Текст книги "В свободную Европу!"

Казань

13 сентября. Прошел месяц со дня отъезда из Ташкента. В Казани я бывал и раньше, в том же 92-м. Сейчас, после нелёгкого месяца в роли фактического беженца, проведённого в негостеприимном Челябинске, этот город был новой опорой моих надежд. Редактор татарской газеты Челябинска была в Казани в конце августа на Всемирном конгрессе татар и говорила много восторженного, как о Конгрессе, так и о том, что татары в Казани очень сплочённый народ и не оставят меня «на произвол судьбы».

Устроился в гостинице. Опять деньги тают, как пена на Волге. Опять ищу: с кем бы познакомиться. Надежды на Миграционную службу мало. Знаю ведь по опыту – кто там работает. Такие же чиновники, как и в казахском Чимкенте или в российском Челябинске. Ещё при Сталине было такое выражение «враги народа», за два года, проведённые мной в России, в самых разных городах, я встречал самых разных бюрократов. И они относились ко мне, как самые настоящие враги. Им (практически всем) было на меня «глубоко наплевать».

В Библии люди, так относящиеся к нуждающимся, названы «козлами». В этот мой приезд в Россию «козлов» было побольше, чем «овец». При Ельцине я приезжал в Россию в 1994 году, тогда «овец» было больше, добрее были и люди и чиновники. В Миграционной службе Татарстана человеконенавистников было, по-моему, больше, чем где-либо. И надо же, как назло Москва (а кто же ещё) поставила руководителем кряшена («кряшены» – это насильственно крещённые при Иване Грозном татары). Номинально они христиане, имеют русские имена, но во мне – носителе татарского имени и по причине генетической неприязни, увидели неприятеля и не оказали помощи, а только писали издевательские отписки. Однако я не в обиде – они же проводники политики Кремля, что с них взять.

Ещё в Ташкенте я часто слушал разные «голоса», знал, что в Казани есть татарская служба радио «Свобода» – «Азатлык» и, причисляя себя к правозащитникам, думал, что буду интересен им. Поэтому сразу же, в первые дни, нашёл их офис с целью познакомиться с журналистами этого радио. Мои надежды частично оправдались. Для меня нашли место на даче, где я жил целый месяц. Бесплатно! Ел яблоки, дышал свежим воздухом, отдыхал после «перелёта» из Азии в Европу.

Новые мои знакомые причисляли себя к татарским националистам и конечно же были мусульмане. По-доброму они мне советовали не афишировать, что я христианин, но я помнил из Писания, что «стесняться Христа» не следует. К тому же не знал о натянутых отношениях татар и кряшенов. Терпения моих благодетелей хватило на один месяц ровно. Они меня автоматически причислили к кряшенам, а значит, к чужим. На даче я прожил с 20-го сентября по 20-е октября. Потом был вокзал. Встретившись с ненавистью без причины от тех, кого я считал и друзьями и даже братьями, я понял, что надо от них держаться подальше, что не они мои братья, а те, кто, как сказал Иисус, исполняет волю Отца Небесного. И я пошёл к братьям-баптистам в их дом молитвы и очень просил пастора как-нибудь помочь мне. Рассказал, как холодно на вокзале, как гоняли милиционеры, и что в последнюю ночь мне даже присесть не дали, что так и не дали поспать ни минуты. Суровое это место – Россия.

Я пришёл к ним второй раз и на этот раз пресвитер Геннадий Дмитриевич повёз меня в свой посёлок «Обсерватория», находящийся в пригороде Казани. Рядом с его домом в здании барака расположился «Христианский реабилитационный центр», где Геннадий был руководителем. Так я вошёл в новый мир. Мир христиан Казани.

Жизненный опыт – хороший учитель. Вот попал я в этот центр и вспомнил, что «Бог поругаем не бывает». Что сеял я в последнее время, то и пожинал. Придя в Ташкентскую церковь, многое видел в искажённом виде. Не имея опыта веры и не умея ещё контролировать свои мысли и соотносить их с Евангелием, я смотрел критически на многих верующих. Эти ухоженные и аккуратные люди иногда казались мне «тепличными», не знающими жизни, теоретическими христианами. Забывая о том, что не следует особо обращать внимание на «сучёк в глазу брата», по инерции давал волю своим мыслям, мыслям ещё недавно, неверующего человека. И вот, в Казани, я попал в такое место, где были такие же, как и я сам. Назывался христианином, а жил по своим похотям. Сам себя обманывал и позволял себе грешить и лукавить, находя в Библии что-нибудь для своего оправдания. Совсем как Пиноккио, который из-за легкомыслия и безалаберности оказался среди заколдованных ослов, потерявших человеческий облик и пригодных только для тяжёлой работы «на хозяина».

В этом реабилитационном центре можно было встретить, так похожих на меня двоечников христианства, говоривших много о своём учении, но живущих по своим прежним привычкам. Тогда и ещё в нескольких случаях потом я стал примечать, что время от времени мне приходилось попадать в такие компании, где люди имели такие же особенности характера и ума, какие были и у меня самого. Будто бы попадал в комнату кривых зеркал и мои пороки, даже более ярко выраженные, порой, чем у меня самого, можно было наблюдать у моих часто меняющихся, в последнее время, новых знакомых. Часто я получал уроки наказания уже в день совершения своих ошибок и отступлений от Писания. И часто это совпадало с выражением «посеешь ветер – пожнёшь бурю». Так и учился ходить «узкими путями», когда шаг влево и шаг вправо наказывались незамедлительно. Таким образом стал понемногу осознавать, что важно не просто исповедовать, а строго и неукоснительно следовать заповедям, как например, соблюдать технологию строительства и обслуживания самолёта, и что, лучше «строить дом на камне», в противном случае – «падение будет великим».

Как осень, так и наступившая зима были холодными. Уже в начале декабря мороз окреп до – 30, в комнате, где мы жили с Хабибуллой (он тоже убежал из Узбекистана), ведро под умывальником промерзало насквозь и выбивать из него лёд было порой не так то просто. В первое время нас, как обитателей Центра реабилитации подкармливали, но потом приходилось самим искать способы выживать. Одним из таких способов была жёсткая экономия, когда мы учились жить по средствам и «протягивать ножки по одёжке». Учитывая возраст (почти 40) и состояние здоровья, найти работу было очень сложно. За разрешение проживать при Центре мне надо было чистить от снега прилегающую территорию. Иногда я помогал чистить от снега и двор Дома молитвы в Казани. И в благодарность за это иногда меня поддерживали в церкви питанием. В Дом молитвы мы ездили дважды в неделю на электричке, по средам и пятницам, а ещё по праздникам. Для меня это был период духовного восстановления, то бишь реабилитации. Летом я грешил по плоти, а зимой был по плоти наказан.

Кроме постоянного недоедания прихватило спину. Сразу и радикулит и грыжа в поясничном отделе позвоночника. Моя лёгкая одежда и холодная зима ухудшили моё самочувствие, походка искривилась, но в церковь я старался ходить регулярно. Подвижный образ жизни и постоянное посещение богослужений понемногу восстановили моё здоровье. И духовно и физически я стал приходить в норму. Без врачей и лекарств, лишь верою единой. Кроме этого, ограничение в средствах помогло мне понять, что для питания, теоретически может хватить даже 10 рублей в месяц (30 центов). На них можно купить от 3-х до 5-ти килограммов пшеницы, прорастить их и получить до 10 килограммов полноценного питания. Этого вполне может хватить на месяц. При отсутствии больших нагрузок так можно дожить до лучших времён И лучше для человека, когда он ест не для удовольствия и пресыщения, а для подкрепления. Тогда и голова работает хорошо и Евангелие в памяти прочнее удерживать. И жизнь строить по Писанию, а не по своим прежним привычкам и воспитанию. Добавлю, что моему новому образу мышления способствовало также полное воздержание от спиртного и женщин. Иногда бедность бывает только во благо. Многие ложные стереотипы отлетают как изгарь серебра. Как плевелы. Как ненужный мусор. Я убеждён, что только так, будучи очищенным Словом Истины и можно обрести чистоту мышления. Не какими-то продуктами и медикаментами, а именно со Христом только и можно обрести чистый разум. Не хочу сказать, что достиг каких-то больших духовных высот, но могу сказать, что этот путь правильный.

Из важных событий за время моего пребывания в Казани можно вспомнить объявленную мной голодовку.

Я объявил её проведение в здании Фонда помощи беженцам. Это была чуть ли не единственная их помощь мне как беженцу – предоставление помещения для голодовки. Эту акцию осветили в СМИ Казани. Приезжали и делали съёмки три телеканала и одна газета (Вечерняя Казань, 22 октября 2002 года) в статье Валентины Пахомовой: «А не отправить ли беженцев на луну?».

Ещё в одной газете – «Новая вечёрка» 19 марта вышла статья о моём положении, с моим заявлением к главе Татарстана, где я его спрашивал: «Почему он не может решить такой простой вопрос, как помощь беженцу-татарину в получении статуса на территории Татарстана». Редакция поместила статью на первой полосе, разместив наши с Шаймиевым фотографии в один ряд. Ответа на вопрос я так и не получил.

Несмотря на разные ситуации и отношения с верующими, всё же это те люди, с которыми было лучше, чем с кем-то ещё. Были на пути и высокопоставленные и образованные, но приятные впечатления о себе оставили более всего верующие христиане.

Как в Казани так и в других городах России за те два года, что я там пребывал. Ещё один эпизод. Когда меня к себе домой пригласил земляк из Ташкента – Абдулла, он работал в Фонде помощи беженцам и, решив проявить доброту, разрешил мне у него пожить. После вокзала и холодного помещения Центра по реабилитации свой дом с участком, домашняя еда и аромат цветущего лимона в комнате, кстати, очень приятный оказывается запах, были для меня хорошей передышкой в суровых буднях на чужбине. Хоть и недолго я прожил у него, всего дня три, а вспоминается с теплотой.

Москва

Так прошло около полугода. В середине марта 2003 года я подумал, что уже весна и можно ехать в Москву.

На электричках и пригородных поездах, конечно же, опять без денег, через сутки с половиной доехал до Столицы России. С новыми надеждами, набравшись сил в Казани, реабилитировавшись, так сказать. В Москве до весны ещё надо было подождать. Это в Ташкенте в такое время уже урюк цветёт, а в Москве холода были ещё долго, до самой середины апреля, до того времени пока я в ней находился.

Первые дни ночевал на вокзале. И холодно, и милиция опять же не даёт покоя. А им, наверно для стимулирования их службы, спокойно позволяется вымогать у приезжих сторублёвки, совершенно безнаказанно позволяется игнорировать права беженцев и бездомных. Сложно быть беженцем в России. Опять и недосыпания и недоедание. Всё это сильно изматывает. Человек теряет способность нормально мыслить. Дичает.

Вспомнил, что раньше я был правозащитником, нашёл в Москве правозащитную организацию «Гражданское содействие». Они как могут помогают беженцам. И консультациями, и помощь гуманитарную предоставляют, нужную информацию могут дать.

Они же мне дали письмо в «Социальную гостиницу», с просьбой: разместить меня у них. Там меня приняли и продержали около месяца. Давали еду, чистую постель, был там и душ.

Днём я ходил по Посольствам самых разных «христианских стран» с просьбой об убежище. Никто не ответил мне согласием. Так же искал работу, но тоже ничего с этим не вышло. Разыскал баптистскую церковь, но там за последнее время было столько переселенцев-баптистов, что как-либо существенно мне помочь они не смогли. Надежды таяли, отчаяние и усталость росли. Надо всё же отметить, что при всех этих земных трудностях, моя вера только росла. Много, много раз, когда я верой молился – находилась и еда и деньги и ночлег. Всё было как бы случайно, но я знаю по своему опыту, что если быть пессимистом и не верить в чудо, то оно и не происходит.

Что это за гостиница такая, где меня держали бесплатно, да ещё и кормили? Это одна из шести социальных гостиниц Москвы, предназначенных для бездомных уроженцев Москвы и области. Многие только что освободились из мест заключения и их внутренний мир ещё не сильно переменился. Вот в таких местах мне и приходилось останавливаться. А выбирать было не из чего. Обращался раза три и в Московское отделение Управления Верховного Комиссара по беженцам ООН, так там даже хлебом не поддержали, не то что бы дать мне убежище. Если в Ташкенте, в Посольствах и УВКБ мне говорили, что для получения убежища надо сначала убежать в другую страну, то в Москве мне говорили другие отговорки.

В числе прочих было и посольство Великобритании. Когда я пришёл к ним с просьбой об убежище, то сотрудники посольства даже не стали говорить со мной. Стоявшие рядом на посту российские милиционеры потребовали у меня показать им документы, а потом вызвали своих коллег из ОВД «Арбат». Через час те явились и проводили меня в свой «обезьянник» временного задержания. Составили протокол, и после этого отпустили.

Не получив в Москве работы и убежища в посольствах я принимаю решение бежать дальше.

В направлении Петербурга, а там как получится. Может, получится перейти границу с Финляндией. 17-го апреля с Ленинградского вокзала на электричке добрался до Твери. Потом были другие поезда, и примерно через сутки я был в Санкт-Петербурге.

Региональной общественной благотворительной организацией помощи беженцам и вынужденным переселенцам «Гражданское содействие» было направлено письмо в гостиницу «Люблино» с просьбой приютить меня на зиму. Отказали.

Далее последовало моё задержание у Посольства Великобритании по причине нахождения в Москве без регистрации.

Моё заявление на имя Руководителя Представительства УВКБ ООН в России

По причинам, дающим право называться беженцем, согласно Конвенции 1951 года, 13.08.02 я бежал из Узбекистана. 17.08.02.г. я был в Челябинске, 19.08.02 я попросил убежища. 09.09.02 г. от Челябинского УДМ МВД я получил отказ. С того времени и по сей день я без денег, жилья, работы как БОМЖ нахожусь в России. В марте-апреле 2003 года дважды я обращался в офис УВКБ ООН при здании Театра мимики и жеста. В третий раз я обращался туда же в декабре 2003 года. Сотрудница офиса – всегда одна и та же женщина лет 50, азиатского происхождения, отказавшаяся назвать своё имя, назвавшись секретарём, на мои просьбы о помощи отвечала, что в УВКБ не занимаются оказанием помощи гражданам СНГ.

А просил я хоть чего-нибудь. Не говоря о статусе, любой вид помощи: еду или одежду.

Теперь прошу у Вас: помочь мне получить статус беженца. Или более вразумительно объяснить причину отказа.

И прошу не медлить. Верховный суд Татарстана решение районного суда о моём выдворении оставил без изменения.

24.02.04

Кушаев А. Т.

Ответ на это заявление к Представителю УВКБ ООН я так и не получил.

Когда я посещал эту контору, а было это трижды, то с удивлением заметил: как хорошо там принимают беженцев из азиатских и африканских стран. Граждан из стран СНГ там мне не встретилось. А отношение ко мне дало мне повод думать, что мы на счету ООН как люди второго сорта.

Ранее я обращался в Представительство УВКБ в Ташкенте и там было такое же наплевательское отношение.

Однажды там был такой случай. Когда я пришёл к ним во второй или третий раз. Сотрудник этой организации – хромой афганец – обратился к охране с такими словами: «Этот дурак так мне надоел, вызови наряд милиции».

На этот раз пришлось бежать от этих странных «помощников» беженцам.

Правозащитники из Ташкента не раз устраивали пикеты у Представительства ООН в Узбекистане за их бездеятельную деятельность в Узбекистане.

Или ещё один момент. В мае 2002 года я договорился с работниками Представительства ООН о том, что они помогут мне переслать жалобу в Комитет по правам человека в Женеву, а в 2005 г. выяснилось, что они ничего не отправили. Я попросил их вернуть мои документы, они же мне отказали.

Потом пришлось договариваться об отправлении в Женеву другого уже дела со Швейцарским Посольством. На этот раз всё было нормально. Но в Женеве не приняли моей жалобы, просто прислав отписку в стиле узбекских и российских чиновников.

И зачем нужна эта ООН, если они не работают? Пора уже создавать что-то более эффективное.

Санкт-Петербург

«Язык до Киева доведёт», говорит пословица, таким же способом я нашёл дорогу к Армии Спасения – гуманитарной миссии Католической Церкви. Миссия была закрыта, но у одной из находившихся там женщин удалось получить один адресок. Она мне рассказала, как можно доехать до Успенского Собора и сказала, что там и жильё дают и кормят три раза в день.

Да, в Петербурге мне повезло с первого дня, ни разу я не ночевал там на вокзале. По её описанию я легко нашёл Собор, встретил одного из служителей, он меня выслушал, дал несколько пачек чипсов и другой еды. Алексей, так его звали, предложил мне одну ночь переночевать в подъезде, а наутро он договорился с настоятелем и мне разрешили поселиться в одной из комнат общежития, находившегося при Соборе. Коек в комнате было около пяти – шести. Плюс ванна и туалет. Все постояльцы православные верующие. Культурные горожане. В столовой трёхразовое питание. Было время предпасхального поста, но несмотря на это, питание было хорошим. Для меня, и без поста являющимся вегетарианцем, каждый день был как праздник. На столе было непривычное для меня, даже дома, изобилие и разнообразие блюд. Дали мне и одежды и обувь секонд-хенд для работы во дворе храма.

Ещё до того, как в 1995-м я крестился в Баптистской церкви, в 1990-м я был крещён в Православной церкви, поэтому у меня не было больших угрызений совести по поводу принятия приюта у православных. Мне хватило опыта ночёвок на вокзалах Москвы и Казани, и мне это не очень понравилось. С гуманитарной помощью в Петербурге было получше чем в других городах России. Мне здесь сразу понравилось. Работы в храме было много, но всё это «оплачивалось» едой и местом в общежитии, я же хотел ещё и денег заработать. По прошествии одной недели через какую-то организацию для беженцев нашёл информацию о работе в Центральном парке, где надо было охранять пивной шатёр. Договорились с владельцем кафе за 150 рублей за ночь, и так, после восьми месяцев моих приключений в России я нашёл первую хорошо оплачиваемую работу, с нормальными для меня условиями. Вскоре появились первые обновки. На моём столе были и фрукты и молоко и куриные окорочка и прочие вкусные продукты.

Так прошло около трёх недель. Жил я в парке среди красивых многолетних деревьев, на берегу Невы (одного из её рукавов) и радовался от осознания того, что после таких сложных испытаний я наконец-то нашёл «свою землю». И не где-нибудь, а в самом Питере. Познакомился с новыми и приятными людьми – городской молодёжью подрабатывавшей в кафе. Уже приметил себе девушку (для возможных серьёзных отношений), стал позволять себе пиво. И это было не совсем правильно, наверное. Рано я радовался – вскоре меня уволили за мои повышенные требования к хозяину. Ну и ладно. Так и так я собирался ехать в Финляндию.

К новым горизонтам

В тот же день отправляюсь в сторону Выборга. Тем более, что и Питерская Служба миграции отказалась мне помочь и вообще, я уже стал привыкать к кочевому образу жизни и мне требовалась смена декораций

По большому счёту, весь наш мир – это сплошная бутафория, разные наборы декораций, состоящих из атомов и молекул и предназначенные лишь для формирования нашей личности. И так как всё это состоит из праха, в который рано или поздно оно и обращается, то, следовательно, не имеет никакой особой ценности. Только Бог-Дух и человек, удостоенный одухотворения свыше, это только и ценно по-настоящему.

Имея большой жизненный опыт и опыт веры осознаю, что действительно, в этом мире всего-то и есть что, «похоть плоти, похоть очей и гордость житейская».

В тот же день приезжаю в Выборг и навожу справки, где, мол, здесь финская граница и как туда лучше добраться. Оказывается, в ту сторону утром будет электричка Выборг-Лужайка, а там рукой подать до Финляндии. И хотя меня предупреждали, что граница строго охраняется, что не так просто её пересечь, я был полон желания покинуть это недоразумение, этот абсурд – Россию и СНГ. Не думал, что после исчезновения СССР граница такая же мощная. После ночи, проведённой на вокзале Выборга, с оптимизмом сажусь в электричку и айда пошёл к новым берегам, к новым горизонтам в свободную Европу. Через минут десять-пятнадцать в вагоне появляется пограничный контроль, спрашивают документ-основание, дающий право находиться в приграничной зоне. Конечно же, такого права у меня нет и мы, доехав до Лужайки возвращаемся назад в Выборг на этом же поезде. Доблестные пограничники «великой России», нечего сказать, и в России нет житья беженцу и выехать не дают! Ну и ну-у!!! Привезли в Выборг, повезли в воинскую часть, стали расспрашивать, пригрозили, что за переход границы и даже за попытку её перейти можно и срок получить. Через двое суток отпустили, строго приказав ехать обратно – в Москву. Делать нечего, опять через Петербург добираюсь до Первопрестольной.

В Москве я вспомнил как один брат-баптист предлагал помочь деньгами на поездку домой в Ташкент. В ближайшее воскресенье иду в церковь и прошу денег на дорогу. Брат по имени Михаил согласился дать мне 50 долларов в долг. На Казанском вокзале я договорился с проводником бишкекского поезда довезти меня до Чимкента за обоюдовыгодную цену. Через сутки с половиной мы подъехали к российско-казахстанской границе, опять в вагон заходят доблестные пограничники абсурдной страны и так как мои документы им не нравятся они меня ссаживают с поезда и отпускают на все четыре стороны. После отъезда из Ташкента прошло уже 9,5 месяцев, с поезда меня сняли 28 мая 2003 года, и моим приключениям суждено было продлиться ещё на 14 месяцев ровно. Граница находится недалеко от Оренбурга и через час-другой меня можно было встретить в Оренбургской службе по делам миграции. Во время беседы с очередным чиновником пришлось опять выслушать сказку «про белого бычка», он как запрограммированный твердил мне те же слова отказа, что и чиновники других городов, о чём я ему и сообщил. А секретарь руководителя в ответ на мои возмущения о глупости российских чиновников и заявлении об отсутствии у меня денег на питание предложила прийти за ответом через месяц. Делать нечего, я уже стал привыкать выживать в этой загадочной стране. В Оренбурге впервые, знакомых нет, но вот какое-то объявление о предложении работы для переселенцев на приусадебном участке в пригородном доме. Позвонить мне в службе миграции так и не дали. Когда ехал на автобусе в эту сторону, то встретил на остановке вывеску «Дом молитвы для всех народов», такую же, как и в Ташкенте, недалеко от Дома молитвы баптистов Ташкента по улице Панченко и решил к ним зайти на обратном пути. Как только я произнёс слово «беженец», то сразу же прочёл на лице находившейся там женщины то же выражение недовольства, что и у баптистов Москвы. Понял, что много неустроенных беженцев есть и в Оренбурге.

Политика одного политика из Кремля испытывала на прочность тысячи и тысячи христиан, других этнических россиян, которые ещё 15 лет назад имели такие же права, как и нынешние россияне, и которых их совсем несправедливо и бессовестно лишили.

В церкви был телефон и позвонил по телефону указанному в объявлении о работе, договорился о встрече на следующий день и пошёл дальше в поисках ночлега. Этот дом молитвы я ещё посещал раза два потом.

А сегодня мне надо было найти, где бы переночевать. Совсем скоро возле одного магазина прочёл объявление о сдаче квартиры. В кармане немного ещё шуршало, и поэтому я пошёл по указанному адресу. С бабушкой – хозяйкой мы договорились сразу. Квартира со всеми удобствами мне после дороги была очень даже кстати.

Наступила ночь и вдруг появились двое других квартирантов до этого долго отсутствовавшие. Такое случается.

Идёшь бывает по дороге, никого нет. Вот на пути перекрёсток, и на этом перекрёстке встречаются люди, которые идут с четырёх сторон. Остальная часть дорог пуста, а эти четверо не хотят уступать друг другу, – все они куда-то спешат.

Вот эти-то квартиранты и не давали мне спать, всё предлагали выпить, но мне уже было с чем сравнивать, и я выбрал в пользу трезвости – не стал пить с ними. Наутро я пошёл на встречу с работодателем и договорился, что буду жить и заодно охранять его хозяйственный двор, где у него арендуют помещения: столяры, пекари и цех лепщиков пельменей.

Далее последовало Постановление Федеральной пограничной службы Российской Федерации, Северо-западного регионального управления о назначении мне административного наказания за то, что передвигался на электропоезде Выборг – Лужайка вглубь пограничной зоны без документов, дающих на это основание, что является правонарушением. В соответствии со ст. 30 Закона «О государственной границе РФ» и ст. 29.10 Кодекса РФ об административных правонарушениях.