Текст книги "Послание к Евреям"

Южноамериканские и прочие представители богословия «освобождения» концентрируются на потребности человека в политическом и социальном освобождении. Истинные христиане изображаются ими как борцы за права обездоленных народных масс. Свобода рассматривается ими в контексте избавления людей от бесчеловечных режимов и эксплуататорских систем. Следует еще раз заметить, что христиане глубоко озабочены любой формой человеческого угнетения и христианскому Евангелию чуждо всякое равнодушие к отчаянию угнетенных. Иисус очень заботился о людях, кормил голодных и помогал отверженным членам современного Ему общества. Но послание четко и ясно говорит о том, что, если даже человек будет освобожден от всех форм эксплуатации, он все равно останется под гнетом силы, многократно превосходящей власть жестоких гордецов, алчных работодателей или равнодушных политиков. Иначе говоря, злейший враг человека находится внутри него. В данном отрывке ярко изображен беззащитный человек как затравленная жертва трехглавого врага, имя которому «грех – смерть – дьявол». Автор говорит о том, что Христу, как нашему совершенному Вождю, пришлось вступить в схватку с этими злобными силами и враждебными влияниями. Он должен был воспринять нашу плоть и кровь для того, чтобы исполнить предназначенное для Него дело.

Первый враг – грех. В первых стихах послания, как мы уже видели, грех изображен резко отрицательно, как грязное пятно, которое должно быть удалено при очищении (1:3). Эта злая деструктивная внутренняя сила всегда будет препятствовать нам стать такими, какими мы изначально должны были быть. Чтобы удовлетворить нашу потребность в очищении от грязи греха, Христос пришел как священник, который должен был принести за нас жертву, а жертвой был Он Сам. Он должен был совершить «умилостивление за грехи народа» (2:17).

Второй враг – смерть. Смерть является прямым следствием и неизбежным результатом греха (Быт. 2:17; 3:3,4; Рим. 5:12; 6:23; 1 Кор. 15:21,56). На протяжении всей жизни мы от страха смерти… подвержены рабству (2:15). Будучи порабощенными узниками, мы находимся в постоянном «рабстве» (NEB) и потому нуждаемся в освобождении. Восприняв нашу человеческую природу и испытав смерть (2:14), Иисус обезвредил этого мощного тирана.

Возможно, первые христиане, читавшие это послание, знали страх смерти. Преследования и гонения рождали в их сердцах ужас перед реальной перспективой смерти, особенно если она сопровождалась сильными физическими страданиями. Такие верующие нуждались в напоминании о том, что настоящие христиане не имеют страха перед смертью. Но даже если в сердцах христиан при виде смерти все-таки зарождался страх, то тогдашние неверующие просто трепетали от ужаса перед ее лицом. Язычники не имели надежды на будущее, а жили только настоящим. В поэтических строках Эврипида слышится тайное отчаяние древнегреческого язычника, размышляющего о смерти:

 
Если и есть что-то неведомое,
Что для смертной плоти дороже жизни,
То все равно рука тьмы объемлет его,
Укрывая непроницаемым мраком.
А мы живем, немощные и слабые,
Цепляемся за эту светлую и безымянную надежду,
Которая есть наша жизнь,
Потому что другая жизнь закрыта от нас.
Глубины под нами полны тайн,
И мы плывем по течению,
Вечно питаясь иллюзиями[24]24
  Слова, сказанные няней Федры из пьесы «Ипполит».


[Закрыть].
 

Самое большее, на что могли надеяться римляне, – это продолжать «жить» в памяти любящих их, совсем не имея надежды на личное спасение. С каким вдохновением, должно быть, первые христианские проповедники цитировали великие слова Иисуса, обращенные к людям, скованным страхом смерти: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек» (Ин. 11:25,26). Неверующий мир не имеет этой надежды; не имеют ее также и такие идеологии, как коммунизм и гуманизм. Во время Второй мировой войны сэр Джон Лоренс присутствовал на похоронах Станиславского в Московском Художественном театре, которые он назвал «чем-то вроде коммунистического мемориального служения». Вот как он описывал эту процедуру:

«На сцене стоял закрытый гроб, задрапированный красным флагом. Выходили коллеги покойного и прощались с ним, произносили стандартные речи. Великие актеры и актрисы говорили о своем учителе, и это должно было бы трогать сердца, однако чего-то не хватало. И хотя я тогда еще не был верующим христианином, меня очень поразило то, что коммунистической идеологии нечего было сказать о смерти. Не было продолжения темы смерти, хотя бы такого, какое дает нам молитвенник. Точно так же визит в Мавзолей Ленина и Сталина не обрадовал меня, потому что не было во всем этом никакого смысла»[25]25
  J. Lawrence, Russians Observed (Hodder & Stoughton, 1969), p. 118.


[Закрыть].

Или возьмем, например, гуманистическую концепцию с ее мрачным пессимизмом и ограниченным кругозором. Вот что говорит об этом Бертран Рассел:

«Человеческая жизнь так коротка и так бессильна. Сам человек и все его потомство погружены в безжалостную и мрачную бездну обреченности. Всемогущая сила неудержимо влечет за собой ослепленного, не различающего добро и зло, легкомысленного в своем безрассудстве человека. Для него, сегодня обреченного терять своих близких, а завтра – самому войти во врата тьмы, ничего не остается, как только тешить себя, пока не настал его час, красивыми возвышенными идеями, чтобы хоть как-то облагородить свое скудное бытие, поклоняясь святыням, которые он сам для себя сотворил»[26]26
  B. Russell, A Free Man’s Worship and other essays (Unwin Paperbacks, 1976), pp. 18, 19.


[Закрыть].

Третий враг – дьявол. Иисус лишил смерть ее силы, сокрушив того, чьим постоянным орудием она является. Для библейских авторов дьявол есть реальность. Некоторые современные богословы, которых смущают частые упоминания дьявола в Священном Писании, решили умалить значение этих стихов, доказывая, что идея дьявола есть не что иное, как более позднее персидское проникновение. Далее, по их мнению, новозаветные авторы унаследовали это учение и применили его, но в наше просвещенное время мы вправе освободиться от всего этого. Однако те, которые верят в непогрешимость Священного Писания, знают, что все оно дано для нашего назидания (2 Тим. 3:16), и вполне серьезно воспринимают библейское учение о дьяволе (Быт. 3:1; Отк. 12:9; 20:2). Сам Иисус не позволял Себе недооценивать власть дьявола и не пытался объяснить рациональным путем его губительное влияние (Мф. 4:1-11; 13:19; 16:23), но прямо называл его тем, кем тот является, – убийцей, лжецом и вором.

Новый Завет прямо заявляет, что приход Христа стал началом конца владычества дьявола. Послание к Евреям вносит свою лепту в поддержку неколебимой истины, что Христос сокрушил власть сатаны. Автор развивает эту тему в трех направлениях: победа Христа началась еще с момента Его воплощения; она явилась в Его абсолютной безгрешности; она завершилась искуплением на кресте.

Наш освободитель должен был воспринять человеческую природу и стать подобным нам, чтобы испытать на Себе всю силу и тяжесть искушения, которое Он, тем не менее, решительно отверг. Он был искушаем не меньше, чем мы, даже больше. Мы слишком часто уступаем искушениям, не в силах противостоять их власти над нами, и сдаемся задолго до того, как это искушение входит в полную силу. По словам Хьюгза, «Христос познал силу искушения в такой мере, какая нам, как неспособным победить ее, никогда не являлась».

Но для нашей победы над этим трехглавым врагом (грех – смерть – дьявол) нужно было что-то еще помимо Его воплощения и Его нравственного совершенства. Чтобы стать могущественным освободителем для всех, Божий Сын должен был пройти через то, что присуще всякой плоти и крови, а именно через смерть. Этому чистому, совершенному во всех отношениях существу (7:26) было предназначено через смерть взять на Себя всю тяжесть и все бремя наших грехов и стать нашим заместителем на кресте, потому что сами мы не в состоянии сделать это для себя. Через Свою смерть Он приобрел прощение наших грехов и наше освобождение от вины. Вот каким образом Он «лишил силы» дьявола, то есть уничтожил его власть (2:14).

Но вполне закономерен вопрос, возникающий в этой связи: если на кресте Христос лишил силы дьявола, то почему он еще так силен в этом мире и в каком смысле мы свободны от его губительного влияния? Как же можно говорить о ее окончательном уничтожении? Разве и сегодня он не ходит рядом, как рычащий лев, чтобы навредить кому-нибудь или уничтожить чью-то жизнь? Победа Христа, заключенная в Его смерти, лишила прежней силы смертельную хватку дьявола. В итоге дьявол будет уничтожен полностью (Отк. 20:10), но современные верующие должны знать, что власть его и сейчас ограничена.

Однажды в молодости, когда я работал почтальоном, мне нужно было доставить письмо в один дом, в котором я прежде никогда не бывал. Я открыл калитку и увидел перед собой огромную, устрашающего вида собаку. Она громко залаяла и бросилась на меня. Я стоял, оцепенев от страха, когда вдруг, к своему великому облегчению, заметил, что собака привязана цепью к большому железному стержню, вбитому в бетон. Цепь была довольно длинная, и собака имела большую свободу перемещения, однако не достаточную, чтобы добраться до меня. Я понял, что спасен, и, оставив письмо, быстро ретировался. Этот инцидент стал для меня в какой-то степени притчей, и каждый раз, когда мне приходилось опять входить в этот дом, я больше не обращал внимания на страшную собаку, но всегда смотрел на крепкий железный стержень! На кресте враг человеческих душ дьявол был лишен своей силы, ограничен во власти и посажен на цепь. Если ему удается нанести нам удар, значит мы подошли слишком близко.

Автор послания глубоко убежден в том, что Божественным образом предусмотренная победа Христа над грехом, смертью и дьяволом имеет неприходящее значение; она уникальна в своем роде и не имеет аналогов в истории. Автор утверждает, что результаты этой победы самым очевидным образом проявляются в жизни отдельных верующих, которые верят в нее и умеют видеть ее плоды в своей обыденной жизни. Важно не только то, что Иисус сделал для Своего народа, но и то, что Он продолжает делать для него. Как бы ни тяжела была жизнь, Он может и искушаемым помочь (2:18). Эта помощь приходит к Божьим детям различными путями.

Во-первых, Он помогает нам победить страх. Ведь именно страх посещает и парализует нас чаще всего. Уже говорилось, что до прихода Христа в нашу жизнь мы более всего были порабощены страхом смерти. Искренне посвященный Богу христианин не боится смерти. Комментируя эти стихи, Мартин Лютер писал: «Человек, боящийся смерти или всячески от нее уклоняющийся, не может быть полноценным христианином, потому что страх смерти свидетельствует о слабости веры в воскресение, потому что люди возлюбили эту жизнь более, чем грядущую… Тот, кто не готов умереть, не может называться христианином».

Во-вторых, Он помогает нам Своим милосердием. Он уподобился нам, чтобы помогать нам как милостивый… первосвященник. Смерть есть страх перед будущим; чувство вины есть страх перед прошлым. Посредством Своего «великого спасения» Он совершил искупление человеческих грехов. Употребленное здесь слово (hilaskesthai) переводится как «отдавать выкуп за» (или «выкупить», NEB). Грамматически допустимо перевести слово, обозначающее дело Христа, как «искупление» (2:17), но, согласно толкованию Брюса, «если грехи нуждаются в искуплении, значит они были совершены против кого-то, кто должен быть выкуплен». Ветхозаветный священник посвящал себя Богу через свое служение, причем частью этого важнейшего служения было принесение выкупа за грехи народа. По словам Леона Морриса, «справедливый гнев Бога был направлен на людей за их грехи. Но Христос сделал все необходимое, внеся требуемый выкуп, тем самым лишив грех возможности активно действовать». Моррис показал, что и в других местах Писания слово hilaskomai тоже связано по смыслу со спасением от Божьего гнева[27]27
  L. Morris, The Cross in the New Testament, p. 229; более полно об этом см.: L. Morris, Apostolic Preaching of the Cross (IVP 1955), chapter 4 and 5.


[Закрыть]. Это ни в малейшей степени не значит, что милосердный Христос умер для того, чтобы отвести гнев Бога, Который не желал идти с грешником ни на какие условия, кроме как уничтожить его. Ничего подобного. Хьюгз называет такую версию опасным искажением библейской истины, потому что она «вводит вопиющее разделение между Отцом и Сыном, как будто Сын действовал автономно от Отца и смог, несмотря на это, повлиять на Его настроение». Послание полностью опровергает эту теорию. Мы знаем, что Бог пошел на этот шаг ради искупления человека, потому что такова была Его воля (2:10). Далее в тексте послания эта тема исследуется еще глубже и отмечается, что в воплощении и смерти Христа продемонстрировано Его абсолютное подчинение Божьему плану спасения человечества и готовность поступать в соответствии с ним (10:7-10).

Ничто так не угнетает человека, как острое ощущение неудачи или провала. Оно негативно действует на нравственный потенциал, наполняет душу чувством вины и парализует силы для повторения попытки. Иисус может помочь нам в искушениях, потому что Он сказал ясно и однозначно Своим словом и Своим делом, что наш грех прощен, вина снята с нас, прощение нам гарантировано. Таким образом, мы получаем возможность для нового старта, потому что прошлые неудачи уже никак не могут помешать нашей будущей победе.

В-третьих, Он помогает нам Своей верностью, потому что Он верный и милостивый первосвященник, несущий служение перед лицом Бога. Возможно, конечно, истолковать этот стих таким образом, будто в Своем первосвященническом служении Христос милостив к человеку и верен Богу, так как именно в этом выражается двойственный характер Его миссии как священника (устремленность к Богу и человеку). Но не менее справедливо утверждение, что Он верен и нам. Верный и надежный Христос всегда приходит на помощь в минуты искушений; Он не самодовольный владыка, периодически благосклонно вспоминающий о нас, но верный Господь, доказавший нам Свою абсолютную верность в любой ситуации.

В-четвертых, Он помогает нам, разделяя наши страдания. Иисус прожил жизнь, полную страданий. Ему пришлось пройти через такие испытания и такую боль, которую нам никогда не придется познать, но Он пошел на это. Первые читатели этого послания страдали от преследований, гонений, казней и социального угнетения. Им полезно было знать, что Христос, Которого отвергли их современники, разделяет их многочисленные и разнообразные скорби. Это значит, что, как только мы попадаем в беду, нашим самым скорым помощником является молитва. Мы инстинктивно поворачиваемся к Тому, Кто тоже страдал и, значит, сочувствует нам. Его помощь – это не просто эмоциональная поддержка, хотя в любой беде мы чувствуем любящее и сочувственное понимание Того, Кто Сам прошел через это. Он не только сочувствует, Он научает. Пройдя через горнило жизненных страданий, Он может научить нас примером Своей святости и несравненной силой Своего слова правильно реагировать на страдания и искушения. Более того, Он не просто научает, Он и помогает.

И, наконец, Он поддерживает нас. Он с готовностью дарует нам Свою великую силу, протягивает нам Свою надежную руку и служит нам как наш священник «по силе жизни непрестающей» (7:16). Когда Он висел на кресте, все силы зла обрушились на Него, но Он был «воскрешен из мертвых» (13:20; рассуждения автора основаны на английском переводе Библии. – Примеч. пер.) вечным и всемогущим Богом. Когда мы доходим до предела наших человеческих возможностей, когда у нас не остается ни моральных, ни физических сил, Христос приходит к Своим «сынам» с чудесным обещанием будущей славы. Он дает нам силы, чтобы пройти этот путь. Образ жизни многих современных христиан далек от идеала. Они работают, учатся, живут и несут служение в таком окружении, где имя Христа произносится небрежно, где нравственные стандарты считаются пережитком прошлого, где доминирует материалистическое мировоззрение, а сам воздух пропитан светскими интересами и заботами. Многие наши современники не могут освободиться от бремени своих проблем и стрессов. Разочарование, одиночество, нравственная дезориентация и отчаяние заставляют их искать выход из этой ситуации. И Тот, Кто претерпел величайшие муки, страшное бремя человеческого греха и ужас богооставленности и, несмотря ни на что, восторжествовал, – только Он может, без всякого сомнения, помочь тем, кто обращается к Нему с верой. Он способен помочь нам в минуту сурового испытания и всегда спасает приходящих к Нему (7:25). Он может сделать для нас гораздо больше, чем мы в состоянии представить и просить. Он может спасти нас от духовного падения и привести к вечному Богу как Его искупленных детей. Как бы ни были тяжелы испытания, Новый Завет дает нам прочную надежду, ободряет нас, обновляет нашу веру в Его неизменную способность провести нас через все испытания и победить их (Еф. 3:20; Иуд. 24,25; Рим. 8:37).

3:1-6
6. Христос – наш Апостол

Итак, братия святые, участники в небесном звании, уразумейте Посланника и Первосвященника исповедания нашего, Иисуса Христа, 2 Который верен Поставившему Его, как и Моисей во всем доме Его. 3 Ибо Он достоин тем большей славы пред Моисеем, чем большую честь имеет в сравнении с домом тот, кто устроил его; 4 Ибо всякий дом устрояется кем-либо; а устроивший все есть Бог. 5 И Моисей верен во всем доме Его, как служитель, для засвидетельствования того, что надлежало возвестить. 6 А Христос – как Сын в доме Его; дом же Его – мы, если только дерзновение и упование, которым хвалимся, твердо сохраним до конца.

В этом отрывке автор обращается к читателям с пасторским наставлением, аналогичным наставлению во 2:1–4. В начале гл. 2 он призывал их быть внимательными к Божьей Благой вести и послушными ей, а теперь он убеждает их смиренно обратить все свое внимание на Иисуса, Апостола и Первосвященника своего исповедания (рассуждения автора основаны на английском переводе Библии. – Примеч. пер.). Автор призывает первых христиан задуматься о том, что для них сделал Христос, и описывает этих верующих в контексте своего предыдущего обращения к ним, то есть с позиции их взаимоотношений, их новой природы и их привилегий как Божьих детей.

Во-первых, с точки зрения взаимоотношений, они теперь братия (3:1). Христос не стыдится их так называть (2:11) и получает радость от общения с ними. Он уподобился им во всем (2:17) для того, чтобы удовлетворять все их духовные и моральные потребности. Он также говорит здесь об их новой природе как святых братьев. Если слово «братия» подразумевает их родство с Христом, то определение «святые» имеет отношение к их новому и очень важному качеству. Они стали «святыми» благодаря искупительной работе Христа (2:11). После этого автор заводит речь об их привилегиях. Они не только святые братья, но и небесные сограждане, имеющие богатые привилегии как участники в небесном звании. Слово «участники» (metachoi) часто встречается в различных стихах послания. Оно «подразумевает участие в каком-то общем благословении или привилегии… Единство этого союза заложено в общем наследии его членов, а не в их личностях» (Уэсткотт). Оно же используется для характеристики христиан как «причастников» Христу (3:14), «причастников» Святого Духа (6:4) и как детей, подлежащих наказанию как воспитательному средству (12:8).

Интересно, что эти три слова использованы автором в связи с сопоставлением дела Христа и дела Моисея, потому что Моисей действительно получил небесный призыв от Бога, Который явно и внятно воззвал к нему из куста. Более того, Моисей был послан Богом на дело, приготовленное для него (Исх. 3:4,10,14). И в этом же отрывке говорится, что Иисус был послан Господом Богом. Он есть Апостол (в русском переводе Библии – «Посланник». – Примеч. пер.) нашего исповедания. Мы тоже стали «причастниками» небесного призыва. Мы получили призыв с небес. Господь Бог ясно и четко обращается к нам во Христе. Он «говорил нам в Сыне» (1:2). Но мы не только призваны с небес – мы призваны на небеса. Вместе с другими верующими мы призваны, как апостол Павел сказал в Послании к Филиппийцам, «вышним званием Божиим во Христе Иисусе» (Флп. 3:14). Христос призывает нас к славе и великому будущему, приготовленному для нас.

Освященные братья призваны уразуметь… Иисуса Христа, то есть сосредоточить на Нем свое внимание. Неоднократно автор послания призывает их «взирать» на Иисуса и «помыслить» о Том, Кто так много сделал для них (12:2,3). В этих стихах анализируется апостольская и священническая миссия Христа во взаимоотношении с человеком, Моисеем и Богом.