Текст книги "Предел прощения (сборник)"

Глава II
В стране бесправия

Затем были вторые выборы Президента Республики Башкортостан. Окружающий мир изменился не в лучшую сторону, выросли бесправие людей и в невиданных масштабах коррупция чиновников.

Выборы… Очередной сбор подписей, 60 тысяч нужно было собрать в 42 районах, в каждом не более полутора – двух тысяч и, разумеется, везде получить разрешения для их сбора.

Фантастика, несмотря на все, мы становились сильнее. Команда Муртазы каждый раз вынуждена была придумывать что-то все более изощрённое, чтобы не допустить оппозицию к выборам.

На этот раз действительно были придуманы невыполнимые условия, если, конечно, ты не правитель этой республики.

Но первые выборы они у нас тоже не выиграли, а только «нарисовали» результаты.

Они и не были для нас и наших сторонников законно избранными правителями, просто узурпировали власть.

Но мы обязаны были соблюдать правила жизни в обществе. Оставались в оппозиции, понимая, что мы – вторая власть, и что наше время придет.

Нам навязывают понятия: первая, вторая, третья и четвертая власти. Так им удобно.

Но мы считаем, вторая власть в нормальном обществе – это оппозиция. Только тогда мы избавимся от глупостей правителей.

Оппозиция – это большая ценность нашего общества. Она не появляется из пустоты и не уходит в никуда.

Нужно ее воспитать, вырастить и защитить. Но мы были первыми, на себе должны были испытать и пережить дикость правящей системы.

Не нам не повезло. Не повезло нашей республике, что первыми пришли к власти они. Сегодня мы могли бы жить в другом обществе, обществе свободных людей.

В команде Муртазы не понимали, что бессмысленно правящей власти пытаться уничтожать оппозицию, которая придет после нее.

Сегодня ты получил власть – оппозиция уже начинает набирать силу, так как рано или поздно в будущем власть будет у нее.

Нам не составляло труда собрать столько тысяч подписей, какие бы условия они не придумали.

Собрали необходимые подписи за считанные дни. Выполнили все их условия, могли бы сдать 100 тысяч.

Но они придумали то, что было над законом и не зависело от воли народа. Непреодолимые уловки чиновников. В условиях было требование, что больше 60 тысяч подписей сдавать нельзя.

Пусть не обижаются, это уже история Башкортостана. По нашей оценке, у наших соперников не хватало многого, но, главное, у них отсутствовала совесть. Ее не было совсем.

Мы принесли документы и сразу началось очередное откровенное преступление: в Центризбиркоме черными маркерами в подписных листах выборочно вымарывали, закрашивали и убирали столько подписей, сколько им было нужно.

С одной стороны, у нас в запасе есть еще более 40 тысяч подписей, они их не принимают, а сданные листы портят с тем, чтобы нескольких подписей не хватило.

Ну, беспредел, оголтелая орда, как можно их по-другому цензурно назвать!?

* * *

Говорят, каждому в жизни достается тот соперник, которого заслужил. Тут недолго поверить в реинкарнацию. За что мне достался Муртаза Рахимов?

Вроде, жил просто, служил в армии, учился, работал, лечил людей, никого не обижал, за какие грехи? Я же их до встречи с ним не успел совершить. Какая неудача, какой кошмар, повезло, так повезло!

Он враг твой, люби его. Ты же сам писал об этом, вот и получай. Я всегда, как вспомню его, желаю ему здоровья и долгих лет жизни. И всегда в душе прошу у него прощения, вдруг чем-то обидел. Прости меня, пожалуйста, Муртаза Губайдуллович. Не дай Бог, вдруг буддисты правы, в следующей жизни еще раз встречусь. Не хочу!

Что оставалось делать, давно знаем эту команду. Мы обязаны были обращаться в суд.

* * *

Первый день судебного разбирательства показал, что не зарегистрировать на вторые выборы Президента Республики Кадырова нельзя. Оппозиция выполнила все требуемые для этого формальные условия.

К вечеру заседание суда закончилось, я пошел домой. По пути меня без причины задержали и отвезли в наручниках в здание МВД Башкортостана, что на улице Ленина.

Там наручники сняли, началось моральное издевательство, меня «случайно» толкали сзади, сбоку, оскорбляли.

Они хотели организовать банальную драку. Знали, что это моя слабость. Я детство провел в спортивной школе «Геркулес». Был чемпионом школы. Там нас учили не бояться, а драться и подлецов бить.

Когда они поняли, что в драку не ввяжусь, на меня снова надели наручники. Им на подмогу пришла группа специалистов из здания бывшего КГБ, находившегося на другой стороне улицы.

Чтобы не слушать непрерывные оскорбления и как-то сдержать себя, действительно не начать драться с ними, я – мусульманин про себя почему-то повторял молитву:

«Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.»

Откуда она у меня в голове? Наверное, когда был маленьким, моя русская бабушка научила, хотя я не помню этого, а тут как защита от глумления всплыла в памяти. Она для этого, наверное, и учила своего любимого внука.

Сегодня, в свою очередь, только могу сказать всем, выучите эту молитву, помогает! Когда ты оказываешься в такой ситуации и нельзя драться за свою свободу, кто тебя защитит, кто заступится? Ведь живем в стране бесправия!

В группе из ФСБ была крупная женщина, она начала громко оскорблять меня, видя, что я про себя молюсь: о, тут очередной мусульманский фанатик, все они одинаковые и т. д. и т. п.

Непрерывные издевательства продолжались достаточно долго, но я понимал, что это подготовка к чему-то главному или идет согласование, до каких пределов можно дойти: просто пристрелить, повесить или еще хуже.

Решение оказалось проще, они потребовали сдать кровь, не объясняя причины, продолжая оскорблять и унижать.

«Хорошо! Если вам нужна моя кровь, берите, – только вызовите врача скорой помощи», – сказал я. Приехала врач, попросил ее, чтобы брала кровь одноразовым шприцем. Она выполнила это, заполнив флакон достаточно большим объемом крови. Оскорбления закончились, меня отправили в наручниках в тюрьму.

Ну что ж, в России есть поговорка: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». А Макиавелли писал, что любому политику тюрьма дает время для мудрости.

Я объявил сухую голодовку, а сокамерники по двое дежурили по ночам. Проснулся и спросил, почему не спят, они сказали: «Из-за тебя, не хотим, чтобы кому-то из нас пришили убийство. Тебя же сюда засунули, чтобы убить, не понимаешь что ли этого?» Я ответил: «Вам виднее», – и повернулся на другой бок.

Утром повезли в суд, где рассматривалась регистрация кандидата в Президенты Республики.

И в зале суда я почему-то сидел в наручниках. Им нужно было оказать этим давление на судью и получить решение об отказе в регистрации кандидата от оппозиции.

Но судья дело рассматривала с двумя женщинами-заседателями, не торопясь, шаг за шагом. Прошел еще день, мне уже хотелось пить, но надо было защищать себя в суде, ибо адвоката мне не дали.

Сами же для защиты своих интересов выписали высокооплачиваемого адвоката из Москвы. По всей видимости, своих юристов боялись. Да и информацию не хотели распространять в республике.

Все требования по регистрации оппозицией были выполнены. Судья тоже с этим согласилась и на следующий день должна была огласить решение.

Меня из суда отвезли в тюрьму – продолжать голодовку, а ее ночью – в кардиологию.

Два человека пришли к ней домой и доходчиво объяснили, что сделают с ней, если она Кадырова допустит до выборов. Сердце судьи не выдержало.

На следующий день судебные заседания проводила другая судья, которая была выбрана для этого командой Муртазы.

Она выполнила их требования. Меня из суда увезли в прокуратуру. Там два часа при мне шли издевательства над прокурором Республики и, за одно, надо мной. Люди Муртазы требовали от него подписать постановление о моем аресте.

Прокурор сказал, что не будет этого делать:

– Вы его не сломаете, он уже сухую голодовку устроил, через несколько дней будете вынуждены переводить его в реанимацию.

А если хотите убить в тюрьме, это без меня. Я санкцию на арест не даю, требую его освободить. Если вам нужна моя отставка, заявление подам, но убивать его моими руками не позволю.

Он потребовал, чтобы с меня сняли наручники, я попросил воды. Меня снова отвезли в тюрьму и оттуда к вечеру отпустили домой. Прокурор Республики ушел в отставку.

* * *

На этот раз им не удалось сломить человека в лице прокурора. Но у них в руках оказался инструмент воздействия в виде твоей крови.

При необходимости в следующий раз они могли ее использовать на месте любого преступления, а вину свалить на тебя.

Беспредел команды Рахимова в республике уже давно перешел границы политического противостояния и уподоблялся бандитским разборкам. С преступниками, находящимися у власти, вести диалог бессмысленно. Нужно было дать времени выполнить его функцию – рассеять тьму, постепенно окутывающую республику.

Мне было необходимо сохранить жизнь, прожить это время. Я должен был уехать.

* * *

Сегодня я живу, в основном, в Москве, не считая времени, проводимого в самолетах и тех странах, где работаю.

У меня есть котенок – сибирской породы. Каждый месяц, в день его рождения, мы с ним празднуем эту дату и играем. Приношу ему игрушки и складываю туда, где они должны лежать, он относит обратно. Он мой любимчик.

У меня есть восемь инновационных компаний, четыре – в России, четыре – за рубежом. Сегодня их балансовая стоимость – полтора миллиарда долларов. Я забочусь об их развитии.

У меня есть дети, сын и дочь, они учатся и работают. Хорошие, самостоятельные ребята.

У меня есть жена, кардиолог, научный работник. Она выдержала со мной все, я люблю ее.

У меня есть Родина – Башкортостан, прописан я в деревне Упканкуль Аскинского района, люблю своих сородичей, многие меня тоже.

Но некоторые сердятся, что не сделал то, что должен был. Когда умру, они меня, наверное, простят, и многие будут плакать. Но, пока живой, помню их каждый свой день.

Сумел за эти годы договориться со своим организмом, выработал с ним правила игры, строго, два раза в сутки, принимаю лекарства, если забуду – умру.

Каждый день утром на коленях молюсь и благодарю Аллаха, что проснулся и имею еще один день жизни. Ежедневно все эти годы в течение дня, не менее ста раз, читаю молитву «Ключи от неба и земли».

Пишу очередную книгу под названием «Инновационный бизнес в России: как заработать миллиард». Написал уже около двухсот страниц. Повествую на своем примере, как, начав со ста долларов, заработать миллиарды. По-моему, интересно получается.

Когда в 2000 году как-то справился с недугом, у меня осталась только одна забота, как заработать средства и раздать их каждому жителю республики.

Мне было понятно, то, что забрала у меня, как управляющего ЧИФ «Восток», команда Муртазы, все будет украдено. Они – профессионалы в том, как красть чужое.

Я начал работать. Конечно, понимал, что это отчаяние и материализация страдания, когда ничего не можешь изменить в окружающем мире бесправия. Когда ты вне государственного, общественного и, по всей видимости, духовного закона. Живешь среди людей, но как будто вокруг пустота.

Можешь выйти на площадь и кричать, но тебя никто не услышит. Можешь делать, что хочешь, тебя никто не увидит.

Государство, общество не знают, что с тобой делать. Расправиться не могут, ты ни в чем не виноват. Помочь тоже не могут, тогда нужно наказывать своих чиновников, что для них равноценно покарать самих себя.

Убить и тихо похоронить, тоже не удалось, что-то не сработало. Оставалось вывести тебя за пределы всякого закона в надежде, что все само собой потихоньку рассосется, забудется.

А мне оставалось надеться на Бога и начать работать. Но разве может один человек заработать столько, сколько за 73 года накопили наследства в виде общей социалистической собственности около одного миллиона человек?!

* * *

Говорят, в XXI веке на земле должен появиться первый человек, который заработает триллион долларов, но не я, к сожалению, буду им, у меня не хватит времени.

Очень жаль, это могло бы решить мою задачу. Так как, созданные в республике банк и ЧИФ «Восток», принадлежащие его жителям, фактически каждой семье, сегодня должны были стоить около одного триллиона долларов США.

Мы знаем имена российских миллиардеров. Каждый из них при приватизации умудрился получить одну или несколько хороших компаний.

Мы для жителей республики купили таких 200 – с контрольным пакетом, 200 – с блокирующим и еще около 400 с пакетом до 25 процентов акций. Лучших компаний, с определенной программой развития, для создания промышленной группы.

В течение двух-трех лет, пользуясь нашими финансовыми ресурсами, планировали докупить на рынке все пакеты, до контрольного.

И выкупить все приватизируемые предприятия Башкортостана, сохранив их для его жителей.

Что тогда оставалось команде Муртазы, они же прекрасно понимали, какой уникальный Фонд, банк с одной из самой разветвленной в России филиальной сетью мы создали.

Все их лозунги, попытка игры в национализм, обещания были направлены только на то, как умудриться присвоить все, что есть в республике.

Первые выборы Президента Республики Башкортостан в 1991 году они в шоке отменили. Как так?! Только хотели стать самыми богатыми и влиятельными, тут, оказывается, народ не поддерживает.

Любыми средствами завладеть богатствами – было главной их задачей. Две команды, два интереса.

Как и в сказке, герой, служащий злу, легче добивается успехов. Зло позволяет использовать любые средства.

Компании, которые мы купили народу Республики Башкортостан, они отобрали, используя Указ и спецназ. На сегодня, все по бросовой цене распродали, а деньги украли.

Главную задачу по захвату ЧИФ «Восток» решили. Ребята из спецназа, приехавшие тогда в Дюртюли, вам сегодня не стыдно? Своими руками вы помогли ворам обокрасть свой народ, может, своих детей тоже. Вам ведь от этого ничего не досталось.

Как и какими способами они это разворовали, нам и предстоит узнать, проанализировать. Собрать всю необходимую информацию и вернуть украденное.

* * *

Лето 1993 года, клиника в Давосе, Швейцария. Я умираю, никто меня не может спасти. У меня дел невпроворот, но смерть решила по-своему.

Сколько раз как врач-реаниматолог я спасал людей от смерти, как помочь самому себе?

Наш организм – величайшее изобретение Всевышнего, он предусмотрел все, включая то, что если наше тело не может справиться с негативным воздействием, включается программа смерти, как милосердие.

Каждый врач знает этапы ухода человека, как меняются все показатели организма, его анализы. Оказывается, когда молодой реаниматолог умирает медленно сам, мозг начинает выводить на уровень сознания, как это лично у него происходит.

Как будто наблюдаешь за своим пациентом. Также хладнокровно, без волнения, профессионально, словно на работе.

Понимаешь, плачут дети, жена, а ты занят своим больным и тебя уже ничего не интересует, приходят последние мысли.

Сколько раз врачи-реаниматологи больных после клинической смерти спрашивали: «Ну, что видел?». Ответы бывают разные, в основном, люди видят самое важное для них.

У меня один пациент после реанимации сказал, что видел, как взял без спроса у мамы в сарае два куриных яйца, чтобы, сдав их в магазин, купить билет в кино. Как он плакал, пока не начал действовать успокоительный препарат!

Надо было прожить всю жизнь, чтобы уходя, в последних мыслях увидеть проступок, который совершил в детстве.

В последний миг я увидел своих подчиненных по работе, с болью вспомнил, что отвечаю за них и колоссальные финансовые ресурсы в ста филиалах, и что после моей смерти разрушится централизованное управление системой.

Четыре с половиной тысячи человек не смогут в создавшейся ситуации управлять потоком информации, принять необходимые решения, выполнить обязательства банка. В результате многих из них убьют за несвоевременно возвращенные деньги.

Те, кто нашему банку должны возвращать кредиты, всеми правдами и неправдами будут задерживать возврат долгов, нет же хозяина.

Президент умер, банк разоряется, зачем торопиться. Девяностые годы в России – разгул преступности и бандитизма.

Каждый человек испытывал в той или иной степени боль. Но эту боль невозможно описать: люди, которые честно работали с тобой, один за другим будут убиты.

Ты четко понимаешь это. В мгновение, реаниматолог превратился в маленького мальчика, который, стоя на коленях, умоляет, не зная кого, оставить ему жизнь на полгодика для того, чтобы спасти своих друзей, коллег.

Доктор при выписке из клиники сказал: «Мы не знаем, от чего вас спасли. Спросите в КГБ, они умеют создавать такие вещи. Если это препарат, воздействие было кратковременным, мы его не определили.

Но он полностью нарушил иммунную систему, по всей видимости, навсегда. Собственные эозинофилы постоянно будут разрушать эпителиальную ткань, их вырабатывается столько, что слона можно убить.

Какое-то время, пока хватит объема легких, сможете нейтрализовать их, принимая препараты 2–3 раза в день, но в таких дозах, сколько это нужно, они становятся опасными для жизни и вскоре убьют.»

Но я же немного просил – полгода, нужно было быстро решить свои задачи. Спасибо тем, кто это время мне подарил!

Сколько раз люди, понимая, что времени у них на земле осталось мало, задавали себе вопрос: «Что главное?» Что нужно выполнить из множества дел и желаний, когда знаешь, что твое время заканчивается. Сознание хочет сделать многое, но тело не позволяет, оно уже не слушается тебя.

В конце лета 1993 года предо мной стояла только одна задача – использовать оставшееся время для того, чтобы обнулить все, что создал.

* * *

Каждый бизнес-проект должен иметь как программу развития и роста, так и предусматривать вариант сворачивания проекта, не нанося ущерба окружающей среде, своим партнерам.

Рыночная экономика на сегодняшнем уровне развития человечества – лучшая форма, обеспечивающая население земли необходимыми условиями жизни.

Она создает множество товаров, продуктов, услуг, производство которых самостоятельно регулируются, втягивая в этот процесс как человеческие, так и финансовые, и материальные ресурсы.

Но рыночные механизмы, это постоянное разрушение и обновление.

Возможно, сегодня цифры изменились, но когда я писал диссертацию по экономике, это звучало так: в США, одной из самых развитых стран мира, средняя продолжительность жизни компаний составляет шесть с половиной лет.

Каждый год создается 650 тысяч новых предприятий, столько же закрывается. То есть, рыночный механизм постоянно обновляется.

Да, бывают удачные и суперудачные проекты, которые живут сотни лет, но это как исключение из правил. Для того, чтобы один работал долго, тысячи других должны появляться и исчезать, как бы удобряя почву, решая маленькие задачи данного периода.

Поэтому любой бизнес-проект должен уметь как правильно расти, так и правильно сворачиваться.

Моя задача была – обнулить свой бизнес, чтобы компании никому и ничего не были должны.

В таком состоянии они смогут работать, но не будут развиваться или будут развиваться очень медленно. Но уже никто никого не убьет за долги.

Мы могли себе это позволить, наши собственные средства были во много раз больше, чем суммы задолженностей.

Шесть месяцев нам хватало выйти на безопасный уровень, если бы мы жили в нормальных условиях. Если бы, да бы. Как в распространенном анекдоте про червяка: «Родину, сынок, не выбирают».

Да и времена тоже. Нужно было ввести программу коррекций с учетом всех факторов. Они сложились не очень хорошо. Как всегда не вовремя меня решили убить. Но коллеги как в России, так и в Швейцарии, постарались, дали отсрочку.

Никто этого не предусмотрел: включилась дополнительная функция в математической формуле, называемой жизнью.

Убийцы не предусмотрели солидарность людей одной профессии, когда вкладываешь свою душу в работу, дежуришь сутками, не отходя от постели, чтобы спасти коллегу.

А как тяжело лечить врачей со стажем. Делаешь посев на чувствительность антибиотиков и получаешь, что ни один, из имеющихся в твоем распоряжении, не работает.

Возбудители, находящиеся в организме, привыкли к ним, врачи-реаниматологи постоянно работают с крайне тяжелыми больными, с ними обмениваются микрофлорой и перестают быть чувствительными к лекарствам.

Но какую радость испытываешь, когда выписываешь коллегу. Судьба. Нельзя никогда все предусмотреть, даже когда готовят убийство.

Мне подарили жизнь швейцарские врачи и профессор Кремлевской больницы, который во время сказал, что не сможет меня спасти и срочно отправил в Швейцарию к своему знакомому коллеге. В очередной раз повезло, нужно было воспользоваться предоставленным временем.

Но анализ сложившихся обстоятельств, какие бы пути не выбрал, не давал выигрышного варианта. Не было решения в данных временных рамках.

До этого мы выпустили толстую книгу, создали математическую модель всех процессов, происходящих вокруг нашего проекта. Знали, что можно изменить и как получить необходимые решения.

Но появились параметры, которые абсолютно невозможно менять и которые не зависят ни от нас, ни от людей, живущих в России.

В математических задачах существуют два фактора: ноль и бесконечность, с которыми нельзя производить действия.

В жизни тоже бывают такие ситуации: чтобы ни делал, желаемого результата не будет.

В истории часто происходят такие события, которые остановить невозможно. Ни конкретные личности, ни общество не могут их решить. Решает только время. Оно всесильно.

Французы в свое время придумали гильотину и во времена Французской революции начались казни. Величайшие политики и философы остались без голов.

С тобой в нынешнюю эпоху поступили гуманно, купили у специалистов очень дорогой препарат, должен был тихо, без проблем для них умереть.

Тебе повезло. А скольких просто расстреляли. В чем была твоя вина? Да ни в чем, попал под горячую руку, мешал. Остался в живых, решай свои задачи.

Но они невыполнимы, никто не даст тебе их решить, есть сложившиеся обстоятельства, сила, равная бесконечности.

Можешь обнулить обязательства и сохранить жизнь людям, которые с тобой работали. Да, они тоже будут страдать, но останутся в живых.

Остальное в данном отрезке времени невозможно решить, тебе это никто не позволит. Даже не будешь знать всех, кто будет работать против тебя.

Что же это такое, исторический фактор, имеющий относительно нас равную бесконечности силу, которую нельзя преодолеть ни деньгами, ни политикой, ни стараниями слаженной команды почти из четыре с половиной тысяч человек, работающих в ста городах и поселках от Сахалина до Калининграда.

* * *

В сказках есть добро и зло, но добро всегда в конце побеждает. В жизни, к сожалению, не так.

У моего дедушки было 12 братьев. У каждого было помногу детей. Шестерых, старших из братьев с семьями посадили на телеги и увезли. Называлось это тогда раскулачиванием.

Все в пути погибли, мы даже не знаем, где их могилы. Они были сыновьями хаджи, к могиле которого люди ходили здоровья просить.

Занимались земледелием и пчеловодством, никому не мешали. Их всех убили, почти 50 человек.

Дом прадеда, где они жили, на долгие годы сделали школой райцентра и учили там своих детей, внуков, правнуков.

А детей, кому этот дом был родным, убили. Где-то должно быть добро, но, видимо, не в этих краях.

Преступление совершалось конкретными людьми от имени революции и Советского государства. И никто за это не ответил, не было такой силы, которая смогла бы заставить отвечать.

Только время заступилось за них, разрушило эту систему. Но зло, засевшее в России, меняет только форму.

В двадцатые годы – обманывали, грабили и убивали от имени большевиков. В тридцатые годы – во имя коллективизации. В сороковые была война. В девяностые годы XX века – ради перестройки, приватизации.

В 2000-е годы обманывают, грабят и убивают ради коррупции, рейдерства и тоталитарного беспредела. Каждому поколению – свое, и не видно этому конца!

1991 год, из состава России вышли 14 республик. Империя уменьшилась в размерах, но осталась самой большой по территории.

Революционные события этого времени прошли почти без крови. Народы получили возможность создать нормальные условия развития, построить истинно демократическое государство.

Некоторым повезло, они строят такое общество. Но получившие абсолютно бесконтрольную власть в России, которые и до этого находились у руля, не хотели такого исхода.

Нужно было людей поставить в такие условия, чтобы их желанием было только одно – прокормить себя и свою семью. Тогда они не смогут думать и анализировать, что происходит.

А самое главное, народ надо было напугать. Создать страх. Бандитизм, терроризм, криминал, взрывы жилых домов, школ, расстрелы танками Парламента – все для этого подходило.

Но как бы ни старались, русский народ этим не напугать. Нужно было найти более сильные факторы страха.

* * *

Я знаю имена тринадцати поколений своего рода – дедов, прадедов, прапрадедов со стороны отца. Они оставили запись в родословной: мы – башкиры, охотники-лучники.

Когда смотришь на имена своих родных, бросается в глаза одно: наш род из поколения в поколение платил дань России сыновьями. В каждом поколении кто-то погибал на войне. Какие у них красивые имена, у дедушек, которые не вернулись.

У них не осталось детей, они сохранились только в памяти потомков, наши молодые предки, которые ушли в мир иной, не состарившись.

Война. Вот закрепленный в сознании жителей России фактор, который заставляет бояться за самое дорогое – своих детей. Потому что из поколения в поколение жива память о мужьях, сыновьях, отцах, которые не вернулись с войны.

Для достижения эффекта страха, когда народ можно спокойно, в очередной раз ограбить, получить тоталитарную власть на долгие годы, нужна была война.

Война. Сколько сказано о ней великими, не чета мне. Но хотелось бы сформулировать просто: «Война – это когда одни убивают других в интересах третьих». Вот третьи-то её и организуют, подготавливают, а главное, финансируют ее.

Ведь на вопрос Людовика XII, какие приготовления нужны для завоевания Миланского герцогства, его маршал Джан-Джакомо Тривульцио (1440–1518) ответил: «Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги».

Говорят, потом это часто повторял Наполеон (1769–1821).

Если в начале 90-х годов XX века кому-то позарез нужна была в России война, ее надо было подготовить за очень короткие сроки, при этом имея в своем распоряжении не гениев, а вечно пьяных, интеллектуально недоразвитых помощников.

Если третьим захотелось срочно организовать войну, какими бы дебильными не были, нужно было ответить на ряд вопросов.

Кого заставлять убивать друг друга, не самим же умирать. Хотя этот вариант был бы более приемлемым.

Кто с кем должен воевать ради их интересов – будущих яхт, вилл, миллиардов и безраздельной власти.

При этом Россию превратить в крепостное государство, где несколько сот людей получали бы все, что имела страна.

В высших и финансовых кругах, обсуждались разные сценарии, которые реально рассматривались. Эти разговоры могли быть правдой или специально запущенной ложной информацией. Но все они тогда казались шизофреническими, я же врач, изучал психиатрию. Как можно расценить по-другому: кто-то изучает и анализирует, что произойдет в этом регионе страны, если начать военные действия.

Газопроводы будут перекрыты, газ в Европу не поступит… Если одними безумцами поставлена задача, другие найдут решение.

* * *

В народе говорят: дурное дело не хитро!

Нашли территорию, где нет стратегических газопроводов. Грозный – прекрасный город на Кавказе с большим количеством коренных русских жителей.

Третьим нужна была война, город должен был быть разрушен.

Для любой войны требуются хорошие или плохие, но минимум два полководца, знамена, вокруг которых можно собрать тех, кто будут друг друга убивать.

Сместили местных политиков и нашли генерала – военным действиям его учили в академии Советской Армии.

Как же он будет воевать против одной из сильнейших армий мира, вооруженной современным оружием? Ему дадут оружие!

Благо, его хоть отбавляй, оставили авиацию, целые склады оружия и боеприпасов.

Да и заводы российские выпускают новейшие образцы, которые еще не поступили на вооружение. Наладили их поставку генералу.

Пушки есть, кому умирать найдут, придумают лозунги, обманут, но этим войну не начнешь.

Нужно главное – деньги! Где их взять, не свои же отдавать! Требуются огромные средства, чтобы не один год воевать против регулярной Российской армии.

В свою очередь и ей нужны будут оружие, боеприпасы, продовольствие, зарплаты. Если страна воюет, войска надо финансировать, и для этого существуют налоги, бюджет, Минфин.

Как же финансировать войну против армии?

Можно, конечно, генералу передавать деньги через бюджет России, так как это же единая территория. Такое финансирование идет согласно общей бюджетной системе. Организовали, но этого мало, они средства потратят на текущие расходы: на зарплаты бюджетникам, на пенсии, на коррупцию.

Для начала войны нужно было эту территорию наполнить за короткие сроки десятками, а еще лучше сотнями миллиардов долларов криминальных денег.

Молодая Россия сбросила ненавистную всем советскую систему, начала строить свободное демократическое общество.

Врагов еще нет, все готовы, хотя бы на словах, помочь в развитии рыночных преобразований, создании демократического государства для присоединения России к группе цивилизованных стран.

Поэтому никто десятки, сотни миллиардов на организацию войны внутри крупнейшей ядерной державы не даст.

Нет денег, нет войны. Не удастся заполучить тоталитарную власть, где народ ничего не решает. Создать экономическую ситуацию, где несколько сот человек владели бы почти всей собственностью страны.

Без войны народ может помешать реализации планов, его нужно обязательно запугать.

Сегодня на одной территории бомбим, разрушаем, убиваем – будете выступать, что-то требовать, не давать свои производственные мощности и природные ресурсы – война придет к вам.

Разбомбим ваши города. Вы же видите, какие мы сумасшедшие. У нас даже ядерный чемоданчик есть!

Взяли на Новый год и начали войну, любуйтесь в праздники по телевизору, как горят танки и умирают правые и неправые.

Попробуйте только пикнуть, разбомбим и вас. Повод найдем. Как все хорошо задумано, но где же взять необходимые деньги, большие деньги, и перевести их в регион будущих боев. И сделать это быстро, за считанные месяцы.

В любом государстве, имеющем собственный печатный станок, есть деньги. Свои бумажные деньги, для внутреннего использования. И есть собственный Центральный банк, который эти средства направляет куда нужно.