Текст книги "Власть Веры"

– Ангелы, говоришь? – раздался с крыльца хриплый голос Акселя Баха. – А вот очевидцы рассказывали, что у этих ангелов были пустые глазницы и желтые челюсти набиты сырой землей.

Лука Балан истово перекрестился.

– Откуда ж мне знать? Я тогда еще не появился на свет.

Уже во дворе возле калитки, я задала Луке последний вопрос:

– А кто этот старичок, что пришел с вашим отцом? Тоже знакомый Анны?

– Вообще-то Янош Дилов хотел на тебя посмотреть.

– И как впечатление? – вежливо улыбнулась я.

– Сказал, ты очень похожа на молоденькую дочку Марии. Только глаза добрые.

«Сколько же ему лет, если хорошо помнит тридцатые годы прошлого века…» – изумилась я.

Гости разошлись, господин Бах кратко пожелал мне спокойной ночи, и скоро под его тяжелыми шагами заскрипели ступени лестницы на второй этаж. Я осталась в пустой зале прибирать стол. Признаюсь, с опаской поглядывала на рог, который от малейшего дуновения сквозняка гудит, как труба архангела Гавриила.

И жуткие сказки братьев Гримм как нарочно вспоминались в самых кровавых подробностях. Взять хотя бы последний фильм про «Гензель и Гретель» – очень атмосферная картина, хотя мы с мамой и нашли к чему придраться в деталях, старая ведьма произвела на меня сильное впечатление. По-моему, именно ведьмы были первыми феминистками на земле, и своими экзотическими методами боролись за равные права с мужчинами.

А завтра приедет Альго, который сходит по мне с ума. Может, посоветоваться с мамой… Я доползла до своей спаленки и нашла в сумке телефон. Милосердный Бог – двадцать семь пропущенных вызовов! Если кто действительно сходит с ума из-за Верушки Малинович, так это ее беспокойная матушка.

Я забралась с ногами на заправленную постель и включила динамик громкой связи, хотелось держать телефон подальше от уха, потому что под влиянием испанского солнца мама может стать излишне эмоциональной.

– Где ты была? С тобой все в порядке? Николас здоров?

– У нас с папой все замечательно! Мы жарили мясо на улице, потом пришли соседи, мы слушали музыку…

– Николас еще вчера сообщал мне что-то подобное, – язвительно заявила мама. – Вы пьете с соседями второй день подряд? И за чей счет? Какой у них вообще социальный уровень? Почему вы намерены остаться в этом поселке? Я не понимаю.

– Мам, у меня все под контролем.

– Петар тебя искал. Мальчик очень переживает о вашей ссоре. Ты с ним поговоришь? Мне понравился его голос.

– О, да! Петар это умеет… «Оказывается, двадцать пропущенных звонков именно от него!» Мам, не вмешивайся, пожалуйста, я разберусь.

– Он хочет приехать к тебе, я дала адрес.

– Напрасно! Совершенно напрасно, ну, кто тебя просил? – я почти кричала, взбивая покрывало голыми пятками, как крем из вареной сгущенки.

– Я хотела узнать твое мнение, но ты не отвечаешь, вот теперь и расхлебывай. А что такое? Ты плачешь? Вера, ничего от меня не скрывай, у тебя появился новый друг?

– Нет. Хотя все возможно, – отрезала я.

– Сколько ему лет? Чем занимается? Надеюсь, не был женат и не связан с криминалом?

– Ему не больше двухсот тридцати лет, он владеет дряхлым фамильным замком и сотнями акров плодородной земли, холост, бездетен, потомственный вампир. По манерам схож с мистером Дарси из «Предубеждения» Остин.

– Надеюсь, ты помнишь, как нужно предохраняться. Не теряй голову. Я тебя люблю, – сухо, с нотками обиды сказала мама.

– И я тебя очень.

Вот и поговорили. Не успела я выключить телефон и растянуться на кровати, как в мою перегородку раздался негромкий стук и вошел отец. Я успела закутаться в покрывало, поскольку валялась в одной майке и трусиках.

Смущенно откашлявшись, отец начал диалог:

– Как там София? Напустилась на меня, просила отправить фото нашего дома. Боится, что ты живешь в щелястом холодном сарае. Я ее немножко успокоил.

– Угу, мы нормально пообщались. Садись ко мне… вот сюда.

– Постель слишком жесткая, – заметил отец, – тебе вообще удобно? Не мерзнешь?

– После дневных хлопот я быстро отключаюсь, некогда ворочаться без сна. Ну, расскажи-расскажи, что с твоей Ванессой?

– Я, наконец, понял, – торжественно заявил он, – меня всегда привлекали властные женщины в образе всеведущей матери-богини, которой хочется поклоняться. Женщина величественная, гордая, раскрепощенная и то же время ласковая. Та, что будет вести по жизни. Бесконечно желанная. Благосклонная.

– Самодостаточная… снисходительная… – добавила я, до боли стискивая пальцы, крепче прижимая колени к груди. Жаль, что родители не смогли сохранить брак.

– Мама не смогла сыграть эту роль, да? Или была просто властной, не терпела рядом даже намека на слабость?

Отец долго протирал очки краем простыни, тяжело дышал приоткрытым ртом, будто страдал от насморка и одышки.

– Я понимаю, что сам виноват. Я не вписался в образ Софии об идеальном мужчине. Твоя мама меня презирает.

– Нет, не говори так, я знаю, как она волнуется за тебя и следит за всеми статьями в печати. И ваш союз не был напрасным, ведь в нем появилась я. Еще одна проказница из рода Малинович.

Отец погладил меня по голове, как маленькую, а я обняла его и поцеловала в соленый от пота висок.

– Ты у меня самый лучший, самый талантливый и усердный, я безмерно тобой горжусь, господин Писатель.

Он весело посопел в ответ, благодарно потрепал мою коленку поверх одеяла и ушел во тьму истекать кровью сердца над клавиатурой по завету великого Хемингуэя, а я запретила себе хныкать и ностальгировать о детских годах, когда мы еще жили полной семьей.

Сейчас меня должен занимать один важный вопрос, в чем я завтра пойду на свидание с бледным вампиром – единственные приличные джинсы никуда не годятся – рваные и грязные, а единственное платье в чемодане слишком короткое и легкомысленное (больше подходит для испанского побережья), а в сочетании с курточкой будет смотреться и вовсе нелепо.

Я собрала в поездку слишком скудный гардероб, я не планировала романтических встреч. Мамочка бы меня пожурила… Она считает, что настоящая женщина всегда должна быть готова к пикантным приключениям и потому носит в сумочке тончайший комплект дорогого белья на экстренный случай. В свои сорок семь мама тщательно следит за зоной бикини и делает педикюр с ярким лаком, а мне лень заморачиваться.

Еще я вспомнила, что в раковине на кухне осталась гора немытой посуды, нет сил и желания за нее сейчас браться. Но придется встать, чтобы вынуть из морозилки курицу для завтрашнего бульона.

Наверно, я все-таки немного поплачу под одеялом. Интересно, о чем сейчас думает Альго Хозар? Завтра спрошу, кто дал ему такое странное имя и где живут его родители. Наверно, не скажет. Может, мне отказаться от встречи? Вдруг он психически нестабилен… Зачем я согласилась?! Зачем?!

Я спрятала голову под подушку, как робкая страусиха и глухо застонала в матрац.

«А вдруг Петар и правда заявится в Динаву, что мне с ним делать… Попрошу Альго его деликатно прогнать, если не уберется сам. Нет, сначала надо спокойно поговорить, ведь Петар проделает такой сложный и дорогой маршрут, чтобы увидеть меня. И ему тоже нужны мои поцелуи. Как сложно жить в мире мужчин – они привлекают нас, напускают свои чары, ранят сердца, а потом просят сварить кофе и найти чистые носки.

Брак моих родителей как песочный замок на берегу распался под напором бытовых приливов. Может, поэтому я боюсь серьезных отношений и до сих пор одна… Надо быть решительней и храбрее, открыто выражать свои чувства, обсуждать их с теми, кто хочет понять, кто готов слушать – кому я не безразлична…»

Глава 11. Невероятная Ванесса

Мне снились северные фьорды и ледяные водопады. Я замерзла и натянула одеяло на голову, чтобы не слышать шум льющейся воды. После замечания отца кровать действительно казалась жесткой, скрипучей, узкой. А за стеной грозно шумел дубовый лес и устрашающе завывал ветер, в кронах могучих деревьев шнырял проворные белки.

Стоп! Какие могут быть дубы, если вокруг дома заросли боярышника и вишни, а крышу двухэтажного дома подпирает лишь сутулая ель?

А еще здесь очень много разных птиц – малиновки, ласточки, голуби, славки, синицы, чижи, корольки и крапивники. Вороны и ястребы. Такое чувство, что наш дом притягивает их будто магнитом. Аксель Бах видел вчера дятла среди еловых ветвей. Сказал, что это хорошая примета, к добрым вестям.

Я сбросила душное одеяло на пол и несколько мгновений балансировала на грани между явью и сном, а потом с закрытыми глазами натянула длинную футболку и побрела умываться на кухню. И живо взбодрилась, когда поняла, что грязной посуды в раковине больше нет.

Вчерашние тарелки и чашки оказались вымыты и аккуратно расставлены в ячейках сушилки. На рабочей столешнице царил идеальный порядок, в керамическом горшочке для запекания, притулившись к стене, стоял скромный букетик душистых луговых трав. Я узнала мышиный горошек и донник, тмин и душицу, пару стебельков дикой мяты – потрешь между пальцами листочки – останется мягкий горьковатый аромат.

Наверно, так могут пахнуть белые волосы Альго, если прижаться носом к его шее. Сама не знаю, откуда пришло смелое сравнение, но в груди сладко защипало, а по голым ногам пробежал волнующий холодок. Пришлось возвращаться в комнату за бриджами.

Я ведь так и не подобрала наряд для знакомства с летучими мышами Плашины. Я растеряна и смущена, как школьница, которую вызвали к доске первый раз отвечать урок.

Дом еще спал в розоватой дымке утреннего тумана. По забору неспешно прогуливался кот Магды, даже ухом не дернул при моем появлении, зато мелкие птички в кустах оглашали двор сигналами тревоги. Просили моей защиты? В гнезде наверняка прячутся крохотные птенцы.

Я сделала сердитое лицо и замахала руками, чтобы прогнать кота, но скоро он сам исчез, потому что на крыше сарая объявилась уже знакомая ворона и начала истошно вопить, рискуя разбудить наших постояльцев.

Не успела я вслух выразить досаду, как со старой ели на крышу сарая спрыгнул мелкий зверек с пушистым хвостом, забавным подскоком налетел на ворону и едва не схватил ее за крыло. Белка! Настоящая рыжая белка. Она продолжала гнать черную птицу прочь, а та пыталась отбиться клювом, не забывая каркать на всю округу.

Теперь мне стало ее жаль, и я помчалась заступаться. С детства помню, что белки хоть малы и милы, но зверьки всеядные, могут без зазрения совести ограбить гнездо, полакомиться рыбой и мясом. Не хотелось видеть кровавую драму под окнами.

В траве у сарая лежала ветхая деревянная лестница, если приставлю ее к стене, то вполне могу забраться к дуэлянтам. Мои ладони и ступни вымокли в росистой траве, а поднять лестницу не хватило сноровки, руки дрожали. Этого и не потребовалось – помятая птица скоро улетела, осыпая двор отборной бранью, а белка, растопырив лапы на самом краю крыши, весело смотрела на меня черничными глазками.

Бешеная? Расправившись с вороной, кинется на человека? На всякий случай я отошла подальше и вооружилась метлой.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга в упор, потом белка насмешливо свистнула и ускакала обратно в шатер еловых ветвей. Мне тотчас вспомнилась иллюстрация сказок Пушкина, не хватало только хрустального домика и орешков с изумрудами.

Чтобы немного успокоиться, я заглянула в сарай к пернатой мамочке, сменила воду и подсыпала в плошку зерно. И тут внимание мое привлекли скорлупки, лежащие на полу возле гнезда. Две ровные половинки с зубчатыми краями имели характерный металлический блеск. Я покосилась на курицу и поднесла скорлупу к глазам – похоже на золотую краску, которой красят пасхальные яйца, но ведь невозможно проделать это и с внутренней стороны.

Чья-то глупая шутка или розыгрыш? Не будь Семен болен, я бы решила, что именно он подбросил в сарай имитацию золотого яйца. Внутри оно было выложено кусочками хлопка, конечно, я имею дело с игрушкой. Может, и ворона сюда прилетает неспроста – заметила в щели блестящий предмет и захотела украсть, а белка не позволила.

С глухим бормотаньем курица сошла с гнезда и принялась за еду, а я успела сосчитать яйца в гнезде. Теперь их почему-то было шесть, причем, одно тоже выделялось размером и цветом. У меня галлюцинации? Курица не больно, а скорее предупреждающе клюнула мои пальцы и забралась обратно на трон из веток и пуха.

Я бережно сложила золотые скорлупки одна в одну на ладони и уже пошла к выходу, как заметила, что бычий рог валяется на земле, ремешок его совсем перетерся от времени. Нет, словно ножом разрезан. Пришлось захватить и рог, попрошу Баха закрепить его на стене у камина рядом с первым – будет полный комплект. Нагруженная странными находками я вернулась в дом и насторожилась, заслышав разговор в моей «прикухонной» комнате.

Сразу мелькнула мысль, что неугомонный русский пришел благодарить за лечение и не нашел лучшего способа, как забраться в мою кровать. Я тихо положила рог на стол, а скорлупки спрятала в короб со специями, так же тихо стянула с кольца на стене толстое полотенце для рук. В подробностях представила, как нещадно отлуплю им Семена и потребую, чтобы немедленно выметался из нашей «Малинки», если не бросит свои дурацкие приставанья.

Я резко отодвинула ширму, стиснула полотенце в кулаке и замерла с разинутым ртом. На моей кровати сидела незнакомая рыжеволосая женщина, спустив широкое темно-зеленое платье с плеча, она разглядывала маленькую рану ниже ключицы – по белой коже текли тонкие струйки крови.

– Кто вы? Как сюда попали? Вас ранили?

Женщина тряхнула кудрявой головой, бросила на меня спокойный изучающий взгляд.

– Я – Ванесса. Найдутся чистые салфетки и спирт? Старая карга все же меня задела.

– Сейчас принесу аптечку.

В голове крутились десятки догадок и предположений – одно другого чуднее, но сначала нужно остановить кровотечение. Думаю, потом гостья все объяснит.

Ванесса держалась совершенно свободно, будто каждый день забегала ко мне поболтать на чашечку кофе. В ее голосе только раз мелькнули виноватые нотки:

– Я бы легко затянула порез сама, но трансформация требует столько сил, что я окончательно вымоталась – да еще вредная старуха вечно мешает. Придется два дня восстанавливаться, ты же не прогонишь?

– М-м-м… хотите снять у нас комнату? – уточнила я.

– Скорее вернуться в скромную келью, как пчелка, уставшая от трудов, – Ванесса обаятельно улыбнулась, поправляя круглый пластырь на груди. – Анну всегда вдохновляли мои визиты. Ты с ней в родстве, как я понимаю? Обойдемся без церемоний.

– Я – Вера Малинович, но…

– Не продолжай! – Ванесса прикрыла веки и потянула носом воздух, покачивая головой на манер полусонной змеи из корзины факира. – Благородную кровь с примесью сока эльфийских ягод трудно не различить истинной ведьме. А в тебе особенно сложный настой, как густое, выдержанное вино. Бедный Хозар!

– О чем вы? Какие ягоды? Когда успели пробраться в кухню, не понимаю… – я нарочно игнорировала упоминание о Хозаре, наверно, это просто фигура речи.

Здесь все помешаны на единственном потомке вампиров.

Ванесса распахнула бирюзовые глаза и прожужжала, как пчелка:

– Перестань говорить мне «вы», я уверена, мы скоро подружимся для общего блага.

«А мне это нужно? Терпеть не могу приставучих бестактных людей…»

– Ты знаешь, что бабушки Анны больше с нами нет? – строго спросила я, стараясь лучше разглядеть гостью, чтобы угадать возраст.

– О, да! Пора сменить обстановку. То есть, уйти в лучший мир от земных хлопот.

Наверно, в лице моем что-то возмущенно дрогнуло, потому что Ванесса начала торопливо объяснять:

– Ты не знала ее, а потому вряд ли сильно скорбишь. Анна давно была готова оставить нас. Я тебе как-нибудь расскажу, а пока уговоримся насчет комнаты. Прежде она была моей, вот и подвеска нашлась. Забавная, правда? И этот светильник я привезла из Британии, подарок горячего поклонника – Дуглас помешан на искусстве. У тебя есть мужчина?

– Вопрос чрезвычайно актуален и волнует всех, кто слышит мою фамилию, – не без сарказма заметила я. – Итак, мужчины у меня нет, я в свободном поиске.

– Хочу прояснить ситуацию, Малинка, – Ванесса смотрела на меня испытующе, с легкой усмешкой. – Судя по твоему румянцу и очертаниям губ любовника ты еще не знаешь. События могут развиваться непредсказуемо, тебе потребуются советы опытной наставницы. Ну, как? Оставишь комнату мне и перейдешь наверх?

– С какой стати! – воскликнула я с искренним возмущением. – Вижу тебя в первый раз и ты уже готова захватить самый уютный женский уголок в доме. И вообще побольше уважения к эльфийской принцессе или кем я там являюсь на самом деле. Надеюсь, мне не придется спускаться в лабиринт Фавна и проходить суровые испытания.

Ванесса смеялась, собирая волосы с лица в тяжелый хвост на затылке. Я заметила на лбу и возле глаз тонкие морщинки, очевидно, что она старше меня лет на десять, хотя притворяется ровесницей. И еще имеет наглость грозить…

– Я могла бы применить терновую магию. Ты бы и ночи не провела в этой постели, но хочу заключить мир с правнучкой Анны-Марии. Обещаю, это пойдет на пользу нам обеим. Просто уступи.

На последних словах глаза ее недобро блеснули, а белые зубы прикусили пухлую нижнюю губу, так что Ванесса напомнила мне маленького хищного зверька с огненно-рыжей шкуркой. Я невольно попятилась, комкая в руках полотенце.

– А если не соглашусь? Никакого уважения к эльфийской крови, зачем было вообще сочинять небылицы?

– Я сказала правду, Малинка. Но ты пока не знаешь своей силы, – Ванесса изобразила шутливый поклон.

– А ее достаточно, чтобы отстоять свою постель от вторжения боевых белок? Если хочешь остаться, будь добра сама перейти наверх и разместиться в покоях Анны, – торжественно заявила я.

Ванесса протестующе замахала руками, откинувшись на подушку.

– Даже не старайся! Этот трюк действует только на Хозаров, со мной не пройдет.

– Какой трюк? – присмирела я, подвигая табурет и усаживаясь напротив.

– Ты ведь общалась с Альго? Разве еще не догадалась? – Ванесса сузила глаза и засунула палец себе в рот, как любопытный ребенок в предвкушении новой игрушки.

– О чем? – шепотом спросила я, подозревая, что участвую в глупом розыгрыше, тут главное не переиграть.

– Если расскажу все, как есть – позволишь остаться в доме и спать именно в этой комнате? – быстро спросила Ванесса.

«Ага! Значит, грош цена твоей хваленой терновой магии… Все-таки право собственности в Динаве еще имеет вес,» – мысленно ободрилась я.

– На одну ночь можешь остаться, а дальше обсудим с отцом. Так что ты хотела сказать мне про господина Хозара?

– Он полностью в твоей власти, Вера. Ни в чем не сможет отказать, пока ты хранишь чистоту.

– Имеешь в виду… – я не знала, как реагировать, в душу закрались странные сомнения, будоражаще приятные на вкус.

– Да-да, твою девичью невинность, – смачно подтвердила Ванесса. – Могу я занести вещи и восстановить прежний интерьер? Твое условие выполнено. Полагаю с папенькой Малиновичем тоже не будет хлопот, мужчины в вашем роду лояльны и терпеливы к женским капризам. Что им остается, беднягам… Я быстренько с ним подружусь. Как его имя? Чем занимается? Экскурсовод или офисный клерк?

– Мой отец – писатель. Но это ведь шутка была? Про Хозара и невинность… какая-то ерунда.

– Мы взрослые люди, Вера. И я всегда предупреждаю, если намерена шутить. Ты уже обращалась к нему с просьбами? Разве он хоть раз тебе отказал?

– Нет, – прошептала я, вспоминая, как мучительно Альго воспринял мои слова о поездке в Динаву.

Он испытывал физическую боль, пытаясь идти наперекор собственным желаниям. Обитый атласом гроб всего лишь способ выразить протест цепного пса против воли хозяина. И тут же пошли новые ассоциации. В детстве я смотрела забавный фильм о безотказной заколдованной Элле, жалела девушку и с трепетом представляла, какое страшное проклятье – быть покорной рабой чужих желаний. И вот теперь сама в роли госпожи… Неужели это правда?

Трудно поверить, но слишком уж много подозрительных совпадений связаны с Хозаром. И до конца дня есть возможность убедиться. Как он должен бояться и ненавидеть меня в таком случае! Мечтать избавиться или самому держаться подальше. При чем здесь радость, о которой он вчера говорил? По-моему, так одно беспокойство и неприязнь.

– Вижу, ты потрясена открытием, – усмехнулась Ванесса, – может, займемся поздним завтраком или ранним обедом – лучший способ на время сойти с небес на землю и восстановить силы, потраченные на сладкие грезы.

– Да, конечно, – равнодушно сказала я и неожиданно для себя призналась:

– Вечером у меня свидание с Альго, и теперь страшновато даже приближаться, к тому же нечего надеть.

– Пустяки! Сейчас перетряхнем мой сундук и выберем тебе подходящее платье. А кто инициатор встречи, прости мое любопытство?

– Он хочет показать замок, точнее, то, что осталось…

– Тебе нужна удобная обувь и серебро на шею, – убежденно сказала Ванесса.

Казалось, ее совсем не удивило приглашение Хозара.

– Цепочки и бусы терпеть не могу! – заявила я. – А в платьях чувствую себя скованно. Мы с мамой выбираем классический или деловой стиль, еще мама любит уютное ретро и городской шик. На крайний случай у меня есть серые брюки и рубашка…

– Что за дурновкусие, Малинка! Как можно предпочесть красивое платье каким-то убогим штанам! Женская энергетика должна циркулировать без помех! – возмущенно воскликнула Ванесса. – Пойдем со мной, багаж почти доставлен.

В гостиной послышался звук глухого удара, будто тяжелый предмет свалился с потолка на мягкую циновку. В очаге стояло облако пыли вперемешку с остатками золы. Ванесса схватила веник и ринулась вперед с азартом завсегдатая распродаж на ценник с огромной скидкой.

– Давай уже вытащим его из камина!

– Может, мужчин позвать? – робко предложила я.

– Справимся сами – избежим лишних вопросов.

Мы пыхтели несколько минут, пытаясь перевалить тяжеленный сундук через невысокую каминную решетку. Вопрос о том, как он попал к нам в очаг, я пока оставила в стороне.

– Тетеньки, вам помочь? – на пороге появилась долговязая девица в коротких облегающих шортиках и топе, не прикрывавшем пупок.

Фиолетовая косая челка спадала на левый глаз, а правый был густо подведен черной краской, коричневая помада и тату на плече в виде корабельного руля прибавляли образу бунтарства и драматизма.

– Я – Эрика Балан, меня дядя Лука прислал. Всем привет!

– Привет, Эрика! – хором ответили мы, прилагая последние усилия.

Наконец сундук грузно завалился на бок, и Ванесса с торжествующим возгласом откинула кованую крышку, позволив одежде свободно рассыпаться по полу.

– Порядок! Предлагаю начать с изумрудного, хотя может оказаться длинновато, сравнить с королевским синим – нет, набивной узор прибавит возраста, затем оценить аметист – ах, слишком скучно. А как тебе этническая тема? Смотри, какой насышенный цвет, подходит твоим глазам.

– Мы подбираем одежду для дружеской встречи, – я хотела сразу ввести Эрику в курс дела, хотя сама чувствовала сумятицу в мыслях.

– Ок! – тряхнула волосами Эрика, – нужен мой совет или сразу дадите поручение? Кто из вас хозяйка дома?

Мы с Ванессой переглянулись, и после короткой паузы я решительно заявила:

– Дом принадлежит моему отцу, раньше здесь была небольшая столовая, сдавались комнаты наверху. Сейчас посетителей мало, работой мы не загружены, но мне бы хотелось иметь юнгу на корабле. Понимаешь?

– Юнгу? – наморщила лоб Эрика, из-под фиолетовой челки показался второй глаз с ярко накрашенными ресницами.

– Девочку на побегушках! – хихикнула Ванесса. – Помыть посуду, погладить скатерти, выполоть сорняки… надраить камбуз.

И тут же обратилась ко мне:

– А в чем проблема? У тебя туго с деньгами?

– Неловко признаться, но пока существую на средства родителей стараюсь быть максимально полезной и экономной.

– Понятно! В таком случае расходы на содержание юнги беру на себя. Тебе известен род моих занятий, милое дитя?

Эрика снисходительно улыбнулась в ответ.

– Вы, наверно, актриса или швея. Сколько у вас цветных тряпок… хе-хе.

– Вот и не угадала, хотя мыслишь в правильном направлении! Я последовательница Викки, одна из главных жриц ковена Желтой луны. Ванесса Мак-Келлар мое имя. Точнее, одно из имен… Мы с сестрами собираемся в предместье Дублина, а также других священных местах по всему свету, чтобы справлять древние обряды благоденствия и любви. Хочешь научиться реальной магии? Хочешь вывести со лба прыщи и покорять мальчишек с одного взгляда?

– Ух, ты! Конечно, хочу! – взвыла Эрика, двигая локтями как заправский бегун на длинные дистанции.

– Тогда поставь на плиту чайник и приготовь бутерброды – умираю от голода, – томно проворковала Ванесса.

– О, кей, только дайте тостер и полный холодильник – все сделаю, – заверила Эрика, вытягивая подростковую шею в кухонном направлении.

– Не забудь помыть руки, – предупредила я, собирая наряды обратно в сундук.

Скоро спустятся на завтрак мужчины, нечего устраивать выставку.