Текст книги "Royals"

Глава 8

За последние два года общения с Элли я выяснила в том числе, что люди далеко не так красивы, как выглядят в журналах. Даже Эл, которая в жизни очень симпатична, на страницах журнала шикарнее в десять раз.

Но парень, который выходит сейчас из дома?…

Я видела его в журналах и на веб-сайтах и признавала, что он, конечно, красив. Мне нравятся парни, я не слепа, и, несомненно, он – привлекательный представитель своего пола.

Но жизнь не готовила меня к встрече с принцем Себастьяном во плоти.

Он высок, и верхняя часть его туловища представляет собой идеальный треугольник, который впору изучать гусям, чтобы правильно выстроиться для перелета. На нем серая рубашка и джинсы, которые, несомненно, сшиты на заказ точно по мерке. Возможно, его обшивают монахини, которые поставили себе задачей придавать мужчинам как можно более греховный вид, чтобы остальные женщины сознавали опасность…

Себ опасен, о да!

«Это же просто парень. Возьми себя в руки».

Элли смотрит на меня, сдвинув брови, и, к собственному ужасу, я понимаю, что последнюю фразу прошептала довольно внятно.

К счастью, принц Себастьян ничего не слышал, потому что волынщики – на сей раз настоящие – снова заиграли. Всего несколько тактов и далеко не так ошеломляюще, как в честь нашего прибытия. Я узнаю мотив «Разве она не красотка?».

Себ останавливается перед нами, сложив руки на груди, и, как только затихает последняя нота, клянусь, облака расступаются, и луч солнца падает прямо ему на голову, заставляя рыжевато-каштановые волосы искриться.

– Элли, – говорит он и подходит ближе, чтобы обнять мою сестру.

А потом устремляет синие глаза на меня.

– А ты, видимо, Дэйзи.

Мы не обнимаемся – он просто жмет мне руку, и, наверное, это к лучшему: объятия с таким парнем вполне могут сойти за сексуальный контакт. В любом случае рука у Себа теплая и сильная. Да, это всё равно что заниматься сексом с обычным парнем.

Себ выпускает мою руку и восклицает, обращаясь к нам:

– Сюрприз!

Он отходит назад, широко раскидывает руки и ухмыляется. Алекс дарит ему натянутую улыбку.

– И все-таки я не очень понимаю, что это, – говорит он.

Себ шутливо тычет брата в плечо.

– Подарок в честь помолвки, ты, придурок, – отвечает он. – А поскольку он всё равно по пути в Шербурн, я решил тебе его показать!

Элли и Алекс переглядываются, и Алекс обвивает рукой талию невесты. Тем временем Себ шагает обратно к дому.

– Подарок в честь помолвки? – переспрашивает старший принц.

Себ, рысью взбежав по ступенькам, смотрит через плечо и с гордостью объявляет:

– Твой собственный дом в холмах. Знаешь, отсюда такой вид!..

– Ты купил для нас дом? – уточняет Элли, отходит от Алекса и идет вслед за Себом.

Я замыкаю шествие, а двое парней в килтах – Стивен и Дональд – внезапно пристраиваются по бокам.

– Я такого цвета в жизни не видел, – говорит Стивен.

Или Дональд? Я так и не поняла.

– Спасибо, – неуверенно отзываюсь я, хотя и сомневаюсь, что это был комплимент.

– Эй, вы двое, не надо ее присваивать! – кричит кто-то, стоя в дверях.

Я поднимаю голову и вижу еще одного потрясающе красивого парня. На нем джинсы, клетчатая рубашка и жилет, который изрядно поубавил бы привлекательности любому другому человеку – но у него густые каштановые волосы, прелестные глаза и обаятельная улыбка. Со всем этим даже жилет не справится.

– Шербурн, – говорит он, спустившись, чтобы пожать мне руку.

Я моргаю. Разве не так называется замок, куда мы едем? Так почему он… Ах да. Шербурн – не фамилия, а титул. Маркиз Шербурн. Замок, куда мы собираемся, принадлежит ему.

Блин, как правильно приветствовать маркиза? Ваша светлость? Нет, это герцог. Нужно было прочитать дурацкие заметки Глиннис. Я обещаю себе, что тщательно их изучу, как только мы приедем в замок.

Но, прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, в дверях появляется очередной парень, с бутылкой в руках. Его золотые волосы растрепаны, но так картинно, что вряд ли это простая случайность.

– Точнее, Шербет, – говорит он и подмигивает мне.

Я немедленно заливаюсь румянцем.

Интересно, что за феромоны от них исходят?

Шербурн, он же Шербет, пихает светловолосого локтем и слегка наклоняет голову, глядя на меня.

– Извините Гилли. Он вырос в сточной канаве, и манеры у него ужасные.

– Гилли? – повторяю я.

Светловолосый тоже пожимает мне руку.

– Эндрю Макгилливрэй, – произносит он и жестом приглашает нас всех войти внутрь.

В доме каменные полы и массивная мебель. И такой огромный камин, что в нем впору жарить слона. Там весело потрескивает огонь. Вся задняя стена представляет собой огромное окно, которое выходит на зеленые холмы, покрытые непрерывно движущимися тенями и пятнами света. В долине пасутся овцы, которые кажутся маленькими белыми пуховыми комочками. Должна признать, это неплохой свадебный подарок.

Улыбнувшись, я отворачиваюсь от окна.

И чуть не врезаюсь в следующего парня. Господи, сколько красавчиков способен вместить один деревенский дом?!

Он протягивает руку и помогает мне устоять на ногах. У него русые волосы, почти каштановые, и потрясающие скулы, которые я до сих пор видела только у статуй. Как и остальные, этот тип похож на романтического поэта, который решил присоединиться к школьной рок-группе. Он глядит на меня зелеными глазами.

Неодобрительно?…

Да, да, верхняя губа у него вздернута, и это так странно, что я отступаю.

Он выше Шербета и Гилли, но ненамного выше меня. Впрочем, незначительная разница в росте вовсе не мешает ему смотреть сверху вниз.

– Ну? Всё нормально? – спрашивает он.

Голос у этого парня ниже, чем у остальных, но произношение такое же манерное. Каждая буква звучит необыкновенно четко. Взгляд устремлен мимо меня, в окно.

И вдруг я понимаю, почему он кажется таким знакомым.

– Монако! – восклицаю я, и парень растерянно моргает.

– Монтерс, – поправляет Гилли, который подходит к нам и хлопает приятеля по плечу. – Майлз Монтгомери, профессиональный придурок, – говорит он, широко улыбаясь, и Майлз, кажется, не обижается.

– Она имеет в виду тот случай с Себастьяном, – объясняет он, и я так смущаюсь, что, по ощущениям, делаюсь одного цвета со своими волосами.

– Я кое-что почитала… – говорю я, но не поправляю дела. Гилли весело фыркает.

– Удивительно, что ты вообще сюда доехала, если взялась читать про закидоны Себа.

Монтерс смотрит на меня с непонятным выражением лица. Все парни здесь красивы, но этот… особенно интересен. Безупречное лицо, отличная фигура, глаза удивительного оттенка. Пускай Шербет маркиз, но у Майлза аристократизма больше, чем у любого из них.

Или он просто выделывается.

– Я и не знал, что желтая пресса считается «чтением», – говорит Майлз, сложив руки на груди и – да, несомненно, выделываясь.

Я принимаю такую же позу.

– Ну да, ничего другого мы в Америке и не читаем, – говорю я. – Желтая пресса вместо книг, убогие кусочки сыра в полиэтилене на завтрак… короче, пропащая страна.

Гилли ржет при этих словах и тычет Майлза локтем под ребра.

– Блин, чувак, она тебя срезала.

Майлз смотрит на меня и то ли подмигивает, то ли морщится. Мне так и хочется спросить, в чем проблема.

Но, прежде чем я успеваю произнести хоть слово, Себ выходит на середину комнаты, держа бокал с шампанским.

– Тост! – восклицает он.

Шербет разносит шампанское. Я благодарю его и беру бокал.

Элли следует моему примеру, а Алекс медлит: он подозрительно смотрит на брата, слегка склонив голову набок.

– За Александра и Элли, – говорит Себ, и мы все поднимаем бокалы и повторяем:

– За Александра и Элли.

Я делаю крошечный глоточек. Пузырьки щекочут в носу; я морщусь и ищу какое-нибудь незаметное место, чтобы поставить бокал.

Мой выбор падает на маленький столик возле дивана. Я поворачиваюсь к нему, и тут входная дверь с грохотом распахивается.

– Какого черта здесь творится?

По крайней мере, мне кажется, что человек, стоящий на пороге, это сказал. Лицо у него красное, из-под кепки торчат седые волосы, белая борода спускается до груди. Он говорит с таким акцентом, что все слова, по большей части, звучат как смесь рычания и бульканья.

Но, совершенно точно, он очень зол.

Стоя в середине комнаты, Себ ухмыляется и грозит ему пальцем.

– Макдугал, – говорит он, тоже с шотландским акцентом – музыкальным, но разборчивым. – Тебе сегодня здесь делать нечего.

– Что случилось? – спрашивает Элли, глядя то на Себа, то на вошедшего.

Алекс выступает вперед, расправив плечи.

– Себастьян… – начинает он.

Макдугал продолжает что-то говорить, быстро и гневно. Щеки над белой бородой краснеют, он грозит пальцем и, вероятно, ругается. Хотя я понятия не имею, о чем идет речь, всё это выглядит не очень-то дружелюбно.

– Успокойся, старина, – говорит Стивен, допивая залпом шампанское. – Он же заплатит.

Элли поворачивается к Себу.

– Минутку… что? Ты, кажется, сказал, что купил этот дом.

Себ, вздохнув, сует руки в карманы и покачивается на каблуках.

– И куплю, – заявляет он. – Если этот джентльмен будет вести себя благоразумно.

– Э… то есть мы в чужом доме? Я правильно понимаю? – спрашиваю я, обводя взглядом комнату.

Себ мельком смотрит на меня и добродушно улыбается.

– Конечно, нет, детка, – отвечает он, и хотя я, возможно, сейчас являюсь невольной сообщницей в преступлении, при этих ласковых словах мне становится очень приятно.

– Конечно да! – ревет Макдугал.

Наверное, я стала лучше понимать шотландский акцент, поскольку смысл его слов мне совершенно ясен.

Себастьян – воплощенное обаяние – подходит к Макдугалу, который буквально накален добела. Не знаю, каким образом очаровательная вечеринка в честь нашего прибытия всего за пять минут превратилась в преступление, но так оно и есть.

Я смотрю на угрюмого Майлза. Он по-прежнему стоит у окна, с полным бокалом в руке, и на лице у него смесь раздражения и скуки. А может быть, у этого парня всегда такой вид. Трудно сказать.

– Если бы вы приняли мое предложение на прошлой неделе, ничего бы не случилось, – говорит Себ мистеру Макдугалу и смотрит через плечо на Элли и Алекса.

– Я обнаружил этот дом, когда в прошлый раз ездил в Шербурн, – объясняет он. – Отсюда такой замечательный вид, что устоять невозможно. Но мистер Макдугал не хотел продавать дом, поэтому…

Себ пожимает плечами, а я смотрю на Элли, и брови у меня по-прежнему где-то на линии волос.

– Блинский пень, – негромко говорю я, и сестра шипит:

– Не сейчас, Дэйзи.

– Я не собираюсь продавать свой дом, сукин ты сын, только потому, что тебе нравится вид! – заявляет Макдугал, тыча Себа в грудь. – Нельзя взять и украсть чужое жилище, даже если оно тебе понравилось!

– Как в кино, – шепотом говорю я Эл. – Честное слово, я на это не подписывалась.

– Дэйзи! – повторяет Элли и гневно смотрит на меня, прежде чем включить «улыбку принцессы» и шагнуть вперед.

Алекс становится рядом ней.

– Мистер Макдугал, нам очень жаль, что произошло это недоразумение, – говорит она примирительным тоном, с таким видом, словно всех сразу гладит по головке. – У вас действительно чудесный дом, и…

– Это взлом и проникновение! – продолжает мистер Макдугал.

Себ вздыхает и расправляет плечи.

– Я никуда не вламывался. Хотя, факт, проник.

– А кто же тебя впустил? – интересуется мистер Макдугал, тяжело дыша.

Его широкая грудь вздымается, и, обернувшись, я вижу, как Стивен и Дональд (Спиффи и Дон) давятся смехом, стоя у стенки. Что за…

– Блин, – негромко произносит Майлз, стоящий рядом со мной, и я понимаю, что он тоже наблюдает за Спиффи и Доном.

Мой взгляд падает на скрещенные мечи, которые висят на стене. Себ улыбается и говорит мистеру Макдугалу:

– Одна прелестная девушка, которая живет здесь, дала мне ключ, – и добавляет с преувеличенно невинным выражением лица: – Кажется, это ваша внучка?

Если до сих пор мне казалось, что мистер Макдугал в ярости, то теперь я даже не знаю, как это описать. Побагровев, он издает ужасный крик и бросается на Себа. В ту же секунду Спиффи и Дон хватают мечи со стены. Металл лязгает о камень.

– Дуэль! – кричит Спиффи, и я понимаю, что они с братом пьяны. Сильно пьяны.

И у них в руках мечи, которыми, судя по всему, в последний раз пользовались лет триста назад.

– Стивен! – говорит Алекс и шагает вперед, чтобы отнять у парня меч, но, прежде чем он успевает это сделать, вооруженный Дон бросается к Макдугалу и Себу.

Глава 9

Есть и хорошие новости.

1. Мистер Макдугал решил не подавать в суд. Он принял искренние извинения Алекса и приглашение посетить королеву после ее возвращения из Канады.

2. Мы успели добраться до Шербурнского замка, не попав в грозу. Едва мы поднялись по лестнице, как разверзлись хляби небесные.

3. Никто не пострадал. Дон попытался перебросить меч Себу, как в кино, но оружие с лязгом упало на пол, никому не причинив вреда.

4…

Нет. Больше ничего хорошего сегодня не было. Всё остальное – сплошные проблемы.

Замок, впрочем, роскошен. Во всяком случае, частями. Его задняя половина представляет собой сплошные развалины, зато главное здание – это именно то, что я рисовала себе в детстве, когда думала о сказочных принцессах. Есть даже башенка с развевающимся на ветру флагом. Так и представляю, как стою там и вижу возвращающегося с поля боя Уоллеса с раскрашенным лицом, который кричит: «Свобода!»

Когда мы с Элли минуем массивные двойные двери, я подхожу ближе к сестре и спрашиваю шепотом:

– Скажи на милость, почему ты не удосужилась предупредить, что брат Алекса и все его друзья – ходячие пороховые бочки?

– Ш-ш! – шипит Элли, озираясь.

Но Алекс разговаривает с Майлзом, а остальные «Мародеры» направились в зал, смеясь и обмениваясь тычками. Живая реклама дурного поведения.

– А я думала, это Флора вечно влезает в неприятности, – добавляю я, по-прежнему шепотом. – Она здесь?

Повернувшись ко мне, Элли приглаживает волосы и, очевидно, черпает силу из их волшебного сияния.

– Она еще не вернулась из школы, – говорит она. – А что касается Себа и его друзей, они, конечно, могут слегка выйти за рамки, но…

– Выйти за рамки? – переспрашиваю я. – Элли, это было настоящее безумие. Чуть не дошло до дуэли! Себ пытался украсть у человека дом! И ты боялась, что наша семья покажется странной?

– Никого, кажется, не волнует, что наша семья ставит в неловкое положение меня, – отвечает Элли, и я фыркаю.

– Ну да, конечно.

Пропустив мою реплику мимо ушей, она продолжает:

– И потом, это друзья Себа, а не Алекса.

– Ты уверена? – спрашиваю я.

Обернувшись, я вижу, как Алекс приятельски тычет Майлза в плечо, а тот мельком смотрит на меня, прежде чем отправиться вслед за остальными «Мародерами». В передней остались только Элли, Алекс, Шербет и я. И, хотя мне хочется узнать от сестры побольше о Себе, Алекс уже шагает к ней, протянув руку.

– Хочешь что-нибудь выпить, дорогая? – спрашивает он, совсем как в детективе тридцатых годов.

Элли вздыхает и подает ему руку.

– Да, не откажусь, – отвечает она, и они уходят, возможно под скрипичную мелодию, которая играет у них в голове.

Наблюдая за ними, я задумываюсь. Так вот по какой причине Элли старалась держать нас подальше друг от друга? Не для того, чтобы мы не смутили ее новых лощеных родственников, а для того, чтобы мы не знали, насколько небезупречна ее новая жизнь?

Интересная мысль…

Шербет, сунув руки в карманы, подходит ближе.

– Проводить тебя в твою комнату? – спрашивает он, и я киваю, потому что не прочь немного побыть одна.

– Пошли, – говорит он, кивком указав в сторону парадной лестницы.

Мы шагаем по толстому ковру, заглушающему наши шаги, и я вновь осматриваюсь. Стены сплошь увешаны картинами, на маленьких столиках стоят часы, фарфоровые яйца и миниатюрные портреты.

– А как вы узнаете, если что-нибудь пропадет? – интересуюсь я.

Шербет поворачивается, смотрит на меня и тоже оглядывается, как будто раньше до него не доходило, что его жилище битком набито ценными вещами.

– Хм, – говорит он, держась изящной рукой за перила. – Наверное, мы даже не узнаем.

Он смеется, и темная прядь падает ему на лоб.

– Большинство домов вроде нашего до крыши полны всяким барахлом, – произносит Шербет и шагает дальше.

– Наверное, так всегда бывает, если дому тысяча лет, – говорю я, и Шербет снова смеется.

– Да, конечно, а еще семьи вроде нашей всегда стараются держать на виду какие-нибудь безделушки, которые могут привлечь внимание монарха, если он вдруг приедет в гости.

Я останавливаюсь у него за спиной и рассматриваю столик, заваленный всякой ерундой. Увеличительное стекло с рукояткой, инкрустированной драгоценными камнями, крохотная фигурка пастушки, книга в потрескавшемся от времени кожаном переплете…

– В смысле? – спрашиваю я, и Шербет смотрит на меня, подняв брови.

– Ну, если король или королева приедут к нам в гости, им может что-нибудь понравиться, и они захотят это забрать. Поэтому хозяева повсюду раскладывают побольше побрякушек – если что, они отдадут что-нибудь не очень ценное и дорогое…

Я пытаюсь представить, как кто-то приходит ко мне в гости… и забирает то, что ему понравится.

– А если вы не захотите отдавать? Вдруг королю не понравится случайная безделушка, и он потребует книгу, которую тебе подарила любимая покойная бабушка?

Шербет пожимает плечами.

– Придется отдать, – произносит он. – Король есть король.

Как будто это всё объясняет. Черт возьми, для таких людей, как Шербет, может быть, и правда объясняет. Себ ведь тоже пытался распоряжаться в чужом доме.

– Надеюсь, тебе понравится у нас, Дэйзи, – продолжает Шербет. – Сегодня, конечно, был некоторый хаос, но завтра скачки и будет намного спокойней.

Ах да. Скачки вроде тех, что в Аскоте. Возможно, о них тоже шла речь в папке, которую приготовила для меня Глиннис. Я совершенно не разбираюсь ни в лошадях, ни в скачках, но вряд ли это так уж трудно.

Мы идем по коридору, и наконец Шербет широким жестом открывает передо мной какую-то дверь и слегка кланяется.

– Если тебя что-либо не удовлетворит, пожалуйста, дай знать, – говорит он и идет обратно. Внизу его, несомненно, ждет выпивка.

Комната меньше, чем я ожидала, но, возможно, это только так кажется, потому что в ней стоит огромная кровать, которая занимает большую часть пространства. Она накрыта цветастым одеялом, а сверху висит полог, который мне даже нравится, но, не считая этого, комната выглядит… странно. Всё, за исключением моей сумки, которая покоится на старинной багажной стойке в ногах кровати, кажется незнакомым и даже слегка угрожающим. Стены каменные; хотя в спальне есть два окна, которые выходят на речку, протекающую неподалеку от замка, стекла в них такие кривые, что я как будто смотрю на мир из-под воды.

А еще в комнате холодно. Хотя под окном стоит обогреватель, температура не повышается, как бы я ни крутила регулятор.

Чувствуя себя побежденной, я плюхаюсь на кровать, натягиваю на себя пахнущее сыростью одеяло и засыпаю через считаные минуты.

Когда я просыпаюсь, снаружи темно – то есть уже поздно, как минимум одиннадцатый час. Я сажусь и пытаюсь прийти в себя. Я заснула в платье и кардигане, то и другое безнадежно помялось – и совершенно не защищает от холода.

Я, очевидно, пропустила ужин, но даже урчание в животе не вселяет в меня желания пойти и посмотреть, что там происходит внизу, поэтому я открываю сумку и начинаю выкладывать вещи. Я натягиваю пижамные штаны (очень уместно, они клетчатые), футболку, старую рубашку, свитер и в довершение всего повязываю голову платком. Но даже в нескольких слоях одежды мне не становится теплее.

Дрожа, я растираю руки. Блин, почему здесь так холодно в июне? Дома у нас в это время года безостановочно работает кондиционер. Я, конечно, не надеялась, что в Шотландии будет благословенно мягкий климат, но в прошлые разы мы были здесь осенью и зимой, когда холод никого не удивляет. А сейчас… это просто нелепо.

Я подхожу к обогревателю, стоящему под окном, и принимаюсь нажимать на кнопочки, но в ответ слышу только громкий стук и шум бегущей воды – признаться, то и другое меня как-то пугает. Я поворачиваю регулятор, и шум стихает, но в комнате по-прежнему стоит пронизывающий холод. Вздохнув, я достаю из сумки папку Глиннис и возвращаюсь в постель.

Устроившись на комковатом матрасе, я думаю, что, по крайней мере, могу подготовиться к завтрашнему дню, даже если не рискну сегодня выйти из комнаты.

Я листаю папку и улыбаюсь, хотя вот-вот умру от холода. Неудивительно, что Эл так любит Глиннис. Всё это, включая изысканный шрифт и маленькие изображения корон, несомненно, в стиле Элли. Моя сестра – великолепный организатор.

Глиннис разбила свой труд на главы, и, хотя мне очень хочется целиком пропустить раздел под названием «Королевские резиденции», я понимаю, что без параграфа «Аристократия: титулы и обращения» не обойдусь.

Шербет, то есть, простите, Шербурн – сын герцога, притом старший, а значит, беседуя с ним, я должна говорить «лорд Шербурн» или «милорд», но в письме следует сказать «милорд маркиз». Оказывается, маркиз – это довольно высокий титул, а герцоги – самые важные люди после особ королевской крови. Хотя некоторые герцоги сами по себе особы королевской крови – например, Александр, принц Шотландский, в то же время еще и герцог Ротсей (а по-моему, жадничать нехорошо). Некоторые люди загребают всё, что…

В дверь стучат, и я отрываюсь от чтения.

А потом вспоминаю про холод и думаю, что, наверное, кто-то услышал, как я стучала по обогревателю. Или, еще лучше, мне принесли еду.

Выбравшись из постели, я даже не удосуживаюсь что-то набросить поверх пижамы. Всё равно на мне два слоя одежды, а на голове платок.

Я распахиваю дверь, надеясь, что это Элли с полным подносом, как подобает доброй старшей сестре.

Но это ни разу не Элли.

На пороге комнаты, в темных брюках и в белой рубашке, с пиджаком, переброшенным через плечо, как будто он вышел на подиум, стоит принц Себастьян.

И улыбается.