Текст книги "Боксер 3: Назад в СССР"

И потерянно посмотрел куда-то в сторону

– Ладно, давайте не будем мешать ребятам, пусть спокойно пообедают, – Антон Сергеевич легонько взял под локоток нашего тренера и увел за их тренерский столик.

Я неторопливо поедал завтрак – аппетита здорово поубавилось. М-да, вот это новости. Выходит, что спортивные успехи – это теперь не только моя личная цель. Тут, кажется, придется впахивать коллективно. Придется по серьёзке договариваться с Левой и остальными. В одиночку ничего сделать не получится.

И лучше не откладывать.

– Ребята, – заговорил я, и все как один уставились на меня. – Послушайте, что я вам скажу. Вы поняли, да? Получается, что теперь судьба нашего тренера зависит от нас.

– Не, ну ты тоже, это… – завозражал Шпала. – Он взрослый мужик, как мы можем вместо него что-то решать? Если он уперся, как… ну, в общем, уперся, то мы-то что можем сделать?

– Решать мы, наверно, не можем, – согласился я. – Но вот поддержать его, я считаю, мы просто обязаны. Смотрите, как он всем нам помогал, готовил, возился с нами, прямо скажем. Поехал вместе с нами сюда, теперь здесь нам будет главной опорой. А сейчас наступает наша очередь отплатить добром за добро. Именно на нас лежит ответственность за его дальнейшую жизнь в профессии.

Его методы – это нужный спортивный результат. Именно ему под силу мне помочь попасть на Олимпиаду-80.

– И что ты предлагаешь? – нехотя процедил Лева.

– Я предлагаю, – отозвался я, – забыть, как ты и говорил, все наши распри и старые обиды и вместе, сообща, направить все силы на результат. Потому что сейчас главная наша задача – поддержать тренера. От этого будет зависеть и его судьба, и в какой-то степени наша. А потом уже можно будет и между собой разбираться.

Я сделал вид, что принял его слова за чистую монету, и Лёве неудобно стало отпираться. Повисла пауза. Пацаны сосредоточенно ковыряли вилками в тарелках. Кажется, никто просто не решался высказаться первым: все поглядывали на Леву и ждали, что скажет он. Но он молчал, занимаясь обедом.

– А че, – наконец решился нарушить тишину Шпала. – Я согласен. Тренера действительно надо поддержать, он хороший мужик.

– Ну, вообще-то да, – подхватил Лева, как будто заручившись поддержкой других ребят. – Общее дело – оно всегда важнее, чем всякие разные личные… А свое потом еще успеем порешать.

– Э! Ты чего! – вдруг раздался крик со стороны входной двери. Мы машинально оглянулись. Два динамовца шли на выход, прихлебывая на ходу кофе. Но дверной проем им заслонил какой-то развязный крепкий парень в поношенной майке. Он отобрал у них один из стаканов и демонстративно сделал глоток.

– Это вообще-то мой стакан, – подал голос парень, который только что держал его в руках. Он протянул руку, чтобы выхватить свой кофе обратно, но обидчик ловко отвел руку вверх таким образом, что теперь парню пришлось бы встать на стремянку, чтобы хотя бы дотронуться до стакана.

– А мне это знаешь до какого места? – с вызовом ответил верзила и сделал еще один глоток. – Пошел вон отсюда!

– Ребзя, это вообще кто? – тихо прошептал Шпала, обернувшись к нам.

– А чего ты у нас-то спрашиваешь? Мы-то откуда знаем? – резонно возразил я.

– Н-да, таких кадров лучше бы знать заранее, – оценивающе произнес Лева.

– Я бы предпочел их вообще не знать, – ворчливо ввернул Сеня.

– Знать их нужно, – снова возразил я. – Предупрежден – значит, вооружен.

– Ты так говоришь, как будто мы с ним уже что-то не поделили, – заметил Шпала.

– А кто его знает… – задумчиво ответил я. – У них же как? Если сейчас между вами все в порядке – это еще не значит, что через пять минут тебе чего-нибудь не предъявят. Так что готовыми нужно быть ко всему и всегда.

Глава 6

Кормежка, конечно, кормежкой, но все же приехали мы сюда не для этого. Я с нетерпением ждал первого для нас общего собрания коллектива, когда я смогу ощутить себя частью «Динамо»! И вот этот момент настал. Вместе с остальными динамовцами мы с пацанами по команде тренера выстроились в ряд и ожидали, что будет дальше. Впервые мы были одеты в фирменную форму «Динамо» и не переставали тайком разглядывать друг друга. Да что там друг друга – я, например, чуть не опоздал на построение, рассматривая себя в зеркало! Гордость за то, что теперь мы – члены прославленного сообщества, за которым следит весь Советский Союз, буквально распирала.

Антон Сергеевич ожидаемо начал с представления нас уже сложившемуся коллективу.

– Теперь вместе с нами будут работать талантливые ребята, – объявил он. – Некоторые из них уже добились побед в предыдущей возрастной группе. А теперь приехали к нам, чтобы развиваться дальше. И если будут впахивать так же, как мы все, то у них все получится.

Среди динамовцев со стажем послышалось сдержанное хмыканье. Мол, знаем мы этих провинциальных выскочек – вечно все приезжают в Москву и думают, что получат все по высшему разряду, причем сразу и на халяву, а мы, между прочим, тоже не собираемся уступать свое положение. Ну погодите. Еще посмотрим, кто и чего здесь в конечном итоге добьется!

– Но главное, – продолжал Антон Сергеевич с заговорщицким видом, – что эти ребята уже побили ваших корефанов.

– Это как? – не сдержал кто-то изумленный возглас.

– А вот так, – с довольным видом ответил Антон Сергеевич. – Они тренировались по новаторской методике. И коса нашла на камень под Ростовом, на левом берегу Дона.

Я припомнил нашу встречу с динамовцами, и невольно улыбнулся. Тогда ребят действительно ожидал не самый приятный сюрприз.

– А медали им тоже по новаторской методике давать будут? – недовольно буркнул кто-то. – Может, старую вообще отменим тогда?

– Отставить недовольство, – Антон Сергеевич бросил взгляд в сторону, откуда послышалась реплика. – В вашем возрасте пора бы понимать, что спорт, как и наука, и… как все, в общем, что нас окружает – это бесконечное движение вперед, а не топтание на месте! Мы живем в двадцатом столетии – веке грандиозных открытий и прорывов! А вы, вместо того, чтобы порадоваться за своих будущих коллег и расспросить, что за методика и что она может вам дать, ворчите, что не все работают так, как привыкли вы. Как деды старые, ей-богу!

Ответом ему было смущенное молчание.

– Теперь дальше, – продолжил Антон Сергеевич, удостоверившись, что больше возражающих не нашлось. – Хочу сообщить вам еще одну радостную новость. В состав нашего тренерского штаба снова войдет горячо вами любимый Виктор Степанович! Как только он разберется с некоторыми бюрократическими проволочками – сразу подключится к нашей общей работе.

Раздались аплодисменты. За несколько минут до построения нам действительно сообщили, что наш тренер уехал обратно – собирать свои вещи и готовиться к окончательному возвращению в Москву. А для этого ему нужно было в том числе закрыть отчетность по работе в пионерском лагере.

Тем временем Антон Сергеевич продолжал:

– В общем, пока больше ничего говорить на эту тему не буду. Когда Виктор Степанович вернется, он сам вам обо всем расскажет. А пока – еще пара слов о наших новых товарищах. Попрошу молодых не обижать! А то знаю я вас – не хуже, чем в армии. И еще вот что: на первых порах кто-нибудь должен взять над ними шефство. Подсказывать, помогать, объяснять, как мы тут живем. И это должен быть опытный спортсмен, к тому же не замеченный в нарушениях режима. Вот, например, ты, Саня!

Из строя вышел крепкий парень. Это и был Саня. Как впоследствии оказалось – опытный боксер-средневес, который считался здесь чуть ли не эталоном для подражания во всем – и в спорте, и в житейских делах.

– О! А чего это Саня-то? А че мне вдруг нельзя шефство взять? – раздался голос.

Я повернулся на звук и увидел того самого хулигана, который отобрал у ребят стакан кофе в столовой. Парень явно любил оказываться в центре внимания, и неважно, какие способы для этого нужно было использовать.

– Слушай, а кто это? – спросил я шепотом у соседа по строю. Тот посмотрел на хулигана и так же, шепотом ответил:

– А, этот? Это Денис Бабушкин. Талантливый парень, но… – мой собеседник выразительно щелкнул себя по кадыку.

– В смысле? – изумился я. – Выпивает, что ли?

Парень молча кивнул.

– А как же… – у меня в голове никак не хотели соединяться пьянство и спортивная карьера, особенно совмещенные с проживанием на закрытой территории под присмотром.

– Ну как, – пожал плечами динамовец, – Он все нормы выполняет, тренируется нормально. Медали приносит. Поэтому тренеры пока что закрывают на это глаза. Ругаются, конечно, но… больше предупреждают «для порядка». А как только речь заходит о каких-нибудь важных соревнованиях – сразу все к нему. Понимают, что такие результаты вряд ли получишь от кого-нибудь еще.

Все понятно. Знавал я в прошлой жизни таких «спортсменов». Пока организм молодой, перерабатывает всякую дрянь в ускоренном режиме – вроде бы получается совмещать со спортом. И они начинают думать, что так будет всегда. Но вот только долго длиться это не может – и через какое-то время тело неизбежно начинает давать сбои. И тут уже остается только два пути – или браться за ум, завязывать с вредными привычками и вплотную заниматься своим здоровьем, или бросать спорт. Даже не бросать – из спорта при таких раскладах тебя все равно очень скоро попросят и без твоей инициативы, сам сдуешься. Максимум, на что можно будет рассчитывать – устроиться преподавателем физкультуры в какую-нибудь не самую престижную школу. И как бы ты ни хорохорился, каким бы «избранным» себя ни привык считать – ты все равно уже никогда не сможешь выдать даже тех показателей, которые были у тебя в годы учебы. А некоторые и не пытаются – алкоголь поглощает их с головой, и им остается только вспоминать о былых заслугах в случайных пьяных компаниях.

Вот, значит, и этот Денис тоже из таких. Сейчас тренеры закрывают глаза на его пьянство – и этим, по сути, поощряют его. Но хуже-то в результате будет не тренерам, а ему. Просто он об этом еще не догадывается. А судя по его нахальству, «избранным» он себя уже ощутил и на полном серьезе считает, что ему позволено больше, чем другим. Ничего, жизнь и не таких персонажей еще обламывала. Я на них, конечно, насмотрелся… понятно, что о таких «подвигах» не будут рассказывать в советских газетах или по телевидению. Вся подноготная открывается, только когда сам становишься частью этой системы.

– Что, Бабушкин, опять пил? – Антон Сергеевич посмотрел на Дениса взглядом, который не оставлял сомнений в том, что он уже все понял и спрашивает больше для того, чтобы дать этому балбесу возможность оправдаться.

– Никак нет, товарищ тренер! – по-армейски отчеканил Денис. В строю раздалось хихиканье – видимо, подобные сцены здесь были не редкими.

– Да? – насмешливо сощурился тренер. – А перегаром почему от тебя пахнет? Рядом со зданием кто-то выпивал, а окно было открыто, и на тебя надышали?

Не зная, что ответить, Денис молчал – в отличие от своих товарищей, которые уже не скрывали своего веселья. И то сказать – тренировки уже стали обыденностью, а такое шоу – какое-никакое, а все-таки развлечение.

– Ну что вы, Антон Сергеевич! – нарушитель явно старался сделать свой голос пободрее. Получалось у него, честно говоря, так себе. – Я полностью в рабочей форме!

– Что, неужели и живот не болит? – продолжал допытываться Антон Сергеевич. – И голова в порядке? И выспался? Тренироваться готов?

– Так точно, – как заевшая пластинка, повторил Денис с той же солдатской интонацией.

Антон Сергеевич помолчал, как будто придумывая, что теперь делать с этим хроническим нарушителем дисциплины.

– Ладно, здесь все равно все свои, – наконец сжалился он. – Все тебя давно уже прекрасно знают, и проделки твои – тоже. Скажи честно – небось опять со своим дружком Славкой всю ночь куролесили? Так ты на него не смотри! Славка-то давно уже олимпийским чемпионом стал. Он, в принципе, может уже скоро и карьеру заканчивать – преподавать идти. А у тебя еще все только начинается. Но если ты так будешь продолжать, то очень скоро закончится!

Вообще говоря, Денис не был пьяным. То есть формально он не нарушил правило не являться в нетрезвом виде. Но его похмельное состояние было видно невооруженным глазом, а если к нему приблизиться, то срабатывало еще и обоняние. В то время ведь еще не было никаких жвачек и уж тем более «антиполицаев». Раз уж выпил – будь готов, что шансов скрыть этот факт у тебя точно не будет.

– Алкоголь мы запрещаем не потому, что изверги и не понимаем, – продолжал читать нотацию Антон Сергеевич. – А потому, что для нашего брата это – смерть! Алкоголь уничтожает спортсмена незаметно, но очень быстро! То, что с обычным человеком происходит лет за десять, с атлетом может произойти за год. А почему? А потому что серьезные физические нагрузки, совмещенные с пьянством – это двойной или даже тройной удар по организму! Сначала человек этого не замечает и считает, что с ним все в порядке – вот как ты, Бабушкин! Но уже совсем скоро начинает снижаться выносливость, ухудшается реакция, на восстановление уходит все больше времени. И заметь, это не твое личное дело! Таким безответственным отношением к себе и своему здоровью ты подставляешь свой коллектив! Ставишь под угрозу успехи каждого в отдельности и всех вместе.

– Че вот его не выгонят, интересно? – тихонько, чтобы никто, кроме своих, не услышал, задался философским вопросом Лева, пока тренер вдохновенно продолжал свою антиалкогольную лекцию. – Я где ни тренировался – мне даже покурить было нельзя, даже одну в день! А тут, понимаешь ли, «Динамо», всесоюзное общество, туда-сюда… и этот деятель такие вещи вытворяет, и ему хоть бы хны!

– Ну подойди к нему да спроси, – хмыкнул Шпала. – Чего ты нам-то эти вопросы задаешь. А вообще, тебе-то чего? Тоже хочешь распивать по ночам?

Лева не успел ничего ответить, потому что Антону Сергеевичу, видимо, надоело разыгрывать сценку товарищеского суда над раздолбаем Денисом, и он перешел к дальнейшим указаниям для всех.

– Значит, так, орлы! – обратился он к строю. – Через полчаса все собираемся на улице, прямо перед входом. Поедем на рыбалку и пикник.

Динамовцы, и мы в их числе, гурьбой заструились к выходу. Вообще я любил такой общий досуг – в неформальном общении всегда можно наладить какие-то связи в новой компании, понять, кто есть кто и как лучше всего себя вести, чтобы добиться своих целей. Да и хорошие друзья тоже появляются зачастую после таких вот неофициальных посиделок. Тем более, что тело все еще ломило после «вступительных испытаний», и отдых был весьма и весьма кстати.

– Здорово, пацаны, – подошел к нам Саня, которому было поручено над нами шефствовать. Мы уже вышли на улицу, чтобы не толпиться в помещении, а подышать, наконец, свежим воздухом. – Как вы уже поняли, я – Саня.

Мы по очереди пожали ему руку и представились, после чего Саня задумчиво посмотрел вдаль и произнес:

– Эх, не повезло вам, конечно, с соседом… Я так понимаю, кто-то из вас с ним даже в одной комнате оказался, да?

Мы с ребятами переглянулись, пытаясь понять, о ком именно речь. Хотя я, кажется, уже догадался.

– Он со Славкой Лемешевым дружит, – продолжал Саня. – А Славка уже чемпион – ну, вы слышали. Ну и расслабляется периодически. Ему-то чего – от него уже никто никаких рекордов не требует: хочешь – продолжай, не хочешь – твое дело, ты и так уже свой почет заслужил. А Денис этот на него насмотрелся – и давай за ним повторять. Вообще он, надо сказать, действительно жутко талантливый, но очень падкий на спиртное.

– Как же он здесь занимается, если пьет? – простодушно спросил Шпала. Видимо, такие комбинации человеческих интересов для него были еще в новинку.

– Да вот из-за таланта и занимается, – усмехнулся Саня. – Едет на том, что у него есть от природы – ну, пока действительно получается, но только это же не всегда так будет. Понимаете, он ведь может даже не тренироваться – и все равно результаты выдавать такие, что у некоторых и с тренировками не получится. И, в принципе, его бы все давно оставили в покое, но вот почему-то решили именно его готовить на Олимпиаду. Поэтому Антон Сергеевич и переживает. Там же, сами понимаете, уровень уже другой, никаких поблажек никому не будет. И никаких опохмелов ему никто там не позволит. А главное, если организм привык к расслабленности, он может подвести в самый неподходящий момент. Тут тренируешься-то – и то всякое бывает… Да, кстати! А вы вообще знаете, куда мы едем, что за рыбалка?

– Не-а, – ответили мы вразнобой. Собственно, что такое рыбалка вообще, мы, разумеется, знали. Но, судя по вопросу, в данном случае под этим подразумевалось что-то не совсем привычное.

– Ну ничего, сейчас узнаете, – пообещал Саня. – Не расходитесь, минут через двадцать уже поедем!

– А что, автобус будет? – спросил Сеня.

– Нет, – Саня покачал головой, – своим ходом отправимся. Да это не очень далеко! Я отойду сейчас ненадолго, а вы меня дождитесь. Лучше вам пока что меня держаться, пока не освоитесь.

– Слушайте, далеко – не далеко, а вряд ли там наша форма пригодится, – сказал Шпала, задумчиво смотря вслед удаляющемуся Сане.

– Вообще да, – согласился я. – Нечего такую красоту почем зря трепать. Айда переоденемся по-быстрому!

Мы поднялись на свой этаж. Я уже потихоньку начинал ориентироваться в лабиринтах этого здания. Да, в общем-то, особенно запутанных лабиринтов здесь и не было – обычная типовая советская постройка для проживания и параллельной работы. Такими были санатории, пансионаты, интернаты, дома отдыха… Своя логика в расположении внутренних помещений там была, просто надо было ее сразу усвоить. Я уже запомнил, что столовая располагалась по правую руку на втором этаже, зал для тренировок – тоже справа, но на первом. А посередине была лестница, слева от которой, начиная со второго этажа, находились жилые комнаты. На первом же этаже здесь располагались медпункт и разные административные кабинеты.

Войдя с Сеней в наш номер, мы ожидаемо обнаружили в нем уже знакомого нам Дениса Бабушкина, развалившегося на кровати. Его ботинки тоже валялись как попало посреди комнаты. «Какой хозяин, такие и ботинки», – усмехнулся про себя я. «Зимой, наверное, по комнате точно так же разбросаны куртки и свитера».

Хотя тренировки, как мы уже знали, он посещал неохотно, навыки у него, похоже, никуда не девались: лежа на спине, он умудрялся боксировать с воздухом – и, надо признать, смотрелось это весьма прилично. Если бы этот сюжет снять, а потом видео перевернуть на девяносто градусов, кто-то мог бы вообще не заметить подлога: тренировка и тренировка, одиночная. Когда вокруг него начала кружить муха, влетевшая в распахнутое окно, Бабушкин резко подпрыгнул и поймал ее одним кулаком в тот самый момент, когда она начала взлетать к потолку. Раздавив ее в кулаке, он с видом человека, исполнившего важный долг, снова развалился на кровати в прежней позе. Да, насчет его спортивного таланта нам не врали. Такое, знаете ли, и не каждому трезвеннику удастся!

Услышав, что мы вошли, Денис повернулся к нам, сощурился и все с той же нахальной интонацией, с которой уверял тренера, что не пил, воскликнул:

– Ну че, мелкие, дружить будем? Не боись, солдат ребенка не обидит!

Я внимательно оглядел его, держа паузу. Нужно было показать, что мы не собираемся искать его расположения и, как говорится, заглядывать в рот, ожидая одобрения на каждое свое действие. В молодежном коллективе обычно так – если с самого начала дашь понять, что готов на все ради расположения «вожака» или того, кто себя им считает, то все оставшееся время будешь на побегушках. Этот вариант мне не подходил категорически. Я знал эту подбухивающую публику, уверенную в собственном величии. С ними только дай слабину – тормозов у них уже не будет никогда. Так что моей задачей было сразу обозначить уважительное, но независимое отношение.

– Будем, – ответил я ему. Хочет дружить – я не против, дело хорошее. Но только на моих условиях, а не его. В конце концов, это он хочет нашей дружбы – значит, требования выставлять не ему.

Денис довольно кивнул и сказал:

– Тогда замочек на двери проверните, – и с этими словами он на ощупь полез рукой в тумбочку и достал оттуда чекушку водки.

Ну вот и начинается. Ну почему у алкашей дружить обязательно означает бухать? Ну нравится тебе – сам и пей, почему ты не можешь без того, чтобы заставлять других, которым это на фиг не надо?

– Ну что, – весело подмигнул Денис, открывая бутылку, – по пятьдесят грамм за знакомство?

– Ой, – смутился Сеня. – А что, надо?

– Надо, Федя, надо! – Денис достал из тумбочки три граненых стакана и начал разливать водку.

– Я вообще-то Сеня, – робко заметил мой приятель.

– Да? – Денис непонимающе посмотрел на него и, что-то сложив в голове, снова просиял: – Ну значит, надо, Сеня, надо!

– Денис, а ничего, что у нас через пятнадцать минут отъезд на рыбалку? – спросил я.

– И что? – удивился Бабушкин. – Наоборот! Какая же рыбалка без полтишка на дорожку? Давай, иди сюда!

Я подошел. Но в тот момент, когда он занес бутылку, чтобы налить водки нам с Сеней, я резким движением перевернул наши стаканы вверх дном. Атлет-алкоголик недоуменно уставился на меня – чего-чего, а такой реакции он явно не ожидал.

– Не понял? – переспросил он настороженным тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Судя по его реакции, я был первым из новичков, кто вообще заговорил с ним на равных.

– Ничего, еще поймешь. Да, и ботинки свои убери, – спокойно, но жестко проговорил я, глядя ему прямо в глаза.