Текст книги "Поединок"

А людишки пытаются его остановить всеми силами. Хоть какое-то, но развлечение. Именно развлечение. Люди на самолете обречены, а когда обреченные этого не понимают и сопротивляются, то становится забавно. Мелочная, дурацкая забава, но что поделаешь. Тим еще сильнее почувствовал себя сверхсуществом, этаким воплощением судьбы и рока, вершителем судеб для низших тварей, могучим духом, одиноким и единственным в этом убогом мирке. Величественное одиночество среди трупов, живых и мертвых.

Усмехнулся. Нет, это уже мания.

И снова две секунды. Все рассуждения улетучились за краткий промежуток времени.

Тут-то и появились Джейн со Стивом. Тим их встретил. Первым прикончил Стива. Тот был готов выстрелить, ему оставалось лишь сделать слабое, рефлекторно-незначимое движение – и все. Но Тим прикрылся потерявшим сознание Риком, как щитом. Это и задержало Стивена. Он соображал, оценивал, принимал решение долю мига. Вполне достаточно для того, чтобы выстрелил Тим.

Он стрелял незаметно, из-за спины «щита». Первый выстрел продырявил голову Стива, второй – плечо Джейн. Третий усыпил навсегда несчастного Рика. Все.

Джейн выронила оружие – правая рука бездействовала. Ясно. Паршивец Коурд выстрелил метко, и попал как раз так, чтобы полностью обездвижить конечность.

Он оказался рядом быстрее, чем хотелось бы. Решил поиздеваться: резким и беспощадным ударом, не дав увернуться, проломил кость бедра. Это было невозможно… Как и невозможно сильной оказалась сама боль. Кость переломилась хрупкой веткой. Как будто кувалдой по ней ударили – с чудовищным размахом, со всей дури. Казалось, ногу разрубили раскаленной секирой, и жгучий металл так и остался там, на месте, заживо обугливая плоть… Она закричала. Повалилась на пол. До крови искусала губу, но заставила себя замолчать.

Тим смотрел на нее молча. Спокойно и равнодушно. Он никогда не любил пытать. Он не наслаждался чужими страданиями. Просто делал свое дело. Правда, теперь, в этом случае, он отошел от первоначальной молниеносной тактики. Решил помедлить.

Он уже знал ее имя. Джейн Картер. Надо отдать должное, внешностью она не обделена. Хорошенькая. Женщины такого типа, сильные, красивые особой красотой амазонки, ему нравились всегда. Улыбочек Джоконды от них, правда, не добьешься, зато всегда присутствует шарм.

Он смотрел – и видел боль в ее глазах. Видел, как судорожно исказилось лицо. Боль, страх, жалость. И какая-то едва уловимая, трепещущая дрожь, как перед слезами.

Плавно, постепенно вошел в ее мозг. Он знал, что она не сможет проконтролировать вторжение. Ничего не сделает. Не получится. Скоро он узнал все. И стало понятно, откуда эта двойственная, физическая и эмоциональная, боль, почему жалость и страх смешались воедино с ней, превратившись в одно предсмертное страдание. Она вспоминала. Вспоминала то, что было совсем недавно и уже безвозвратно кануло в вечность. Непроизвольно, отрывисто. Вспыхнуло и погасло лицо ее любимого, которого он убил. Да, любовь! Приятно, наверно, умереть, осознавая, что в твоей жизни была настоящая любовь. Но прощание с этой любовью навсегда – ужасно.

Что ж. Пора прекратить разлуку. Это будет милосердно и быстро.

Джейн поняла, что пощады не будет. И не надо.

Коурд нажал курок, и наступила тьма.

3. Финал

Сначала в рубку вошел Крис.

– Ну как там? – поинтересовался Дэн, полуобернувшись. – Все в порядке?

Крис не ответил. Приказа разговаривать ему не дали. Нужно молчать. Он стоял и ждал команды.

Повисла тишина. Джим продолжал созерцать бескрайне-завораживающую бездну с медитативным спокойствием. Бездна темнела.

Все кончилось быстро и без суеты.

Тим воспользовался затишьем. Пришлось потерпеть, сосредоточиться, собрать часть исполинской воли в единый сгусток – так надо. Чтобы достичь результата, нужно прилагать усилия. Как и для полного сканирования мозга сразу двух человек, причем ускоренного. Подопытные не должны успеть начать сопротивляться.

Они и не успели. Первые пять секунд, пока несокрушимая и чужая власть воцарилась в их сознании, мгновенно сковав замораживающе-ледяными оковами, раскрыла блоки памяти и начала считывание, окончила его, – были ужасны. И безысходны. Последняя, шестая секунда – смертельной. Тим не стал использовать зомби в качестве убийцы, пусть Крис и находился ближе к жертвам. Поступил проще. Никто из этих троих ему уже не нужен, и он пристрелил их по очереди. Три выстрела соединились в один.

Вот и хорошо. С живыми препятствиями покончено. Неплохой выстрел. Можно было бы и получше, но ведь он не на соревнованиях.

Труп первого пилота столкнул с кресла и сел. Не побрезговал. Да и какая тут может быть брезгливость. Наплевать, все это мелочи и предрассудки. Тим не любил трупы, но дело сейчас прежде всего.

Цель близка. Половина того, что нужно было сделать, сделано. Остается совсем немного.

Однажды Тим уже побывал в России. Погулял по столице, кое-что изучил детально, запомнил, сопоставил с ранее известным. В конце концов, в жизни случайностей как таковых не бывает. Все на свете имеет свои предпосылки, причины и следствия. Тиму в Москве понравилось. Естественно, пребывать там в открытую он не мог, предпринял кое-какие меры маскировки сверх элементарных. Но в целом впечатление осталось хорошее. Грех было не вернуться туда еще раз.

Однако, эта мысль оформилась в намерение не так уж и давно. Случай вернуться Тим предвидел, и решил им воспользоваться. А ситуация складывалась идеальная. Получилось так, что Коурд сразу убивает двух зайцев: устраивая крушение самолета, без изъянов инсценирует свою смерть и незаметно для посторонних прибывает в Россию. Где и развернется как следует.

Такая вот перспектива. Заманчивая.

Но прежде, чем самолет рухнет, не оставив ни следов, ни улик, нужно кое-что сделать… Чем Тим сейчас и займется.

Через полтора часа все было готово.

Он сделал то, что не в силах сотворить человек, что возможно только особо умной и современной вычислительной машине. Он разгадал коды «чёрного ящика». Коды доступов к секторам управления памятью и самый сложный и труднодоступный – код самоуничтожения. Теперь они известны. Уничтожать «ящик» Тим не собирался. Нет, не нужно. Это только осложнит ситуацию. «Ящик» крайне прочен и снабжен несколькими системами защиты, и его гибель при аварии вызовет подозрения. Он создан для того, чтобы оставаться целым после любого пекла. Излишних хлопот приобретать не хотелось. Тим разгадал «суицидный» код чисто в экспериментальных целях. Пришлось постараться, пустить в ход и разум, и возможности сверхсознания, в общем, использовать все доступные средства, а не просто терминал доступа. И данные, полученные при сканировании мозга пилотов.

Разумеется, кроме расходов ресурсов и титанических усилий, здесь имелась и польза. Коурд установил для себя новые принципы дешифровки и приобрел дополнительный опыт по взлому сверхсложных систем самоликвидации. Хорошая прокачка.

Закончив с кодами, приступил к другим операциям. Тут было проще. Вскрывал секторы, извлекал информацию, помещал ее в другой, нужный сейчас сектор – получалось нечто вроде монтажа, только иного уровня. Тим все продумал заранее. Дело шло без задержек. Перепрограммированный «черный ящик» из потенциального препятствия превратился в помощника, данные которого не опровергнешь.

Да, и особо важное действие. Запрограммировать на самоуничтожение сам самолет. Для этого надо взломать систему защиты главного бортового мозга. Будет взрыв. Что ж… Вперед и с песней.

Напоследок Тим уничтожил следы вторжения в «ящик» и в бортовой мозг. После взрыва главный не уцелеет. Но все равно – дополнительная страховка не повредит. Следы надо заметать всегда и везде.

Теперь нужно покинуть рубку. Больше Тиму здесь делать нечего.

Напоследок он еще раз взглянул на карту-монитор. Убедился: долетит. Горючего в спасательном модуле на такое расстояние хватит, до суши он доберется.

Модуль покинул самолет ровно через минуту. Тим отключил автоматическое управление и повел его вручную. Все-таки это более чем отлично, что транспортировали его пусть не на большом, но хорошо оснащенном современном самолете. С усовершенствованной системой эвакуации, предусматривающей не только парашюты, но и летательные спасательные модули. Компактные. Запись об исчезновении одного из них, разумеется, ни в главном мозге, ни в черном ящике, не зарегистрируется. Тим об этом позаботился.

А ручное управление – оно гораздо привычнее и удобнее. К тому же, автопилот не знает маршрут. Задавать его нет времени. Нужно отлететь как можно дальше от самолета, пока тот не взорвался. Сыграет на руку и то, что сам основной транспорт летит под углом к траектории модуля и удаляется от него.

Сквозь окно виднелась тьма. Это тоже к лучшему. Модуль будет труднее засечь визуально.

Самолет разорвало посередине, разнесло в осколки гигантским огненно-раскаленным шаром. Взрыв вспыхнул на фоне поздневечернего, еще беззвездного неба неостановимой стихией, вулканическим фейерверком, будто в воздухе, прорвав все заслоны неведомых и невидимых измерений, полыхнула огненная капля самой преисподней.

«Экстренное сообщение.

Только что получена информация об аварии авиатранса специального назначения «Страут-4». Самолет взорвался в полете в районе залива Согне-Фьорд. Основная часть обломков упала в безлюдной местности и над морем. Однако, взрыв был настолько силен, что некоторые обломки достигли близлежащего населенного пункта. Среди местного населения есть жертвы.

По предварительным данным никто из находившихся на борту не выжил. В ближайшее время начнется расследование»

Поединок

Я безжалостно прогнал подкравшуюся было панику. Поймал взгляд Лиды и решительно проговорил:

– Если не хочешь, чтобы тебя сожрали… беги.

И указал на выход из этого проклятого помещения.

– Ага, щас, – немедленно последовал ответ. – Эта тварь подавится, если попытается мной поужинать. Насмерть.

– Именно это мне и нужно.

Лида вскинула бровь.

– То есть… – Я замялся, поняв, что сморозил редчайшую тупость. Потом махнул рукой. – Да неважно, вали уже отсюда!

Времени на споры нет.

Помещение, куда мы попали, достаточно обширное. Метров двенадцать в поперечнике, вдвое больше в длину. Неизвестно откуда исходит свечение, не слишком яркое, не слишком тусклое, глаза к нему приспосабливаются быстро. Даже после кромешной тьмы, откуда мы выбрались не так давно. Да ладно, хрен с ним с освещением.

Откуда вообще взялась эта исследовательская станция? Затерялась в бездне космоса, неизвестно, сколько лет пустует… А вот поди ж ты. Нарисовалась на нашем пути. А мы, дурни любопытные, взяли и заглянули сюда.

Кому принадлежал весь этот гигантский комплекс? Что за мудаки-ученые тут работали? Они проводили просто дикие опыты. Шутки с генетикой плюс современное оборудование. В результате на свет появились мутанты. Существа, которым не место на белом свете.

Терпеть не могу экспериментаторов, у которых крышняк снесло от вседозволенности. Особенно тех, что работают нелегально. Скрываются в тайных лабораториях. И порождают всяких гадов, ощущая при этом себя чуть ли не богами.

Кто они, эти ученые, кто их финансировал, кто за всем этим стоит… Еще предстоит разобраться. Вот и пусть себе разбираются те, кому следует.

Но не мы.

Точно не мы.

Нас осталось только двое. Астронавты-любители. Поперлись искать приключений на пятую точку. Поперлись на яхте типа «Искра». Небольшой, но достаточно мощной для длительных перелетов и путешествий. Ну, вот и приехали, собственно.

Хотя…

Вот откуда мы могли знать, что на этом заброшенном объекте сейчас бродит в поисках пищи последний, изголодавшийся монстр? Как эта тварь вообще выживала до сих пор?

Эх, надо было послушаться Виктора. И не соваться сюда. Витя, Витя… Если бы мы не были такими идиотами, и сделали так, как ты и говорил – тогда бы, возможно, не произошло ужасной, бесчеловечной трагедии. Тогда все были бы живы. И ты тоже.

Мы, недоумки, почему-то решили, что разделившись на группы по трое, добьемся больших результатов и найдем что-нибудь сногсшибающее. Понадеялись на свои силы. А когда поняли, что к чему, было уже поздно. Курсы по выживанию, успешно освоенные каждым из экипажа, не помогли…

Печально, но факт. Виктор оказался прав.

И из девяти человек экипажа остались в живых только мы с Лидой.

И то – если она будет тормозить, это ненадолго.

Хотя бы один из нас должен выжить.

– Сереж, ты что, ебанулся? – Лида не выдержала. Эмоции через край. – Хватит из себя героя строить! Надо уходить вместе.

– Я задержу монстра. А ты беги.

– Вот дебил…

– Да. Ты права. И если я не задержу его, ты просто не успеешь добраться до яхты. Понимаешь? К тому же… я вооружен.

– Ага, конечно. Уровень заряда видел?

Я знал, что ручной бластер не сильно мне поможет, потому что заряд действительно почти на исходе. Особо не постреляешь.

– Ты реально дебил, – покачала головой Лида.

– Возможно, – с этим пунктом я согласился, но в остальном остался непоколебим. – Но ты вообще безоружна и ничем мне не поможешь.

– Но…

– Никаких но! – твердо заявил я. Потом подошел вплотную, обнял, заглянул в глаза. Добавил чуть мягче:

– Просто улетай.

– Нет! – попыталась вырваться она. В глазах блеснули слезы. – Глупости. Нет. Я вернусь и заберу тебя…

– Послушай. Как только пристрелю гада, я подам сигнал бедствия. Вот через эту штуку. – Я показал тревожный маяк, пристегнутый к запястью. – В течении двух часов. Ты увидишь этот сигнал. И спасатели тоже засекут, хоть они и далеко. Они прилетят на помощь. Все будет в порядке. Хорошо?

Она нерешительно кивнула.

– Уходи. И не забудь закрыть дверь, когда выйдешь.

Молчание. Упрямое. Не сулящее ничего хорошего.

– Ну, быстро!

– Нет! – Словно ударила. – Я не брошу тебя тут! Идем вместе. Нехуй тормозить, надо бежать…

– Хорошо, – перебиваю я резко. – Ты хочешь, чтобы мы вместе спаслись?

– Да! Да, черт побери!

Сколько у нас времени? Мало. Рассусоливать некогда. Надо решаться. И использовать последнее, самое поганое средство, чтобы убедить ее оставить меня здесь.

– Слушай. Нет времени все говорить. Я… я тебе тогда изменял с Анжелой.

– Бляха, Рудин, ты… ты чо несешь?!

Пока она менялась в лице, осознавая, что мир рушится, я продолжил:

– Ты втюрилась в меня. А я просто притворялся. Ты…

– Да заткнись уже, придурок! Нет твоей Анжелы, чертова гадина ее сожрала!

– … мне не нужна…

Она побледнела. Потом я думал – даже ждал – что влепит по роже. От души так, профессионально. Как на тренировках в полный контакт. Не дождался. Выдавил:

– Уходи. Будет лучше, если ты уйдешь. Прямо сейчас.

Она не шелохнулась.

– Вали. Прямо сейчас. Вали отсюда! Давай, давай, пошла!

Воспользовавшись ступором, я вытолкнул ее, а она не произнесла ни слова. Даже перед тем, как тяжелая дверь закрылась, и я услышал шум громоздкой задвижки по ту сторону. И понял, что первая цель достигнута. Лида получила драгоценное время и шанс на спасение.

С каким-то садистским сарказмом подумал, что еще никогда так удачно не врал во благо. Пусть любимая девушка считает меня сволочью. Главное, что спасется.

А я стану последней жратвой мутанта. А хули строить сопливые надежды? Я что, терминатор? Или бессмертный? Надо смотреть правде в глаза. Допустить, чтобы Лида погибла тут со мной, я не могу. Расправиться с монстром и выжить – о, если звезды сойдутся, пошлют мне суперсилу, да еще с небес пара молний чудищу в задницу ударит… Тогда да. Я победю. Я герой.

Шансы выжить нулевые. Как у меня. Так и у монстра.

Заберу его с собой.

Раз уж решился на безумие, то надо идти до конца. Встретить мутанта, как подобает. Сгинуть, но убить тварину, которая с потрохами сожрала моих друзей. Сволочь… Это достаточно сильный противник. В астронавты кого попало не пускают, и наш экипаж был подготовлен к опасностям. Боевые сильные ребята, не боящиеся рисковать.

Однако, это им не помогло.

Виктор тоже не боялся. До сегодняшнего дня.

Глазам вдруг представилась веселая, мать ее, картинка. Исчадие ада, воплощенное в жуткую плоть, врывается в помещение. Ловко уворачивается от смертоносных метких выстрелов из бластера. Набрасывается на стрелка-неудачника, посмевшего встать на пути. Все заливает кровь…

На миг паника взяла верх. И, как ни старался, я не смог сдержать противную дрожь.

Закрыл глаза.

«Ебучий ты трус, а не астронавт» – отвесил я сам себе комплимент. Если так боишься, то включай съебаторы и беги за Лидой, спасайтесь оба. Минует опасность – извинишься, поговоришь, расскажешь правду. Будете жить долго и счастливо. Не строй из себя недоделанного героя. И вообще, если поджилки трясутся – сидел бы себе на Земле-матушке, а не высовывался в космос. Космосу наплевать на тебя. Здесь нет безопасности и комфорта. Миллиарды землян сидят себе на тихой-мирной планетке, кайфуют, гуляют, бухают, долбят наркоту, прожигают никчемные жизнишки, ссорятся, мирятся… Да, есть и светлые умы, реально достойные и просто хорошие люди. Рай на Земле почти построен. Живи и наслаждайся. Ну, или деградируй и наслаждайся. Выбор за тобой!

Оставался бы там, где можно делать все, что хочешь. С твоими-то возможностями! Бабла дохрена, мозги на месте, связи есть. И чего ради ты угробил десять лучших лет на подготовку к космосу? Зачем порушил планы родителей, которые пророчили тебе иное будущее – большое, славное, полное роскоши? Чтобы показать, что ты из другого теста? Чтобы доказать, что ты крут? Но кому? Себе? Или заботливым родителям?

Да никому.

И не для крутости.

А, видимо, чтобы сдохнуть вот тут, посреди бездушной космической пустоты, ненавидимый всеми, даже единственным по-настоящему дорогим человеком, той, ради которой и в огонь, и в воду, и в ад кромешный готов пойти…

Быть разорванным на части взбесившимся уродом, мутантом-душегубом, который не щадит никого.

Если этот мутант выберется отсюда, с этой лаборатории… Или кто-нибудь еще забредет сюда… Что тогда будет?

Идиота кусок. Ты сейчас должен не трястись и жалеть себя. Ты должен вспомнить все, чему тебя учили. Разбудить ярость, что не давала тебе покоя все эти годы и заставила выбрать иной путь, не тот, который выбирает большинство. Ты должен остановить гада. Любой ценой. Как угодно. Но – здесь и сейчас.

Насчет спасателей я тоже нагло соврал Лиде. Сигнал бедствия они не засекут, слабоват он – а любая помощь слишком далеко. Главное, чтобы Лида убралась отсюда. И никого сюда не привела.

Что ж, повод бросить меня тут у нее теперь есть.

И теперь отсюда точно не выберется. Никто.

Я огляделся. Чудовище сможет продолжать погоню за ускользающей добычей, – за нами, то есть, – лишь пройдя через это помещение. Я это знаю наверняка. Потому что помню план всего объекта, который составил наш универсальный сканер-картограф. Перед тем, как высадиться сюда, Дубровский сам лично подкорректировал то, что не доснял сканер, запустив дополнительные зонды. И продемонстрировал нам результат. Достаточно подробная структура, показывающая, что из себя представляет объект изнутри. Так как я в свое время очень сильно хотел быть лучшим из лучших, то в Академии спецподготовки натренировал умение запоминать все, что вижу и что мне нужно.

Поэтому точно уверен – тварь обязательно явится сюда. Деваться ей больше некуда. Да, монстр временно потерял наш след. Это произошло случайно, вследствие утечки какого-то неизвестного газа в одном из отсеков. Сильный посторонний запах чуть не вырубил нас, но и, видимо, обманул чуткое обоняние мутанта. Скорее всего, ненадолго. Тварь появится с минуты на минуту. Что ж. Я жду.

Подстрелить его будет непросто, в чем я уже успел убедиться. Придется применить кое-что из подручных средств, чтобы облегчить задачу.

Продолговатая выпуклость в боковой стене, по виду – вмонтированный блок, предназначенный для экстренного случая. Крепкий. Там явно припасено что-нибудь полезное. Интересно, что? Надо проверить. Прямо сейчас. Пока есть время. Я переключил бластер на малый режим.

Подошел к блоку. Надеюсь, что он окажется не таким прочным, как показалось на первый взгляд…

***

Омега сегодня славно поохотился.

После отвратительного, но вынужденного не раз повторяться акта каннибализма, эта охота стала отдушиной. Спасением. Она окрылила. Наконец-то нормальная пища! Наконец-то можно пополнить запасы, обеспечив себя еще на какое-то время.

Те жалкие бледные двуногие существа, почти копии его создателей, оказались после длительной голодовки бесподобным деликатесом. Ведь пожирать собратьев было противно. Но необходимо. Не подыхать же с голоду! А падалью Омега брезговал, и даже не притронулся к гниющим трупам создателей, которых не успел поместить в заморозку. Тела других недосуществ, не похожих на него, но тоже произведенных создателями, еще какое-то время помогали выживать – служили источником пищи. Потом они закончились. А подобных себе Омега ел лишь тогда, когда голод становился вовсе нестерпимым.

Сейчас же он был сыт. Сыт и полон сил.

Но все равно не мог дать двоим бледнокожим, оставшимся в живых, уйти. К тому же, один из них сумел-таки ранить его в недавней короткой стычке. Что ж, смелое ничтожество. Нахальное. Надо из принципа найти и прибить. Короче, упустить бежавшую парочку будет преступлением по отношению к самому себе.

Кроме того, грела мысль. Эти чужаки откуда-то прибыли. Извне. Это явно не создатели. А значит, он не изолирован. Если сюда прибыли чужаки, то наверняка на транспорте. Можно добраться до него и покинуть это место. Можно перемещаться. Можно обеспечивать себя пищей. Не выживать, а жить.

Раньше, еще до катастрофы, Омега, его собратья, а также недосущества, обитали в Камерах Жизни. Камеры периодически заполняли газом, который мог питать, омолаживать и защищать находившихся внутри десятками лет. Почти до бесконечности. Чтобы не возникало зависимости, газ надо было подавать с перерывами. Очередной такой перерыв как раз окончился, когда на станцию обрушился роковой поток неизвестного, но на редкость мощного излучения. Аналогов которому никто не знал. И потому защиты от этого не было.

Погибли все. Все, за исключением пяти особей. Пяти самых совершенных. Из которых сильнейшим оказался он, Омега.

Механизм подачи газа в Камерах Жизни после случившейся катастрофы частенько давал сбой. В результате те, кто не умер сразу от воздействия лучей, как создатели, погибали постепенно. И либо сдохли сами, либо их добил Омега. Понимая грядущую конкуренцию в замкнутом пространстве, он играл на опережение. И победил.

Со временем механизм подачи газа наладился, благодаря системам восстановления. И Омега, несмотря на жуткие условия, живет тут долго, очень долго. Он приспособился.

Сейчас есть все шансы вырваться на свободу. Покинуть опостылевшую станцию.

Главное – восстановить обоняние. И поймать след. Газ проник в тот отсек, где он потерял двуногих жертв. И имел необычайно сильный, резкий запах. Но это был именно тот самый газ. Просто, скорее всего, смешался с чем-то еще, инородным. И произошла кратковременная химическая реакция, давшая запах.

Как бы там ни было, дезориентация оказалась недолгой.

Омега уже вновь близится к своим жертвам. Свеженькое мясо. Шесть с половиной из бледнокожих гостей уже в морозильном отсеке. Недостающая до семи половина – там, где и положено ей быть.

Переваривается.

***

Мне везет. Просто на редкость везет. И какой чудо-умник додумался оставить здесь эти игрушки?

Старые добрые ловушки ЭЛФД-12К. Хорошие штуки. Впредь обещаю с сожалением вспоминать, как я ненавидел их на курсах выживания. Да, сложные по конструкции, опасные… Но тем они и прекрасны. Сейчас я готов их полюбить, и еще как. За то, что они такие опасные. И спасут мне жизнь. Должны, по крайней мере. Предусмотрительные же ребята тут обитали. Подготовились к ЧП.

Их это не спасло. Спасет ли меня?

Я встал и полюбовался, как компактный прибор-ловушка теряет цвет и становится прозрачным. Отыскал места, куда упрятал девять точно таких же. Эти участки я запоминаю, как следует. Чтобы не лажануться и не угодить в собственные сети.

Я с надеждой взглянул на шкалу, указывающую количество заряда в бластере. Еще раз убедился, что оружие прослужит недолго. Еще меньше. Пусть заряда на вскрытие блока ушло не особо много, но по теперешним меркам и в текущей ситуации это ощутимо. В моем арсенале теперь на пару выстрелов меньше. А эти пара выстрелов могут спасти жизнь. Впрочем, если грамотно использовать ЭЛФД…

Да кхуям сомнения. Туда же – все глупые мысли, которые сейчас роются в башке. Мне однозначно везет. Жаль, конечно, что в блоке НЗ не оказалось заряда для бластера, но ещё кое-что я там все-таки нашёл.

Слышимость тут между отсеками, оказывается, достаточно хорошая. Или дело не в ней вовсе.

Но я успел расслышать, как раза три тяжелые ступни гулко опустились об пол за второй дверью – противоположный вход в помещение, тот, откуда должен появиться монстр. Три жутко быстрых, стремительных шага. Быть может, предыдущие я просто не успел услышать.

Чудовищный удар, нанесенный явно с разбега, вышиб тяжеленную громоздкую дверь – словно полстены снесло. Хорошо, что Лида смылась через другой выход.

А слетевшая со своего многолетнего места дверь с грохотом приземлилась. И мутант показался во всей красе.

Вообще-то, я никогда не надеялся, что мне повезет в один и тот же день несколько раз подряд увидеть ходячий кошмар наяву. Посещение Новой Кунсткамеры, основанной еще лет пятьдесят назад, по прошествии нескольких десятилетий после Первой Азонской аномалии, не в счет. Хотя там-то как раз я навидался жути. Впрочем, как и на этой станции. Только вот в Новой Кунсткамере – уродцы и мутанты, бывшие скорее жертвами. А тут – порождения смерти и ужаса, предназначенные только для одного. Убивать. Не пугать своей кошмарной, тошнотворной, но, в принципе, безобидной внешностью. А уничтожать.

И задолго до того, как попасть в эту переделку, я все пытался представить, что такое на самом деле «смесь бульдога с носорогом». Воображение у меня яркое и развитое.

Но реальность переплюнула все фантазии. Оказалась куда более красноречивой. И смертоносной.

Сейчас на меня уставилась та самая «смесь», но прямоходящая, и оттого кажущаяся еще больше размером. Слой гнильно-зеленоватой чешуи, паршивой на вид. Могучие, мускулистые конечности. На них, естественно, бритвенно-острые черные когти. И все бы ничего, вот только массивная тупорылая башка с несоразмерной челюстью, из которой выставлялись загнутые клыки, корявые, рвуще-острые зубы, симпатий не добавляла. Из пасти противно капает кислотно-желтая слюна. Кожистые, немигающие, пустые холодные глаза наводят оцепенение. Две пары холодных глаз. Черепушку венчает одинокий нарост, похожий на рог.

Странные, хлесткие, гибкие и вовсе неуместные щупальца, растущие из спины, шевелятся. Вот эта гадость, кстати, опаснее любых когтей и клыков.

В общем, красавчик тот еще.

Опасный.

Секунду, не больше, тварь стояла неподвижно. Я невольно уставился на уродливые почерневшие рубцы от ран, недавно нанесенных монстру. Уже почти зажили, сука…

Сработало подсознание. Потому что никакая осознанная реакция не способна проявить себя настолько быстро, а это было нереально быстро. Я автоматически отпрянул в сторону, отлетая с линии атаки. Мне опять повезло: корявая чешуйчатая лапа с треском врезала куда-то под ребра, чуть не пробив защитную пластину скафа, почти добравшись до плоти, вмяла нехило так и отбросила дальше. Но от гадкого и подлого удара щупальцем я ушел. Как? Да плевать. Живой, и ладно. Если б не ушел, это был бы конец. Бессмысленный и напрасный. Монстр жив и продолжит погоню. Лида, надеюсь, уже далеко отсюда, ну а если нет? Тогда и ей хана. Нет, помирать ещё рано!

Я уже видел, как при соприкосновении щупальца с плотью человека сначала выгибает и чуть ли не наизнанку выворачивает судорогой, парализуя. И почти сразу обжигает, словно кислотой, выделяемой едкой массой, которая проедает до мяса, потом до костей. Именно так монстр достал Игоря и Анжелу. Смерть жуткая и небыстрая, и тут уже не поможешь. Хотя мы пытались. Пытались, несмотря на то, что сами при этом чуть не погибли.

После меткой атаки щупальцем любой, даже самый ловкий и сильный враг, становится жалкой жертвой. Броня, конечно, могла бы спасти. Но не такая, как на моем скафандре. На мне сейчас легко защищенный, не военный вариант, подходящий для небольших вылазок. Щупальца такую броню разъедают пусть не сразу, но достаточно быстро.

Я перекатился по полу, ловко и компактно, приподнялся и бросился в другую сторону. Вовремя. Словно кнут, совсем рядом мелькает щупальце в воздухе, скрючивается и едко-быстро летит прямо в лицо. Но недаром я хотел быть в свое время лучшим из лучших в Академии. И почти им стал. Теория и практика хаотичной атаки мной усвоена. Четко и на все сто. И годы, потраченные на тренировки, помогли в это краткое мгновение сделать то, что спасло жизнь.

Щупальце промахнулось, потом опять изогнулось – но вместо лица прошлось по защищенной спине.

Я сделался уязвим для другой, более грубой атаки. Хоть и увернулся от коварного щупальца, схлопотал мощнейший удар, который отшвырнул к стене.

Так далеко летать, чтобы упасть, словно мешок с картошкой, мне еще не приходилось. Приземление получилось жесткое, ладно хоть голову уберег. А защитные пластины и скафандр не дали ощутить всей прелести того, когда тебя швыряют, словно мяч, со всей дури об стену. Все равно получилось непередаваемо, бляха-муха…

Отогнав туман, я приподнялся и резко обернулся. Бластер при падении не выпал, и хорошо – потому что в следующий миг я использовал его. Гнусная рожа монстра уже маячила близко, ближе чем должно было быть – этот гад не стоял на месте, он уже тут, рядом! Выстрел – рожа дернулась, получилось какое-то непонятное недопопадание, бластер не причинил вреда, лишь оставив след на чешуе. А вот безразмерная когтястая лапа ебанула в грудь. Вторая впилась в ногу. Пиздец как впилась! Защитные пластины насквозь, бедро чуть ли не в мясо…

Пока безумная боль не добралась до сознания, я выстрелил в лапу, застрявшую глубоко в моей ноге. В этот раз промазать было невозможно. Чудовище нанесло, возможно, фатальную рану, но и само поплатилось. Выстрел снес нахрен лапу чуть ли не до плеча. Заодно отхерачил кусок щупальца, которое занеслось куда-то вверх, чтобы довершить атаку, неся не просто смерть, а ебаный адский десерт. Отсоси, падла! Боль от развороченной ноги все еще где-то прячется, ощущается смутно, на адреналине. Почему? Да плевать, просто плевать! Если могу действовать – надо действовать, а не удивляться. Поэтому я резко рванул. Перекатился подальше. Подальше, но в нужную сторону. Монстр должен следовать за мной. Прыгнуть, дотянуться, что угодно – но должен. И если он сейчас это сделает…