Текст книги "Страдать, чтобы простить"

Ребекка Донован
Страдать, чтобы простить

Моей любящей подруге и почти сестре Эмили – ты моя радость, посланная мне судьбой

Rebecca Donovan

OUT OF BREATH

Copyright © 2013 Rebecca Donovan

All rights reserved

© О. Александрова, перевод, 2014

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014

Издательство АЗБУКА^®

Пролог

– Сама не знаю, чего ради решила ответить на твой звонок. Ага, возможно, я поговорю с тобой об этом позже, когда ты перестанешь вести себя как полный идиот.

Я стояла на верхней ступеньке лестницы, с трудом удерживая в руках тяжелую стопку учебников. Сара трагически вздохнула, из чего я сделала вывод, что она закончила разговор.

Тогда я подошла к ее двери, специально топая погромче, чтобы она успела немного остыть. Она сообщила мне о решении порвать с Джаредом, и я терпеливо ее выслушала. Хотя помочь ей никак не могла. Последнее время Сара не делилась со мной своими проблемами. Не хотела расстраивать. И не то чтобы я была такой уж ранимой. Просто я категорически отказывалась говорить о чем бы то ни было.

– Ну так как? – Сара замаскировала сердитый взгляд ослепительной улыбкой.

– Выкладывай, не стесняйся, – предложила я, пытаясь выступить в роли подруги, в которой она сейчас определенно нуждалась.

– Не могу, – ответила она, сразу переключившись на расставленные по всей комнате коробки. – И вообще, здесь не слишком-то разгуляешься. Комната совсем крошечная.

Ей явно хотелось сменить тему разговора. Что ж, флаг в руки.

– Мне ничего не нужно. Не стоит беспокоиться.

– Ты это, кажется, уже говорила, – едва заметно улыбнулась Сара. – Потому-то я и привезла только одну вещь для украшения интерьера.

Она потянулась за огромной сумкой, смахивающей на вещмешок, достала оттуда фотографию в рамке и, прижав ее для верности к груди подбородком, развернула в мою сторону. На фото мы с Сарой были запечатлены в эркере, выходящем на лужайку перед домом ее родителей. Снимок сделала Анна, мать Сары, в то лето, когда я жила у них. Судя по нашим искрящимся весельем глазам, Анна поймала нас в тот момент, когда мы с Сарой над чем-то смеялись.

– Боже мой, – с нарочитой серьезностью произнесла Сара, – Эмма Томас, неужели ты улыбаешься?! А я-то боялась, что мне больше не суждено увидеть твою улыбку! – (Демонстративно проигнорировав ее замечание, я поджала губы и повернулась к письменному столу в углу спальни.) – Идеально. – Сара с гордостью поставила фотографию на комод. – Ну ладно, а теперь давай распаковывать вещи. Я так счастлива, что ты переехала из кампуса! Мне всегда нравилась Мэг… и Серена, хотя она и не позволила сделать кое-какие преобразования. Но над этим я еще буду работать. А что там с Пейтон?

– Она вполне безобидная, – ответила я, выбросив пустую картонку из-под игральных карт.

– Полагаю, в каждом доме должна быть своя трагическая личность, – заметила Сара, складывавшая футболки в ящик комода. – А поскольку Пейтон здесь единственная трагическая личность, то это я как-нибудь переживу.

– Совершенно с тобой согласна, – ответила я, развешивая одежду в крошечном шкафу.

Сара плюхнула на кровать черную коробку из-под обуви.

– Ну что, оставляем обувь в коробках или убираем в шкаф? – Она собралась было открыть коробку, но я резко остановила ее.

– Это не ботинки, – произнесла я звенящим голосом.

У Сары от удивления отвисла челюсть.

– Ну ладно. Так куда мы ее поставим?

– Все равно. По мне, так лучше вообще не знать. Пойду возьму чего-нибудь попить. Тебе принести?

– Воды, – тихо попросила Сара.

Когда через несколько минут я вернулась с двумя бутылочками воды, коробки уже не было, а Сара застилала постель. И вот завершающий штрих: мои туфли отправлены на дно шкафа. Да, в небольшом количестве барахла есть свои преимущества.

Я села в офисное кресло возле письменного стола, а Сара устроилась на кровати, небрежно раскидав красиво разложенные ею же декоративные подушки, которые я собиралась сразу после ее ухода отправить на верхнюю полку шкафа.

– Ты ведь понимаешь, что я прекратила наши отношения, так как дистанционная связь меня не устраивает, да? – спросила Сара.

Удивившись, что она решила затронуть тему Джареда, я тут же повернулась к ней лицом.

– Знаю. Для тебя это всегда было больным вопросом, – ответила я.

Точно такая же дилемма стояла перед ней, когда мы жили в Коннектикуте, а Джаред учился в Корнельском университете. Но тогда она ее успешно разрешила еще в выпускном классе, поскольку практически каждый уик-энд навещала его в Нью-Йорке.

– Ведь я буду во Франции, и мы уж точно не сможем видеться, – продолжила она. – По-моему, нечестно заставлять его ждать.

– Неужели ты хочешь, чтобы в твое отсутствие он начал встречаться с кем-нибудь еще? Ведь на самом деле ты, можно сказать, выдаешь ему индульгенцию. И что будет, когда ты вернешься назад?

Сара положила подбородок на сложенные ладони и потупилась:

– Я просто не хочу ничего знать. А если я случайно встречу кого-нибудь в Париже, то Джаред может оставаться в блаженном неведении. И я точно знаю, что в результате мы все равно будем вместе. Но я не уверена, что сейчас кто-либо из нас готов это признать. – Ее логика оказалась выше моего понимания, однако я не собиралась с ней спорить. Затем она резко села на кровати и, не дав мне рта открыть, продолжила: – Итак, как думаешь… раз уж я уезжаю… могу я немного рассказать о тебе Мэг? Не все, конечно. Только то, что ей нужно знать, чтобы позаботиться о тебе в мое отсутствие. Мне даже страшно подумать, что я уезжаю так далеко, а рядом с тобой не будет никого…

– Кто смог бы присмотреть за мной, – закончила я за Сару.

– Ну да, – застенчиво улыбнулась она. – Не хочу, чтобы ты оставалась одна как перст. Ведь ты, чуть что, сразу замыкаешься в себе. А это очень нехорошо. Конечно, я буду звонить тебе каждый день. Но мне мучительно сознавать, что я не смогу быть поблизости… если ты… – Сара опустила глаза, не в силах закончить фразу.

– Сара, я ничего такого не собираюсь делать, – не слишком уверенно пообещала я. – Не стоит так из-за меня волноваться.

– Да-да. Но это, конечно, вовсе не значит, что я не буду переживать.

Глава 1
Ящик Пандоры

– Bonne Année! – с трудом разобрала я голос Сары, утонувший в радостных криках и звуках музыки.

А может быть, это просто связь была такой отвратительной, потому что она звонила из Парижа.

– И тебя тоже с Новым годом! – проорала я в ответ. – Хотя у нас до Нового года еще девять часов.

– Ну, я хочу сказать, что оттуда, где я сейчас нахожусь, будущий год смотрится просто волшебно! Обалденная тусовка. Кругом одни пьяные кутюрье, – хихикнула она, из чего я сделала вывод, что Сара уже успела прилично набраться. – Кстати, дизайн платья для сегодняшнего вечера я разработала сама.

– Не сомневаюсь, платье классное. Жаль не могу увидеть. – Мне уже порядком надоело драть горло, но Сара почему-то не отошла туда, где потише, чтобы можно было спокойно поговорить.

Обидно. Конечно, я понимала: Сара сейчас настроена более чем легкомысленно, но мне ужасно хотелось услышать ее голос. С тех пор как она осенью уехала по обмену во Францию, нам редко удавалось нормально пообщаться.

На первом курсе все каникулы мы проводили вместе. И наши встречи каждые несколько месяцев здорово скрашивали мне жизнь. Ведь первый год в университете оказался полным отстоем. И если бы не соседки по комнате в кампусе, я наверняка сосредоточилась бы исключительно на учебе и футболе.

– Надеюсь, ты не запрешься одна в своей комнате, как в канун прошлого Нового года?

– Нет, дверь будет не заперта, но я действительно останусь у себя в комнате. А как поживает Жан Люк?

– Пошел за бутылочкой шампанского. Как только мы закончим разговор, я пошлю тебе фотку своего платья.

– Послушай, Эм… – Мэг сунула голову в дверь, но, увидев, что я разговариваю по телефону, осеклась. – Прости. Это Сара? – спросила она и, когда я кивнула, радостно завизжала: – Сара, привет!

– Привет, Мэг! – заорала в ответ Сара.

– Хм, думаю, она тебя услышала, – сказала я Саре, заткнув ухо пальцем. – А вот я уже напрочь оглохла.

– Ну ладно, мне надо бежать! – крикнула Сара, и ее голос утонул во взрывах смеха. – Мой мужчина принес шампанское. Завтра позвоню. Эм, я тебя люблю!

– Пока, Сара! – ответила я.

Я скучала по ней. Боже, как я по ней скучала! Она, наверное, и не подозревала, как мне ее не хватает. Ведь я ничего ей не говорила. Но это так. Я безумно по ней скучала.

– Похоже, она фантастически отмечает Новый год, – присев на мою кровать, заметила Мэг. – Мне от самых дверей было слышно.

– А когда ты уезжаешь? – Я знала, что она собирается праздновать с друзьями в Сан-Франциско.

– Через час. Мы еще хотим сходить на ужин перед вечеринкой.

У меня затренькал телефон, и на экране появилась фотография Сары. На ней было шикарное переливающееся темно-зеленое платье без рукавов со скошенной проймой и высоким воротником в стиле двадцатых годов прошлого века. Ее волнистые рыжие волосы уложены на затылке небрежным узлом, алые губы капризно надуты, затуманенный взгляд лучистых глаз обращен на Жана Люка, который, приветственно подняв бутылку шампанского, целует ее в щеку.

Я, естественно, показала снимок Мэг.

– Сексуально. Неужели она сама разработала дизайн платья?

– Да, – ответила я.

– Умереть не встать.

– Совершенно с тобой согласна, – сказала я, положив мобильник рядом с ноутбуком.

– Ты не одолжишь мне свои черные сапоги? – спросила Мэг.

– Бери на здоровье. – Я повернулась к экрану со списком книг на следующее полугодие. – Они в коробке под кроватью.

– Еще не поздно передумать. Поехали со мной, – вытаскивая коробку, предложила Мэг.

– Спасибо, но мне и так хорошо. Я не большая любительница отмечать Новый год, – произнесла я тусклым голосом.

Последний раз, когда я отмечала этот праздник, новый год сулил мне много счастья и великолепное будущее. А вот теперь это был лишь перевернутый лист календаря.

– Эм, я тебя умоляю! Поехали со мной! Очень-очень тебя прошу! – В дверном проеме бледной тенью возникла Пейтон. – Мне ужасно не хочется ехать с Брук. А ты никогда никуда со мной не ходишь, а ведь сегодня канун Нового года! Хоть разок сделай для меня исключение!

Я крутанулась на кресле, чтобы в тысячный раз отказаться. Но не успела я открыть рот, как наше внимание привлек возглас Мэг:

– О! А это что такое?

Пейтон вошла в комнату, а я обернулась и увидела, что Мэг уже сняла крышку со стоявшей на кровати коробки. Неправильной коробки. И комнату тотчас же наполнили пронизанные сердечной болью непрошеные воспоминания. И у меня перехватило дыхание.

– Пейтон, прекрати сейчас же! – Мэг вырвала из рук Пейтон белую футболку с синими отпечатками пальцев.

Я же буквально оцепенела при виде своего прошлого, открывающегося прямо у меня на глазах.

Тебе плохо удается оставаться незаметной. В ушах вдруг прозвучал его голос, причем так явственно, что я похолодела.

– Ой, какая прелесть! – ахнула Пейтон, доставая мой розовый джемпер. – А можно взять его поносить?

– Нет! Пейтон, уймись ради бога! – Мэг выхватила у нее джемпер и положила в коробку. – Прости, Эм.

Меня с головой захлестнули тяжелые воспоминания. За последние полтора года мне еще ни разу не было так плохо. Я буквально онемела от потрясения, став как один обнаженный нерв.

Но прежде чем Мэг успела накрыть мое прошлое крышкой, Пейтон уже успела вытащить бархатную коробочку для ювелирных украшений.

Это мое! Ну пожалуйста! Я вам заплачу. Но только не отнимайте это у меня!

Меня пронзило болью отчаяния, я вспомнила змеиный взгляд тех страшных глаз и почувствовала приступ паники.

Как ужаленная, я соскочила с кресла, вырвала из рук испуганной Пейтон синюю коробочку и швырнула ее в обувную коробку, которую поспешно накрыла крышкой. Сердце колотилось так, что тряслись руки. Чтобы хоть как-то унять дикую боль, я ухватилась за край покрывала. Но все, поезд ушел. Из потаенных уголков моей души уже поднялась мутная волна вины и отчаяния, которую я долго-долго сдерживала.

– Извини, Эм, – прошептала Пейтон.

Однако я даже не повернулась в ее сторону. Сунув коробку под кровать, я сделала глубокий вдох. Сердце горело, как подожженный клочок бумаги, и огонь медленно подбирался к центру. Я закрыла глаза, чтобы потушить пламя. Но все было тщетно.

– Мне пора на пробежку, – едва слышно произнесла я.

– Ладно, – осторожно сказала Мэг, вытесняя Пейтон из комнаты. – Увидимся, когда вернешься.

Натянув одежду для бега, я выскочила на улицу, надела наушники от iPod, включила музыку и побежала, все быстрее и быстрее, пока не заболели бедра. Миновав боковые улочки, я оказалась возле парка. Резко остановилась, не в силах сдержать эмоции. Сжала дрожащие руки в кулаки и закричала, исторгнув из груди низкий утробный звук, от которого едва устояла на ногах.

А затем, ни разу не оглянувшись, побежала дальше.

Домой я вернулась с мокрым от слез и пота лицом. Изнеможение позволило погасить нервное напряжение, но не бушевавший в груди огонь. И тогда я поняла, что в одиночку с этой крестной мукой не справиться. Мне срочно нужна помощь. Я была в полном отчаянии.

– Пейтон! – позвала я.

Выключив музыку, она просунула в дверь голову:

– Эй! Что случилось?

– Я иду с тобой, – задыхающимся голосом произнесла я.

– Что? – Она явно не поверила своим ушам.

– Я иду с тобой на вечеринку, – уже более отчетливо сказала я.

– Да! – радостно воскликнула она. – У меня есть для тебя классный топик!

– Здорово, – проворчала я и отправилась на кухню за стаканом воды.

– Ты даже не представляешь, как я счастлива, что ты передумала! – прочирикала Пейтон, когда мы вышли из ее красного «мустанга» на запруженной машинами улице. Даже отсюда мне были слышны грохочущие звуки музыки.

– Нет проблем, – рассеянно отозвалась я.

Мне срочно нужно было избавиться от терзающих мой мозг голосов, сделав так, чтобы душа снова онемела.

– Ты не можешь оставаться в этой толстовке, – накинулась на меня Пейтон, не успела я выйти из машины.

– Но ведь на улице холодно! – запротестовала я.

– Но только не там, куда мы направляемся. А до дома всего пара шагов. Да ладно тебе, Эм! Разоблачайся!

Я неохотно стянула с себя толстовку и невольно поежилась, оставшись в одном серебристом топике.

– Вот так-то лучше, – взяв меня под руку, одобрительно улыбнулась Пейтон. – Ну все. Пошли веселиться.

Пейтон выступала сегодня в красном платье без бретелек, ее золотистые волосы блестящей волной струились по спине. И чем ближе мы подходили к дому, откуда доносилась музыка, тем ярче сияли от возбуждения ее серо-зеленые глаза. Странно, что на шум до сих пор не приехала полиция. Но, оглядевшись по сторонам, я поняла, что мы находимся в университетской застройке, так что обитатели здешних домов сейчас или разъехались на каникулы, или тусовались на вечеринке.

Мы подошли к светлому дому с большим белым навесом на заднем дворе. Стоявшие в дверях парни раздавали бумажные короны и колпаки. Пейтон надела корону, а я взяла колпак. Какой-то парень, черпавший из ведра для мусора какую-то красную жидкость, поставил на столик перед нами стаканчики. У Пейтон глаза полезли на лоб, когда я, не раздумывая, схватила один.

– Ты ведь знаешь, что в напитке содержится алкоголь, да?

– Конечно знаю, – небрежно ответила я, сделав глоток.

Напиток оказался… сладким и по вкусу чем-то напоминал переслащенный крюшон. Все было не так страшно, как я боялась. Интересно, почему это мама предпочитала неразбавленную горькую водку при наличии такой прекрасной альтернативы?

– Но ты же не пьешь! – констатировала потрясенная до глубины души Пейтон.

– Новый год как-никак. Нужны новые ощущения, – подняв стаканчик, беспечно отмахнулась я.

– Тогда выпьем за новые ощущения! – ухмыльнулась Пейтон.

Она сделала глоток, а я поспешила осушить стакан. Что ж, лучше поздно, чем никогда. И вообще, я ведь пришла сюда, чтобы развеяться.

– Эм! – остановила меня Пейтон. – Я понимаю, что так сразу и не разберешь, но в этом напитке полно алкоголя. Не гони лошадей!

Однако я лишь пожала плечами и, прежде чем отправиться на задний двор, где под навесом толклись гости, взяла следующий стаканчик. Мы пробились к сцене с музыкантами, оставив напрасные попытки вести разговор, что мне было даже на руку.

– Эй! – заорала Пейтон при виде высокого парня с волнистыми каштановыми волосами, одетого в клетчатую форму студента колледжа.

– А я тебя уже заждался, – произнес Клетчатый Парень.

– Я ведь сказала, что приду, – игриво ответила она и, повернувшись ко мне, добавила: – Том, это Эмма. Мы с ней вместе снимаем квартиру. Ты ее еще не видел.

– Вау! – воскликнул он. – Поверить не могу, что ты здесь.

Я изобразила некое подобие улыбки. Мне оставалось только гадать, чего ради Пейтон решила ему обо мне рассказать.

– А это Коул. – Том привлек мое внимание к стоявшему рядом широкоплечему блондину.

– Привет, – сказал Коул.

Пейтон пихнула меня в бок, но я, проигнорировав ее жест, небрежно кивнула в ответ и снова пригубила напиток.

Но Пейтон не сдавалась. Схватив Тома за руку, она громко заявила:

– Мне надо налить еще.

Том удивленно уставился на полный стаканчик моей соседки, но все же позволил ей увести себя прочь. Я послала ей вслед испепеляющий взгляд, она ответила мне хитрой улыбкой.

– Ну как, веселишься? – попытался перекричать Коул рев музыки. Он, казалось, не обращал никакого внимания на обжимающиеся кругом парочки. Я зажала уши, чтобы он понял, что я не слышу его. Но он не стал повторять вопрос, а просто наклонился ко мне. – А я уж, грешным делом, начал было сомневаться в том, что ты реально существуешь. Я столько о тебе слышал, но ни разу не видел в компании. Ты не слишком-то разговорчива, так?

Тогда я немного отстранилась, небрежно покачала головой и принялась осматривать толпу вокруг, пригубив крепкий напиток, чтобы хоть немного затушить пылающий внутри дьявольский огонь. И с чего я взяла, что пойти на новогоднюю вечеринку – это хорошая идея?

Ты потрясающая!

Что-то я сильно сомневаюсь, будто так уж потрясающе выгляжу.

Я совсем не то хотел сказать. Ты вообще потрясающая.

Я снова оцепенела, в голове отчетливо звучали наши голоса. На меня нахлынули воспоминания о последнем праздновании Нового года, и я отогнала их, сделав очередной глоток.

– Ты, похоже, не настроена со мной разговаривать.

– А? – Я наконец подняла на него глаза. – А что ты хочешь, чтобы я сказала?

– Ну вот, неплохо для начала. – Он явно не был обескуражен моей грубостью. – Ты учишься в Стэнфорде?

Я молча кивнула, но, увидев, как у него обиженно округлились глаза, ответила:

– Да. А ты?

– Тоже. Я на предпоследнем курсе.

– А я на втором, – заявила я и, упреждая очередной вопрос, уточнила: – Подготовительном медицинском.

Он был явно впечатлен.

– Бизнес, – сказал он. – А ты что, в одной футбольной команде с Пейтон?

Светская болтовня меня уже порядком достала. Я сделала очередной глоток:

– Ага. А ты в какой команде?

– Ни в какой. В школе играл в лакросс, но сейчас я пас.

Но я пришла на вечеринку вовсе не для того, чтобы с кем-нибудь знакомиться и тратить время на пустые разговоры. Пора отделаться от парня. И мне, в общем-то, было плевать, что он обо мне подумает. Залпом осушив стаканчик, я громко произнесла:

– Пошла за добавкой. Увидимся позже.

Я резко развернулась и, не дав ему рта открыть, принялась протискиваться сквозь толпу к столу с напитками.

Музыканты решили устроить перерыв, и теперь на сцене вовсю зажигал диджей.

Увы, я по-прежнему не утратила остроты чувств. До сегодняшнего вечера я практически не делала больше двух глотков спиртного и поэтому точно не знала, когда оно наконец начнет действовать. Моя мать пила, чтобы заглушить душевную боль, и в результате стала алкоголичкой. И хотя я поклялась, что в жизни не притронусь к рюмке, в последнее время на меня столько всего навалилось, что это было выше человеческих сил. А я больше не хотела страдать.

Я пробилась к дальнему концу навеса, где находился стол с полными стаканчиками.

– Нужна выпивка? – послышался прямо у меня над ухом чей-то голос.

Обернувшись, я обнаружила рядом поджарого мускулистого парня с гривой темных волос и черной полоской небритой щетины посреди подбородка. Судя по татуировке сзади на шее, а также футболке и рваным джинсам, он был одним из музыкантов.

– Это ты мне?

– Ага, – нахально ухмыльнулся он. – Меня зовут Гев. Я заметил твой пустой стаканчик и подумал, что смогу тебя выручить.

– Ну, поскольку у тебя вообще нет стаканчика, скорее, я смогу выручить тебя.

Он весело рассмеялся, я же повернулась к нему спиной и решительно направилась к столу с напитками. Когда я вернулась, в каждой руке у меня было по стаканчику. Он замер и улыбнулся, когда я протянула ему один.

– Мне нравится твое имя. Оно нетипичное.

– Я к нему привык, – поднял он брови, что меня почему-то страшно рассмешило.

– Тебе надо возвращаться на сцену? – поинтересовалась я, решив, что вполне могу с кем-нибудь пообщаться. А он хотя бы не такой предсказуемый.

– Нет. На сегодня все. Так что теперь придется срочно наверстывать упущенное. – Он в несколько глотков осушил стакан.

Забавно. Тогда я протянула ему следующий, и он принял его с ослепительной улыбкой.

– А как тебя зовут? – спросил он, выбираясь из толпы толкущихся возле стола людей.

– Эмма.

– Ну и как тебе здесь?

Минуту назад я сказала бы: «Сгораю на медленном огне». Но сейчас неожиданно поняла, что огонь потух. Разве что остывающие угли продолжали едва слышно шипеть. Меня окутало пеленой спасительного спокойствия, притупившего чувства.

– Спокойно, – ответила я, наконец-то ощутив расслабляющее действие крюшона.

– Никогда раньше такого не слышал, – рассмеялся он.

– Но ты ведь никогда раньше меня и не видел, – парировала я.

– Твоя правда. Но мне даже нравится, что ты без балды говоришь все, что думаешь. Это круто. – (В ответ я лишь пожала плечами.) – Вот за это и выпьем. – Гев поднял стаканчик, мы чокнулись и дружно выпили.

– Ты собираешься…

– Без балды, – отрезала я.

– Идет, – согласился он. – Тогда какого цвета твое нижнее белье?

Своей прямолинейностью он застал меня врасплох.

– Не помню. – Я оттянула пояс на джинсах и посмотрела, что там под ними. – Фиолетового.

– Славно, – одобрительно кивнул он.

– А у тебя? – Мне начинал нравиться наш разговор «без балды».

Гев оказался смелее меня. Он расстегнул штаны и показал мне пояс черных трусов-боксеров.

– Черного, – сказал он.

– Это я и сама вижу. – Мне пришлось плотно сжать губы, чтобы не засмеяться.

Я осушила стаканчик и сразу почувствовала легкий туман в голове.

Небрежно положив руку мне на спину, Гев наклонился и спросил:

– С кем ты собираешься целоваться в полночь?

– А сколько у меня еще есть времени? – поинтересовалась я, будто это хоть что-то меняло.

Он посмотрел на часы:

– Час.

– Наверное, с тем, кто окажется ближе других.

– Тогда, пожалуй, я останусь рядом с тобой, – изогнув бровь, произнес он.

– Эмма! – услышала я голос Пейтон. Я повернулась и, прищурившись, стала смотреть, как она приближается. – А где Коул?

– Без понятия, – ответила я, когда окончательно идентифицировала ее.

Она перевела взгляд с меня на Гева и растерянно заморгала.

– Пойдем отсюда! – Она решительно схватила меня за руку, чтобы оттащить от Гева, и я, спотыкаясь, поплелась за ней. – А это еще кто такой?

– Гев. Он музыкант, – ответила я и, оглянувшись, помахала Геву. Он приветственно поднял стаканчик.

– А что случилось с Коулом? Он ведь такой классный.

– Зануда, – фыркнула я. – Гев куда интереснее.

– Сколько ты уже выпила?

– Три порции, – с гордостью призналась я. – И у меня внутри все онемело.

– Три порции?! Эм, мы здесь всего час! Тебе больше нельзя, а иначе к полуночи ты уже будешь валяться на земле. И не уверена, что Гев для тебя подходящая пара.

– Ну и что?

Я вовсе не искала для себя «подходящую пару». Я искала кого-то, с кем можно было бы с удовольствием поболтать или выпить. Но не хотелось тратить лишние слова на то, чтобы объяснить это Пейтон.

– Боже мой! Ты уже набралась.

В ответ на ее обвинения я широко улыбнулась. Я чувствовала приятное онемение во всем теле, и только немного пощипывало губы. В общем, мне даже понравилось состояние опьянения. Не совсем то, что я себе представляла, но тоже неплохо.

– Вот и хорошо. – Я приняла на веру ее оценку моего состояния. – А теперь я пойду поищу Гева.

Меня достали нотации Пейтон. И это уже было не смешно. Я резко повернулась, и все сразу поплыло перед глазами. Тогда я на секунду застыла, чтобы мир перестал вертеться, и принялась выискивать в толпе Гева.

– Прекрасно. Встретимся в полночь! – крикнула мне вслед Пейтон.

Тут кто-то тронул меня за плечо, я с трудом повернула отяжелевшую голову и встретила взгляд его темно-синих глаз.

– По-прежнему остаюсь рядом с тобой, – схватив меня за руку, заявил он.

– Расскажи что-нибудь интересное. – Я взяла протянутый мне стаканчик.

– По-моему, самая интересная личность, которую я когда-либо встречал, – это ты, – ответил он. Затем обнял меня за талию и, наклонившись, прошептал: – Потанцуй со мной.

И только я собралась было сказать, что не танцую, как он уже втащил меня в толпу потных извивающихся тел. Положил тяжелую руку на мою поясницу и притянул к себе. Я обняла его за шею, чтобы сохранить устойчивость, и позволила ему делать все остальное. Он так крепко прижимался ко мне, что мои бедра непроизвольно двигались в унисон с его.

Время бежало незаметно, и вот я уже вопила во всю глотку вместе с остальными, радостно приветствуя наступление следующего года.

– С Новым годом! – дружно кричали гости.

Гев развернул меня к себе, чтобы оказаться ближе других. Я почувствовала его мокрый рот, его настойчивый язык раздвигал мои губы. Когда я закрыла глаза, в голове зазвенело еще сильнее, и я бессильно прислонилась к Геву. От его крепкого объятия я с трудом устояла на ногах, а он принялся осыпать меня страстными поцелуями. Но я не остановила Гева. Я думала о новых, странных ощущениях. Я не чувствовала своих губ, а возможно – и его губ. Но, так или иначе, не похоже было, будто мы взаправду целовались, причем на данный момент это беспокоило меня куда больше, чем тот факт, что я вообще целовалась.

– Может, хочешь убраться отсюда? – предложил Гев, его дыхание щекотало мне шею. – Я живу буквально через два дома отсюда, и у нас есть джакузи.

Это звучало заманчиво. А кроме того, мне срочно надо было присесть. Ноги что-то совсем не держали.

– Конечно, – ответила я, и, протиснувшись сквозь разгоряченную толпу, он вывел меня на свежий воздух.

Должно быть, пока мы веселились, на улице потеплело, и толстовка мне больше не требовалась. Гев взял меня за руку и повел вниз по улице.

Я могла поклясться, что он говорил, будто живет буквально через два дома отсюда, но я уже успела насчитать миллион трещин в тротуаре, прежде чем мы очутились на его заднем дворе. Лужайки перед домом я что-то не заметила. Возможно, Гев действительно жил совсем рядом. Так или иначе, мы уже пришли, и я умирала от желания где-нибудь присесть.

Гев снял брезент с джакузи возле изгороди. Он включил воду, а я тем временем размышляла, как перекинуть ногу через бортик. Он казался таким… высоким.

Гев разделся до трусов, пояс от которых я успела увидеть раньше. Последовав его примеру, я стянула с себя джинсы и топик, а затем бросила их на землю. Я почему-то не обнаружила своих туфель, но не смогла вспомнить, куда их подевала.

– Мне нравится фиолетовый цвет, – заявил Гев.

Он притянул меня к себе и уткнулся носом в мою шею. И тем самым отвлек от решения проблемы высокого бортика. Я собралась было оттолкнуть Гева, как неожиданно обнаружила ступеньки и гордо улыбнулась.

Он помог мне залезть в джакузи, и со вздохом облегчения я наконец-то села. Закрыла глаза и откинула голову. Перед глазами все завертелось.

Я чувствовала на своем теле руки Гева, а на плече – его губы. Открыв глаза, я увидела, что он только того и ждет, чтобы поцеловать меня. Тогда я склонила голову и подставила ему губы. Я по-прежнему их не чувствовала, но, поскольку я вообще ничего не чувствовала, мне было наплевать. Я целовалась в облаке пара от горячей воды, и все остальное неожиданно перестало существовать. Вода бурлила и кипела, примерно то же самое происходило в моей голове. Гев снова оказался рядом, он уже прижимался ко мне всем телом. Но я не могла принять участия в любовных играх, поскольку мир кружился вокруг меня, а я не могла остановить эту дикую круговерть. Неожиданно сдавило горло, и я поняла, что надо срочно выбираться из джакузи.

Я оттолкнула Гева, с трудом спустилась по ступенькам и, обнаружив поблизости подходящие кусты, вывернула туда содержимое желудка. Перед глазами возникло огненное веретено, я упала на колени, и меня снова вырвало.

– Ты в порядке? – послышался сзади голос Гева.

Я покачала головой, пытаясь прийти в себя. Глотнула холодного воздуха и прислонилась к забору в тщетной попытке восстановить равновесие.

– Мне срочно нужно лечь, – заявила я Геву, хотя и не могла точно сказать, где именно он находится.

Он взял меня за руку, и я заковыляла за ним. Все вокруг было словно в тумане. Я с трудом переставляла ноги, стараясь не отставать от Гева. Мы вдруг оказались в доме. Передо мной была дверь. Она открылась, зажегся свет, я обнаружила перед собой ванную комнату.

– Пойду принесу тебе футболку и шорты, – сказал Гев и испарился.

Я ухватилась за край раковины, закрыла глаза и снова покачнулась. В голове стоял туман. Во рту точно кошки написали. Открыв шкафчик над раковиной, я достала зубную пасту. Выдавила немного на палец, провела по зубам и прополоскала рот.

Неожиданно передо мной появилась сложенная стопкой одежда. Тогда я сняла мокрые лифчик и трусики, чтобы переодеться во все сухое. От футболки приятно пахло теплом, и я с удовольствием натянула ее на себя. И тут Гев снова поймал меня за руки и повел за собой в темную комнату.

Гев стоял передо мной в одних шортах. Я покачнулась и, чтобы не упасть, уперлась ладонями в его голую грудь. Он явно воспринял это как приглашение и наклонился ко мне, словно хотел впитать запах зубной пасты. Затем схватил меня за бедра, жадными губами впился в мой рот и залез рукой под футболку. Однако желанное чувство онемения помешало мне вовремя отреагировать. Я не отреагировала, когда его язык раздвинул мои губы. Я не отреагировала, когда он прижался ко мне всем телом и тяжело задышал в ухо. Я не отреагировала, когда он стянул с меня футболку и повалил на кровать.