Текст книги "Отель на краю ночи"

Море в шкафу

– Я Холодов Стас, – произнес холодно брюнет с седыми висками и кивнул головой Мефисто. Тот кивнул ему в ответ своей головой, на которой красовался лавровый венок.

– Очень приятно, Мефисто. Чем могу быть обязан?

– Собственно, я у вас забронировал номер. Понимаете, у меня все есть, но я чувствую, что чего-то не хватает, – все еще смотрел он, как завороженный, на венок Мефисто.

– Вы уверены, что у вас все есть?

– Да, абсолютно. В чем теперь искать смысл жизни, ума не приложу?

– В бланке. Заполните бланк, – передвинул лист бумаги Мефисто и снова взялся за кроссворд, который разгадывал уже третий день.

– Готово, – ответил мужчина.

– Вот вам ключик

– Надеюсь, номер с видом на море? – пошутил Стас.

– С видом на шкаф устроит? – подкрутил усы Мефисто.

– Это шутка?

– Нет. Это реальность.

– А других номеров нет.

– Других шкафов нет.

– А что в шкафу? – сдался Стас.

– Ваши скелеты.

– Я тоже люблю шутить, только непонятно одно, почему за такие деньги я должен жить с видом на шкаф?

– Потому что до моря триста километров.

– Это не проблема. Скажите только, какое море, договорюсь.

– С морем?

– С кем угодно.

– Вы не понимаете, проблема в другом.

– В чем?

– Другие не хотят с видом на море, – не нравился этот деловой господин Мефисто. «Господи, кто его сюда рекомендовал?» – снова подкрутил усы метрдотель. В минуты гнева он всегда нюхал веточку лаванды или наматывал на ус свою злость, так и успокаивался. Лаванды под рукой не оказалось.

– А что они вообще хотят?

– С видом друг на друга.

– Делать им больше нечего.

– Именно, – протянул Мефисто ключ Стасу и профессионально улыбнулся. Улыбка далась ему с большим трудом. Бабочка нервно замахала крыльями, будто это были ресницы Мефисто, приглашая гостя в номер.

– А это кто? – абсолютно не удивился бабочке господин.

– Проводница.

– Мы же не в поезде, – включил иронию Стас.

– Стюардесса устроит?

– Да, был у меня с одной роман.

– Залетела… в самое сердце? – отыгрывался Мефисто.

– А вы откуда знаете?

– Сын?

– Сын.

– Вот и славно. Я все знаю. А вы знаете, что такое кольцо Мебиуса?

– В некотором роде.

– Оно говорит, что жизнь изворотлива, она в любой момент может вывернуть вас наизнанку. Но вы не бойтесь, изнанка жизни даст вам возможность выбора.

– Столько загадок, хочется бежать от вас без оглядки.

– Это я вам устрою.

– Разбежались. Никуда я не побегу, – упрямился Стас.

– А куда вы денетесь? Бег – это полезно. Вы же бегали марафоны?

– Нет, только полумарафоны.

– Вы уж постарайтесь добежать до финиша, это в ваших интересах, а то многие сворачивают на полпути, – с этими словами он оторвал от своего венка два листика лаврушки и сунул их гостю.

– А это зачем?

– На всякий случай, для супа.

– Для какого супа?

– Откуда я знаю.

Стас с непониманием махнул головой, но промолчал. Он сунул лаврушку в карман, покрутил в руках ключ и двинулся за бабочкой вперед по коридору.

Поцелуй 1

– Да что с тобой происходит? – спросил Стас жену, которая нехотя поцеловала его перед выходом из дома. Губы ее так и не коснулись его щеки.

– Не знаю. Банально хочется быть счастливой, а не вот это все.

– Что все?

– Когда все есть. Короче, все есть, но что-то мешает.

– Я знаю, что тебе мешает. Интернет.

– А может, муж?

– Я?

– Да. Ты не думал об этом?

– Дорогая, а ты не забыла, что это все, что у тебя есть, только благодаря мне, – разозлился Стас. Его трудно было вывести из себя, к слову, он не выходил из себя даже покурить.

– Благодарю! Но это не меняет дела, чужие сториз действительно сводят меня с ума, а я никак не могу понять, почему я, такая умная, погрязла в быту, в семье, в тебе, наконец.

– Ты в быту? Не смеши меня, расскажи это лучше нашей няне или нашей домохозяйке.

– …я еще и на работу ходить успеваю, а они такие простые – пьют коктейли, лежат на пляжах и всегда в ресурсе.

– Ты про успешный успех? Так у тебя же тоже все есть.

– Есть, но успеха нет.

– А у кого он есть? Как же ты не понимаешь, что это только обложка, чтобы дороже себя продать и купить твою зависть и твое почтение. На самом деле у каждой и у каждого есть своя другая жизнь, которую даже бесплатно никто не захочет взять.

– Вот именно.

Стас понял, что сказал глупость, и понял, что надо быстрее убегать, чтобы не погрязнуть в женских упреках. Хотя себя он считал безупречным.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я бы взяла другую, но где ее взять?

– Ладно, я все понял, скажи мне лучше, что тебе подарить на Новый год?

– Море можешь?

– Какое ты хочешь?

– Теплое.

– Море так море. Ладно, все, я поехал, сегодня гора дел.

– А что за гора? – с подозрением посмотрела на мужа жена.

– В смысле?

– Как называется?

– Дурочку включила?

– Это ты включил дурака. Гора – слово женского рода.

– Ревнуешь, что ли?

– Нет, просто я люблю горы. Знаешь, когда-то я хотела покорить Эверест. А покорила только Стаса.

– Ладно, я пошел, моя Джомолунгма, – усмехнулся муж.

– А кофе?

– Спасибо, дорогая, но я опаздываю, – посмотрел Стас на часы.

– Значит, есть кто-то дороже?

– Ладно, опоздаю, – прошел в гостиную прямо в туфлях Стас и сел на диван.

Поцелуй 2

День был мартовский, как кот, он лоснился и улыбался, природа строила из себя весну, женщины – глазки, мужчины – планы. Над морем вились чайки. Чайкам Стас завидовал за то, что те были свободны, как ветер, но еще больше – голубям, этим было на всех насрать. У него так не получалось.

– Зачем ты меня целуешь, если не хочешь?

– А если хочу?

– Тогда можно без поцелуев.

Красивая голая спина белела статуей на желтом диване, женщина отдыхала. Заниматься любовью не хотелось. Поцеловав ее сзади в шею напоследок, я не пошел дальше. Мне не хотелось ее беспокоить, тем более, она была права, действительно не хотелось. Я остался сидеть рядом с ней на диване в нерешительности.

«Жена. Неужели она создана только для этого?» – холодно подумал я, может, от того, что ноги мои мерзли в одном носке. День был жаркий, но без носка.

– А чего ты без тапочек? – неожиданно на автомате спросила жена, даже не глянув на мои ноги. – Простудишься.

– Не знаю, где тапочки. Ты не знаешь?

– Спроси у Пети, он в твоих любит ходить, когда свои не может найти.

– А Петя где?

– Не знаю. К нему же друзья пришли, они играют в прятки, – взяла она книгу, которая лежала рядом с ней, и открыла.

– А говоришь, не знаешь.

– Так он спрятался, а мальчишки его найти не могут.

– Он в шкафу, скорее всего, он всегда туда прячется.

– Да? А я туда море положила, которое ты мне подарил, – не отрывалась она от книги.

– Черт, и зачем его надо было именно туда класть?

– Оно больше никуда не лезло. К тому же сырость от него везде. Все вещи от этого чертова моря отсырели.

– Сама ты отсырела.

– Я? На себя посмотри, – оторвала взгляд от книжки жена и посмотрела на руку Стаса.

– Лучше скажи, где теперь Петю искать? – мял сыр в руке Стас. Он волновался. Ноги его давно хотели убежать отсюда, но надо было найти второй носок.

– Где-где? На море.

– Оно же не чертово, а Средиземное, дура, – встал с дивана Стас и начал ходить по комнате.

– Тогда ищи в шкафу, придурок.

– Женскую логику включила? А вдруг он уже в воду залез? – испугался Стас.

– Наверняка. Хорошо, что он плавать умеет.

– Откуда?

– Мы же с ним целый год в бассейн ходили.

– Да? Я даже не заметил.

– Ты давно меня уже не замечаешь, – отложила книгу жена.

– Вот же, заметил, – наконец сел в кресло напротив Стас и стал рассматривать жену с нового ракурса. Он теребил обручальное кольцо, это значило только одно – он нервничал.

– Пока я не разделась.

– Значит, надо чаще раздеваться, – рассмеялся Стас шутке.

– Ты меня не любишь, – отвернулась она от него.

– Я знаю.

– Откуда? Ты даже не знаешь, где твой сын.

– Давишь на больное. Не знаю.

– А я не знаю, как тебя благодарить за море. Когда есть свое внутреннее море, больше ничего не нужно.

– Ты стебешься?

– Нет.

– Не благодари, – махнул рукой Стас.

– Так и помрешь неблагодарный.

– Я бессмертный.

– Чего тебе тогда за сына так переживать?

– Думаешь, бессмертие передается с генами?

– Я устала думать и спорить тоже устала, а особенно шутить. Раньше, я часто спорила сама с собой, иногда эти споры заходили так далеко, что я находила себя на берегу моря. Только море знало, как меня успокоить.

– Поэтому пошла в бассейн? – снова пошутил Стас.

– Я не хотела, но парень был чертовски хорош.

– Ты сегодня агрессивна как никогда, – нарочито грозно улыбнулся Стас. – Так ты правду говоришь про бассейн? Или ты так успокаиваешься?

– Тебе правду сказать? – закрыла глаза жена.

– Лучше соври, чтобы я тоже успокоился.

– Мне в бассейне приглянулся тренер по плаванию.

– Далеко заплыли?

– За буйки. Продолжать?

– Тебя же потом спасать придется.

– Все может быть, – улыбнулась жена.

– А Петя в курсе про тренера?

– Нет, я одна в бассейн потом уже ходила.

– Черт, я опять начал нервничать.

– Ты же никогда раньше не был ревнивым, что случилось, – снова открыла глаза жена.

– Я не об этом. Значит, он не умеет плавать?

– В крайнем случае, научится.

– Тебе смешно, – не на шутку рассердился Стас. Он встал с кресла и снова начал нервно ходить по комнате, не находя себе места.

– Нет, просто я море! Волнуюсь только по существу.

– Это я по нему и волнуюсь, по нашему с тобой существу. А тебе хоть бы хны.

– Ладно, не хнычь. Когда-нибудь я вернусь.

– Я вижу, ты вся в любви, тебе и дела нет до Пети. Надо было тебе бассейн подарить, и дело с концом.

– Дело с концом. Где ты научился так лаконично выражаться, дорогой?

– В Караганде. Ладно, отдыхай, – подошел Стас к шкафу и открыл дверь. Свежий морской ветер ворвался в его душу. Он увидел море и побежал к нему по песку.

Я бежал по песку до тех пор, пока не выдохся совсем. Во мне все пересохло, даже кусок сыра в руке, он превратился в пармезан. Я упал на песок. Так и лежал, пока в кармане не зазвонил телефон, я проснулся, словно от будильника поутру. Звонок был громкий, но кошмар не улетучился. Я взял трубку:

– Стас, тебе гора нужна?

– Какая гора?

– Эверест. Самая высокая в мире. Тут по себестоимости отдают.

– Сколько?

– Двести.

– Двести чего?

– Не помню, когда для тебя это было важно, скажи, надо или не надо?

– А когда привезут?

– Завтра-послезавтра.

– Мне нужно сегодня.

– Возможен самовывоз. А почему именно сегодня?

– Взобраться хочу.

– Это же подготовка нужна. Все-таки восьмитысячник. А что за спешка?

– Сын спрятался, а я не могу найти. Представляешь?

– Не, у меня дочь.

– Тебе легче.

– Не уверен.

– Тогда себе возьми, вдруг пригодится.

– Не, куда я ее поставлю? Это у тебя потолки высокие.

– Какие цели, такие и потолки.

– Ну, я тогда отбой даю.

– Давай.

– У него еще Марианская впадина есть за ту же цену.

– А впадина мне зачем? Мало мне дома барахла.

– Не знаю, вдруг ты тоже захочешь спрятаться. Залечь на дно. Глубже нет.

– Думаешь, уже пора?

– Ну, не знаю. Пусть будет про запас, на всякий случай, там точно никто не найдет.

– Тогда лучше Брюгге.

– А это что за хрень?

– Город такой. Фильм смотрел «Залечь на дно в Брюгге»?

– Нет, я вообще кино не смотрю.

– А ты посмотри, может, и потолки выше станут.

– А какая связь?

– Прямая. Мировоззрение.

– Новый оператор?

– Да нет, старый, старый как мир.

– Мир? Это же платежная система, а не сотовая. Вечно ты загадками говоришь.

– Нет, это просто люди думать не хотят.

– Это точно. Я, знаешь, что подумал. Я думаю, если гору вставить во впадину, то места уже не так много будет занимать.

– Вот ты зануда.

– Ладно, понял, тогда отбой. А сына найдешь – звони, надо их с моей дочкой познакомить.

– Чтобы места меньше занимали? – рассмеялся Стас.

– Я тебя не понимаю.

– И правильно делаешь. Я сам себя не понимаю порой.

Поцелуй 3

Все это время Стас крошил сыр на песок, будто хотел выманить тапочки. Тапочки не выходили, но вышли тараканы мыслей, однако убивать их опять же нужны были тапочки, на глаза снова попалась жена, она лежала как хорошая книга, захотелось взять и почитать. Кругом люди, они загорают, чебуреки, которые переворачиваются каждые десять минут: мука, масло, сода, соль и фарш. Стасу захотелось перевернуть страницу, чтобы начать с чистого листа. Он нагнулся и перевернул жену.

– Нашел? – спросила она его бесперспективно.

Солнце палило беспощадно. Зной стоял в ушах. Пронзительный и бесконечный, как звон.

– Нет. Весь пляж оббежал, а Пети нет.

– Так ты на месте бежал.

– На месте?

– Говорила я тебе, эти беговые дорожки до добра не доведут.

– Я думал, ты скажешь, от жены не убежишь, если она красивая.

– О, ты сегодня в ударе, – ухмыльнулась жена. Перед ней на подносе стоял апероль. Она с звуком полного презрения высосала остатки через трубочку.

– Я выдохся, что будем делать?

– Ждать. – Жена снова легла на живот и придавила всех бабочек.

– Мне кажется, он пошел купаться.

– А если он не умеет?

– Ты же говорила, что умеет.

– А ты говорил, что любишь Петю. Ты же его никогда не любил. Откупался только подарками.

– Да, я слишком мало с ним общался.

– Смеешься? Он же почти не видел тебя.

«Если бы жизнь так же перевернуть и начать с чистого листа, пока ты еще не стал чебуреком. А может быть, уже стал?» Стас снова посмотрел на чудную белую спинку, на которой женился, и которая уже выключила море и повернулась:

– Ты опять накрошил.

– У тебя красивая спина, – сделал он ход конем.

– Сыр на полу, а море, между прочим, этот пляж мыло всю ночь…

– Извини, пытался выманить тапочки.

– Они на кухне, – не смягчилась от шутки жена.

– Значит, сыр был напрасным.

Жена вздохнула:

– Будь другом, сходи за аперолем.

– Я другом не могу, я же муж.

– Ладно, будь сыром, сходи за вином.

– Некогда мне, сына надо найти.

– Вот по пути и возьми.

– Ну ты и дура.

– Да, красивая, богатая, влюбленная.

– В кого?

– В себя.

– Вот сама и сходи.

– Дурак. Мне удалось полюбить себя.

– Поэтому тебе удалось разлюбить меня?

– Ты первый.

– Столько лет жить вместе, чтобы потом вот так вдруг влюбиться в себя. Как это по-женски.

– Да, представь себе, я влюбилась в себя.

– Я вижу, тебя аж переполняет.

– Где?

– Да везде, – мстительно рассмеялся Стас.

– Ну ты и говнюк. Согласна, – посмотрела она на свой живот. – Есть немного, но это поправимо. Лишний вес – это мужчины, которые меня недолюбили, – рассмеялась ему в ответ жена.

– Чего ты смеешься?

– Я вспомнила свой последний отпуск на берегу моря. Нигде так не отпускает, как в отпуске, это как отпуск грехов. Нигде больше не хочется так грешить, как на отдыхе.

– Ну, давай, расскажи еще что-нибудь.

– Тебе не понравится.

– А тебе понравилось? – не унимался Стас.

– Было весело, а теперь даже не согрешить, море в шкафу, даже ехать никуда не надо. Ты связал меня по рукам и ногам. Зачем ты мне его только подарил?

– Хотел сделать тебе приятное. Я же знаю, что жизнь любой женщины – это дорога к морю. Даже если утром на работу, она все равно идет к своему морю. Я не хотел, чтобы ты вместо работы ходила к морю. Я чувствовал, что вот-вот ты дойдешь до ручки и тогда плюнешь на все и действительно рванешь от меня подальше.

– Мечтал, значит, что я уйду.

– Нет, что ты вернешься обратно.

– А я до моря и обратно. Как видишь, вернулась.

– Я рад, что тебе понравилось.

– Ты серьезно? Я тогда думала, что все, конец нашим отношениям, я тогда как никогда нуждалась в отдыхе. Неужели ты все так тонко прочувствовал? Не верится.

– Нет, конечно. Просто предложили море, я и взял. Думаю, пусть лежит, вдруг пригодится.

– В этом весь ты.

– А ты?

– Как видишь. Сижу у моря. Одна.

– Неужели не смогла ни с кем познакомиться? Чем ты сейчас занимаешься?

– Бездельем. Волны туда-сюда, туда-сюда, бьются о скалы моих принципов: как бы хорошо не укачивали, спать хочется по любви.

– С кем?

– Как ты не понимаешь, мне нужна забота. Прежде чем расстегнуть платье, научись застегивать пальто. Ты так и не научился его застегивать. Все дела, дела, убегаешь куда-то в самый ответственный момент, – вздохнула жена.

– Я рад, что тебе тоже не с кем спать.

– Видишь, какая я сложная.

– А как же тренер?

– С другими всегда было проще, чем с тобой.

– Чем проще?

– Я их не любила.

– Но купалась.

– Не сразу. Знал бы ты, как трудно мне это далось. Мое сердце не отель, там нет номеров на ночь. Но все же ему удалось заселиться. Найти свободный номер для ночлега.

– Чем он тебя взял?

– Он напомнил мне тебя, десять килограмм назад, – рассмеялась жена. Сейчас она была особенно хорошенькая. Легкая и загадочная.

– Только встретились вы не на берегу моря, а у кромки бассейна, – все еще злился Стас и надо было что-то с этим делать.

– Был горький опыт. Было у кого поучиться. Я про твои бани, дачи и бассейны с коллегами по работе

– Давай не будем. Я знаю, что не святой. Значит, мы квиты, – побежал Стас переворачивать чебуреки, чтобы найти хоть какой-то след к своему сыну. Вдруг кто-то из чебуреков его видел.

Девочки, девочки, все мои прекрасные незнакомки. Боже мой, сколько же их было. И каждой нужно было внимание, где тут наскрести его для сына.

Жена осталась лежать, глядя мужу вслед. Мысли путались в голове. Будто берег моря стал бортиком бассейна, на одном конце муж, на другом любовник, посередине она. Женщина для мужчины и есть то самое море, куда он все время норовит нырнуть, чтобы искупаться во влажном омуте глаз, вытереться насухо шелком волос, сесть к костру ее сердца, ощутив волнующий аромат кожи, выпить одним глотком ее губы, съесть с аппетитом все ее время, потом залечь в душу и уснуть. Спать до тех пор, пока его не начнет будить какой-нибудь мужик со словами: «Вставай, ты проспал свое счастье, теперь это мое море».

Покупаться в еще теплой морской воде всегда приятно. Замужняя женщина – как курорт в сентябре. Курорт в сентябре спокоен, он грустит о пережитых летних страстях: «цирк уехал, зрители остались». Остались самые стойкие и мудрые. Потому что именно осенью здесь хорошо, жары нет, море теплое, люди свои. Солнце угомонилось и перестало палить, будто его перевели на энергосберегающий режим. Только неторопливая печаль на спокойном лице. Она вспомнила, как они со Стасом встретились на море, он стоял словно отель на набережной. И едва заселившись в его сердце, будто в гостиницу, она появилась на пляже в самое пекло. Отношения развивались быстро и бурно.

Каждый год я отлистывала этот пляж, как страницу из лета, он становился все дальше и дальше. Там, раскинувшись в позе Христа и такой же раздетой, я ощущала себя частью галактики и истории. Я, дура, думала, так будет вечно. Я не думала о смысле жизни, я вообще не думала. Я не думала, а значит, становилась счастливой. В этом было великое благо моря. Счастье беззаботно поселилось на моем лице, оно разглаживало невидимые морщины переживаний и проблем. Черное объятие моря и багровые губы закатов высосали всю любовь к высоким материям. Я была брошена необитаемая, затерянная в карнавале отдыха. Денег было немного, но мы были счастливы. Мы сидели на диете: лаваш, вино и звезды. Мои чувства лежали в пляжной сумке вместе с полотенцем и бутылкой воды. Я не переставала удивляться, как же она, жизнь, непредсказуема: кто-то женится, чтобы спать, кто-то разводится, чтобы спать с другими. Я долго разводилась, да так и не развелась. Достала разводной ключ и уже крутила гайки, на которых некогда держался наш брак. В ту ли сторону я крутила гайки?

Женщина встала и подошла к морю. Оно дышало. Волны хлюпали одна за другой, чоп-чоп-чоп, равномерно, пока не появлялась одна, что била с особенной страстью и силой, проникая во все трещины и щели гранита, вспомнился тренер: как я билась теплой волной своего тела о его каменное тело. Мать почему-то была спокойна, она знала, что сын непременно найдется.

Она долго еще смотрела вдаль, будто пыталась разглядеть там парус одинокий. Она скучала по какой-то новой жизни, которой еще не знала. Потом вернулась в свою песочницу, легла и уснула. Ей снился муж:

– Закрой глаза!

– Зачем?

– Закрой глаза на многие вещи, чтобы почувствовать меня.

– Закрыла.

– Теперь открывай, – развернул он сверток.

– Что это?

– Вот тебе море.

– Зачем? Ты ничего не понял. Когда я говорила, что хочу море, я имела в виду, что хочу тебя, и что ты должен быть морем: брать и отпускать, брать и отпускать.

Жена проснулась от того, что кто-то пытался ее перевернуть:

– Девушка, вы здесь мальчика не видели?

– А, это опять ты?

– Я, похоже, уже все море по кругу оббежал.

– Так и не нашел?

– Его нигде нет. Что ты улыбаешься?

– Мне нравится, что ты меня назвал девушкой.

– Закрой глаза.

– Зачем?

– Ну, закрой. И считай до двадцати.

Жена послушно закрыла глаза и начала считать.

Когда она их открыла, мужа уже не было.

Поцелуй 4

– Как скучает дама у моря?

– Я растворяюсь, волны целуют мне ноги спокойно, даже не надо их об этом просить, ветер сметает сомнения, он перелистывает книгу, предлагая начать жизнь с чистого белья.

– Так ты читать сюда пришла? – взял в руки книгу Стас, полистал и бросил обратно на песок.

– Нет, я хочу, чтобы меня читали.

– Позвони тренеру.

– Надоел.

– Рассчитываешь на новый роман?

– Какое море без романов? Представляешь, красное сухое заката. Беседы. Ладони. Колени. Чужие губы на завтрак. На завтрак, обед, ужин. И дивные рыбы, теплые, влажные, волнующие, малосоленые. И каждое их касание усиливает сердцебиение.

– Думаешь, я тебя отпущу? Никуда ты теперь не поедешь с такой буйной фантазией, – кончилось в его стакане терпение.

– В том-то и дело, что я даже сама себя не могу отпустить.

– Почему?

– Неужели ты до сих пор не понял. Ни желтая таблетка солнца, ни море витаминов, ни компрессы времени, ни примочки старых друзей, ни микстура новых знакомств уже не лечат, мне постоянно нужна инъекция тебя.

Взгляд ее вдруг остекленел, будто невидимые оконщики вставили в ее глаза новые окна. Из ее глаз покатились слезы на два карата.

– Ты плачешь?

– Конечно, надо же как-то обновлять украшения. – Она взяла застывшие слезы и вдела себе в уши новые сережки с бриллиантами. – Как тебе?

– Ослепительно. Бриллианты всегда тебе были к лицу. – Стасу вдруг стало ее жалко.

– Спасибо.

– Больше тебе не придется их добиваться слезами, я тебе обещаю. Оставайся здесь такой же красивой, я обязательно найду Петю.

– Что с тобой, Стас? Я тебе не узнаю. Тебя как будто переделали.

– Просто до этого была подделка, – побежал он дальше по песку.

– Хорошо, я домой пойду, ужин приготовлю к вашему приходу, – встала с песка жена и начала собирать вещи.

Стас пробежал несколько сотен метров, опросил еще десяток отдыхающих, но никто не видел Петю. Вдруг его окликнула симпатичная девушка.

– Стас!

– Да.

– Что же ты не позвонил тогда.

– Когда?

– Ну помнишь. В баре, – сняла она солнечные очки.

Стас посмотрел в ее глаза и увидел там стойку, за которой скучала девушка.

– У вас потрясающе зеленые глаза. Такие встречал только у кошек.

– К черту мои зеленые глаза, – глотнула она еще из стакана. – Давайте поговорим о любви.

– К черту разговоры, давайте займемся!

Девушка рассмеялась, и на ее щеках появились теплые ямочки, будто созданные для поцелуев.

– А мы с вами чем занимаемся?

– В таком случае я ваш навеки.

– Навеки не надо, там тени.

– Я про время.

– Я тоже. У меня его не так много. Рада была познакомиться.

– А мы разве успели познакомиться?

– Мила.

– Очень приятно, Стас. Так я вам позвоню?

– Позвони. – Она продиктовала свой номер.

– Обязательно, – записал он ее номер.

На прощание она сенсорно коснулась его небритой щеки своей нежной щекой и вышла. Осталась легкая влюбленность и аромат нежных духов.

– Так ты позвонишь? – снова зашла она.

– Обязательно. Вот только сына найду и сразу же позвоню. Стасу не хотелось расстраивать девушку, и он ее по привычке обманул.

– А сколько сыну?

– Не знаю.

– Ты не знаешь, сколько твоему сыну лет?

– Восемь или девять.

– Ну ты и козел.

– Так и есть, – согласился Стас.

Боже мой, сколько времени ушло на бесполезную болтовню, пустые знакомства в барах, в кафе, в телефоне.

«К тебе или ко мне?».

«У теня дома жена, а у меня муж. Тогда в сортир? Никогда не делала это здесь. Но всегда мечтала? Идем». Слить нашу похоть в унитаз. Вот он венец случайной встречи. Член вертит собакой.

Я закрыл глаза, чтобы скрыться от прошлого. Будто если я его не вижу, то и оно меня тоже не видит. Нет, видит, еще как, тут же доказала девушка, которая помахала мне рукой. Я даже уже не помню ее имени, хотя она была миленькая. Пытаясь вспомнить имя, я открыл глаза и тут же наткнулся на группу своих друзей, которые загорали неподалеку. Человек пять в компании молодых девушек, все безудержно плоско шутят и громко ржут.

– Стас, на тебе лица нет, – щурился один на солнце, лежа на песке. Песок под ним был золотой. – Признавайся: чем ты болен? Очередная цыпочка капризничает? – пересыпал он крупинки золота из одной кучки в другую.

– Познакомишь? – заржал Второй.

– Сына моего не видели?

– Нет. А что?

– Не могу найти.

– Давно прячется? – заржал Третий.

– С обеда.

– Знаю я эти прятки. Делает вид, что обиделся. Они все так делают, – успокоил Четвертый.

– Даже многие взрослые ведут себя так же по-детски, – пересыпал песок из пустого в порожнее Пятый.

– Сядь, расслабься, выпей пива. Холодненькое, остуди нервы. У нас тут колбаска, сыр, икра, если хочешь. Все по-простому, по-походному.

– Времени нет.

– Ты зря так беспокоишься, найдется, как только деньги закончатся, так сразу найдется, мой тоже пропадает постоянно, а как только деньги заканчиваются, появляется как миленький. Ты же ему даешь на карманные?

– Само собой.

– Полные карманы биткоинов, а им все мало, – заржал Третий.

– Значит, у тебя дела неплохо идут? – сделал глоток пива Второй.

– Продажи немного просели по сравнению с прошлым годом. Нефть подорожала, соответственно бензин, летать стало дорого.

– А ты так же на светотени?

– Да. Если свет еще покупают, то тень гораздо хуже, хотя я не скажу, что качество как-то просело, просто все экономят. Хочу дыр озоновых наделать, чтобы солнце было даже на Севере, тогда туристам никуда лететь не надо будет.

– Не боишься, что ледники растают?

– Я подумал об этом, запускаю уже линию по сборке ковчегов. Так что обращайся, если что. Если потоп.

– Да у меня яхта есть, зачем мне?

– В яхте нет божественной силы.

– Да, вся сила в деньгах. Ты все на воздухе сидишь?

– Да, гоняю пока.

– И откуда нынче?

– Изо рта.

– Блин, неужели на пустых словах до сих пор можно так заработать?

– Конечно, пока есть уши.

– Хорош уже про дела, мы же отдыхать собрались, – остановил друзей Первый. – Я вот недавно такую цыпочку встретил, хочешь, познакомлю? – посмотрел он на угрюмого Стаса.

– А если это заразно? – громко засмеялся Второй.

– Ты знаешь… – начал фразу Первый.

– Нет, – перебил его Стас. – И знать не хочу.

– Да, лучше тебе этого не знать. Могу только добавить, что она идеальна.

– Трудно любить идеальных: не за что зацепиться.

– Если бы не было. Посмотри, какие формы. Вот, – показал он фото в айфоне. – Ничего не говори, – пригрозил он лезвием перочинного ножа и начал им резать хлеб. Потом принялся за колбасу. – Завидуй молча.

– Про себя можно?

– Про себя можно, так что там про тебя? Кроме того, что ты влюбился.

– Разве этого мало?

– Я же хочу про тебя, а не про нее.

– Работаю.

– А ночами в интернете?

– Да ты сам все знаешь!

– Интернет словно женщина, стоит только войти – и уже в сетях. Необходимо определиться, какая тебе ближе.

– А если обе? Одну ты любишь, а с другой просто легко, и ты любишь ее, когда хочешь.

– С женщиной просто только в одном случае: если она тебе не дала.

– Значит, тебе со всеми просто, – снова заржал Третий.

– Иди ты, – отмахнулся Второй.

– Мне лично достаточно одной, но идеальной, – заметил Четвертый.

– Ну и что такое, по-твоему, идеальная женщина?

– Женщина, с которой я живу, – не задумываясь, ответил Четвертый.

– Ты с ума сошел? С каких пор ты перестал понимать мои шутки? Мне еще целый вечер работать. Хотя для головы это может быть приятным откровением, – открыл Третий очередную банку пива. Та щелкнула и зашипела в ответ.

– Будешь? – сделал он холодный глоток и закусил колбасой. Губы сделали его улыбку жирной и Стасу стало противно.

– Я пас, пошел я дальше, искать.

– Да ладно тебе, он сам придет, как нагуляется.

– О чем ты говоришь, я места себе не нахожу, а ты мне пиво предлагаешь.

– Еще бы. Ты его давно уже нашел. Каждый мечтает о таком месте. Теперь понятно, откуда у тебя это лицо, – пригубил он снова банку. – Раньше ты не был таким серьезным. Откуда вдруг в тебе это проснулось? Я понимаю, что хочется большого, но выше уже никак, небо занято. И слава богу.

– Я вообще-то про сына своего говорю.

– Кризис среднего возраста. Я бы даже сказал – среднего отцовства. Испытание чувством вины. Знакомо. Но ты же сделал все что мог, – открыл глаза Пятый.

– Да ни хрена я не сделал.

– Да как же ни хрена?! А няни, репетиторы, частный сад, частная школа, Лондон. Ты же ему Лондон купил?

– Да разве это нужно детям? Это мне все нужно, а ему нужен я, ему нужно общение.

– Всем нужно общение, но где взять столько пива? – заржал Третий. – Кстати, надо бы еще пива заказать.

– Вечером заливаем грусть, утром – сушняк, так и переливаем из пустого в порожнее. – Второй достал себе из холодильника еще одну банку пива. – Что-то не клеится сегодня, может быть, встал не с той ноги? – дернул он чеку и сделал глоток.

– А может, не с теми лег? – снова заржал Третий.

– С теми, с теми. Цвет мне нужен. Никак не могу поймать нужный тон жизни. Отношения… как краски, имеют такую особенность, что, когда подсыхают, меняют оттенок, – философствовал Второй.

– То же самое можно и про всех сказать. С утра у каждого свой оттенок. Сразу видно, с кем спал, где и сколько. Стас, похоже вообще не спал. Грустные вы какие-то, пойду, искупнусь, – пошел к морю Третий.

– Ладно, парни, спасибо за помощь, за поддержку, – побежал дальше Стас.

Минут пять прошло в тишине, только еле заметный скрип банки в руках Второго. Он смял пустую банку окончательно и бросил в пакет с мусором.

– Переживаешь? – спросил его Четвертый.

– Надо было, наверное, помочь Стасу, вместе пойти искать.

– А что же ты не пошел с ним?

– Мне завтра в Париж, – подсознательно начала рисовать на песке башню ногой Второй.

– Серьезно?

– Так неохота.

– Надолго в эту дыру?

– Надеюсь, что нет. Надеюсь, выкуплю и обратно. Париж, Париж, девочки только и вздыхают, а на выдохе пустота, суеты много, а толку мало. Одна болтовня. – Второй достал сигарету из пачки и закурил. Он походил немного, затем сел на корточки и стал вдумчиво пускать дым в небо. Табачный дым окутал его лицо, которое и без того было достаточно одухотворенным: лысый череп, мощный лоб, большие глаза с длинными ресницами, красивый правильный нос, полные вдохновенные губы. Ниже – подбородок, который изящно подчеркивал профиль. Настоящий Сократ.