Текст книги "Мариона. Планета счастливых женщин"

Регина Грез
Мариона. Планета счастливых женщин

Глава 1. Похищение

Наши дни

Рассказ Сони

Последний рабочий день перед долгожданным отпуском. И как нарочно, под вечер мы получили серьезный заказ на изготовление двух ковров для коттеджа в Дербышах.

Меня зовут София Крылова. С отличием окончив Академию искусств, я уже третий год работаю в небольшой частной фирме по производству и продаже ковровых изделий. В основном мы, конечно, реализуем готовые ковры из Китая – шелк, шерсть, ручная работа.

Именно на китайских коврах моя начальница Анна Петровна Рогожина в девяностые годы прошлого века построила торговый бизнес и даже сумела открыть в областном центре салон-магазин «Мир роскоши».

А началось все с экскурсии по Поднебесной. Русская бизнес-леди увидела, какие «шедевры» создаются вручную молоденькими китаянками и была настолько очарована таинством рождения ковра, что тут же загорелась идеей наладить подобное производство в России. Конкретно где-нибудь в пригороде Ишима, благо местность вокруг имела богатую историю ковроткачества.

В царские времена крестьянки сами красили овечью шерсть и готовили пряжу. А потом в избах на самодельных кроснах ткали ковры, выдумывая бесхитростные сюжеты: яркие цветы, лошадиные головы, лебединые пары… Все, что рядом – все, что заметит пытливый глаз доморощенного художника.

Из китайского турне Анна Петровна вернулась полная радужных планов. Через связи в администрации она удачно выкупила здание обанкротившейся в лихие девяностые ковровой фабрики, потом созвала рабочих для наладки сваленных в подвале ткацких станков.

Рогожина пригласила на свое производство мастериц с бывшего советского предприятия, тех самых, что ткали красные дорожки для коридоров Кремля.

Конечно, куда же без рекламы в СМИ и опытных маркетологов. «Любое ковровое изделие на заказ. Размер, форма, цветовая гамма без ограничений. Увековечим в коврике рисунок вашего ребенка, выткем портрет-подарок на юбилей. Эксклюзивно и качественно. Натуральные материалы, тепло человеческих рук».

Постепенно со всей области к нам потянулись заказы. Прошлой зимой наша фирма выиграла тендер на сувенирную продукцию, а в Историческом музее города мы помпезно открыли Галерею Сибирского ковра.

Всех приезжих иностранцев неизменно восхищали алые розы или маки на черном фоне – символ изобилия и плодородия. Правда, один француз что-то пробормотал насчет вульгарности, но ему показали свежий номер журнала «Elle», где по парижскому подиуму вышагивали красотки с сумочками в точно таком же стиле.

Горбоносый эстет с сером свитере грубой вязки был настолько сражен авторитетом издания, что, не торгуясь, тут же приобрел у нас ковер размером три на четыре метра с густой бахромой, в традиционно «кричащем» дизайне. Позже нам перевели с французского:

– Варварская красота! Нельзя пройти мимо – увезу в Париж.

Вот только удовольствие завладеть таким сокровищем, честно скажу, будет не из дешевых. В зависимости от технологии, стоимость изготовления одного метра ковра ручной работы составляет от десяти до двадцати тысяч рублей. Для кого-то, впрочем, это сущие копейки.

Но я-то снимаю квартиру одна, потому что «милый друг» Юра оказался лентяем и психом. Мы расстались с ним полгода назад, и я все еще прихожу в себя, даже помыслить не могу о каких-то новых отношениях.

Родители у меня – люди среднего достатка, они еще брату-студенту помогают, он в другом городе учится, а потому надеюсь я только на себя. И лучше мне сосредоточиться на возможном заказе в Дербышах.

Может, все сложится удачно и даже выдадут премию, на которую я куплю приличные зимние сапоги и новую сумочку. У старой-то тонкий кожаной ремешок вытерся, а мы выезжаем в очень солидные места, там нужно выглядеть элегантно и уж никак не бедно.

Наши ковры стоят большущих денег, внешний вид сотрудников фирмы должен соответствовать марке. Зарплата моя оставляет желать лучшего, и я на раз думала о том, чтобы сменить работу.

По образованию я дизайнер, практику проходила в Музее ИЗО, где и увлеклась историей ковроткачества. Изучала обширные архивы по этой обширной теме, ездила в экспедиции собирать краеведческий материал и образцы рукотворных изделий, вместе с историками работала над созданием Альбома фотографий старых и современных ковров местного производства.

На одной из таких красочных выставок мы и познакомилась с Рогожиной. Хозяйка коврового салона пригласила меня к себе консультантом.

А когда я своими глазами увидела, как узелок за узелочком творится рукотворная сказка – на белом или черном фоне расцветают словно живые объемные и пышные букеты роз в обрамлении нежной зелени, сразу поняла, что это мое.

Находиться рядом с такой красотой, отдать ей весь огонь души, по мере сил продвигать этот уникальный промысел, создавать эскизы для новых шедевров и потом видеть роскошные махровые ковры на музейных стендах – вот чему я хотела бы посвятить жизнь.

У меня богатое воображение, я с детства отлично рисую и быстро научилась составлять технологические карты для ковров по заказу. И по характеру я человек общительный, дружелюбный – легко сошлась с маленьким, сплоченным коллективом мастериц и парой сотрудников офиса. Нашу фабрику частенько показывали по местным новостным каналам, писали хвалебные заметки в газетах. Жить бы да радоваться. Эх…

Личная жизнь и финансовое состояние несколько портили картину. Любимый мужчина пытался бездельничать за мой счет и к тому же не пренебрегал сомнительными удовольствиями в виде сигарет с «особым» наполнителем, ночных клубов и игорных автоматов.

Я устала возвращаться с работы к пустому холодильнику и оглушительной музыке, устала засыпать в аромате курительных смесей, устала звонить Юрке по вечерам, чтобы просто поинтересоваться, явится он домой после полуночи или же только под утро. Постоянная нервотрепка стала мешать работе, вместо вдохновения – хандра и желание что-то поменять.

Мы расстались почти со скандалом – Юрка заявил, что я скучная домоседка и не понимаю истинный вкус жизни. Мол, пока ты молод и горяч, надо жить «на всю катушку», а не зарываться в старых документах и фото, не рыскать по древним старухам в поисках обрывков каких-то затасканных ковриков. Моя зарплата Юру тоже совершенно не устраивала.

– Ковры сейчас не в моде, детка! Пережиток советских времен, когда ковер был дефицитом – «вставай в очередь». Слава богу, это прошло! А тем более ваши примитивные картинки – даже не прошлый, это позапрошлый век.

Вот скажи, кому сейчас нужны доморощенные цветочки, а? Сейчас всем заправляет хай-тек и минимализм. Стекло и металл. Ну, обработанное дерево, пусть даже потертое под старину, вот что реально «рулит». А ваша шерсть?

Да у народа аллергия на натуральные вещи, тем более по такой бешеной цене, тот же добротный «Китай» можно купить гораздо дешевле. Ну, найдется на ваш товар пара ценителей, пенку директриса снимет, а тебе гроши. Сонька, уходи оттуда, хватит – наигралась.

Было обидно слушать его пренебрежительные реплики в адрес любимого дела. Может, он и прав насчет того, что где-то я могла бы зарабатывать больше, но я хочу рисовать эскизы и обрабатывать заказы. Интересно и дает ощущение полета. А идти на высокооплачиваемую работу с унылой физиономией…

– Юра, скажи, а когда ты начнешь приносить деньги в семью? Я уже третий месяц плачу за квартиру сама. Знаешь, я даже смирилась с тем фактом, что роскошная норковая шуба и флердоранж у меня будет в следующей жизни. Но и в этой я хочу вкусно кушать и красиво одеваться. Я уже не говорю про детей…

– Ой, вот только сопливого нытья не надо! Я еще сам дитя и ничего в мире не видел.

– Ладно, пока не надо. Но ведь когда-нибудь…

Я его выгнала. Просто собрала вещички и велела уходить. Была гадкая сцена и куча неприличных слов в мой адрес. Так ведь Юрка потом звонил несколько раз, караулил меня у офиса, угрожал, но муж моей начальницы – дядька хороший и физически крепкий настроение мое быстро просек и в ситуацию вник. Уж не знаю, о чем они с Юрой говорили возле машины, но больше меня ценитель хайтека не беспокоил.

Андрей Степаныч – мужик мировой, пусть он не очень разбирается в менеджменте и рекламе, но жене своей – надежное плечо и сотрудников ее фирмы в обиду не даст. У нас добрые и почти дружеские отношения при всей необходимой субординации. Судя по всему, Рогожин меня ценит.

Просто я умею так убедительно и корректно рассказать о наших изделиях, что даже самые капризные клиенты перестают кривить губы и проявляют интерес. Так должно быть и сегодня вечером. Настройся, Соня, последний заказ перед отпуском должен быть твой!

Водителя Рогожины не держат, моя начальница сама лихо водит «Субару», а на заказы к солидным клиентам обычно выезжаем мы с Андреем Степанычем.

Мимо окон внедорожника уже проплывают новенькие двухэтажные особняки. Дербыши – элитный коттеджный поселок, конечно, по местным меркам.

Перед нами высокая кованая ограда с замысловатым вензелем, слышен надрывный собачий лай. Мы загоняем «Форд» на стоянку позади дома, затем в сопровождении охранника идем к дверям. О нашем появлении хозяева уже знают и вполне радушно предлагают осмотреть свои владения.

Я вежливо улыбаюсь, стараясь ближе прижимать к себе потертую сумочку. Еще немного неловко за видавшие виды кроссовки и потертые джинсы. Куртка тоже старенькая, да и макияж я не успела наложить как следует, только тщательно подкрасила губы и немного освежила румянами лицо.

А у этих людей в предбаннике лежат шелковые ковры. А на бесценных дагестанских сумахах спят породистые собаки. Боже! Что же нас ждет в детской или спальне, если, конечно, будет возможность попасть в «святая святых» усадьбы.

За все время работы у Рогожиных я повидала немало богатых людей. Все они имеют несколько дорогих машин на разные случаи жизни: в ресторан – иномарка поизящнее, на встречу с партнерами – посолиднее. В их мире обитают ухоженные женщины неопределенного возраста, явно сошедшие с обложки глянцевого журнала, а также загорелые нагловатые дети, пресыщенные всевозможными развлечениями.

Я вроде бы уже привыкла к виду чужой роскоши и меня не так легко удивить, но этот особняк показался мне пещерой Али-Бабы. Здесь буквально все кричало о статусе владельцев – расположение комнат и дизайн помещений, мебель и сантехника, мелкие безделушки и картины, одна оправа которых могла стоить больше моей месячной зарплаты.

Чем бы мы могли привлечь хозяев всего этого великолепия, искушенных людей с отменным вкусом? Разве что историей и традициями местных ковров. Интерьеру коттеджа, пожалуй, не хватало изюминки, какого-то знака отличия и штриха резкой индивидуальности.

На этом я и сделала акцент в нашей беседе с хозяйкой. Именно Ангелина – женщина лет далеко за сорок пожелала увидеть в своей библиотеке натуральный сибирский ковер в русском стиле. Но с каким же скучающим видом эта дама рассматривала эскизы… А потом и вовсе отложила в сторону каталог и пару альбомов с моими личными рисунками.

– Цыганщина какая-то! Слишком пестро и вызывающе.

Неужели это окончательный приговор и моим мечтам о премии перед отпуском не суждено сбыться? Но я не сдаюсь:

– Ангелина Александровна, позвольте предложить вам еще один вариант. Он создан в современном стиле, но с опорой на традиционные мотивы. Я назвала дизайн «Роза на снегу». Ваша библиотека оформлена в виде старинной русской избы, именно наш ковер будет прекрасным дополнением интерьера и выгодно подчеркнет связь поколений. Я вижу, вы очень дорожите памятью и чтите историю нашего края.

– Хм… Что ж, давайте посмотрим «последний вариант».

И я не упустила крохотный шанс, а в итоге придирчивая «барыня» заказала не один, а целых два наших ковра, потому что якобы случайно я вспомнила об одном старинном рисунке, недавно обнаруженном в архивах Российской Академии Художеств и отсканированном только для нашей фабрики.

Но вот мы уже договариваемся о новой встрече, Ангелина хочет создать ковер со своим родословным древом. Отличная задумка!

И немыслимо дорогая, потому что ворсовый ковер таких размеров будет готов только через полгода кропотливого труда двух стареньких мастериц. У меня сложная и очень интересная работа. Я устала и проголодалась, но голова кружится от эйфории. Мы получили большой заказ и аванс нам готовы немедленно выдать наличными.

Достаю заготовленные бланки договоров, нужно сосредоточиться на сроках и правильно составить техническое задание. Мой начальник доволен и оживленно беседует с мужем Ангелины Александровны за чашкой чая. Кажется, владелец коттеджа легко расстается с внушительной суммой денег, чтобы порадовать супругу.

Как бы я хотела иметь такого приятного и обеспеченного мужа! Разве плохо о таком помечтать? А сам ковер, что будет украшать библиотеку? Пушистый белый ковер, в углу которого небрежно брошена алая роза в обрамлении вянущей, словно обледеневшей листвы. Нет, такой «снежной сказки» у меня тоже никогда не будет – слишком дорогой, слишком непрактичный, слишком роскошный… Мой лучший эскиз.

Из Дербышей мы выезжаем уже затемно, на главной дороге какая-то крупная авария, ну еще бы – народ торопится за город в преддверии выходных. Ругнувшись почти вслух, Андрей Степанович круто сворачивает на объездную «щебенку».

Уф, наконец-то можно расслабиться… Я обмякла на кожаном сидении «Форда», закрыла глаза, чувствуя себя просто «выжатым лимоном». От приятной полудремы меня отвлекает веселый голос начальника:

– Сонь, ты спишь? Живут же люди, а? Во какого тебе надо найти мужика. Чтоб при деньгах и любое пожелание исполнял, только ножкой топни.

– Вряд ли мне так повезет.

– Зачем такой пессимизм? Ты ль не молода, ты ль не хороша? Эх, София, София, был бы я сам годков на «цать» пошустрее…

– Ага! И посвободнее. Ой, лучше не начинайте!

Даже не смотрю в его сторону, начались обычные наши приколы после продуктивного дня. Рогожин шутливо обещает за мной приударить, а я притворно кокетничаю. Анна Петровна в курсе, знает, что муж на коротком поводке.

– Сонь, я ж тебе добра хочу. Ты чудесная девушка, а все одна маешься, хорошо еще козла своего дерганого отшила.

– Да я надежды не теряю, я уж потихонечку как-нибудь.

– Я тебе дам совет – ты на любовь-то сильно не полагайся, главное, чтобы человек был надежный и состоятельный. Зачем тебе какой-то нищеброд? Сразу выясняй – есть ли своя хата, какая машина, сколько бабла в загашнике.

– Ну, вы и сказанули! Прям сразу… Да я-то зачем вашему богачу, внешность у меня заурядная, а красоты моего внутреннего мира еще надо разглядеть. Богачи же вечно спешат, у них одни цифры в голове. На любовь времени не хватает.

Улыбаюсь начальнику, пытаюсь шутить, а у самой на душе кошки скребут. Каждой женщине надо обеспеченного и надежного партнера, чтобы при этом нежно любил и пылинки сдувал. Слабо верю, что так часто бывает в реальной жизни. И не гонюсь за большими деньгами, лишь бы сам «дорогой» на шее у меня не сидел. Нахлебалась досыта! Так, надо воспользоваться моментом…

– Андрей Степаныч, а разве мне за сегодня премия не положена?

– Ой, Соня, нашла бы ты себе лучше спонсора пощедрее.

– Так если я найду столь достойного кавалера, он мне у вас работать не разрешит. Буду обитать в его золотых апартаментах, купаться в шампанском и ложками есть черную икру. Или красную, она вроде бы даже вкуснее. Райская жизнь!

– Не балуй! Куда мы без тебя.

Я хотела еще что-то иронично ответить в тон, но глаза вдруг ослепила вспышка света, голову будто сжало стальными тисками. Нашу машину здорово тряхнуло и мы, кажется, съехали на обочину, мотор заглох.

В ушах у меня бесконечно раздавался какой-то противный писк, я тщетно пыталась нащупать дверную ручку и выбраться наружу.

Наконец-то мне помогли. Я ощутила на плече и талии чьи-то проворные руки, в лицо повеяло октябрьской прохладой, пыталась заговорить с невидимым спасителем, а потом вдруг острая боль чуть ниже правого уха и… темнота… забытье.

Глава 2. На борту пиратского корабля

Слева-направо: Соня, Лика, Зоя

Откуда-то издалека, перебивая друг друга, раздавались приглушенные женские голоса. Один на грани истерики, верещал:

– Очнулась? Может, снова водой побрызгать? Зоя, я бою-ю-юсь… помоги!

Другой – слегка дрожащий, но достаточно твердый пытался успокоить:

– Да, дышит она – дышит, не скули.

– А чего она целый час так лежит? Давай гадам постучим, пускай оживляют, уроды.

– Тише, вроде открывает глаза. Милая, просыпайся… Сволочи, чем-то же накачали!

Вижу склонившееся над собой молодое симпатичное лицо: полудлинное каре – светлые волосы аккуратно заправлены за уши, в упор на меня смотрят широко распахнутые большие глаза, ниже аккуратный носик, припухшие губы, причем, верхняя даже чуточку больше. Отмечаю все эти детали медленно, время будто остановилось.

– Где я?

Девушка отодвигается и садится рядом, нервно-настойчиво гладит мою руку и вдруг говорит нечто странное:

– Только, ты, пожалуйста, информацию восприми без паники. Не плачь, не кричи сразу. Хорошо? Лежи тихо, а я буду говорить.

– Со мной все так плохо? Обезболивающее?

– Не только с тобой. Нас украли. Мы на самолете или лучше сказать внутри НЛО, нас собираются вывезти на другую планету.

«Чушь, вот это уж полная ерунда… Глупый розыгрыш».

– Разве я не в больнице? У меня, наверно, сотрясение мозга, но я не дурочка. Зачем вы так странно шутите?!

Вспоминаю своего начальника и тоже пугаюсь:

– А мужчина, который был за рулем, – не пострадал? Его тоже сюда привезли?

Где-то рядом шмыгает носом другая девушка, после моих слов она вдруг начинает тоненько выть, раскачиваясь из стороны в сторону. Немедленно сбрасываю с себя оцепенение и рывком поднимаюсь с лежанки. Какая радость, я могу двигаться, руки-ноги целы и теперь осталось разобраться – где я и что со мной.

А потом начался настоящий кошмар. Девушка, сидевшая возле меня, назвалась Зоей, она-то и пыталась мне все объяснить, только рассказ ее показалось сначала полнейшим абсурдом. Я оглядывала странную комнату с обтекаемо-круглыми сводами и никак не могла поверить, что нахожусь на корабле пришельцев из космоса.

Вторая пленница – Лика все время хныкала, сидя прямо на полу в дальнем углу нашего замкнутого помещения. Странно, здесь даже нет окон, а дверь напоминает овальный люк. Но вот, чтобы «внутри инопланетного корабля» – такого не может быть, подобное объяснение просто не укладывается в голове… Нет, только не со мной!

Зоя внимательно смотрит на мою реакцию и, еще раз сочувственно погладив по плечу, возвращается к подруге, а ту просто трясет в истерике. Кажется, она чего-то боится, и Зоя пытается ее немного успокоить:

– Ну, тише, тише, может, сегодня не придет. Воды дать или хочешь кушать?

Я спускаю ноги на голый, но неожиданно теплый пол и начинаю обследовать помещение, попутно задавая вопросы:

– А те, кто нас сюда заперли, они люди? Хотя бы на каком языке они говорят? Вы их понимали?

Зоя демонстративно отвернулась от меня и подняла кверху волосы, показывая голый затылок – я не сразу заметила у нее на шее маленькую выпуклую точку, похожую на черного жука. Скоро мне пояснили:

– Нам сказали, что это переводчик. Теперь мы их понимаем, а они нас. Тебе такую же сделают, не сопротивляйся, а то он может ударить.

Я оперлась руками о чуть вибрирующую гладкую стену комнаты, воздуха катастрофически не хватало в груди.

– Кто… он?

– Его имя Порса, ну… он так сказал Лике. Мы пока только его и видели, а вообще их вроде бы двое на корабле. Порса нам еду приносил и…

Зоя метнула быстрый взгляд на съежившуюся в углу подругу.

– … уводил ее.

– Зачем?

Ужасные догадки сменяли одна другую в моей тяжелой голове, а потом я услышала тихий ответ Зои:

– Лика ему понравилась. Вроде хочет себе оставить. Ну, все, все, хватить реветь! Это ничего не изменит.

Я тупо смотрела, как Зоя трясет соседку за плечи, пытаясь еще в чем-то убедить:

– Успокойся уже! Кто знает, а вдруг тебе еще больше нас повезло. Этот хотя бы выглядит как человек и не бьет тебя.

Закрыв глаза, Лика мотала головой, как тряпичная кукла.

– Гадкий, противный, ненавижу… Истискает, оближет везде, слюни пускает, сопит… Только найду что-нибудь острое, я его проткну.

– Конечно, конечно. А потом тебя его приятель прикончит, но сначала как следует покуражится.

– Да лучше сдохнуть, чем такое терпеть!

– Знаешь, дорогая, сдохнуть тоже можно по-разному. Я бы тебе не советовала спешить.

Еле ворочая ставшим вдруг непослушным языком, я спросила девчонок о том, для чего нас могли похитить. Ответ Зои меня просто расплющил о стену, по которой я и сползла на пол.

– Ну, если мы все верно поняли… Порса говорил Лике, что нас продадут в бордель на другой планете. Там земляночки – редкость. Мы, оказывается, дорогой товар.

Это уж слишком… Просто немыслимо. Я ухватила себя за волосы у корней и сильно потянула вверх, чтобы ощущение боли помогло бороться с подступающей паникой. Я с ужасом смотрела в серые глаза Зои, когда она села передо мной на коленях и взяла мое лицо в ладони.

– Справимся. Мы сильные и со всем справимся. Держись. Если будешь кричать и плакать, тебе поставят какой-то укол. С Ликой он уже это проделал, а потом утащил к себе и изнасиловал. Соня, ты меня слышишь? Отвечай… Ну, скажи хоть что-то вразумительное.

Ее приятный, на удивление спокойный голосок сейчас невероятно раздражал.

– Психолог ты хренов, отстань уже от меня!

Зоя улыбнулась и отвела руки от моей головы.

– А я ведь, и правда, психолог. Я с трудными детьми работала. И еще няней была. И секретаршей. Везде по полгода, так уж получалось. Но с детками мне особенно нравилось заниматься, думала, останусь при интернате. Он за городом у нас, а рядом сосновый бор и речушка. Очень красивые места, я люблю бывать на природе. Всегда мечтала жить в своем доме, чтобы сад большой и качели… Я вечером прогуляться пошла, представляешь, я ведь недалеко хотела…

Зоя глубоко вздохнула и судорожно выдохнула. И до меня вдруг дошло, что она сама-то держится из последних сил, но отчаянно старается помочь нам, видит в этом свою миссию, свой долг. А еще я тут на нее ору…

Внезапно она показалась мне такой родной, хорошей и несчастной, что я кинулась к ней, прижала к себе ее худенькое дрожащее тело, и мы обе разревелись навзрыд. Наверно, это продолжалось бы долго, кажется, Лика еще к нам подползла, но потом раздался тонкий скрип и дверь отворилась.

Я мгновенно почувствовала, как напряглось тело Зои. Невероятным усилием воли она собралась и повернула к вошедшему залитое слезами лицо.

– Добрый вечер.

Я осмелилась поднять глаза и увидела в двух шагах от себя мужчину средних лет в кожаной безрукавке на голое тело. Может, конечно, его одежда была из другого материала, я просто передаю свои ассоциации. Внешность, кстати, вполне человеческая – худощавый, среднего роста, волосы короткие, ежиком торчат.

Физиономия неприятная, с одним глазом явно что-то не так, веко полуопущено и странно вывернуто у края, а выше брови вообще нет, нос будто перебит, немного неровный. Мужчина поджал тонкие губы, осуждающе покачал головой, а потом присел на корточки рядом с нами.

Замирая от страха, я наблюдала, как Зоя отодвигается и смотрит на меня с легкой подбадривающей улыбкой, мол, не бойся, я здесь. Да чем ты мне можешь помочь! Лика – та и вовсе уползла обратно в свой угол, смотрела оттуда загнанным зверьком, прижав круглые коленки к груди. Мне оставалось только достойно принять свою участь.

Но пока ничего плохого не произошло. Мужчина криво улыбнулся, видимо, желая меня дополнительно успокоить, а потом потянулся рукой к моей голове. Каким-то чудом я догадалась сама поднять волосы и оголить затылок. Немного щипало кожу в месте прикосновения, возникло настойчивое желание отстраниться от нависшего надо мной человека.

От инопланетного бандита остро несло запахом несвежего мужского тела и еще чем-то пугающе-металлическим. Закончив с установлением переговорного устройства, холодные влажноватые пальцы пробежали по моей шее и перешли на подбородок, приподнимая лицо.

Пару секунд мы смотрели друг на друга, причем ноги мои все больше слабели под пристальным изучающим взглядом. А потом мужчина принялся обнюхивать меня, почти тычась носом в ухо и висок. Я зажмурилась и едва не вывернула шею, пытаясь уклониться в сторону. У него оказался низкий хрипловатый голос:

– Не бойся, малышка, я тебя не съем, хотя пахнешь ты аппетитно. Может, тебя попробует Фул, ему строптивые тоже нравятся.

Сквозь опущенные ресницы я наблюдала, как чужак гибко поднимается и уходит в сторону Лики, приглашающее протягивает ей раскрытую ладонь.

– Пойдем-ка, сладкая девочка.

Тихо-тихо перевожу дыхание, но ей-то должно быть гораздо хуже…

– Ну, же, вставай, крошка! Или тебя опять надо тащить? Хочешь поиграть в недотрогу?

Лика медленно хватается за его запястье, и гад рывком поднимает ее к себе. Я отворачиваюсь, заметив на его роже выражение откровенной похоти. Мне плохо, меня тошнит. Остатками сознания понимаю, что Лике надо как-то помочь, но перехватываю предостерегающий взгляд Зои, читаю по ее бесцветным губам «нет». Когда люк за мужчиной закрылся, я безвольно повалилась на бок, закрыла глаза.

– Зоя, что с нами будет?

– Узнаем позже. Главное, помнить, кто мы и откуда. Издеваться над собой я не позволю, станет совсем плохо, способ найду…

– Зоя, мне страшно.

– А теперь представь, каково ей? Она головой о стену билась, когда он ее приволок сюда после первого раза.

– Давно вы здесь?

– Я уже в днях потерялась, кажется, третьи сутки… или вторые. Я запуталась, уроды все личные вещи забрали, даже не спрашивают нас ни о чем. Мы для них – товар. Ценный груз. Нас надо в целости и сохранности доставить на рынок.

Мы лежали на полу, прижавшись друг к другу, и молчали. Потом Зоя предложила воды, правда, предупредив, что в ней может быть какое-то успокаивающее средство. Они с Ликой почти весь день спали после того, как выпили по пакету. Да, вода находилась здесь же в индивидуальных пакетах с закрытыми пластиковыми «носиками». Похоже на упаковки для детского питания. Я очень хочу пить, но боюсь. Хотя, может, так даже лучше – забыться хоть на часок.

Время тянулось медленно, наматывая мои истончившиеся нервы на свой незримый тугой кулак. Когда же вернется Лика… Что он с ней делает сейчас…

Когда ожидание стало совсем невыносимо, я вздрогнула от звука открывающейся двери, – Лика зашла одна. Бледная, а на щеке горит пунцовое пятно, длинные русые волосы растрепаны. Бросив у наших колен какие-то скомканные вещи, она рванулась в соседнюю комнатушку-уборную. Зоя помедлила немного и пошла следом за подругой.

Я тоже хочу быть рядом, вот только соберусь с силами. Расправляю на полу тряпки, оказавшиеся двумя мужскими футболками. Наверно, этот пришелец дал Лике одежду на смену. Держась руками за шероховатую поверхность стены, добираюсь до маленького отсека, где можно помыться и справить другие нужды.

Лика голышом стоит на коленях в полукруглой чаше, примыкающей одним боком к стене, а Зоя размазывает по телу подруги белую пену, одновременно смывая мыльные разводы тонкой струйкой воды. У Лики удивительно спокойное, сосредоточенное выражение лица и почему-то сейчас меня это особенно пугает.

– Я тебе рубашку принесла. А полотенце тут есть? Чем вытираться?

Не отрываясь от своего дела, Зоя неопределенно мотнула головой в сторону матово поблескивающей панели на уровне моего роста.

– Там можно теплый воздух настроить, что-то вроде мощного фена, нам «этот» показал в первый день, мы уже пробовали.

Не зная, чем еще себя занять, я отвела глаза от девушек и снова спросила: – Побуду здесь с вами? Пол теплый, сяду сюда.

– Сиди, сиди… Вон там можно в туалет сходить, если хочешь. Эй! Только не раскисать, слышишь?

– Угу…

А потом мы разом притихли, потому что в соседней комнате раздался звук тяжелых шагов. Двери в «моечную» распахнулись во всю ширь, и к нам заглянул незнакомый мужчина. Старше первого похитителя, гораздо крупнее и неприятней, одет он в такую же черную безрукавку, только расстегнутую на волосатой груди.

Встряхивая мокрыми руками, Зоя тут же выпрямилась, прикрывая собой Лику, а я только отодвинулась в сторону, снизу вверх поглядывая на амбала. Несколько жутких мгновений мужчина переводил взгляд с меня на бледную как мел Зою, а потом ткнул ей в грудь пальцем.

– Ты! Со мной пойдешь.

Зоя продолжала стоять как статуя, и тогда мужик ухватил ее за кофточку на груди и потащил к выходу. Даже не понимаю, как я смогла выскочить из ванной и кинуться ему на спину, откуда во мне взялось яростное сопротивление. Может быть, подсознательно я надеялась, что захватчик разозлится и прикончит на месте. Тогда меня точно не продадут как бессловесную скотину на рынке, не бросят на потеху инопланетным уродам.

Да, я смогла немного помочь Зое – громила отбросил ее на стену и занялся мной. Но все происходящее дальше еще не раз будет возвращаться ко мне в кошмарных снах. Мужик оторвал мои руки от своей бычьей шеи и принялся сдергивать с меня одежду, а я только мычала, напрасно пытаясь ему помешать.

Он заставил меня лечь животом на кровать и прижал кулаком поясницу, а сам в это время стягивал мои джинсы. Кажется, к нам еще подскочила Лика, но она тоже скоро полетела в угол, где уже неподвижно лежала Зоя.

Я хочу потерять сознание, чтобы не чувствовать ничего…

Наше помещение сотряс удар страшной силы, освещение сразу исчезло, теперь перед глазами на ослепительно белом фоне мелькали черные точки. Меня бросало по комнате, било о стены, пол и потолок, на меня наваливались чьи-то тела, на мгновение я оказалась прижата лицом к жестко-волосатой груди, а потом в рот мне попали мокрые пряди Лики.

Что происходит?

Космическая катастрофа? Конец света и начало тьмы?

Очень вовремя, очень хорошо.