Текст книги "Пока небеса молчат"

Глава 4
Подруга

Как я и думала, в общежитие еще не было молодежи. Зато комендантша обрадовалась моему приезду, поручила наклеить обои в нашей комнате и покрасить коридор. За работу обещала немного заплатить, а в помощники дала своего сына, которого не приняли в армию из-за болезни. Физических изъянов он не имел, если не считать косящего глаза, но вахтерши намекнули, что Садык слабоват умом.

Сначала я робела его, а потом поняла, что без моей подсказки он ничего правильно сделать не сможет, мышление как у ребенка. Тогда попросила починить сломанный табурет, а сама начинала обдирать старые обои. Мусор выносили вместе, и комендантша, посматривая на нас из окна, почему-то улыбалась. Уж не решила ли взять меня в невестки? Садык мой ровесник, но мужем своим я не могу его представить даже в страшном сне.

После уборки в общежитии, комендантша отвела нас в здание пустого училища через дорогу и нашла новое дело – разбирать чулан, заваленный всяким хламом: списанными учебниками, картонными пособиями и картами. Большую часть вещей требовалось упаковать в коробки и вынести на улицу до приезда грузовика. Списанную мебель аккуратно сложить у стены и вымыть пол.

Многие книги отсырели или были повреждены крысами, но я нашла несколько хороших изданий по русскому языку с картинками. Попросила комендантшу забрать их и сразу получила разрешение.

– Бери что хочешь! Никому не нужно это старье. Все сожгут.

Поэтому, когда на полке в шкафу обнаружились плотные бежевые шторы с обтрепавшейся на концах бахромой, я не стала рассказывать ей про находку. Свернула шторы, спрятала в пакет и унесла к себе. «Все сожгут!» А мне добротная ткань пригодится, из нее выйдет отличное платье и брюки под него. Я сама раскрою и подгоню комплект по фигуре, остальное придется доделывать в ателье.

Мне очень хотелось получить обновку к учебному году, и я с легким сердцем потратила на платье, кофточку и туфли почти все сбережения. Зато последнюю неделю августа жила на паре яблок, горсти орехов и лепешке в день, – самая дешевая и сытная еда. Вот когда припомнились медовые чарганские дыни и душистый рассыпчатый плов в казане посреди двора!

Но без сладкого чая я не оставалась, старушки-вахтерши называли меня доченькой и усаживали вместе с собой смотреть крохотный телевизор, где сутками крутили новости о бесчинствах в соседней стране.

Также меня печалило то, что с тетей Хусой мы плохо простились, позже я обязательно напишу ей письмо и пришлю подарок, вот только получу деньги. Но зарплата задерживается. Недавно Садык схватил меня за руку и стал тяжело дышать, пуская слюни. У него в тот момент было такое противное лицо с глядящим на сторону черным глазом, что я испугалась и убежала.

Он, конечно, богом обижен и мне его жаль, но быть в таком случае утешительницей могу только на словах. Если Садык и дальше будет стараться меня потрогать, придется отказаться от работы с ним в паре. И как это расценит его мать… Спаси Всевышний!

В тот вечер я вернулась в комнату уставшей и очень голодной. На вахте дежурила сама комендантша, а рядом сыночек-тугодум, пришлось прошмыгнуть мимо них по лестнице на второй этаж. Значит, даже ложки сливового варенья от добрых бабушек мне сегодня не увидать, даже кусочка пересохшей пахлавы…

Я настроилась на тоскливый вечер в одиночестве и была очень удивлена, ощутив с порога запах вареного мяса и специй. Наша тесная кухонька была пуста, а на плите дымилась кастрюля с супом. В прозрачном бульоне с жирными блестками плавали кружочки моркови и луковые кольца. На дне белыми лентами свернулась пухлая лапша. Как давно я не пробовала такой вкусноты!

Неужели кто-то из бывших соседок заехал в общежитие раньше срока? Две знакомые девушки никогда прежде не торопились на учебу, а уж готовили посредственно. Я внимательно оглядела комнату и заметила под одной кроватью баулы с вещами, а рядом ящики с фруктами. Яблоки, груши, абрикосы, гранаты… Видно, что лучшие плоды с любовью отобраны для дочки.

Я смотрела на все это изобилие, как на чудо. Голова закружилась. Наверно, не будет считаться воровством, если возьму самый маленький абрикос и налью себе пиалу супа. У меня как раз остался черствый бочок от вчерашней лепешки, можно устроить роскошный ужин. Или лучше дождаться хозяйку припасов…

Но аппетитные запахи сводили с ума, и я не выдержала. Поднесла ко рту одну ложку с супом, вторую – и тут дверь широко открылась, в проем пятилась задом какая-то девушка. Увидев, что она с трудом волочит по полу тяжелый мешок, я бросилась помогать. Вдвоем мы затащили в комнату очередную коробку, она прохудилась на дне, подмокла от фруктов и оставляла на линолеуме багровые пятна, которые я быстренько затерла.

Убедившись, что в коридоре больше нет ни корзин, ни мешков, девушка поправила зеленый платок, съехавший на ухо, и благодарно улыбнулась мне.

– Вот я и заселилась к вам. Спасибо, моя дорогая! Спасибо!

У нее было румяное, милое лицо с блестящими черными глазами, но вряд ли она была чистой саржистанкой, может, тоже метиска, как и я.

Пора было знакомиться.

– Меня зовут Марьяна, но тете из Чаргана больше нравилось Мариам. Я на оба имя откликаюсь, выбирай любое.

– О, у меня все так же! Одни родственники зовут Айсу, другие Айза. Как хочешь, так и зови.

– Айза – красивое имя, звучное. Откуда ты?

– С предгорий Куджава, там у отца дом, большой сад и пастбища.

– Но это же очень далеко! Как ты сюда попала?

Айза засмеялась.

– Отец отправил учиться. Думает, Кемаль про меня забудет и найдет другую жену.

– Опять неугодный жених? – сочувственно вздохнула я, но Айза даже руками замахала.

– Нет, я люблю Кемаля, мы все равно поженимся, если отец не разрешит, убегу из дома.

– Смелая ты!

Я не знала, что еще сказать, пожала плечами и бросила мимолетный взгляд на пиалу с супом. Скоро совсем остынет. Айза все поняла.

– Садись, садись, кушать будем. Видишь, сколько мне всего доставили. Одной много, разделишь со мной?

– Предлагаешь сообща готовить еду? – уточнила я и призналась, что не могу ничего прибавить к продуктам.

– А зачем прибавить? И так все есть, – Айза с гордостью показала на свою кровать.

Я решила объяснить свои сомнения.

– В прошлом году у нас три девочки питались вскладчину, а я сама по себе. Кому как удобно, понимаешь? Чтобы никто не упрекал, что с его стороны идет больше затрат.

Айза изумленно вытаращила глаза.

– Раз ты бедная, они тебя и за стол не звали! Вот же… (бранное слово).

Жаль, я не могла одновременно плакать и смеяться. Айза была забавная и решительная. И ведь попала в самое больное место, но я все равно ее поправила.

– Я не считаю себя бедной. У меня сейчас работа есть, и стипендия выручает. Мне осталось учиться два года, а потом устроюсь учительницей.

– Ага! Ясно… Но не знала, что мой суп слабо посолен.

– Нет, он замечательный. У тебя руки золотые, жених будет доволен.

– Тогда зачем в мой суп слезы льешь? Давай, я тебе мясо достану. Ай, жирный баранчик был, по вольной травке скакал и к Марьяне в тарелку попал. А вот попробуй баклажаны и перцы. Отец сам делал. Я у него одна осталась, после гибели мамы балует меня отец. А где твои родители?

Я рассказала Айзе свою историю, ничего не скрывая. Даже поделилась нашей размолвкой с тетей Хусой, – впервые за несколько лет со мной был человек, которому хотелось душу открыть без страха осуждения.

Мы сидели на моей кровати и, не зажигая свет, проболтали почти до утра, лакомясь абрикосами. Конечно, я спросила, почему отец прячет Айзу от жениха, но ответ мне показался странным, будто она что-то скрывала.

– Кемаль хороший, богатый, умный. Готов отцу много денег за меня дать.

– Так что мешает вам быть счастливыми?

Айза понизила голос.

– Кемаль связался с дурными людьми. Они дают ему листовки, в которых сказано, что власть в Саржистане надо сменить, как в Махрабе, а потом напасть на другие страны. Кемаль всему верит и готов сражаться за чужие идеи. Я надеюсь только на дядю Шадара, он скоро приедет и убедит… отца или Кемаля. Пусть Всевышний рассудит! Но я-то свой выбор сделала. Я за Кемалем в огонь пойду, мне больше никто не нужен.

– А твой дядя большой шейх, раз его должны слушать?

Айза опять замолчала, сомневаясь, надо ли меня посвящать в секреты семьи.

– Шадар аль-Халем – очень уважаемый человек. Он дальний родственник отца, тоже родом с Палестины.

– А где он сейчас? – меня клонило в сон, едва могла скрыть зевоту.

Айза накрыла меня одеялом и встала у темного окна. Наверно, думала, что я уже сплю и не слышу.

– Где он сейчас… Иногда мне кажется, его приносит война. Он всегда там, где выстрелы и взрывы. Плохо будет в Саржистане, если сюда собирается ехать дядя Шадар.

Глава 5
Палестинец

С появлением Айзы моя жизнь в городе изменилась к лучшему. Первое время я боялась, что новая соседка подружится с остальными девочками и скоро переймет их снисходительное отношение ко мне. Но, слава Всевышнему, этого не случилось. Айза для них тоже была «деревенщиной», хотя не в пример мне более громкоголосой и склонной к выяснению отношений.

Она сразу разделила посуду и полки в холодильнике, разрешала брать девочкам свои продукты, но взамен беззастенчиво пользовалась их припасами. При всех советовала мне, как себя держать с «зазнайками и гордецами», по вечерам пела протяжные песни гор и рассказывала смешные случаи из быта односельчан.

К концу сентября Уреза ее немного побаивалась, остальные держались отстраненно и уважительно. А для меня наступили благодатные дни. И хотя тетя Хуса по-прежнему не отвечала на мои сообщения и не присылала гостинцев, я верила, что зима остудит ее гнев, и мы еще выпьем вместе душистого чая под тополем в чарганском дворе.

Лишь одна неприятность омрачала мой покой. Стоило Садыку меня увидеть в коридоре общежития, как тут же бежал следом и пытался заговорить, вернее, тряс головой и таращил глаза, пока язык путался во рту. Айза бы с ним живо разобралась, но жаловаться я не хотела, а при ней он не подходил.

Больше всего я любила выходные дни, когда девочки разъезжались по домам, а мы с Айзой оставались вдвоем в комнате. Вместе пекли хворост и сладкие слоеные пирожки, церемонно угощали друг друга, придумывали, что еще можно сшить из остатков штор. Ткани могло хватить на скатерть или наволочку, надо только подобрать золотую тесьму.

Айза была очень любопытная, несмотря на мой легкий ропот, в отсутствие соседок трогала их вещи, заглядывала в прикроватные тумбочки. Особенно ее интересовала косметика и бижутерия. Однажды она выудила из-под чужой подушки журнал с описанием разных видов макияжа и загорелась сменой образа.

На следующий день Айза купила несколько тюбиков дешевой помады, тени, румяна и тушь. Мы славно поиграли, раскрашивая друг друга, а потом долго вертелись у зеркала. Я впервые использовала краску для лица и смотрела на себя с удивлением.

– Ты очень красивая девушка, Мариам, – похвалила Айза. – Но ты прячешь свою красоту, никуда не ходишь, и родные не заботятся о твоем будущем. Как достойный мужчина о тебе узнает? Кто ему скажет?

– Я не тороплюсь с замужеством. Хочу получить диплом и учить детей.

– Но в младшей школе нет состоятельных мужчин, одни ворчливые старухи. Ты там быстро завянешь и состаришься зря.

– Значит, такая моя судьба, – беззаботно смеялась я над ее страхами.

Айза была настроена очень серьезно.

– Если у тебя будет богатый муж, зачем работать? Он всем тебя обеспечит.

– И как ты предлагаешь искать богатого мужа? – в шутку заинтересовалась я.

– Для такого дела нужна помощь уважаемой женщины… – задумалась Айза.

– Свахи – сводни? – с моих накрашенных губ не сходила улыбка.

– Можно и так сказать. В Кирташе я бы тебе такую быстро нашла и за умеренную плату, а здесь я тоже птичка с подвязанными крыльями. Никого не знаю. Ах, как жаль!

Неподдельная грусть Айзы передалась и мне, поэтому я предложила смыть краску и отправиться в лавочку за углом, чтобы купить горячих лепешек к супу и оставить девичьи мечты ради прекрасного обеда.

– Зачем же нам умываться? – возразила Айза. – Мы наденем лучшие наряды и прогуляемся до банка у сквера. Там много дорогих машин, значит, должны быть подходящие мужчины.

– Это нехорошо. Надо хотя бы убрать помаду, она слишком яркая. Я тебя не пойму, Айза. Чего ты хочешь?

– Для себя – ничего. У меня есть жених, но я и тебе счастья желаю. Не бойся. Мы просто зайдем в банк и проверим счет. Видишь карточку? Мне дал ее отец, обещал каждые три месяца пополнять. Ты умеешь пользоваться этой штукой, которая выдает деньги?

– Банкомат? Конечно, мне переводят стипендию на карту.

– Да-да… ты же учишься на бюджете. Значит, поможешь узнать, сколько денег осталось. Мне хочется компьютер с Интернетом. Отец не разрешит купить, но мы его обхитрим. Возьмем ноутбук тебе, а пользоваться будем вместе. Согласна?

Когда я озвучила стоимость приличного ноутбука, Айза испуганно ахнула.

– Так дорого? Вот шайтан! Ну, что ж, будем копить. А сейчас все равно сходим в банк, посмотрим на машины.

– И богачей… – с упреком в голосе сказала я. – Не боишься, что тебя украдут?

– Саржистан – светское государство, девушек воруют только у нас в горах и то по предварительному сговору, – хихикнула Айза. – Я тоже могу разыграть представление с Кемалем, да отец будет против.

А мне не нравилась ее идея гулять по городу с накрашенным лицом, но ведь многие так делают, взять хотя бы наших соседок по комнате. Для них это обычное дело. Они даже не носят платков. Может, Айза права, и мне стоит быть посмелее. Не ради поисков жениха, а чтобы уверенней чувствовать себя среди незнакомых людей.

Для прогулки Айза захотела надеть мои брюки и короткую кофточку – вместе они не сочетались, на мой взгляд, но подруга была в восторге, и я спорить не стала, а попросила взамен ее длинное зеленое платье и расшитую жилетку. Так, забавы ради мы поменялись нарядами. Теперь Айза выглядела как модная горожанка, а я скромная родственница, приехавшая из дальнего поселка и еще не перенявшая повадки местной молодежи.

До сквера добрались без происшествий, только мне казалось, все прохожие смотрят на нас чересчур пристально. Разве мы выделяемся из толпы? Айза улыбалась и высоко держала подбородок с точкой румян, а я наклоняла голову и облизывала губы, чтобы стереть помаду.

На стоянке перед банком действительно было много больших блестящих машин, но войти в здание нам так и не удалось, потому что сзади раздался возмущенный окрик:

– Безобразие! Не успела вылететь из гнезда, уже перышки распушила. Айсу! Стой! Я кому сказал – остановись сейчас же.

Подруга моя вздрогнула и сорвала с шеи платок, чтобы поспешно спрятать распущенные по плечам волосы.

– Кто это? – успела спросить я.

– Отец! Приехал на неделю раньше. Ой, что сейчас будет… Заступись за меня, не бросай одну.

Приняв самый покорный вид, мы подошли к джипу, припаркованному в тени акаций. Возле него, уперев кулаки в бока, стоял смуглый полноватый мужчина с черной бородкой. Не обращая на меня внимания, он немедленно напустился на Айзу.

– Ты рвалась в Гуричан, чтобы разгуливать по улицам с голым пупком? Специально напялила узкие штаны, чтобы каждый мужчина мог разглядеть твою толстую задницу? Размалевалась, как последняя шлюха… Стыд и позор!

Я выждала короткую паузу в потоке ругани и попыталась защитить подругу.

– Это моя вина, я одолжила одежду. Мы живем в одной комнате общежития и делимся вещами.

Отец Айзы смерил меня испытующим взглядом. Презрительно поцокал языком.

– Значит, дочь мою ты вырядила как доступную девку, а из себя скромницу строишь? Мать порядку не научила?

– Не надо кричать на Мариам. У нее нет ни отца ни матери, она бедная сирота, сама сшила эти брюки из старых штор, а я только разок примерила и поленилась снять, когда мы вышли за хлебом. Мариам моя лучшая подруга, – горячо прошептала Айза, без страха надвигаясь на сурового родителя.

Двери джипа распахнулись, оказывается, там сидел еще один человек, незаметный прежде за тонированным стеклом. Неужели тот самый загадочный родственник – палестинец? Он был в темных очках, аккуратно подстрижен и выбрит. И голос его журчал как река в равнине.

– Малышка Айза так выросла! Не видел ее два года, а теперь узнать не могу. Красавицей стала. Ее бы прятать за семью замками, а ты в город отпустил. Эх, Зуфри, где ум потерял?

– Дядя Шадар! – взвизгнула Айза, бросившись к мужчине в очках.

Но обнять не посмела, а лишь пожала протянутую руку. Тот добродушно что-то проворчал в ответ, а потом посмотрел на меня поверх ее склонившейся головы.

Я облегченно выдохнула и вежливо улыбнулась. Теперь у подруги есть защитник, не понадобится моя помощь. Но про банк, конечно, придется забыть, Айзе надо встретить гостей, наверно, они ее с собой увезут. А мне осталось еще раз извиниться и отправиться назад пешком. Строгий Зуфри вряд ли захочет подвезти…

– Что стоишь, как чужая, Мариам? – вдруг обратился ко мне Шадар. – Садись с нами.

– Благодарю! Я планировала купить хлеб и чай по пути.

Зуфри недовольно пробормотал:

– Мы уже были в магазине, собирались к вам с подарками. А теперь хоть плетку бери ради этой непутевой кобылицы!

– Не стоит учить детей прилюдно, друг. Прежде Айза тебя слушалась, я уверен, и сейчас все поймет, – мягко убеждал Шадар.

Немного поколебавшись, я присела на заднее сидение, потому что Айза разместилась на переднем, рядом с отцом.

Глава 6
Господин Шадар

Дорога до общежития заняла меньше семи минут, я была рада маленькому приключению, но беспокоилась о том, что будет, когда войдем в комнату. Зуфри мог строго наказать Айзу, и мне придется выслушать немало упреков. И в то же время я чувствовала досаду, зачем она назвала меня сиротой, да еще и бедной… Не может язык держать за зубами, болтушка!

– О чем ты грустишь? – тихо спросил Шадар, а я стеснялась посмотреть на него прямо и не сразу ответила.

Он был старше меня, но не такой пожилой, как отец Айзы. От него исходила спокойная уверенность. Он знал себе цену. Всего несколько слов вкрадчивым, бархатистым голосом усмирили сердитого Зуфри. Недаром подруга назвала его уважаемым человеком.

– Так о чем ты грустишь, Мариам?

– Мне жаль, если отец моей подруги решит, будто я учу ее плохому.

Господин Шадар рассмеялся.

– Я давно знаю Айзу, она не похожа на овечку, которая пойдет за любым пастухом.

– Только туда, куда позовет сердце… – вздохнула я.

– А твое сердце куда зовет?

Я поняла, что он из вежливости поддерживает беседу и кратко ответила, что хотела бы закончить учебу и работать в начальной школе.

– Родные поддерживают тебя? – спросил Шадар.

– Да…

– Неправда! – вскричала Айза. – Тетка прогнала ее из дому, чтобы старый муж не ослеп, глядя на такую красоту.

– Больше не буду тебе ничего рассказывать! – с обидой бросила я, чувствуя, как лицо заливает краска.

Меня охватило возмущение, Айза совсем не имеет такта. Быстро же прошла ее робость перед грозным отцом… Черный джип остановился у крыльца общежития, и Зуфри извиняющимся тоном обратился к господину Шадару:

– Я отнесу девочкам подарки и сразу вернусь. Знаю, тебя ждут дела.

– Я не спешу. Вместе отнесем. Хочу посмотреть, как устроилась твоя дочь, – предложил Шадар и тогда Зуфри впервые бросил на меня долгий, изучающий взгляд, будто именно во мне крылась причина того, что почтенный занятой человек собирается подняться по разбитому крыльцу старой общаги.

К тому времени, как мы вошли в комнату, Айза окончательно успокоилась и даже не думала переодеваться, только накинула на себя халат поверх кофточки и туго завязала пояс. Отец открыто любовался ее порывистыми движениями и быстрой, веселой речью.

– Успокой мое сердце, скажи, как приняли тебя в училище.

– Было трудно поначалу, но Мариам помогает мне делать конспекты и объясняет трудные темы. Смотрите, сколько у нее книг!

Айза бесцеремонно приподняла край покрывала с моей кровати и тут же прокомментировала кипу учебников, которые я натаскала из чулана во время летнего ремонта.

– Наша Мариам очень умная – это сразу видно. Я сплю на коробках с яблоками, а у нее под матрасом вся мировая педагогика собрана с историей вместе.

Зуфри недоверчиво покачал головой и подошел к моей тумбочке, где лежала толстая книга Священного писания.

– Если прилежно читает Дарам, значит, не совсем заблудшая душа. Зачем же ты позволяешь чужим людям на улице себя разглядывать?

Я села на кровать и бережно коснулась синего переплета.

– Здесь не сказано, что женщине нужно прятать лицо.

– Там, откуда я родом, были другие обычаи… – с оттенком сожаления пробормотал Зуфри, оглядываясь на Шадара. – Многие хотят принести их и в этот благодатный край. На все воля Всевышнего.

Шадар молчал, рассеянно прикусив зубами дужку солнцезащитных очков, и я украдкой заметила, что глаза у него разного цвета. Один темный, другой светлее и, кажется, отдает зеленью. Нехорошие глаза, сказала бы тетя Хуса. Злые глаза. Опасные.

Айза убежала на кухню и там начала разбирать гостинцы, вслух восторженно обсуждая содержимое каждого пакета, пока отец ее с гордостью демонстрировал дары собственного сада.

– Нигде больше не найдешь таких сочных груш! А сколько приправ мы заготовили, сколько сварили алычи…

Меня тоже пригласили к столу, но я отказалась и хотела уйти в свой уголок, решив, что родным нужно обсудить личные новости. Шадар не отпустил.

– Останься с нами, Мариам.

Тогда я предложила разогреть суп и накормить гостей горячим обедом.

– Я не голоден. Мы заехали в чайхану при дороге. Правда, плов был суховат, зато манты хороши, – ответил Зуфри, поглаживая круглый живот.

Айза обхватила отца за плечи и нежно поцеловала в левую залысину надо лбом. Подлизывается, баловница… Видно, что он не может долго сердится на любимую дочку.

А вот Шадар неожиданно согласился попробовать угощения.

– Ты сама варила суп, Мариам? Налей-ка мне… и себе тоже.

Я поставила на плоскую тарелочку глубокую пиалу с душистым супом и на отдельное блюдо выложила кусочки курицы.

Айза многозначительно переглянулась с отцом и вдруг громко сказала:

– Ты, наверно, не знаешь, Мариам, по нашим традициям сговоренная невеста угощает жениха именно курицей, которую она приготовила специально для него. Ты не думаешь скоро жениться, дядя Шадар?

Опять длинный язык Айзы и неловкая ситуация. Эта девчонка много себя позволяет! Мне хотелось строго ее осадить, но лучше это сделать после ухода гостей. А пока пришлось уткнуться взглядом в свою тарелку и немного нахмуриться. Даже ложку бульона проглотить не смогу из-за этого разговора.

Заметив мое состояние, Шадар пришел на помощь:

– Не волнуйся, Мариам, тебе еще рано играть свадьбу, а мне уже поздно. Я бы назвал тебя сестричкой, если позволишь. Выбери мне лучший кусочек.

– Да-да… вздохнул Зуфри. – Сейчас девушки не торопятся под опеку мужа, хотят прежде сами встать на ноги. Но разве это правильно? Тем более для бедной сироты. В городе без пригляда старших недолго свернуть на кривую дорожку.

– Я не оступлюсь.

Может, мои слова прозвучали немного дерзко, но пусть мужчины знают, что не позволю себя жалеть и обижать. А между тем я приглядывалась к кускам курицы на блюде, чтобы выполнить просьбу Шадара.

Здесь кроется какой-то подвох? Очередная проверка? Я могу ориентироваться на свой вкус или нужно угадать пожелание гостя? Что предпочтет господин Шадар – крылышко… половину волокнистой грудки или мягкое бедро…

Я аккуратно отделила от кости голени упругое темное мясо и вдруг поняла, что точно так же кормила сынишку тети Хусы, когда он поранил руку и капризничал, отказываясь брать еду.

– Спасибо, сестричка! – усмехнулся Шадар. – Чем отплатить тебе за доброту?

На мгновение мне показалось, что он дразнит меня ради общей потехи, принимает за наивную глупышку. Зачем-то сестричкой зовет – что в этом смешного.

– Ей нужен ноутбук для учебы! – выпалила Айза, поглаживая отцовскую бородку и даже не глядя в нашу сторону.

– Ноутбук? Это правда? – Шадар поднял темные брови и на меня в упор глянули глаза разного цвета. Захотелось отшатнуться и убежать.

– Я могу сама купить в кредит или взять рассрочку…

– Ух, какая самостоятельная! – невнятно пробурчал Зуфри. То ли осудил, то ли похвалил.

Хорошо, что больше эта тема не поднималась. Даже если Шадар богат, вряд ли он будет бросать деньги на ветер, даря дорогую технику случайной знакомой. Богатые люди обычно бережливы и даже скупы. И уж, конечно, я никогда не приму такую ценную вещь от чужого человека.

Шадар забудет о моем существовании, едва покинет общежитие. Он и зашел сюда от скуки, смотрит на унылый наш быт, как на декорации шоу из студенческой жизни. Напрасно Айза хвастается непочатой баночкой растворимого кофе и пачкой дешевых конфет, напрасно показывает ему обшарпанный, дважды покрашенный холодильник и полки с посудой, прикрытые кокетливой занавеской (прореху я вчера удачно залатала, девочки обещали из дома новые привезти, но постоянно забывали).

Я уверена, Шадар пьет только очень качественный свежемолотый кофе и занимается солидным бизнесом. То есть ему не приходится весь день сидеть у прилавка с овощами и фруктами, зазывая народ. У Шадара сильные, чистые руки. Судя по дорогой обуви, очкам, часам и спортивному костюму, он начальник и работает по свободному графику. Часто ездит в командировки. Посещает тренажерный зал.

Но самое главное, не брезгует общаться с простыми, грубоватыми родственниками вроде Зуфри и его дочки.

– Почему ты не ешь, Мариам? – спрашивает Айза. – Задумалась о будущем муже?

– Нет, подруга, мечтаю сначала отпраздновать твою свадьбу.

– Весной! Да, отец? Ты дал ему срок до весны? Кемаль выбросит глупости из головы и снова попросит меня, а ты не откажешь.

– Одним девушкам хочется поскорей замуж, а другие видят во сне ноутбуки… – снисходительно протянул Шадар, вытирая пальцы полотенцем, которое я подала вместо салфетки. – Отчего так бывает, Мариам, ты не знаешь?

– Всему свое время и место, – скромно ответила я и осмелилась ему улыбнуться.

И тогда он посмотрел на мои губы, а я с запоздалым сожалением решила, что помада недостаточно стерлась.

Айза ушла провожать гостей, а я стояла у окна на втором этаже, прижимала ладони к горячим щекам и не могла отвести взгляда от крепкого мужчины в черных очках. Он даже не обернулся.