Текст книги "Нексус"

Сэм видела мир его глазами. Видела потоки мыслей, эмоций и переживаний в виде битов, пакетов и моделей трафика, и все это было не сухим и холодным, а прекрасным, как симфония. Отдельные инструменты сливались вместе, чтобы создать богато текстурированное целое, превышающее сумму составных частей. Она могла видеть его ожидания, его надежду преодолеть границы отдельных сознаний, могла видеть, как Илья придавала форму его мыслям, могла видеть очертания того пути, по которому он собирался двигаться, его восхищение будущим, которое не будет иметь ничего общего с прошлым.

Теперь она плакала. Плакала из-за того, что сознание Кейда было таким кристально ясным, а его мечты такими чистыми и вызывающими благоговение и в то же время такими пугающими. Вместе с Жозефиной она оплакивала общую утрату – ушедших родителей, расставание с детством. Оплакивала недавнюю утрату Кейда. Плакала при воспоминании о той боли и страхе, которую обнаружила Сандра, – Сэм ранена, левая рука безжизненно свисает, кровь заливает глаза, она в ужасе, не уверена в том, что сможет увидеть рассвет, не уверена в том, что сможет пройти последнего караульного…

Она была смущена, дезориентирована. Нахлынули воспоминания, не имеющие смысла. Жозефина ощущала воспоминания Сэм о ее родителях, с которыми встречалась в прошлое Рождество в Сан-Антонио. И в то же время она чувствовала боль, которую ощущала Сэм из-за их смерти, которая произошла уже много лет назад. И ужас из-за чего-то нечистого, несерьезного, не случайного…

Опыт Леандры в протеомике[13]13
  Научная дисциплина, занимающаяся определением и классификацией белков клетки.


[Закрыть] затрагивал идентичность Сэм как специалиста по археологии данных. Сэм работала на корпорации, пытаясь извлечь пользу из их давних интеллектуальных ресурсов. Никаких баз данных правительств Третьего мира… Никаких архивных записей экспериментов с людьми и транслюдьми…

Она ощущала их общее сочувствие, причем больше всех сочувствовал Кейд. Она ощущала, как они тянутся к ней своими усиками, стараясь утешить ее, приободрить. И каждый контакт пробуждал воспоминания. О том, как она в колледже в середине семестра всю ночь зубрила дифференциальные уравнения, готовясь к экзамену. О том, как она впервые участвовала в состязаниях по троеборью, когда не ощущаешь ни крайней усталости, ни радости, не ощущаешь ничего и только снова, снова и снова стремишься вперед… О том, как она с таким огромным трудом заставляла себя продвигаться вперед по Каспийскому побережью Ирана, к северо-востоку от Сари, вне себя от страха, и стремилась к тому скалистому берегу в Туркменистане, не зная, ждет ли ее там группа поддержки…

Сэм сходила с ума.

Она любила кататься на велосипеде. Она плавала. Она получила диплом с отличием по археологии данных. У нее были любящие родители. Она помнила, как в юности держала в руках огромный пистолет, а в луже собственной крови умирал застреленный ею мужчина, который заслужил все это и даже больше – за те страдания, которые он причинил…

И в то же время Сэм помнила, как готовилась к этой операции. Помнила другую дозу нексуса, нексуса-3, и то, что испытала тогда, бывшее лишь слабой тенью нынешних ощущений. Помнила брифинг. Помнила задание. Помнила мантру, которая скрывала, кто она такая…

Теперь Сэм все поняла, и это ее подавляло. Она знала, кто она, знала, что нынешний опыт является изменой самой себе. Путаные мысли пробегали в верхних слоях ее сознания. Сэм чувствовала недоумение в тех сознаниях, с которыми была соединена, – каждый видел лишь часть общей картины. Чувствовала их растущую тревогу. На то, чтобы действовать, оставались считаные секунды.

НЕЕЕЕЕЕТ!

Это вырвалось подобно крику, мысленному и физическому, вполне непринужденно, что идеально соответствовало ее задачам. Сэм как можно грубее вырвала свое сознание, почувствовав, как внутри что-то порвалось, видя и понимая, что окружающие ошеломлены и дезориентированы.

Она вспомнила свое имя. Саманта. Саманта Катаранес. Вспомнила, кто она такая.

Тактические контакты подключились к сети – впрочем, они всегда были подключены к сети, обрушивая на нее целые пласты угроз и рекомендаций, направлений отхода и дополнительной информации.

[ОТХОД ОТХОД ОТХОД] – было написано на ее дисплее.

Стрелки указывали направления отхода. Альтернативные выходы. Люк в потолке в двадцати метрах вверху. Возможные слабые места в стене. Возвращение через дверь, в которую она вошла. Сэм выбрала последнее.

Саманта Катаранес встала. Сила воли вывела ее из хаоса наркотической эйфории. Годы тренировок сделали свое дело. Она просканировала окружающее пространство. Вспыхнули два десятка имен, лица распознаны, биос прокручен. Все зеленые или желтые. Серьезных угроз нет.

Пальцы нащупали компактный блок на ботинке и привели в действие экстренный канал восходящей связи. Хранившиеся в буфере данные мгновенно были выброшены наружу на максимальной мощности. Все, что она видела и слышала, отправится к наблюдателям.

Телефон послал один, другой, третий импульс, нарушая все предписания ФКС[14]14
  ФКС – Федеральная комиссия США по связи.


[Закрыть] по амплитуде, используя для отправки сообщения четверть заряда своей топливной ячейки. Разрывая сознание, в ментальное пространство прорвался белый шум. Некоторые из присутствующих вскочили, прижимая руки к ушам. Голова у Сэм заболела. Музыка прекратилась.

Затем она повернулась к двери. Прервав ошеломленное молчание, вокруг разом забормотали голоса и сознания. Лишь немногие уловили, что здесь в действительности произошло, но всё равно все поняли, что случилось нечто скверное.

Это было отвратительно. Это было неправильно. Не могу поверить, что я в этом участвовала.

Мысленные образы, которые она только что воспринимала, слившись воедино, пробегали в ее сознании, вызывая тошноту, слишком сильно напоминая ей о… о… о том, как она убивала ради того, чтобы спастись бегством.

Время воспоминаний еще не наступило. Краем глаза она заметила стоящего на коленях Кейда – его тошнило. Она почувствовала всплеск сожаления и сострадания. Это тоже нужно отложить на потом.

Замкнув свое сознание, она устремилась к выходу. Толпа расступилась. Но тут она почувствовала противостоящее ей сознание, увидела, как кто-то стремится преградить ей путь. Уотсон Коул.

Он был тверд, собран, решителен. Пусть даже он пацифист, но все равно не собирается позволить ей уйти.

[Боевая тревога. Предельная осторожность]

На дисплее высветились альтернативные маршруты – стрелки, указывающие другие пути отхода. Она могла повернуться и побежать к выходу, опередив его по дороге.

Но Сэм не собиралась допустить, чтобы какой-то отставной морпех встал у нее на пути.

Она замкнула свое сознание и ринулась к нему – левая рука возле живота, правая у лица, ложный выпад влево, правой мощный удар по голове.

Но Уотса это не обмануло. Громадный черный морпех предчувствовал что-то подобное. Выставляя блок, он поднял руку и отклонился назад, едва избежав удара.

Отлично. Она действовала быстрей. Ее средства усиления, относящиеся к четвертому поколению, превосходили технологии третьего поколения, которыми располагал Корпус морской пехоты. Все самое лучшее УПВР оставляло для себя.

Следующие два удара Сэм нанесла с близкого расстояния. Рукой в солнечное сплетение, ногой по колену. Уотс парировал первый из них, второй принял на лодыжку.

Коул был очень неплох. Хорошо подготовлен, смертельно опасен. Вирусные усиления Корпуса морской пехоты сделали его сильнее, быстрее, ослабили чувствительность к боли.

Сэм была ниже, дистанция удара была у нее короче, мышцы слабее, но ее обучали лучшие специалисты, и она располагала более передовой технологией. Благодаря постчеловеческой генетике четвертого поколения ее нервы были словно ртуть, мышцы напоминали канаты из титана, а кости – волокна из органического углерода.

Она стала тем, что всегда ненавидела. Она заглянула в пропасть, и это ее трансформировало. Чтобы уничтожить зло, она сама им стала.

Ее превосходству в скорости Уотс противопоставил постепенное отступление – шаг за шагом. Нейтрализуя его превосходство в дистанции, Сэм держалась к нему как можно ближе. Удары и уклонения следовали так быстро, что сливались в одно неясное пятно.

Теперь он приближался, и Сэм чувствовала, что из-за повышенного уровня адреналина Уотс стал еще опаснее. За спиной она ощущала разгоравшиеся искры гнева – участники вечеринки собирались поучаствовать в драке. Еще немного, и они на нее набросятся.

Нужно сейчас же это закончить. Нужен гамбит. Жертва. Она позволила ему приблизиться, парировала еще три удара, нанесла ложные выпады в пах, глаза и нервное сплетение, после чего продемонстрировала огромную брешь в своей обороне.

Увидев эту брешь, Уотс попытался ею воспользоваться и нанес Сэм удар по ребрам, которые было практически невозможно повредить. Встретив удар, она изогнулась, чтобы смягчить его, и почувствовала, как внутри полыхнула боль. Изогнувшись, она словно тисками зажала его запястье и попыталась сбить с ног, ударив ногой под колени и схватив рукой за плечо.

Уотс заметил опасность, но было уже слишком поздно. Гамбит сработал. Уотс быстро и тяжело упал на пол.

Мелькнул ботинок Сэм, несколько раз ударив его по голове.

Она заставила себя остановиться. Не убивать. Вывести из строя.

Дыхание было учащенным, пульс тоже. Ситуация серьезная, но непосредственной опасности нет. Пора уходить. Перешагнув неподвижное тело Уотса, она направилась к двери.

И тут она это почувствовала. Почувствовала его – Кейда. Он был сзади. Он был в ее сознании. Она чувствовала его гнев и боль, его смятение, ощущение, что его предали, его отвращение к себе из-за того, что его так легко одурачили, что он, рискнув, подвел такое множество людей. Сэм невольно ощутила чувство вины за то, что она его обманула, за те неприятности, которые его ждут.

– Нет! – сказал он.

Он собирается что-то сделать с ее сознанием, поняла Сэм. Она видела это в его мыслях. Он был опасен.

Она обернулась и тремя длинными шагами преодолела разделяющее их пространство. Не убивать. Вывести из строя. Она нырнула вперед и ударила его кулаком в висок.

Нет, произнес он в ее сознании, и Сэм почувствовала, как его воля обрушилась на что-то внутри нее.

Ее твердый кулак соприкоснулся с телом гражданского лица. И все потемнело.

Ловушка

К Сэм медленно возвращалось сознание. Вокруг царила тьма, глаза были закрыты, голова опущена. Она решила остаться в таком состоянии. Следует как можно дольше имитировать потерю сознания, чтобы изучить ситуацию. Вокруг слышались голоса.

– Так она что, агент УБН?[15]15
  Управление по борьбе с наркотиками.


[Закрыть] – Это говорил диджей, Ранган Шанкари.

– Нет, не УБН, – не сразу ответил чей-то голос. – Министерства внутренней безопасности. Управления по противодействию возникающим рискам. – Низкий бас. Уотсон Коул.

– УПВР? – выпалила Илья Александер. – Черт!

– Так что, эта Самара из УПВР, – снова заговорил Ранган, – вы думаете, она здесь одна?

– Ее зовут не Самара. – Это Кейд. – Ее зовут Саманта. Саманта Катаранес. Она сумела это скрыть. Ее воспоминания были каким-то образом замаскированы. Но групповая медитация ее выдала.

Они знают мое имя, подумала она.

– Она очнулась, – сказала Илья.

Мышцы Сэм взбунтовались. Против ее воли голова поднялась вверх, глаза открылись. Кто-то, находясь в ее сознании, контролировал ее тело. Поняв это, она насторожилась, по спине пробежал холодок. Это очень опасные люди.

Она находилась в загроможденной какими-то вещами кладовой и сидела на стуле с прямой спинкой, руки были связаны за спиной, ноги привязаны к ножкам стула. Зачем все это нужно, если ее пропитанный нексусом мозг и так вывернут наизнанку? Ныла левая сторона тела, куда нанес удар Уотс, – наверно, внутреннее кровотечение.

После слов Ильи все взгляды устремились к ней. Ранган стоял слева от нее в своем нелепом суфийском одеянии, сложив руки на груди, взгляд его был злым и напряженным. Это он находился в ее сознании. У Ильи были стиснуты кулаки. Уотс находился справа, безобразный синяк уже покрывал ту сторону лица, по которому пришелся удар ботинка Сэм. Взгляд его был твердым и холодным.

Позади них, сгорбившись на стуле, сидел Кейд, глядя в пол и прижимая к голове пузырь со льдом.

– Тебе лучше заговорить, девочка, – сказал Ранган.

При этих словах она ощутила приступ боли и побуждение говорить – он что-то переключил в ее сознании. Все четверо были для нее непроницаемы. Сэм ощущала твердую наружную скорлупу их сознаний и твердый отросток в своем собственном, но больше ничего. На короткий миг она почувствовала сильное желание общаться, как это было в разгар вечеринки, и от этого ее затошнило.

Откашлявшись, Сэм облизала губы. На них была кровь.

– Ранган Шанкари, Ильяна Александер, Уотсон Коул, Кейден Лейн – вы все арестованы.

Уотс медленно покачал головой и слегка вздернул уголки губ, восхищаясь ее наглостью. Ранган издал какой-то слабый звук. Илья просто молча смотрела.

– Вы арестованы за незаконный оборот запрещенной УПВР технологии класса альфа и контролируемого УБН вещества, входящего в Список 1. А также за разработку и применение технологии принуждения, попытку создания нелицензированного нечеловеческого интеллекта в нарушение Акта Чэндлера, похищение и препятствование деятельности сотрудника правоохранительных органов.

Ранган побледнел.

– А как насчет прав Миранды?[16]16
  Права, которыми обладает задержанный полицией; сформулированы решением Верховного суда США по делу «Миранда против штата Аризона».


[Закрыть] – спросил Уотс. – Насчет права хранить молчание? А если я захочу увидеть адвоката? – В его голосе звучала холодная насмешка.

Сэм встретилась с ним взглядом.

– Они неприменимы. Ваши исследования создают потенциальную угрозу человечеству. В этой ситуации у вас нет прав. Лучшее для вас решение – это немедленно сдаться. Если вы сдадитесь, вам же будет лучше. Если сюда войдет моя группа поддержки, я не смогу гарантировать вашу безопасность. Они без колебаний применят силу.

Прищурившись, Уотс повернулся к своим соратникам.

– Теперь вы понимаете, что я имею в виду?

Его прервал Ранган:

– Ваша передача не вышла за пределы здания, – сказал он, обращаясь к Сэм. – Кавалерия не придет. Вы застряли здесь, с нами.

Сэм попыталась покачать головой, но обнаружила, что ментальная мертвая хватка Рангана ей это не позволяет. Она заговорила твердым голосом, демонстрируя уверенность, которую на самом деле не испытывала:

– Подумайте как следует. УПВР знает, что я здесь, в здании, с Кейдом. Они знают, что и вы здесь. Сейчас им известны все, кто входил и выходил из этого здания за последнюю неделю. Рано или поздно моя группа поддержки сюда постучится. А если я исчезну, они начнут меня искать и разорвут на части все это место и вас в придачу. Пока что в ходу максимальная сдержанность. Но это долго не продлится.

Всегда излучай уверенность, учил ее Накамура. Даже если физически они сильнее, ты можешь получить психологическое преимущество.

Илья повернулась к Рангану.

– Что ты можешь сделать с ее воспоминаниями?

Ранган немного подумал, затем медленно покачал головой и обернулся к Кейду.

– Кейд!

Тот не ответил, по-прежнему глядя в пол.

– Кейд! – резко окликнула его Илья. – Сосредоточься. Ты можешь стереть ее воспоминания о сегодняшнем вечере? Уничтожить их?

Кейд впервые взглянул на Сэм. Их глаза встретились. Сэм снова захотелось ощутить его сознание. Она ненавидела себя за это.

– Тонкой работы здесь не получится, – сказал он. – Возможно, не получится и особо эффективно. К тому же это может причинить дальнейший вред.

Сэм не понравилось, что дело принимает подобный оборот. Холодок полз по спине все выше и выше. Она отвела глаза от Кейда и твердо взглянула на Илью.

– Мне казалось, что вторжение в чужое сознание без разрешения – это что-то вроде изнасилования. Разве не об этом вы писали в прошлом году? Худшая разновидность изнасилования – не так ли?

Ранган вытаращил глаза.

– Ну и сука!

Илья свысока взглянула на Сэм.

– Я бы предпочла стереть ваши воспоминания вместо того, чтобы вас убивать. Так что будьте благодарны. – Ее русский акцент стал особенно заметен.

– Убийств здесь не будет, – заявил Уотс.

– Это не имеет значения, – заговорил Кейд. – Они знают, что она здесь. Они знают, кто мы. Мы обречены.

– И какая же альтернатива, Кейд? – спросила Илья.

Их прервал Уотс:

– Нам нужно отходить согласно имеющимся планам, – медленно и твердо сказал он. – Ее воспоминания не имеют значения. Нужно сделать то, к чему мы готовились – перебраться в более безопасное место.

Илья нервно рассмеялась.

– Ты что, шутишь?

– Нет, – ответил Уотс. – Кейд прав. Эта женщина здесь не по своей инициативе. Ее сюда прислали. Секретность нарушена, и это означает, что мы все сейчас в опасности. В данный момент у нас каждая секунда на счету. Если мы начнем действовать немедленно, то можем выскользнуть из сети. Чем дольше мы прождем, тем хуже будут наши шансы.

– Послушайте! – заговорила Сэм. – Успокойтесь, ладно? Вы отсюда не выйдете. Сейчас это место как под увеличительным стеклом. Моя группа постоянно отслеживала мое местонахождение. Скрытые приборы наблюдения нацелены на все выходы, так что бегство вам не поможет. Сдайтесь, и для вас все будет проще. Если попробуете бежать или начнете копаться в моих воспоминаниях, получите по полной программе.

– Она врет, – сказал Ранган.

– Я не вру.

– Тогда что-то скрываешь. Что?

Сэм сделала глубокий вдох.

Ранган нажал на ее мысли, и в ее сознании что-то подалось.

Сэм обнаружила, что говорит снова.

– Все дело в Кейде, – сказала она и посмотрела на него. – Мои начальники хотят, чтобы ты сделал для них одну работу. Мне нужно было выполнить две задачи – собрать информацию о том, что вы на самом деле делаете, и получить рычаг воздействия, с помощью которого можно заставить тебя принять участие в предстоящей операции УПВР.

– Что же они от меня хотят? – удивился Кейд.

Она снова ощутила давление Рангана и попыталась сопротивляться. Слова путались.

– Мы хотим, чтобы он подобрался к одному человеку. К тому, кто создает технологию контроля сознания, возможно, основанную на нексусе.

– Я не буду этого делать, – сказал Кейд.

– Подожди, Кейд! – набросилась на него Илья. – Подумай – если ты им для чего-то нужен, ты сможешь на них надавить. Ты сможешь договориться о снятии обвинений.

– А что будет со всеми остальными? – спросил Кейд. – Со всеми, кто пришел на вечеринку?

– Мы не полиция, – сказала Сэм. – Мы УПВР. Нас интересует технология. Если вы будете сотрудничать, у ваших подопытных свинок не будет особых неприятностей. Если нет… и вы, и все остальные окажутся по уши в дерьме.

– Мне нужно, чтобы у них не было неприятностей. У Рангана, Ильи и Уотса. Ни арестов, ни тюрьмы, ни условного срока – ничего.

Сэм снова захотела покачать головой, но ей это не удалось.

– Я не то лицо, с которым вы можете договариваться. Сдайтесь и идите со мной – только вы четверо. Больше никто даже не должен знать, что здесь происходит. После этого мы сможем вести переговоры.

– Ты можешь отключить ее органы чувств? – спросил Уотс у Рангана. – Сделать так, чтобы она нас не слышала? И не могла читать по губам?

Ранган кивнул. Сэм стала возражать, но обнаружила, что не может говорить. Зрение стало ей отказывать. Поле зрения сначала сузилось до туннеля, затем посерело, а потом просто исчезло. Она не видела даже темноту. Она просто вообще ничего не видела. Звук исчез. Она была слепа и глуха.

Сэм попыталась заглушить нарастающую панику. Для нее не было ничего хуже, чем утратить контроль над своим телом и сознанием. Дыши – велела она себе. Она все еще чувствовала свое тело, все еще чувствовала, как вздымается ее грудь, все еще ощущала, что ее руки связаны за спиной, а ноги привязаны к стулу. И попыталась ухватиться за эту опору.

Уотс медленно выдохнул. Как убедить этих детей в том, что совершенно необходимо?

– Послушайте, чтобы достичь своих целей, эта женщина скажет все, что угодно. Она лгала с самого начала и продолжает лгать. Как только УПВР вас арестует, вы полностью окажетесь в его власти. У вас не будет адвокатов. Они смогут сделать с вами все, что захотят, и вы никогда не сможете выкрутиться. Вы это понимаете?

Он огляделся по сторонам. Илья встретила его взгляд. Ранган кивнул, его лицо было бледным. Кейд все еще смотрел в пол. Уотс ощутил их эмоции. Ранган: страх и гнев. Илья: вызов и неповиновение. Кейд: чувство вины и неуверенности в себе. Он ругал себя за то, что создал эту ситуацию.

– Кейд, выше голову, мой друг! Неважно, как мы к этому пришли. Мы к этому пришли – и все. – Уотс видел, как Кейд кивает в знак согласия, чувствовал, что мальчуган немного справился со своими эмоциями. – Послушай, наши планы побега вполне реальны. Если мы останемся, они наверняка нас поймают. Если мы уйдем прямо сейчас, у нас есть шанс. Или глубокая черная дыра, или шанс выбраться отсюда. Мы должны поступить разумно.

Он замолчал и огляделся. Ранган был готов. А вот по эмоциям Кейда и Ильи было трудно понять, о чем они думают.

– Ладно, вы готовы? Ранган, ты можешь отключить ее на несколько часов?

– Я не пойду, – сказал Кейд.

Уотс снова замолчал.

– Кейд, если ты останешься, все кончено, – наконец сказал он. – Ты никогда от них не вырвешься.

Кейд кивнул.

– Я знаю. Просто… Если мы сбежим, то что будет со всеми остальными? С Антонио, Джессикой, Энди… С волонтерами, которые измеряли дозы и устанавливали репитеры. Мы должны им всем сказать, чтобы они тоже бежали? Так у них нет фальшивых паспортов. Им негде спрятаться. Их просто вздрючат. Да, а как насчет Тани, Уотс?

Уотс покраснел.

– Если ты останешься здесь, тебя тоже вздрючат, – ответил он.

Кейд покачал головой.

– Илья права. Если я им для чего-то нужен, то смогу на них надавить. Это козырная карта. Я смогу избавить других от неприятностей.

– У тебя есть более важные задачи, – ответил Уотс.

Теперь Кейд взорвался:

– Это отговорка, Уотс! Мы сами создали эту ситуацию. И сами должны нести за нее ответственность. – Успокоившись, он заговорил тише: – А, собственно, знаешь что? Это я должен нести за нее ответственность. – Он покачал головой.

Уотс снова медленно выдохнул. Он обязательно должен пронять этого мальчишку.

– Кейд… Очень важно, чтобы вы отсюда вышли. Все трое. То, что вы делаете, это очень серьезная вещь. У нее есть потенциал. Она может спасти много жизней. Это может положить конец войнам. Это важнее тебя. Это важнее любой вечеринки. Твоя жизнь важнее.

– Моя жизнь не важнее, чем жизнь сотни людей, которые здесь собрались! – резко сказал Кейд.

– Твоя работа важнее.

– Уотс, мы не можем допустить, чтобы цель оправдывала средства, – вмешалась Илья. – Эти люди не сделали ничего плохого. Мы не сделали ничего плохого. Мы должны бороться. Мы должны предать это гласности, должны обратиться к прессе…

Уотс покачал головой. Какая наивность!

– Илья, они тебе это не позволят, неужели ты сама этого не понимаешь? В этой стране у тебя нет прав – по крайней мере на данный момент. Они не подпустят тебя к прессе. И даже если подпустят, это все равно никого не волнует.

Илья не уступала.

– Мы должны попытаться. Мы должны бороться за то, что считаем правильным. – Она излучала решимость и непреклонность.

Это не сработает, понял Уотс. Сколько бы он ни пытался просветить их о реалиях этого мира, они ничего не поймут, пока сами с этим не столкнутся.

Он повернулся к Кейду.

– Тогда дай мне код, – сказал он. – Композицию, программы, состав – все. Если ты исчезнешь, я выпущу их в свет.

Кейд покачал головой.

– Это еще не готово.

– Кейд, если ты отправишься в тюрьму, об этом никто никогда не узнает. Возможно, у тебя остался единственный шанс на это повлиять.

Кейд снова покачал головой.

– Здесь может быть полно злоупотреблений. Просто поглядите, что мы сейчас с ней делаем. – Он указал на привязанную к стулу слепую и глухую сотрудницу УПВР. – Если мы сейчас выпустим это в свет, пострадают люди.

Уотс старался ровно дышать, чтобы сохранять спокойствие.

– Тогда я найду какого-нибудь надежного человека, который продолжил бы работу до тех пор, пока все не будет готово. Не дай этому пропасть без толку.

– Я тоже не останусь, – вмешался Ранган.

Повернувшись, Кейд посмотрел на него без всякого удивления – просто кивнул.

– Ладно. Я единственный, у кого есть козырная карта. Остальные уходят отсюда. Ты тоже, Илья.

– Я с тобой, – сказала она. – Мы должны бороться за то, что считаем правильным.

Уотс немного успокоился. У Рангана есть полный код и композиция. Если Ранган тоже уйдет, тогда не все потеряно. Он снова посмотрел на Кейда и Илью. Это были его друзья. Лучшие друзья с тех пор, как он ушел из Корпуса морской пехоты. Он сомневался, что когда-нибудь их снова увидит. Он хотел, чтобы его глаза их как следует запомнили.

Уотс заключил Кейда в свои медвежьи объятия. Кейд поморщился и обмяк. Уотс перешел к Илье, оторвал ее от пола и закружил вокруг себя. Несмотря на всю серьезность обстановки, она завизжала. Но в ее глазах стояли слезы. Затем попрощался Ранган.

Уже подойдя к двери, Уотс повернулся и снова постарался впитать в себя образы Кейда и Ильи.

– Я вас не забуду, – пообещал он. – Удачи! – И ушел вместе с Ранганом.

Суббота, 18.02.2040 года, 21.08

Министерство внутренней безопасности, Ситуационный тактический центр Западного побережья

В 560 километрах к югу специальный агент УПВР Гаррет Николс с некоторым интересом наблюдал за развитием ситуации. В зале командования и управления Ситуационного тактического центра МВБ, расположенного в окрестностях Лос-Анджелеса, сейчас находилось пять человек. За спиной Николса молча сидели офицеры связи Управления по борьбе с наркотиками и Управления по борьбе с терроризмом МВБ. Это была совместная операция, но, учитывая ее характер, оперативное руководство принадлежало УПВР.

Двое аналитиков Николса сидели впереди за консолями. Стену заполняли шесть огромных экранов, которые все могли видеть. На экране 1 виднелось искусственное цветное изображение Симони-филд, поступающее с «Небесного глаза» Управления береговой охраны № 37, который бесшумно описывал круги на высоте трехсот метров. В фокусе находился ангар номер 3. С обеих сторон обширного здания горели огни. Автомашины на ближайшей автостоянке были подсвечены в инфракрасных лучах – их двигатели все еще не остыли.

На экране 2 отображался непрерывный поток маркированных данных о посетителях. Проверялись регистрационные данные всех прибывающих автомобилей. Со всех, кто выходил из них, оптические сканеры снимали отпечатки лица. Их профили пробегали по экрану. Почти все они ассоциировались с целями от альфы до дельты.

На экране 3 отображалось состояние двух наземных подразделений и делящихся на них групп.

На экране 4 отображалось состояние и расположение находившихся в резерве подразделений Дорожно-патрульной службы Калифорнии и полиции Маунтин-вью[17]17
  Небольшой город в Кремниевой долине.


[Закрыть].

Экран 5, на котором должны были отображаться данные сотрудника «Черный Дрозд», оставался пустым. Он обновится тогда, когда она выйдет из-под защитного электромагнитного поля и ее устройства наблюдения передадут то, что она увидела и услышала за это время.

Отсутствие контакта с оперативным сотрудником всегда заставляло Николса нервничать. Сегодняшний вечер не был исключением.

К Сэм медленно возвращались зрение и слух. Первым делом она услышала собственное дыхание. Затем увидела чрезвычайно слабый проблеск света. Какие-то образы. Стену. Она заморгала, и мир стал более четким. Она все еще находилась в той же самой комнате. На стуле, сгорбившись, сидел Кейд. Никаких признаков Уотса, Рангана или Ильи.

Она попыталась пошевелить пальцами ног. Никакого эффекта. Затем пальцами рук. Снова никакого эффекта. Она все еще парализована.

Николс и его группа пристально следили за ангаром, ожидая появления «Черного Дрозда». Около восточного выхода появилась группа курильщиков. Три пары выскользнули наружу, чтобы уединиться возле здания. Внутрь пропустили десяток опоздавших. Семь человек одновременно покинули здание. Все группы прошли сканирование отпечатков лиц. Среди Целей первой очереди никого не оказалось.

Появился молодой человек в толстовке с капюшоном, его лицо было скрыто от аэрокамеры, тело светилось в инфракрасных лучах. Последовал напряженный момент, когда он направился к соседнему полю для гольфа. Но тут он пописал на куст и вернулся на вечеринку.

Сразу после полуночи из ангара вышла еще одна пара и направилась в том же направлении. Сканирование отпечатков лиц идентифицировало женщину как Таню Веллингтон, инструктора по боевым искусствам, проживающую в Сан-Франциско. Лицо мужчины было закрыто фуфайкой с капюшоном. Мужчина был крупным, высоким и широкоплечим. Может, это Коул?

Две фигуры медленно пересекли поле для гольфа, но направлялись они не к дороге и не к Саннивейлу[18]18
  Город в Кремниевой долине.


[Закрыть]. В конце концов они вплотную подошли к Сан-Францисскому заливу. В инфракрасных лучах было видно, что их тела переплелись, лица соприкоснулись, а одежда начала спадать.

Из восточного выхода появились три человека и, пройдя мимо курильщиков, направились к машине. Первые два были успешно идентифицированы. Лицо третьего скрывалось в тени капюшона. Дверца машины открылась, и свет на мгновение его озарил.

Ранган Шанкари.

– Пусть ДПС позаботится об этой машине, – приказал Николс. – Пока просто следить. Мне нужно знать, куда направляется Шанкари.

– Принято! – отозвалась Джейн Ким.

– Почему ты с нами это делаешь? – спросил Кейд. Он по-прежнему сидел, сгорбившись, на стуле и прижимал к голове пузырь со льдом.

Прежде чем ответить, Сэм перевела дух.

– То, чем вы занимаетесь, незаконно. Моя работа состоит в том, чтобы отстаивать закон.

Кейд покачал головой.

– Это не ответ. Почему ты выбрала эту работу?

– Потому что вы занимаетесь опасными вещами. Это меня и беспокоит. Вы играете с огнем.

– Это не оружие. Это новый способ общения. Он соединяет людей. Ты же это видела. Ты же это чувствовала.

Сэм действительно это чувствовала. И ей это очень понравилось – до того момента, пока она не испугалась, пока не ужаснулась тому, что стала не той, какой себя считала. Она постаралась сменить тему.

– Могут быть злоупотребления. Возможно, вы не станете использовать это во вред людям, а другие станут.

– Не в том дело, – сказал Кейд. – Это дает возможность преодолеть пропасть между людьми. Вместе мы становимся сообразительнее, чем по отдельности. Илья говорит, что…

Сэм его прервала:

– Илья говорит о создании существ, которые не являются людьми, Кейд. Нечеловеческого интеллекта.

– Групп людей, – возразил Кейд. – Человеческих сетей.

– Коллективных разумов. Боргов[19]19
  Борги – киборги с коллективным разумом.


[Закрыть]. Суперорганизмов! – выпалила Сэм. – А что, если мы им не понравимся?

– Как же мы можем им не понравиться? Ведь они – это мы. – Кейд постепенно накалялся.

– А если я не захочу присоединяться к коллективному разуму? Меня что, заставят? Ассимилируют? А если нет, меня оставят в покое? Там будет место для обычных людей?