Текст книги "Жертвенный лицедей"

Глава 3

– Сверни направо, зеленоглазый. Грофилд нажал на тормоз и посмотрел на сплошную стену джунглей справа.

– Непохоже, чтобы тут была дорога, – сказал он.

– Рули-ка вон туда, милок.

Бородатый указал в какую-то точку, где джунгли, казалось, были такими же густыми, как и в любом другом месте. Грофилд повернул руль вправо и осторожно въехал в заросли.

Они расступились перед капотом машины, листья, лозы, нависшие кусты скользнули в стороны, пропуская ее. На миг ветровое стекло сплошь закрыли белесо-лиловые листья – такими они бывают с нижней стороны, – салон окутал зеленый полумрак, и Грофилду в голову полезли дурацкие мысли о том, чтобы резко наддать ходу или, наоборот, затормозить и схватить пистолет. Но мгновение спустя листья расступились, секунда дурацких размышлений осталась в прошлом, и машина остановилась в двух трех ярдах от полуразвалившейся деревянной хижины, которая когда-то была покрашена в ядовитосиний цвет с розовыми полосами по углам, но теперь от этих красок остались только пятна на фоне застарелой серости. Утрамбованная полоска земли между хижиной и кромкой джунглей рядом с дорогой была загромождена пустыми клетками для кур, ржавыми обломками автомобилей, погнутыми и дырявыми щитами с рекламой пива, гниющими деревянными стулья и всевозможной рухлядью, так что “форду” едва хватило места. Грофилд даже затормозить не успел. Передний бампер ударился о бочку из-под масла, и та с грохотом опрокинулась.

– Как неловко, – заметил бородач.

– Дайте мне возможность вернуться в аэропорт и сыграть весь этот эпизод еще раз.

– Хо-хо, – с каменным лицом воскликнул бородач. Он потянулся, выключил зажигание и забрал ключ. – Идем на лоно природы, любовь моя.

– Все, что только прикажет твой пистолет, Грофилд вылез, оставив дверцу открытой. Бородач скользнул за баранку и сказал:

– Стань перед машиной, покойничек, таким я хочу запомнить тебя навсегда.

Грофилд пожал плечами и стал перед машиной. Он заметил, что, хотя бочка из-под масла помялась, на бампере не осталось никакого следа. В бюро проката автомобилей будут довольны, если только они вообще когда-нибудь еще увидят эту машину. Бородач опять запустил мотор. Грофилд приготовился отскочить в сторону, если бородач вознамерится задавить его, и едва не потерял равновесие от чрезмерного усердия, потому что выбрал не ту опорную ногу, если учесть, что бородач всего-навсего подал машину назад. Она с шуршанием проскользнула сквозь заросли и была такова. Грофилд так и застыл, не веря своим глазам. Неужели все это затевалось ради угона машины? И почему “форд” не разбил в лепешку какой-нибудь проезжающий автомобиль? Ведь он выскочил задним ходом на дорогу совершенно неожиданно и появился ниоткуда.

Впрочем, это-то ясно. По этой дороге ездили не чаще, чем по долине Смерти, хотя вряд ли по той же причине. Сейчас Грофилд был в дебрях джунглей, на проселке, примыкавшем к посыпанной щебнем дороге, которая, в свою очередь, петляла, шла в гору, потом под гору и, наконец, примыкала к гудроновому шоссе в восемнадцати милях от того места, где на сцену вышел бородач. Ни одна из этих дорог не была снабжена указателями, так что Грофилд понятия не имел, где он находится и в какой стороне Сан-Хуан.

Но зачем идти на все эти ухищрения ради того только, чтобы угнать автомобиль? Если речь шла лишь о том, чтобы выкинуть из машины Грофилда, на дороге было не меньше тысячи вполне подходящих для этой цели мест.

Грофилд огляделся, пытаясь угадать, почему выбор пал именно на это место, а не на какое-то другое. Тут стояла всего-навсего пустая хижина с заваленным хламом двором, которую не видно с дороги и в которой нет ничего примечательного.

Ну-с, и что же? Заглянуть в хижину или уйти? Возможно, там он обнаружит какое-то объяснение, но, с другой стороны, может, лучше убраться отсюда подобру-поздорову, пока еще чего не стряслось.

И оно стряслось, да так быстро, что у Грофилда не хватило времени принять решение. Пока он стоял, озираясь по сторонам и раздумывая, как быть, сквозь зеленую стену джунглей вдруг проникла другая машина, заняв то место, на котором прежде стоял “форд”, и едва не задев Грофилда. Он остановилась в двух-трех дюймах от перевернутой бочки.

Это был “мерседес”, черный, блестящий, в его молдингах отражались многочисленные Грофилды на белом фоне. Обе задние дверцы распахнулись, показались двое мужчин в строгих темных костюмах, при узких черных галстуках. Тот, что был справа от Грофилда, вытащил из наплечной кобуры маленький револьвер и небрежно помахивал им, положив локоть на крышу машины. Второй пошел вперед, стараясь ступать осторожно и недовольно морщась при виде разбросанного кругом мусора. И тому, и другому было лет по тридцать, оба среднего роста, тощие, с узкими сосредоточенными лицами.

Грофилд положил одну руку на капот “мерседеса”, тут же ощутив, как горячо пальцам. Значит, машина приехала издалека. Почти наверняка из самого Сан-Хуана.

Ну что ж. Дело нехитрое. Только и надо, что одолеть этих двоих. И еще, разумеется, водителя, скрытого блестящим лобовым стеклом. Более-менее четко были видны только руки, лежащие на руле.

Нет, это все. Три человека, и по меньшей мере один из них при оружии. Делать нечего. Грофилду оставалось только стоять и ждать, не зная, что задумали сотворить с ним эти трое.

Тот, что выступил вперед, остановился на расстоянии вытянутой руки и потребовал:

– Ваш бумажник.

– Это самое изящное ограбление, в каком мне доводилось принимать участие, – заявил Грофилд. Он полез в задний карман и медленно вытащил бумажник – чтобы человек с револьвером увидел, что это и впрямь бумажник. Потом протянул его тому парню, который начал разговор. Парень взял его, открыл, порылся в целлофановых кармашках с визитными карточками Грофилда, повнимательнее присмотрелся к одной из них, потом перевернул бумажник, показывая карточку Грофилду, и спросил:

– Что это? Грофилд взглянул.

– Карточка “Эквити”, – ответил он.

– Объясните.

Грофилд развел руками.

– А чего тут объяснять? Я актер, “Экторс эквити” – мой профсоюз, а это – членский билет.

Говоривший нахмурился, разглядывая карточку. Казалось, она встревожила его не меньше, чем отсутствие у Грофилда пистолета встревожило гарнизон миссис Даманато. Наконец он покачал головой, сунул руку в карман пиджака, вытащил какую-то вещицу, весьма похожую на тоненький бурый фонарик с желтовато-коричневым пластиковым шнуром, тянувшимся в карман. Поднеся конец этой штуковины к губам, он произнес:

– Алан Грофилд. Водительское удостоверение штата Огайо, номер 2437 тире 52689 тире 881. Утверждает, что он актер, у него билет “Экторс эквити” на то же имя – это их профсоюз. Карточка социального обеспечения номер 059 пробел 26 пробел 0281. Три адреса на трех разных формулярах, один в Мэрионе, штат Огайо, один – в Нью-Йорке, один – в Санта-Барбаре, штат Калифорния. Двести двадцать семь американских долларов. Есть и другие карточки и формуляры, ни одна из которых не представляет особого интереса.

Грофилд наблюдал за ним с растущим изумлением. Неужели человек и впрямь записывал все это на карманный магнитофон? Сбоку на микрофоне была кнопка, которую человек держал нажатой, пока говорил. Теперь он ее отпустил, захлопнул бумажник и швырнул его Грофилду. Поймав бумажник, Грофилд сказал:

– Спасибо. Могу я убрать его в карман?

– Да.

– Еще раз спасибо. Вы очень добры. Человек нажал кнопку, поднес микрофон к губам и спросил:

– Зачем вы ездили к миссис Данамато? И протянул микрофон Грофилду. Грофилд улыбнулся микрофону.

– Не ваше дело, – вежливо сказал он в аппарат. Мужчина покачал головой, отпустил кнопку и произнес:

– Не заставляйте людей попусту терять время. Знайте себе отвечайте на вопросы.

Чиновное занудство этого ублюдка, его вялая самоуверенность, спокойное сознание того, что Грофилду ничего не остается, кроме как согласиться на сотрудничество, – все это приводило Грофилда в бешенство.

– Не заставлять вас терять время? – спросил он. – А как насчет моего времени? Вы что, думаете, я часто приезжаю в отпуск в Пуэрто-Рико? А моя машина? Вы хоть отдаете себе отчет в том, что мне приходится платить одиннадцать центов за милю, пока этот ваш приятель раскатывает в ней?

– Этот автомобиль взяла напрокат миссис Данамато, ответил собеседник Грофилда. – На то же имя, Уилкокс, которым воспользовались вы сами, беря его. Сейчас его возвратят в бюро проката. Зачем осложнять себе жизнь? Просто ответьте на вопросы, и мы займемся каждый своими делами. Зачем вы поехали повидать миссис Данамато? – Он снова сунул Грофилду микрофон, нажав кнопку.

– Чтобы она меня трахнула, – ответил Грофилд. Как ни удивительно, мужчина залился краской и отдернул микрофон, как будто Грофилд норовил его укусить.

– Следите за своей речью! – сердито сказал он, понизив голос и придав ему нотки увещевания, словно боялся, что его подслушивают.

– Перестаньте хорохориться, – сказал Грофилд. Человек с револьвером брюзгливо произнес:

– А чего бы нам просто его не пристукнуть? Тогда уже будет все равно, зачем он туда ездил.

Некоторые люди всегда говорят такие вещи. Это блеф, имеющий целью кого-то запугать. Но есть и люди, которые говорят такое на полном серьезе. Грофилд посмотрел на типа с револьвером и понял, что тот не шутит.

Но человек с микрофоном покачал головой.

– Би Джи нужен ответ, – сказал он.

– А что если он ни хрена не сообщит? – спросил тип с револьвером.

– Да мне и сообщать нечего, – заявил Грофилд. Тот, что вел допрос, сунул ему под нос микрофон и сердито потребовал: – Говорите в микрофон.

– Мне нечего говорить, – сказал Грофилд в микрофон. – Я не отказываюсь отвечать, просто не знаю никаких ответов. – Вздор, – сказал человек с револьвером. Второй поднес микрофон поближе к Грофилду и заявил:

– Вы не можете не знать, зачем вас туда понесло.

– Один человек в Южной Америке купил мне билеты на самолет и велел ехать сюда, – сказал Грофилд. – Он не сообщил мне, с кем и зачем я должен увидеться и в чем тут дело.

– Кто был этот человек?

– Вы хотите, чтобы я рассказал свою историю или нет?

Задававший вопросы пожал плечами.

– Ну что ж, – сказал он. – Мы еще к этому вернемся.

– Не вернемся. Я приехал сюда, я следовал указаниям, я познакомился с миссис Данамато. Мы с ней не поладили, она приняла меня за дворецкого или что-то в этом роде, я покинул ее, прежде чем она успела растолковать мне, что ей от меня нужно, уехал, но тут меня перехватили. Вот и вся история, – Кто был этот человек в Южной Америке?

– Я полагаю, он друг миссис Данамато.

– Как его имя?

– А как ваше? – парировал Грофилд. Задававший вопросы отдернул микрофон и отпустил кнопку. С минуту он задумчиво смотрел на Грофилда, потом кивнул, словно приняв решение.

– Вы уедете из Пуэрто-Рико, – сказал он. – Первым же рейсом. И не будете совать нос в чужие дела.

– А как же моя машина?

– Ее вернут в бюро проката. Тот, что вел допрос, повернулся и зашагал к задней дверце машины.

– А как же я доберусь до Сан-Хуана? – спросил Грофилд. Никто ему не ответил. Любопытный человек сел в машину, второй нырнул в противоположную дверцу. “Мерседес” раздвинул багажником стену листвы и был таков. Грофилд остался стоять на месте.

– Сукин сын, – сказал он.

Глава 4

В закатном свете дом окрасился багрянцем, а окна сделались оранжевыми. Не было видно никаких людей в белых одеждах, с собаками или без. Грофилд пересек лужайку, держась поближе к джунглям, и, наконец, подошел к дому со стороны заднего фасада.

Он добирался сюда почти три часа, на своих двоих и на попутках. Белл Данамато по крайней мере была обязана все ему объяснить и помочь добраться до города, а то и оплатить ему гостиницу и самолет до Нью-Йорка. Все зависело от того, насколько он будет зол на нее, когда она кончит рассказывать, что тут творится. Сейчас он был до того раздражен, что мог бы спалить дом и врезать хозяйке кулаком по физиономии, если бы она выбежала ему навстречу.

Несколько окон не отражали оранжевый солнечный свет, а горели своим, желтым, но на первом этаже с той стороны, откуда приближался Грофилд, все окна были темные. В том числе и две застекленные двери, к которым он торопливо подошел. Первая же ручка, за которую он взялся, легко повернулась, и дверь открылась. Затрепетала на сквозняке тонкая занавеска. Грофилд шагнул в темноту и прикрыл за собой дверь.

Подождав немного, он начал различать неясные очертания мебели и разглядел напротив дверь, ведущую в более освещенную часть дома. Грофилд с опаской пересек комнату, вышел в коридор и увидел слева свет. Туда он и направился.

Коридор вывел его во внутренний дворик, где ему так и не довелось выпить. Перед самым двориком справа оказалась гостиная, освещенная, но пустая. Грофилд прошел через нее, открыл дверь в дальней стене и увидел крепкого коренастого человека с обезображенными ушами, сломанным носом и блестящим “кольтом” сорок пятого калибра в руке.

– Назад, – сказал человек, и Грофилд попятился. Парень вошел в комнату следом за ним. Он был в роскошном наряде: черный костюм, белая сорочка, галстук с черными фигурками, начищенные черные туфли. Но все это портняжное великолепие венчала рыхлая как тесто побитая физиономия спарринг-партнера какого-то боксера.

Рот на этой физиономии открылся и произнес:

– Повернись.

Грофилд повернулся. Руки охлопали его. Грофилд сказал: – Я и на этот раз без пистолета.

– Заткнись.

Грофилд заткнулся. И услышал громкий свистящий звук это парень сопел своим перебитым носом.

Вскоре руки перестали ощупывать его, и парень сказал:

– Шагай. В ту дверь и налево по коридору. Грофилд зашагал. Он вернулся по коридору назад, но прошел мимо комнаты, которую перед этим покинул. В конце коридора ему велели свернуть налево, пройти еще через одну небольшую гостиную, а затем войти в строго обставленную столовую, где за столом сидели шесть человек. Во главе восседала Белл Данамато. Грофилд сказал:

– Здравствуйте еще раз.

Все посмотрели на него. Белл Данамато спросила:

– Откуда вы взялись?

Стоявший за спиной Грофилда парень доложил:

– Я засек его, когда он крался по участку.

– Миссис Данамато, велите вашему человеку убрать пистолет, – попросил Грофилд.

Миссис Данамато, похоже, была настроена не очень дружелюбно.

– С какой стати? – спросила она. Грофилд резко повернулся через правое плечо, левым локтем оттолкнул пистолет, а правым ударил парня в глотку. Пистолет глухо стукнулся о ковер, парень глухо стукнулся о стену и стал сползать на пол, схватившись обеими руками за шею.

Грофилд поднял пистолет, повернулся, направил его на Белл Данамато и сказал:

– Попросите меня не стрелять.

Один из сидевших за столом мужчин сказал:

– Ну-ка, ну-ка... – и начал вставать. Грофилд наставил пистолет на него.

– Не доводите меня до греха.

– Сядьте, Джордж, – велела Белл Данамато.

Джордж сел.

Грофилд снова нацелил пистолет на хозяйку.

– Попросите меня не стрелять, – повторил он.

– Это еще зачем?

– Затем, что, если не попросите, я выстрелю. Она оставалась невозмутимой, но с любопытством нахмурила брови. – Но почему?

– Потому что после моего отъезда отсюда на меня было совершено вооруженное нападение, я был унижен, моя машина угнана. А виноваты в этом вы.

Еще одна сидевшая за столом женщина сказала:

– Это Бен!

– Разумеется, – ответила Белл Данамато, не отрывая взгляда от Грофилда. – Вы правы, – сказала она ему. – Я и впрямь стала причиной ваших неурядиц, хоть и совершенно случайно. Я приношу извинения и прошу вас не стрелять в меня. – Хорошо, – согласился Грофилд. Он извлек обойму, запустил ею в угол комнаты, а пистолет швырнул на стол. – А теперь расскажите мне все.

Парень, который начал было подниматься из-за стола и которого Белл Данамато назвала Джорджем, сказал:

– Ну уж нет! Белл, позвольте мне. Она пожала плечами.

– Валяйте.

Джордж встал. Он был среднего роста, лет сорока, в круглых очках, помятом коричневом костюме, с обсыпанными перхотью плечами.

– Поговорим в другой комнате, мистер?.. – сказал он.

– Его зовут Алан Грофилд, – сообщила Белл Данамато.

– Мистер Грофилд, – сказал Джордж. – Я Джордж Милфорд, поверенный миссис Данамато. Идемте?

– Ведите меня, – предложил Грофилд. Он повернулся.

Спарринг-партнер все еще сидел на полу, держась одной рукой за горло. Он поднял глаза на Грофилда и сказал:

– Вы – мой заклятый враг. – Голос его прозвучал еще более скрипуче, чем прежде.

– Без вашей дружбы я пропал, – ответил ему Грофилд. Джордж Милфорд вышел из гостиной, миновал несколько других комнат, выключая на ходу свет, и привел Грофилда в библиотеку, или кабинет, где стояли друг против друга два кожаных кресла, разделенные большим кофейным столиком с инкрустированной столешницей.

– Садитесь, – пригласил Милфорд. – Хотите выпить?

– Джин с тоником.

В отделении книжного шкафа размещался неплохой бар с морозилкой для кубиков льда. Милфорд приготовил напитки, протянул бокал Грофилду, сел в кресло напротив и сказал:

– Я понимаю ваше недовольство и расскажу вам все, что вы пожелаете узнать, но прежде я хотел бы услышать, если не возражаете, что случилось с вами после вашего отъезда отсюда нынче дНем. Грофилд в двух словах рассказал обо всем. Милфорд попросил описать людей, участвовавших в нападении, но Грофилд так и не понял, опознал ли он кого-нибудь по словесным портретам.

Когда Грофилд умолк, Милфорд сказал:

– Насколько я понимаю, фамилия миссис Данамато ничего для вас не значит?

– До сегодняшнего дня я о ней и не слыхал.

– Стало быть, вы не слышали и о Би Джи Данамато. О Бенджамине Данамато?

– Би Джи и был тем парнем, которому эти ребята должны были представить доклад? – спросил Грофилд. – Это он?

– Вот именно, – сказал Милфорд. – Мух Белл. Грофилд поморщился.

– Так это все по милости мужа-ревнивца?

– Не совсем, – ответил Милфорд. – Би Джи не ревнует, во всяком случае, если и ревнует, то не в привычном смысле. Вероятно, вам легче будет оценить положение, если я скажу, что он гангстер, заправляющий крупными игорными заведениями в Штатах.

– Это говорит мне лишь о том, откуда у него такие приятели, и ничего больше, – ответил Грофилд. – Я по-прежнему не знаю, зачем меня хотела нанять миссис Данамато и почему люди ее мужа пытались застращать меня.

– Разумеется, – согласился Милфорд и задумался, почесывая пальцами подбородок. Он не спускал с Грофилда глаз, словно тот был искусно подделанной картиной.

Грофилд дал ему полюбоваться собой с полминуты, потом сказал:

– Вы ее поверенный, так?

– Да.

– В таком случае, сейчас вы ведете себя как настоящий адвокат, – сообщил ему Грофилд. Милфорд, казалось, немного удивился.

– В самом деле? А именно?

– Вы пытаетесь решить, сколько можно рассказать мне, чтобы и не соврать, и удовлетворить мое любопытство, и не выболтать никаких секретов. Милфорд криво улыбнулся.

– Пожалуй, да, – согласился он. – Когда занимаешься таким делом, рано или поздно начинаешь темнить.

– Каким еще “таким делом”? Милфорд кивнул.

– Ну что ж. С вами обошлись по-скотски, и вы имеете право знать. Суть в том, что миссис Данамато начала дело о разводе. – А муж против?

– Не совсем, – сказал Милфорд. – Просто само соглашение о разводе довольно замысловато составлено. Обе стороны согласны, надо только прояснить кое-какие подробности.

– Вон как?

– Ну, а сейчас, – продолжал Милфорд, – миссис Данамато считает, что ее жизни угрожает опасность. Я не могу сказать, оправданно ли это ее убеждение.

– Я и не думал, что вы сможете это сказать, – ответил Грофилд.

– Права она в своих предположения или нет, – продолжал Милфорд, – но все равно приняла меры предосторожности. К примеру, наняла Харри.

– Харри?

– Человека, у которого вы отобрали пистолет. Он ее личный телохранитель. Грофилд ухмыльнулся.

– В таком случае хорошо, что не я ее страховой агент, заметил он.

– Харри гораздо лучше, чем можно судить на основании его поведения в столовой, – возразил Милфорд. – Вы ведь беседовали с Белл по-человечески. С чего бы Харри считать, что вы вдруг как с цепи сорветесь?

– Если Харри – телохранитель, – сказал Грофилд, – ему полагается быть готовым к тому, что любой может сорваться с цепи.

Милфорд чуть улыбнулся.

– Согласен, – ответил он. Грофилд сказал:

– По-моему, те два крестьянина с собакой куда бдительнее. – Да. Они охраняют дом снаружи.

– Где же они были, когда я подошел?

– Наверное, трапезничали.

– Одновременно?

Милфорд снова улыбнулся, так же тускло.

– А вы вроде как обнаружили ряд слабых мест в защитных порядках Белл.

– Всегда рад оказать услугу, – ответил Грофилд. – А теперь давайте обо мне. Какую роль отводили мне в этом заговоре?

– Вы же видели Харри, – сказал Милфорд. – Хорош он или плох как телохранитель, вы согласитесь, что на сопровождающего привлекательную женщину в общественных местах он уж точно не тянет.

– Разве только на Мэдисон – Сквер-Гарден.

– Вот именно. Белл хотела, чтобы на людях с ней был не Харри, а кто-нибудь другой, способный не хуже Харри выполнить обязанности телохранителя, но обладающий приятной наружностью.

– Весьма польщен, – сказал Грофилд. – И как же вышло, что выбор пал на меня?

– К сожалению, обычные пути набора таких сотрудников были для нас закрыты, – тщательно подбирая слова, ответил Милфорд. – Почему?

Милфорд развел руками.

– Мы никак не могли знать наверняка, что этот человек предан Белл больше, чем ее мужу.

В дверь постучали. Милфорд повернул голову и крикнул:

– Войдите.

Вошла Белл Данамато.

– Вы закончили? – спросила она.

– Почти, – ответил Милфорд и посмотрел на Грофилда. Если только у вас нет больше вопросов. Грофилд сказал:

– Я полагаю, Би Джи наблюдает за домом. Они наверняка видели, как я входил... Нет, они знали, что я приезжаю, знали про фамилию Уилкокс и про аэропорт. Но не знали о цели моего приезда. Поэтому, когда я уехал отсюда, они допросили меня.

– Именно так.

– Удивительно, – сказал Грофилд.

– Джордж сказал вам, для чего я хотела вас нанять? спросила его Белл Данамато.

– Да.

– Вы все еще можете занять это место, – сказала она.

– Нет, не могу.

– Почему нет?

– Во-первых, это не моя работа, – объяснил Грофилд. – А во-вторых, если бы я и собирался статься телохранителем, то лишь при человеке, который мне нравится. Иначе я отнесся бы к работе халатно.

Белл Данамато залилась краской.

– А я вам не нравлюсь?

– Ни капельки, – ответил Грофилд. Милфорд с вежливым изумлением пробормотал:

– О, прошу вас, мистер Грофилд.

– Оставьте его, – бросила Белл Данамато и сказала Грофилду: – В чем дело? Почему вы взъелись на меня?

– Вы высокомерны, – объяснил Грофилд. – Причем без всяких на то оснований. В вашем возрасте женщине не пристало быть капризным дитятей.

– Вы ублюдок, – холодно сказала она. – Я поставила на стол прибор для вас, но, полагаю, вы предпочтете тотчас же уйти.

– Напротив, – ответил Грофилд. – Последний раз я ел в обед на борту самолета. Поужинать – неплохая мысль. – Он встал и спросил Милфорда: – Вы со мной?