Текст книги "Григорий Распутин. Жизнь и смерть самой загадочной фигуры российской истории"

Рене Фюлёп-Миллер
Григорий Распутин. Жизнь и смерть самой загадочной фигуры российской истории

RENĒ FÜLOP-MILLER

РASPOUTINE

LA FIN DES TSARS

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2022

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2022

Предисловие

Страшный монах Илиодор издал обличительное сочинение против Распутина под названием «Святой черт», и обвинения, содержащиеся в этом памфлете, оказали сильное влияние на легенду, рисующую Распутина ловким шарлатаном, в известной степени виновным в крушении Российской империи.

Этот образ, пропитанный бессильной ненавистью врага, остался как бы клише портрета Распутина; многочисленные трудности революции надолго сделали невозможной какую бы то ни было корректировку этого клише; впрочем, истина не имела большого значения, единственно важным был эффект, производимый в политической борьбе, а ничто не могло быть выгоднее этого образа, способного безоговорочно показать всю степень разложения царского режима и его представителей.

В борьбе против во многом устаревшей и вследствие этого опасной системы, каковой был царизм, искаженное изображение революционерами личностей и ситуаций может показаться если не оправданным, то, по меньшей мере, простительным. Буржуазная склонность к скандальности завладела, впрочем без особых на то оснований, фигурой Распутина и всей своей силой поспособствовала созданию его сколь ложного, столь и банального, черно-белого образа дьявола во плоти.

Необходимость представить народу, сразу после падения старого режима, массу жутких историй о царском дворе, чтобы вызвать всеобщее возмущение, заставила выдвинуть на первый план искаженный портрет Распутина, выдавая его за подлинный. А в дальнейшем вследствие отсутствия воображения у журналистов и инерции массы это удобное в своей банальной простоте изображение закрепилось окончательно.

Чтобы придать этому изображению достоверный характер, была неуклюже придумана столь же неточная история. Вымышленные даты и фальшивые доказательства представлялись в ней с точностью, непривычной для биографий. Когда пролистываешь библиографию, относящуюся к Распутину, удивляешься бесчисленному количеству точных данных, которые, при их ближайшем рассмотрении, следует признать недостоверными и призванными ввести в заблуждение.

Дочь Распутина Матрена попыталась в своей маленькой брошюрке реабилитировать память отца, но ее тихий голос потерялся в громе лжи. «Правда о Распутине» есть лишь половина правды; из дочерней любви она умолчала обо всем, что могло бы бросить тень на отца, почтительно изобразив доброго и выдающегося человека, каковым его знала. Но настолько этот образ, пусть и односторонний, ближе к правде!

Допустим, Распутин действительно был умным и заслуживающим уважения человеком, но, хотя эта сторона его характера не уравновешивает всех его ошибок и всех слабостей, она, по крайней мере, обогащает, дополняет его личность, показывает по-настоящему завораживающую сторону этой личности и оправдывает наш человеческий, исторический и психологический интерес к ней.

Тщательно изучив все известные на сегодняшний день документы, автор решил написать эту книгу, думая, что нельзя дольше сохранять этот банальный образ шарлатана или святого. Распутин не был ни абсолютно плох, ни исключительно хорош, так же как не был он ни простым развратником, ни святым; это был сильный человек, щедро одаренный природой и вследствие этого подверженный множеству слабостей, короче говоря, человек настолько сложный, что для верного описания его личности необходимо исследовать все за и против с гораздо более близкого расстояния, чем это делалось до сих пор.

Все, что говорится здесь о Распутине или его окружении, почерпнуто из официальных документов: полицейских отчетов, записок, писем, свидетельств и иных источников, подлинность которых не вызывает сомнений. Ничто лучше этих документов не поможет нарисовать подлинный, едва допустимый портрет Распутина. Они появились в один из уникальных моментов истории, а все люди, фигурирующие в них, принадлежат к разнородному миру и исключительному обществу; речь здесь пойдет о русском обществе непосредственно перед катаклизмом большевистской революции.

Автор благодарит всех деятелей старого и нового режима, равно как учреждения, музеи и библиотеки, предоставившие в его распоряжение свои архивы. Также он выражает благодарность своему другу Перси Экштейну за то, что своими знаниями тот помог завершить эту работу и нарисовать настоящий портрет такого удивительного человека, как Распутин.

Вена – Хинтербрюль

Глава 1
Портрет Распутина

Крестьянин лет сорока, высокого роста, широкоплечий, худощавый, но крепкого сложения – таким был Григорий Ефимович Распутин, когда впервые вошел в салон графини Игнатьевой, где, как обычно, собрались дамы из петербургского общества, священники, политики, интриганы, авантюристы и придворные. Распутин был одет в рубаху из грубого полотна, перепоясанную простым кожаным ремешком и ниспадавшую на широкие штаны. На ногах были высокие тяжелые сапоги. Все смотрели на него с удивлением.

Нового святого и чудотворца из Покровского ожидали с любопытством. Он вошел, шагая тяжело, по-крестьянски, широко поклонился, приветствуя собравшихся. Его грубое и скорее некрасивое лицо разочаровывало аудиторию. Крупная голова с темными, плохо расчесанными, небрежно разделенными пробором волосами, падавшими длинными прядями на спину. На лбу заметен шрам. На лице выступал крупный рябой нос. Тонкие бледные губы скрыты небольшими неухоженными усами. Кожа, продубленная ветрами и солнцем, прорезана глубокими морщинами. Глаза скрыты под очень длинными ресницами, особенно правый, полностью деформированный желтоватым узлом. Остальная часть лица спряталась под беспорядочно торчащей каштановой бородой, производившей на присутствующих странное впечатление.

Он сжимал в своих широких мозолистых ладонях руки каждого приглашенного, при этом пристально того рассматривая. Все почувствовали странное смущение, поскольку в его маленьких, поразительно подвижных светло-голубых глазках было нечто волнующее и тревожное. Казалось, они постоянно что-то выискивают, высматривают, выпытывают из-под густых бровей. Когда они на мгновение задерживались на ком-то, то как будто желая проникнуть до глубины души; и вдруг в них необъяснимым контрастом появлялось выражение добра и мудрой снисходительности.

Его грубый голос, голос крестьянина, также мог неожиданно приобретать строгий и пронзительный тон. Разговаривая, он слегка наклонял голову, словно исповедник, и тогда в его словах ощущалась такая же доброта, какая проявлялась в его взгляде. В подобные моменты гости графини Игнатьевой чувствовали, что находятся рядом с доброжелательным отцом, которому могут довериться без всякой задней мысли.

Но его взгляд и голос снова менялись; и тогда казалось, что в этом странном человеке горит всепожирающая чувственная ненасытность. Его глаза пылали, голос становился возбужденным, порой резким и страстным, а порой доверительным и вкрадчивым. Его взгляды и речи становились бесстыдными, циничными, полными оскорбительных намеков. И вдруг его поведение снова менялось: в порыве поэтического восторга он начинал говорить о мистических и религиозных вещах.

Когда он говорил, некрасивые черты его лица приобретали необыкновенную жизненную силу. В какие-то моменты быстрая смена мимики и жестов приобретала театральность. Тогда он размахивал своими крестьянскими руками с грубыми мозолистыми ладонями и, несмотря на это, хорошо вылепленными.

Очень скоро множество женщин из разных слоев общества, от представительниц высшего света до служанок и крестьянок, увидели в Распутине высшее божественное существо. Скоро мужчины всех сословий и профессий собрались вокруг чудотворца: министры, чиновники, финансисты. Среди них Григорий Ефимович был не просто почитаем, а пользовался безграничным восхищением, почти поклонением.

В тот день, когда социальный статус Распутина повысился, изменился и его внешний вид. Тогда он стал одеваться в дорогие рубахи, которые для него шили и вышивали придворные дамы и дамы из высшего общества. Его крестьянский ремень сменился шелковым шнурком с небесно-голубыми кистями. Он стал носить полосатые брюки из английской ткани или черного бархата и сапоги из мягкой кожи. Наконец, зимой он одевался в дорогую меховую шубу, бобровую шапку и валенки.

Но, несмотря на богатые одежды, к которым его приучат почитательницы, он нисколько не изменил своих беспечных и бесстыжих привычек. Он так и остался мужиком с нечесаными бородой и волосами, с грязными руками и сохранил грубый крестьянский язык.

Черты лица, при первом его появлении в Санкт-Петербурге показавшиеся грубыми и вульгарными, теперь представлялись его почитательницам просветленными. Они нервно поджидали его появления, над ними тяготело тяжелое ощущение, нечто вроде экстатической экзальтации. Когда дверь открывалась и на пороге появлялся Распутин, этими женщинами овладевало конвульсивное движение, как если бы к ним приблизился некий чудесный феномен. Он останавливался перед ними, наклонял голову, чтобы троекратно поцеловать по паломническому обычаю. Тогда они дрожали и называли его именами высших богов. Они были убеждены, что в произносимых им словах, во взглядах его маленьких голубых глаз, в поцелуях, которыми он их благословляет, присутствует божественный дух.

Иногда он вставал посреди разговора, подзывал кого-то из женщин и велел петь печальные народные песни, напоминавшие ему любимые им церковные псалмы. Тогда он делал несколько шагов, останавливался посреди салона и, заложив руки за пояс, медленно раскачивался в такт песне. Потом внезапно резко топал ногой по полу и пускался в пляс. Он приближался к женщинам размеренными движениями, с соблазнительными жестами, и приглашал их. Он отбивал такт сапогами, а его пронзительные глаза словно оценивали партнершу. А та, словно в экстазе, взволнованная его взглядом, следовала за ним. Тогда другие женщины садились в кружок вокруг них и, собранные и взволнованные, словно присутствуя на богослужении, смотрели, как они танцуют.

Некоторые, правда, пытались вырваться из-под магической власти Распутина и изо всех сил сражались против его подавляющей силы. Но даже те немногие, кому удавалось не отвести своего взгляда под взглядом Распутина и посреди околдовывающего экстаза продолжать видеть обыкновенного человека с заурядными чертами, с маленькими хитрыми глазками, не могли полностью защититься от силы его внушения.

Некоторые говорили о гипнозе и пытались развеять чары этого чудотворца резким и ученым словом. Но у них не получалось уничтожить живое влияние личности Распутина.

«Какими необычными были его глаза! – признавалась одна женщина, пытавшаяся сопротивляться его власти. – Всякий раз, когда я оказывалась в его присутствии, – также рассказывала она, – я тяжело переносила его взгляд и не могла выдерживать его долго». Они оставались под властью мощной воли, излучаемой личностью Распутина. Находились под его чарами и, несмотря на некоторую усталость, бывавшую следствием этого, все равно испытывали тягу и влечение к нему.

Одна девушка, услышавшая об этом святом, приехала в столицу из своей провинции, чтобы посмотреть на него и получить духовное утешение. Она не знала его и не видела его портретов. Впервые она встретилась с ним у него дома. Когда он подошел к ней и заговорил, ей показалось, что он такой же, как любой сельский священник, каких она встречала во множестве. Его ласковый взгляд монаха, его каштановые волосы, разделенные надвое пробором, с первого взгляда внушили ей доверие. Но когда он подошел ближе, она сразу же ощутила, что из-за доброго и ласкового взгляда этих глаз на нее смотрит совсем другой человек, загадочный и соблазнительный.

Он сел совсем близко к ней. Из глубины орбит блестел острый взгляд, вонзавшийся в нее и удерживавший на месте. Руки и ноги девушки налились свинцовой тяжестью, когда морщинистое лицо Распутина приблизилось к ее лицу. Она почувствовала на щеках его горячее дыхание, в то время как его обжигающий взгляд шарил по ее парализованному телу. Наконец он с чувственным выражением опустил веки и принялся страстным тоном нашептывать ей странные сладострастные слова.

В тот самый момент, когда готова была покориться этому искусителю, она с трудом вспомнила, что приехала поговорить с ним о Боге. И как только подлинный мотив визита всплыл у нее в памяти, тяжесть в членах исчезла и она стала побеждать наваждение.

Распутин тотчас заметил это возрастающее сопротивление, его полузакрытые глаза открылись вновь. Он наклонился к ней, ласково погладил ее волосы и запечатлел на ее лбу страстный, но одновременно ласковый отеческий поцелуй. Его еще красное от желания лицо полностью разгладилось, и он снова обрел вид доброжелательного проповедника. Он заговорил с посетительницей тоном полным доброты и покровительства и поднял правую руку на уровень ее лба в знак благословения. Он стоял перед ней в позе, в которой на старых иконах изображали Иисуса Христа, и взгляд его снова был добрым и приветливым, почти покорным. Другой человек, человек чувственный и бесстыдный, прятался в глубине его маленьких глаз.

Девушка, испытавшая болезненное разочарование и смущенная, встала, пробормотала несколько прощальных слов и быстро покинула дом Распутина. Она с тревогой спрашивала себя, святой этот человек или развратник.

Другая женщина, на сей раз из высшего петербургского общества, заявила с насмешливым высокомерием послу Франции, что у Распутина грязные руки, чернота под ногтями и борода настолько неухожена, насколько это возможно. «Это кошмар!» – говорила она о нем. Однако признавала, что непередаваемые изменения во взгляде Распутина, так же как его манеры и слова, не могли никого оставить равнодушным, как и его интеллектуальная сторона: доброта, доверчивость, поэтичность и двусмысленность его личности.

Влияние Распутина испытывали не только женщины: даже посол Франции ощутил на себе впечатление, производимое «чудотворцем», когда увидел его впервые. Сведения, которые агенты господина Палеолога собрали для него о Распутине, все были неблагоприятными. Он смотрел на него как на коррумпированного шарлатана и особенную досаду испытывал к нему из-за его попыток заключить сепаратный мир, то есть устроить предательство Россией своих французских союзников.

Однажды, когда посол находился с визитом у одной своей знакомой дамы, дверь салона с грохотом распахнулась, вошел Распутин, поцеловал хозяйку дома и начал долгий разговор с ней. Господин Палеолог рассматривал его с тем напряженным вниманием и настороженностью, которые свойственны дипломату, оказавшемуся в обществе политического деятеля. Ему пришлось убедиться в том, что «старец-чудотворец» обладает заурядной внешностью, но от его голубых глаз исходит мощная сила. Он сам был заворожен ими и вынужден был признаться, что взгляд Распутина, блуждающий где-то вдали, был одновременно пронзительным и детским, хитрым и прямым. Когда разговор становился оживленнее, его зрачки казались заряженными магнетизмом.

Пьер Жильяр, учитель французского языка у цесаревича, всего однажды встретил Распутина, этого «презренного шарлатана», этого «ненавистного пацифиста», в тот самый момент, когда покидал дворец. Их взгляды встретились, и в Жильяре тотчас зародилась уверенность в том, что перед ним опасный и могущественный человек. Сильно смущенный, он поспешил покинуть комнату, чтобы оказаться вне зоны воздействия силы Распутина.

Самому князю Юсупову, к которому Распутин изначально испытывал враждебность, поскольку тот высказал мнение, что этот «чудотворец» беда для России, даже этому князю с трудом удавалось защищаться от чар, исходивших от Григория Ефимовича. Тем не менее под воздействием своей ненависти князь Юсупов хладнокровно и преднамеренно втерся в милость к Распутину, чтобы подготовить его убийство.

Будущий убийца впервые встретил свою жертву в доме госпожи Головиной и ее дочери, которые обе принадлежали к числу наиболее преданных почитательниц Распутина. Затаив дыхание, с горящими глазами, пылающими щеками, эти дамы, словно окаменев, буквально пили каждое слово Распутина. Юсупов внимательно рассматривал сидевшего напротив него в кресле человека. Он видел его впервые, в первый раз слышал его голос, однако поверил всему дурному, что до тех пор говорили ему об этом старце-чудотворце. Этот крестьянин, обласканный женщинами, был ему особенно неприятен и вызывал у него отвращение. Его черты были грубы, он обращался к своей аудитории с нездоровым чувственным смехом. Лицом он напоминал похотливого сатира. Наконец, все в нем было подозрительно и вызывало настороженность.

Никогда прежде князь Юсупов не видел ничего более отвратительного, чем эти почти бесцветные, близко посаженные глазки в необычайно глубоких орбитах. Порой даже казалось, что они затерялись в этих глубинах, и приходилось присматриваться, чтобы понять, открыты они или закрыты. У князя, за которым Распутин внимательно наблюдал, он вызывал лишь тревогу и неприязнь.

В этот самый момент гордый молодой аристократ четко осознал, что это презренное крестьянское лицо, этот пронзительный взгляд неприятных глаз скрывают мощную силу, невидимую и почти сверхъестественную.

Позднее Юсупов узнал всю силу взгляда Распутина. Стремясь завоевать доверие своего врага, он отправился к нему домой под предлогом попросить медицинского совета. Подталкиваемый любопытством, молодой князь полностью подчинился приказам Распутина, последовал за ним в спальню, лег на его диван. И пока Распутин держал его под своим взглядом и делал пассы руками, чтобы усыпить, Юсупов наблюдал за ним. И был вынужден признать, что оккультная сила этого необыкновенного человека всего лишь гипноз, хотя и в самой опасной форме.

Распутин не сводил с него глаз, медленно водил руками по его груди, шее и голове, опустился перед ним на колени и стал молиться, слегка нажимая двумя пальцами на лоб.

Он довольно долго оставался в такой позе, потом резко встал и возобновил пассы. Юсупов сопротивлялся изо всех сил, но вскоре вынужден был признать, что по его телу разливается странное тепло, тогда как им овладевает нечто вроде общего паралича. Язык ему больше не повиновался. Он тщетно пытался издать несколько звуков или подняться, его руки и ноги были как неживые.

Совсем рядом с собой он видел расширившиеся глаза Распутина, мерцавшие фосфоресцирующим блеском. Два пылающих луча отделялись от них и соединялись в горящем круге, который то приближался, то отдалялся. Веки Юсупова становились все тяжелее и наконец медленно опустились. Еще немного, и он полностью подпал бы под власть шарлатана и заснул бы. Последним усилием он напрягся, начал отчаянно бороться и все-таки сумел разорвать чары. Он покинул дом Распутина с твердым намерением как можно скорее уничтожить этого человека.

Несколько месяцев спустя, в подвале собственного дворца, которому всего за несколько часов был придан жилой вид, Юсупов сидел за столом напротив своей жертвы и пел, по его просьбе, цыганские романсы, угощая отравленным вином. Он всматривался в физиономию Распутина, каждое мгновение ожидая, что его враг рухнет бездыханным. Но Григорий Ефимович пил отравленный напиток полными стаканами и оставался сидеть в пугающем молчании. Он положил голову на руку, и в его помутневших глазах появилась невыразимая тоска.

Внезапно лицо его изменилось, и в глазах мелькнула демоническая злоба, как будто он точно понял, зачем его сюда заманили и что его ждет. Потом он встал: его взгляд осветился необыкновенной добротой. В то же мгновение Юсупов вынул пистолет и выстрелил в своего врага.

Убийца подошел к еще теплому неподвижному телу и пощупал пульс; довольный, он собирался распрямиться, когда с ужасом заметил, что веки Распутина тихо дрогнули. Скоро все лицо исказилось страшными конвульсивными гримасами; он открыл сначала левый глаз, затем правый и неумолимо уставил зеленоватый взгляд обоих на убийце, с выражением непередаваемой ненависти.

Магия этих глаз сработала в последний раз. Юсупов стоял, словно парализованный, лишившись голоса, во власти глубокого смятения, неспособный ни убежать, ни позвать на помощь. Внезапно смертельно раненный человек встает, издавая дикий вопль. Его конвульсивно скрюченные руки рассекают воздух, железной хваткой вцепляются в плечо Юсупова и тянутся к его горлу. Распутин хриплым голосом непрерывно повторяет имя того, кто его предал, изо рта у него выступает пена, он жутко косит.

Через несколько минут он действительно умирает. Труп переносят на лестничную клетку. На левом виске огромная рана, лицо страшно изуродовано и залито кровью. Глаза остекленели.

Князь Юсупов долго неподвижно стоит перед трупом. Потом внезапно его охватывает лихорадочная ярость. Во власти безумного возбуждения он хватает металлический прут, подскакивает к изуродованному телу, лежащему перед ним, и принимается ожесточенно его избивать.