король Бого Двенадцатый и фрейлина королевы, леди Фания, баронесса Рибут.

В толпе зазвучали голоса:

– Лирд! Сейчас будут записывать лирд!..

Король обратился к лорду Зобе:

– Ваше слово, граф Пуго.

– Я хочу, чтобы моя жена подарила мне сына в течении пяти лет!

– Ваше слово, леди Сания Бурад.

– Я хочу в лирд пятьсот салем.

– Я слышал и запомнил, – сказал его величество.

– Я слышала и запомнила, – ответила ему баронесса Рибут.

– Я дарю своей невесте лирд в пятьсот салем! – С этими словами граф снял с пояса небольшой атласный мешочек и подал его Сании.

– Я видел и запомнил, – повторил король.

– Я видела и запомнила, – добавила баронесса.

– Ваше слово, граф Ромский.

– Я хочу, чтобы моя жена подарила мне сына в течение… – И тут он запнулся. Пять лет его не будет со мной.

– Шести лет, милорд, – тихонько подсказала я.

– Вы уверены, миледи? – обратился ко мне король.

Он-то знал, что муж пять лет будет у него на службе.

– Да, ваше величество.

– Итак, граф Ромский, говорите.

– Я хочу, чтобы моя жена подарила мне сына в течение шести лет.

– Ваше слово, леди Катрин Бурад.

Я видела, как рука графа потянулась к поясу. Э-э-э нет, дорогой муж! Так дешево меня не купить.

– Я хочу в лирд разрешение мужа зарабатывать деньги и тратить их по своему разумению.

Растерялись все, в том числе и его королевское величество.

– Дитя мое, – обратился он ко мне, – дитя, вы уверены? Не лучше ли вам не идти против традиций и принять от мужа обычный подарок?

– Нет, ваше величество, не лучше.

– Но как вы собираетесь зарабатывать? Вы же леди, вы не можете… Ну, допустим, пойти служить!

Вокруг захихикали и зашептались сопровождающие короля…

Я немного потупилась, хлопнула несколько раз ресницами и сказала:

– Ну, ваше величество, например, я придумаю красивую помаду. Могу же я отдать ее купцу на продажу?

Король заулыбался.

– Конечно, можете, милая леди. Но это когда еще будет, а пятьсот салем совсем не плохие деньги, поверьте мне! Может быть, вы все же передумаете?

– Нет, ваше величество. Не передумаю. Я хочу именно такой лирд!

Мельком я взглянула на скамью, где сидела леди Тирон. Лицо у нее было багровым – она поняла, что денег с меня не получит. Отец Катрин, надо сказать, тоже не отличался здоровым цветом лица. Интересно, это он из-за денег так? Или просто опасается, что граф не примет такой лирд и свадьба сорвется?

– Ну что ж, леди. Это ваше право! Граф, вас устраивает такой лирд? Я так понимаю, что для вас он тоже несколько неожидан.

– Все, что моя жена сможет заработать, она сможет тратить по своему усмотрению. Обещаю не чинить ей препятствий, если ее действия не будут порочить мое имя. Слово Ромского!

Граф смотрел мне в глаза без улыбки, и я понимала, что вечером предстоит трудный разговор.

– Я слышал и запомнил, – с улыбкой сказал король.

– Я слышала и запомнила. – Баронесса неожиданно подмигнула мне.

Откуда-то из-за спин людей вышел юноша и протянул два листа на красивом серебряном подносе на подпись королю. Во второй руке он держал чернильницу с пером. Его величество расписался, придавил кольцом маленький комочек шерсти в коробочке, пропитанный чернилами, приложил перстень и вытер его о лоскут сукна. Следом расписалась баронесса и тоже приложила перстень-печатку. Один лист дали на подпись мне и Марку, второй получили Сания с мужем.

Потом листы вернули писарю.

– Поторопитесь с копиями, Барсет. Мы уезжаем сразу после венчания.

– Слушаюсь, ваше величество.

Юноша поклонился королю и нырнул в толпу.

Все уселись на свои места.

Священник продолжил процесс, и через несколько минут, после благодарственной молитвы и неловкого поцелуя Сании и мужа, в наш адрес прозвучало то самое:

– Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать вашу жену, граф.

Марк взял мое лицо в обе руки и как-то странно поцеловал меня в угол рта.

И что я должна думать? Он злится? Удивлен? Что-то заподозрил?

Внесли два подноса с белыми караваями и небольшими серебряными стопочками.