Текст книги "Поездка в Скарборо"

Ричард Бринсли Шеридан
Поездка в Скарборо
Комедия в пяти действиях

Стихи в переводе В. Рогова.

* * *

Действующие лица

Лорд Фоппингтон.

Сэр Тэнбелли Кламси.

Полковник Таунли.

Ловлесс.

Том Фэшон.

Ла Вароль.

Лори.

Доктор Скальпель.

Чулочник.

Ювелир.

Башмачник.

Портной.

Аманда.

Беринтия.

Мисс Хойден.

Миссис Куплер.

Нянька.

Швея, форейтор, горничная и слуги.

Место действия – Скарборо и его окрестности.

Пролог

Прочитан мистером Кингом

 
Как в наше время много перемен
От Гайд-парка до Уайтчепельских стен!
Мужчины, дети, женщины, дома,
Торговля, государство, суд, тюрьма,
Деревни, город, моды, страсти, мненья –
Все нынче претерпело измененья!
В булыжник были улицы одеты,
Ломали кости вам наемные кареты;
Лишь чистая была возможна страсть:
Опасно было поцелуй украсть.
«Одно лобзанье лишь, приязни знак!»
Тут кони по камням припустят – бряк! –
У Сильвии синяк, у Дамона желвак.
Теперь не страшно нервным пассажирам:
Храпя, домой обжора едет с миром.
Былого века порожденье – фат –
Переменился с головы до пят:
В те времена безмозглая башка
Таилась под прикрытьем парика,
Но все изменчиво – и фат любой
Является с открытой головой.
Все пряжки увеличены на диво,
И, как волною берег в час прилива,
Сокрыты ими туфли прихотливо.
Те пряжки беспокоят, как именье,
В котором неизбежно разоренье.
А наши дамы не в комплоте, нет?
Они природы помнят ли завет?
И вправду ли такой им жребий дан –
Быть пробкой с перьями – точь-в-точь волан?
В былые дни румянец, нежно ал,
Красу их бледных бабушек венчал,
А наших дам румянец не живит –
Его румяна гонят прочь с ланит!
Бывало, даже в низенькую дверь
Плюмаж им не мешал войти – теперь
Они, нагнувшись, входят в Божий храм…
Но, впрочем, часто ль в храме встретишь дам?
Когда в стране повсюду перемены,
Как им не быть в творениях для сцены?
Теперь обязан «грубый острослов»
Надеть на наготу свою покров.
И тот писатель мудро поступил,
Кто девку в Магдалину превратил.
Хоть злые языки его клянут,
Но вас мы просим дать ему приют.
 

Действие первое

Картина первая

Общий зал на постоялом дворе.

Входят Том Фэшон и Лори; за ними следует форейтор с саквояжем.

Фэшон. Лори, возьми саквояж и расплатись.

Лори (Фэшону). Право, сударь, лучше бы он взял себе саквояж взамен платы.

Фэшон (к Лори). Неужели там ничего не осталось?

Лори. Клянусь честью, сударь, ничегошеньки. Последние остатки вашего гардероба мы съели еще в Нью-Молтоне. Еще миль двадцать, и нам пришлось бы проесть и саквояж.

Фэшон. Однако ж, черт побери, он кажется битком набит.

Лори. Да, сударь. Я для видимости набил его сеном.

Фэшон (в сторону). Что же делать, черт побери?! (Громко.) Послушай, малый, сколько с меня следует за карету?

Форейтор. Тринадцать шиллингов, если угодно вашей чести.

Фэшон. А найдется у тебя сдача с золотого?

Форейтор. О да, сударь.

Лори (в сторону). Попался! (Громко.) Сударь, пусть ему лучше заплатят внизу.

Фэшон. Что ж, пусть так.

Лори. Ступай, ступай. Я прикажу рассчитаться с тобой внизу, любезный.

Форейтор. Прошу прощения, ваша честь, но с вас следует еще дорожную пошлину.

Фэшон. Ну и пошлину, само собой.

Форейтор. Надеюсь, ваша честь не забудет и мне за услуги…

Фэшон. Конечно! Вели им дать тебе крону.

Лори. Вот-вот – запрашивай с них, сколько хочешь: мой господин не скуп. Ступай себе, ступай…

Форейтор. Еще конюху, ваша честь.

Лори. Тьфу! Будь проклят твой конюх! Ты злоупотребляешь щедростью джентльмена! (Выталкивает его.) Нет, каков наглец! Сдача у него нашлась!

Фэшон. А ведь он чуть было не поставил меня в тупик.

Лори. Да, сударь, мы прибыли в Скарборо без гроша в кармане… Надеюсь, вы признаете себя счастливцем – вы сумели пережить все свои заботы.

Фэшон. Как так?

Лори. Очень просто. Вам не о чем больше заботиться.

Фэшон. А я сам? А ты? О нас ведь тоже надо заботиться!

Лори. Вам бы упросить кого-нибудь взять эту заботу на себя – то-то отлично было бы, сударь! Хотя бы лорда Фоппингтона, вашего старшего брата.

Фэшон. Будь он проклят, мой старший братец!

Лори. Аминь. А надо было бы все-таки ссудить его деньгами. Знайте, сударь, вам придется либо подольститься к нему, либо голодать.

Фэшон. Знайте, сударь, я не намерен ни льстить, ни голодать.

Лори. А что же вы намерены делать?

Фэшон. Перережу ему глотку или найму кого-нибудь, кто это сделает за меня.

Лори. Благодарение Богу, сударь, – истощение вашего кошелька не лишило вас бодрости духа.

Фэшон. Неужели ты воображаешь, болван, что он даст хоть грош?

Лори. Наверняка нет, если вы по-прежнему будете обходиться с ним свысока.

Фэшон. А как же мне с ним обходиться?

Лори. Как с форелью – поймать на приманку лести.

Фэшон. Не могу льстить.

Лори. А голодать?

Фэшон. Могу.

Лори. А я нет. Прощайте, сэр!

Фэшон. Ну, будет, ты меня совсем донял. Кто это там? А, полковник Таунли!

Входит полковник Таунли.

Милейший полковник, какая приятная встреча…

Таунли. Дорогой Том, какая приятная неожиданность. Вы приехали в Скарборо на свадьбу вашего брата?

Лори. О сударь, мы предпочли бы приехать на его похороны!

Таунли. Честный Лори, ты все еще не переменил хозяина?

Лори. Нет, сударь, я голодаю с ним с тех самых пор, как последний раз виделся с вашей честью.

Фэшон. Этот плут привязан ко мне. Никак не отделаюсь от него.

Лори. Святая истина, сударь. Как говорит мой господин, меня от него не переманишь… (в сторону) пока он не заплатит мне жалование.

Фэшон. Ладно, ладно, ступай и позаботься о вещах.

Лори. Слушаю, сударь! О вещах? О Господи! (Берет саквояж.) Полагаю, сударь, надо особо наказать хозяину, чтобы он берег их пуще ока?

Фэшон. Ступай, мошенник!

Лори уходит с саквояжем.

А вы, полковник, не знакомы с моей будущей невесткой?

Таунли. Только понаслышке. Ее отец, сэр Тэнбелли Кламси, живет неподалеку отсюда в уединенном старом доме, куда никто и близко не подходит. Он нигде не бывает и никого не принимает у себя. Во избежание соблазнов ее воспитывают дома. Приходский священник обучает ее игре на лютне, причетник – пению, нянька – искусству одеваться, а отец – танцам. Словом, никто не имеет туда доступа, кроме нашей старой приятельницы, тетушки Куплер, которая, я слышал, доводится немного сродни сэру Тэнбелли. Она-то и сосватала вашему брату эту невесту.

Фэшон. Значит, невеста богата?

Таунли. Три тысячи годового дохода и немалая сумма наличными – да не папашиных, а своих.

Фэшон. Черт возьми! Неужели моя старая приятельница, тетушка Куплер, ради такого куша не могла вспомнить обо мне вместо моего брата?

Таунли. Ей-богу, а ведь вы еще не опоздали. Его светлость до сих пор не видел невесту и, кажется, успел поругаться со свахой.

Фэшон. Любезный полковник, а ведь это мысль!

Таунли. Воспользуйтесь ею, если сумеете, а я обещаю вам свою поддержку. Я всегда питал отвращение к его светлости, а теперь к тому же он мой соперник.

Фэшон. Как! Неужели он приволокнулся за вашим предметом – вдовушкой Беринтией?!

Таунли. Признаться, Том, предмет сейчас другой. Вот уже целый месяц, как я приехал сюда, чтобы встретиться с этой дамой, но она нарушила свое обещание, и я, то ли с досады, то ли со скуки, решил рассеяться, поклоняясь прелестям Аманды, жены нашего друга Ловлесса.

Фэшон. Я никогда не видел ее, но о ней идет молва, как о чуде красоты и добродетели.

Таунли. Молва не обманула вас… Но Ловлесс слишком небрежен и невнимателен к сокровищам, которыми обладает. Я живу по соседству с ними, и это дает мне тысячу преимуществ и надежд. Вот почему я стал переносить разлуку с моей вдовой с истинно христианским смирением.

Фэшон. Неужели Беринтия так и не приехала?

Таунли. В том-то и дело! Едва я перестал думать о встрече с ней, как вчера она изволила явиться.

Фэшон. И, очевидно, вновь воцарилась в вашем сердце?

Таунли. Нет… Мы встретились, но она даже не соблаговолила объяснить, почему дурачила меня целый месяц. Я был взбешен, и мы расстались.

Фэшон. Ручаюсь, что она скоро восстановит свои права, тем более что дружба с Ловлессом не позволит вам зайти слишком далеко в ухаживании за Амандой. Итак, этот вертопрах, мой братец, тоже ее обожатель?

Таунли. Вот именно. Но она, мне кажется, от души презирает его. Знаете что? Пойдемте к ним, и вы повидаете ее и вашего старого друга Ловлесса.

Фэшон. Я должен прежде засвидетельствовать почтение его светлости. Не можете ли вы указать мне, где он остановился?

Таунли. Идемте вместе, нам по пути.

Фэшон. Ах, если бы вы могли отправиться к нему вместо меня… или хотя бы посоветовать, что мне сказать ему.

Таунли. Не говорите ничего… Похвалите его парик, его шпагу, его перья, его табакерку. А когда он расчувствуется, попросите взаймы тысячу фунтов. Ручаюсь вам за успех!

Фэшон. Гром и молния! Почему этот балбес проскочил на свет раньше меня?! О судьба, ты бездушная кокетка, клянусь Богом!

Картина вторая

Туалетная комната лорда Фоппингтона.

Входят лорд Фоппингтон в халате и ла Вароль.

Лорд (в сторону.) Какое невыразимое наслаждение быть знатной особой, чтоб мне онеметь! Последний хам на этом захудалом курорте и то понимает, что к титулу подобает относиться с почтением. (Громко.) Эй, ла Вароль!

Ла Вароль. Мильорд?..

Лорд. Ты еще не был у сэра Тэнбелли Кламси, чтобы известить его о моем прибытии?

Ла Вароль. Нет, мильорд.

Лорд. Тогда отложим до субботы.

Ла Вароль уходит.

Я не спешу узреть мою нареченную. Лучше посвятить еще день-другой ухаживанию за женой моего приятеля Ловлесса. Аманда – очаровательное создание, чтоб мне подурнеть! И, если я хоть что-нибудь смыслю, она того же мнения о лорде Фоппингтоне.

Входит ла Вароль.

Ла Вароль. Мильорд, мсье ле башмашник, мсье ле портной, мсье ле шюлошник, мадам ла швейа и мсье л'ювелир ждут. Будет ли ваш светлость угоден одеваться?

Лорд. Впусти их!

Ла Вароль. Эй, мсье, entrez!

Входят портной, башмачник, швея, ювелир, чулочник и слуги.

Лорд. Надеюсь, господа, что каждый из вас постарался показать себя мастером своего дела.

Портной. Осмелюсь доложить, сударь…

Ла Вароль. «Мильорд», а не «сударь», невьежа!

Портной. Милорд, прошу прощения у вашей светлости. Надеюсь, милорд, что ваша светлость останетесь довольны великолепным костюмом, какого не носил еще ни один пэр Англии. Угодно будет вашей светлости взглянуть?

Лорд. Да, только пусть мои люди расставят зеркала так, чтобы я мог видеть себя спереди и сзади. Мне нравится смотреть на себя со всех сторон. (Примеряет костюм.)

Входят Том Фэшон и Лори. Останавливаются у порога и разговаривают между собой.

Фэшон. Ого! Что тут происходит? Не иначе, как мой высокородный братец стал фаворитом двора, если при его туалете присутствует столько народа.

Лори. Сударь, эти люди пришли, чтобы сделать из него придворного фаворита – они создают ему успех у дам.

Фэшон. Силы небесные! Как низко пали женщины, если кафтан с кружевами в их глазах – лучшая аттестация для кавалера!

Лори. Сударь, портные и парикмахеры развращают женщин.

Фэшон. Ты прав. Но посмотрим, как-то он нас примет.

Лорд (портному). Клянусь муками ада, кафтан мне широк на целый фут!

Портной. Милорд, будь он уже, его нельзя было бы застегнуть ни на крючки, ни на пуговицы.

Лорд. К черту крючки и пуговицы, сударь! Кафтан никуда не годится! Бог свидетель, он висит на мне, как балдахин на портшезе!

Портной. Не смею спорить с вашей светлостью!

Лори. Примечайте, сударь, как надо с ним разговаривать!

Фэшон. Разговаривать! Будь он проклят, этот щеголь! Но давай покажемся ему. (Выступает вперед.) Братец, я твой покорный слуга.

Лорд. Боже мой, Том! Не ожидал видеть тебя в Англии! Рад встретиться с тобой, братец! Но что привело тебя в Скарборо? (Портному.) Так вот, сударь, я ни за что не примирюсь с этим противным балахоном. Извольте сделать мне другой кафтан, да поскорее. А к этой гадости я не притронусь.

Портной уходит.

Да, Том, ты так и не рассказал мне, что привело тебя в Скарборо. (Швее.) Миссис Калико, вы согласны со мной?

Швея. Всецело! Надеюсь, что кружевные манжеты пришлись по вкусу вашей светлости?

Лорд. Я в восторге от них, чтоб мне помереть! Принесите счет, завтра вам уплатят.

Швея. Покорнейше благодарю вашу светлость. (Уходит.)

Лорд. Послушай, башмачник, эти туфли не дурны, но они мне не впору.

Башмачник. Что вы, милорд, они вам в самую пору.

Лорд. Они жмут в подъеме.

Башмачник (ощупывает ему ногу). Нет, милорд, не жмут.

Лорд. А я говорю, что они невыносимо терзают меня.

Башмачник. Будь я проклят, милорд, если эти туфли терзают вас!

Лорд. Ты что же, хочешь уверить меня, что я бесчувственный?!

Башмачник. Ваша светлость может чувствовать, что угодно, а только эти туфли не могут вам жать. Слава Богу, я знаю свое ремесло.

Лорд. Клянусь всем святым, ты тупой болван! Но ты шьешь хорошие туфли, и я, пожалуй, не прогоню тебя.

Башмачник. Милорд, вот уже двадцать лет, как я обуваю чуть ли не всех знатных особ нашего города. Мне ли не знать, когда туфли жмут, а когда нет.

Лорд. Ну ладно, ступай.

Башмачник уходит.

Мистер Мендлегс, на одно слово. Эти чулки несколько толсты в икрах. Я в них похож на носильщика.

Чулочник. Милорд, мне кажется, они выглядят прекрасно.

Лорд. Послушайте, вы! В этих вопросах я смыслю больше вашего. Я изучал их всю жизнь! Так вот, следующую пару надо сделать потоньше.

Чулочник. Но, милорд, эти чулки точно такие же, как те, что я имел честь поставлять вашей светлости в столице.

Лорд. Весьма возможно, мистер Мендлегс; но то было в начале зимы! Знайте, мистер чулочник, что, делая весенние ноги джентльмена столь же толстыми, как осенью, вы совершаете чудовищную оплошность, ибо не принимаете в расчет, что после зимнего сезона джентльмен худеет.

Чулочник уходит.

Ювелир. Надеюсь, милорд, что эти пряжки будут иметь счастье удостоиться одобрения вашей светлости.

Лорд. Что ж, они недурны. Но не кажется ли вам, что они слишком малы?

Ювелир. Милорд, будь они больше, они не могли бы держаться на туфлях вашей светлости.

Лорд. Милейший, моды меняются. Раньше пряжка действительно предназначалась для того, чтобы держаться на туфле. А нынче наоборот – туфли существуют лишь для того, чтобы поддерживать пряжку.

Ювелир уходит.

А теперь подать мне часы.

Слуга подает часы.

Chapeau!

Слуга приносит шляпу.

Лорд. Платок!

Слуга опрыскивает духами платок и подает.

Табакерку!

Слуга приносит табакерку.

Ну, наконец-то! Утренние дела окончены.

Фэшон (к Лори). Ну, Лори, что ты скажешь? Каково принял меня братец после трехлетней разлуки!

Лори (Фэшону). Что ж, сударь, сами виноваты. Стоите столбом и не догадаетесь похвалить ни одну из его вещей.

Слуги уходят.

Фэшон (к Лори). И не стану, если они принадлежат такому хлыщу. (Лорду Фоппингтону.) Теперь ты освободился, братец, и надеюсь, уделишь мне четверть часа для беседы.

Лорд. По чести, Том, прошу извинить, но у меня назначено свидание, которое я не могу пропустить даже ради спасения всего человечества. Эй, там! Карета подана? Ты извинишь меня, братец? (Направляется к двери.)

Фэшон. Ты вернешься к обеду?

Лорд. Бог свидетель, вот уж чего не могу сказать. Возможно, я буду обедать с друзьями в трактире у Доннера…

Фэшон. Не зайти ли и мне туда? Мне крайне нужно поговорить с тобой…

Лорд. Ну, это навряд ли удобно… Мои друзья – люди самого тонкого обхождения. А ведь твое воспитание, Том, оставляет желать лучшего… Но в Скарборо найдутся другие кухмистерские, где подают отличную говядину. Надеюсь, ты ешь говядину? Во всяком случае, милый Том, я рад видеть тебя в Англии, чтоб мне помереть! (Уходит.)

Ла Вароль следует за ним.

Фэшон. Тысяча чертей! Можно ли вытерпеть такое?

Лори. Сударь, я и сам готов был пришибить его!

Фэшон. Ладно же! Теперь я буду тем спокойнее, чем сильнее кипит во мне ярость. Сюда, Лори! Приклони свою пустую голову к моей, и давай хладнокровно замышлять его погибель.

Лори. Вон идет голова, сударь, которая может изобрести план получше, чем обе наши пустые головы вместе. Только б она согласилась действовать с нами заодно.

Фэшон. Ба, кого я вижу! Тетушка Куплер! Но она чем-то недовольна. Посмотрим…

Входит миссис Куплер.

Миссис Куплер. Как видно, он хорошо отблагодарит меня за мои хлопоты!.. Недаром я его подозревала! Отказать мне в маленьком задатке, когда я ему добыла такое богатство! Ну ладно! Пусть пеняет на себя! Я ему покажу! Экая неблагодарная скотина.

Фэшон. Золотые слова, клянусь честью! Вы говорите, конечно, о моем братце?

Миссис Куплер. А, молодой человек! А ты как сюда попал? Что, небось поистратился? Приехал просить его светлость о помощи?

Фэшон. Ну нет! Я приехал просить чьей-нибудь помощи, чтобы перерезать глотку его светлости, но так, чтобы не угодить за это на виселицу.

Миссис Куплер. А ведь я могу помочь тебе сыграть над ним почти такую же шутку, и притом безнаказанно.

Фэшон. Каким же образом, старая лиса?

Миссис Куплер. Ты, должно быть, знаешь, что я оказала тебе услугу – сосватала твоему брату невесту.

Фэшон. Премного благодарен.

Миссис Куплер. Можешь быть благодарным, ведь день свадьбы еще не наступил. Так вот, невеста – богатая наследница. Стороны пришли к соглашению. Бумаги заготовлены. И лорд явился сюда, чтобы закончить дело.

Фэшон. Все это я знаю.

Миссис Куплер. Не мешает тебе также знать, что твой брат негодяй!

Фэшон. Отлично!

Миссис Куплер. Он выдал мне обязательство на тысячу фунтов за помощь в этом деле да посулил еще столько же наличными в день свадьбы. А я узнала от верного человека, что он и не думает выполнять свое обещание. Это видно уж из того, что он сейчас отказал мне в небольшом задатке. Так вот, если ты окажешься щедрым малым и пообещаешь мне пять тысяч, я женю тебя на его невесте.

Фэшон. Разве черт тебе поможет!..

Миссис Куплер. Обойдемся и без черта. Никто в семье невесты еще в глаза не видел твоего братца. Я все уладила сама, и каждое его письмо проходило через мои руки. Мой родственник сэр Тэнбелли Кламси – это и есть отец невесты – извещен о прибытии лорда в Скарборо и завтра ждет его к себе, чтобы вручить ему дочь. Но наш сиятельный лорд, оказывается, собирается погулять здесь еще несколько дней, хочет будто бы отдохнуть с дороги. Вот ты и поезжай в Мэддимот Холл вместо него. Я дам тебе письмо к сэру Тэнбелли, и, если ты не женишься в тот же день, тебя не грех повесить на следующее утро.

Фэшон. По рукам! А уж насчет вознаграждения…

Миссис Куплер. Ладно, ладно. Я знаю, у тебя сейчас нет ни гроша в кармане, это и по лицу видно.

Фэшон. Клянусь Юпитером – ни одного су!

Миссис Куплер. Может, одолжить тебе сколько-нибудь? Так и быть, приходи нынче вечером, я живу здесь рядом; посмотрим, что мне удастся для тебя сделать. Мы договоримся об условиях, я научу тебя, как действовать, и с Богом – приступай! (Уходит.)

Фэшон. Видишь, Лори? Фортуна наконец вознаграждает мои заслуги. Мы на верном пути к богатству.

Лори. Да, сударь, если только дьявол не станет нам поперек дороги, как он это делал до сих пор.

Фэшон. Н-да! Он не раз разыгрывал со мной всякие штуки… Ей-богу, я боюсь, как бы он опять не удружил мне. Но, если сказать каким образом, ты здорово удивишься.

Лори. Нет, сударь, удивляться я не буду.

Фэшон. Почему?

Лори. А потому, сударь, что вы так часто удивляли меня, что больше меня не удивишь.

Фэшон. Ты уверен? А что бы ты сказал, если бы во мне заговорила совесть и расстроила все мои планы?

Лори. Я взял бы свои слова обратно и поразился более чем когда-либо.

Фэшон. По чести, Лори, хоть я и пускался на всякие плутни, но на этот раз обман так велик, что я, пожалуй, не дорос до него. Я чувствую угрызения совести!

Лори. О! Это верные признаки скорой смерти. Если это у вас усилится, прошу вас, сударь, займитесь своим завещанием.

Фэшон. Нет, моя совесть не заставит меня больше голодать. Но кое в чем я еще слушаюсь ее. Прежде чем привести в исполнение мой план, я еще раз испытаю моего брата. И, если в нем осталась хоть капля человечности и он поможет мне хоть немного, я раскрою ему свой замысел. Пусть видит, что я готов сделать для него много больше, чем прошу его сделать для себя. Итак, испытаю его в последний раз.

Успех или провал – избегну бед

Смирю я дух его – прекрасно; нет –

Пущусь хитрить. Мне совесть – не запрет.

Уходят в разные стороны.

Действие второе

Картина первая

Гостиная в номерах Ловлесса.

Входят Ловлесс и Аманда.

Ловлесс. По душе ли тебе эти номера, мой друг? Что до меня, я ими очень доволен и никуда бы не съезжал – была бы только ты довольна…

Аманда. Раз тебе нравится, то и мне тоже. Иначе я бы и вовсе не приехала в Скарборо.

Ловлесс. О, немного шума и веселой суеты развлекут нас. Наше уединение покажется нам вдвойне желанным, когда мы вернемся домой.

Аманда. Эта отрадная мысль будет моим единственным утешением, когда мне придется, скрепя сердце, принимать участие во всех этих суетных развлечениях, которые нынче так в моде.

Ловлесс. Согласен, что большей частью они действительно пусты. Есть, однако ж, наслаждения, коих тщетно было бы искать в домашней жизни. Они могут доставить удовольствие порядочному человеку и служить невинным развлечением для добродетельной женщины. Такова, например, хорошая музыка. Таков, пожалуй, и театр.

Аманда. Да, театр имеет некоторую прелесть. Кстати, ты не рассказал мне о вчерашней пьесе.

Ловлесс. Признаться, я почти не глядел на сцену. Мое внимание отвлекло одно чудо природы в образе молодой женщины, которая сидела неподалеку. Как она была восхитительна и прелестна!

Аманда. Восхитительна и прелестна?

Ловлесс. Зачем ты повторяешь мои слова, мой друг?

Аманда. Ты произнес их с таким чувством, что я сочла себя обязанной стать твоим эхом.

Ловлесс. Тебя это тревожит, Аманда?

Аманда. Мой долг тревожиться, когда ты в опасности.

Ловлесс. Ты слишком поспешна в своих опасениях. Я смотрел на нее, исполненный восхищения, но никак не любви!

Аманда. Не доверяй столь тонким разграничениям. Но неужели одни только глаза твои были любопытны? Будь я на твоем месте, мой язык, мне кажется, тоже не остался бы безучастным. Я спросила бы, где она живет, так, безо всякого умысла. Кто же она?

Ловлесс. Я, право, не могу этого сказать!

Аманда. Стало быть, не хочешь?

Ловлесс. Клянусь честью, я не спрашивал.

Аманда. И ты не знаешь, с кем она была?

Ловлесс. Нет. Но почему ты этим так взволнована?

Аманда. Полагаю, что у меня есть на то причины.

Ловлесс. Ты заблуждаешься, Аманда. Предположим, что ты была бы на моем месте и, воротясь домой, сказала бы, что видела красивого мужчину. Неужели я стал бы ревновать потому лишь, что у тебя есть глаза?!

Аманда. Но, если бы я сказала тебе, что он был восхитителен, что я не могла отвести от него глаз, – разве ты не подумал бы, что я сделала и дальнейший шаг и осведомилась, кто он такой?

Ловлесс (в сторону). Пожалуй, она права. Я сказал лишнее. Надо повести ее по ложному следу. (Громко.) Не думаешь ли ты, Аманда, что между речью мужчины и женщины существует различие? Вас удерживает скромность; удостаивая кого-нибудь хвалой, вы говорите половину того, что думаете, тогда как мы, обязанные льстить вам, говорим вдвое больше, нежели думаем…

Входит слуга.

Слуга. Сударыня, дама по имени Беринтия желает знать, принимаете ли вы?

Аманда. Как я рада! Это моя кузина, которую я не видела уже лет пять! Проси!

Слуга уходит.

Вот тебе еще одна красавица. Когда мы виделись в последний раз, ее находили неотразимой.

Ловлесс. Не вздумай снова ревновать, потому что я не буду сводить глаз и с нее.

Входит Беринтия.

(В сторону.) Клянусь небом, это она!

Беринтия (целуя Аманду). Дорогая Аманда, я никак не ожидала встретить тебя в Скарборо.

Аманда. Милая кузина, какая радость! Ловлесс, это моя родственница и подруга. Мне хотелось бы, чтобы вы познакомились поближе.

Ловлесс (кланяется Беринтии). Если бы желания моей жены были всегда столь приятны, выполнять их было бы сущим удовольствием.

Входит слуга.

Слуга. Сударь, лорд Фоппингтон явился засвидетельствовать вам свое нижайшее почтение и справиться о вашем здоровье. Он ожидает внизу и просит дозволения навестить вас.

Ловлесс. Передай его светлости мою благодарность. Я буду рад видеть его.

Слуга уходит.

Если вы не знакомы с его светлостью, сударыня, то сейчас вы увидите нечто потешное.

Аманда. А мне скорее грустно, нежели смешно видеть человека, который, не будучи дураком от рождения, столь усердно разыгрывает из себя дурака.

Ловлесс. Полно, Аманда. Не следует тратить свое сожаление на тех, кто заслуживает лишь презрения. Жалей тех, кого оскорбила природа, но не тех, кто оскорбляет ее.

Входит лорд Фоппингтон.

Лорд. Дражайший Ловлесс, я ваш покорный слуга!

Ловлесс. Милорд, я – ваш…

Лорд. Сударыня, я ваш преданный раб!

Ловлесс. Милорд, эта дама – кузина моей жены.

Лорд (кланяется Беринтии). Одна краше другой, будь я неладен! Милейший Ловлесс, я в восторге, что вы решили продлить свое пребывание здесь, в восторге, чтоб мне помереть! Ради Бога, сударыня, как могли вы так долго переносить всю тягость жизни в глуши?

Аманда. Моя жизнь не тяготила меня, милорд. Она текла весьма спокойно.

Лорд. Вот это как раз и тягостно, сударыня. Когда жизнь течет спокойно, в голову приходят всякие мысли. А думать – это, по-моему, самое утомительное занятие на свете.

Аманда. Разве ваша светлость не любит, например, читать?

Лорд. О, страстно люблю, сударыня! Но я никогда не думаю о том, что читаю. Моя жизнь, сударыня, это бесконечный поток удовольствий. Она протекает среди разнообразных развлечений, какие и не снились мудрейшим из наших предков. В столице, сударыня, я встаю около полудня. Я никогда не встаю раньше, ибо нет ничего пагубнее для цвета лица. Не то, чтобы я считал себя щеголем, но должен же джентльмен выглядеть прилично, иначе он будет являть такую печальную фигуру в своей ложе, что ни одна дама в театре не станет на него заглядываться, а вынуждена будет смотреть на сцену. Итак, я встаю в полдень. Если день ха-арош, я решаю предпринять прогулку верхом. Выпиваю чашку шоколаду и часам к двум велю натянуть мне сапоги. По возвращении одеваюсь, а после обеда не спеша направляюсь, скажем, в оперу.

Беринтия. О, ваша светлость, вероятно, любит музыку?

Лорд. Обожаю – по вторникам и субботам. В эти дни в театре собирается избранное общество, и мы не обречены на утомительное слушание музыки.

Аманда. Так вот почему вас привлекает опера, милорд!

Лорд. Разумеется, сударыня! Там бывает и леди Сплетнер, и леди Злослоуэр, и леди Гримастон, и леди Болтауэр. Их ложи на авансцене, и я не знаю лучшего общества, чтобы наслаждаться слушанием любимых арий, чтоб мне помереть. Смею ли я надеяться, сударыня, видеть вас в нашем обществе?

Аманда. Увы, милорд, я самая неподходящая для вас компания в концерте – я очень люблю слушать музыку.

Лорд. Сударыня, это вполне простительно в деревне или в церкви, но весьма неприлично в светском обществе. Однако боюсь, что утомил вас своим разговором.

Ловлесс. Нимало. Прошу вас, продолжайте.

Лорд. Ну что ж, сударыни, мне остается только добавить, что вечера я обычно заканчиваю в каком-либо из клубов. Не скажу, чтобы я играл крупно; но случалось проигрывать за один присест пять-шесть тысяч фунтов.

Ловлесс. А разве ваша светлость не должны иногда заниматься делами государства?

Лорд. Сударь, что до серьезных дел, то я предоставляю их серьезным людям. Свою голову я предпочитаю не обременять серьезными мыслями.

Беринтия. Однако ж, милорд, вы один из столпов государства!

Лорд. Декоративный столп, сударыня. Пусть лучше рухнет все здание, нежели я стану утомлять себя, будь я неладен!

Аманда. Милорд, вы еще ничего не рассказали нам о ваших любовных интригах. Ведь настоящий джентльмен тратит на них много времени.

Лорд (в сторону). Ага! Она жаждет узнать про мои амуры. О ревность, ревность! Бедняжка, я вижу – она влюблена в меня. (Громко.) О Боже, сударыня, прошу прощения! Я чуть не забыл сообщить вам один секрет. Прошу не ревновать, Нэд; но этот разговор не для ваших ушей.

Ловлесс (отводит Беринтию в сторону.) Что вы, милорд! Я слишком светский муж, чтобы интересоваться секретами своей жены.

Лорд (сжимая Аманде руку). Я люблю вас до безумия, чтоб мне онеметь!..

Аманда (дает ему пощечину). Вот вам мой ответ, наглец!

Лорд. Черт возьми, сударыня, я пэр королевства!

Ловлесс (поспешно приближаясь). Эй, какого дьявола! Вы осмелились оскорбить мою жену, сударь? Извольте… (Вынимает шпагу.)

Дерутся.

Аманда. Боже мой, что я натворила! Помогите! Помогите! Разнимите их, ради Бога!

Лорд (откидываясь назад и опираясь на шпагу.) А-а!.. Насквозь, чтоб мне помереть!..

Вбегают слуги.

Ловлесс (подбегая к лорду). Надеюсь, однако, что я не убил этого болвана. Поднимите его! Врача сюда!

Лорд. Да-да, пожалуйста, поскорее…

Слуга уходит.

Ловлесс. Вам некого винить, кроме себя.

Лорд. Правда твоя, Нэд… А все проклятая любовь!

Возвращается слуга с доктором Скальпелем.

Слуга. Сударь, вот мистер Скальпель, он как раз проходил мимо.

Лорд. Какое счастье!

Скальпель. Пропустите, пропустите! Прошу, джентльмены, посторонитесь! Боже милостивый, неужели вы никогда не видели человека, проткнутого шпагой? Да пропустите же!

Лорд. Ах, мистер Скальпель, я умираю.

Скальпель. Умираете, когда я здесь?! Хотел бы я посмотреть, как это вам удастся!

Ловлесс. Полно болтать, осмотрите его рану.

Скальпель. А что, если я не стану осматривать его рану, сударь?

Ловлесс. Но ведь он истечет кровью!

Скальпель. Тем лучше! Вот тогда-то я и возвращу его к жизни!

Ловлесс. Черт возьми, рана сквозная, говорят вам!

Скальпель. Я бы хотел, чтобы шпага проткнула ему сердце! Тогда бы я показал, что я за врач! Поняли вы наконец с кем имеете дело? Ну, пропустите меня к нему… (Осматривает лорда.) Ого! Вот это рана! Туда может въехать карета с шестеркою лошадей!

Лорд. О-о-о!..

Скальпель. Черт возьми, чем это вы проткнули джентльмена?! Оглоблей? (В сторону.) Небольшая царапина, только и всего.

Ловлесс. Дайте-ка взглянуть.

Скальпель. Что? Тогда и перевязывайте его сами! Если хоть кто-нибудь взглянет на рану, я отказываюсь лечить его.

Ловлесс. Однако вы настоящий плут, как я погляжу!

Скальпель. Сударь, я недаром считаюсь мастером своего дела.

Лорд. Доктор!

Скальпель. Сударь?

Лорд. Есть ли хоть малейшая надежда?

Скальпель. Надежда? Трудно сказать… Сколько вы намерены заплатить за излечение?

Лорд. Хоть пятьсот фунтов.

Скальпель. Ну, тогда надежда, может быть, и появится. Но довольно мешкать, Сбегайте за портшезом, отнесите раненого ко мне. Это самое подходящее место (в сторону)… чтобы вытянуть из него побольше денег. (Громко.) Живее! Да ну же, поворачивайтесь, вы, там. Берите его.

Слуги поднимают лорда Фоппингтона.

Лорд. Любезный Ловлесс, прости! Если я умру, прими мое прощение, а если останусь жив, не откажи мне в своем. Я очень сожалею, что нам довелось поссориться, но надеюсь, что теперь с этим покончено. Если ты удовлетворен, то я и подавно.

Ловлесс. Не стоит об этом говорить. Можете быть совершенно спокойны, сударь.