Текст книги "Дочь Земли. Трансформация женской судьбы"

7

Каждый день я приезжала к Ноане. И она вела меня по какому-то совершенно непонятному мне пути. Честно говоря, я не понимала и половины того, что она говорила мне. Но мне нравилось то состояние спокойствия и уюта, которые охватывали моё тело в её присутствии.

Я уже многое знала о ней. В основном я задавала такие вопросы Мире. Ноана жила в этом доме второе лето подряд. И это большая удача для меня и жителей наших мест. Этот дом предоставил ей кто-то из учениц во временное пользование. Ноана «изучала и слушала» эту землю, потому что нашла здесь какие-то свои корни. Свое место Силы. Для нее совсем непривычно было оставаться где-то надолго. И как скоро она уедет, не знает никто. Даже Мира. Это, кстати, была не деревня, а «родовое поместье». Хозяева построили дом, но сами пока жили в городе, то есть во временном владении Ноаны было целых два гектара земли. В основном нетронутый лес. Я не знала, сколько это. Но, видимо, много. Эту зиму она провела в Перу и жила там в шаманском племени. Это вроде бы Южная Америка. Поэтому я и не могла её отыскать. А здесь, на этой поляне, она принимала гостей. Женщин. В шатре или у очага. Шатер, кстати, был огромным. С такой же каменной кладкой, по периметру круглой стены, как там, в парке. В нём легко уместилась бы дюжина женщин. Ноана говорила, что иногда они собираются в такой большой круг. И когда я буду готова, она позовёт меня и туда.

Я не знала, хочу ли я быть «готова». Я практически не делала домашних заданий и не вела дневники. Всегда находилось весомое оправдание. То некогда, то негде, то еще что-нибудь. Ноана говорила, что это моя ответственность. И что если я не буду следовать наставлениям, то в какой-то момент просто не смогу пойти дальше. Но пока всё было хорошо, и я надеялась на лучшее. Как на экзамене – авось проскочу. Я искренне хотела начать практиковать, тем более что задания пока очень простые! Я начну. Скоро. Наверно, уже завтра.

Я вернулась домой. Игорь встретил меня притихший и долго просил прощения. Говорил, что просто перегорел из-за всех этих переживаний с анализами. Что мы обязательно найдем лучших врачей и наконец-то решим этот вопрос. Я молчала. Я так устала от врачей и решений. Мне просто хотелось тишины и никуда больше не бежать.

Но наша семейная жизнь превратилась в этот бесконечный забег. Призом в забеге, видимо, было «родительство». Но бежали мы с ним уже так долго, что я не понимала, а нужен ли мне этот приз?

Я ничего не рассказала ему про Ноану. Просто сказала, что буду ездить учиться. Чтобы в будущем, возможно, перейти на новую работу. Лучше прежней. Он не возражал. Он был рад, что я просто вернулась. А я… хоть и видела, что соскучилась и, наверно, даже люблю его, понимала, что между нами стоит какая-то стена. Он по-прежнему был чужой. И мне хотелось скорее уйти из дома.

Алекс, напротив, был радостный и родной. Сумасшедший и загорелый. Привез мне красивые балийские сувениры и охапку историй о своей зимовке полной свободы и приключений. Я пила свой капучино с корицей на кокосовом молоке в любимой кофейне и понимала, что счастлива. Я скучала по этим моментам. По этому оболтусу с капучиновыми глазами. Всё было идеально. И все-таки что-то было не так…

Я смотрела на Алекса и пыталась понять, что меня беспокоит? Почему даже он, такой интересный и, кажется, всё так же влюбленный в меня, ощущается в этот момент таким чужим и далёким? Почему даже с ним я не могу так расслабиться, как в шатре у Ноаны? Неужели я снова ошиблась? Неужели оба эти мужчины, которые, как мне казалось, вместе составляют идеальный портрет, не могут сделать меня счастливой?

Мне снова захотелось к Ноане. Туда, на поляну. Рассказать. Получить ответ. Я наскоро попрощалась с Алексом и пообещала завтра прийти снова. Он разочарованно держал меня за руку и не хотел отпускать. Это было приятно. Я улыбнулась, усилием воли забрала свою руку и выскользнула за дверь.

* * *

На поляне не оказалось ни Миры, ни Кармы. Только Ноана сидела одна у костра и что-то плела из длинных травяных нитей. Это и хорошо. Никто не будет меня отвлекать от важного разговора. Я села к Ноане и сразу стала рассказывать всё, как есть. Всё, что меня волновало. Про этих мужчин. Про то, как я разочаровываюсь в них снова и снова. Про то, как не могу выбрать кого-то одного. И никак не могу стать счастливой, сколько бы ни было рядом со мной мужчин.

– Да мне просто с ними никак не везет, – угрюмо подытожила я и замолчала.

– Почему ты так боишься встречи с собой? – это были первые слова, произнесённые Ноаной сегодня. Такой простой, но такой внезапный вопрос просто поставил меня в тупик.

Она молчала с момента моего появления. Просто слушала и плела. Может, она не услышала сути? Я не смогла донести до неё, что говорю о мужчинах?

– Ты боишься отношений с собой. Ты делаешь всё, чтобы их избежать, – продолжала Ноана, не замечая моего недоумения. – Ты готова доверить себя кому угодно, лишь бы самой с собой не возиться.

Ты готова его любить! Любого из них! Тебе, по сути, даже не важно, кого из них выбрать. Ты готова всех их поддерживать, вдохновлять, отдавать себя всю без остатка! Прорастать в них всей Душой. Принимать их в свое женское Тело. Лишь бы они взяли на себя это бремя – «любить тебя!», заботиться о тебе, замечать тебя, восхищаться тобой. Потому что сама ты не готова это делать. Ты только ждёшь, что придёт кто-нибудь, кто сделает это лучше тебя…

Я молчала. Растерянно и удивленно. Надо же, как она вывернула всю ситуацию. Я бы никогда не подумала о себе так. Конечно же, это глупо – заполнять свою жизнь мужчинами, чтобы не «встречаться с собой»! Но, во-первых, это не так. Со мной все в порядке. Это просто очередная «психологическая лабуда».

Не надо перевешивать вину на меня. С больной головы на здоровую! Я знаю, что любому мужчине повезёт иметь отношения со мной. Я красивая. Страстная. Заботливая. Сексуальная… Я «потяну» любые отношения. Дело-то не во мне.

Это с ними вечно что-то не так! Это они меня обижают. Разочаровывают! Не тянут выставленную им планку! Попросту предают… Ну не рассказывать же ей всё это.

– Да мне просто с мужчинами не везет, – насуплено повторила я. – Карма у меня такая… дурная.

– Ты нашу Карму не трогай! Она хорошая! – радостно отозвалась на мой голос Ноана и щелкнула меня по лбу, – а вот голова у тебя да, дурная! Ты же сама делаешь всё, чтобы тебе с ними не везло!

Сама несёшь мужчине ключи от своих ворот. Сразу же складываешь весь свой мир у его ног. Даёшь ему полную власть над собой. В надежде, что за все эти дары он будет беречь тебя и любить.

Чёрта с два! Сдались ему все эти подачки.

Он не нянька твоя. Он твой Учитель. Целитель твой. Через него действует Бог!

И задача его не лелеять твоя болячки, не потакать твоему эго, а вести тебя вперёд! В развитие. Любыми доступными способами. И больно тебе не потому, что он плохой или делает плохо. Мы сейчас его вообще не обсуждаем. Или их. Это не важно.

Больно тебе, потому что ожидания твои не соответствуют реальности! Потому что любишь ты их не душой, а гордыней своей! Постоянно сравнивая и внутренне контролируя каждый их шаг по отношению к тебе! Вот и получается, что очередной мужчина не может любить тебя «так, как ты хочешь»!

Ни один не сможет! Слышишь меня? Хоть десяток вокруг себя собери! Ни один не станет достойным. Ни один не даст того, что ты по-настоящему хочешь. ПЕРЕСТАНЬ ЖДАТЬ!

Это было жестоко! Ее слова, словно острые ножи, летели в меня и вонзались в кожу. Мне было обидно до слёз, и слёзы не заставили себя ждать. Они бежали струйками по щекам и срывались в бездну. Мне хотелось кричать, спорить, сопротивляться! Но я молчала…

И вдруг я поняла, что больно не мне. Ножи её слов, втыкаясь, отваливались вместе с кусками моей брони. И там, под обломками… скоро стала виднеться Я… Хрупкая и тёплая. Беззащитная и Живая.

– Ни один мужчина не сможет дать тебе столько любви, чтобы тебе было достаточно. Всегда что-то будет не так. Всегда… Пока ты сама не полюбишь себя.

Голос Ноаны звучал уже будто бы издалека. Воздух наполнился дымом и терпким ароматом полыни. Видно, Ноана подбросила травы в очаг. Все это было уже не важно.

Я, не мигая, смотрела сквозь этот дым на девушку в длинном платье, так похожую на меня. И кажется, впервые мне не хотелось избежать этой встречи…

* * *

Я не знаю, как она это делает. Что это: галлюцинация или просто моя разыгравшаяся фантазия? Но я чувствовала, как важна для меня сейчас эта встреча!

Дым костра наполнял поляну, и реальность полностью перестала существовать. Звук бубна эхом отражал мое сердце. А сердце мое стучало так бешено, что готово было куда-то сбежать.

– Здравствуй, – подсказал мне голос Ноаны. И я поняла, что пришло время поговорить с собой.

Я послушно вторила ей.

– Здравствуй.

– Я давно хотела тебе сказать, – снова подсказал мой суфлер, и, как-только я произнесла эту простую, но какую-то совершенно магическую фразу вслух, я почувствовала, как мостик соединил два берега моей личности и слова сами собой полились из меня.

Я просто начала говорить. Говорить то, что, пожалуй, никогда никому ещё не говорила.

Я говорила себе о себе! О своих чувствах. О том, как я одинока в браке. О том, как боюсь, что любовь моя к мужу остыла. И её уже не воскресить!

О том, как я боюсь Алекса и своих чувств к нему. Но мне важно держать лицо, и поэтому я никому не признаюсь.

О том, как вообще я много всего боюсь! Как много сделала я ошибок. Как много людей я уже потеряла. И как снова боюсь кого-нибудь потерять.

Как мне плохо без той детской искренности и радости жизни, которая когда-то была у нас, помнишь? Как мне плохо без тебя. Куда ты ушла? Почему ты покинула меня? Я скучаю!

Какая-то тоска и печаль затопили всё мое сердце, и я, не выдержав этой волны, разрыдалась! Почему? Почему ты ушла? Почему ты оставила меня? Я одна! Понимаешь, одна? Я не хочу быть одна, я боюсь одиночества больше всего на свете.

Я все плакала и кричала. Я никак не могла остановиться. Мои плечи тряслись, а ладони мои растирали полынный дым по лицу. Я, упав на колени, склонила голову до земли и просто плакала, плакала. Безутешно и безнадежно! Как маленькая одинокая девочка. Именно так я себя и чувствовала.

В какой-то момент я почувствовала, что мне стало легче. Я подняла глаза и в дыму разглядела фигурку себя. Это больше не была девушка или женщина. Я даже подумала на мгновение, что это Мира вернулась к нам. Но затем поняла, что нет, это я.

Эта девочка – Я. И ей также страшно и одиноко. И это не она отвернулась или ушла. Это я. Я, взрослея, отрезала её от себя. Я оставила её там, в одиночестве. Я могу всё изменить прямо сейчас!

– Я давно хотела тебе сказать, – голос Ноаны снова напомнил мне, что я могу с ней говорить. И я заговорила.

Я давно хотела тебе сказать… Настасья, девочка моя маленькая. Прости меня!

Прости меня глупую, что оставила тебя. Что забыла о тебе. Что искала любовь в других. Что пыталась согреть себя посредством других. А ты – вот же она! Рядом. Маленькая. Любимая моя. Ты прости меня. Ты ничего больше не бойся, поняла? Ничего и никогда. Я с тобой, родная. Я всегда буду с тобой. Я больше не уйду. Никогда! Ты слышишь?

Мое сердце, минуту назад готовое разовраться от жалости к себе и тоски, вдруг наполнилось совершенно иными чувствами! Оно стало огромным, горячим, а еще совершенно счастливым!

Я чувствовала бесконечную силу и желание позаботиться об этом маленьком, будто самом родном существе! Я чувствовала благодарность Богу за то, что она просто есть! Чувствовала, что могу обогреть, уберечь её от любых самых сложных событий жизни! Чувствовала, что люблю её! Да, я просто люблю её…

Я потянула к ней руки и обняла её маленькое невесомое тело. Я плакала и смеялась. Какое же счастье, что мы друг у друга есть!

Дым рассеялся, и реальность снова наполнила этот мир. Я сидела на траве и просто обнимала саму себя за плечи. Гладила себя по голове и была совершенно счастлива.

* * *

Через какое-то время на поляну пришли Карма и Мира. Ноана позвала нас всех пить травяной чай.

Я давно умылась и успокоилась. Но внутреннее чувство любви и огромного сердца не покидало меня. Мне совсем не хотелось ни говорить, ни слушать. Я сидела и улыбалась.

Словно чувствуя это, Мира подошла ко мне и села рядом. Она молчала. Просто разглядывала меня. И я тоже словно впервые её увидела. Какая же ты красивая, подумала я. Почему я не замечала этого раньше? Огромный поток любви, пробудившийся в моём сердце, требовал выхода!

И я, поддавшись порыву, протянула руки вперёд и впервые в жизни обняла чужого ребёнка. Мира не противилась мне. Она затихла в моих объятьях и замерла, словно растворилась в этой неожиданной нежности. Я чувствовала, как бьётся её маленькое сердце где-то в районе моего живота.

Невероятная нежность заполнила моё тело. Причем сейчас её источником было не только сердце! Скорее она лилась из моего живота. Оттуда, где прижималась ко мне беззащитная Мира. Я плакала и не понимала, что со мной происходит. Хотя нет, кажется, понимала.

Обретя потерянную себя, напоив себя до краёв, я была готова нести эту любовь дальше. Я была готова дарить. Наверно, так и чувствует себя мама.

Мой дневник

Это было нечто! Я как будто пересмотрела своё отношение к материнству. Я раньше думала, что ребёнок придёт и сделает меня счастливой! А сейчас понимаю, что он придёт, чтобы я сделала счастливым его!

Ноана дала мне новую практику. Нужно найти время, когда никто мне не будет мешать. Поставить приятную музыку, выключить телефон, зажечь свечи и достать зеркало.

И затем, глядя в зеркало через пламя свечи, просто начать говорить: «Здравствуй Настасья! Я давно хотела тебе сказать…»

Чем меньше контроля ума, тем лучше. Пусть язык сам говорит. Чем меньше думаю, тем лучше получается.

Мне очень ценно было услышать (сказать) слова: «Прости меня…» «Я люблю и принимаю тебя…» «Я всегда буду с тобой…» «Я больше никогда тебя не оставлю…».

Можно даже представить себя маленькой девочкой лет пяти или подростком, как Мира. Она плачет, её кто-то обидел, она испугалась. Подойти, успокоить, согреть. Защитить и никогда больше не оставлять в одиночестве!..

Положить левую руку на низ живота, правую руку на сердце, закрыть глаза и произнести так, чтобы поверить самой: «Несмотря на то, что со мной произошло… Несмотря на то, что мне пришлось пережить… я люблю и принимаю себя! Я люблю и принимаю себя! Я люблю и принимаю себя!»

8

Ситуация на работе дошла до критической точки. Теперь уже было очевидно, что меня подставили. Поставить задним числом во всех документах передо мной нереальную задачу закрыть все продажи отдела было, конечно, гениальным решением. А когда я «не справилась» и руководство потребовало от отдела отчёта, самым логичным выходом было уволить виновника.

Как это уволить? Меня?

Меня никогда ещё не увольняли. Какой позор. Какой удар под дых. Как подло!

Я уже слышала металлический голос своей мамы: «Я так и знала! Ты без меня ничего не можешь. Собирай свои вещи, ты переезжаешь ко мне. Устрою тебя к папе на фирму. А то соседям стыдно в глаза смотреть». Никогда ей не расскажу!

Я шла по офису и не видела ни одного лица, которому была бы рада. Ни одного взгляда поддержки или сочувствия. Все перешептывались и отводили глаза. Вот предатели! А ведь когда-то они так же со мной «дружили против других». Какой детский сад! Осиное гнездо! Проклятое болото со змеями!

Слёзы предательски рвались из моих глаз! Нет, нет. Не дождётесь. Я буду сильная. Я буду гордая!

Я зашла в туалет и захлопнула за собой дверь в кабинку. Закрыла «трон» крышкой и села на него, как на стул. Бумагой промокнула глаза. Хоть здесь можно перевести дух. Докатилась.

Надо что-то решать. Написать заявление по собственному желанию? Получить выходное пособие за два месяца и тихо уйти? Или уйти громко? Хлопая дверью и закидывая справедливыми жалобами головной офис? Этим я ничего не добьюсь, но подпорчу кровь и нервы моим обидчикам. Будут знать! Чёрт… что делать-то?

Вопрос с деньгами всегда был для меня болезненным. Они вроде бы всегда были. Но всегда было страшно, что они кончатся. Что я останусь ни с чем. И вот сейчас…

У Игоря полгода какая-то чехарда с проектом. Подставил партнёр, и он до сих пор разбирается с поставщиками. Меня увольняют. Если так продолжится дальше, мы, чего доброго, побираться пойдём. А мама скажет: «Я же говорила!»

Может, спросить об этом Ноану? Хотя что она знает про деньги? Живёт в чужом доме, как бродяжка.

Погоди, но она путешествует. Мира рассказывала, что они зимовали в Перу в этом году. А ещё недавно летали к шаману в Бразилию. Представляю, сколько всё это стоит! Откуда же она взяла эти деньги?

Надо будет спросить её обо всем. На что она вообще живёт?

* * *

– О, деньги – это вообще не проблема. У меня много денег. – Тем же вечером я пила чай у Ноаны и слушала самый неожиданный и равнодушный ответ на вопрос, который волновал меня до безумия! – Деньги приходят ко мне по запросу. Я использую то, что мне нужно, остальное отдаю на благотворительность. Или туда, где мои деньги будут приносить больше пользы.

Деньги – это не цель. Они не могут быть целью. Деньги – это мера любви. Мера баланса. Мера благодарности людей за твою жизнь. Если ты оставляешь добрый след в чьей-то жизни, мир всегда отзовётся тебе благодарно. Пусть даже деньги (или другие возможности) придут не через того человека, которому ты помогла. Но они придут, даже не сомневайся.

Я была более чем изумлена! Мне казалось, уж о чём, а о деньгах говорить с Ноаной стоит в последнюю очередь. Она не производит впечатления финансового коуча или гламурной бизнес-леди, но говорит о деньгах так спокойно, словно это поленья в её очаге.

– На каждый запрос, если он полезен твоей душе, всегда придут деньги. Но, привязываясь к деньгам, ты всегда перекрываешь поток. А когда ты перестаёшь на них циклиться или бояться их потерять, когда ты твёрдо знаешь, на что тебе нужны деньги и это не является эгоистичным пустым желанием, вот тогда Поток Изобилия открывается и наполняет твою жизнь!

– А если я знаю, на что мне деньги, но поток пока не открылся, я ведь всегда могу взять кредит?

– Ну, да! Ты же умнее Бога, раз пытаешься его обмануть, – скривилась Ноана, и я даже растерялась от этих слов. А она продолжала: – Кредит – это всегда попытка обмануть Бога. Довольно глупая, я бы сказала. Бог не даёт тебе сейчас благословения на эту покупку. В виде денег или возможностей. Значит, уровень твоего благочестия ещё не накоплен. Ещё слишком мал. Покупка не пойдёт на пользу твоей Душе. Но ты споришь с Богом и берёшь кредит. И удивляешься, что он разрушает тебя.

– Как это разрушает?

– Кредиты очень разрушительны для энергетического состояния женщины. Мужчина может вспоминать о нём раз в месяц, когда нужно платить.

Но ты будешь помнить о нем постоянно. Фоном. Ты не можешь прямо сейчас изменить ситуацию, но ты будешь о ней постоянно думать, корить себя, сожалеть или вгонять себя в рамки, чтобы уложиться с оплатой, это не важно. Важно то, что теперь ты платишь банку не только деньгами, но и своими нервами, своим вниманием, а значит, своей энергией.

Ты подпитываешь этот эгрегор, и он выжимает тебя до капли.

– Но если я не возьму кредит, мои накопления кончатся. Игорь может бросить меня в любую минуту, а работу я ещё не нашла! Что мне делать? Вдруг я так и не найду работу?

– Во-первых, перестать убивать себя этими унылыми мыслями. Ты заранее похоронила себя и упиваешься этой смертью.

Тебя уволили? Ура! Это повод для праздника! Давай будем праздновать?

Ты наконец-то можешь перестать бежать как белка в колесе. Как лошадь, с зашоренными глазами по круглому полю. Ты наконец-то можешь остановиться и оглядеться: «Куда я бежала? Где я сейчас нахожусь? Где вообще во всём этом я?!»

– Но мне надо что-то срочно решать! Нужна новая работа. Новый источник денег. Ты не понимаешь, Ноана. В мире нормальных людей страх потерять работу стоит сразу после страха смерти!

– Ой-ой… я бы усомнилась в «нормальности» этого мира.

Может, тогда лучше сразу перейти к страху смерти? Если ты завтра покинешь тело, нужна ли тебе эта работа? Зачем ты живёшь? Куда ты хочешь прийти? Почему ты готова отдавать день за днём своей жизни тому, что не имеет к тебе отношения? Где во всём этом ты?

Я притихла от этой волны вопросов. Я уже не понимала, права она или нет. Но главный вопрос оставался открытым.

– Так где же мне всё-таки брать деньги? Почему у тебя они есть, а у меня нет?

Ведь даже у Игоря в последнее время проблемы с работой, проблемы с деньгами. А ведь выходила я замуж за завидного жениха. А теперь… ни денег, ни детей, ничего.

– Это очень даже предсказуемо, дорогая, – пробурчала Ноана, бросила охапку пахучей травы в костёр и встала от очага. От него повалил дым, но Ноана не обращала на это никакого внимания. Она подняла большое ведро воды, что стояло поодаль, и до краев наполнила свой котёл. По тому, как брызги полетели в разные стороны, я поняла, что и в Ноане бурлит поток. Повесив котёл над очагом, она снова развернулась ко мне. Похоже, ей надоело со мной возиться, и она перешла в наступление:

– Вот скажи мне, Настасья, если у тебя нет корней, откуда взяться плодам?

Я с недоумением смотрела на неё, чувствуя, что сейчас разразится буря. Чувство самосохранения подсказывало мне бежать. Но желание узнать секрет её финансового изобилия было сильнее, и я осталась сидеть, вжавшись поглубже в свой жёсткий топчан.

– Ты обесточена! Отлетевшая дива на крыльях своих бесконечных концепций и ожиданий от этого мира! У тебя нет связи с землёй, откуда же взяться плодам?

Это всё единый нижний поток – деньги, здоровье, дети, реализация. Это всё – плоды! А без корней они невозможны!

Есть люди, которых на необитаемый остров высади, и они выживут!

Корнями там прорастут. Зубами в землю вгрызутся, но прорастут! Такая в них мощная жажда жизни. Такой мощный у них нижний поток.

А тебя в оранжерею посади. Поливай три раза в день водой комнатной температуры, светом всё заполони, удобрением тебя напичкай, ты всё равно найдёшь, к чему придраться, и сдохнешь!

Потому что нет в тебе этой жажды жизни! Нет её.

Я слушала её молча, вдыхая запах травы и погружаясь в терпкий туман. Перед глазами стояла яркая картинка из детства.

Предновогодняя суета. Люди спешат по своим делам, а я еду на санках. Мне примерно лет пять. Мне не надо спешить. Меня и так привезут. Вовремя. Снежинки садятся мне прямо на нос и сразу же тают. Я морщусь от них, но мне они нравятся. Мы едем к бабушке. Там будет тепло и вкусно. У бабушек всегда вкусно. Мне кажется, бабушек придумали специально для этого. Чтобы они обнимали внуков своими морщинистыми руками и кормили-кормили вкусняшками сколько влезет! Пока мама не видит. А потом мы пойдём на Ёлку. Она больша-а-а-я, почти что до неба! Стоит на площади. Там будет много горок и много веселья. Я еду и предвкушаю. И ловлю языком снежинки.

Неосторожное движение родителей, санки налетели на льдинку, накренились набок, и я колобком покатилась в придорожный овраг. Почти метр в глубину от дороги. Закутанная в шубу и шаль – не ударилась, но испугалась. Попыталась пошевелиться, выбраться… тщетно! Выхода нет. Значит, всё. Не будет ни ёлки, ни бабушкиных сладостей, ни морщинистых рук. Ничего. Как жаль. Только снежинки продолжают садится мне на нос. Но я больше не морщусь. Я закрываю глаза…

Эту историю мне миллион раз рассказывали родители! С громким смехом и недоумением! Почему я, упав в сугроб, не заплакала, не закричала? А смиренно закрыла глаза и приготовилась умирать! Почему? Разве это нормально для маленького ребенка?

Но мне никогда не было смешно! Я ведь и правда подумала тогда, что это конец! Я и правда совсем не цепляюсь за жизнь. Будто с рождения свесила лапки и плыву по течению. В унынии и безнадёге. Если лягушка, тонущая в молоке, взбила его лапками так, что оно стало сметаной, то, пожалуй, меня положи в сметану, я и ею захлебнусь, так мала моя жажда жизни.

– Но почему так? – Я отчаянно вынырнула из видений и стала искать силуэт Ноаны в дыму. – Я же активная, дерзкая, смелая. Я столько всего попробовала в жизни! Так многого добилась. По мне никогда не скажешь, что я не люблю жизнь!

– Ты любишь жизнь. Но почему-то считаешь себя недостойной жизни, – проговорила Ноана где-то рядом и в то же время так далеко от меня. – Ты будто её украла и все время боишься, что обман сейчас вскроется и жизнь у тебя отберут. Причем ты уверена, что они будут правы. Что тебе так и надо. Ты самый страшный палач для себя!

– Почему так? – проговорила я шёпотом, потому что боялась сорваться на крик.

– Я не знаю. Может, мама подумала об аборте, пока носила тебя в животе. Может, ты считала и впитала в себя ещё чью-то боль. Это уже не важно. Это есть. У задачки есть данные, на которые ты не влияешь. Но ты влияешь на решение этой задачки. Его ты способна ещё изменить. Но для этого надо делать. Надо двигаться. Надо жить!

– Ка-а-ак? – простонала я, чувствуя, что меня накрывает привычная безнадёга и утаскивает в своё уютное унылое болотце. Там так хорошо. Можно просто расслабиться и умирать.

– Разреши себе жить! Разреши себе совершать ошибки! Ты слышишь меня?! – Ноана вдруг грубо схватила меня за плечи и затрясла. Я хотела заспорить, вырваться, но поняла, что эта тряска – единственное, что держит меня сейчас на плаву. Я впитывала её голос так жадно, как засохшая почва вбирает в себя долгожданные капли дождя!

– Заранее прости себя за все промахи и неудачи. Осознай, что твоё появление в этом мире не было ошибкой или случайностью.

Ты – желанный ребёнок! Слышишь?!

Даже если тебя не хотели родители – ты желанна для Бога! Желанна для этой Земли! Почему же ты споришь с ними и постоянно доказываешь обратное?

Сколько ещё ты будешь извиняться за своё существование? Сколько ещё ты будет оценивать каждый свой шаг, вынося себе приговор?!

Ты – любимая дочка Бога! Ты – любимая Дочь Земли!

Это факт, не требующий от тебя доказательств и жертв! Тебя уже любят. Уже принимают. Ты уже достаточно хороша, чтобы жить!

Так, может, хватит закапывать себя в этом сугробе? Может, пора протянуть себе руку и вытащить в этот мир? В эту жизнь? В эту реальность?

Я глотала её слова, а в ответ выдавала лишь слёзы. Меня душило глухое рыдание. Дымовая завеса словно подтверждала, что всё это просто иллюзия, далёкая от реальности. Я не могла это принять. Я хотела, но не могла… Это неправда. Неправда. Это не может быть правдой. Иначе вся моя жизнь и все мои жертвы теряли бы смысл. Нет, это не так!

– Ты очень жестока к себе, моя девочка, после небольшой паузы неожиданно ласково проговорила Ноана. Она подошла ко мне сзади и положила руки на мои плечи.

– Ты очень жестока к себе. Но ты не виновата. Таковы современные женщины. Мы способны простить что угодно кому угодно. Всем, кроме себя. Мы готовы спасти мужчину, детей, весь мир! Но не себя. Пойми, никто не полюбит тебя, пока ты будешь молить о любви, как бездомная собачонка. Пока ты будешь ждать и жадно ловить каждое его одобрение. Никто не сочтёт тебя нужной, пока ты не станешь нужной себе! Никто не увидит в тебе любовь, пока ты не станешь Любовью!

– Ну и где же мне взять эту любовь?! Внутри только боль! – Я сбросила руки Ноаны и уткнулась в свои колени. Я чувствовала себя как загнанный зверь.

– Ты очень жестока к себе, – спокойно повторила она. – В тебе уже есть всё, что нужно. Вся твоя боль – это всего лишь задавленная Любовь… Энергия та же. Просто выпусти её на свободу! Проживи свою Боль. Стань Любовью…

Я хотела спорить ещё и ещё. В моем мозгу заклокотало возмущение и какие-то аргументы… Но нахлынувшие слезы окончательно размыли картинку вокруг и плотным кольцом обхватили мое горло так, что стало трудно дышать. Где-то в груди стало так горячо и так больно! И еще эта ноющая боль внизу живота. В висках громко стучало… дыхание сбилось… меня словно больше не было здесь… а в ушах пульсировал её голос: «Боль – это всего лишь задавленная Любовь!»… и «Ты слишком жестока к себе…».

Как же так? Я всю жизнь искала любовь. Я всю жизнь убегала от боли.

Я всю жизнь считала себя «недостаточно» хорошей, умной, красивой, достойной, нужной, любимой…

Я всю жизнь считала себя «слишком» доброй, мягкой, доверчивой, требовательной, откровенной…

Я всю жизнь искала способы спрятать от людей мою боль. Я всю жизнь искала причины, по которым люди могут «любить» меня!

А причина оказалась одна – это Я!

Слёзы потоком лились из моих глаз. Из меня вырывались хрипы и стоны. Моё тело содрогалось от новой волны боли.

Я больше не хотела её держать, и она выходила. Благодарно и мощно. Словно огромный могущественный джинн, засидевшийся в своей маленькой лампе за тысячи лет.

Всё мое тело болело. Болели скулы. Болело горло. Словно намертво там засели все невысказанные слова. Все невыплаканные обиды. Вся невыкричанная боль… И тогда я ЗАКРИЧАЛА.

Закричала так, как никогда в жизни. Этот крик был отдельно от меня. Он словно жил своей жизнью. Он наполнял всю Вселенную и возвращался ко мне. Пробивал моё тело насквозь, освобождая новую порцию крика! Новую силу голоса. Я кричала из самого живота. Я кричала из самого сердца.

Я словно хотела докричаться до Бога.

Я словно хотела выкричать боль всей Земли.

Я просто хотела освободиться.

Я захлебывалась слезами и криком. А в голове как молитва звучали её слова: «Ты очень жестока к себе, моя девочка…»

Прошло уже много времени, но крик мой не прекращался. Горло расширилось и освободилось. И звук тек по нему мощным гулким потоком. Это был уже не крик отчаяния и боли. Это было Звучание. Песнь. Голос.

Я чутко ощущала этот густой и ровный поток. От самого низа живота. От самой моей Маточки. Звук шёл прямо оттуда и, свободно проходя через тело, беспрепятственно вытекал из моего горла.

Я сидела на траве и Звучала… Мое тело покачивалось на волнах моего Голоса. Я чувствовала, как прорастаю корнями в землю. Как обретаю опору и право на жизнь!

Мне больше ничего не хотелось. Только звучать.

Без тоски и уныния. Без ожиданий и оправданий.

Мне больше не нужно было кем-то притворяться. Я уже звучала Собою.

Мне больше не нужно было что-то доказывать или умолять о любви. Я уже звучала Любовью.

Мне больше не нужно было к чему-то готовиться, что-то требовать от себя. Я уже была Готова. Я просто была.

Здесь и Сейчас. Любимая Дочка Бога. Любимая Дочь Земли.

Желанная и Долгожданная. Я имею право на Жизнь!

Мой дневник

На работе мне выплатили компенсацию! Я решила уйти без войны и очень рада такому решению. Игорь сказал, что мне нужно передохнуть от работы и заняться собой, не думая о деньгах. Я только рада! Я больше не буду пока работать!!! Могу продолжать практики. Похоже, это и правда мне помогает!