Текст книги "Поиски красавицы Нанси"
Автор книги: Понсон Пьер Алексис дю Террайль
Жанр: Исторические приключения, Приключения
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Понсон дю Террайль
Поиски красавицы Нанси
I
Король Карл IX в великолепнейшем настроении возвращался в Лувр из Сен-Жермена, где ему удалось затравить десятирогого оленя.
Королева Екатерина ехала рядом с ним, окруженная придворными. Король сиял, королева-мать улыбалась с довольным видом.
Для того чтобы король был в таком счастливом настроении, требовалось удачное сочетание трех обстоятельств. Во-первых, король должен был провести спокойную ночь без приступов мучившей его сердечной болезни. Во-вторых, нужен был такой удачный охотничий день, во время которого собаки ни разу не сбились со следа. И в-третьих (что было труднее всего), королева-мать должна была забыть излюбленные рассуждения о политике и религиозных разногласиях.
На этот раз все эти обстоятельства счастливо сочетались, а благодаря этому Карл IX из угрюмого, сумасбродного государя превратился в любезного, готового к всепрощению и снисхождению человека.
В тот момент, когда королевский кортеж подъезжал к дворцу, королева-мать склонилась к Карлу IX и сказала:
– Благоугодно ли будет вашему величеству принять меня сегодня вечером?
– С восторгом, ваше величество.
– В таком случае я буду в вашем рабочем кабинете между восемью и девятью часами. Мне придется сделать вашему величеству важное сообщение.
Карл IX нахмурился и произнес:
– Уж не собираетесь ли вы снова говорить со мной о политике?
– Нет, ваше величество.
– Ну так приходите, – сказал король, облегченно переводя дух, – мы поиграем в ломбр.
– С удовольствием!
– Жалко только, что этот бедняга Коарасс находится в печальном состоянии…
– Что такое? – спросила королева вздрагивая.
Рене был в Лувре этим утром, но по особым причинам не счел нужным рассказывать королеве о встрече с герцогом Гизом и проистекших из нее последствиях.
– Сир де Коарасс играл очень хорошо в ломбр! – продолжал король.
– «Играл»? Но разве он умер?
– Нет, хотя ему и немногим лучше этого. Вчера он поссорился с кем-то в кабачке и получил удар шпагой в грудь!
– Вот как? – сказала королева, глаза которой загорелись мрачной радостью.
– Мне так жалко этого беднягу! – продолжал король. – Я очень любил его. Он был выдающимся охотником, отличным игроком и крайне приятным собеседником!
– Вот именно о нем-то я и хотела поговорить с вашим величеством.
– Неужели? Ах да, мне что-то говорили, что он занимался колдовством и даже сделал вашему величеству ряд удачных предсказаний. Это правда?
– Сегодня вечером я подробно остановлюсь на этом! Сказав это, королева-мать соскочила с седла и быстро поднялась в свои апартаменты, тогда как король с трудом удерживал улыбку, словно напроказивший паж.
Принцесса Маргарита уже поджидала его в кабинете.
– Ну что? – спросил Карл IX.
– Дело сделано! – ответила Маргарита.
– Он тут, рядом?
– Да.
– Как он выдержал перевозку?
– Отлично.
– Мирон видел его?
– Мирон ручается, что через несколько дней сир будет здоров.
– Великолепно!
– И если вы, ваше величество, и впредь не откажете ему в своем покровительстве…
– О Господи! – сказал король. – Это будет не так просто. – Маргарита вздрогнула. – И мне придется иметь дело с нашей доброй матушкой. Она улыбалась мне весь день, ну а ты знаешь, когда она улыбается…
– В воздухе пахнет кинжалами и ядом! – договорила принцесса.
– Не волнуйся, милочка, мы будем сильными и хитрыми! Карл IX поцеловал сестру и направился к дверце, которая вела в маленькую комнатку, примыкавшую к его рабочему кабинету. В этой комнате лежал сир де Коарасс, у изголовья которого сидели Мирон и Ноэ.
– Здравствуйте, дорогой сир! – сказал король, приветливо кивая головой Генриху, а затем, присаживаясь около постели, продолжал: – Ну-с, господин де Коарасс, как вы себя чувствуете?
– Ваше величество так милостиво относится ко мне, что мне кажется, будто я никогда не чувствовал себя так хорошо, как теперь! – ответил принц.
– Вы льстец, господин де Коарасс, – сказал король улыбаясь. – Ну а ты, Мирон, что думаешь о ране господина де Коарасса?
– На палец выше или ниже, левее или правее, ваше величество, – ответил врач, – и сир де Коарасс был бы мертвец! Но ему повезло, и теперь рана зарубцуется через несколько дней.
– Значит, вы получите возможность опять играть в ломбр?
– О, конечно, ваше величество!
– Вот что, Мирон, – сказал король, – пройди-ка вместе с господином Ноэ ко мне в кабинет. Там вы найдете принцессу и можете поболтать с нею, а я должен поговорить с сиром де Коарассом по секрету.
Мирон и Ноэ поклонились и вышли.
Король встал, прикрыл дверь и уселся около изголовья Генриха, после чего произнес:
– Господин де Коарасс, я в очень затруднительном положении.
– Неужели, ваше величество?
– Я похож на скалу, которой приходится выдерживать напор двух противоположных течений. Одно из этих течений – королева – мать, другое – принцесса Маргарита!
Лицо принца слегка зарумянилось. Но он притворился удивленным и сказал:
– Неужели, ваше величество, королева-мать и принцесса не состоят друг с другом в добром согласии?
– Нет, по крайней мере с тех пор, как вы встали между ними!
– Но… ваше величество…
– Марго взяла вас под свое покровительство, а так как я очень люблю сестру и немного люблю и вас, то я сделал все, о чем она просила меня, но… – На этом «но?] Карл IX остановился. Генрих ждал с некоторым волнением. Король продолжал: – Но я не знал еще сегодня утром, что вы так обидели королеву Екатерину!
– Я, ваше величество?
– И обидели до такой степени, что она пришла в бешенство и, наверное, будет просить меня подвергнуть вас строгому наказанию. Вообще не желал бы я быть в вашей шкуре, сир де Коарасс!
– В таком случае, ваше величество, как только я хоть немного оправлюсь…
– Вы уедете обратно в Наварру? Но… Постойте, сначала вы должны ответить мне совершенно искренне на мой вопрос. Я знаю причину ненависти королевы-матери, но не знаю причины той симпатии, которой так воспылала к вам принцесса!
– Принцесса очень добра! – с наивным видом ответил Генрих.
– О да, – насмешливо согласился Карл IX, – она так добра, что бросается ночью в кабачок Маликана… А знаете ли, господин де Коарасс, ведь это было довольно-таки дерзко с вашей стороны! Все-таки Марго – принцесса крови!
– Ваше величество, – покорно сказал Генрих, – если я заслуживаю наказания то смиренно подвергнусь ему!
– Если бы я был принцем Наваррским, – с улыбкой сказал Карл IX, – я послал бы вас на Гревскую площадь, но французский король в такие дела не мешается.
Теперь улыбнулся уже Генрих.
Король продолжал:
– Но нам приходится считаться с предстоящим супружеством принцессы Маргариты, хотя вам, быть может, этот план и не по вкусу… В очень скором времени наваррская королева Жанна д'Альбрэ приедет сюда вместе со своим сыном, и мне кажется, что к этому времени, если только ваша рана достаточно затянется, вам следует отправиться куда-нибудь… Можете проехаться в Наварру или в Лотарингию… Я думаю, что герцог Гиз примет вас с распростертыми объятиями. А?
– Я вижу, что вашему величеству все известно!
– Господи! Марго была сегодня в очень повышенном настроении и покаялась мне во всем. Таким образом, я действительно все знаю!
– А я ручаюсь, что вашему величеству не все еще известно!
– Что же именно неизвестно мне?
– Нечто, касающееся наваррского принца!
– И вы хотите сообщить мне это? Интересно!
– Но разрешите мне, ваше величество, предварительно рассказать вам нашу наваррскую легенду.
– А, так у вас в Наварре водятся легенды?
– Еще бы, ваше величество, и та, которую я хочу рассказать вам, имеет прямое отношение к принцу Наваррскому.
– Послушаем вашу легенду! – сказал король, усаживаясь поудобнее и закрывая глаза.
– В наших горах, по их испанскому скату, жил-был когда-то пастух по имени Антонио. Он был молод, решителен и достаточно красив, чтобы его можно было любить бескорыстно!
– Ну, что вы мне рассказываете, – перебил Генриха король, – разве пастуха можно любить иначе как только совершенно бескорыстно?
– Ах, ваше величество, Антонио был относительно богат, и девушки его села уже давно подсчитали количество голов в его стаде и количество экю, которые припрятывала его старуха-мать в чулке.
– О, честолюбие! – воскликнул король смеясь.
– Уж так устроен свет, ваше величество! Так вот, однажды старуха-мать сказала ему:» Сын мой, тебе наступил двадцатый год, и следует подумать о женитьбе!» Я и то подумываю!« – ответил Антонио.» Среди нашей родни я нашла тебе в Наварре очень красивую девушку. Это – твоя двоюродная сестра, и зовут ее Маргаритой!«
– А, так ее звали… Маргаритой? – спросил король.
– Да, ваше величество, именно Маргаритой.» Так вот, – продолжала мать Антонио, – отправляйся в Наварру и погости у твоих кузенов!» Ладно! – ответил Антонио. – Если она понравится мне, то я сделаю ее вашей снохой!» Но мало того, чтобы полюбить женщину, надо заставить ее полюбить себя!« – продолжала старуха, которая была хитра и богата жизненным опытом.
– Это очень умное замечание! – заметил король.
– Хитрая старуха посоветовала сыну отправиться в Наварру и попросить у родственников гостеприимства, не выдавая своего родства и намерений. Антонио так и сделал. Он прибыл на ферму двоюродных братьев, попросился переночевать, и так как у нас в Наварре люди отличаются широким гостеприимством, то его сейчас же впустили, накормили и обласкали. Так ему пришлось увидать Маргариту…
– Она была красива? – спросил король.
– Ослепительно, государь!
– И Антонио полюбил ее?
– С первого взгляда!
– Ну, а… она?
– Вот тут-то и начинается моя история, государь! Брак Маргариты с Антонио был решен еще много лет тому назад родителями молодых людей, так что Маргарита выросла с сознанием быть женой Антонио.
– Значит, она заранее любила его?
– Нет, ваше величество, наоборот!
– Но почему?
– Да потому, государь, что ей наговорили, будто Антонио неотесанный мужлан, живущий в самой дикой, самой мрачной и самой бесплодной лощине испанской Наварры.
– Достаточная причина, нечего сказать!
– Была еще причина посерьезнее. У Маргариты был еще двоюродный братец, которого она… любила.
– Почему же она не вышла за него замуж?
– Да потому, что отец и братья уже дали слово матери Антонио, кроме того, тут было очень много причин, о которых слишком долго распространяться.
– А как звали этого второго кузена?
– Генрихом… и он жил во Франции.
– Вот как? – сказал король, приоткрывая один глаз. – Узнав, что Антонио вскоре прибудет на смотрины, братья Маргариты поспешили выпроводить Генриха французского, угрожая ему смертью, если он еще раз появится на ферме. В тот день, когда Антонио явился просить приюта, Маргарита была очень грустна и заплаканна: только накануне уехал ее возлюбленный Генрих! Антонио назвался испанцем и сказал Маргарите, что очень хорошо знает того, за кого ей придется выйти замуж. Любопытство отодвинуло скорбь, и Маргарита стала расспрашивать путника о своем нареченном. Антонио принялся чернить самого себя как только мог.» Красавица! – сказал он. – Антонио – урод, Антонио зол, Антонио глуп, Антонио – неотесанный мужлан!«Маргарите было приятно, что путник чернит и ругает того, к кому она сама питала дурные чувства, и так случилось, что беседа путника стала нравиться ей все больше и больше, пока, наконец, она не разглядела, что он молод, красив и неглуп…
При последних словах Карл IX открыл второй глаз и сказал, протягивая Генриху руку:
– Видно, что Антонио был очень умен, братец! Но скажите, догадывается ли Маргарита, что сир де Коарасс может иметь другое имя?
– Отнюдь нет!
– В таком случае я советую вам оставаться как можно дольше сиром де Коарассом, потому что Марго девушка капризная и может разлюбить вас в тот день, когда узнает истину!
– Но ведь я не могу скрывать свое настоящее имя очень долго, потому что через две недели прибудет моя матушка!
– Так погодите с этим еще две недели!
– Но возможно, что королева Екатерина и Рене заставят сира де Коарасса снять маску!
– В этом вы правы, братец! Но погодите, мы что-нибудь придумаем!
Не успел король договорить эти слова, как в дверь тихонько постучались, и Мирон сказал:
– Ваше величество! Ее величество королева идет сюда!
– Ах, черт! – сказал король и отпер дверь.
В кабинете был паж Рауль, явившийся от королевы с просьбой принять ее немедленно. Король велел сказать матери, что ждет ее, и жестом указал Ноэ на комнату, где лежал Генрих. Ноэ прошел к раненому, а следом за ним туда вошла и Маргарита.
– Вовсе не нужно, чтобы королева застала меня здесь! – сказала она брату-королю, после чего заперла дверь.
Вскоре в соседней комнате послышались шаги королевы-матери.
– Она будет требовать моей головы! – сказал Генрих улыбаясь.
– Ну что же, – сказала Маргарита, прикладывая сначала глаз, а потом ухо к замочной скважине, – всякий, кто живет в Лувре, подслушивает у дверей. Будем делать, как делают все!
II
Когда Сарра выбежала из дома, Рене вспомнил, что они даже не решили с ней в деталях, как и когда будет совершена передача тайны сокровищ Самуила Лорьо. Ее обещание было слишком неопределенно и давало возможность ко всяким уверткам. Рене решил догнать женщину и попытаться заставить ее сформулировать условия более точно.
Но Сарра бежала очень быстро и имела достаточный выигрыш во времени. Поэтому, когда Рене дошел до кабачка Маликана, ее там уже не оказалось. Зато при виде Маликана у Рене блеснула в голове новая мысль.
– Здравствуй, дорогой мой Маликан, – ласково сказал он, отвечая на поклон кабатчика. – А меня к тебе послала королева…
– Королева?
– Да! Ее величество узнала, что один из дворян, которого она очень любит и которого я тоже очень люблю, поссорился с кем – то у тебя в кабачке…
– Да, это сир де Коарасс.
– И дрался на дуэли!
– Да, с каким-то незнакомцем.
– Который, как говорят, тяжело ранил его?
– О нет, рана очень легкая!
– Ах, – сказал Рене, – тем лучше! Я с облегчением перевожу дух!
– Через неделю он будет на ногах.
– Это очень хорошо. Он у тебя, надеюсь? Я хотел бы повидать бедного сира де Коарасса!
– Нет, его у меня нет.
– Но ведь не мог же он добраться, сам до своей гостиницы?
– Сам – нет, но его друг, господин Амори де Ноэ, послал за носилками и увез его куда-то, вероятно домой!
Это было так правдоподобно, что Рене поверил и направился в гостиницу Лестокада.
Последний тоже, как и Маликан, сидел на пороге своего заведения. Так как Рене пользовался огромной популярностью в Париже, то при приближении страшного парфюмера Лестокад встал и отвесил ему низкий поклон.
– Как поживает сир де Коарасс? – спросил Рене.
– Неплохо, должно быть! – ответил Лестокад.
– То есть как это» неплохо «? Ты, вероятно, хотел сказать» лучше «?
– Но ведь сир де Коарасс не болен, насколько мне известно. Правда, он не ночевал дома, но ведь он уже не раз оставался у своего кузена, господина Пибрака…
– Да разве ты не знаешь, что он тяжело ранен на дуэли? – спросил Рене.
– Господи! Несчастный! – с ужасом и сожалением крикнул Лестокад.
Рене было мало дела до чувств трактирщика.» А, бандит Маликан! Ты посмеялся надо мной! Ну, погоди! – подумал он и хотел сейчас же идти к Маликану и жестоко наказать его. К счастью и для Маликана, да и для Рене (потому что Маликан был способен всадить ему нож в сердце), парфюмер успел рассудить дело. – Если этот нахал соврал мне, – подумал он, – значит, он знает или догадывается о моей ненависти к Ко-арассу. Но раз он знает об этой ненависти, значит, тем более он не станет держать раненого у себя. Куда же припрятали его?«
Рене зашел на минутку домой, а потом направился в Лувр, и королева Екатерина, вернувшись с охоты, застала его у себя в кабинете.
– А, это ты! – сказала она. – Ты знаешь, что случилось с сиром де Коарассом?
– Да, ваше величество.
– Он дрался на дуэли и тяжело ранен.
– Нет, он ранен легко.
– Значит, он выздоровеет?
– Еще бы, ведь за ним достаточно хорошо ухаживают, – сказал Рене наобум.
– Разве? Кто же именно?
– Ваше величество, – ответил Рене, – я только что с большим трудом выкарабкался из когтей господина Кабоша и не имею ни малейшего желания попасть в них опять.
– Да что ты мелешь, Рене? – удивленно спросила королева.
– Помилуйте, государыня, сир де Коарасс находится под большой протекцией. Король очень любит его…
– Король сделает все, что я захочу.
– Но ведь король не один; принцесса Маргарита тоже интересуется им!
Королева вздрогнула и внимательно посмотрела на Рене.
– Ах, Господи, – продолжал тот, – он вполне заслужил это! Ведь он и дрался-то из-за нее, ваше величество! Королева от изумления даже привскочила.
– Да что ты говоришь! – крикнула она. – Коарасс дрался на дуэли из-за принцессы Маргариты?
– Да, ваше величество,
– Но… с кем же?
– С его высочеством Генрихом Лотарингским, герцогом Гизом! – ответил Рене с жестоким хладнокровием.
Екатерина побледнела, и судорога бешенства так схватила ее за горло, что она могла с трудом прохрипеть лишь одно слово:
– Говори!
По повелительному тону, которым было произнесено это слово, Рене понял, что отныне устойчивость его влияния всецело зависит от важности тех признаний, которые он сделает, и тотчас произнес:
– Желая повидать принцессу Маргариту, герцог Гиз приехал инкогнито в Париж.
– Ну, и ему удалось повидать ее?
– Да.
– Значит, он был в Лувре?
– Да, государыня.
– Вот как? – с негодованием крикнула королева. – Значит, мне служат очень, плохо! Герцог должен был быть в Бастилии теперь!
– Я тоже так думаю, – сказал Рене. – Но… теперь герцог уже очень далеко от Парижа!
– Значит, он видел Маргариту? Ну и…
– Господи, но принцесса разлюбила его, потому что в течение этого времени успела полюбить…
Рене остановился, колеблясь выговорить решительное слово.
– Договаривай! – крикнула королева.
– Ну, Господи, герцог отлично сделал, что наградил этого дворянчика знатным ударом в грудь, потому что…
– Рене! – вне себя от бешенства крикнула королева. – Если ты лжешь, берегись!
– Но к чему же я стану лгать, государыня?
– Значит, Маргарита…
– Ее высочество взяла сира де Коарасса под свое покровительство, и недаром…
Королева позеленела от злости и воскликнула:
– О, если это так, то Коарасс умрет!
Хотя час, который она сама назначила для разговора с королем, далеко еще не настал, она все же послала Рауля просить его величество немедленно принять ее и вошла в кабинет короля с мраморно-бледным лицом и взглядом, мечущим гром и молнию.
– Ах, бедный Анри, – пробормотала Маргарита, заметив через замочную скважину, в каком расстройстве чувств явилась королева – мать. – Чего только она добивается! Но не беспокойся, я здесь и… люблю тебя!
III
—Но помилуйте, ваше величество! – воскликнул Карл ix, увидав бледное, искаженное лицо матери. – Что случилось?
– Об этом я могу сообщить вашему величеству лишь наедине! – ответила Екатерина, бросая многозначительный взгляд на Мирона.
Король знаком приказал врачу уйти. Тогда Екатерина упала в кресло, словно отдаваясь приступу слабости.
– Я слушаю вас, ваше величество, – сказал король. – Говорите!
– Ваше величество, – начала Екатерина, – я только что просила вас уделить мне время для аудиенции и предупредила, что собираюсь говорить с вами о сире де Коарассе.
– Да, да, – сказал король, – и я сразу догадался, о чем вы хотите говорить со мной. Я слышал, что сир де Коарасс очень умело предсказывает будущее, а так как вы, ваше величество, усиленно покровительствуете всяким шарлатанам, то я и решил, что вы пришли просить у меня какой-нибудь милости для этого бедного дворянчика.
– Нет, ваше величество, – с силой крикнула Екатерина, – сир де Коарасс позволил себе посмеяться надо мной, и я пришла просить ваше величество наказать дерзкого, как он того заслуживает!
– О, если он позволил себе посмеяться над вами, он будет жестоко наказан, – ответил Карл IX. – Но каким образом случилось это?
Королева с удовольствием умолчала бы о всей той комедии, в которой она играла такую жалкую роль, но король настаивал на деталях, и Екатерине пришлось подробно рассказать сыну обо всех перипетиях ее колдовских сеансов с сиром де Коарассом.
– Черт возьми! – воскликнул Карл. – Я вполне согласен с вами! Сир де Коарасс заслуживает примерного наказания! Ну, если вы хотите, я пошлю его на недельку в Бастилию!
– Вашему величеству угодно шутить! – с бешенством крикнула королева.
– Но почему же, ваше величество?
– Я пришла требовать смерти этого негодяя, а вы…
– Полно! Вы, наверное, говорите это не серьезно! Да знаете ли вы, что, для того чтобы повесить, сжечь или обезглавить сира де Коарасса, мне пришлось бы воскресить старый закон о колдунах!
– Ну так воскресите этот закон, ваше величество!
– Но тогда, ввиду того что сир де Коарасс не один занимается колдовством, мне пришлось бы отправить на казнь не только его, но и…
– Кого же еще?
– Во-первых, вашего милого Рене, а потом…
– А потом?
– А потом вас, ваше величество.
– Вашему величеству угодно смеяться надо мной? – сказала Екатерина, бледнея от злобы.
– Да нисколько, поверьте! Закон карает не только тех, кто колдует, но и тех, кто прибегает к колдовству. И поверьте, это, в конце концов, просто смешно! Дочь славных Медичи, умелая политика которой поражает всю Европу, опускается до мещанской мстительности только потому, что маленькому провинциальному дворянчику пришло в голову бороться за влияние с негодяем вроде Рене!
Король сказал эту фразу с таким достоинством и величием, что королева сочла нужным пустить в ход самую тяжелую артиллерию своих доводов.
– Вы правы, государь, – сказала она, – и, соглашаясь с вами, я готова простить этому шарлатану!
– Очень хорошо, ваше величество!
– Но я должна сообщить вам нечто другое, несравненно более важное, нечто такое, что способно перевернуть вверх дном все наши соображения и расчеты!
– Вы пугаете меня, ваше величество!
– Однако это» нечто «, или – вернее – такой человек, существует, ваше величество!
– Уж не собираетесь ли вы говорить со мной о герцоге Гизе, тем более что вчера он был здесь?
– Ваше величество, вы помните, что разрешили мне приказать прирезать герцога, если он еще раз появится здесь?
– Однако это не помешало ему провести здесь несколько часов!
– Да, он еще раз ускользнул от меня! Но соблаговолите вспомнить, при каких обстоятельствах вы дали мне это разрешение! Я должна вновь обратиться к вам за таким же!
– Касательно герцога Гиза?
– Да, его и… другого!
– Именно?
– Именно всякого, кто может расстроить брак принцессы Маргариты с принцем Наваррским!
– А разве опять нашелся такой? Кто же это?
– Мелкий дворянин!
– Однако у Марго весьма демократические симпатии! Она обращает очень мало внимания на ранг и породу!
– Государь, государь! – сказала его мать. – То, о чем я говорю ныне с вашим величеством, слишком важно, чтобы…
– Важно главным образом для наваррского принца!
– Нет, ваше величество, не только для него! И необходимо, чтобы вы, ваше величество, дали мне то же разрешение относительно этого дворянина, какое вы дали мне относительно герцога Гиза!
– Полно! – с пренебрежением сказал король. – Я мог приказать убить герцога Гиза, покушающегося на трон французских королей, но применять это же средство к мелкому дворянину только за то, что он пленился черными волосами, алыми губами и голубыми глазами Марго! Полно, ваше величество!
– Но, ваше величество, я серьезно предупреждаю вас: брак может не состояться!
– Ах, черт возьми! – вскрикнул король. – Но я знаю теперь, о ком вы говорите! Это сир де Коарасс! Ну конечно, он встретился где-нибудь – может быть, даже в комнате Марго – с герцогом Гизом, и возлюбленный вчерашнего дня нанес возлюбленному сегодняшнего дня удар шпагой в грудь!
Королева ничего не ответила на догадку короля.
– Я готов сделать вам одно предложение, ваше величество! – сказал король.
– Я слушаю вас, государь!
– Сир де Коарасс очень виноват тем, что понравился Марго… Но он виноват еще более тем, что он не понравился вашему милому Рене… Ну так что же! Я готов закрыть глаза на убийство этого бедняги Коарасса, хотя он – отличный игрок в ломбр и умный парень, но я сделаю это, если будут соблюдены два условия!
– Я спешу узнать их, государь!
– Первое условие: убийством сира де Коарасса имеет право заняться лишь сам Рене. Если чья-нибудь иная рука поразит Коарасса, то убийца будет немедленно казнен, а вам придется до скончания дней поселиться в Амбуазе…
– Я принимаю это условие, государь.
– А второе: Рене имеет право нанести удар сиру де Коарассу лишь в том случае, если застанет его у ног Марго…
– Где бы это ни случилось?
– Ну, хотя бы и так!
– И вы, ваше величество, ручаетесь мне своим словом, что при соблюдении этих условий…
– Даю вам свое королевское слово, что при этих условиях я разрешаю вам зарезать Коарасса!
– Ваше величество, – сказала королева вставая, – благодарю вас от своего имени и от имени государства, интересы которого могли бы пострадать, если бы Коарасс остался ненаказанным!
Карл IX галантно поцеловал у матери руку, и королева пошла к дверям. В этот момент король окликнул ее:
– Кстати, – сказал он, – у меня тоже имеется к вам просьба!
– У вас? Ко мне? Но ведь вам стоит лишь приказать!
– Я подумал, ваше величество, что вы могли бы сделать мне подарок с вашей стороны. Я подарил вам Коарасса, так подарите мне Крильона! Герцог мне очень нужен!
Екатерина была очень недовольна этой просьбой короля, но ей не оставалось ничего иного, как изобразить на своем лице улыбку и сказать:
– Ваше величество сделает очень хорошо, если вновь призовет герцога к себе!
С этими словами она вышла.
Король, смеясь, вошел в соседнюю комнату, где принц, Ноэ и Маргарита слышали от слова до слова весь разговор. А королева вернулась к себе в кабинет, где ее ждал парфюмер.
– Рене! – сказала она. – Король на нашей стороне! Он осудил сира де Коарасса на смерть!
– Неужели с пыткой? – спросил Рене, глаза которого засверкали злобной радостью.
– Нет, король лишь разрешил прирезать сира де Коарасса!
– Ну что же, у меня под рукой имеется как раз подходящий для этого дела человек!
– Нет, Рене, король дал согласие на убийство Коарасса лишь при том условии, чтобы этим делом занялся ты собственноручно!
– Но почему?
– Вероятно, потому что король все еще видит в тебе убийцу Самуила Лорьо и считает, что лучше тебя никто этого дела не сделает! – насмешливо ответила королева.
Рене скорчил отчаянную гримасу.
– Ну что же, – задумчиво сказал он после короткого колебания, – я ведь могу нанести удар сзади, между лопаток…
– Это уж твое дело, но тут есть еще одно условие: ты имеешь право нанести Коарассу удар лишь в том случае, если застанешь его у ног принцессы Маргариты!
– Гм!.. И это условие не ограничено никакими сроками?
– Нет.
– Значит, я могу убить его хоть сейчас?
– Да, если ты застанешь у него принцессу Маргариту.
– В таком случае у меня будет несравненно меньше хлопот.
– Почему?
– Да ведь он ранен, лежит в постели!
– Подлый трус! – брезгливо кинула Екатерина.
– Ну вот еще! Каждый делает что может,
– Хорошо! Но ты думаешь, что тебе будет легко застать его вместе с принцессой?
– Конечно нетрудно! Принцесса не откажется от удовольствия навещать больного, и мне стоит лишь выследить ее, чтобы узнать, где именно припрятан сир де Коарасс…
– Хорошо, хорошо, – сказала королева, – это уж твое дело. Я выхлопотала тебе безнаказанность, остальное меня не касается!
Рене ушел.
На дворе он увидал, что куча лакеев и пажей хлопочет около коренастой серой лошади, которой, как это было видно по привязанным чемоданам и сумкам, предстояло совершить далекое путешествие. Подойдя ближе, Рене увидал, что на лошадь собирается сесть Пибрак.
– Куда это вы? – спросил его Флорентинец после обмена приветствиями.
– В Авиньон, мессир Рене.
– Это неблизкий путь!
– Но я надеюсь, что мне не придется ехать до самого конца. Король послал меня догнать герцога Крильона; но ведь когда едут в ссылку, то никогда не торопятся, и потому я рассчитываю скоро нагнать его в пути.
– А, так его величество снова призывает герцога?
– О да. Ведь это было вообще несерьезно!
» Черт возьми! – подумал Рене уходя. – Если я хочу покончить с сиром де Коарассом, то мне необходимо поторопиться, так как проклятый Крильон способен наделать мне хлопот!«
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.