Текст книги "Терновый венец болезни. Опыт преодоления рака"

Всё можно претерпеть, ко всему привыкнуть

Во время операции, по медицинским соображениям, была несколько изменена моя кишечная конструкция – появилась необходимость калоприемника на боку живота. Ох, и дискомфортная же это штука, когда новое устройство твоего организма разительно отличается от нормального, привычного.

– Все можно претерпеть, ко всему привыкнуть, – убеждает хирург, милый, жизнерадостный человек, – люди активно живут, трудятся даже после ампутации некоторых частей тела, а у вас – мелочи.

«Не очень-то эти слова настраивают на благодушные размышления», – скрипит брюзжащий внутренний червячок.

– Однако, – продолжает мой собеседник, – руку, ногу человек теряет насовсем. А вашим бедам, уважаемый батюшка, мы поможем, все восстановим, как только внутренности укрепятся после происшедшего. За это время и пробы, взятые у вас на гистологический анализ, исследуем: проверим на доброкачественность.

– Ну, что ж, – говорю в ответ, – по милости Божией, в добрый час.

О том, как я сам себя успокаивал

Лирическая успокоенность выздоравливающего человека не позволила осознать, что стоит за словами: «гистологический анализ». А если быть честным перед собой, то мне и не хотелось осознавать это, наверное, как практически все больные в такой ситуации, я внутренне отодвигал мысли, что это может произойти со мной. Как говорится, авось обойдется.

Медленно текут больничные минуты, с нудным упрямством складываясь в ночи и дни. И вот уже реальностью стала долгожданная выписка из клиники.

– Итак, состояние у вас вполне удовлетворительное, – говорит мне заведующий отделением Николай Валентинович Власов, – правда, анализ показал, что у вас присутствует онкологическое образование…

Это было полной неожиданностью для успокоившего себя пациента!

– ??? – мой немой вопрос, отразившийся на лице, доктор, наверное, видел не у одного человека.

Он всеми силами старается ободрить меня:

– Никакой паники быть не может. Просто вам необходимо встать на учет и проконсультироваться в онкодиспансере.

Как ведут себя люди при такой удручающей новости? Плачут? Каменеют? Ропщут? Много читал об этом, понимал, что на всё воля Божия, но ведь до сего момента всё это происходило не со мной! Сказать, что не пережил при этом известии если не шока, то серьезного волнения – будет неправдой. Каждый человек переживает это. И я не смог бы успокоиться, если бы буквально не принудил себя размышлять о силе Божией, о Его многомилостивой воле. Вспомнились строки протоиерея Андрея Логвинова: «Господи, как же Тебя не хватает!.. Снова подарок Твой – летний закат: золотом плавленым свет затекает, заполоняя округу и сад».

Постепенно душа утихомирилась. Я начал привыкать к тому, что послано мне Богом. К тому же беседы врачей отняли трусливую надежду, что всё разрешится само собой. Мысли начали упорядочиваться, я стал выстраивать для себя схему дальнейших действий… Нужны серьезные размышления о духовной стороне болезни, необходимо подобрать правильную молитвенную поддержку лечения и, наверное, нужно почитать хотя бы немного теории о том, что же это такое – «рак», что говорит об этом медицина?

Итак, подбираю необходимую литературу…

2. Мы больны цивилизацией

Господь недостаток наших добрых дел восполняет или болезнями, или скорбями.

Свт. Димитрий Ростовский

 
Не гонитесь, друзья, за деньгами —
Остановитесь вы или нет?!
Шар Земной не пинайте ногами
Ради нескольких жалких монет!
 

Евгений Ряпов

Научиться болеть

Итак, я начал с того, с чего начинает, наверное, каждый, у кого обнаружен рак (чтобы понять, «за что» ему это, почему именно ему, чтобы оставить соломинку надежды – а вдруг это ошибка?): я начал читать соответствующую литературу. Делать выписки. Осмысливать статистику.

Но чем больше я читал, тем больше понимал ничтожную практическую пользу для меня лично от этой статистики. «30–32 % онкологических заболеваний связано с курением». Ну, ко мне это вроде отношения не имеет. «30–35 % случаев заболевания связаны с неправильным питанием». Возможно, но что именно было не так и как это изменить?

«В российских условиях более 50 % нашего здоровья может быть связано с состоянием окружающей среды». Да, есть такое понятие, как «канцерогенное старение организма», да, экономика во многом, по словам Э. Фромма, существует «только ценой нездоровья людей». По экспертизам Всемирной организации здравоохранения, «…в случае прекращения поступления в окружающую среду канцерогенов и предотвращения контакта с ними человека можно достичь снижения заболеваемости раком почти на 70 %».

Проблема состояния природы – это проблема в основном морально-этическая, духовная.

Но если искать причины своих бед в разрушении экологической системы, то можно прийти в ужас: и что мне делать с этими процентами? Появится соблазн сделать гибельный для больного вывод: я – жертва чьих-то безнравственных действий, что же я поделаю в такой ситуации?! Но психология жертвы еще никому не шла на пользу. Главными при саможалении становятся те же бесплодные вопросы: «за что?», «почему именно я?» и тому подобные, способные довести до отчаяния, до разрушения себя. В итоге человек может броситься в две крайности. Кто-то пассивно-требовательно отдаст себя на волю врачей, считая, что все ему обязаны, но сам ни во что не вникая, перестанет бороться и, в конечном счете, сдастся болезни, а то и опустится. А кто-то начнет искать новых и новых знахарей и шарлатанов, лихорадочно перебирать «народные средства», почерпнутые из невежественной газеты «ЗОЖ» (здоровый образ жизни) – вроде безумной идеи «лечиться» водкой с растительным маслом, или «божественными растворами» шарлатанки Надежды Антоненко, прикрывающейся Православием…

Стоит ли доискиваться до причин своей тяжкой болезни? И хотя одни медики считают, что ожирение может оказаться главным поводом возникновения целого ряда раковых заболеваний, другие называют иные основания – ни один врач не скажет вам, отчего заболели именно вы.

По статистике 5 % случаев рака обусловлены вообще неизвестными никому причинами. Мне кажется, этот процент намного больше. Так что лучше отнесу свою болезнь к довольно высокому проценту «неизвестных причин» и попытаюсь понять, что все эти причины кроются внутри нас – это наша лень, безволие, нежелание что-то менять в себе, в своем образе жизни. Ожидая чуда со стороны, мы ждем какой-то единоразовой таблетки, чтобы продолжать жить так, как мы привыкли, часто греховно, разрушительно для собственного здоровья. А между тем, медики утверждают, что выздоровление наполовину зависит от установок самого человека, от его желания действовать, бороться, изменить себя и всё вокруг себя. Какой врач может обязать тебя, например, ежедневно гулять вместо того, чтобы сидеть у телевизора? Кто заставит, кроме тебя самого, употреблять более здоровую пищу? Кто выпишет рецепт: отказаться от вредных привычек? Только ты сам…

Так не лучше ли подумать о том, как создать нормальную экологическую обстановку внутри себя, создать свой микромир, недоступный вредным продуктам, всяческим канцерогенным факторам? То есть научиться «правильно» болеть, соболезновать другим. Конечно, это очень непросто. Современный человек не готов смиряться (не перед болезнью, а перед волей Божьей!), а потому и не готов правильно воспринимать как свою болезнь, так и чужие несчастья…

В книге Бориса Ширяева «Неугасимая лампада» есть удивительная история под названием «Фрейлина трех императриц», где говорится о том, с каким достоинством вела себя в Соловецком лагере шестидесятипятилетняя баронесса, фрейлина трех императриц. Жизнь среди уголовниц (притонодержательниц, проституток, контрабандисток) поистине была адом, особенно тяжким для аристократки. Ведь издеваясь над ней, уголовницы ждали жалоб, слёз бессилия, но этого им не пришлось увидеть. Баронесса не опустилась, не поддалась нечеловеческим испытаниям, свалившимся на неё. И в смраде матерной ругани, и в хаосе потасовок она была той же, какой видели ее во дворце: женщиной с истинным чувством собственного достоинства, с невероятным самообладанием и глубоким сознанием своего долга.

Она несла крест каторжницы без ропота, без жалоб и жалости к себе, без сетования и слёз. На седьмом десятке лет ей приходилось поднимать двухпудовый груз сырых кирпичей. Не показывая своей несомненной усталости, она, вернувшись в барак, тщательно чистила свое платье, молча съедала миску тресковой баланды, молилась, стоя на коленях перед маленьким образком, и ложилась спать на свой аккуратно прибранный топчан.

Именно эти самообладание и внутренняя дисциплина не только спасли баронессу от унижения, но заставили даже самых матёрых уголовниц уважать её. «Человек душу свою соблюдает!», «Божеская старуха», – говорили о ней. Ей «доверили» самое льготное, «привилегированное» место: фрейлина трех русских императриц стала уборщицей камеры воровок и проституток.

«Нарастающее духовное влияние баронессы чувствовалось в ее камере всё сильнее и сильнее, – пишет Борис Ширяев. – Это великое таинство пробуждения Человека совершалось без насилия и громких слов. Вероятно, и сама баронесса не понимала той роли, которую ей назначено было выполнить в камере каторжного общежития. Она делала и говорила «что надо», так, как делала это всю жизнь. Простота и полное отсутствие дидактики ее слов и действия и были главной силой ее воздействия на окружающих».

Окружающие фрейлину уголовницы стали сдерживаться от сквернословия, несколько человек потянулись к вере – на Страстной неделе они говели и причастились у тайно проведенного в Соловецкий театр священника. Таинство принятия Тела и Крови Христовых совершалось в темном чулане, где хранилась бутафория, Дарами, пронесенными в плоской солдатской кружке в боковом кармане бушлата…

Поразительно, как закончилась жизнь этой необыкновенной женщины.

«Когда вспыхнула страшная эпидемия сыпняка, срочно понадобились сестры милосердия или могущие заменить их. Нач. санчасти УСЛОН[5]5
  УСЛОН – Управление Соловецких лагерей особого назначения.


[Закрыть] М. В. Фельдман не хотела назначений на эту смертническую работу. Она пришла в женбарак и, собрав его обитательниц, уговаривала их идти добровольно, обещая жалованье и хороший паек. Желающих не было. Их не нашлось и тогда, когда экспансивная Фельдман обратилась с призывом о помощи умирающим.

В это время в камеру вошла старуха-уборщица с вязанкой дров. Голова ее была укручена платком – на дворе стояли трескучие морозы. Складывая дрова к печке, она слышала лишь последние слова Фельдман:

– Так никто не хочет помочь больным и умирающим?

– Я хочу, – послышалось от печки.

– Ты? А ты грамотная?

– Грамотная.

– И с термометром умеешь обращаться?

– Умею. Я работала три года хирургической сестрой в Царскосельском лазарете…

– Как ваша фамилия?

Прозвучало известное имя, без титула.

– Баронесса! – крикнула, не выдержав, Сонька (одна из уголовниц, вначале особо досаждавшая фрейлине. -

Свящ. М.О.), но этот выкрик звучал совсем не так, как в первый день работы бывшей фрейлины на “кирпичиках ”.

Второй записалась Сонька и вслед за нею еще несколько женщин… Двери сыпнотифозного барака закрылись за вошедшими туда вслед за фрейлиной трех русских императриц. Оттуда мало кто выходил. Не вышло и большинство из них.

М. В. Фельдман рассказывала потом, что баронесса была назначена старшей сестрой, но несла работу наравне с другими. Рук не хватало. Работа была очень тяжела, т. к. больные лежали вповалку на полу, и подстилка под ними сменялась сестрами, выгребавшими руками пропитанные нечистотами стружки.

Страшное место был этот барак. Баронесса работала днем и ночью, работала так же тихо, мерно и спокойно, как носила кирпичи и мыла пол женбарака. С такою же методичностью и аккуратностью, как, вероятно, она несла свои дежурства при императрицах. Это ее последнее служение было не самоотверженным порывом, но следствием глубокой внутренней культуры, воспринятой не только с молоком матери, но унаследованной от ряда предшествовавших поколений…

Владевшее ею чувство долга и глубокая личная дисциплина дали ей силы довести работу до предельного часа, минуты, секунды… Час этот пробил, когда на руках и на шее баронессы зарделась зловещая сыпь. М. В. Фельдман заметила ее.

– Баронесса, идите и ложитесь в особой палате… Разве вы не видите сами?

– К чему? Вы же знаете, что в мои годы от тифа не выздоравливают. Господь призывает меня к Себе, но два-три дня я еще смогу служить Ему…

Они стояли друг против друга. Аристократка и коммунистка. Девственница и страстная, нераскаянная Магдалина. Верующая в Него и атеистка. Женщины двух миров. Экспансивная, порывистая М. В. Фельдман обняла и поцеловала старуху. Когда она рассказывала мне об этом, ее глаза были полны слез.

– Знаете, мне хотелось тогда перекрестить ее, как крестила меня в детстве няня. Но я побоялась оскорбить ее чувство веры. Ведь я же еврейка. Последняя секунда пришла через день. Во время утреннего обхода баронесса села на пол, потом легла. Начался бред. Сонька Глазок тоже не вышла из барака смерти, души их вместе предстали перед Престолом Господним».

Видя этот пример высокого достоинства человека, не будем отчаиваться. К нам всегда протянута любящая Божья рука – стоит только почувствовать это, и болезнь будет переносить гораздо легче. С Божьей помощью, по советам врачей, надо найти то, что поможет мне лично – и с физической, и с моральной, и с духовной стороны.

Итак, с молитвой, двинемся в этот трудный путь.

Помоги нам, Боже!

Раннее утро…

Готовимся к началу Божественной Литургии, с клироса слышно тихое чтение 3-го часа. В алтарном окне монастырского храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радосте» Господь пишет такой дивный пейзаж, что глаз не оторвать!

На востоке, у самого края земли загорается зарево просыпающейся бесконечной Вселенной. Между горячими фиолетово-багряными переливами утренних туч проглядывает небо, незаметно переходя в теплую лазурную даль. Вот оно – то ощущение, о котором невозможно иначе сказать, как – Благодать Господня!

После 6-го часа, разбудив утреннюю полудремную тишину, возвышенно и торжественно зазвучал трезвон: «яко да еси слышащие звенение его, во дни или в нощи, возбудятся к славословию имени Святаго Твоего»[6]6
  Из чина освящения церковного колокола.


[Закрыть].

Окидываю взглядом алтарь: все ли готово для встречи с Тайнами Христовыми? Слева торжественно замер жертвенник, трепетно мерцают разноцветные лампадки, потрескивают на Престоле большие свечи, освещая Евангелие, из-под которого голубеет Илитон с Антиминсом[7]7
  Антиминс – четырехугольный плат с изображением положения во Гроб Господа Иисуса Христа; это неотъемлемая часть Престола, без Антиминса нельзя служить Литургию и совершать Таинство претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Антиминс разворачивается в ходе Литургии в строго определённые моменты, в остальное время находится в свёрнутом стоянии в особом плате – Илитоне.


[Закрыть]. Все стоит на своем месте, как пред Великим парадом чествования Иисуса Христа. Мир замер в ожидании начала умилостивительного воспоминания о Сыне Человеческом. Но как же трудно оторвать свою мирскую плоть от вознесения души к благодатному бессмертному блаженству!

– Господи, помоги мне, недостойному и болящему, свершить благодарственное хваление Спасителю Мира и преподать людям таинственную жертву Тела и Крови Христовой.

А плотяное сердечко все равно тихонько стонет о личном:

– Боже, если Тебе это угодно, сними, утиши скорби и тяжести моей болезни!..

Затихает колокольный звон, храм заполняет такая тишина, которую не ощутишь больше нигде. В вытянутых руках поднято Евангелие, оно плывет над Антиминсом, будто изображая над ним крест.

«Благословено Царство, – звучит прославление Святой Троицы, – Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков!»

«Аминь», – совсем по-неземному переливаются голоса монастырских певчих.

«Миром Господу помолимся», – взывает Святая Церковь по всей Вселенной Вседержителя.

«Гэсподи, помилуй!!!» – просят людские сердца, примирившиеся со всеми, не имеющие ни на кого гнева иль вражды.

И я ощущаю, как от этой совместной, необыкновенно мощной молитвы всей Церкви укрепляется и мой немощный, ослабевший от испытаний дух.

Помоги нам, Боже…

О чистой совести

В субботний вечер в отделении онкологической клиники ощущается какое-то незримое облегчение. Казалось бы, непонятно почему: в воскресенье больные не освобождаются от своих утомительных, надоевших болезней, не уходят и навязчивые размышления о них. Просто в этот день мы все свободны от разговоров с врачами, которых и ждем и боимся одновременно: ведь они всегда страшат неприятными «сюрпризами». Потому-то мы так по-детски радуемся краткой воскресной свободе.

Но для многих главная причина необычного воскресного настроения в том, что в наших христианских душах глубоко заложена генетически выверенная радость об этом дне – дне Воскресения Господа нашего Иисуса Христа. Ощущаю, как снисходительно улыбнулся на эти наивные, по его представлению, слова маловерующий человек:

– Что же, прямо все так и стали в честь Воскресения верующими?..

К сожалению, – нет. Разумеется, всё отделение на утреннюю молитву не выходит, далеко не все больные появляются на молебнах о здравии, которого всем нам так не хватает. Богоборческий двадцатый век, казалось бы, старательно уничтожил в душах людей святую веру, умение обращаться к Богу за помощью.

Однако, зная, что в нашей палате постоянно звучит слово ко Господу, нет-нет, да и откроется дверь, очередной страдалец протянет руку с записочками, с просьбой помолиться. Нет, не оправдались надежды вражии – не уничтожена Вера Православная на Святой Руси!..

Медленно иду по коридору отделения, сдерживая боли внутри себя. Тихим субботним вечером в небольшом холле, на диванах, на креслах бережно расположили свои болящие телеса уже знакомые мне страдальцы. Идет оживленный разговор, но не такой, когда они утомленно рассказывают друг другу о болячках, уколах, облучениях, химиотерапии.

Чинно восседает на кресле, согнув ногу и прижав ее к животу, словно для самообезболивания, Юрий Николаевич, преподаватель университета. Чуть раскачиваясь, несколько возбужденно рассуждает на весь холл:

– Вот был такой философ, Декарт. Он говорил: всё подвергайте сомнению!

– Но это никак не относится к нашей действительности, – иронично блеснул очками солидный чиновник железнодорожного ведомства.

– Ну, конечно же, нет, – примиряюще улыбнулся Юрий Николаевич. – Я просто хотел подчеркнуть, что мы не должны уподобляться кроликам, которые покорно доверяются врачам. Вот смотрите, – показал он какую-то книгу, вроде учебника. – Здесь говорится, что связь развития опухоли с центральной нервной системой пока ещё изучена слабо. А связь эта есть, и она удивительна. Я прочел, что редко, но бывают случаи самопроизвольного исцеления. Вы слышите? Не излечения, а ис-це-ле-ния!

Вот это да…

По холлу прошло неуловимое движение. Словно из книги, взмахнув переливающимися крыльями, выпорхнула чудесная сказочная жар-птица, и каждый хотел, чтобы она непременно коснулась крылом его самого.

– Самопроизвольное! – отбросив газету, с недоумением всплеснул руками материалист-железнодорожник. – Это значит, что моя опухоль вдруг, по необъяснимой причине, начнет уменьшаться, рассасываться и вдруг – нет ее! Так, что ли?

Примолк народ. Даже рты приоткрылись от этой удивительной сказки. Сердце каждого замерло от нереальной, но такой желанной и долгожданной надежды. Чтобы моя всю жизнь исковеркавшая губительная опухоль – и вдруг истекла, истаяла, уничтожилась?.. Ах, как бы этого хотелось!

Но пожилая женщина в темном теплом платочке, незаметно сидевшая в углу, вдруг тихо сказала:

– Для этого надо, наверное, иметь… чистую совесть!

– Ах, да при чем тут совесть? – возмущенно махнул рукой железнодорожный чиновник, сурово проступила сквозь очки его марксистская закваска, – несерьезно, обсуждая такие сложные медицинские вопросы, говорить о каких-то мифических духовных проблемах!

Университетский преподаватель повернулся в сторону смутившейся женщины:

– А это вы, милая, здорово сказали. Конечно, многого мы, люди духовно темные, не понимаем – ни в медицине, ни в религии. А вот я прочёл в одном журнале интереснейшую статью… Мозг человека огражден от всего постороннего специальным барьером – он называется, кажется, гематоэнцефалическим. То есть в кровеносных сосудах, идущих в мозг, находится по нескольку мембран, которые защищают мозг от всего вредного – микробов, химических веществ и даже лекарств. И человек будет жив до тех пор, пока какое-то нежелательное вещество, либо микробы (словом то, что может убить человека) этот барьер не преодолеют и не попадут в мозг.

– А можно поточнее? – встрепенулся кто-то.

Народ, собравшийся вокруг, вдруг затих. Даже двое молодых людей, с упоением сражавшихся в нарды на угловом столике холла, отодвинув доску, замерли с немым вопросом в глазах.

– Ну, я не медик, – попытался объяснить Юрий Николаевич, – всех деталей не запомнил, но главное уловил. Оказывается, действие этого барьера зависит от соотношения солей в организме человека (не помню точно, каких – вроде, калия и натрия). Если, скажем, натрия достаточно, то человека ничего не берёт, гадость всякая через барьер не проходит – и жизнь продолжается! Ну, а если вдруг нехватка натрия возникла – защита прорвана, человеку – конец.

В холле, словно натянутая струна, стояла звенящая тишина.

– От чего же это, – торопит рассказчика исхудавший, весь перевязанный мужчина, – зависит соотношение солей-то этих?

– Да уж будьте покойны – не от совести нашей! – язвит материалист.

– Вот это и есть самое интересное! – хорошо поставленный голос Юрия Николаевича поднялся до торжественных нот.

Преподаватель встретился взглядом с ироничным блеском очков неверующего оппонента и сказал то главное, ради чего он затеял весь разговор:

– Их соотношение зависит – от настроения человека!!! Понимаете, коль бодр человек, духовно стоек – соотношение солей меняется в пользу здоровья, и тут уж никакая болезнь не доведет до смерти. А если взяло верх уныние, отчаяние – тут уж можно и гроб заказывать.

Вот такими вечерними беседами встречал грядущий воскресный день болящий народ…

Не стану углубляться в то, насколько, с медицинской точки зрения, достоверны сведения преподавателя, возможно, он привел не те термины, что-то понял слишком упрощённо. Я лишь пересказал дилетантский разговор, обычный среди больных. Но в нём есть исключительно важный момент: люди с различной степенью веры воскресный день начали с дискуссии о том, что именно может привести больного к выздоровлению или к гибели. Удивительно, что речь шла о нравственных понятиях, практически с христианской точки зрения – о человеческом настроении (бодрости, духовной стойкости или, наоборот, об унынии).

Кстати, о подобной ситуации идет речь в материалах православного медицинского сервера. Оказывается, между эмоциональным состоянием родителей и иммунной системой детей существует прямая зависимость, и у нервных родителей дети болеют чаще. Вот что пишет Елена Корлева:

«Родители, которые часто испытывают стресс, делают тем самым своих детей уязвимыми для многих болезней. К такому выводу пришла группа британских ученых из Университета Рочестера во главе с доктором Мэри Касертой. Они впервые провели исследование, которое помогло им установить, что между эмоциональным состоянием родителей и иммунной системой их чад существует прямая зависимость. Служители науки объясняют это тем, что дети очень чувствительны к нервному состоянию отцов и матерей и сопереживают им, что ведет к снижению детского иммунитета.

В эксперименте, который длился три года и обошелся в 64 тысячи долларов, приняли участие 169 детей и их родителей. Каждые шесть месяцев психиатры оценивали состояние взрослых. До прохождения осмотра родители должны были самостоятельно фиксировать все случаи заболеваний детей. В результате ученые выяснили, что подрастающее поколение в семьях, подверженных стрессам, намного чаще испытывает проблемы со здоровьем.

Исследователи полагают, что полученные ими данные послужат для неспокойных родителей поводом задуматься над природой своих волнений и перестать нервничать по пустякам. Ведь их уравновешенность благоприятно скажется не только на здоровье детей, но и на их собственном самочувствии: иммунная система первой страдает от стресса, вне зависимости от возраста человека. Под влиянием переживаний могут проявиться самые различные инфекции: ОРВИ, герпес, молочница. Иногда нервозность приводит к депрессии, нерегулярному питанию, бессоннице, психологической беспомощности и апатии.

Можно сделать вывод, что поиск путей для снятия стресса – это один из способов позаботиться о своем здоровье. Кроме того, спокойное отношение к жизни помогает дольше сохранять молодость. Не так давно ученые выяснили: ничто так не старит организм, как постоянный стресс, вызывающий необратимые изменения на клеточном уровне. Особенно пагубны излишние нервы для женского организма – представительницы прекрасного пола, которые часто волнуются, живут на 9–17 лет меньше, чем женщины спокойные и уравновешенные»[8]8
  http://www.utro.ru/articles/2008/03/21/725381.shtml


[Закрыть]…

†††

Когда проснулось воскресное солнышко, я читал утренние молитвы, служил молебен о здравии в том самом холле, где шла вечерняя беседа. На столике вместо доски с нардами стояли иконы со свечами, лежали Крест и Евангелие.

Торжествующим гимном в нашем маленьком уголке Вселенной звучит Воскресная песнь: «Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу, единому Безгрешному…»

Боковым зрением вижу склонившуюся женщину в теплом платочке.

«Кресту Твоему, покланяемся, Христе…»

Сердце поет – не один я сегодня в больничном холле: и два паренька молятся у стены, и наш преподаватель, чувствую, способен не только лекции произносить, но и склониться к Всевышнему.

«Приидите, вей верный, поклонимся святому Христову Воскресению…»

Возношу Крест для поклонения после молебна. Лица, вчера еще такие сумрачные, затенённые болезненными страданиями, в воскресное утро словно высветлились. Разумеется, это не значит, что люди эти вдруг исцелились, конечно же, нет. Но сделан маленький шаг к Богу, хоть на йоту укрепилась вера. А это уже осознанное движение к постепенному улучшению здоровья – душевного и телесного.

– С воскресным днем! Поздравляю вас! – улыбаюсь собравшимся.

В ответ – мирное сияние глаз замученных недугом людей, да и у самого на душе светлеет. Я ведь тоже из этого болящего племени…

Приближается наш ироничный чиновник. Что-то скажет он на сей раз? Неожиданно слышу:

– И вас, батюшка, с воскресением…

Голос вчерашнего спорщика звучит необычно добро и даже ласково, он опускает глаза…

Хорошо-то как!

С Воскресением Христовым вас, дорогие братья и сестры!