Текст книги "Мрачный Взвод. Ведьмин час"

– Никогда больше, – хрипло заговорил Дарий, – не уходи так далеко.

Она мотала головой, будто ей снова десять лет, давая молчаливое обещание никогда так больше не делать.

Много лет они сражались с нечистью, что лезла из Черной Пади, смотрели в глаза смерти и чудовищам, порожденным больным воображением ведьм и Зверя, но настоящий животный страх испытывали только при расставании.

«Невозможно лишить человека души», – сказал Мстислав, но оказался неправ. Вот она – Варна, а вот он – Дарий, и только вместе они становились настоящим человеком, таким, каким задумал его Бог.

Глава 8. Тогда

Ей исполнилось одиннадцать – и все вдруг изменилось: Нина позволила ходить в лес за травами, Мстислав торжественно вручил настоящий, выкованный в городе меч. Тихомир стал разговаривать с ней по-взрослому, спокойно, без поучительного тона.

Дарий был старше на полтора года и с тех пор, как получил свое оружие, начал важничать: задирал нос, говорил с ней как с ребенком, копируя поведение старших. Ее это ужасно злило – они же друзья! Все больше времени он проводил, сражаясь с другими мальчишками, предоставив Варну самой себе.

Терпения ей было не занимать – пока она жила с родителями, которых, кстати, почти перестала вспоминать, ей доводилось сносить побои и жестокость; так что холод, исходящий от Дария, ее не пугал. Варна просто еще раз убедилась в том, что все люди одинаковые и доверять кому-то – достаточно глупо и недальновидно.

Слов таких она нахваталась у Нины и Светланы – те занимались с сиротами грамотой, учили их читать и заставляли запоминать гимны и песни. Были еще и молитвы, но этим предпочитал заниматься Мстислав. Тихомир присоединялся к занятиям редко, с каждым годом все больше сдавал, худел и только в год своего одиннадцатилетия Варна поняла, что он долго и серьезно болеет.

Два года назад от какой-то хвори умерла Власта – крошечная светловолосая девочка, с которой Варна так и не подружилась. Нина сказала, что болезнь жила в кишках и победить ее не получилось. Когда маленькое тело положили в наскоро сколоченный гроб, Варна почувствовала укол совести. Могла ли она стать для Власты подругой? Такой же, какой стала Дива.

Та, кстати, рыдала несколько недель и превратилась в тень себя прежней – передвигалась по церкви бесшумно, перестала есть и чуть не умерла от горя. Потом Варна поняла, что все чаще видит ее в компании Тихомира, такого же бледного и худого. Вместе они напоминали двух бесплотных духов, выбравшихся из Нави. Наверное, в итоге они помогли друг другу, потому что со временем обоим стало намного лучше. Дива снова вернулась к занятиям и даже начала улыбаться.

Получив заветный меч, Варна решила, что теперь-то мальчишки снова начнут звать ее играть и драться, но они, погруженные в свои дела и тайны, только задирали носы, когда она пыталась увязаться за ними. Это ранило, особенно когда ей отказывал Дарий, а не его новые друзья. Только Свят держался особняком, не примкнув к их компании, но с ним она не говорила с тех пор, как чуть не лишилась рассудка на занятии с Гореславом.

После того случая Светозарный долго сидел с ней и объяснял, что никто не должен знать о силе Свята. Говорил, что это большая тайна и если она не хочет, чтобы мальчика посадили в клетку, ей нужно помалкивать.

– Зачем тогда ты показал мне это? Он же не хотел! – Она боялась даже имя его произнести.

– Ты крепкая, – просто сказал Гореслав. – Я мог бы забрать тебя с собой.

– Куда? – Врожденное желание знать больше, чем позволено, дало о себе знать.

– Туда же, куда я увезу Свята, когда придет время, – неопределенно ответил он. – Нам нужны сильные воины: Зло грядет, и мы должны спасти людей от него.

– Какое зло? Ведьмы? – шепотом спросила Варна и подалась вперед, вглядываясь ему в лицо.

– И ведьмы тоже, – кивнул Гореслав. – В мире много зла, девочка. Пока ты даже не представляешь насколько, но это к лучшему.

– А в нем тоже зло? – она говорила о Святе.

– Разве он дымится на святой земле?

– Нет, – она покачала головой.

– Вот и ответ. Свят – хороший мальчишка, сильный, но на его долю выпало много испытаний. Не хочешь дружить с ним – не надо, но не рассказывай о его особенности остальным, им не понять.

– С чего взял, что я не разболтаю? – заупрямилась Варна.

– По лицу вижу, – сказал Гореслав. – Ты заступилась за него, попыталась защитить.

– Он мой «брат по вере» – так говорит Нина, – пробурчала Варна.

– И она права. Но разве только поэтому?

Она прищурилась и надулась. Темные брови мужчины вопросительно изогнулись, а губы тронула улыбка. Он был старше Нины и старше Мстислава. На лбу у Гореслава пролегали три глубокие морщины, он часто вскидывал брови, а в уголках его глаз собралось много складок. Он либо много улыбался, либо часто щурился, и Варна склонялась ко второму варианту. Темные волосы Гореслава тронула седина, но бороду он не носил. Почему-то все в церкви гладко брились, тогда как в деревне наоборот: каждый мальчишка отращивал волосы на подбородке, как только они начинали там расти. Иногда это выглядело очень смешно и напоминало козлиную бородку.

– А с остальными что будет? – спросила она после продолжительного молчания.

– Тоже станут охотиться, как Мстислав и Нина, – ответил Гореслав.

– И Дарий? – Его будущее волновало ее сильнее прочих.

– Это который? – Мужчина нахмурился, вспоминая. – Высокий?

– Нет, который с длинными волосами, – смущаясь, ответила она.

– Его ждет такая же судьба.

Дарий так не думал. Через год после этого разговора он вдруг сказал, что хочет остаться и служить в церкви, стать пономарем, затем, возможно, подняться до диакона, а потом – забраться еще выше. Варна тогда очень удивилась и не поняла, зачем ему это нужно, ведь в церкви скука смертная, постоянно пахнет ладаном, от которого ее тошнило, и почти ничего не происходит. Втайне она надеялась, что Дарий еще передумает.

Но он не передумал, стал уделять больше времени занятиям с Ниной и Светланой, почти забросил уроки Мстислава, а тот спускал ему это, потому что уважал его решение. А вот Варна не уважала – она то и дело спрашивала друга, зачем ему это нужно, а он только отмахивался и с каждым днем отдалялся все больше, хоть они и продолжали спать в одной комнате.

И вот, переступив порог одиннадцатилетия, Варна взглянула на их жизнь по-другому. Детство закончилось, будто его и не было, ее начали волновать другие вещи, но ускользающая дружба с Дарием – сильнее прочего.

Однажды, собрав в кулак всю свою смелость и баранье упрямство, Варна вошла в их комнату, твердо решив выяснить, что между ними происходит. Дарий стоял на коленях перед распятием и махнул рукой, услышав, как она вошла, мол, обожди. И Варна послушалась, присела на корточки и забилась в угол, дожидаясь, пока он закончит молиться.

– Помолись со мной, – вдруг сказал Дарий.

Она не отказала ему, поспешно подошла, встала на колени и сложила руки перед грудью. Настроиться на молитву не получилось – Варна то и дело смотрела на Дария, который прикрыл глаза и находился в блаженном неведении относительно того, с какой целью она пришла сюда. А шла Варна, готовясь учинить скандал, если он не откажется от своей глупой затеи.

Они почти взрослые, вдруг поняла она. Дарий вытянулся, в свои почти тринадцать лет он выглядел уменьшенной копией Мстислава. Люди в деревне жили недолго, кончина вскоре после сорока лет – обычное дело. Значит, им осталось где-то тридцать лет, прежде чем смерть придет за ними, почему-то решила она. Тридцать лет – это совсем немного, всего лишь тридцать зим. Тридцать раз зацветут и опадут деревья, тридцать раз летнее солнце обогреет их.

– Дарий, – тихо сказала она, – почему ты больше не хочешь дружить со мной?

Он так искренне удивился, что Варна тут же захотела забрать свои слова назад, но сказанного не воротишь. Пришлось краснеть и ждать ответа.

– Разве я говорил, что мы больше не друзья? – наконец спросил он.

– Не всегда нужно говорить такие вещи прямо, – заметила она, не поднимая взгляда.

– Мы все еще друзья, – твердо сказал Дарий. – Просто у меня теперь другие занятия есть. Я устал махать мечом на площадке, мне это больше не интересно. Мстислав учит меня обращаться к Богу, говорить с ним и слушать страждущих. А ты будешь воином.

– Откуда знаешь?

– Он рассказал. Вернее, – она услышала, как он усмехнулся, – я подслушал разговор Мстислава и Тихомира. Светозарные приедут за тобой и Святом, как только вам исполнится восемнадцать лет.

Варна похолодела. Почему никто не сказал ей об этом?

– И все? – жалобно спросила она. – Ты-то здесь останешься!

Теплые руки Дария обхватили ее ладони, и от этого простого жеста ей ужасно захотелось разреветься, но она сдержалась. Разве Светозарные плачут? Вот уж вряд ли!

– Ты всегда сможешь навестить меня.

– А если тебя переведут?! Как я узнаю, где…

– Посмотри на меня.

Она замотала головой, отказываясь. Если взглянет на него, тотчас превратится в его глазах из воина в сопливую девчонку, которая не заслуживает настоящего меча.

– Варна, – произнес он совсем как взрослые, – посмотри на меня.

Она нехотя подняла лицо, а потом, обреченно вздохнув, перевела взгляд на него. Он так тепло улыбался, что все внутри сжалось и слезы подступили к глазам. Нет, нет, нет! Только не реветь!

– Мы друзья, – мягко сказал Дарий. – Прости, если мое поведение тебя обидело, но я делаю то, что должен. У тебя теперь есть меч, верно? – Она кивнула, а он улыбнулся шире. – Видишь? Ты уже взрослая. Мы все делаем то, что должны.

– Поехали со мной, – прошептала она, будто Гореслав уже стоял за дверью и ждал ее. – Неужели там не найдут для тебя места?

– Пусть найдут, – упрямо сказал Дарий, – я сам не хочу. Я не такой, как ты. Мое место здесь.

Из комнаты Варна вышла в смятении. Задумавшись, она присела на корточки, положила голову на колени и просидела так довольно долго, до тех пор, пока затекшие мышцы не начали ныть.

– Пойдем, – услышала она.

Вскинув голову, Варна увидела удаляющуюся спину Свята. С того момента, как они начали совместные занятия, отношения их теплее не стали. За последние годы они едва ли перекинулись десятком фраз, Мстиславу было все равно, что между ними произошло, его задача – научить их, чтобы, когда Гореслав снова приедет сюда, они показали свое мастерство. Иногда Нина спрашивала, какая кошка между ними пробежала, но они молчали. Оба.

После изматывающего боя, во время которого Свят снова и снова укладывал ее на лопатки, Мстислав заставил их бегать кругами по площадке. По лицу было видно, как он недоволен; Варна сама хотела обругать себя гадкими словами, потому что последние несколько часов думала вовсе не о том, как отбить атаки Свята.

– Ужасно, Варна! – рявкнул Мстислав. – Где твоя голова?

Она увидела, как Свят многозначительно посмотрел на нее. Если он что-то скажет, она его убьет. Проберется ночью в его комнату и задушит подушкой. Но Свят снова смолчал.

– Почему ты не сказал, что Гореслав заберет нас? – спросила она, пробегая мимо Мстислава.

– Ты не спрашивала, – ответил он. – Быстрее!

– И когда я должна была это узнать? – не отставала она.

– Если продолжишь так заниматься, можешь забыть о Светозарных. – Наставник пожал плечами. – Зачем давать надежду, если не уверен?

– Ты во мне не уверен? – Варна так удивилась, что сбилась с шага, запнулась о собственную ногу и чуть не упала. – Почему?

– Ты себя видела сегодня? – жестко спросил Мстислав. – Будь это настоящий бой, от тебя остались бы рожки да ножки.

– Неправда! – возмутилась она. – Я просто…

– Ваш возраст называют сложным, – перебил ее наставник. – Вы уже не дети, но еще не взрослые. Мир, в котором нам довелось жить, требует от вас быстрого взросления, мне грустно смотреть на это, но такова жизнь. Пойми, Варна, если ты провалишься перед Гореславом, то станешь такой, как я и Нина, – будешь при церкви следить за беспризорными детьми, иногда выезжая на охоту. И если Светозарные охотятся на ведьм и подобных им тварей, то мы, простые охотники, довольствуемся мавками да мелкими бесами.

– Он и вас звал, – вдруг сказал Свят, останавливаясь. – Почему не говоришь этого?

Мстислав опешил, но быстро взял себя в руки. Смерив мальчишку недовольным взглядом, он нехотя произнес:

– Звал.

– Куда? – требовательно спросила Варна. – К Светозарным?

– Да. Мы заслужили эту честь своим трудом.

– Так вот оно что! – Она уперла руки в бока и стала наступать на Мстислава. – А вместо себя ты решил Дария оставить? Скинуть на его плечи свою ответственность за приход и приют, который вот-вот достроят?!

– Он сам сделал такой выбор, – холодно сказал наставник.

– Да ничего подобного! – Она отказывалась в это верить. – Что ты ему сказал? Что пообещал? Он так любил сражаться и…

– Люди меняются! – рявкнул Мстислав.

Варна замерла и пристыженно отвела взгляд. Он редко позволял себе повышать голос, поэтому, когда это все же случалось, ей становилось не по себе.

– Свободны. – Мстислав первым ушел с площадки, хотя обычно оставался и выметал ее.

Свят взял метлу и начал делать это сам. Варна долго смотрела на него, а потом спросила:

– А ты хочешь к Светозарным?

– Это мой шанс, – ответил Свят.

– Какой еще шанс? – не поняла она.

– Выжить, – он посмотрел на нее своими большими серыми глазами.

«Свят боится», – поняла Варна. Тварь, что живет в нем, – достойная причина, чтобы увезти его в тюрьму, в которой держат ведьм и колдунов, идущих по пути Зверя. Варна не могла представить Свята в клетке, он был слишком светлым, слишком… красивым. Нина говорила: «Не от мира сего» – и была права. Таких людей, как Свят, Варна никогда не видела. Медлительный и спокойный в жизни, во время занятий он превращался в смертоносный вихрь. Она уже даже не мечтала победить его.

– Я больше тебя не боюсь, – зачем-то сказала Варна.

– Хорошо, – он продолжал мести площадку.

– И эту тварь тоже.

– Ладно.

– Свят?

Он вскинул голову, светлые волосы взметнулись и снова упали на его угловатые плечи.

– Позанимаешься со мной ночью?

Он кивнул, и она ушла с площадки, оставив его одного.

Если Дарий решил, что способен только заведовать приютом, – так тому и быть. У нее тоже есть цель, и она будет добиваться ее.

Раньше травы для церкви собирала одна из прихожанок, Тамара, добродушная светлоглазая женщина средних лет. От нее всегда пахло пирогами и домом. Варна любила смотреть на нее и представлять, какая у той семья, какие дети. Такая женщина, как Тамара, не могла бить своих детей. Наверное, они были очень рады, что она их матушка.

К Тамаре липла вся ребятня, живущая в церкви. Дива не отходила от нее ни на шаг. Высокая, худая и несуразная в силу возраста, она обнимала Тамару нежно, трепетно, а та отвечала ей взаимностью, прижимала к широкой груди и долго не отпускала. Об этих объятиях мечтали все, но никто не признавался. Мальчишки фыркали, когда женщина трепала их по волосам, но Варна видела, что на самом деле они млеют под ее теплыми руками. Всем сиротам не хватает дома, но никто не хочет говорить об этом вслух.

Но однажды Тамара перестала приходить к ним, и Нина попросила Варну сходить в лес и собрать трав, необходимых для мазей и настоев.

– Я же песьей смерти принесу[16]16
  Борец, или аконит, – ядовитое растение семейства лютиковых. По легенде, аконит появился после того, как на землю попала ядовитая слюна Цербера, поверженного Гераклом. На Руси растение называли «волчий корень», «козья смерть», «песья смерть», «волкобой» и т. д.


[Закрыть], – она нехотя взяла корзинку.

– Пригодится, чтобы смазывать стрелы ее ядом, – беззаботно ответила Нина. – Иди, иди, солнце уже высоко, только вернись дотемна, а то придется тебя искать.

Ворчи не ворчи, а идти придется: просьбы Нины не обсуждались и больше походили на приказы. Так что, вооружившись ножичком для подрезания стеблей и корзинкой, Варна поплелась в лес под сочувственные вздохи товарищей.

Она прошла мимо достраивающегося здания приюта и с удовольствием отметила, что его вот-вот закончат, а это значит, что их маленькую компанию скоро разбавят новые дети. Конечно, сироты – это плохо, но каждый день видеть одни и те же лица ей порядком надоело.

Лес встретил ее тишиной и редким стрекотом насекомых. День обещал быть жарким – солнце встало совсем недавно, а от земли уже поднимался пар. Некоторые растения можно найти только ночью, если верить Нине, но за ними она ходила сама, а Варне требовалось отыскать хотя бы мать-и-мачеху, ромашку, зверобой, если повезет. Она не очень хорошо разбиралась в растениях, так что, скорее всего, нарвет какой-нибудь ерунды.

Варна присела отдохнуть и оглядела свои немногочисленные находки – если вернуться в церковь с этим жалким пучком трав, Нина отправит ее сюда и завтра. Она сама не заметила, как уснула под деревом, разморенная теплыми лучами солнца.

Проснулась Варна от резкого птичьего крика. Села, огляделась и выдохнула – кажется, проспала она совсем немного. Подхватив корзинку, Варна кинулась в чащу, продираясь через кусты, в надежде найти то, за чем ее послали.

Нагнувшись за побегом мать-и-мачехи, боковым зрением Варна заметила какое-то движение. Она резко выпрямилась и громко спросила:

– Кто здесь?

Бояться она не любила и не умела. Мстислав часто шутил, что когда-нибудь это выйдет ей боком, потому что страх помогает людям избегать опасных ситуаций, а она сама прет на них, как таран.

Из-за деревьев вышла незнакомка в белом сарафане, расшитом красными узорами. Красивая, волосы светлые, глаза – любопытные. Она остановилась на почтительном расстоянии и спросила:

– Что делаешь тут?

– А ты? – Варна огляделась, чтобы убедиться, что незнакомка одна.

– За травами отправили? – в голосе девушки послышалось сочувствие. – Много нашла уже?

– Достаточно.

– Какая ты хмурая. Улыбнись!

– Откуда ты здесь? – Варна сжала рукоять ножа.

– Так из дома, – незнакомка смотрела на нее, склонив голову к плечу. – Меня тоже за травами отправили, брат приболел.

– Иди тогда, – Варна подбородком указала ей направление. – Тут я собрала все, что могло быть полезно.

Внутри что-то неприятно ныло, тошнота накатывала удушливыми волнами. Откуда она вообще взялась? Рядом с церковью ни деревни, ни города, прихожане приезжали к ним по воскресеньям на повозках, и никаких детей в этом лесу отродясь не было.

– Разве не знаешь, что нельзя работать, когда солнце высоко стоит? – заговорщицким тоном спросила девушка.

Варна непроизвольно вскинула голову, пытаясь разглядеть солнце за густой листвой. Полдень.

– Значит, не бу…

Не успела она договорить, как незнакомка метнулась к ней странным зигзагом, припав к земле, как змея. В одно мгновение она оказалась прямо перед Варной, и лицо ее исказилось до неузнаваемости – рот растянулся от уха до уха, глаза запали, а на груди проступили ребра.

– Солнце так высоко, – прошипело существо, – а ты траву собираешь. Пахнешь новым Богом, – оно втянуло носом воздух.

Варна не растерялась, воспользовалась моментом и ударила тварь по голове корзинкой, а ножом полоснула по щеке. Из раны полилась не кровь – незаметное облачко пара взметнулось в воздух.

– Полудница! – выдохнула Варна и отскочила в сторону. – Отец наш Небесный, дай мне сил, дай мне воли… – она запнулась. – Дай мне воли…

Слова молитвы вылетели из головы. Нечисть осклабилась и кинулась к ней. Варна могла попытаться убежать, но что может быть хуже, чем повернуться к этой твари спиной?! Заняв стойку, которой ее научил Свят, она выставила перед собой короткий серебряный ножичек и приготовилась дать полуднице бой.

Та бросалась на нее как дикий пес – хаотично, резко, но вместо лая по лесу разнесся нечеловеческий хохот. Варна металась из стороны в сторону, уклонялась от твари и молилась. Как бы полудница ни пыталась напугать ее, Варна оставалась спокойной и думала лишь о том, как бы не споткнуться о случайный корень. Отродья Зверя не внушали ей ужаса, только отвращение. Пусть хохочет, пусть преображается – наплевать, нечисть есть нечисть, Варна должна истреблять ее, а не бояться.

Полудница начинала злиться. Она перестала играть, начала нападать всерьез, и Варна поняла, что для настоящей битвы ее ножа недостаточно. Похожий на маленький серп ножичек мог подойти только для того, чтобы вонзить его полуднице в глаз.

С неба камнем рухнула птица. Она ударилась о землю и обратилась женщиной. Полудница взвизгнула, замерла и уставилась на незнакомку.

– Сгинь! – приказала та, и злобный дух оскалил зубы.

– Моя добыча! – зарычала полудница.

– Сгинь! – повторила женщина-птица, и дух полудня бросился в лес, поджав хвост.

– Не тронь меня! – Варна выставила нож перед собой.

Она вымоталась, сил почти не осталось, но без боя ведьме не сдастся! Казалось бы, самое время начать бояться, но Варна не чувствовала ничего, кроме желания вернуться в церковь, к своей семье.

– Нападать я не стану, – сказала женщина. – Я пришла познакомиться. Меня зовут Рослава. Мы уже встречались, давно это было, для тебя, наверное, прошла целая жизнь.

И тут Варна вспомнила ее, ее и многорукую Паву. Они убили одного из друзей Нины в лесу, лишили наставницу глаза и плясали в облике черных псов на речном берегу.

– Ты, – прошептала Варна.

Неизвестно, чего ожидала Рослава, но точно не того, что девчонка кинется на нее с ножом. Замешательство, отразившееся на ее лице, позабавило Варну за мгновение до того, как она всем телом врезалась в ведьму и сбила ее с ног.